Борис Конофальский
Охотник

Глава 11

Девочка даже немного волновалась, когда поднималась по лестнице на третий этаж. Казалось бы, чего тут волноваться, в эту школу она ходила уже девять лет. Но теперь все было не так, как всегда. Во всяком случае ей так казалось. Света поймала на себе несколько взглядов старшеклассников. А еще один парень из девятого класса, увидав ее, многозначительно сказал: «Вау». Это из-за чулок, наверное. Света даже начала думать: не переборщила ли со своим луком? Не слишком ли он вызывающий? Но вчера Пахомову и его приятелю она понравилась. И Света, постояв у двери и набравшись храбрости, вошла в класс.

И, конечно же, ее сразу заметили. Сначала девочки. А потом уже и пацаны. Полкласса одновременно повернули головы в ее сторону. Люба Бельских и Катя Воронцова уставились на Свету, взгляды их были неоднозначные, а Бельских еще и язык высунула. И это значило: фу, блин! Это что ты нацепила? А Катаева Оксана даже прокомментировала:

– Фомина! Аниме головного мозга? Да?

И девочки тут же стали сползаться в кучку и, собравшись, начали между собой переговариваться, поглядывая на Светлану. Шептались они негромко и со смешками. И это была не совсем та реакция одноклассниц, на которую она рассчитывала.

– Всем привет. – Света чувствовала, что краснеет. Она сняла берет с перчатками и уселась за свою парту, бросив набитый вещами рюкзак на соседний стул.

Ей было бы очень некомфортно в новом наряде, но настроение ей исправили мальчики, которые пришли в себя после Светиного появления.

– О! Фома! – воскликнул беспробудный геймер и троечник Саша Головин. – Ништяк прикид!

Конечно же, девочки облили его тоннами молчаливого презрения, но Света ему улыбнулась. А вторым был Сабаев, он сидел сзади Светланы и ткнул ей в спину пару раз линейкой, а когда она повернулась к нему, произнес:

– Фомина, мы с Тимохой хотим свалить со следующего урока, пойдем с нами, мы в «макдаке» собрались посидеть. Или… пива купим.

Мурат хорошо учился и никогда не дразнил Свету, и в младших классах, когда ее еще интересовала учеба, он всегда давал ей списывать на контрольных по точным предметам. Раньше, конечно же, она согласилась бы на его приглашение, но теперь…

– Сегодня я занята.

– На тренировку, что ли, идешь? – с долей разочарования в голосе спросил Мурат.

– А я, по-твоему, только на тренировки могу ходить? – чуть заносчиво – откуда это только взялось в ней – спросила девочка.

– Да нет, не только… – все с тем же разочарованием ответил Сабаев.

И Светлана тут же смягчилась:

– Мурат, я не могу сегодня. У меня встреча.

– Ну ясно, – сказал одноклассник кисло.

Девочка даже не успела его пожалеть, как, убрав ее рюкзак со стула, рядом с ней плюхнулся Глушков и сразу заговорил, причем так, что весь класс слышал:

– Чего, Фомина, вы с Пахомом толкнули монету и теперь ты в себя инвестируешь?

Света и не знала, что ему ответить на это, а он продолжал:

– Прикольный прикид, теперь у нас в классе есть косплейщица, только вот платье нужно с фартуком. – Он схватил ее клевые перчаточки и стал натягивать их на свои лапищи.

Этого Света уже не выдержала, она отняла у него перчатки и стала сталкивать парня с соседнего стула:

– Глушков, иди на свое место, уже звонок был.

Он принялся хихикать и еще поупирался бы – ему всегда было что сказать, но в класс вошла училка. Обычно Ирине Аркадьевне было достаточно одного взгляда, чтобы успокоить учеников, но на сей раз ей пришлось сказать:

– Глушков, на свое место.

После она прошла по классу, оглядела всех, больше других уделив внимания, конечно же, Светлане, и лишь после этого произнесла:

– Садитесь.

Света не сразу узнала Анну-Луизу, она пришла к ресторану «Пряности и Радости», что у станции метро «Московская». Остановилась, проверила время на телефоне и, поняв, что пришла вовремя, стала оглядываться по сторонам. И тут к ней подлетела девушка, вся в черном, в широких штанах, черном пальто и грубых черных башмаках на толстой рифленой подошве. Это была она, новая знакомая. Знакомая с той стороны. Анна-Луиза, подбежав к Светлане, неожиданно повисла у нее на шее.

– А я думала, ты не придешь! – Она тут же отстранилась от Светы, чтобы ее рассмотреть. – Офигеть у тебя прикид. Прикольный стайл, членомрази на тебя ведутся со страшной силой, наверное.

Они пошли по проспекту в сторону парка Победы.

Светлана, с одной стороны, была рада, что произвела на свою знакомую такое впечатление: прикид рулит. Но с другой стороны, она немного растерялась от новых слов.

– Прости, кто? Кто ведется? – не поняла девочка.

Светлана тоже рассматривала свою новую знакомую. Оказалось, что Анна-Луиза на полголовы ниже ее; там, во сне, Света этого не заметила. И еще у девушки были до странности расширены зрачки, и говорила она слишком громко.

– Ну, членомрази… Мы, сестры, так мужиков называем.

– Мужиков?.. – Света все еще не понимала. – А сестры – это кто?

– Ну, мы, сестры. Мы, феминистки и лесбиянки, всех, у кого есть член, так и зовем, а ты что, не знала? Ты что, на женских форумах, где сестры собираются, не бываешь?

– Нет. Не бываю, – призналась девочка и покачала головой. А когда ей бывать на таких сайтах? Раньше она занималась спортом, а теперь ей и вовсе не до того было. Теперь на ней весь дом. Светлана любила в свободное время – это когда близнецов удавалось пораньше уложить – посмотреть новости, но половина новостей, которыми она интересовалась, была про легкую атлетику. А еще она просматривала медицинские сайты, которые помогают людям, у которых тяжело болеют близкие. Но сайты сестер… – А почему вы их так называете?

– Ну, потому что они мрази, – логично заметила Анна-Луиза. – Все мужики – мрази. Они меня раз сто насиловали. Поили и насиловали. А тебя что, никогда не насиловали?

Девочка в ответ только удивленно расширила глаза: нет.

– Странно, ты такая стройная, длинноногая. – Анна-Луиза смотрела на девочку оценивающе. – А в школе к тебе мужики не клеились?

Светлана только пожала плечами. Она не замечала особого внимания мальчиков. Ну, до последнего времени…

– И отец тебя не бил никогда?

Тут Светлана даже остановилась.

– А тебя что, бил?

– Да постоянно, – сообщила Анна-Луиза. – И по лицу, и по заду, скакалкой, отнимал у меня вещи, одежду, чтобы не ходила по ночам, колеса чужие забирал, мне потом за них отрабатывать приходилось, дома запирал, к бабке в Тверскую область отвозил, в психушку меня сто раз сдавал. Я его отравить хотела. Блин… Ненавижу урода.

Девушка была возбуждена и весела, рассказывая все это так, словно ей нравилось удивление Светланы, а та смотрела и ничего не могла сказать. Она просто не знала, как на это реагировать. А новая знакомая, видимо, почувствовав недоумение, вдруг сказала:

– Это «мяу-мяу», не обращай внимания, я закинулась перед встречей, вот и ору, у меня еще есть доза. Хочешь?

– Мяу-мяу? Это что? Наркотик? – Света, кажется, уже не удивлялась.

– Меф, мефедрон, – тут же пояснила Анна-Луиза, – мне докторка выписывает золофт… Овца тупая, я ей говорила, что мне мало, меня к вечеру уже отпускает и начинает колбасить, говорила, что мне дозняк надо увеличить, но она жмется, вот и приходится мефедроном догоняться. А если не принять чего-нибудь, то меня снова голоса доставать начинают, и такая депрессуха накрывает, что мне опять вскрыться хочется.

Говоря это, Анна-Луиза достала из сумочки коробочку из-под мятного драже «Тик Так», наполовину заполненную каким-то порошком.

– Будешь?

Света при этом заметила, что почти на всех пальцах Анны-Луизы есть по кольцу, и почти все они были золотые.

– Нет. Нет, – отвечала девочка твердо.

– Ты вообще не торчишь, что ли? Ни от чего?

Самый злостный потребитель наркотиков у них в классе был Пахомов, его называли плановым, иногда грибником, он всегда знал, где взять покурить, но девочке почему-то казалось, что Пахомову до Анны-Луизы еще очень далеко.

– Нет, я спортом занимаюсь, – отвечала Светлана.

– Может, бухнуть хочешь? – спросила новая знакомая. – Или еще чего-нибудь, что тебя прикалывает?

Света подумала, что могла бы выпить капучино, она очень любила этот напиток, но ей сейчас не хотелось. Вернее, не хотелось его пить с Анной-Луизой. Девочка была уже не рада, что пришла сюда. Анна-Луиза оказалась ей… ну, не очень приятна. Сто раз изнасилованная. Сто раз? Врет, наверное. Ну, как-то это странно. Она не любила своих родителей, и мужчин тоже. Членомрази – какое-то мерзкое слово. Мяу-мяу! Меф!

Нет, все это было слишком странным для Светы. Она покачала головой:

– Нет. Я не пью. Я спортом занимаюсь. Бегом.

– Тебя что, от бега раскумаривает? – удивилась ее новая знакомая.

«“Раскумаривает”. Еще одно дурацкое слово от Анны-Луизы». Светлана пожала плечами.

– Мне нравится бегать.

– Ну тогда, может, просто поедим? – Кажется, это было последнее предложение. Анна-Луиза, несмотря на принятый ею препарат, заметно погрустнела. Света думала, что Анна-Луиза предложит «Макдоналдс», он как раз был неподалеку, но та произнесла: – У парка Победы «Мама Рома», там прикольные креветки в кляре, и пиццы тоже прикольные, может, там поедим?

Света только успела подумать о том, что «Мама Рома» – это очень даже неплохо, но вчера она и так потратила уйму денег. А новая знакомая уже доставала из сумки штук шесть или семь голубых тысячерублевых купюр:

– У меня деньги есть. Я угощаю. – Она просила Свету пообедать с ней, просила по-настоящему…

Когда такое случалось? И Света не смогла отказать, тем более до ресторана было недалеко.

– Ну пошли.

А креветки на самом деле оказались вкусные. Официантка принесла их в маленьких корзинках, в которых, помимо креветок в оранжевом поджаристом кляре, были еще четвертинки лимона и маленькие чашечки с розовым вкусным соусом.

Анна-Луиза выдавила лимон на креветки и, обмакнув одну креветку в соус, с удовольствием стала есть.

– Офигенно вкусно.

Девочка не спешила, сначала она посмотрела, как все делает ее новая знакомая, и лишь после последовала ее примеру. Она тоже смочила креветки лимоном. Да, это было вкусно. По-настоящему вкусно. Давно Светлана ничего такого вкусного не ела, а с тех пор, как случилось горе, – точно. Еще они заказали пиццу. И хотя Света отказывалась, Анна-Луиза заказала ей красивый сине-зеленый коктейль. Официантка попросила документы, и они у новой знакомой Светы были при себе.

Коктейль и назывался красиво: «Голубая лагуна». Света никогда не пила еще вот так, в ресторане, как взрослая. И она почувствовала себя взрослой, это было приятное чувство. Коктейль оказался вкусным, и ощущение взрослости щекотало самолюбие, и внимание Анны-Луизы, которая заказала себе две порции текилы.

В общем, Светлане все нравилась, и она уже не жалела, что приняла предложение новой знакомой. Девочка даже поинтересовалось:

– Анна-Луиза – красивое имя, а какое у тебя было раньше?

– Башмаки называли меня Анной, – призналась та. – Пришлось добавить, чтобы не было так кринжово.

– Ну, Анна тоже красивое имя, – не согласилась девочка и взяла очередную креветку.

– Угу, особенно если башмак называет тебя Нюркой. У… Ненавижу! – Анна-Луиза жирными пальцами взяла рюмку и выпила сразу половину содержимого. А после стала снова рассказывать о своей непростой жизни, только более развернуто. Она говорила в основном о себе, о своих взаимоотношениях с родителями, о своих подругах, о своих «приходах» и пребываниях на излечении, причем даже не стараясь понизить голос. Свете казалось, что люди, которые сидят за соседними столиками, слышат рассказ. И это было девочке не очень приятно. Но также Света отметила, что, когда Анна-Луиза завела речь про Истоки, она сразу заговорила тихо, почти шепотом.

– А ты кому-нибудь говорила про это… ну, про наши сны? – спросила у нее Светлана так же тихо.

– Конечно. – Новая знакомая приблизилась к ней. – Сначала матери, потом врачихе, а она меня сразу в дурку отправила. Раньше мне ставили биполярку, а там сразу шизу влепили.

– Ставили? – не поняла Светлана.

– Ну, диагноз, – пояснила Анна-Луиза. – И все, сорок дней дурки – это пипец! Там меня такой химией стали грузить, что просто вилы, она хуже галоперидола, меня так ею нахлобучивало, иногда меня просто парализовало, я иногда отрубалась и оказывалась там, и самое страшное, что и там пошевелиться не можешь.

Света, обмакнувшая креветку в розовый соус, замерла – так ей было интересно. А Анна продолжала:

– Лежу парализованная среди развалин, жук, мразь, мне на ляжку залез и начал грызть, прямо через штаны пижамы. – Девочка была в ужасе, она снова вспомнила ощущения, которые испытала под землей. – И грызет, и грызет ногу, а я с ним ничего и поделать не могу, даже заорать не могу, едва дышу, но все-таки еще радуюсь, что это жук меня нашел, а не коты, или эти вонючие мокрые птицы. – Да, верно, Анна-Луиза это точно подметила, тамошние птицы и вправду кажутся мокрыми. И воняют гнилью. – В общем, я зареклась кому-либо рассказывать про сны, которые так реальны, – закончила Анна-Луиза и тут же стала глазами искать официантку: ну и где наша пицца?

Они съели и креветок, и пиццу, заказали кофе, и если бы Светлане не было нужно домой, девушки бы еще что-нибудь заказали. Но Света достала телефон, чтобы посмотреть время, засобиралась, и Анна-Луиза попросила счет, а сама продолжала:

– У тебя телефончик пипец – из прошлого века. С ним еще Путин в школу ходил.

Светлана усмехнулась и кивнула.

– Хочешь, я куплю тебе хороший айфон? – вдруг предложила новая знакомая. Светлана удивленно на нее взглянула. Но та как ни в чем не бывало продолжала: – Хочешь, сейчас пойдем и купим.

– А за что? – поинтересовалась Светлана. Этот вопрос был логичен, ведь они знали друг друга меньше суток, и вдруг «презентик».

– Говорю же, презент, у меня есть деньги…

«Тридцать или сорок тысяч, или сколько он там стоит? И это презентик? Она что, дочь короля Купчино?» Девочке, конечно, очень хотелось новый телефон… Но это было как-то странно.

– Мне сейчас домой уже пора, папу кормить, – ответила на предложение она.

И Анна-Луиза пожала плечами: кормить папу? Это для нее было делом малопонятным.

На улице девушки стали прощаться, Анна-Луиза теперь еще больше привлекала к себе внимание прохожих, все так же громко говорила, а под конец, когда Светлана уже с ней попрощалась, новая знакомая вдруг ее обняла, встала на цыпочки и поцеловала. Прямо в губы. Света просто окаменела от неожиданности. Чужие влажные горячие губы показались ей… неприятными. Нет-нет… Девочка совсем не так представляла себе поцелуи.

– Я пойду, – сказала она, пережив первые секунды замешательства.

Света повернулась и быстро пошла прочь.

– Света, ты что, обиделась? – Анна-Луиза попыталась идти с ней.

– Нет… Просто… Мне домой пора, – отвечала Светлана и пошла еще быстрее, теперь она точно хотела уйти.

– Ну ладно… А на той стороне ты меня сегодня найдешь? Придешь ко мне? – Анна-Луиза очень хотела ее там видеть. Это чувствовалось.

– Приду, – пообещала девочка и прибавила шага, почти перейдя на бег.

Глава 12

После креветок и пиццы, естественно, есть с папой «доширак», даже с хорошими сосисками, она не стала: пошла мыть пол сначала в маминой комнате, потом в прихожей, там всегда много грязи осенью. А сама при этом думала об Анне-Луизе. И… о телефоне, который та ей предложила. Да, новый телефон, а тем более айфон, девочке очень хотелось. Но откуда у Анны столько денег? И на меф ей хватает, и на рестораны, и на офигенно дорогие подарки! Неужели ее родители богаты? И если у них много денег, то почему они живут в Купчино? Все это было Светлане непонятно. Папа лег, ему нужно было поспать до смены, а она быстро закинула грязные вещи в стиральную машину, почистила картошку на ужин и решила поменять постельное белье у мамы. А тут пришел Камаев, лечащий врач мамы, он забрал заполненные сиделками и Светой показания, поговорил с девочкой и чуть-чуть, на базе новых данных, изменил лечение.

В общем, дел у нее было немало. И она едва успела их переделать, как за окном уже начало темнеть, и вскоре уже нужно было идти за братьями в садик.

Минут сорок, не больше. Всего минут сорок ей удалось посидеть за компьютером, прежде чем встал папа. Но за эти сорок минут Света успела выяснить, что такое «биполярка» и чем она отличается от шизы, кто такие «сестры» и почему они не любят «членомразей», и чем заканчивается прием мефа. После Светлана сбегала за близнецами в садик, покормила их и папу, встретила сиделку Иванову и обсудила с ней новое лечение мамы, проводила папу на работу. Только села отдохнуть, а уже скоро девять часов вечера. Колька и Макс снова играли в свои игры, снова ругались, а у Светланы даже не было сил их утихомирить. И тут ей пришла эсэмэска. От кого это? Даже интересно.

«А шавуху ты мне так и не принесла!»

«Пахомов! Блин…»

Она же обещала к нему зайти! Забыла совсем, да и некогда ей сегодня было. Девочка быстро набрала ответ:

«Забыла, прости, завтра зайду обязательно!»

«Буду ждать! Спокойной ночи, Света!»

«Света».

Он назвал ее не по фамилии!..

«Спокойной ночи, Влад!» – написала она в ответ.

Трудно было вызвать у Любопытного удивление. Во всяком случае, его всегда ровный голос умело скрывал эмоции. Они проявлялись ну разве что когда он говорил о кольце, о том медном кольце, которое обещала девочке мама Тая, вот о нем Лю говорил долго и с заметным удовольствием предвкушения.

– Это удача, человек Светлана-Света. Вам повезло, что вы нашли жука, это сэкономит нам значительное время и усилия, и теперь мы сразу можем отправиться к Черте, не заходя на Танцы, – спокойно и без всяких эмоций произнес Лю.

Светлана сначала не хотела рассказывать ему об Анне-Луизе, но, подумав немного, сказала:

– Вчера мне этого жука дала призванная, которая пряталась в развалинах.

– Ничего не попросив взамен? – спросил Любопытный.

– Попросила листья фикуса.

– Это был разумный обмен, он помог нам сэкономить время, – прикинул голос, – вы отдали ей те, что были у вас?

Очень Светлане захотелось сказать, что тех листьев у нее уже нет, что после нелепой погони за Аглаей их забрал себе голый мужик, но упоминать о том случае она не захотела. Лю о том случае даже речи не заводил, видимо, были на то у него причины, ну и Света не стала заводить этого разговора.

– Нет, у меня не было их при себе, у меня их вообще нет, я обещала ей принести листьев, они и мне нужны, хочу сходить в парк, к тому фикусу, что вы нашли для меня, помните? – проговорила она вместо этого.

– Да, помню. Вы хотите сходить за ними сейчас? – спросил Лю.

– Да, сначала мы сходим за фикусом. – Она подумала, что Белый Лес лучше проходить как следует натеревшись этим удивительным растением, да и идти в гарь, за Черту, тоже. – А сразу потом я схожу за Черту, все хочу сделать сегодня, – сказала Света, сама удивляясь своей решительности. – Нужно уже покончить с этим.

– Что ж, вы очень настойчивы, – заметил Любопытный. – Наверное, вы лучший мой контакт в этом Истоке за все то время, что я его наблюдаю.

Это польстило девочке, и она сказала, подойдя к железной двери:

– Дожидаться, когда схлынет туман, не будем, пойдем сейчас, я все хочу закончить сегодня.

– Хорошо, – согласился Лю, – пойдемте, я буду внимателен.

Из тумана, из-за проспекта тявкал и тявкал крикун, ему изредка отвечал другой, но оба они находились далеко. Можно было идти, тем более что Свете нужно в другую сторону. Туман в это утро совсем не добавлял прохлады, ей стало жарко в куртке, но девочка была довольна своим решением не ждать солнца. На солнце сделается еще жарче. Она не торопясь прошла по моховой поляне – сходить на землю было опасно, пересекла Бассейную и вскоре остановилась у самой ограды парка; тут Лю предупредил:

– Необходимо выждать, прямо перед нами три медузы.

– Они над парком? – спросила Светлана.

– Да, охотятся.

«Это хорошо, медузы либо переловят, либо разгонят тех, кого нужно бояться», – подумала девочка. Она смотрела за ограду, пыталась разглядеть хоть что-то. Над оградой парка темной махиной нависала растительность, даже сквозь туман было видно, насколько густы эти заросли.

Светлана притихла, присела возле старенькой покосившейся лавочки, внимательно глядела на ограду парка и слушала, слушала, поворачивая голову даже на малейший звук. Любопытный, конечно, был хорошим помощником, но она теперь не доверяла ему так безоговорочно, как раньше. Он уже не раз допускал ошибки, за которые приходилось расплачиваться ей. Девочка после случая с Аглаей пришла к выводу, что лучше ей полагаться на себя.

– Медузы отошли на север, если сейчас вы пройдете вдоль южной границы парка, то сможете добраться до растения, – сообщил Лю.

Повторять ей было не нужно, Светлана встала и, поправив Кровопийцу, быстро направилась вдоль ограды на восток к проспекту Гагарина, а потом свернула на него и, почти перейдя на бег, стала двигаться на север, в сторону Красного Дерева мамы Таи. Но туман скрывал от нее все, что было впереди.

– Лю, передо мной ничего нет? Никакой опасности?

– Дальше по вашему движению бродит незрячий ферокс, он собирает падаль, и на заборе сидит крикун, но он, кажется, один. У большого здания справа от вас пять медуз, но они далеко, больше ничего опасного, – отвечал голос.

«Слепой дед, одинокий крикун, медузы далеко. – Девочка быстро шла вдоль ограды. – Ничего особенного, главное – там, за забором, быть осторожной». Она прекрасно помнила кузнечика величиной с кошку, которого ей пришлось убить в прошлый раз.

– Вы пришли, – произнес Любопытный.

Света не могла точно сказать, то ли это место, туман был еще очень плотным, но она послушалась и остановилась.

– Лю, поглядите, нет ли за оградой чего-нибудь опасного?

– Нет, – сразу отозвался тот, – ничего, что представляло бы опасность для вас, я не вижу.

Нет так нет. Тянуть смысла не было, а листья были ей нужны.

Света поставила палку и положила на ограду руки. Она была не очень приятной на ощупь. Железо казалось теплым, влажным и немного липким. Но девочке было не до того, ей требовались листья фикуса. Она быстро и ловко подтянулась и через секунду сидела на ограде и тянула к себе свою палку. И уже перед тем, как спрыгнуть, спросила снова:

– Лю, ну что? Ничего страшного рядом нет?

– С вами рядом только мелкие существа, и еще одна медуза в двух сотнях ваших шагов на север отсюда.

Светлана спрыгнула. Острые листья растений, а на них насекомые. Неприятные насекомые. Неприятные растения.

– Идите прямо, – указывал дорогу Любопытный.

И Света накинула на голову капюшон и пошла, раздвигая палкой растительность перед собой. Девочка слышала, как чавкает сырая почва под ее ботинками. В первый раз, когда она тут была, Света этого не заметила. Листья разных растений касались ее одежды, отвратительное насекомое, похожее на муравья, величиной с ее мизинец, но с крыльями, село ей на рукав, а девочка, стряхнув эту дрянь, шла вперед.

– Лю?

– Все в порядке, продолжайте движение. Вы уже прошли больше половины пути.

Страшно, страшно идти все дальше и дальше от ограды, все влажнее грунт под ногами, все крепче он цепляется в ботинки, все тяжелее их вытаскивать после каждого шага. И снова насекомые садятся на одежду девочки, падают на нее с веток, которые она отодвигает палкой. И вот он. Вокруг фикуса образовалась небольшая поляна, на которой кроме низкой травы нет ни одного растения, даже ни одного побега. Высокий стебель толщиной в руку девочки от середины покрыт великолепными, фиолетово-зелеными, плотными, в человеческую ладонь листьями красивой формы.

На этой красивой полянке было совсем сыро. Светлана почувствовала, как вода проникла в ее левый ботинок, залилась через шнуровку. Но это не останавливало Свету, она уже тянула руку к первому большому листу. А тот на удивление крепко держался на стебле, и ей пришлось его откручивать. Открутила, перемазавшись его темно-фиолетовым, почти черным соком. Девочка спрятала лист в карман куртки, снимать рюкзак и укладывать добычу туда не было времени, это она потом сделает. Взявшись за новый лист, так же крепко держащийся на стебле, Света вспомнила, что у нее есть Кровопийца. Девочка вытащила его из петли. Одно движение – и новый лист почти без усилий оказался в руке, так-то лучше, она и этот лист спрятала в карман. При этом Света топталась на месте, так как и во второй ботинок уже попала вода. Но это ерунда, она потерпит… Когда Света взялась за четвертый лист, Лю с присущей ему невозмутимостью сообщил:

– Опасное существо, уходите оттуда.

Она успела срезать четвертый лист и, едва спрятав его, схватила палку и собралась идти обратно к ограде, но поняла, что ее крепко держат за ногу. Колючая боль пронзила голень над ботинком. Света только взглянула вниз и все поняла. Ее ногу обвил белый росток с небольшими шипами, выросший из земли, накрепко привязавший ее ботинок к влажному грунту.

– Человек Светлана-Света, покиньте локацию, к вам приближается нечто опасное. С севера.

И точно, что-то большое и полужидкое, буро-зеленое, выползало или вытекало из зарослей напротив, надвигалось на нее через туман, как небольшая волна чего-то густого и тяжелого, но Светлана не могла оторвать ногу от земли, росток, как пружина, плотно обвивался вокруг ее голени и полз, полз вверх, к колену, острыми шипами протыкая крепкую ткань джинсов, а заодно и кожу. Вот откуда бралась боль! Да еще и второй такой же росток уже показал свое острое, как шило, начало из земли, прикасаясь к ботинку, терся об него, также намереваясь вырасти и обвиться вокруг ноги.

– Вам следует поторопиться, Светлана, – бубнил голос.

Поторопиться! Конечно, сначала сказал, что тут спокойно, еще минуту назад было все хорошо, и вдруг «поторопиться». Но злиться на Лю у девочки времени не было. «Кровопийца, выручай». Не будь у Светы в руке такой надежной и липкой рукояти, девочку охватила бы паника. Но нож оставался с ней. Стараясь не рассечь себе ногу и не порезать шнурки на ботинке, девочка легко отсекла гадкий побег и бегом кинулась прочь с поляны, палкой и ножом прокладывая себе путь сквозь заросли. Нож легко рубил ветки, палка тоже помогала, и уже через полминуты Света лезла на ограду парка, стараясь не порезаться своим же ножом.