Айзек Азимов
Удовлетворение гарантировано [Будете довольны]

Нервно глотнув, она смотрела на свои руки, которые все еще чувствовали давление его пальцев. Ей не показалось: он легко пожал ей руку, мягко, нежно, как раз перед тем, как убрать свои.

Нет!

Его пальцы… Его пальцы…

Она убежала в ванную и принялась мыть руки – яростно, бесполезно.

На следующий день она его сторонилась; пристально поглядывала на него; ждала, что может последовать, но ничего не происходило.

Тони работал. Если он и испытывал какие-нибудь трудности при оклейке обоями или в использовании мгновенно высыхающей краски, это никак не проявлялось. Движения его были точны, он работал искусно и уверенно.

Работал он всю ночь. Она ничего не слышала, но каждое утро начинались новые приключения. Она не могла увидеть все новое сразу, до самого вечера открывала все новое и новое, и наступала следующая ночь.

Она однажды попыталась помочь, но человеческая неуклюжесть помешала ей. Он был в соседней комнате, а она вешала картину на намеченное математическим взглядом Тони место. Метка на месте, картина здесь, отвращение к безделью тоже с нею.

Но она нервничала, а может, лестница оказалась ненадежной. Почувствовала, что лестница падает, и закричала. Лестница упала, но Тони, с его невероятной скоростью, подхватил Клер.

В его спокойных темных глазах ничего не отразилось, а сказал он только:

– Вам не больно, миссис Бельмон?

Она сразу заметила, что, падая, рукой задела его волосы; впервые она видела, что они действительно состоят из отдельных черных волосков.

И тут же ощутила его руки у себя на спине и под коленями, он держал ее крепко, но осторожно.

Она толкнула его, и собственный крик громко прозвучал в ее ушах. Остальную часть дня она провела в своей комнате, а потом спала, заложив стулом дверь спальни.

Она разослала приглашения, и, как и предсказывал Тони, они были приняты. Оставалось только ждать последнего вечера.

Он наступил, после нескольких вечеров, наступил в свое время. Она не узнавала свой дом. В последний раз прошлась по нему: все комнаты изменились.

– Они скоро придут, Тони. Тебе лучше уйти в подвал. Нельзя, чтобы они…

Она смотрела какое-то время, потом слабо сказала: «Тони». Громче: «Тони». Почти закричала: «Тони!»

Она была в его руках, он приблизил свое лицо, сжал ее. Сквозь эмоциональную суматоху она слышала его голос.

– Клер, – говорил этот голос, – Я многого не понимаю, и, должно быть, это одна из таких вещей. Завтра я ухожу, но мне не хочется. Во мне больше, чем простое желание угодить вам. Разве это не странно?

Лицо его еще ближе, губы теплы, но в них нет дыхания: машины не дышат. Губы совсем рядом…

…Прозвенел звонок.

На мгновение она беспомощно пошевелилась, и он тут же исчез, его нигде не было видно, а звонок снова звенел. Звенел настойчиво.

Занавес переднего окна откинут. А пятнадцать минут назад он был закрыт. Она это знала.

Они видели. Они все видели!

Входили они вежливо, всей компанией – свора пришла повыть, – бросая острые взгляды по сторонам, все рассматривая. Они видели. Иначе почему Гледис в своей высокомерной манере начала расспрашивать о Ларри? И Клер была вынуждена отчаянно защищаться.

Но они не смеялись.

Она видела ярость в глазах Гледис Глафферн, в фальшиво восторженных словах, в ее желании рано уйти. Расставаясь с ними, она слышала отрывки:

…никогда ничего подобного не видела… такой красивый…

И она поняла, что особенно вывело их из себя. Она может быть красивей Гледис Глафферн, благородней, богаче – но какое право у нее на такого красивого любовника?

И тут она снова вспомнила, что Тони – машина, и по коже ее поползли мурашки.

– Уходи! Оставь меня! – закричала она в пустой комнате и побежала в спальню. Она проплакала всю ночь, а на следующее утро, очень рано, когда улицы были еще пусты, пришла машина и увезла Тони.

Лоренс Бельмон, повинуясь импульсу, постучал в дверь кабинета Сьюзан Кэлвин. Она была с математиком Питером Богертом, но Лоренса это не остановило.

Он сказал:

– Клер говорит, что «Ю.С.Роботс» оплатила все, что в доме…

– Да, – ответила доктор Кэлвин. – Мы отнесли это к эксперименту, это его необходимая часть. Теперь, в своей новой должности помощника главного инженера, вы сможете держаться на таком уровне.

– Меня не это беспокоит. Вашингтон дал согласие, и я думаю, на следующий год мы сможем начать массовое производство модели ТН. – Он как будто хотел уйти, заколебался, снова повернулся.

– Да, мистер Бельмон? – после паузы спросила доктор Кэлвин.

– Я раздумываю… – начал Ларри. – Раздумываю, что на самом деле происходило в доме. Она… я хочу сказать, Клер… она так изменилась. Не только внешне, хотя, откровенно говоря, я поражен. – Он нервно рассмеялся.