Бертрис Смолл
Пленница судьбы

– Как поживаете, сэр? Милости просим на остров Святого Тимофея.

Она опустилась перед ним в глубоком реверансе. Валериан сжал маленькую изящную ладошку и, медленно подняв к губам, поцеловал.

– Ваш брат сказал, что вы предпочитаете свое второе имя, мисс Кимберли? Каландра, герцогиня Фарминстер. Неплохо звучит, не находите? – спросил он, улыбнувшись нареченной.

Каландре на миг показалось, что она сейчас потеряет сознание, но Аврора ущипнула сестру, и та, с трудом переведя дыхание, ответила, как она надеялась, довольно равнодушно:

– Да, милорд, особенно в ваших устах. С тех пор как я узнала о нашей помолвке, даже не смела думать об этом! Это известие явилось для меня приятным сюрпризом!

– Как и для меня, – согласился герцог, – но теперь, встретив вас, могу сказать, что не столько удивлен, сколько ошеломлен красотой и грацией, которые мне суждено назвать своими.

Калли задохнулась от восторга, но готовый вырваться кокетливый смешок был безжалостно пресечен очередным щипком Авроры.

– А это моя дочь Аврора, ваша светлость, – вставила Оралия, воспользовавшись тем, что Каландра временно лишилась дара речи.

Аврора взглянула герцогу прямо в глаза:

– Сэр, я очень рада нашему знакомству.

Валериан поцеловал и ее руку.

– Благодарю, мисс Спенсер-Кимберли. Признаюсь, что если бы мне предстояло выбрать невесту из вас двоих, я затруднился бы принять решение.

– Как удачно, сэр, что вам не приходится это делать. Выбор был сделан за вас, разве это не намного проще?

– Вы весьма откровенны, мисс Спенсер-Кимберли, – заметил герцог.

– Совершенно верно, сэр, – ответила ничуть не усмиренная Аврора. Спесивый ублюдок! Как хорошо, что она отдала его Калли. Из сестрицы выйдет идеальная жена для этого надутого индюка – покорная, приветливая и во всем согласная с мужем.

– Садитесь, милорд, – пригласила Оралия, испугавшись, что Аврора зашла слишком далеко. – Надеюсь, путешествие было приятным? Джордж, вели Гермесу принести чего-нибудь прохладительного. Мы делаем чудесный напиток из собственного рома и фруктового сока.

Устроившись на диване, она показала на место рядом с собой и кивком велела Каландре сесть подле герцога. Девушка затрепетала от волнения. Аврора, увидев, что сестра не владеет собой, чуть наклонилась и тихо пробормотала:

– Успокойся, Калли. Он всего-навсего мужчина. И старайся не хихикать.

Каландра едва заметно кивнула, не в силах оторвать глаз от лица герцога. Как он красив! Она готова побиться об заклад: Аврора наверняка жалеет, что поменялась с ней местами. Этот человек, конечно, захочет детей, но тут уж ничего не поделаешь. Придется пострадать. Пока же лучше думать о чем-то хорошем. Когда он улыбается своей неотразимой улыбкой, она забывает обо всем! Невероятное везение! Подарок судьбы. Сейчас Каландра впервые в жизни искренне жалела Аврору, которая так беспечно отказалась от брака с герцогом.

Появился Гермес с серебряным подносом, на котором стояли кувшин с лимонадом для девушек и графин с ромовым пуншем. Герцог с удивлением отметил, что напитки были холодными.

– За кухонным домиком бежит ручей, – пояснила Каландра, стараясь поскорее присоединиться к разговору между матерью и герцогом. – Мы опускаем в воду кувшины с ромом и фруктовым соком, а также молоко и сливки. Наше хозяйство очень хорошо поставлено.

– Я уже успел заметить, мисс Кимберли, – галантно отозвался Валериан. – Возможно, вы согласитесь покататься со мной верхом завтра утром и покажете поместье?

Хорошенькое личико Калли омрачилось.

– Я плохо держусь в седле, – призналась она.

– Джордж и Аврора покажут вам остров, – поспешно вмешалась Оралия. – Каландра не может долго находиться на солнце – у нее слишком нежная кожа. Не то что у моих отпрысков.

– В Англии солнце не такое жаркое, – заверил Хоксуорт. – Если позволите, я лично дам вам несколько уроков верховой езды, и тогда мы сможем охотиться вместе, мисс Кимберли. Не возражаете?

– Конечно, нет! – восторженно воскликнула Калли, подумав, что скорее умрет, чем станет галопировать по английским дорогам на норовистой скотине. Аврора проглотила смешок. Калли всегда боялась лошадей, и для нее было настоящей мукой провести в седле хотя бы полчаса. Ну что ж, герцог довольно скоро обо всем узнает, но весьма сомнительно, чтобы он сильно разочаровался, поскольку в конце концов Калли – именно то, что ему нужно. Красивая спутница жизни и превосходная племенная кобылка. Во всяком случае, отец считал, что все мужчины мечтают об этом, и когда высказывался подобным образом в присутствии Оралии, мачеха всегда грустнела. Она потеряла двоих сыновей, прежде чем живший на острове врач предупредил, что следующая беременность убьет ее. Вскоре после этого доктор вернулся в Англию, предварительно обучив одного из ссыльных и черного раба зачаткам своего ремесла.

– Аврора – прекрасная наездница, – заметила Оралия. – Я хотела бы, чтобы она поехала в Англию вместе с вами и Каландрой. Вы смогли бы ввести ее в общество, и, кто знает, возможно, она нашла бы мужа и для себя. У нее неплохое приданое, ваша светлость, и, как видите, не совсем заурядная внешность. Она станет компаньонкой и поможет Каландре освоиться в непривычной для нее обстановке. Моя падчерица еще никогда не покидала острова, и, конечно, многое будет ее пугать.

– Зовите меня Валерианом, мадам, – предложил герцог. – Поверьте, мисс Аврора всегда желанная гостья в моем доме, и бабушка будет более чем рада представить ее высшему свету, но я предпочел бы, чтобы ваша дочь отправилась в Англию следующим судном. Это наше свадебное путешествие, и вы поймете мое желание подольше побыть наедине с женой. И не беспокойтесь, мадам, я сумею уберечь Каландру и развею ее страхи, но нам надо получше узнать друг друга.

– Неужели вы не можете подольше побыть на острове? – умоляюще спросила Оралия. – Мы постараемся как можно чаще оставлять вас одних.

Джордж перехватил взгляд Авроры, напряженно дожидавшейся ответа.

– Я намереваюсь немедленно вернуться в Англию, мадам. Сейчас лучшее время для плавания, и, надеюсь, Каландра получит огромное удовольствие от своего первого путешествия через океан. Спустя две с половиной недели «Король Георг» вновь подойдет к острову, чтобы нас забрать. Капитан Конуэй пообещал мне привезти с Барбадоса англиканского священника. Он поженит нас с Каландрой в тот же день в этом доме. Ну а потом я, уповая на вашу доброту, попрошу доставить святого отца домой.

– О боже, – расстроенно вздохнула Оралия.

«Какой он властный!» – восхищенно подумала Каландра.

– Прекрасно сознаю, какое это для вас потрясение, но поймите же и меня! Я узнал о том, что обручен, только после смерти деда и, кроме того, не хотел бы пропустить сезон скачек. Когда мы вернемся в Англию, там уже будет лето, и Каландра по крайней мере привыкнет к нашему климату до наступления холодов. К тому же это даст мне возможность сразу ввести ее в общество. Принц Уэльский – прекрасный человек, и недавно прошел слух о его свадьбе. Начавшиеся празднества позволят Каландре вволю повеселиться до того, как она окажется в положении.

– Но мы не успели сшить ей приличный гардероб, – запротестовала Оралия. – Не было времени приготовить приданое.

– В здешних краях не имеют понятия о последней моде, – возразил герцог. – Я закажу ей платья у самых дорогих модисток и сделаю то же самое для мисс Спенсер-Кимберли. Когда она прибудет в Англию, новые наряды уже будут ее ждать. – Он ободряюще похлопал Оралию по руке: – Не грустите, мадам. Даю слово позаботиться о вашей падчерице. Вспомните, что именно ей предстоит стать герцогиней Фарминстер.

При этих словах Калли, подпрыгнув, радостно захлопала в ладоши:

– О да, мама! Вообрази! Самые роскошные туалеты для нас с Авророй! Последние лондонские моды! И у меня будут драгоценности, ваша светлость? И карета, запряженная четверкой? И девушка в помощь моей Салли? И мы увидим короля? А ваши лошади участвуют в скачках? А вы будете давать мне деньги на булавки, чтобы я тоже могла делать ставки?

Обычно бледные щеки девушки сейчас раскраснелись от возбуждения.

– Каландра! – насилу вымолвила шокированная мать.

Аврора и Джордж потрясенно молчали. Такой Каландру они еще не видели. Молодые люди не знали, смеяться им или плакать. Зато Валериан Хоксуорт без стеснения расхохотался. Низкие, почти чувственные раскаты наполнили комнату. Что за очаровательное существо эта девочка, предназначенная ему в жены! Похоже, что вмешательство покойного отца в жизнь сына не имело таких уж катастрофических последствий!

Встав с дивана, он взял руку невесты и снисходительно улыбнулся:

– Да, моя драгоценная Каландра. Обещаю, у тебя будет все, что сердечко пожелает, и гораздо больше того.

Он назвал ее по имени!

– О, Валериан, – пробормотала девушка, подняв на него взгляд, но тут же вновь опустила глаза, опушенные густыми длинными ресницами. – Пока я с вами, мне ничто не грозит. – И, чуть помедлив, добавила: – Не хотите ли посмотреть наш сад?

Джордж едва не подавился, пытаясь заглушить неуместный приступ веселья. Аврора красноречиво закатила глаза.

– Какая прекрасная мысль! – обрадовалась Оралия. – Сейчас велю Салли принести тебе шляпу и митенки, дитя мое.

Она поспешила к выходу. Сын и падчерица последовали за ней.

– О сэр, вы похитили мое сердце! – тут же стала кривляться Аврора, кокетливо хлопая ресницами прямо перед носом Джорджа.

– И счастлив этим, мисс Кимберли! Счастлив до гроба, – вторил ей Джордж, громко чмокнув руку сводной сестры.

– Немедленно прекратите, негодники, – покачала головой Оралия.

– Но Калли ведет себя как дурочка! – заметила Аврора.

– Она молода и неопытна, однако следует велению души. Появление герцога ошеломило ее, и думаю, что он тоже не остался к ней равнодушен, благодарение богу. Особенно… – Тут Оралия понизила голос. – Особенно если вспомнить о том, что вы наделали. Остается надеяться только на то, что ты, Аврора, ни о чем не жалеешь.

– Совершенно ни о чем, – торопливо заверила падчерица. – Калли может получить герцога с моего благословения. Я нахожу его весьма неприятным и к тому же спесивым.

– Тебе придется жить в его доме, так что неплохо бы вспомнить о вежливости, – начала Оралия, но тут же охнула: – Нет, тебе нельзя путешествовать одной!

– Со мной будет Марта, – пожала плечами Аврора.

– Так не годится, детка. Марта – служанка. Молодой женщине из приличной семьи не подобает находиться одной на судне.

– Я с удовольствием останусь здесь, мама, – равнодушно бросила девушка.

Но Оралия покачала головой:

– Рано или поздно ты должна выйти замуж. Большинство плантаторов – люди распущенные и очень развращенные здешней жизнью и доступностью черных невольниц. Кроме того, несмотря на свой доход и приданое, теперь, когда ты лишилась острова и плантации, у тебя не осталось выбора. Наследники стараются искать себе невест побогаче в Англии или во Франции, словом, там, где об их пороках никто не знает. Пожалуй, тебе придется ехать в Англию, чтобы найти мужа. Возможно, какой-нибудь баронет благородного происхождения польстится на твое состояние. – Подумав немного, Оралия воскликнула: – С тобой отправится Джордж! Вот и решение! Самые злые языки не найдут пищи для сплетен, если ты будешь путешествовать под опекой старшего брата. И не исключено, что в Лондоне Джордж сумеет познакомиться с порядочной девушкой, на которой мог бы жениться. Надо спросить герцога, какое судно отплывает следом за «Королем Георгом», и заказать две каюты.

– Но урожай еще не собран, – отбивался Джордж. – И кто, черт возьми, будет надзирать за работами, мама? Я не могу уехать сейчас. Герцог просил меня остаться управляющим, и надо выполнять свой долг перед ним и сестрой.

– А перед Авророй? – многозначительно напомнила мать. – Она тоже имеет право на счастье!

– Мне совсем не обязательно ехать вслед за Калли, мама, – рассудительно заметила Аврора. – Им с герцогом надо привыкнуть друг к другу. Джордж присмотрит за сбором урожая и за новыми посадками, а в конце осени мы сядем на корабль. До новой жатвы остается почти год, и Джордж может разыгрывать молодого богатого модного джентльмена сколько его душе угодно, а я прекрасно проведу время с Калли, прежде чем вернусь на остров. Сознайся, мама, ведь мой план куда лучше! Пусть герцог без помех увезет Калли в Англию навстречу новой жизни! Думаю, ему придется не по вкусу свалившаяся на голову сразу же после свадьбы орда родственников!

– Но к тому времени тебе будет почти восемнадцать, – нерешительно возразила Оралия.

– О мама, – рассмеялась девушка, – наверняка найдется мужчина, который в погоне за приданым не обратит внимания на мой «преклонный» возраст.

– Нет, ты невозможна, – рассердилась мачеха. – Сомневаюсь, чтобы появился такой человек, который сумеет справиться с тобой!

– Тогда я навеки останусь на острове вместе с вами.

– А ты как считаешь, Джордж? – спросила Оралия.

– Аврора права.

– Значит, решено! – воскликнула девушка, ко всеобщему удовлетворению.

Глава 3

Браун, камердинер герцога, разбудил хозяина довольно рано, как тот и приказывал. Хотя небо заметно посветлело, солнце еще не взошло. Воздух, однако, был теплым. Ни малейшего дуновения ветерка. Валериан быстро умылся и оделся, готовясь отправиться на прогулку с Джорджем и Авророй, пока жара не станет нестерпимой. Джордж объяснил, что к десяти утра палящие лучи настолько прогреют землю, что непривычному человеку может стать плохо.

– Чай, сэр, – предложил Браун, подавая хозяину чашку. – Кухарка была настолько добра, что успела заварить его. Весьма неплохой сорт, осмелюсь заметить. Несмотря на то что мы забрались чуть не на край света, я согласился бы пожить здесь, если бы не духота. Всю ночь глаз не сомкнул.

– До нашего отъезда вы привыкнете к здешнему климату, Браун, – с улыбкой заверил Валериан и, допив душистый чай, поставил чашку на маленький столик.

– Мастер Джордж прислал вам это, сэр, – объявил Браун, протягивая ему широкополую соломенную шляпу. – Совсем немодная штучка, верно, милорд?

Нахлобучив шляпу, герцог захватил хлыст и вышел из спальни. Внизу, в просторном холле, его уже ждали спутники. Валериан немного удивился, увидев на мисс Спенсер-Кимберли мужские бриджи.

– Вы не пользуетесь дамским седлом? – осведомился он.

– Конечно, нет! Местность довольно пересеченная, ваша светлость. Это не ухоженный лондонский парк. Неужели все благородные леди сидят на лошади боком, в такой неудобной позе? Да это к тому же еще и опасно! Так легко упасть с лошади и сломать шею. Именно потому Калли и боится ездить верхом. При ее деликатной натуре и хрупком сложении она в два счета очутится на земле. Правда, я так и не сумела уговорить ее ездить по-мужски. Она считает такой способ ужасно неженственным.

Девушка бросила на него дерзкий взгляд, словно вызывая на ссору.

– Мне кажется, – заметил Валериан Хоксуорт, ловко избегая ловушки, – что, поскольку мы станем родственниками, мисс Спенсер-Кимберли, вам стоит обращаться ко мне как-нибудь иначе. К чему это официальное «ваша светлость»? Зовите меня Валерианом, а я вас – Авророй.

– О, неужели вы позволите такую фамильярность? – широко раскрыла глаза Аврора. При этом ее голос прямо-таки источал мед, а глаза неестественно часто моргали.

– Сестрица, веди себя прилично, – укорил Джордж. – Валериан не привык к твоему острому язычку и ехидным шуточкам. – И, улыбнувшись герцогу, добавил: – Аврора – ужасная озорница. Отец просто не знал, что с ней делать. Он донельзя избаловал девчонок!

– Есть отличное средство, – сухо процедил Валериан. – Подозреваю, никто и никогда не пробовал поучить Аврору розгами, чтобы исправить ее манеры. Это лекарство прекрасно помогает в самых безнадежных случаях.

Заметив уничтожающий взгляд сестры, Джордж поспешно пробормотал:

– Надо торопиться, пока солнце не встало. Идемте же!

– Я ничего не знаю о сахаре, кроме того, что он сладкий. Расскажите мне обо всем! – попросил Валериан.

– Это вечный круговорот, – начал Джордж. – На этом конце острова у нас четыре поля и столько же на противоположном. Те поля раньше принадлежали семейству Мередит. Мы засеваем их по очереди. В этом году урожай снимается на этой стороне, а остальная земля лежит под парами, но постоянно удобряется, поскольку тростник жадно тянет из земли все соки. Через год мы ее засадим, а пока надо не покладая рук пропалывать сорняки. Посев выпадает на сезон дождей, обычно между маем и декабрем, а жатва – в сухие месяцы, от января до мая. Так что бездельничать некогда.

– А как сажают тростник? – спросил герцог.

– Черенками. Мы берем верхушки зрелых растений, рабы копают ямки и удобряют каждую. Раньше рыли длинные канавы, но почва от этого быстро истощается, а влага уходит. После посадки тростник удобряют и пропалывают вплоть до самой рубки.

– Сколько у вас рабов?

Подумав немного, Джордж пристыженно выдавил:

– Не знаю точно. Но рабочих рук хватает.

– А сколько невольников приходится докупать каждый год? Мне говорили, что смертность на плантациях просто ужасающая из-за тяжелого труда и плохого питания, – заметил Валериан, разглядывая негров, рубивших и складывавших тростник.

– Здесь люди умирают лишь от старости или в результате несчастного случая, – вмешалась Аврора. – Папа ненавидел рабство и, будь он в состоянии платить наемным рабочим, освободил бы невольников. Но он понимал, что это невозможно, а потому старался лучше кормить негров и велел построить для них удобные хижины. Один из невольников учился у белого доктора. Конечно, работа нелегкая, но мы не издеваемся над неграми. Воскресенье – выходной день, как для слуг, так и для хозяев. Родившиеся и выросшие здесь дети часто работают бок о бок с отцами. Не могу припомнить, когда мы в последний раз покупали невольников. Признаться, на соседних островах и плантациях такого не увидишь. По английским законам рабы не имеют никаких прав. Хозяин может убить невольника, и никто его за это не накажет. Бедняги работают с рассвета до заката, а их владельцам и дела нет! Из Африки регулярно прибывают невольничьи суда, привозя живой груз, и это, по-моему, омерзительно! Но здесь ничего подобного вы не увидите.

Она выпалила эту тираду с такой страстью, что Валериан удивился. Он считал Аврору просто испорченной дерзкой девчонкой, но, как оказалось, у нее все же есть совесть. И поскольку герцогу тоже было не по душе рабство, пламенная речь девушки ему понравилась.

– Такое человечное отношение выгодно нам самим, – добавил Джордж. – Негры привыкают работать вместе и сами разделились на несколько команд и даже соревнуются между собой для собственного развлечения. После окончания сафры^[1] мы раздаем лакомства и маленькие подарки, но львиную долю получает победившая команда. Это, несомненно, лучше, чем изнурять их непосильным трудом, а потом обучать новых. У нас четыре черных десятника, и каждый вполне может заменить меня при необходимости. И поскольку вот уже третье поколение рабов родилось на острове, никому не приходит в голову подбивать людей на мятеж или тосковать по Африке. Остров Святого Тимофея – наш общий дом.

– Сколько часов работают невольники? – поинтересовался Валериан, когда они остановились у края уже наполовину убранного поля.

– Они выходят на работу к шести утра и трудятся до полудня, когда жара становится невыносимой. Потом возвращаются часам к двум и остаются до заката.

– А симулянтов много?

Джордж покачал головой:

– Невольники обращаются к доктору, когда больны или ранены. Они честные люди, и их семьи просто не позволили бы им притворяться.

– Как насчет беглых?

– Но куда они пойдут? – удивилась Аврора. – Если негр не может предъявить вольную, все сразу посчитают, что он сбежал, и посадят его в тюрьму до приезда владельца. Когда же такового не находится, его попросту перепродают. На моей памяти никто еще не пытался покинуть остров, где с рабами обращаются лучше, чем во всех остальных колониях.

Они направились к приземистым зданиям, расположенным в самом центре. При виде хозяев невольники почтительно снимали шляпы.

– Здесь находятся отжимный пресс и сахароварня, – пояснил Джордж. – Тростник срезается почти у самой земли, листья обрываются, а стволы перерубаются в двух-трех местах, связываются в охапки и переправляются к прессу. Невольники отжимают сок, варят его, осветляют, и только потом он кристаллизуется в сахар. Немного патоки, остающейся после того, как сок осветляется, идет на изготовление рома. Варка сахара – долгий, утомительный процесс. Только очень сильные мужчины могут работать в такой жаре.

– Вы делаете ром исключительно для себя?

Джордж кивнул.

– А возможно ли расширить производство?

– Я всегда мечтал об этом! – с энтузиазмом воскликнул Джордж. – Прибыль от продажи очень велика. Но необходимо специальное помещение для розлива и укупорки бочонков. Папа не хотел этим заниматься, но, думаю, нам следует разнообразить поле деятельности. Если ураган уничтожит посевы, нам придется добывать средства для новых посадок и пытаться выжить. Папа говорил, что на строительство новых зданий требуются деньги, а он не желал влезать в долги и кланяться ростовщикам.

– А у вас достаточно рабов, чтобы заняться ромом? – осведомился Валериан. – Или необходимо купить новых?

– Мы покажем мужчинам, что делать, а женщины пусть разливают готовый продукт. Появление новых рабов может вызвать беспорядки.

– Вижу, я здесь совершенно лишняя, – неожиданно вмешалась Аврора. – У вас свои дела, и я тебе сейчас не нужна, Джордж. В таком случае пойду поплаваю, пока солнце еще не слишком высоко.

– Вы умеете плавать? – удивился герцог.

– Конечно, и очень люблю море, – задиристо бросила девушка и, повернув лошадь, ускакала.

– Она в самом деле плавает? – спросил Валериан у Джорджа.

– Как рыба и, к моему стыду, гораздо лучше меня. Она храбрая девочка, Валериан, и верный друг, уж простите мое хвастовство. Кроме того, Аврора прекрасно стреляет.

– Господи! – воскликнул герцог. – А Каландра похожа на нее?

– Нисколько, – засмеялся Джордж. – Калли ненавидит плавание почти так же сильно, как верховую езду, и при виде пистолета тут же падает в обморок. Однако она все эти годы старалась не отставать от нас. Зато Калли играет на фортепиано и поет как ангел. Она способная художница и рисует замечательные пейзажи. Думаю, такие таланты больше подходят герцогине. И вообще у меня прекрасные сестры!

– У меня когда-то тоже была сестра, – вздохнул Валериан. – Она утонула, возвращаясь с родителями домой из Франции. Моя матушка была наполовину француженкой. После смерти своего отца она вышла замуж, а ее мать вернулась на родину. Мои родители повезли Кэролайн к ней погостить. А на обратном пути почти у берегов Англии разразился ужасный шторм. Корабль вместе со всеми пассажирами пошел ко дну. Кэролайн было всего восемь лет. Я до сих пор помню ее, но если бы не портрет в фамильной галерее, вряд ли смог бы даже представить ее лицо. Она была хорошенькой и очень озорной девочкой. Однажды, когда мы жили в загородном поместье, выгнала всех кур в поля, чтобы освободить из заточения, поскольку не могла вынести мысли о том, что их обязательно съедят. У нее было такое доброе сердце.

Джордж кивнул:

– Как-то Аврора и Калли унесли с кухни черепаху именно потому, что из нее собирались сварить суп.

Мужчины добрались до вершины одного из холмов, разделявших остров. Джордж показал Валериану остальные поля и дом Мередитов, который теперь перешел к Авроре. Отсюда Валериану были видны весь остров и синяя гладь моря.

– А что это за земля? Кто-нибудь там живет? – спросил он, показывая вдаль.

– Это остров Святого Винсента, населенный карибами. Они нас не трогают, как, впрочем, и мы их, – отозвался Джордж. – Беднягам так досталось от британцев, французов, испанцев и даже голландцев, что они хотят одного – жить в мире и покое.

– А где Барбадос?

– Сегодня немного туманно, и его трудно разглядеть. Мы как раз между двух островов.

Валериан Хоксуорт еще раз посмотрел вниз. Земля напоминала изумруд, брошенный на аквамариновый бархат. В лазурном небе ярко сияло солнце. Он никогда не представлял, что на свете может существовать такая красота. На ближайшем дереве сидели темно-зеленые птички с сапфирово-синими хвостами, такими же кончиками крыльев и светлыми клювами. На каждой ярко-оранжевая «шапочка». Он показал Джорджу на маленькую стайку:

– Как они называются?

– Тайомойды, разновидность местных попугаев. Правда чудесные?

– В жизни подобных не видел. Попугаи, которых привозят в Англию, обычно синие с золотистым или белые.

– По-моему, такие больше нигде не водятся. Они совершенно безвредны и не трогают тростник, поэтому мы позволяем им свободно тут гнездиться.

Мужчины спустились с холмов, а когда снова оказались в поле, навстречу бросился высокий, опрятно одетый негр.

– Что случилось, Айзек?

– Вас ждут в конторе, сэр. Меня послали на поиски. Вы придете?

– Разумеется, – вздохнул Джордж. – Если пожелаете, Валериан, завтра можем просмотреть книги.

– А нельзя ли заняться этим сегодня? – спросил герцог.

– Боюсь, Калли оскорбится таким невниманием, – пояснил Джордж, лукаво блеснув глазами.

– Вы правы, – рассмеялся Валериан. – Все время забываю, что вот-вот женюсь и потому не должен думать только о себе.

Джордж согласно кивнул:

– Поезжайте по этой дороге и скоро увидите дом. Не бойтесь заблудиться, здесь только одна развилка. Узкая тропа ведет направо, к берегу, а вы никуда не сворачивайте.

– Думаю, я не потеряюсь, – заметил герцог, пришпорив коня. Однако, добравшись до указанного поворота, решил взглянуть на море и полюбоваться песчаным пляжем. Какой необычайно красивый остров, и природа просто сказочная! Он уже не помнил, когда пылал такой жаждой увидеть и исследовать неизведанные места. Кроме того, он наверняка сумеет потом выбраться отсюда и отыскать дорогу домой.

Тропические заросли, сначала очень густые, как-то вмиг поредели. До Валериана донесся мягкий неумолкающий рокот прибоя. Он уже хотел ступить на песок, но случайно посмотрел на море и застыл от неожиданности. Кто там плещется?

Валериан огляделся и заметил лошадь Авроры, привязанную к дереву. На куске ткани, разостланном на песке, лежала аккуратно сложенная стопка одежды. Неужели она плавает в чем мать родила?

Такое поведение удивило и несколько шокировало Валериана, хотя пока судить было рано. Возможно, он ошибается.

Герцог знал, что ему следует развернуть коня и возвратиться на дорогу, но почему-то медлил, пристально наблюдая за девушкой, подплывшей к самому берегу.

Аврора встала, и Валериан получил ответ на свой вопрос. Девушка была совершенно нагой, и он понял, что никогда в жизни не видел создания прекраснее. Кристально чистая вода доходила ей почти до колен. Аврора завела руки за спину, собрав волосы, отжала их и направилась туда, где оставила одежду. Потом легла животом на ткань и принялась сушить потемневшие пряди. Валериан затаил дыхание, боясь выдать себя. Полежав немного, Аврора перевернулась на спину.

«Что я делаю? – в ужасе подумал герцог. – Словно зеленый мальчишка-школьник, который подглядывает за горничными!»

Но как он ни старался, не мог заставить себя отвернуться. Длинные ноги, ровный бледно-золотистый загар… Треугольник густых рыжевато-каштановых завитков внизу живота неодолимо притягивал его взгляд. Он жаждал запустить пальцы в эту соблазнительную поросль, проникнуть глубоко, в самые потаенные местечки.

В этот момент Аврора поднялась, и Валериан жадно уставился на ее груди, маленькие, идеально круглые, с задорно торчавшими сосками. Невероятно узкая талия переходила в поразительно стройные бедра, чуть более округлые, чем ему представлялось.

Аврора повернулась к нему спиной и наклонилась, чтобы поднять рубашку. Валериан сгорал от желания ласкать эти восхитительно вылепленные ягодицы. И только сейчас неожиданно понял, что бриджи почему-то стали ему тесны. Мужская плоть набухла и отвердела так, что боль была почти невыносимой.

«Боже! – раздраженно подумал Валериан. – Эта девушка станет моей свояченицей, а я шпионю за ней, словно какой-то развратный ублюдок! Да как я после этого буду смотреть ей в глаза?!»

Аврора не спеша натянула бриджи, чулки и туфли. И герцог отчего-то рассердился. Во всем виновата она! Маленькая распутная кокетка! Ни одна девушка из порядочной английской семьи не позволила бы себе такого! Остается только надеяться, что она не станет причиной громкого скандала, когда появится в Англии. Придется как можно скорее найти для нее респектабельного мужа!

Но почему-то мысль об Авроре в объятиях другого мужчины взбесила его еще больше.

Валериан Хоксуорт, скрипя зубами, выехал на дорогу. Не дай Бог, Аврора заметит его неблаговидный поступок и все расскажет Каландре. Он не хотел, чтобы невеста расстроилась из-за минутной слабости своего будущего мужа.

Дни летели. По утрам Валериан обходил поля вместе с Джорджем, стараясь вникнуть в тонкости управления плантацией, или просматривал книги. Выяснилось, что Калли обладает немалым приданым. Роберт Кимберли был превосходным хозяином, и все доходы от продажи сахара переправлялись в лондонские банки. Роберт прекрасно обеспечил жену и ее детей, которых усыновил сразу после свадьбы. И Аврора, и Джордж могли рассчитывать на весьма выгодные браки. Похоже, ему не придется долго искать мужа для свояченицы, если, конечно, та будет вести себя прилично. Но как ни старался Валериан, не мог найти в Авроре никаких других пороков, кроме пристрастия к морским купаниям в совершенно непристойном виде и чересчур острого язычка. Однако море у берегов Англии обычно слишком холодное, и вряд ли ей захочется в него окунуться.

Валериан Хоксуорт, чрезвычайно довольный выпавшей на его долю удачей, был склонен великодушно закрыть глаза на некоторые недостатки будущей родственницы. Вечера он проводил с Каландрой, ее матерью и сестрой. Его невеста оказалась не слишком образованной и довольно скучной девицей, но этого следовало ожидать: ведь она провела всю свою жизнь на удаленном острове. Конечно, Каландра могла писать и читать, но, по ее собственному признанию, была совершенно несведуща в математике. Она немного знала французский, изумительно вышивала и рисовала прекрасные миниатюры. Джордж сказал правду – его сестра замечательно пела и неплохо играла на фортепиано. Как бы там ни было, она не опозорит имя Фарминстеров. Бабушка поможет ей на первых порах, и Каландру благосклонно примут в обществе.

Свояченица же, как ни странно, была настоящим синим чулком, и Валериан получал огромное удовольствие, беседуя с ней. Она перечитала всю отцовскую библиотеку несколько раз, обладала четким почерком и сама выучилась латинскому, а также бегло говорила по-французски и по-испански, поскольку не пропустила ни одного урока у наставника, обучавшего Джорджа. Герцог своими глазами видел, как она плавает и ездит верхом, а как-то вечером играючи победила в шутливом турнире по стрельбе, затеянном братом. Аврора могла решить любую задачу, но в отличие от сестры не занималась вещами, общепринятыми для девушки благородного происхождения. Очевидно, у нее не было для этого ни времени, ни желания. Впрочем, Аврора ни за что не ранила бы чувства Каландры, подсмеиваясь над ее увлечениями. Девушки были полной противоположностью, однако каждый мог заметить, что они горячо любили друг друга.