Ася Невеличка
Люби меня полностью

© Соловьева А.В., 2021

Глава 1
Восемнадцатилетие

У всех у нас бывают грязные секреты. Я не исключение.

Мне тридцать восемь. Есть бизнес, тачка «крузак», две квартиры, уйма подчиненных и даже рабыни. Семьи нет. Как-то не сложилось, так я обычно отбриваю вопросы, но себе врать подло. Не могло у меня сложиться как раз из-за грязного секрета.

– Спарринг!

Делаю сайд-кик, зная, что кореш сразу же пойдет на сближение. В отличие от меня, его удары ногами – не сильная сторона, Костя лучше бьет руками. Он отбивает. Я захожу на лоу-кик, ударяю его по внешней стороне бедра и тут же теряю преимущество – он достает меня первым ударом руки.

Серия ударов, и весьма ощутимых.

– Брейк!

Расходимся. Отлично, сейчас я снова достану Костяна пару раз с ноги.

– Спарринг.

Наша дружба длится целую вечность, а начиналась еще в клубе по кикбоксингу, куда мы записались в один год и занимались после уроков в школе. Дружили и боксировали уже тридцать лет. Я женил лучшего друга, пил за его родившуюся дочь, среди ночи поднимал и вез к нему в пригородный дом лучших педиатров столицы, когда у той внезапно поднималась температура.

Он ждал вместе со мной возле операционной, когда оперировали мать, провожал ее со мной в последний путь, пил за то, чтоб земля была ей пухом, наплевав на язву.

Не друг, а скорее брат. Так я его и воспринимал последние десятилетия. Костя, по сути, был моим самым близким человеком, моей семьей. Но даже он не знал о моей грязной тайне.

– Завтра у Поли днюха, но собирать гостей будем в субботу. Приезжай.

Я скривился, переключая душ на холодный. Все же семейные праздники, все эти сборища – не мое.

– Не отвертеться?

– Какое «отвертеться»? У моей дочери днюха!

Я присвистнул.

– Серьезно? Такая уже большая…

– Да какая она большая? – Друг заржал, перекрывая душ и натираясь полотенцем. – Я ей по-отцовски так и заявил: до двадцати одного ни пить, ни курить, ни трахаться не позволю.

Теперь засмеялся я:

– Суров, отец.

– Вот появится у тебя своя дочь, вспомнишь меня.

– Не появится. Все делать надо вовремя, а не пытаться впрыгнуть в уходящий поезд.

– Да кончай ты! Вон какой борзый еще, молодых обставишь, фору еще дашь…

– Так, Кость, Марина снова подруг своих притащит? Опять превратите семейное торжество в смотрины?

Друг замялся.

– Ну понятно. – Я перекинул полотенце на дверцу шкафчика, достал спортивные штаны. – Хоть бы не мешала она день рождения Лины с моим сватовством.

Костян одевался рядом.

– Да я ей сказал, но… Баба же!

Именно. Этого я и не понимал. Если уж он ей сказал, логично, что она должна послушаться.

– Давай на опережение тогда. Приеду завтра, не предупреждай своих девчонок, а в субботу отрывайтесь без меня. К тому же Лина наверняка своих друзей позовет. Куда ей круг спитых пенсионеров?

– Друзей, – вздохнул Костя. – Боюсь я этих ее друзей. Да и не зовет она их к нам, отнекивается, что за город, далеко, никто ехать не хочет.

– У бомжеватых студентов не хватает на билет на электричку? – хмыкнул я, затягивая кроссовки.

– Хрен его поймешь, чем вообще молодежь сейчас занята. Только домашние хеппи-бездыи^[1] уже никому не вставляют. Так что Полька в воскресенье в клуб отпросилась, а у меня уже сердце не на месте, Сань.

– Сочувствую, друг. – Я похлопал его по плечу, забирая рюкзак со шмотьем из ящика, и вместе с другом вышел к парковке. – Дети растут, это как-то надо принять.

– Сложно это принимать. Будь моя воля, посадил бы на цепь и из дома не выпускал.

Челюсть привычно сжалась, как всегда, когда кто-то касался Темы. Пусть даже друг, который совершенно другое имел в виду, говоря о цепи, но в голове уже нарисовалась грязная картинка. Только вряд ли Костя действительно наденет на дочь ошейник, как я себе это представил.

Вот поэтому у меня нет семьи, если не считать семью лучшего друга.

* * *

– Боже, это самый шикарный подарок! Спасибо огромное, дядя Саша!

Я растянул губы в приличествующей моменту улыбке, обнимая одной рукой льнущую ко мне дочь друга.

– Поможете застегнуть?

Она значительно ниже меня, до плеча не достает. И сейчас выглядывает из-под руки огромными глазами, по-детски доверчиво хлопает ими. Ну какие восемнадцать? Как ее вообще из школы выпустили?

– Конечно, поворачивайся.

Я ловко отжимаю замочек цепочки с подвеской в форме фонарика, обхватываю шею, невольно вспоминая слова Кости о цепи, которую, собственно, и купил его дочери в подарок. Успеваю удивиться несоответствию празднуемой даты и хрупкости этого детеныша в плюшевой пижаме, с копной длинных темных волос на затылке. И защелкиваю механизм.

Лина тут же опускает руки, трясет головой, расправляя волосы, и поворачивается ко мне, приковывая внимание к ложбинке между грудей.

– Какая прелесть, правда же? Пап, мам? Смотрите!

– Я думала, ты приедешь в субботу, – обиженно бросает Марина, машинально, между делом, целуя дочь в висок.

– В субботу дела, прости, Мариш.

Но Полина никак не может успокоиться, ей не хватает внимания.

– Пап? – Она натягивает верх пижамы, выпячивает грудь, так что полы разъезжаются еще больше, и показывает Косте болтающийся между грудей фонарик.

– Очень красиво. У Сашки отличный вкус. По чаю с тортиком или виски?

Лучше, конечно, виски, но мне еще возвращаться в город.

– Чай.

Я не успеваю сделать и шага, как Лина снова оказывается у меня под рукой, прижимаясь всем телом ко мне и осыпая благодарностями.

– Она так похожа на клетку, – вдруг заявляет Полина, а я невольно сжимаю ее сильнее.

Забавное совпадение, я ведь тоже вначале думал, что покупаю подвеску-клетку.

– Это фонарик. Будет освещать тебе правильный путь во взрослой жизни, – усмехаюсь и откашливаюсь, потому что глотку словно сдавило.

– Не сможете приехать в субботу? Я надену красивое платье…

Я расхохотался, невольно скользнув глазами в бесстыжую ложбинку, и чмокнул девчонку в макушку, привычно втянув носом запах солнечного луга. Весь вечер Лина крутилась подле меня, так или иначе задевая. И если бы она не была дочерью Кости, я заподозрил бы козявку в попытках соблазнить.

Но надо сделать скидку на то, что я кремень, она слишком молода и наивна, а Марина умеет профессионально выносить мозг нытьем, от чего все инстинкты дохнут, не успевая поднять свои алчные головы.

– Торт изумительный, Мариш, выше всяких похвал! Ты всегда превосходно готовишь. – Я встал из-за стола, делая знак Косте, чтоб проводил.

– А вот и нет, Саш, это Полиночка пекла. – В голосе Марины слышится гордость.

– О-о!

Я нахожу глазами именинницу, заранее зардевшуюся, и выдаю положенный набор слов восхищения. Она все так же смущенно смотрит в пол, только иногда быстро бросает на меня взгляды, и мне нравится ее скромность.

– Восемнадцать, – задумчиво протягиваю я, прикуривая от зажигалки на веранде. – В голове не укладывается.

– И не говори… Я еще не готов признать этот факт. Был бы пацан, в армию бы провожал. Мужиком бы уже отпускал. Помнишь нас в этом возрасте? А девки? Ну что с них взять? Одни парни да побрякушки на уме. Но с подарком ты попал. Она неделю про тебя не переставая талдычит. А дядя Саша приедет, а он не забыл, а почему только в субботу?.. Хорошо, что сегодня смог.

Мы покурили в тишине. Я сел за руль, выехал, дав отмашку другу, закрывающему ворота. И уже в боковое зеркало увидел ярко освещенное окно на втором этаже с девичьим обнаженным силуэтом.

Ох девка, нарвется ведь на какого-нибудь садиста, который выбьет из нее всю детскую наивность. Но ради нашего с Костяном спокойствия лучше об этом не знать, а мне – и не думать.

* * *

В клубе не протолкнуться. Оба зала переполнены, внизу курят, дым поднимается в ВИП-зону, и если бы я заранее не договорился здесь о встрече, то свалил бы до начала шоу. Но сейчас только поймал официантку в сбруе, с ошейником и в перчатках, попросил прибавить вытяжку, рукой разгоняя между нами дым.

Клубы вымирали. Если раньше Тема^[2] считалась элитным развлечением, приобщиться к которому можно было только по рекомендации, то с всплеском популярности ее засрали, смешали понятия, спутали границы. Стало слишком много левых людей, косящих под Тему, но не имеющих к ней никакого отношения.

То было странное время. С одной стороны, пооткрывалось немало тематических мест, никого не смущали аксессуары, партнеры с готовностью шли на игры. С другой – Тема без понятий часто переходила всякие границы – моральные, психологические, этические, в конце концов. Каждый, кто хотел отодрать молоденькую девушку против ее воли, называл себя доминантом и беспредельничал. Теперь же, как результат, тематические места стали скорее фетишем, реального саба встретить практически невозможно, постоянно натыкаешься на психологически искалеченных популярной фичей. А профессиональные сабы не вставляли конкретно мне. Я не верил в их искренность.

Популярность спадает, клубы мельчают, приличных заведений для тех, кто в Теме, остается все меньше.

Наверное, все же возраст… К сорока я рассчитывал, что найду себе идеального партнера, готового получать удовольствие от моих причуд, но…

– А теперь, дамы и господа, тушите свет! Шоу начинается!

Внизу, на танцполе, завизжали малолетки. Сцена озарилась, высвечивая круг с креплениями и стену с приспособлениями для порки.

Шоу, черт.

Я снова подозвал официантку, заказал один шот и попросил счет. Хреновая была идея – задержаться в клубе после встречи. Хотелось новых впечатлений. Да что там, я тешил себя надеждой разглядеть новые лица. Но нет.

Снова толпа фанатов по Теме вне Темы. Очередные искатели острых ощущений, и шоу поставлено для них.

Протискиваясь к выходу сквозь толпу молодежи, раздраженно отстранил девчушку с двумя косичками и в ошейнике с заклепками. Надеюсь, тут на входе паспорта спрашивают и пигалице есть восемнадцать, раз она готова увидеть порку обнаженных девиц и дрочливых идиотов.

– Ой!

Меня ее «ой» прострелило. Я медленно развернулся, молясь, чтобы это «ой» было не от той, на кого я подумал.

– Полина?! Какого хрена ты тут делаешь?

– Я… Тусуюсь.

– Почему здесь?

Мы стояли близко друг к другу и орали, чтобы пробиться сквозь гвалт толпы.

– Пошли отсюда. – Как само собой разумеющееся, я обхватил ее запястье и потянул к выходу, удивившись сопротивлению. – Ты здесь не останешься. Отец знает?

Полина испуганно завертела головой. Ну конечно, кто в своем уме сообщит отцу, что отправляется тусить в БДСМ-клуб? Зато после вопроса она безропотно последовала за мной к выходу.

Хотя надо отметить, я ее руку не выпускал.

– Откуда это? – Я ткнул пальцем в ошейник.

– А… это… Так, купила.

Я фыркнул, наконец отпуская ее запястье и закуривая.

– Не нравится?

– Безвкусная подделка.

– Я прочитала, что надо обязательно с ошейником, чтоб никто на меня не смог претендовать.

– Прочитала? – протянул я. – Так место выбрано не случайно? Ты готовилась?

Лина вспыхнула и тут же опустила взгляд. И еще эти две косички! Твою мать!

– Ты здесь не останешься, – безапелляционно вынес вердикт я, докуривая и выбрасывая сигарету.

– Почему это? – В надутых губках я тотчас узнал манеру Марины.

– Потому что это, – тут я подцепил указательным пальцем липовый ошейник и потянул к себе, заставляя Лину тянуться на носочках, – никого не обманет. Во-первых. А во-вторых, представляю, как удивится Костя, когда узнает, где ты проводишь свою вечеринку.

В этот момент липовый ошейник лопнул, не выдержав натяжения. В глазах Лины отразился испуг, но от потерянного аксессуара или от моих слов, я не понял. Подхватил покачнувшуюся девчонку, отмечая, как на ее фигурке ладненько сидит кожаная куртка и такие же штаны. А ведь действительно готовилась. Гуглила!

Повезло, что клуб реально проходной, тусовочный. А если бы она по глупости зашла в настоящее тематическое место? Что бы с ней стало?

– Что вообще за блажь с Темой? – уточнил я по дороге к машине на парковке.

– Почему блажь? Может, это самосознание?

– Да что ты? – присвистнул я. – И кто помог осознать? Не отцовский ремень, случаем?

Мне даже вглядываться в темноте не надо было, чтобы догадаться, как мучительно краснеет сейчас Полина.

– Тема – это не только порки!

– Да неужели? Как интересно. Пока везу тебя домой, расскажи-ка, что ты вычитала по Теме?

– Ой, мне нельзя домой! Если папа увидит, то…

– …будет тебе Тема. Смотри, и вечер не впустую пройдет. Да, Лина?

– Я им сказала, что ночую у подруги.

Под нежное ворчание движка я оглядел свою чудо-подопечную в подсветке приборной панели. В час ночи притащить ее в этом провокационном костюме к Косте и объяснять, где я выловил дочь, – тот еще квест. Пожалуй, разумнее будет к подруге.

– Где живет подруга? – Судя по адресу, езды мне на ночь отмерено много. – Пристегнись. И раз уж все равно ехать час, то жду посвящения в Тему.

– А вы, дядь Саш, что делали в этом клубе?

Хор-роший вопрос!

* * *

Я не знал, плакать или хохотать без остановки от той каши, что вывалила мне Лина про Тему. Отпустил к подруге, дождался звонка, что она в квартире, и развернулся в обратном направлении.

И теперь передо мной встала серьезная дилемма. Как предупредить Костю, чтобы он защитил дочь от Темы? Она же, как глупый ягненок, лезет в пруд к крокодилам. Один щелчок челюстью – и не останется от ягненка ни рожек, ни ножек.

Я грустно усмехнулся, включив дворники. Весна, у Полины предположительно скоро сессия, надеюсь, на вылазки времени не останется. А что потом? Как изолировать ее на каникулах? Как проконтролировать все оставшееся время?

Это не моя дочь. Это забота Кости, вот пусть его и заботит.

Но как ввести его в курс дела?

Ночью проснулся от кошмара. Приснилось, что друг нашел свою Полю в моей квартире для встреч, посаженной в клетку в форме подаренного фонаря-подвески. Что за наваждение? Хотя я знал… Я так и не решил, как аккуратно сообщить Косте о проблеме, но подумал, что можно воздействовать непосредственно на источник проблем. На саму Полину.

Когда и как, не продумывал, положившись на обстоятельства.

Вообще, с Костяном мы часто пересекались по бизнесу, а два раза в неделю неизменно встречались в тренажерке на спарринге. Так что во вторник я узнал последние семейные новости.

– Ленка, которую привела тебе Маринка, бомба. Тут во, – Костя руками обрисовал шары в районе груди, – там во! – то же самое проделал в районе зада. – На голову блондинка.

Я только усмехался, прикидывая, как бы съехать с темы моего сватовства на дочь друга в Теме.

– Блондинка, понимаешь? Вообще ничего в голове не задерживается. Как я рад, что мои девочки все же иногда задумываются, прежде чем говорить! Или делать.

Ну да, ну да.

– Хорошо погудели? Полинка как? Пригласила кого? Подарков много было?

– А! Полька поулыбалась для приличия и свинтила в свою комнату. Гудела она в воскресенье.

– Где? – ухватился я за возможность.

– В каком-то клубе, – пожал плечами Костян, а я скрипнул от раздражения зубами.

– В каком?

– Да я не уточнял. Дал кредитку, вставил пару вразумлений и велел отзвониться.

Как можно быть настолько безалаберным в вопросах воспитания и безопасности дочери? Я не понимал. Ситуация бесила. И все равно я сознавал, что не смогу рассказать Косте про клуб и Тему, раз уж Полина промолчала. Но кое-что обговорить мы можем.

– Ты не спешишь? Может, заедем в кафе, поужинаем, поговорим?

За весь вечер Константин впервые напрягся.

– Случилось что?

– Нет, не напрягайся. Просто поговорим. О Полине.

Зря я это уточнил. Теперь Костя требовал немедленно выложить все, что мне известно.

– Успокойся, Кость. Я просто…

Что я просто? Охреневаю, что твоя дочурка может вляпаться в Тему по самые уши так, что не только ты, но даже я не вытяну?

– Просто я беспокоюсь. Для меня оказалось неожиданным ее резкое взросление.

– Оно даже для меня неожиданное, – перебил друг. – Уже не знаю, чего ждать. Но да, поедем, перекусим, перетрем. Я даже рад, что ты поднял эту тему. Мне не с кем поделиться тревогами. Не на Маринку же перекладывать? Поехали.

За хорошо прожаренным стейком и выдержанным виски мы с Костей говорили о семье. Его. У меня ее, слава богу, не было. Так я подумал, немного охреневая от его проблем.

– И теща, мать ее, все зудит и зудит! Тестя-то мы схоронили, так она на мою шею пересела.

– Тогда, может, Полину к ней отправить? На лето?

– Так не хочет она ехать, Сань. Ей тоже этот геморрой не нужен. Там огород… Полоть, пахать, окапывать. Козы. И это не только молоко, на хрен, а еще сено-навоз. Свиней, опять же, возьмет. Вот не справляется, зачем заводит? Три теплицы! Три, Сань! Куда, спрашиваю? А как же: свои огурчики, свои помидорчики. Я ей: все сожрешь? А у нее железный аргумент: вам отдам. А нам не надо. Мы, если захотим, в магазине купим. А к ней ездить за этими банками-склянками просто некогда. Не понимает же. Все эти соления, варения, картошки-капусты. И Маринка как на заклание – каждый выходной, на весь отпуск. Понимаешь? Вместо отпуска – к матери засаливать «помидору», а то пропадет. А каждую весну я еду к ней выкидывать все припасы в овраг, потому что никто на хрен это сожрать не может!

– Не кипятись. Если хочется ей этим заниматься…

– В том-то и дело, я не понимаю. У нее здоровья не хватает, так она Маринку гробит. А теперь и на Польку. В общем, дурдом.

– А поговорить об этом ты с ней мог? Пусть сажает всего понемногу, только на себя.

– Ну ты чего?! Она не может! А вдруг мы с голоду сдохнем? А вдруг земля пропадет? А чего ж хлев-то простаивать будет?

– Найми ей помощника. Ты же не бедный родственник.

– Э…

Костя выпал. Замолчал. Неужели ему не приходила в голову такая простая идея? Она же на поверхности.

– Хм. А ведь ты прав! Помощника с женой. Он ей по огороду будет помогать, с хлевом, а она – с соленьями всякими. А?

Я кивнул, поднял стопку в знак решения одной проблемы и выпил, чтобы уже подобраться к другой.

– А Полина как учится? Ей нравится в академии?

– Нравится. Только голова не тем, чем надо, забита. Студентка, чего с нее взять. Вырвалась из школы и думает, что уже большая. Тут подкатила ко мне. Говорит, разреши мне с подругой в городе жить, квартиру снимать с ней на двоих будем.

– Нет! – резко прервал я друга.

– Конечно, нет! Я так ей и сказал. Мала еще.

Я кивнул, резко теряя аппетит. Если эта пигалица еще и от родительского контроля отобьется, точно пропадет.

– Слушай, может, дело не мое, но ты бы за Полиной приглядывал получше. Говорил, друзья тебе ее не нравятся? Так пробей их, кто, чьи, откуда. Найми дочери водителя, пусть возит ее до академии, забирает сразу после пар.

– Ты в своем уме? У меня, конечно, тоже паранойя играет, но ей же восемнадцать. Она мне при каждом удобном – и неудобном тоже – случае втирает, какая она взрослая. А я чего? За ручку ее в школу и из школы? Нет, Сань, тут все сложнее. Психология подросткового возраста. Не окажу доверия, стану давить и контролировать – замкнется и быстрее бед натворит.

– А сейчас она с тобой открыта? Откровенна?

– А чего ей скрывать?

Да уж. Совсем нечего.

– Мало ли. Только не считай ее подростком. Ее могут интересовать весьма взрослые развлечения. Постарайся хотя бы ее свободное время инспектировать: где бывает, с кем. Зря ты не знакомишься с ее друзьями, мало ли, кто ей сейчас может мозги промыть.

– Саш, ты так говоришь, будто чего-то знаешь про нее такое… Но ведь ты бы мне сказал?

Как оказалось, сказал бы, да не все.

– А то! Если бы знал – тебе первому.

Или попытался бы. Вот как сейчас.

– Кстати, на лето хочу пристроить ее к себе на практику, как думаешь? – Костя сразу переключился, а у меня от перспективы взять на себя родительскую роль и воспитание чужой дочери свело внутренности.

Я не до конца понимал, почему эта мысль меня тревожит. На фоне вполне объяснимой озабоченности будущим девчонки я на задворках сознания испытывал и предвкушение. Доминант^[3] не имеет права лгать самому себе и отрицать испытываемые эмоции, иначе все быстро выйдет из-под контроля. А потому я все же уловил в себе предвкушение. Как перед охотой. Как перед игрой.

Ну нет. Это же Полина! Дочь друга. Даже сейчас помню, как по бедрам растекалось теплое пятно ее мочи, когда я держал завернутую в пеленки Полинку. И теперь всерьез собираюсь поиграть с девчонкой в Тему?

Точно нет. Надо разобраться с этими мыслями и вычистить их из головы до того, как доберусь до Лины.

Глава 2
Классическое назидание

Варя выдохлась. Я дернул за прищепки на ее сосках, отмечая заторможенную реакцию. Черт, я все же немного дорвался, но пар до конца так и не спустил.

– Конец сессии, – выдохнул, развязывая руки и ноги партнерши по сегодняшней сессии, вынимая кляп и уже перебирая, кого еще можно сегодня вытащить на игру.

Варька сползла по стене на пол и обхватила себя руками.

– А ты?

Я нервно дернул головой. Что я? Как ответственный человек, я отдаю себе отчет, что второй сессии она просто не выдержит, а как эгоист смотрю на ее запрокинутое вверх лицо, на широко распахнутые глаза со следами слез и хочу довести начатое до конца.

– Тебе надо отдохнуть.

– Я не справилась, – уныло констатировала она. – Ты больше меня не позовешь.

Не справилась. Не позову. Но на жалость давить не в ее интересах.

– Собирайся. Я вызову такси.

До этого хотел предложить отдохнуть, прийти в себя. Варя разрыдалась, а я вышел из комнаты. Меня пугают обычные человеческие отношения и реакции, если я не могу их контролировать.

Эти слезы я не понимал, поэтому прекратить не мог. Варю точно придется удалить из списка.

Зато с ее отъездом все решилось само собой.

Вернулся домой. Пока стоял под душем, пришла Нина, с одного взгляда поняла мою проблему, и сессию я закончил с ней.

Не так феерично, как мог бы с сабом, но раба закрыла физическую потребность.

– Приберись. Перестели в спальне и вычисти ванную комнату.

– Что хотите на ужин, хозяин?

– Хочу мясо. Сделай что-нибудь мясное.

Я ушел в кабинет, точно зная, что Нина не побеспокоит даже шумом, углубился в документы. Часть можно было удалить, часть заархивировать, а текущие систематизировать и проставить приоритеты.

Вечер наступил быстро. Когда я вышел из кабинета, Нина уже уходила, оставив вкусные запахи приготовленного ужина. Но до мяса добраться не успел: зазвонил телефон и высветился номер Костяна.

– Привет. Сань, ты в городе? Выручай!

– Что случилось?

– Полька в каком-то клубе выпила лишнего, что ли. Позвонили с ее телефона Маринке, чтобы забрала. А я пока доеду!..

Друг говорил много, но суть я ухватил. Переспросил, что за клуб, и ожидаемо услышал знакомое название.

– Откачивай Марину, я заберу Лину. Переночует у меня, утром привезу.

– Ну что ты! Я приеду за ней!

– Кость, не говори ерунду? А если ей станет плохо, где ты ночью врача найдешь? Сам за ним по – мчишься? Мне проще вызвать «Скорую».

– Забери ее и позвони мне.

Вот это уже коротко и по делу.

Ну, козявка, ты просто сама напрашиваешься! Я схватил ключи от машины и погнал в клуб.

Полина не перепила, а просто влипла по самую макушку в разборки между тремя подвыпившими придурками.

– Дядь Саш! – взвизгнула дуреха, только увидев меня.

Рванула с места навстречу, но тут же была отдернута назад и грубо усажена на стул одним из парней.

– А ну сидеть.

Я тоже был ими замечен:

– Это моя девочка.

Один удерживал Полину за плечо на стуле, двое других встали на моем пути, загораживая ее. И сразу как-то сплотились. То есть между собой у них еще был шанс договориться и поделить саба, а отдавать мне не хотели?

Придурки.

– С какого это хрена, дядь, она твоя?

Я молча расстегнул ремень, рывком вытащил из шлеек и, раздвинув парней, одним движением затянул петлей на шее ошарашенной девчонки.

– На колени, – тихо произнес ей, глядя в глаза третьему парню.

Полина медленно сползла со стула и неловко опустилась у моей ноги, прижимаясь к бедру всем телом. Я посмотрел на нее сверху вниз:

– Дома будешь наказана.

Она неуверенно кивнула и тут же опустила глаза в пол. Сообразила, что Костя ей этот поход в «клуб» не спустит?

– Где ее сотовый?

Парень посмотрел мимо меня, за плечо. Почти сразу же меня обошла администратор и с извинениями вернула телефон.

– Спасибо. – Я протянул ей визитку вместе с купюрой. – Если моя нижняя снова появится здесь без сопровождения, позвоните.

Парни расступились, пропуская меня к выходу. Полина замешкалась и растянулась на полу, не успев подняться, когда я потянул за ремень. Я чертыхнулся, взвалив ее на плечо.

– Ой, я сама! – взвизгнула Полина и тут же получила смачный шлепок от меня по оголившимся ягодицам.

– Молчи, – процедил сквозь зубы и вынес из клуба.

Она тут же сникла, безвольно повиснув на плече. Я несколько обеспокоился, не придушил ли ремнем козявку.

Запихнул в «крузак», снял ремень с ее шеи, завел двигатель и застыл. Везти домой, к Косте? Тот поймет, что в клубе случилось что-то другое и Полина точно не перепила.

– Почему ты опять пошла в клуб? Отец знает, куда тебя отпустил?

– Нет.

Полина сжалась на сиденье рядом со мной, и ее накрыл отходняк.

– Только не хнычь, – раздраженно одернул я. – Домой?

– Ой, нет! Только не домой…

– К подруге?

– Н-нет… Можно к вам?

Я тоже пришел к заключению, что лучше ко мне. Это изначально было оговорено с Костяном. Пусть думает, что Полина перепила, что я ее забрал и выхаживаю. Зато у меня появится время поговорить с ней по Теме.

– Едем ко мне, но с условием…

– Любое.

Я выдохнул, повернулся к ней и оглядел с ног до головы.

– Слушаешься меня беспрекословно.

– Поняла.

На кончике языка вертелось обещание наказать за непослушание, но… Это же Полина! Что за чушь? Все, что я могу, – пообещать нажаловаться отцу. А это так по-детски…

И все же я не сдержался: выехал с парковки и набрал Костю.

– Она у меня, жива.

– Коза! Что с ней? Говорить может?

Я покосился на Полину, вытаращившую на меня свои огромные глазищи.

– Нет, Кость. Реально перепила. Сейчас спит. Везу к себе домой. Отоспится, завтра сам закину к вам.

– Сань… Спасибо тебе. И это… Извини за беспокойство…

Я прервал друга, заверив, что мне не трудно, и отключился, словив благодарный выдох его дочери.

– Не расслабляйся. Нам предстоит разговор, – холодно предупредил я, решив проявить строгость по всей форме отцовства. Пусть назначенного, но, надеюсь, не менее действенного, чем проявил бы Костя.

– Да-да, надо поговорить. Во-первых, не хочу, чтобы родители узнали, куда я ходила. Во-вторых, с какого это перепугу вы администратору запретили впускать меня в клуб одну?

Я проигнорировал ее дерзкий выпад, начав допрос:

– Зачем ты туда ходишь, если уверена, что родители будут против? Ты понимаешь, что это тематическое место? Понимаешь, какие люди и зачем там собираются?

– Понимаю, – в голосе Лины прозвучал вызов. Прикрытый, но распознаваемый.

Нет, не хочу говорить с ней в авто, когда из-за езды и сумрака не могу видеть ее эмоции на лице, не могу считать реакции. Мне нужно точно знать, что она отвечает, ложь или правду. И зачем.

– Приедем, расскажешь.

– Вам зачем, дядь Саш? Любопытно, чем молодые развлекаются?

Я хмыкнул. Вот действительно коза. Козявка даже. Не доросла, а уже пытается бодаться.

– Скорее любопытно, что ты находишь в этих развлечениях.

– Не надо судить обо мне по этому случаю. Это вообще какие-то левые отморозки. А так я подкованная. Глупостей не делаю. Ой…

– Что?

– Как вы догадались про ошейник? То есть про ремень?

– А говоришь – подкованная. – Поджал губы и покачал головой. – Вопросы задаю я. Ты слушаешься и подчиняешься. Это было условием.

– Ой, да. Простите, дядя Саш.

До самого дома мы ехали молча, а я строил в голове план речи, в ходе которой должен переубедить девчонку в пристрастиях и напрочь отвратить от Темы. Сначала я узнаю, откуда у нее вообще взялась тяга к БДСМ, потом внушу страх и трепет. Могу еще припугнуть, хотя тут придется открыться в причастности к Теме, а этого хотелось бы избежать. Жил же я двадцать лет, никак не выдавая свою грязную увлеченность? Хочу и дальше не посвящать никого в свои тайны.

Из подземного гаража под жилым комплексом поднялись на лифте, а на выходе из него Полина вдруг притормозила.

– Что еще?

– Вы только папе с мамой не рассказывайте! Они меня вообще дома запрут.

– Может быть, тебе пойдет это на пользу.

– Тогда я сбегу. А пока не нашла себе господина, сбегать мне некуда.

Я поджал губы, отпер дверь квартиры и грубовато втолкнул Полину внутрь.

Господина она себе ищет! Твою мать же! По жопе!

– Сначала в ванную, отмой лицо и руки. Начисто. С мылом. Потом жду на кухне для разговора.

Я курил, стоя спиной к двери на кухню, но безошибочно уловил момент, когда вошла Полина.

– Садись за стол. Можешь налить чай.

– Я есть хочу.

Обернулся, скользнув по отмытому от излишней косметики лицу.

– Поздно уже, обойдешься без еды. Но чай выпить можешь.

Полина насупилась и демонстративно сложила руки перед собой на столе. Как хочет. Меня такими жестами не проймет.

– А теперь поговорим, – вздохнул я, сминая докуренную сигарету в пепельнице. – Начни с того, откуда ты узнала о Теме и почему решила, что тебе это близко?

– Я спать хочу. Для сна не слишком поздно?

Челюсть сжалась непроизвольно. С детьми я дел особо не имел. И Полину знал только в рамках общения с ней при родителях. Сейчас же нелогичная колючесть только подчеркивала, что передо мной незрелый избалованный ребенок, а не взрослая сознательная женщина.

Я оказался возле нее в мгновение. Схватил пальцами за скулы. Развернул надутое, а теперь еще и испуганное личико к себе и тихо, но внятно произнес:

– Ты не перечишь, не споришь, отвечаешь на вопросы ясно и четко. Не лжешь. Слушаешься и подчиняешься.

На меня не нашло, я в принципе так взаимодействую с женщинами. Видимо, и с детьми. Дождался еле заметного кивка и отпустил, отмечая покраснения в местах касания пальцев. Слишком нежная у нее кожа. Это любое физическое наказание будет потом неделями заживать. Ни порок, ни шлепков…

Стоп. О чем я думаю?! Мы только поговорим, и я ее отпущу.

– Про Тему. Слушаю. – Отодвинул стул, перевернул и сел на него верхом, положив подбородок на сложенные на спинке стула руки.

Девчонка нервно облизала губы, выдавая, что во рту у нее пересохло, но второй раз чай я не предлагал. Брать надо тогда, когда я разрешаю, это она должна усвоить.

– Тема? БДСМ, да? Ну, я посмотрела один фильм… «Пятьдесят оттенков».

Я поморщился и кивнул. Конечно. Откуда еще в Тему вливаются фанаты-оптимисты? Прямиком из розово-сопливых кинотеатров.

– Дальше.

– Потом скачала книгу. Их три. Я все три скачала и прочла.

– Меня не интересует твое культурное воспитание. Ближе к делу. Как ты оказалась в клубе и зачем?

– Про Клуб мне однокурсник сказал.

– Только про этот?

– А их много?! – Ее глаза загорелись любопытством.

У, подкованная ты моя! Все, оказывается, можно было зарубить, просто запретив впускать тебя в этот клуб?

– Нет, только этот. Дальше.