Б. П. Борисов
Полюбуйтесь… Коррупция: хроника одного судебного расследования
© Б. П. Борисов, 2022
* * *
«Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод»
(Конституция Российской Федерации. Ст. 46, п. 1).
Но называется ли то, что описано в этой книге, именно судом?
Уважаемый читатель! Вы можете себе представить ситуацию, чтобы в России начала XXI века некий «простой электрик», сделавший скрутку из медных и алюминиевых проводов и ставший таким образом действительным виновником пожара; пожара, в котором сгорела бы элитная квартира олигарха, победил бы последнего в судебном споре аргументами типа: «я тут не при чем». И решение это, несмотря на все старания олигарха доказать, что «электрик не прав», подтвердили бы суды всех инстанций, вплоть до Верховного суда РФ?
Смеетесь?
И я вот тоже. …А если наоборот, если олигарх – глава корпорации по управлению и ремонту многоквартирных жилых домов допустил «халтуру». Сможет ли «простой электрик» доказать в суде правоту своих претензий?
– Вопрос интересен. …Вы говорите, дело происходит в России?
– Именно.
От автора
Эта книга, как и многие другие мои исследования, навеяны вполне конкретными жизненными событиями – побудительными толчками к началу писательского процесса. В данном отношении занятия философией оказались существенно схожими с кухней настоящего художественного творчества: процесса, который сложно расшевелить «пинком» внешнего воздействия, однако он оживляется и расцветает пышным цветом самоопределения, когда на стороне «повара» возникает желание «создать нечто такое, что идет от души».
…Конечно, в творческой биографии у меня были работы заказного характера (и таких работ было немало), когда побудительным мотивом являлся «пинок обязательств». Труды эти, увы, – не самая лучшая часть теоретического наследия.
Однако многие из работ все-таки создавались по основанию свободы воли. Таковыми стали, как ни странно сие звучит, существенно, во-первых, мои аттестационные исследования, в которых научные руководители оказывались (по судьбе) более помощниками, нежели диктаторами, а я сам реализовался более «вольным художником», нежели «студентом». Во-вторых, были таковыми (думаю, что в большинстве) работы, опубликованные в созданном и зарегистрированном мною в марте 1995 года журнале «Казачье самообразование».
Исходно (не официально, а для меня лично) главной функцией журнала было как удовлетворение ответа на потребность обрести трибуну вольного самовыражения, так и элементарная «контора по регистрации авторского права на интеллектуальную собственность», соответственно, журнал вполне отвечал своему-моему экзистенциальному замыслу.
В-третьих, существенную часть «относительно вольного научно-философского творчества» составляют материалы тех научных конференций, участвуя в которых я позиционировал себя лично более, нежели ту организацию, которую представлял, от имени которой выступал, как и той, особым интересом которой детерминировалось проведение научного собрания. Получалось это далеко не всегда, но все-таки подчас получалось…
В данной связи хочу отметить, что конференции, в которых я участвовал главным образом по узкой необходимости создания отчета по выполняемой преподавателем вуза научной нагрузке, действительно составляют лишь часть общей численности конференций, фигурантом которых я был. Так уж получилось, что однажды судьба дала мне в руки шанс побыть не только в качестве участника, но также в роли организатора вузовской науки. Шансом я воспользовался, организовав научное направление, посвященное исследованию истоков российской и мировой культуры и под реализацию названного проекта организовав цикл научных мероприятий.
В качестве организатора и ведущего участника в итоге я получил возможность сам определять как тематику, так и допустимый уровень научности публикуемых материалов, что отвечало идее постмодерна, существования в повышенной переживаемости «сиюмоментного бытия», без веры и без заботы о «грядущем величии моменто-завтра» и тем более «великого светлого будущего», которое почему-то надо обязательно «жертвенно ускорять» в его приходе…
Постмодернистское отношение к …науке также стало существенным основанием свободы в исследовательской сфере, в том числе по линии конференц-позиционируемых исследований.
Однако действительной свободой творчества я старался развернуться и реально мог этого достигать вполне только на уровне монографического творчества.
Монография – такой жанр исследовательской деятельности, в котором более, чем где-либо еще, предполагается изложение собственной точки зрения автора, причем так, что здесь гораздо труднее уклониться в область «псевдо-», в область «творений на заказ», нежели при создании статьи. Именно поэтому моноавторская монография – мой любимый жанр творчества, жанр, в котором соблазн впадения в «соцреализм прямого и косвенного идеологического курирования» не столь просто реализуем, нежели в случае, повторюсь, когда речь идет о написании специальной научной/философской статьи в тематически ориентированный научный журнал, либо, когда вопрос ставится о «коллективной монографии», исходно предполагающей искусственную гармонизацию порой отчаянно не совпадающих точек зрения.
…Книга, которая представляется вниманию читателя сейчас, также является научно-творческой работой, которая не подчиняется законам «соцреализма», т. е. не делалась на заказ и не ставила перед автором необходимость реализации задач подгонки идеологического содержания работы под требования матрицы мировоззренческих установок внешнего заказчика-цензора.
Книга – «про суд». Однако говорить лишь так значит существенно снижать уровень проблемности работы, не сводящейся к узости «юридических вопросов»; более того, наименее посвященной именно юридическому предмету. Автор, так уж получилось, действительно попал в перипетии российского судопроизводства и, прочувствовав сие на собственном опыте, попытался понять, как такое стало возможным. Стремление к пониманию разорвало узость границ исходной темы интереса и вывело мысль на простор такого масштаба, в котором то, что исходно было «побудительным толчком» познавательного движения, редуцировалось из «главного предмета рассмотрения» до «частного-особенного случая» в круге фундаментальных мировоззренческих проблем.
Понимание-анализ, поиск ответов на проблемные вопросы отправил автора далеко за рамки узко-практической сферы. Результат размышлений – это и есть материал сей книги.
…Автор, безусловно, благодарит судьбу за то, что она подарила ему эмпирический материал для подготовки рукописи, благодарит свою семью, которая создавала все необходимые условия к тому, чтобы книга могла быть написанной в спокойной творческой обстановке. Особая благодарность российскому правосудию, которое проявилось автору именно с той стороны, какая была наиболее благоприятной для создания сей работы.
26.08.2022
Часть I. Небольшой личный практический опыт бытия в матрице судопроизводства
Да, уважаемый читатель, я проиграл этот суд. Проиграл вдребезги, вчистую, без единого шанса на победу. Проиграл потому, что просто не мог выиграть; потому, что не с тем противником связался; с врагом, у которого (как кажется) невозможно выиграть. С противником, имя которого: «заинтересованно-живой человеческий способ решения проблем» в единстве с тотальным, системно организованным правосудием, в качестве инструмента решения последних.
Однако я ведь не нытик, не тот, кого можно просто пнуть, и он, задыхаясь от слез, будет единственно жаловаться на судьбу и переживать состояние отчаяния. Я – ученый, философ. Философы же, как известно, переживают проблемы не нытьем, а исследованием их оснований. Понятно, объективно жизнь от этого легче не становится, однако субъективно: сами проблемы проясняются и, проясняясь, слабеют… вплоть до растворения от понимания: «что есть что, почему и как». Причем, и это особо существенно, вопрос не стоит об обретении «истины в последней инстанции», но лишь в том, что сам процесс познания лечит «брожение психики» …Как говорил Ф. Бэкон, «знание – сила». Или, как считали мыслители эпохи Просвещения: «…свобода, в том числе и свобода обретения проигрыша, – осознанная необходимость». От сознания необходимого характера даже поражения само поражение не превращается в победу над врагом, однако оборачивается в победу над самим-собой-трусом и нытиком, в психическую мобилизацию бойца, понимающего, что за противник находится перед ним.
Поэтому, когда меня (увы, не только меня одного) судебная система грубо пнула, намеренно размазывая примитивом системной несправедливости, кинула, я решился не плакаться, но просто исследовать вопрос.
Таковым путем, тысячелетия назад, пошел Сократ, а за Сократом – вся традиция классической философии. Теперь, видимо, пришел и мой черед понять и показать, что идеология и истина – суть различные «вещи», причем даже в том случае, когда матрица идеологии претендует на «истину в последней инстанции» и на бытие по таковой истине, как «наиподлиннейшее бытие», фабрикуя обязательный в своем исполнении формальный, «наиистиннейший» Закон.
Поехали…
Глава 1. Сказка: фантазийное введение
(могут ли «сказочные события» произойти в несказочной реальности)
Мне сегодня в голову пришла дурацкая мысль: если бы я был слесарем-сантехником, по совместительству – электриком и, работая с проводкой в выполненном из дерева подъезде дома (в котором проживает депутат городской думы, а заодно – генеральный директор городской управляющей компании), сделал скрутку медных и алюминиевых проводов, вскоре превратившей место скрутки в электронагреватель, вызвавший пожар, в котором сгорела не только «точка проводки», но половина многоквартирного дома… И ситуация начавшегося возгорания не могла быть предотвращенной срабатыванием электропредохранителей: поскольку ведь некоторое время ранее я же сам установил в этом доме предохранители таких мощных параметров, что ни на какое «псевдомелкое замыкание» (и даже на возгорание электропроводки целого дома) они бы и не среагировали размыканием электроцепей. Сами бы сгорели, но не разомкнули проводку.
…После пожара, к счастью, не затронувшего электрощит, предохранители, мною установленные, действительно, так и остались стоять целехонькие, несработавшие, согласные служить целям своего якобы предназначения и далее. …Да и вообще, разве дело только лишь в «предохранителях»? Импровизированная «электроплитка в виде скрутки проводов» способна «потихонечку» заставить загореться пожароопасные материалы (например, дерево) в любом месте, где обнаружит себя соприкосновение раскаленных проводов и способных воспламениться контактирующих с ними поверхностей. …Потому для возникновения пожара даже не обязательно, чтобы «отключались предохранители», может быть, достаточно даже и одной только «скрутки»…
Так вот, если бы я стал фактической причиной пожара, лишившего генерального директора городской управляющей компании жилья; если бы именно моя халатность стала причиной возгорания, – плюс, факт этот был бы подтвержден произведенными сразу по итогам пожара официальными экспертизами государственной пожарной службы, то… И вот теперь «смешной вопрос»: понес бы я определением судебного разбирательства и его итогом – судебным решением – ответственность за проявленную халатность, став в позу «ученика пятого класса школы»: «Я не делал – я не брал – я не виноват»?
…Бросаю читателям обладающую ироническим смыслом реплику, прозвучавшую когда-то относительно советского правосудия, но, думаю, не менее относящуюся к специфике последнего и в послеперестроечное историческое время: Российский суд – «самый гуманный суд …в мире». Гуманный потому, что в центре его интереса, безусловно, оказывается «человек – высшая ценность» = «живой электрик-халтурщик». Однако сие было иронией, иронией и осталось.
Продолжаем фантазировать:
…Да, говорить такое в России начала XXI века, даже фантазировать такое, видится как бы неприличным. Уж больно неправдоподобно сие выглядит: …Некто виновный в возникновении пожара, как по действующему закону о ЖКХ, так и с подтвержденной виной актами объективной государственной пожарно-технической экспертизы, – решением полной пирамиды судопроизводства обретает вердикт: в отношении возникновения пожара невиновен, поскольку якобы-не-причем, и потому не несет по такому случаю никакой ответственности.
…Но, что уж там. Давайте вообразим, что такое все-таки случилось и произошло в самом-что-ни-на-есть правовом государстве – в России XXI века.
Идем далее в своих фантазиях.
…Коль уж мы решились на то, чтобы вообразить «признание невиновности объективно виновного», то давайте «помечтаем»: как таковое способно быть, возможно произойти. Понятно, если все стороны судебного процесса «субъективно, в здравом уме» и явно понимают «что к чему», какого рода «липу» обсуждают и принимают решение. Предположим некоторые ситуации.
Первая, фантазийная ситуация: переворот в судебном решении с правды-истины на ложь может иметь основанием своим воздействие (на судью) обстоятельств непреодолимой силы. Ведь именно обстоятельства актуально непреодолимой силы способны превратить, без специального на то намерения, «честного человека» в, как минимум, совершающего ошибку, либо вынужденного нечто делать против своей воли.
Придумаем и рассмотрим некоторые из нами видимых такого рода «обстоятельств»:
1. Внезапная болезнь и обусловленное болезнью искажение способности восприятия.
Действительно, если вдруг «судья заболел», «занемог, даже не подозревая об этом», то такое положение реально может стать источником суждений и решений, противоречащих не только требующему глубокого всестороннего исследования объекту, но даже и «очевидностям» непосредственно наблюдаемого положения вещей. Действительно разумные решения, ведь предполагают «трезвую голову» и «объективно-здравый ум».
2. Внешнее грубое насилие, как и собственная неконтролируемая страстность.
…Действительно, представим себе, что в руках у того, кто является «виновником пожара по халатности», находится «небольшая атомная бомба», и он, становясь на путь шантажа, объявляет о своей готовности уничтожить-испепелить и себя самого и целый город в случае, если суд не вынесет оправдывающий его, шантажиста, приговор. Как поступит в такой ситуации судья, если сие вдруг возникнет, причем возникнет так, что не будет у «судьи» другого способа сохранить жизнь «себе и целому городу» иначе, кроме как вынести противоречащее истине решение по спорному вопросу?
…Таков случай, так сказать, «шокового типа», обстоятельств грубого внешнего воздействия, ставящий принимающего решение субъекта в положение вынужденности искажать картину реальности.
Однако, как показывают опыт и воображение, возможны и иные способы достижения результата замены вывода поистине на противоположный таковому, используя инструменты актуального «труднопреодолимого внешнего воздействия».
…Как поступит, например, человек в случае, когда «предательство кого надо и когда надо» обнаружит себя корпоративно необходимым условием его карьерного роста, обретения уважения среди таких же, как и он, а также материального достатка: если от этого, совершит он таковое предательство или нет, зависит карьера, а может быть, и сама жизнь. Сможет ли «идущий против течения правдолюбец» выжить в таких условиях существования, условиях неосуществимого без самопожертвования исполнения своих обязанностей в качестве социального функционера?
…Иначе говоря, «маленький человек – электрик» может оказаться вовсе и не таким уж и «маленьким-беззащитным», если на его стороне вдруг откроются инструменты возможностей внешнего воздействия на судей, проламывающие все представления о «формировании принимаемый решений по основаниям беспристрастной справедливости». …Ну, прямо как сюжет голливудского триллера…
3. Специфические внелогические средства оборачивания заблуждения, выступающие в качестве «непреодолимого основания» некорректных выводов – в псевдо-истину.
3.1. Вера. Искренняя вера – это естественно присущая живым существам психическая способность принимать «кажущееся» за «действительное». Причем, чем менее рационально-критическим оказывается такое приятие, тем более искренней таковая вера способна быть. Как результат, и возникают решения и мнения, основанные, например, на субъективном (базирующемся на вере) отвержении форм поведения. …«Не верю, что такое возможно. Но оно есть! Все равно, не верю!». …Вот и все доказательства.
3.2. Во-первых, способно иметь «некорректное» основанием своим, во-вторых, также и то, что связано с некомпетентностью и предвзятостью.
Препятствия названного (и подобного им) рода, в качестве имеющих принципиальное, мешающее прогрессу истинного знания значение, были описаны еще Ф. Бэконом, обозначаясь последним термином врожденных и приобретенных «идолов», препятствующих познанию истины.
Ф. Бэкон, как известно, выделяет четыре рода «идолов», мешающих человеку в обретении истины.
Вторая ситуация, – более реалистическая. Названный случай появления противоречащих истине выводов противоположен первому и связан уже не с действием обстоятельств непреодолимой силы, но прямо тому наоборот – с наличием на стороне принимающего решение субъекта якобы-свободной личной воли, …однако не разумной, но страстной.
Наиболее откровенно видимой причиной этому часто обнаруживает себя конфликт основания персонификации антистихии разума стихией жизни, переживание человеком накладываемых на него обществом социальных ограничений и функциональных обязанностей как того, что противоречит его жизненным интересам и потребной вольности самоопределения. И если ситуация разворачивается с такой стороны, что «воля» восстает против «извне навязываемого разумом порядка», начало волевой живой природы, как партизан-разрушитель, не исключено, начинает уничтожать тот самый мир организованного бытия, который образует суть антистихийной природы.
Возвращаемся к фантастике судебного процесса.
Итак, наш фантастический персонаж – «электрик» – стал героем обретения «неожиданного» оправдательного судебного решения. И этот факт побуждает искать те фундаментальные причины, которые способны стать опорой в именно таком развертывании процесса.
Размышляя так, мы видим, что продолжать представлять себе «простого электрика – рядового гражданина» этаким монстром получается не вполне корректно. Образ «простого электрика» слабо укладывается в такой шаблон, …в шаблон «супермена»: либо генетического «мутанта-выродка», либо социального монстра, сверхсильного своим положением в системе персонификации «Капитала».
Да, безусловно, разум, организующий живую природу и наделяющий последнюю противоестественными для жизни свойствами, вынужден нести издержки. Одной из наиболее существенных такого рода «издержек» является превращение исходно единого вида стихийной живой природы – «Человек» – в сложный и противоречивый мир «второй – антистихийной природы», персонифицирующе расколотой на социальные классы с антагонистическими интересами; мир, в котором «классовой любви», как говорится, искать не приходится. «Любовь живого человека к другому живому человеку» – носителю социальных функций в персонификации «Капитала» – вполне может быть, но вот «социально-классовой взаимной любви», любви как «социально-функционального отношения»…
Завершаем свои фантазии
…Итак, тезис сформулирован. Пожар заключениями, говорящими о халатности исполнения должностных обязанностей «электриком – мастером на все руки», официальными экспертными заключениями подтвержден. Пришло время суда и обретения судебного вердикта. И здесь все свершается по логике фантазии, действительной для социально-классового общества: неправдоподобной, если «простой человек (будучи неправым) победит корпорацию и ее руководителя-олигарха»; и, более правдоподобной, если в обществе, которым реально правит олигархат, судебные решения будут приниматься безусловно в пользу последнего… Простому человеку вряд ли будет особо нравиться то, что решение – «быть ему или не быть», «жить ему или не жить»… – принимает не он сам, но тот, кто управляет миром «от его имени». Однако что он способен поделать, если судьба «забросила его в этот мир», разорвать цепи которого он способен, только принимая экзистенциально-радикальные решения. …На такое способен не каждый. Потому человек и склонен принимать, как должное, ситуацию, соответственно которой он «в клетке несвободы» = «чужих (по основанию) обстоятельств и чужих решений»…
…Однако теперь взвесим на условных весах социальной справедливости: реальный «социальный вес» социальных функционеров: – «маленького человека – простого электрика» и уже куда более солидную фигуру «депутата городской думы», директора реально монопольной в секторе оказания услуг по управлению имуществом управляющей организации. И просто представим себе, что, столкнувшись в судебном разбирательстве «Я – простой социально атомизированный человек» и «Я – пусть и не очень крупный в масштабе целого государства, но (на региональном уровне) олигарх»: какая из фигур вышла бы скорее всего победителем? Повторюсь: маленький простой человек-электрик или солидная компания, имеющая потерпевшую личный материальный убыток ее главу-депутата – олигарха?
Пусть таковой будет наша прелюдия к следующему рассказу, сюжет которого, увы, уже не фантазии, но самая что ни на есть социально-жизненная реальность.
1. Тем главным стимулирующим фактором, на авторитет которого опирались адепты художественного метода социалистического реализма в искусстве и любители превращения философии в служанку идеологии, придумавшие даже особое имя такой «официальной духовности», обозванной «марксистско-ленинской философией», …названной к тому же еще и «наукой».
2. Созданные мною в связи с исполнением «обязательной научной нагрузки» в контролируемых государством учебных заведениях; работы, созданные в связи с участием в различного рода научных, научно-практических и педагогических конференциях, которые проводил не я сам, соответственно, не мог подстраивать тематику и угол зрения «под себя» ибо создавал статьи, в которых надо мною стоял авторитет «хозяина мероприятия».
3. Такой была, в частности, ситуация уже с моей вузовской дипломной работой, в которой я избрал подход к исследованию, не вполне адекватный строю научного сознания моего научного руководителя, затрудняя возможность «дотошной регламентации» хода исследовательской мысли, да и не желавшему этого делать, сковывать полет мысли… за что ему большое спасибо. Таковой были ситуация и с текстом защищенной кандидатской диссертации, под который, когда уже диссертация была фактически написана, я просто нашел научного руководителя, который помог довести сей текст до уровня нормативов аттестационной работы; такова же была ситуация и с докторским диссертационным исследованием, к которому, уже полностью готовому, я нашел фигуру научного консультанта – просто потому, что «так положено, чтобы у аттестационной работы был научный консультант», да и действительно имела место потребность проконсультироваться с человеком, который уже прошел «горнило защиты докторской диссертации», особенно в «последнем акте события», связанном с написанием автореферата и собственно «театральным актом выступления в диссертационном совете».
4. Которой оказывается фактически лишен писатель, работающий в системе удовлетворения гостребований на научные-философские (включая и псевдофилософские, подчиненные актуальной идеологической парадигме) работы исследования.
5. И это стало источником определенной неровности стиля и уровня научности публикуемых в журнале материалов, когда опусы, отличающиеся установкой на серьезность исследования, соседствовали с такими, в которых главным поводом было желание «поболтать о том, о сем», переживались с удвоением публикаций, созданных «по внешней самовыражению причине», плюс с такими, уровень выполнения которых можно обозначить, используя понятие «препринт», т. е. нечто вроде «черновиков».
6. Задуманной идее создать трибуну «вольного мировоззренческого самовыражения»: «что хочу, то и пишу, что “наваял”, то и публикую. И… никаких внешних цензоров».
7. Материалы сообщений в которых, в порядке дополнительной регистрации авторского права, я обычно также размещал и на страницах журнала «Казачье самообразование».
8. Сами по себе конференции были, с собственно научной точки зрения, не особо выдающимися, значимыми в масштабе мировой науки, ибо организаторы не ставили перед собою задач обсуждения действительно актуальных научных проблем, но проблем прежде всего коммуникативно-просветительского характера, ориентированных главным образом на то, чтобы создать повод для творчески мыслящих ученых-культурологов повидать и профессионально глубже осознать мир, в котором живет современное человечество, осознать во внутренней исторической связи ту самую культуру, основания которой участники конференций (главным образом практикующие преподаватели-гуманитарии) преподают. Поэтому структура конференций выстраивалась таким образом, чтобы основная (головная) конференция проходила в России, на базе формального вуза-организатора, при том, что в качестве культурной программы (совмещенной с проведением «круглого стола» – второй части научного собрания) был выезд в страну, специфические особенности культуры которой были предметом обсуждения. Особо интересной и плодотворной в данном отношении стала конференция «Индийские истоки мировой культуры», проведенная в 2011–2012 гг. в содружестве с учеными университета г. Хайдарабада (Индия).
Поскольку финансирование названных научных мероприятий происходило, прежде всего, за счет участников (т. е. без привлечения «кандалов грантов» и «цепей» привязки к бюджету вуза), это создавало определенный уровень свободы, как в тематике вопросов обсуждения, так и в способах их проведения, создавая благоприятные основания для повышения уровня значимости культурно-развлекательной составляющей в программе последних.
9. Правда, если монография не является коллективной, исходно предполагая эклектику и внешний способ гармонизации позиций авторов.
10. Журнал с некоторой наличной традицией отношения к публикации материалов и политикой редакции обнародовать только те материалы, которые, пройдя процедуру рецензирования, покажут себя соответствующими предъявляемым к публикуемым статьям не только теоретическим, но и идеологическим требованиям.
11. Гармонизацию под ту матрицу, с которой подходит к редактированию «томика» руководитель научного коллектива, «обтесывающий» действительное богатство мысли под требования стороны «заказчика работы».
12. Т. е. стало «частным» и вовсе не таким интересным, каким представлялось вначале.
13. «Спиноза, как и стоики, на первое место ставил идеал мудреца, который способен добраться до вершины интеллектуального познания и обрести таким образом свободу. Но важное отличие Спинозы от стоиков в том, что Спиноза условием свободы провозглашает не простое созерцание необходимости, но активность познающего. Добытчиком свободы может быть только человек деятельный. …Достижение свободы, с точки зрения Спинозы, базировалось на всевозрастающем осознании действительного положения вещей внутри и вне человека.
В письме к Г. Г. Шуллеру Спиноза писал: “Я называю свободной такую вещь, которая существует и действует из одной только необходимости своей природы; принужденным же я называю то, что чем-нибудь другим детерминируется к существованию и к действованию тем или другим определенным образом. Так, например, бог существует хотя необходимо, но свободно, потому что он существует из одной только необходимости своей природы. Точно так же бог свободно познает себя и вообще все, потому что из одной только необходимости его природы следует, что он все познает… Итак, Вы видите, что я полагаю свободу не в свободном решении…, но в свободной необходимости…”» (Спиноза Б. Избранные произведения. Том 2. – М.: Госполитиздат, 1957. – С. 591). (Цит. по: URL: https://studwood.net/572460/filosofiya/benedikt_spinoza Дата обращения: 10.07.2022)
14. В которой околопервобытное – «один за всех и все – за одного», «своих не бросаем», «своих собственных ошибок сами не признаем»… выходит на первое место в отношении постижения действительной истины и действий по объективно-истинному разуму, а не «правильно выстроенной идеологии»…
15. Да простит меня читатель, но именно так я считаю, будучи проигравшей в судебном споре стороной.
16. И бытие-по-идеологии, как «мир мнения».
17. Различные, вплоть до диаметральной противоположности, области бытия.
18. То есть персона уровня «олигарха регионального масштаба», соединяющая в одном лице – бизнес и государственную власть.
19. Дело происходит в г. Краснодаре – краевом центре одного из регионов Российской Федерации: причем, повторяю, если бы пострадавший в пожаре «депутат городской думы» подал на меня в суд на возмещение убытков от пожара.
20. Суд, принимающий решения, безусловно, в полном соответствии с Законом и, конечно же, строго по совести.
21. «Да здравствует наш суд, самый гуманный суд в мире» – цитата из советского художественного фильма «Кавказская пленница, или Новые приключения Шурика» (1966 г., режиссер Леонид Гайдай, Мосфильм, авторы сценария: Яков Костюковский, Морис Слободской, Леонид Гайдай).
Слова Труса (актер Георгий Вицин) в суде, где его судят в качестве обвиняемого. – URL: https://dslov.ru/pos/p1726.htm#:~:text= Цитата из советского художественного фильма «Кавказская пленница или новые приключения Шурика» (1966 г. режиссер Леонид Гайдай, Мосфильм, авторы сценария: Яков Костюковский, Морис Слободской, Леонид Гайдай) Дата обращения: 13.07.2022
22. – Подозреваю, что, ой как немного в мире обнаружится государств, в которых высшей ценностью, конституционно, будет именно человек, а не человек-личность. …Разве что в предгосударственном устройстве древнейших племен? Однако последние не писали и не принимали всенародным голосованием тексты своих конституций. …Впрочем, сей «пасс» имеет уровень шутки. Я ведь живу в этом государстве.
23. Ибо в центре интереса института суда по определению не может быть человек, но только социальные отношения, гармонизация общества. Интерес самосохранения родового социального субъекта (а суд – это форма реализации самосохранения) – ядро судебных отношений. Как социальный институт, суд центром имеет прежде всего родового субъекта – общество. Он социо-, а не гумано-ориентирован по наиболее глубокому своему основанию.
24. Ситуация, заметим, достойная апории античных элейцев-философов, в которых действительное-видимое объявляется мнимым… Соответственно, в связи со сказанным, поставим (пока без ответа) вопрос, касающийся именно адекватного «элейцам IV в. до н. э.» способа доказательства «ложности чувственно-видимого» в пользу истинности «невидимого»: как возможно исходно, безусловно, понятное в своей наличной определенности деяние (с фактом исходно подтвержденной причиной виновности) судебно признать «отсутствием деяния», доказать, что тот, кто нечто сделал, на самом деле якобы не имеет к происшедшему деянию никакого отношения? …Разбором (в том числе) именно таких ситуаций ведь живет суд.
25. Термин «объективно виновного» здесь употребляется в смысле: «действительно виновного», того, кто материально-практически изменил мир, действуя некоторым определенным образом.
Скучный комментарий, не имеющий прямого отношения к содержанию этой работы: объективное, – значит, происходящее независимо от способности восприятия и той видимости бытия, которая возникает на стороне субъекта восприятия бытия.
Проблема объективности в истории философии поднималась постоянно, в частности, в связи с обсуждением вопроса о способности человеческих чувств (а также способности восприятия и отвлеченного теоретического сознания) к верному отражению-отображению внешнего бытия. Особенным образом названная проблема оказалась поставленной в связи с обсуждением вопроса о критериях истины. Философия марксизма в решении вопроса данного вопроса настаивает на фундаментальной значимости критерия материально-производительной практики. Преобразование независимо существующего (от субъекта познания) объекта на основаниях, постигнутых познанием законов сего объекта, является единственно достаточным «конечным критерием» доказательства истинности.
Любой другой критерий истинности, обходящий основание материально-производительной практики (например, логическая истинность, истинность достоверного наблюдения без практического преобразования объекта наблюдения, истинность веры в авторитет слова другого субъекта и собственной убежденности и проч.), не является безусловно достаточным: …достаточным к тому, чтобы определять содержание суждения/умозаключения в качестве обладающего свойством именно объективной истинности, но не «относительно-истинного в своей правоте мнения».
26. …То, что в созданной выше картинке мы прибегаем к средствам переворачивания обыденно-естественно понимаемого содержания бытийных событий на противоположное и заостряем на сем внимание, – это не случайность. Действительно, для нормального обыденного сознания здравого смысла определение «виновного» «невиновным» является противоестественным. Но если такое происходит, то в чем дело: более внимательное рассмотрение оснований дела, выявляющее новые, не учтенные изначально обстоятельства, какая-либо иная причина? Как такое возможно?
Если оставить в стороне ситуацию, когда судебным расследованием действительно выявляется нечто такое, что делает причинившего вред «электрика», на самом деле, не имеющим к сим событиям объективного отношения, то в голову приходит следующее: если не имеется объективной причины, то должна быть причина субъективного характера. И здесь нормальное обыденное сознание подсказывает: только в том случае, если «слабый-виновный» в одном отношении обнаруживается вовсе уже не слабым – в другом отношении, то, исходя из логики «торжества не истины, но – силы», именно с этой последней стороны и будет признан «правым», «невиновным» и т. д. Сказав так, мы вновь открываем «врата для вольных фантазий». Едем дальше…
27. Обстоятельств, трансформирующих саму способность его восприятия, превращающих ее в такую, которая обеспечивает искаженное представление объекта либо выводы, не совпадающие с действительным положением вещей.
28. Болезнь (особенно душевная) действительно способна быть (в пределах действия болезни) обстоятельством непреодолимой силы, ибо она захватывает человека целиком, не оставляя ему способности принятия адекватных психическому здоровью решений. Ситуация эта не является высоко-реалистической, однако она возможна.
29. Например, резко обрел «расстройство психики», потерял способность адекватного восприятия бытия и принятия логически выверенных суждений о последнем и, при этом, не отстранен от дела, остается действительным «функциональным элементом» судебного процесса и принятия судебного решения.
30. Примеры: грубое внешнее физическое насилие; насилие, имеющее источник в виде корпоративных социальных отношений и вытекающих из последних «непреодолимых без существенного ущерба для здоровья личности» следствий от неповиновения, от «неисполнения корпоративных социальных обязательств»; непреодолимость личной «волевой-страстной потребности», подчиняющей и подавляющей разум, взламывающей способность здраво мыслить и принимать взвешенные решения…
31. Например, решение о том, что он (ответчик) не несет ответственность за то, что не позаботился, чтобы номинал электропредохранителей в доме обеспечивал предохранение дома от пожара в случае возгорания электропроводки…
32. Например, используя инструменты «подкупа»: человек, имеющий на своей стороне осознаваемые неудовлетворенные потребности, в тенденции способен быть склонен к действиям, осознанной платой за которые оказывается удовлетворение таковых потребностей. Причем даже в том случае, если таковые действия являются для социального функционера запрещенными. Проблема для человека, не имеющего возможности удовлетворить потребность иначе, нежели в нарушении своих «должностных обязанностей», здесь более состоит не столько в самой субъективно осознаваемой допустимости деяний, направленных на нарушение запрета, сколько в соизмеримости «компенсации» с «санкциями за нарушение». …Чем «строже санкции», чем более санкции сближаются с «ценой жизни», – тем выше стойкость в стремлении соблюдать правила и не нарушать запреты; например, механизм «телефонного права»: превращающегося в действительность, например тогда, когда человек – «покровитель меня – маленького человечка», просто неофициально-вежливо попросит «принять правильное, хотя и заведомо ложное решение»; в случае же неисполнения просьбы, превратится в личного врага того, кто такую просьбу осмелился не выполнить; например, «инстинкта корпоративной солидарности», «уважительно-авторитарного влияния» и т. п.
33. Условий существования воспроизводящих нормальную для «естественного отбора джунглей» ситуацию выживания не того, кто борется за истину (даже если формально он является «функционером коллективного разума), но того, кто занят более всего собственным выживанием и благополучным существованием.
34. Традиция такую ситуацию, если она представляется действительно безальтернативной (кроме гибели), называет «ситуациями непреодолимой силы»; в том же случае, когда появление искажений обнаруживает на своей стороне «свободную волю личного самоопределения», то коррупцией. Коррупция тесно связана с воздействием «субъективно непреодолимой силы», особенно «если она социально оформлена».
35. Оборачивание заблуждения – как и гипотетической истины, а также образов фантазии, – в якобы достаточно обоснованную и даже «псевдодоказанную» истину (причем с претензией на обладающую таким уровнем не только теоретической обоснованности, но также и экспериментальной материально-практической подтвержденности, чтобы превратиться в источник противоречащих истине решений уровня «непреодолимой силы») вполне способно иметь основанием своим также: во-первых, внелогическую по способу действия фанатическую мифологически-религиозную веру с вытекающими из последней убеждениями, например о том, что «искренне верующий человек», скажем так, «не способен лгать». Кстати говоря, именно это обстоятельство очень часто становится основанием к признанию правдивости – «вплоть до уровня истины» – убежденных свидетельств верующих людей. …Размышляя на уровне ассоциаций, так это нередко бывало, например, во времена исторического Средневековья, когда вставал вопрос «доказательства» о наличии связей «некто» с «миром нечистых сил», с существованием и приключениями «оборотней», «ведьм» и прочих «персонажей сатанинского мира». Как говорит по такому случаю «народная мудрость»: «бред одного» – это бред; «бред двоих», совпадающий по своему содержанию, – уже «правда»; «коллективный бред» проходит по разряду «истины»… а «бред, в который изначально безотчетно веришь», – объективная, априорная, неопровержимая в своей истинности аксиома.
36. Так сказать, без «примесей сомнения», «фанатической».
Основания веры, как имеющие внелогическую природу, существенно связаны с теми психически закрепленными предметными связями, которые имеют своими основаниями инстинкты и обеспечивающую приведение в действие инстинктов интуицию. Сформировать веру в нечто здесь означает – перевести восприятие и отношение к бытию с рационально-критического на интуитивный-некритический уровень. Действия, основанные на фундаменте фанатической (некритической-внерациональной) веры, в той мере, в какой обнаруживает себя фактор неспособности применять рациональный критерий контроля за мотивацией и осуществлением деятельности, обнаруживают начало «фанатической веры» в качестве силы «непреодолимого масштаба». Таковая специфика обнаруживала себя, например, в рассмотрении правоты действий и поступков членов первобытной общины. Если деяние противоречило требованиям ритуального, мифологически принимаемого как безусловно истинный, жизненного распорядка, то сознание, фанатически уверенное в правоте мифологического ритуализма, не было способным принять то поведение, которое противоречило последнему.
37. В том числе, идущие вразрез с нравственностью, знанием истины, даже рационально-религиозными представлениями: просто потому, что имеет место фанатически-предпосылочная убежденность, что нечто должно быть именно так, а не иначе.
38. В искажении истинности представлений, как нечто, обладающее актуально непреодолимой силой своего проявления.
39. В частности, недостаточной грамотностью лица, наделенного определенными статусными в системе социальной иерархии полномочиями, такими, реализовать которые компетентно он не способен.
Названное «непреодолимое основание» заключающих заблуждение высказываний, понятно, способно быть преодоленным в, так сказать, временной перспективе. Однако в актуальный момент, когда «низко компетентная личность признана выносить решения и делать выводы, предполагающие высокий уровень грамотности и компетентности», препятствие такого рода способно иметь проявления уровня «непреодолимой силы воздействия».
40. «Идол» преодолим тогда, когда он осознан и принят в качестве предмета устранения. Будучи же неосознанным, он действует на познание фактором спонтанно-непреодолимой силы.
41. – 1) «идолы человеческого рода»: «идолы рода» – искажения и ошибки в образах и представлениях бытия, обусловленных естественно присущей человеку ограниченной способностью чувствования и мышления. Человек не способен видеть то, что не различает его глаз; слышать то, что не способно слышать его ухо, мыслить не-почеловечески… и т. д.;
2) «идолы пещеры»: «идолы пещеры» – ограниченность способности делать суждения, связанная с односторонностью жизненного опыта, ограниченностью воспитания и образования. Как говорится, …никогда не выезжавшему из «родной деревни» трудно высказывать адекватные истине представления «о заморских странах»;
3) «идолы рынка»: «идолы рынка» – присущая человеку способность судить о вещах и событиях не на основании достоверных проверенных фактов, а понаслышке, опираясь на сплетни и недостаточно подтвержденные мнения;
4) «идолы театра»: «идолы театра» – склонность человека к некритической опоре на «мнение авторитета», особенно когда таковыми выступают религиозная идеология, идеология харизматических политических лидеров, точки зрения «лично уважаемых людей» и «авторитетных мыслителей» – ученых, философов и др.
42. Страстного стремления поступать именно таким, а не иным образом; в том числе путем, не совпадающим (противоречащим) с требованиями закона и специальных должностных установлений.
43. Стремление «быть вольным человеческим существом» в условиях необходимого существования в социальной системе, воспринимающейся и переживаемой как «среда внешнего бытия существования личности», достаточно аналогично тому, как дикие животные воспринимают кормящий их природный ландшафт. С существенным отличием в том, что дикие животные еще не доросли своим сознанием до способности видеть ландшафт именно предметом потребления, когда социальный человек, как личность, видит и природу, и социальные отношения качеством среды своего жизненного самоопределения и потребления. И если в свободе самоопределения человека на первый план выходит живое природное начало, превращающее социальное основание в среду реализации живой потребности и в предмет потребления, это способно становиться истоком таких отношений, когда ложь, намеренное использование социального в целях удовлетворения потребностей личного-индивидуального становится средством удовлетворения противоположного социальному личного интереса.
44. И, как следствие, противоположный разуму антистихийной природы способ разрешения проблем бытия выходит на первый план.
45. Ради обретения которого Капитал персонифицировал себя человеком, превратив его в антистихийно-природное по способу функционирования социальное существо.
Причем, и это существенно, разрушать разумно организованный мир изнутри его самого.
…Достаточно эффективным способом созидания «партизанской псевдоистины» обнаруживает себя особый, основанный на намеренности нарушений строгости рациональной логики способ рассуждения, включающий логические ошибки, заключающиеся как в нарушении законов логики, так и нарушении правил образования умозаключений, включающих в себя подмену необходимых для доказательства элементов: подмену аргумента, подмену предмета обсуждения, подмену тезиса обсуждения и т. д. Желание представить собственное желание и вытекающие из сей потребности выводы-умозаключения первичными к истине вполне способно приводить к нарушениям логики рациональных рассуждений и к намеренно ошибочным суждениям. Ложные умозаключения ведь отличаются от «заблуждений» именно основанием намеренности. Заблуждение – это ошибочные суждения, возникающие ненамеренно, как ступень к познанию истины. Ложь, наоборот, имеет намеренный характер. Поэтому преодоление «лжи» имеет своим основанием уже не столько углубление познания объекта, устраняющего заблуждения, сколько устранение самого «лжеца», обнаружение лжи и развенчание намерений субъекта, такую ложь формулирующего.
Таким образом, сказанное показывает, что те или иные определенные решения человек, находящийся в роли судьи, способен принимать свободно, опираясь на свои собственные ум и волю, коими он персонифицирует социальную систему, так и обнаруживая себя подавленным основаниями субъективно непреодолимой детерминации, в том числе и связанными с неспособностью «мыслить и делать не в свою пользу».
46. Судебного решения, нарушающего нормальную связь между деянием и его классификацией по основаниям некоторого общепринятого закона.
47. Способным заставить судей намеренно пойти против истины/закона ради того, чтобы свободно-вольно принять решение, «выгодное названному электрику».
48. Ведь действия не по абстрактному шаблону антистихийно-природной организации, но принимая в качестве определяющей детерминанты человеческий интерес (возможно, и системно организованный, однако не на манер рациональной «машины антистихийно-природного производства», но первобытных орд, которые формировались из состава прежде всего «грабителей-вандалов», желавших не столько подчинить завоеванные народы, сколько их ограбить, а то, что не поддается грабительской приватизации, – уничтожить), – такие действия плохо укладываются в «заботу о маленьком простом человеке – социальном функционере». Стихийная природа уважает «грубую силу», эгоистическое вероломство, не признающее никаких преград, кроме оснований естественного отбора. Поэтому, если мы решаемся фантазировать и далее, опираясь на образ «простого электрика», интересы которого якобы так старательно удовлетворяют «судьи», загоняя в «угол разумно понимаемой несправедливости» олигарха, то нам просто необходимо будет отказаться от образа «простого слабого электрика» и поставить в центр стихию «псевдомифологического героя», взмахом руки разрушающего города и легко преодолевающего любые преграды.
…Но это, если речь идет относительно ситуации классового капиталистически-олигархического общества (а Россия начала XX столетия демонстрирует именно специфику олигархического капитализма), как минимум нелогично. Логичнее представить себе ситуацию, наоборот той сказке, которую мы придумали: «компания – фактический монополист и олигарх – обижает простого рядового человека, и тот, как ни старается, обнаруживает, что добиться справедливости через обращения в суд неспособен. …Он – не олигарх». …Вот это действительно похоже на правду. По крайней мере, в масштабе «реализма» логики естественного отбора, без мифологических иллюзий…
49. Куда более адекватно укладывается в последний, повторимся, перевернутая картинка, такая, когда в образе «хозяина положения» оказывается субъект противоположного типа, например: «городская управляющая компания и ее руководитель-олигарх», множеством формальных и неформальных связей сросшаяся с аппаратом государственного управления, когда глава этой управляющей компании действительно обладает рычагами воздействия на систему государственной и судебной власти, сочетая в таковом воздействии как то, что оказывается «для судей» обстоятельствами непреодолимой силы в случае несогласия последних, так и обстоятельствами стимуляции, исходя из ресурса коррупционной мотивации: «желанного-намеренного поступка в нарушение формально функционально-необходимых действий», обусловленных тем, что таковое нарушение просто выгодно нарушителям, когда коррупционно-корпоративная солидарность выступает в роли спасительного буфера, предохраняющего нарушителей от санкций со стороны Капитала, рационально выверенной антистихийно-природной регламентации, имеющей своим основанием не интересы волевой человеческой жизни, но целенаправленный прогресс познания и совершенствования антистихийной природы.
…Как говорится, «сие нехорошо». Но в условиях, когда решение о виновности/ невиновности принадлежит человеку, склонному принимать решения не только «по истине и по закону», но также и в зависимости от обстоятельств, в которые вклиниваются «корпоративная солидарность» и «личная выгода», сие неожиданно обнаруживает себя возможным. Увы, таково выражение самой природы социальности, в масштабе которой жизнь, даже будучи социально организованной и скованной обязательствами закона-устава-формальных связей, все равно остается живой природой, принимающей свои решения исходя из оснований инстинктов, среди которых важнейшими являются «жадность обретения удовлетворения потребности» и «страх самосохранения жизни», побуждающие совершать противоестественные для антистихийной природы деяния.
50. …Ибо, если «просто человек» являет себя более лишь живым существом, способным мутировать, то Капитал – социальными отношениями, производительной силой антистихийной природы, явленной социальной организацией, персонифицированной ее лидерами. Находиться на вершине такой социальной организации, даже «скромно» не признаваясь никому в этом, по сути своей то же самое, что быть «суперменом». Впрочем, названные рассуждения не имеют серьезного смысла…
51. Важнейшим из которых является существование не по индивидуальному-стадному инстинкту, а по осознанию социальной необходимости, по знанию, которое субъект обретает не столько из оснований собственного жизненного опыта, сколько из «обучения», из требований «социального функционирования», из идеологически управляющего социумом медиаисточника.
52. И здесь представление о том, что «живая гуманность» (как «дух гуманизма») якобы первична, находится в приоритете в отношении к основанной на разуме-знании «постживой классовой социальности», – это более метафора, нежели определение по существу дела. Идея проявления человеком-человечеством «любви к самому себе и себе подобным», как то, что опосредовано социальной организацией, – в условиях классового общества это не действительность, а идеологический миф. – Красиво звучащая, однако, являющая ироническое содержание идеология. Ведь наиболее глубоким и потому главным, ведущим началом в социальности является, по самой сути, не живое начало человека, но постживое начало Капитала и его проявлений в формах классового раскола в социальной организации. Социальность, как выражение антистихийно-природного довления над природой живой, стихийной, необходимо оказывается занимающей всегда первичное положение. И если вдруг оказывается, что природа стихии жизни неожиданно берет верх над основаниями социальности, то это означает только одно – крах социальности, поражение Капитала в совершаемом им «одомашнивании – покорении» стихийной живой природы.
53. Вот вариант «невероятного» судебного решения: – я, электрик-халтурщик, получаю полное оправдание результатам своей «халтуры» не потому, что имеют место «недостаток фактов», «объективные трудности расследования», но поскольку… именно так этот вопрос пожелал решить и решил суд.
Решил, «притянув за уши закон», перевирая факты, переворачивая все и вся, придумывая несуществующие объекты… – но все исключительно ради того, чтобы «меня, халтурщика оправдать»; решил сим образом потому, что посчитал более разумно-правильным-системным путем сделать именно так. …Как говорится, «и по закону, и по совести». …Снизу доверху, от первичной инстанции до Верховного суда.
…Суд первой инстанции принял бы решение отказать истцу (в моей возбужденной фантазии – генеральному директору городской управляющей компании, депутату городской думы) в удовлетворении иска, скажем, так: поскольку требования истца «недостаточно обоснованы»; остальные инстанции судебного процесса – также по «правильно-тенденциозно истолкованному» закону, но самое главное – «по совести», поддержали бы решение суда первой инстанции, поддержали бы по различным причинам, но с общим основанием: «мы», правосудие – единая команда», основополагающая структура в государственном устройстве, основанном на законе (= правовое государство). И уж если кто-то из команды принял некое (командно-значимое) решение, то решение это мы будем стараться поддерживать, а не опровергать. Соответственно, какую бы «странность» ни высказал в своем вердикте суд первой инстанции, если решение сего суда приняло законную силу, мы, суды апелляции, кассации и т. д., постараемся не порочить «славное начало единства целого системы».
…Таков сон, иллюзия, ибо нет сомнений в том, что Я – простой электрик – конечно, был бы в сием судебном разбирательстве, на самом деле, будь такое состоявшимся, безусловно, признан виновным и показательно наказан. Справедливость закона, неисковерканного тенденциозным применением, конечно, же, восторжествовала бы… иначе просто не должно было быть. …Но это только в отношении тех, кто «эксплуатируемый социальный класс», а не класс, экономически и политически господствующий, …именно «под себя» пишущий и «под свою необходимость (в том числе и человеческий интерес) применяющий законы.
54. …Какая справедливость? Та, о которой пишут учебники этики? Взглянем правде в глаза, а «правда» здесь – это смысл и итоги происшедшей в России на самом закате XX столетия Перестройки. Вместе с развалом СССР поменялись не только законы, ставшие адекватными новой (увы, в конституции не проявленной открыто) социально-экономической, капиталистически-олигархической системе государственной власти, но также и адекватные живым человеческим основаниям судебной власти представления о справедливости. В итоге Перестройки в России действительно утвердился не просто капитализм, но тот, в котором правит олигархия, социальная группа – класс, держащая государство (через «кадровую слитность» последнего с классом «монопольных владельцев средств производства») в своей частной собственности.
…Справедливости говоря, названное положение, соответствующее «классике олигархического социального строя», безусловно, адекватно только для России «предковидной исторической эпохи. Пандемия объективно содействовала укреплению государства в качестве самостоятельной социальной силы. Конкретно, относительно России, ситуация начала быстро меняться в сторону реставрации социализма. Однако куда и как приведет сие движение, пока еще полной определенности нет.
55. Не по названию и «официальным самоопределениям», а по реальной значимости, реальному весу и роли в сфере той деятельности, которой компания занимается, более того, имеющей олигархические связи по интересам и по способу совмещения властной полномочности с системой государственной власти.
