Автор, пиши еще!
Что такое осень
Ускорение закона притяжения
Диана Янковец
– Пока Он в отпуске, мы можем и поэкспериментировать! Слишком давно все идет по одному сценарию у этих землян. Вот, например, почему Он все устроил так, что закон притяжения так медленно работает? – спросил 13-й, сидя на облаке.
– Ну… так лучше для землян, у них есть время передумать, пока желание не исполнилось, – ответил 66-й.
Два ангела сидели на облаке и вели неспешную беседу, наблюдая за землянами. Их назначил Он исполнять свои обязанности на время отпуска, в который Он улетал каждую осень.
– Он все равно далеко, полетел в другую галактику под названием Кисельная тропа. Космо-фай там не ловит, и Он не увидит, что делается на Земле, – продолжал 13-ый.
– И что ты предлагаешь? – уже начал волноваться 66-ой, вспоминая последние авантюры своего товарища.
– А давай ускорим закон притяжения! – выпалил 13-ый.
– Но это может быть опасным. Он не одобрит. И отправит нас потом опять отрабатывать наказание жизнью на земле. Я не хочу.
– Да ладно тебе, 66-ой! Это же такой азарт! Да и мы будем всегда начеку! Всегда сможем открутить обратно синий рычаг.
– Ну хорошо, все равно ты сделаешь по-своему, – сдался 66-ой под натиском 13-го.
– Насколько поворачиваем рычаг?
– Может, проанализируем, через сколько в обычной жизни у среднестатистического землянина исполняются желания? Ну и подкрутим процентов на 10–15? – робко предложил 66-ой.
– Шутишь?! – возмутился 13-ый и даже стал от возмущения бить крылом по облаку, от чего в деревне Клюковка пошел дождь и поднялся сильный ветер. – Никакой аналитики! 100 %! Крути синий рычаг на 100 %!
– Но тогда не будет никакого временного промежутка между желанием и его исполнением, так нельзя! Начнется хаос!
– Все, хватит болтать! – ухмыльнулся 13-ый и повернул рычаг на 180 градусов, что было равносильно стопроцентному ускорению закона притяжения.
66-ой напрягся, надел свои наблюдательные очки, которые можно было настраивать на любую точку на земле, и внимательно посмотрел в них, ожидая самого худшего.
Флюра опаздывала на электричку. Она шлепала по мутным лужам, отворачиваясь от желтых листьев, которые пронзительный осенний ветер швырял ей прямо в лицо.
Ветер был таким сильным, что у Флюры периодически выворачивался старый зонтик. Она плюнула и закрыла зонт.
– Вот бы сейчас в тепло, на берег моря, – пронеслась шальная мысль в голове у мучающейся от ветра и дождя Флюры.
Не успела она осознать то, о чем только что подумала, как ей стало жарко и на секунду показалось, что она сошла с ума.
С двумя пакетами из «Пятерочки», старым вывернутым зонтом, в резиновых сапогах и старой куртке Флюра лежала на белоснежном шезлонге, а перед ней простиралось бескрайнее голубое море.
– Чееееерт, у меня что, поехала крыша? Ущипните меня! – подумала Флюра.
Но, похоже, ей только показалось, что она подумала. На самом деле она это сказала. Потому что высокий брюнет в голубых плавках подошел и крепко ущипнул Флюру за руку. Подмигнул и спросил с усмешкой:
– Вам не холодно?
– Все, что я хочу, – подумала Флюра, – это провалиться сквозь землю.
Тут же она оказалась снова в деревне Клюковка, почему-то сидящей в большой луже. Неподалеку раздался гудок уходящей электрички.
Флюра покрутила головой, пытаясь прогнать наваждение. От шока она даже заплакала. Мимо пронеслась иномарка, из окон которой громко играла песня «Что такое осень – это ветер…», и обрызгала сидящую в луже Флюру, грязью.
– Да чтоб тебя разорвало! – всхлипнула Флюра вслед промчавшейся иномарке…
66-ой с силой повернул рычаг назад на 180 градусов в тот момент, когда водитель иномарки чуть было не угодил под колеса огромной фуры, но все обошлось.
– Ты чего? Все только началось, а ты, – грустно сказал 13-ый.
Но на самом деле он понимал, что так делать нельзя, да и Он не одобрит, когда вернется из очередного осеннего отпуска.
Так что пусть все идет своим чередом у этих землян. Но на всякий случай, когда 66-ый уже лег спать, 13-ый подкрутил синий рычаг, но совсем немного, процентов на десять. И настройки установил такие, что ускорение закона притяжения действует только для тех землян, которые и сами действуют, а не просто чего-то хотят.
Я знаю
Женя Нефедова
Посвящается моему дедушке
– Дед, мне так плохо без него!
– Я знаю, милая.
– Что мне делать теперь? Я хочу вернуть все обратно.
– Это был твой выбор. И я предупреждал. За все нужно платить, родная.
– Он не вернется?
– …
Потирая глаза, Анюта шлепала к двери и ругала слишком раннего гостя, разбудившего ее противным звонком.
– С тринадцатым днем осени! – громко крича, в квартиру влетела девушка в голубом плаще. Она закружилась и подбросила вверх огромную охапку ярко-оранжевых кленовых листьев.
– Ну ты, Наташка, и коза! Мало того, что приперлась в субботу с утра, так еще и намусорила. Бурные тебе мои аплодисменты и огромная благодарность, – негодовала Анюта.
– Нютик, ты не представляешь, какая там погода! Солнышко, птички, листики. Одевайся. А то вся бледная, жуть! – подпрыгивая, щебетала гостья.
– Чему ты радуешься? Листики… Они все мертвые, эти твои листики. Осень – это совсем не жизнь, запомни. И не хочу я никуда. Мне еще квартиру в порядок приводить после твоего перформанса.
Анюта, бубня под нос, пошла одеваться, а подруга достала из сумки любимый тюбик. У Наташи была дурацкая привычка везде и всюду мазать свои конечности кремом. Ее не смущало присутствие посторонних, для нее не существовало неподходящих моментов. Ей просто было пофиг.
– Слышь, ты и так уже вся глянцевая.
– Ухаживать за собой нужно, между прочим, – не отрываясь от процесса, отвечала Наталья. – А вообще я к тебе по делу. У меня же Стас пропал.
– Как пропал? А я при чем? – удивилась Анюта. – Ты под кроватью, кстати, не смотрела?
– Зачем?
– Да он походу с тебя просто соскользнул, – засмеялась девушка. – Все, прости.
– Он точно дома, жив-здоров. Но игнорит меня. Ты же можешь. Как там у вас это делается? Приворот, вроде. Денег могу дать. Или принести, что надо.
– Петуха черного и хвостики крысиные.
– Да ладно тебе! Ну, че ржешь? Правда, сильно-сильно надо.
– Ты хоть думаешь, о чем просишь? Это же все очень серьезно. И последствия гарантированы, – с каменным выражением лица Анюта отчитывала подругу.
– Ты не понимаешь, я люблю его больше жизни! Мне дышать без него больно. Мне жить без него больно, – рыдала Наташа. – Тебе хорошо, у тебя Борька есть. Пылинки сдувает и надышаться не может. А я просто погибаю.
– Подумаю, не реви.
Анюта увидела Милану на детской площадке три недели назад. Она сразу «зацепилась» за взгляд пятилетней девочки и поняла, что с ней. Боль, дикая боль в голове. И рядом – потухшая мама. Каждый вечер они встречались на лавочке, и Анечка, как ее называли новые знакомые, делала Милане сложные прически. Чтобы иметь возможность подольше прикасаться руками к ее затылку.
– Анечка! – улыбаясь, закричала женщина и замахала ей рукой. – Здравствуй! А мы сегодня, смотри, какие красивые! Милана так хорошо спала, поела. Говорит, что совсем чуть-чуть головку колет.
– Чудесная новость! Я так рада! – девушка не скрывала восторга. – Ну, красавица, давай изобразим тебе корону. Хочешь?
Анюта ловко перебирала волосы, заплетая девочке косы и забирая ее боль себе. Только она одна на всем белом свете знала, что Милана не увидит, как опадут последние листья с этого тополя. Зато ей не будет больно.
– Что с тобой? Выглядишь совсем неважно, – Борис разглядывал любимую, нежно обнимая ее за талию. – Может, не пойдем?
– Ну, уж нет! Я в кино сто лет не была, – запротестовала Анюта. – Если что, посплю хоть там. Наташка утром разбудила, я весь день разбитая.
– Тогда в тебя срочно необходимо влить бокал красного вина, – засмеялся парень, вталкивая ее в ближайшее заведение.
– Дед, почему мне так плохо?
– Ты же знаешь, милая. Болезнь такая. Если с ней работать, то нужно все перекидывать. А ты себе забираешь.
– Но я же не могу кому-то… А ей больно. Она маленькая.
– Тогда терпи, родная!
– Дед, Наташа просит…
– Кто платить будет?
– Но ведь она моя подруга. Самая-самая. И я ей должна, помнишь? Она не побоялась тогда.
– Я не могу тебе запретить. Только вряд ли это принесет кому-то из вас счастье.
Анюта больше не бежала вечерами на детскую площадку. Она смотрела в окно на облетевшее дерево и молча глотала слезы. Ей не хотелось выходить на эту мертвую осеннюю улицу. Ступать на дорожки, по которым ходила маленькая Милана, или гулять по тротуарам, еще помнившим их с Борей следы.
Он позвонил ей неделю назад. Только чтобы сказать, что теперь в его сердце другая.
– Нютик, ты хоть ешь? Надо подышать обязательно. Пойдем в парк? – стояла над душой Наташка, обмахиваясь широким воротником пестрого клетчатого пальто.
– Мне бы прочь от земли. Или лучше зарыться в нее, – еле слышно хрипела девушка с темными кругами под глазами.
– Дурочка! А мне смотри, что Жорик подарил. Колечко с сапфиром. Вчера пригласил в ресторан, ну то-се…
– Какой Жорик? А Стас? – Анюта с болью в глазах смотрела на подругу.
– Да ну его! Бегает, как собачонка. Названивает без конца. Бесит! А вот Жорик…
В этот момент в стену рядом с Натальей, держащей в руках тюбик с кремом, прилетела тяжелая ваза.
– Он не вернется?
– …
– Не говори, я сама знаю. Я все всегда знаю. И когда ты приходил в последний раз, я тоже это знала. Я люблю тебя, дед.
Волшебная клиника
Лиза Нескоромная
– Ну не могу я превратить вас в кота навсегда! – злился доктор.
– А хотя бы на денек сможете? Мне просто в школу идти очень не хочется, завтра у нас контрольная по математике, – умолял пациент.
– Ладно, держите оборотное зелье! – согласился доктор. – Следующий!
– Здравствуйте, посоветуйте что-нибудь для роста, – в кабинет зашел гном.
– Ну-с, давайте, я вас осмотрю для начала, – сказал лекарь и измерил рост гнома, что-то записал в карточку, потом погладил гнома по голове:
– К сожалению, мне нечем вам помочь. Ваш рост – совершенно нормальный. Для гномов.
– Ну а все-таки, может, пропишете мне таблетки или отвары? – продолжал надеяться больной.
– Все без толку. Разве что… я могу превратить вас в жирафа! – сообщил врач.
– В жирафа? Нееет… в жирафа не нужно. Я должен остаться гномом. У меня скоро свадьба. Я просто хотел выглядеть более внушительно на свадебных снимках…
– И всего-то? Тогда я знаю, как вам помочь, – лекарь достал из-под стола маленькую скамеечку для ног:
– Вот.
– Вот? – гном поначалу опешил, но уже мгновение спустя до него дошел смысл, и лицо озарилось широкой улыбкой.
– Спасибо! Спасибо, доктор!
– Следующий!
В кабинет зашла девушка с драконом.
– Он болеет, огнем не дышит, – сообщила девушка.
– А сколько ему? – спросил доктор.
– Годик.
– Ага, вот разогревающая мазь с единорожьим волосом. Поможет, если намазывать на шею и спину два раза в день. И не забывайте надевать на него намордник, – посоветовал лекарь. – Вы последняя?
– Да, вроде бы, за мной никого не было.
– Вот и славно.
Доктор выглянул в коридор, там было пусто. Он собрался, закрыл кабинет и пошел домой. По пути поправил вывеску «С драконами без намордников вход воспрещен». Врач вышел на улицу, осмотрелся. Надо же, как быстро настала осень, подумал он. Совсем недавно была весна. Доктор посмотрел вниз: плачущее небо под ногами.
– Эй, у тебя закончились таблетки от депрессии, что я прописал тебе весной? Приходи на прием, дружище, буду ждать тебя завтра! – сказал доктор небу и зашагал дальше, подняв воротник пальто.
Ветер кружил вихри разноцветных листьев, в небе драконы улетали на юг, феи готовили единорогов к холодам.
По дороге врач зашел в кофейню братьев-гномов и, как обычно, взял «кофе с собой» и пончик. Все равно не потолстею! – подумал он. – Выпью волшебные капсулы стройности, и все будет окей.
Он вышел из кофейни и пошел дальше. Вдруг его догнал единорог и уточнил, как назывались те таблетки, которые доктор назначил ему для памяти.
Доктор подумал, как хорошо, что ему такие лекарства не нужны. Он прекрасно помнил, как шел с работы по этой же улице и любовался осенью год назад, и пять, и даже десять лет назад. Он любил свою работу и ценил постоянство. То, что другие люди называли рутиной и скукой, для него стало смыслом жизни.
Кухонные посиделки
Оля Ге
За окном моросил мелкий дождь. Листья почернели от этой нескончаемой сырости. Им уже было плевать с высокой колокольни на то, что когда-то они весело шелестели на ветках, а потом весело кружились в танце и шелестели под ногами. Все вокруг словно кричало о заморозках и первом снеге и заставляло всех поскорее бежать домой, закутываться в теплые пледы и пить согревающие напитки.
Их было четверо. Одна женщина была явно преклонного возраста. Ее волосы были словно посыпаны снегом. Каждое движение ее было медленным и тяжелым. Другая была совсем юная, она звонко смеялась и все время пыталась спеть что-то веселое. Третья была красивой и яркой, про таких говорят «в самом соку». Четвертая явно была хозяйкой сегодняшней встречи, она накрывала на стол, готовила ужин из овощной икры, компотов и вообще всего, что можно найти в огороде.
– Что ж, давайте усаживаться, – сказала хозяйка.
– Осень, я давно с тобою не был! – протянула та, которая самая цветущая.
– Лето, твое время прошло, перестань и брось мне эти свои травести-штуки! То ты поздняя весна, то ты ранняя осень, а в итоге ни нашим, ни вашим. В этом году безобразие сплошное творила или творил… уж не знаю как к тебе. Не зря же говорят, «лето – козел».
Лето, смутившись, разместилось на стуле. Остальные женщины хихикнули и посмотрели на хозяйку.
– Сестры, я собрала вас по очень важному вопросу. Кстати, это так замечательно, что нам не надо с этими балбесами у костра в лесу сидеть и дрова таскать! Впрочем, разговор все равно о них, о сыночках наших.
– Вот угораздило же нас всех и по три сына! – прозвенел голос самой молодой.
– Это тебя, Весна, угораздило так рано троих заиметь, а у нас все в срок! – буркнула самая старшая. – И вообще, с тебя спрос в последнюю очередь, ты прошла давно и очередь твоя не скоро, сиди и помалкивай, пока старшие разговаривают.
– Оставим это, сестры, и вернемся к разговору. Мне скоро смену-то свою Зиме сдавать, даже планирую пораньше. И вот, что думаю: как бы наши добры молодцы в Новый год опять чудес не натворили!
– Ой, а я люблю чудеса! – не унималась Весна.
– Что будем делать? – задумчиво спросило Лето.
– Вот и я о том. Сидят вокруг своего костра, скука их донимает, а забредет девка какая и опять начнут ее фокусами своими веселить, а после нынешнего Лета фокусов уже достаточно! – строго сказала Осень.
– Вот Лето, опять Лето. Я, между прочим, определиться не могу, сестра я вам или брат, а вы все скалитесь на меня. Толерантнее надо быть, сестрицы!
– А давайте, кольцо-то у них заберем, чтобы не было больше никаких «катись, катись колечко…» и перестанут они фокусы свои вытворять. Да и какие фокусы? В лес-то за хворостом уже давно никто не ходит! – протараторила Весна.
– После нынешних законов ходють, только за хворостом в лес и ходють – вздохнула Зима.
– Давайте мы кольцо вообще сломаем, отправим к ним батю и пусть с чадушками своими разбирается! А то посвесил все на нас, на мам, а сам прохлаждается где-то. Таких отцов с приставами искать надо! – возмущенно сказало Лето.
– Думаешь, что старик-годовик согласится? Стар он уже, да и как один против двенадцати-то пойдет?
– Вот как 12 заделал, так пусть и идет, кольцо забирает и в огненную реку несет! Мне вот точно этим заниматься некогда. Да и гневаются мои на меня, что из матери в отца превращаюсь, сами видели, какую чехарду всю смену они творили, не Лето, а сплошное безобразие, хотя, нет… про себя так нельзя!
– Ох, ладно попробуем, – сказала хозяйка и достала волшебное зеркало, которое с любой точкой мира соединить могло. – Привет, Годовик, мы тут к тебе по вопросу о твоих детях…
Человеческая сказка
Надежда Почесуева
Однажды, тихим осенним вечером, когда весь урожай был собран и никуда не нужно было спешить, вся мышиная семья собралась вокруг бабушки Мякиш, чтобы послушать сказки. Нужно сказать, что это была очень уважаемая и очень старая мышь. Она прожила долгую и насыщенную жизнь и считалась среди мышиного народа долгожительницей. Ей было целых три года, а это вам не шутки! Так вот, вся большая семья бабушки Мякиш собралась у ее лап, пожевывая пшеничные зерна.
– Что же мне сегодня вам рассказать? – задумчиво произнесла старая мышь. Несколько десятков любопытных глаз и шустро подергивающихся носиков ждали чего-нибудь необычного.
– Расскажи нам человеческую сказку, – попросила Рисинка. Она считалась смелой мышкой и уже не раз убегала от хозяйского кота, оставив того в дураках.
– Да! Да! Да! Человеческую сказку! – послышался заинтересованный писк со всех сторон.
– Ну хорошо, – вздохнула бабушка Мякиш, расправив на коленях плед, такой же старый, как и она сама, протерла лапкой очки, водрузила их на свой нос и начала рассказ.
– В одной очень далекой стране (такой далекой, что до нее не добраться, даже если перебежать через двор, дорогу и поле), жили-были-поживали четыре сестры: Зима, Весна, Лето и Осень. Сестры жили дружно и никогда не ссорились, работать выходили каждая в свою очередь, и все было замечательно, пока они не выросли и не повзрослели.
Зима, холодная и надменная, вышла замуж первой. Ее мужем стал ветреный Февраль. Только ему она доверила свое сердце, а он берег его уж как мог. Потому он и закрывает Зиму, что кроме него никто не сбережет сердце любимой до следующего года.
Весна чуть задержалась, но тоже поспела за сестрой и вышла замуж за Мая. Глупый мальчишка, беззаботный и взбалмошный, покорил сердце смешливой красавицы. Она полюбила его так сильно, что Маю досталось все самое лучшее, что хранила в своей душе Весна.
Лето долго перебирала, пока, наконец, не остановила свой выбор на Августе, немного грустном и задумчивом, но добром, щедром и заботливом.
И только Осень никак не могла заинтересовать того самого единственного, что покорил ее сердце. Она часто бродила по лесам и полям, иногда заглядывая в парки. И все думала, что у всех ее сестер есть то, чем они могут привлечь внимание, завлечь, заставить их полюбить. А что есть у нее? Плачущее небо под ногами? Разве за это можно полюбить?
– Не плачь, – успокоила сестру Весна. – Я дам тебе немного цветов, чтобы ты могла принарядиться.
И в начале осени стали цвести гордые хризантемы, нежные астры, великолепные георгины. Солнцу понравился такой подарок Весны, и у Осени появился новый наряд. Но прошло немного времени, и цветы увяли, листья пожелтели, а радость снова покинула Осень.
– Не плачь, – обняла сестру Лето. – Я дам тебе много фруктов и овощей, чтобы твой стол никогда не был пуст.
И это тоже понравилось Солнцу, оно пожалело Осень и подарило ей яркие платья своих любимых цветов со всеми оттенками желтого и красного. Но и тогда гордый Ноябрь не обратил внимания на Осень. Тогда она отправилась к Зиме.
– Дай мне своего холода, сестра, – попросила она. – Мне слишком больно, и я хочу, чтобы мое сердце замерзло и разбилось.
– Я не дам тебе холода, чтобы разбилось твое сердце. Я дам тебе одно из своих платьев. Белое, снежное, чтобы ты могла выбирать наряд по своему настроению.
– Но я не хочу платье! – воскликнула Осень. – Я хочу, чтобы меня тоже любили!
– Платье я тебе все же дам, – Зима была мудрой, хотя и казалась холодной. – У девушки должно быть много платьев для настроения. И еще я дам тебе совет. Иди в парк, погуляй, подыши воздухом, собери букет из листьев. Увидишь, все будет хорошо.
Очень расстроенная, Осень пошла в парк, нашла там пустую лавочку в заросшей аллее, села на нее и расплакалась. Ее слезы стекали по лицу и падали в маленькие лужи, ведь плакала не только она, но и небо, потому что Осени было плохо.
– Посмотри, что ты наделала, – сказал кто-то, садясь рядом с Осенью на лавочку, и протянул ей платок. – В лужах разлетаются птицы с облаками. Ты их напугала своей грустью.
– Ну и пусть себе летят, – всхлипнула Осень и посмотрела на того, кто был рядом.
– Мне нравится, когда ты такая, – улыбнулся Ноябрь.
– Какая? – еще раз всхлипнула Осень. – Зареванная?!
– Такая, как есть.
– Я так хотела тебе понравиться, – призналась Осень и опять заплакала.
– Ты мне всегда нравилась, пока не решила, что ты некрасивая и не можешь нравиться.
Бабушка Мякиш замолчала и прикрыла глаза. Мышки сидели тихо-тихо, боясь даже сильно дышать. Зернышки были зажаты в их лапках, но никто не рискнул откусить, чтобы только бабушка не обиделась и не замолчала.
– А что дальше? – не выдержала Рисинка.
– Дальше? Дальше Осень вышла замуж за Ноября в белом платье, что подарила ей Зима.
– Здорово! – разом выдохнули мышки.
– Люди почему-то не любят Осень, считают ее порой увядания, – задумчиво продолжила бабушка Мякиш.
– Разве это не так? – опять спросила неуемная Рисинка.
– Не так, – улыбнулась бабушка Мякиш. – У Осени есть все, что есть у всех сестер, и даже больше. В начале осени тепло и цветут красивые цветы – подарок Весны, на полях созрел урожай – подарок Лета, все вокруг одевается в праздничный яркий наряд. А в конце, когда уже достаточно холодно, она надевает белоснежный наряд – подарок Зимы – и снова радует нас своей красотой.
– У нее есть больше, чем у сестер, но все увядает.
– Осень дает начало новой жизни, которую Зима будет беречь, чтобы остальные сестры присмотрели и дали вырасти тому, что зародилось еще Осенью. Я рассказала вам сказку, а теперь разбегайтесь по кроваткам, и пусть вам приснятся осенние сны, такие же красочные и разные!
