Артём Денисович Хламцов
Самодур, год 2012

И он удивленно продолжил задавать мне свои вопросы:

– Чем ты тут занимаешься? – он ждал от меня ответа, а я и не знал, что ему сказать.

Бакеева спасла меня от необходимости ответить, грозно заявив:

– Позвольте, я продолжу! – она подождала, пока Никита сосредоточится, посмотрит в ее сторону и замолчит, только потом она продолжила говорить:

– Вашу ночную операцию сорвал один из известных в бывших советских республиках киллер, которого там прозвали ПэинКиллер.

Услышав такое дурацкое прозвище, я сказал:

– Чересчур американское прозвище для бывших советских республик, вам так не кажется?

– Вы как всегда очень находчивы, Роман, именно американцы его так и прозвали, – затем нотка в ее голосе изменилась, и она иронично продолжила. – Вам же он известен под прозвищем Анальгин. Благодаря изъятому с городских камер безопасности видеоматериалу нам удалось установить его личность.

Я был немного обескуражен, опустил взгляд вниз, чтобы хорошенько всё обдумать. Не поднимая взгляда, я спросил:

– Что? – это единственное, что я смог сказать.

Затем посмотрел на начальницу, которая довольно шутливо и надменно спросила у меня:

– Скучали?

– Я стараюсь не скучать по людям, которые называют себя в честь таблеток от головы, – после чего я облокотился на стену и пытался не смотреть в сторону Леонидовны, чтобы не наблюдать за ее ехидным выражением лица.

– Эти таблетки не только от головы, – ответила она; к чему это было сказано, я так и не понял. Видимо, чтобы отвести от себя лишние подозрения и не выглядеть в моих глазах виноватой. Ведь именно из-за Иерархии этот псих до сих пор на свободе.

Никита долго молчать не смог, по его виду было заметно, что у него очень много вопросов, и он, не став раздумывать, начал нас расспрашивать:

– Анальгин и ПэинКиллер? Какого черта тут происходит? – он даже не знал, на кого смотреть и от кого ждать ответа на свои вопросы.

Леонидовна посмотрела в мою сторону и безмятежно ответила ему:

– Думаю, больше нет смысла скрывать, – затем она повернулась в сторону подчиненного, который продолжал крутить головой и смотреть то на меня, то на Леонидовну. – Ваш школьный приятель – настоящий профессионал в области ликвидации особо опасных личностей, – когда Никита сосредоточил свой взгляд на мне, Бакеева продолжила. – Еще он предотвратил один международный конфликт и позже избавился от группы боевиков на Северном Кавказе.

Меня так в школе никто никогда не хвалил. Я упрекающе посмотрел на Леонидовну, и затем вновь повернулся в сторону друга, который смотрел на меня, как на какого-то второсортного убийцу. Это, конечно, было так, но мне хотелось оставить эту часть жизни втайне от близких мне людей.

Я не стал оправдываться и просто заявил:

– Все было не совсем так!

– А сейчас он кто? – спросил Никита, а после злобно повернулся в сторону наччальницы, – оперативник, киллер? Или все-таки посыльный?!

Не став дожидаться ответа, он развернулся и вышел из кабинета. Я был в замешательстве и продолжал смотреть в сторону. Бакеева встала и подошла ко мне, сказав:

– Рано или поздно он бы узнал.

Я задумался над ее словами и согласился, потому что понимал, что втайне от близких не смогу заниматься подобной деятельностью; рано или поздно у близких всё равно возникнут вопросы.

Спустя несколько минут я вышел из кабинета в коридор и первым делом посмотрел вперед. В конце коридора стоял Никита, который обескураженно смотрел вниз; он так внимательно и сосредоточено смотрел на пол, будто микробов пытался на нем разглядеть. Я спокойно подошел к школьному другу и спросил у него:

– Все нормально?

Я понимал, что он чувствовал. Поэтому был готов к каждому резкому высказыванию, которое он мог сказать. Никита развернулся и, не поднимая голову слишком высоко, спросил:

– Где ты научился убивать боевиков?

– Я пока не знаю, как тебе ответить на этот вопрос!

Никита покивал несколько секунд головой и начал смотреть в мою сторону, его взгляд был серьезен и холоден. Спустя несколько секунд ожидания он достаточно спокойно задал вопрос:

– Ты бы рассказал мне правду, не расскажи ее сегодня Бакеева?

Я понимал, что от моего ответа будет зависеть наше дальнейшее общение, но соврать ему я не смог – он был один из немногих, кто видел меня насквозь, потому, не обдумав, ответил ему:

– Нет.

Друг посмеялся, посмотрел в сторону и через пару секунд сказал:

– Хороший я, значит, друг. Да уж, а ведь мои родители всегда ставили тебя в пример, – затем он опять посмотрел на меня и с презрением продолжил. – Оказалось, они много чего не знали.

После чего он взял, развернулся и зашел в лифт. Не спрашивая меня, он подождал несколько секунд, и убедившись, что я не зайду в лифт, нажал на кнопку «1» и уехал.

Сегодня задерживаться в Иерархии я не стал. Попадаться на глаза Никите или Бакеевой мне не особо хотелось. Решил вернуться домой, чтобы самостоятельно изучить информацию, касающуюся смерти Васильева, пока агенты Иерархии работают и пытаются найти связь между Виктором Васильевым и «ХолкКомпани».

Рядом со своим подъездом я увидел машину Ромы Птенцова, который стоял на улице в деловом костюме и пальто, облокотившись об кузов своей Audi TT. Отчим Ромы был президентом компании «Вихрь», которая выполняла различные заказы со всего мира, от благоустройства жилых районов до вооружения и фармакологии.

Чтобы обеспечить Птицу работой, он открыл филиал в Красном Остроге, который по большей части занимался финансированием проектов, там Рома занимал руководящую должность. Увидев меня, Роман радостно пошел мне навстречу и шутливо сказал:

– По твоему лицу видно, что тебе нужно развлечься! – остановившись передо мной, мы обменялись рукопожатиями, и он спросил: – Что-то случилось?

– Просто день не задался, – ответил я, пытаясь скрыть свои и без того печальные эмоции.

Птица удивился и, развернувшись в сторону подъезда, мы пошли вперед.

– Я решил устроить корпоратив на работе, – не успели мы дойти до автомобиля, как Рома развернулся и, посмотрев в мою сторону, продолжил говорить. – Вот, решил пригласить тебя. На секунду мне показалось это приглашение не совсем искренним, но он продолжил предложение, и я все понял: – и Карину тоже.

Он назвал ее имя так, словно влюбился как в первый раз, и после произошедших с нами событий я был удивлен, что он так быстро оправился. Птица не мог долго ждать и спросил еще раз:

– Ну так ты придешь?

В свете последних событий, я долго не раздумывал и с удовольствием ответил:

– Конечно! Я бы не отказался выпить!

Рома открыл дверь своего автомобиля, сел внутрь, закрыв за собой дверь. Затем открыв окно, прояснил:

– Тогда не опаздывайте, начало в десять вечера.

После Птица закрыл окно и уехал на своей машине, взбудоражив ревом мотора мой двор, распугав последних кошек.

Рома Птенцов – очень волевой человек, таких сильных характером людей я еще не встречал. С момента, как Алина привела меня на тренировки к своему отцу, я сразу понял, что он в данной секции лидер. Остальные ребята прислушивались к нему и вечно прятались за его спиной; он был физически развит, в отличие от остальных учеников Артура Николаевича был всесторонне развит, довольно смышлен и знал, как применить свои знания на ринге. Тренер всегда ставил его в пример остальным, называя его одним из самых гениальных бойцов и своим лучшим учеником.

Понаблюдав в прошлом за его выступлениями, я понял, что он еще и неплохой манипулятор. Рома видел всех своих соперников насквозь и всегда знал, как правильно на них воздействовать во время боя. Он был умен, жесток и безжалостен как на ринге, так и в жизни. Правда, во мне он практически сразу увидел соперника – очевидно, это было связано с тем, что он встречался с Алиной, которая после нашей встречи всё больше и больше времени проводила со мной.

Самое интересное, это то, что я согласился записаться только для того, чтобы научится за себя постоять, но, попав в мир Артура Ибрагимова, мне было нужно защищаться уже не от хулиганов из школы, а от Романа Птенцова и сирот, которые почитали и уважали Рому. Между собой они называли его просто «Птица», и он на данное прозвище не обижался.

Первое время Ибрагимов всегда ставил меня в пару с Птенцовым. Такое ощущение, что я до сих пор ощущаю на своем теле побои после тренировок с ним, но судьба всегда благосклонна к смелым и упорным. Спустя два года я заслужил свою репутацию, а когда Рома лишился на соревнованиях в бою против меня своего пьедестала, уважать меня стали больше, хоть многие и считали, что эта победа мне досталась случайно. Я лишь помню, что он доминировал все три раунда, помню, как я подловил его, и в один момент ударил ему ногой в колено. После этого удара его жизнь пошла под откос.

Врачи поставили ему диагноз: «Разрыв связки надколенника, а вместе с этим разрыв передней и крестообразной задней связки». После чего он окончательно разругался с Алиной, а после того, как врачи ему сказали, что со спортом придется заканчивать, он полностью отдалился от всех.

Алина начала больше времени проводить со мной, что не очень нравилось ее отцу, он и так был от меня не в восторге, особенно после того, что случилось с Птицей.

В десять вечера я уже находился в лифте и поднимался на тридцатый этаж, где проходила тусовка, которую организовал Роман. На мне был черный деловой костюм, который в последний раз я надевал на последний звонок, и серая рубашка. Как только двери лифта открылись, я увидел типичную для нашего народа вечеринку с алкоголем и громкой музыкой. Птица стоял у барной стойки, за которой бармен наливал ему алкогольный коктейль. Увидев меня, он взял рюмку и пошел в мою сторону, с упреком сказав:

– Как всегда опаздываешь!

Я, долго не размышляя, ответил:

– Долго думал, что надеть на такое мероприятие, – я был рад наконец-то выбраться куда-то, где можно расслабиться. В последнее время мне будто этого не хватало, всех этих вечеринок и тусовок.

Товарищ посмеялся и, опустошив рюмку, сказал:

– Я и забыл, что ты у нас шутник, – по нему было видно, что выпил он достаточно много, но на его слова я не обижался.

Не успел я ответить Роме, как из-за спины очень приятным голосом Карина прокомментировала его слова:

– Еще какой!

Я повернулся назад и увидел неимоверную красотку. Кара выглядела просто потрясающе, на ней было черное платье, которое подчеркивало изящную фигуру. Я просто не мог оставить ее без комплимента. Обняв ее, я сказал:

– Ты, как всегда, прекрасно выглядишь.

Слепцова, прибрав свои волосы, посмотрела на меня и мило сказала мне в ответ:

– Спасибо.

Птица стоял позади нас и не встревал в нашу с Кариной беседу. Он дождался, пока официант пройдет мимо него, выхватил три стакана с коктейлями и предложил нам. Мы взяли каждый по стакану, после чего организатор вечеринки торжественно воскликнул:

– Предлагаю выпить!

– За что будем? – спросила Карина. Рома с искренней улыбкой посмотрел на нее и ответил:

– За дружбу, – затем быстро чокнулся с нами своим стаканом и резво выпил коктейль, продолжая смотреть на стоящую перед ним красотку.

Заметив, как он смотрит на Карину, я решил оставить друзей наедине. Мне было приятно, что Карина привязана ко мне, мои чувства были к ней взаимные. Я ее также уважал и любил, только вот, за последние несколько лет я наломал столько дров, что никогда себе не простил бы, если и на этот раз близкие мне людьми пострадают из-за меня, а с такой работой причинить боль друзьям и близким – раз плюнуть.

Анастасия Бакеева

Меня зовут Анастасия Бакеева, я являюсь руководителем секретного подразделения Иерархия, которое создавалось для ликвидации особо опасных террористов и преступников. Мы остановили множество военных конфликтов, ликвидировали десятки самых разыскиваемых террористов в мире, изменили судьбу множества людей, но справиться с преступными группировками на своей же земле так и не смогли. Именно поэтому я до сих пор работаю и жду новостей от своих подчиненных, несмотря на столь поздний час.

Примерно в десять часов вечера и девятнадцать минут в мой кабинет забежал Воронцов, его внешний вид оставлял желать лучшего – так иногда бывает, когда проводишь практически всю свою жизнь на работе, и у тебя нет времени даже на то, чтобы завести семью. Он держал в своих руках электронный планшет, на котором были открыты какие-то файлы. Дмитрий Николаевич был очень опытным и достойным подчиненным, которого я лично приняла на работу. Можно сказать, что его опыт, награды и заслуги перед отечеством сыграли здесь важную роль.

Сразу же, как только Дмитрий зашел ко мне в кабинет, я, не поднимая взгляда, спросила:

– Как обстоят дела?

На что подчиненный сразу же ответил:

– Я всё узнал! – он подошел к моему столу, положил на него планшет и продолжил говорить. – Директор «ХолкКомпани» Багиш Мирзоян заключил контракт с Васильевым. Этот контракт включал в себя финансирование разработки новейшего бытового опрыскивателя, – я держала в руках планшет Воронцова и изучала предоставленную мне информацию. Все, что он рассказал, действительно было правдой, но единственное, что мне показалось странным, это подпись Мирзояна. – Сейчас мы занимаемся поисками Багиша.

Придется и мне удивить Дмитрия Николаевича.

– Ты наверно удивишься, но Мирзоян мертв, – Воронцов удивленно посмотрел на меня. – Мне сообщили час назад, что его тело нашли за городом с простреленной головой.

– Зачем кому-то было убивать его? – спросил Дмитрий, продолжая смотреть на меня, как будто сам не понимал, что происходит.

– Его просто использовали в качестве прикрытия, чтобы мы и полиция не смогли выйти в случае чего на заказчика.

– Вам не кажется, что слишком много шума из-за обычного опрыскивателя? – резво спросил он, намекая, что моя теория нелепа, – как тогда сюда вписывается убийство Виктора Васильева? Зачем им было убивать спонсора?

Если он думал, что у меня нет ответов на его вопросы, тогда он явно ошибался. Я положила планшет на стол и, улыбнувшись, ответила ему:

– Это не совсем бытовой опрыскиватель, судя по его массе, которая указана в договоре контракта. Васильев, возможно, не согласился с условиями контракта и его убрали, а, возможно, его убрали только потому, что в результате этого финансирования его компанию признали банкротом и он был лишь свидетелем и балластом.

– Это бессмыслица! – Заявил Дмитрий Воронцов, и, немного поразмышляв, тревожным голосом спросил, – где они тогда планируют взять оставшуюся сумму для завершения проекта?

Я взяла пульт, включила плазму, которая находилась на стене напротив меня, и, включив свой компьютер, нашла среди своих файлов договор. Открыв его, я вывела его копию на плазму. Дмитрий развернулся и увидел договор, который «ХолкКомпани» заключила с компанией «Вихрь». После чего я сказала:

– Вот где! – коллега на протяжении нескольких минут не мог оторваться от плазмы, он очень внимательно изучал договор.

– Сообщить Иланову? – повернувшись ко мне, спросил Воронцов.

– Пожалуй, все плохие новости буду сообщать ему лично, – я взяла телефон, набрала номер мобильного телефона Иланова и, включив громкую связь, ждала от него ответа.

Спустя две минуты, он соизволил ответить на звонок. Видимо, этот мальчишка забыл, что у него ненормированный график работы. Я не стала любезничать и сразу же сказала, наблюдая за Воронцовым, который по-прежнему не мог оторвать свой взгляд от договора:

– Я нашла человека, который поможет нам выйти на Анальгина!

Судя по шуму, который я услышала через телефон, он на вечеринке; крики, вопли и громкая музыка. Надеюсь, сам Иланов трезв, потому что сегодня его соперником будет не какой-то очередной любитель, а поистине великий в ремесле убийств.

– Я очень внимательно тебя слушаю, – спустя несколько секунд сказал громким голосом Рома.

– Его цель Роман Птенцов.

– Что за бред? – он был очень сильно удивлен. – Кто мог заказать Птицу?

– Он сын крупного бизнесмена, который является президентом многомиллиардной компании, если ты забыл! И не так давно он вместе с Васильевым подписал договор о финансировании секретного проекта. Есть множество версий, по которой Анальгин мог убить Виктора, но я вынуждена придерживаться той, в которой Птенцова прикончат в ближайшее время, – надо же, даже не перебил; когда речь касается друзей или близких Иланова, он тут же слушает. – И мне, почему-то кажется, что вечеринка, на которой ты сейчас присутствуешь, это корпоратив в честь завершения той самой сделки.

Рома знал, что Анальгину особо нет дела до скрытности. Он предпочитает делать свою работу в кратчайшие сроки, долго не задерживаться на одном месте; он мог убить высокопоставленного человека на благотворительном вечере, находясь в одной комнате с целью несмотря на свидетелей. И мог убить президента на его же собственной конференции.

Иланов вышел из помещения, где проходила вечеринка, судя по тому, что музыка и вопли пьяниц прекратились. После чего он сказал:

– Сейчас не сильно подходящее время, чтобы противостоять этому психу в одиночку! Он может быть где угодно!

– Поэтому советую не терять время зря, ведь на кону жизнь твоего дружка! – после того, как я закончила, ко мне повернулся Воронцов и неуверенно сказал:

– Он прав, компания окружена высотками. Он может быть на любой из них.

Я была спокойна, в отличие от всех остальных, ведь долг настоящих руководителей – это дать пинок своим подчиненным. Задать нужную им мотивацию для выполнения ими нужного результата. Я знала, как мотивировать Романа. Жизнь его близких может сыграть ключевую роль сегодня, поэтому ему было нужно только время.

– Предлагаешь мне без оружия и в этом дурацком деловом костюме найти профессионального снайпера и выбить из него всю дурь? – нервно, с неуверенностью в голосе спросил Рома.

Я узнала, что Птенцов станет целью Анальгина за тридцать минут до того, как Воронцов зашел ко мне в кабинет, и не теряла зря время, поскольку не привыкла проигрывать. Я всегда шла до конца, и Иланов это знает. Поэтому его нисколько не удивило, когда я сказала, что его экипировки ожидает его на улице. После чего Рома отключил мобильный телефон, а Дмитрий Николаевич удивленно продолжал с восхищением смотреть в мою сторону.

Роман Иланов

Звонок Бакеевой меня взбудоражил. Анальгин – это профи в своем деле; после того, как я зашел в помещение, где проходила вечеринка, то понял, что огромные окна в этом помещении делают нас легкой мишенью для опытного снайпера. Увидев Птицу, который продолжал спиваться, я быстро подошел к нему и, выхватив рюмку из его руки, сказал:

– Слушай приятель, нам сейчас лучше уйти!

Птица недовольно развернулся в мою сторону. Он был очень недоволен тем, что я забрал у него рюмку, поэтому не контролировал свой тон.

– Лучше отдай мне рюмку! – тревожно сказал Птица. – У тебя какие-то проблемы?

Я не знал, что делать. Нужно было увести друга подальше от этого кабинета. Поэтому я схватил его за руку и сказал:

– Пойдем, поговорим там, где не так громко.

Рома согласился и пошел со мной в сторону своего кабинета, в котором окна были закрыты жалюзи. После того, как я закрыл дверь, Птица нервно спросил:

– И о чем же ты хотел со мной поговорить?

Я знаю, что, расскажи я ему правду сейчас, алкоголь не позволил бы ему поверить мне, поэтому единственное правильное решение, которое пришло мне в голову – это ударить его кулаком в подбородок. Мой удар моментально его вырубил. После того как он упал, я положил его на диван, который находился здесь же, а затем быстро выбежал из кабинета.

Ждать лифт я не стал, поскольку после того, как туда зашла влюбленная парочка с корпоратива, лифт перестал работать уже как минут двадцать. Я быстро спустился вниз по лестнице и выбежал на улицу. Увидев маленький фургончик, я стремительно подбежал к нему и открыл заднюю дверь. Внутри фургона находился Леонов, который доставал мою новую экипировку и сказал:

– Сегодня я покажу вам, как правильно надеть вашу новую экипировку, чтобы ничего не сломать, – повернулся ко мне. – А дальше как-нибудь сами.

Спустя пять минут я уже был в экипировке. Господи, она безумно тяжелая! Взяв лук в руки, я включил гарнитуру и выбежал на улицу, попросив Воронцова:

– Помогите мне вычислить позицию стрелка!

Спустя несколько секунд мне ответил Дмитрий Воронцов:

– Уже вычисляем, – в эту секунду я начал с должным уважением относиться к Воронцову, поскольку, в отличие от Леонидовны, он не оставил меня разбираться с этой проблемой в одиночку.

– Оптимальный для него вариант – здание, которое находится напротив центрального входа в компанию твоего дружка. С этой позиции весь холл как на ладони.

Черт, они ведь не знают, что Птица сейчас не в холле, в связи с чем, я нервно и громко ответил Воронцову:

– Он уже не в холле. Мне пришлось вырубить его и закрыть в кабинете. Надеюсь, что он не выйдет оттуда, пока мы не решим эту проблему.

– Да уж, это действительно по-дружески! – усмехнулся Дмитрий.

Но мне было не до насмешек, потому я грозным голосом и крикнул:

– Воронцов!

– Ладно, не нервничай. Не думаю, что стрелок будет прыгать по крышам зданий, чтобы сменить позицию, – Воронцов был уверен, что Анальгин был в указанном им здании, но мне этого было мало. Я должен был убедиться, что он точно там, чтобы не тратить время зря.

Через несколько секунд Леонов выглянул из фургона и сказал мне:

– Я смог подключиться к видеокамерам и просмотреть с них видео.

Внимательно прислушавшись, Денис Владимирович продолжил:

– Пять минут назад человек с большим футляром зашел в это здание, – он показал прямо на здание, которое и упомянул Дима Воронцов, – и поднялся на шестнадцатый этаж.

Этого мне было достаточно. Не став дослушивать, я побежал в сторону здания и уже через три минуты я был внутри. Увидев, как двери лифта начали закрываться, я быстро подбежал к нему и придержал их рукой. Двери моментально открылись. Внутри лифта была девушка примерно четырнадцати лет и рядом с ней мальчик, наверное, лет шести. Я удивился, ведь это выглядело довольно забавно с их стороны, поэтому детей пугать не стал и сказал:

– Я, пожалуй, пешком пройдусь, – затем сразу же развернулся в сторону лестницы.

Через две минуты я был уже на шестнадцатом этаже. Долго не раздумывая, сразу же выломал дверь в помещение, в котором по моим подсчетам должен был находиться Анальгин. Я зашел внутрь и оказался в большом не до конца обустроенном месте, в котором не было даже оконных рам. Пытался передвигаться тихо, и внимательно изучал помещение, в надежде найти и обезвредить наёмника. В этот раз он уже точно никого не убьет!

Услышав, как кто-то заряжает винтовку, начал медленно двигаться на эти звуки. Я стоял прямо у стены с отверстием под оконную раму и видел, как в здании напротив Птица выходит из своего кабинета обратно в холл. В результате чего у меня началась паника. Я знал, что скоро произойдет выстрел, поэтому пытался прислушиваться и приглядываться к каждой мелочи.

Услышав очень тихий шорох, я развернулся в сторону и, увидев в темноте ствол снайперской винтовки, мгновенно выпустил туда стрелу, в результате чего человек в темноте случайно дернулся и выстрелил в сторону, не удержав винтовку. Не успел я достать вторую стрелу, как из этого темного угла по мне открыли огонь, предположительно из УЗИ. Убегая в укрытие, я выстрелил в сторону стрелка и спрятался за большой деревянный ящик. Не знаю, куда я попал, но после моего выстрела стрельба прекратилась, и я увидел тот самый УЗИ, который лежал на полу. Я вышел из укрытия и внимательно целился в темный угол, в котором предположительно находился стрелок. Вдруг из угла вылетел предмет, напоминающий гранату, после чего последовал громкий хлопок, и всё помещение мгновенно оказалось в дыму.

– Это еще что за фокусы? – спросил я.

Не дождавшись ответа, я подбежал к обрыву и посмотрел вниз на улицу. Анальгин не переставал удивлять: медленно шел по улице, перезаряжая свой пистолет. Он был одет в военную экипировку, которую обычно используют бойцы элитных подразделений, и какие-то навороченные очки, которые похожи на те, в которых они проводят операции в ночное время.

Как он так быстро спустился вниз – для меня было загадкой, хотя в данный момент важным было то, что он шел в сторону фургончика, в котором находился Леонов, а не то, как спустился за пару секунд вниз с шестнадцатого этажа. Я нервно развернулся к пожарному гидранту, и, подумав «насколько же дебильная мне пришла в голову идея», подбежал к нему. Пожарный шланг был достаточно длинный, его длины должно было хватить, чтобы спуститься. Быстро обмотавшись шлангом, я выпрыгнул на улицу, выстрелив в момент прыжка в сторону врага.

Моя затея действительно вышла неудачной: во-первых, я промазал, хотя этим выстрелом я привлек внимание Анальгина, а во-вторых, кто знал, что я повисну на уровне третьего этажа вверх ногами?

Продолжая висеть, достал стрелу и, использовав наконечник, перерезал шланг. Мое падение было довольно болезненным, это я понял по хрусту костей, который услышал при падении. Посмотрев, как противник медленно идет в мою сторону, я встал на ноги и сказал ему:

– Неудачная импровизация.

На что снайпер посмеялся и ответил:

– Ты ничего не слышал про профессиональную этику?

Увидев, как стрелок достает пистолет, я сказал:

– Слышал; пожалуй, сегодня, я сделаю исключение, – я моментально прицелился из лука стрелой, которая осталась в моей руке, и выстрелил в пистолет врага, который к тому времени он навел в мою сторону. После чего мы побежали друг на друга. Анальгин в прыжке выбил из моих рук лук, затем моментально ударил меня в грудь с разворота ногой. Удар был такой силы, что я упал на спину. После удара противник достал нож и замахнулся на меня.

Я ловко перевернулся, увернувшись от этого удара, встал на коленку и всадил маленький дротик ему в бедро, потом выбил его вторую ногу из равновесия, опустив тем самым противника на колени. Когда я поднялся на обе ноги, противник замахнулся второй раз ножом; вовремя я заметил этот удар, заломил ему кисть и выхватил нож, бросив на асфальт, затем моментально ударил коленом в голову. В результате удара снайпер без сознания рухнул на спину.

Я, немного отдышавшись, схватил оппонента за экипировку и волоком дотащил до фургончика, швырнул его в сторону, а затем, посмотрев на Владимировича, сказал:

– Надень на него наручники, – слегка отдышавшись, я продолжил: – Будет глупо, если он сбежит от нас во второй раз.

Спустя двадцать минут после нашей драки с Анальгином я вернулся обратно на тусовку. Осмотревшись по сторонам, взял стакан с коньяком с подноса официанта, а затем, сосредоточившись на Птице, который шел в мою сторону, быстро опустошил этот стакан.

– Похоже, что я отключился у себя в кабинете! – неловко сказал товарищ, держась за голову так, будто у него со вчерашнего дня мигрень.

– После выпивки такое бывает, дружище, – я по дружески хлопнул Рому по плечу и улыбнулся.

– Да, неудачный же день! – заявил Птица, хотя, знай он правду, он бы забрал свои слова обратно.

– А ты где был? – спросила стоящая за моей спиной Карина.

Я развернулся и посмотрел на нее, шутливо отчитавшись:

– Подышать выходил. На улице столько интересного было… минут пять назад! – Кара подозрительно посмеялась и отвернулась, уйдя в сторону бара.

Я хотел остаться на вечеринке до самого утра – не хотел оставлять Птицу в таком состоянии и при таких обстоятельствах, но Леонидовна, как всегда, изменила мои планы. Не став даже меня слушать, она приказала возвращаться в Иерархию – видимо, она знала, что я здесь могу напиться.

Иерархия

6 сентября 2012 года

02:50

Полтора часа я находился в изоляторе Иерархии, в котором содержались самые опасные головорезы мира, и чье содержание было небезопасным в обычных тюрьмах. Здесь же временно содержались свидетели, проходящие по особо важным уголовным делам. Попасть сюда было равносильно самоубийству. Насколько мне известно, никто отсюда по собственной воле не уходит, неважно свидетель то или серийный убийца.

Я стоял прямо напротив камеры, в которой на полу лежал Анальгин. Как и все заключенные здесь, он был в специальной робе белого цвета, без обуви и металлических предметов. Проснувшись, он посмотрел в мою сторону и встал на ноги, а затем, приблизившись к решетке на расстояние вытянутой руки, сказал:

– Все-таки мир тесен! – он подошел к решетке вплотную и остановился. Мы смотрели глаза в глаза, и только решетка сдерживала нас от того, чтобы убить друг друга. – Кто ты на самом деле? На секретного агента ты не сильно-то и тянешь! – после того, как договорил, Анальгин взялся руками за решетку и ждал от меня ответов.

– Кто тебя нанял? – я спросил у него достаточно спокойно. Нет смысла конфликтовать с тем, у кого есть ответы на твои вопросы.

Наемник, насмехаясь, ответил:

– Вот так просто? Я думал, ты станешь пытать меня, – а затем, сделав более серьезный вид, он опустил голову вниз и продолжил: – Теперь даже не знаю, что и сказать!

– Ответь как можно проще! Мой начальник любит простоту.

Анальгин поднял голову и посмотрел на камеру, которая находилась в коридоре. Затем посмотрел в мою сторону и ответил:

– С чего бы мне вообще что-то рассказывать тебе и твоему начальнику?

– Я мог бы достать из тебя информацию менее гуманным способом, – ответил я ему как можно серьезнее, а он даже не шелохнулся.

– Но ты этого не сделаешь! – он самодовольно отошел от решетки и повернулся ко мне спиной. – Хотел бы ты использовать менее гуманный способ, сделал бы это на улицах Тель-Авива. Повернувшись ко мне, он продолжил говорить: – Или ты боишься повторения истории?

Он прав! В прошлый раз мы взбудоражили весь Тель-Авив, устроив там между собой бойню, и я не хотел, чтобы подобное повторилось в моем доме.

– Может быть, но не считай, что я не в состоянии сделать то, что необходимо! – на этот раз самодовольно ответил я. – Чтобы получить то, что мне нужно, я пойду на любые жертвы.

Жизнерадостность не покинула его, он развернулся и присел на кровать. Такая пауза была не к месту, это очень давило. После того, как сел, Анальгин сказал:

– Все ясно, – затем последовал вопрос, на который снайпер уже знал ответ. Он просто, насмехаясь, озвучил его, рассчитывая на то, что застанет меня врасплох. – Это же твой дом, верно? Но на твоем месте я бы не особо к нему привязывался!

Я понял, что на свой вопрос более разумного ответа я не получу, поэтому не видел смысла здесь задерживаться. Развернулся и пошел к выходу, как вдруг очередной вопрос Анальгина заставил меня остановиться. – Хочешь совет?

– Какой совет ты можешь дать тому, кто дважды тебя побеждал?

– Если хочешь прожить еще пару лет, лучше смени оружие! Потому что в наше время с луком и стрелами ты далеко не уйдешь!