Рутра Пасхов
Бинарный код 3. Властители света

– В этом смысл работы системы, ты должен действовать как есть, реально так, как ты поступил бы без всяких влияний извне. Эта штука так и работает, выявляет истинную натуру человека. Те, кто тебя отправят на задание, должны точно знать, что ты за «фрукт», как поступишь в сложившейся ситуации.

– А как же тогда моделирование? Что важнее – выявление моих поступков или моделирование ситуации?

– Понимаешь, вся эта штука так и возникла, из системы анализа на основе собранной информации. Принцип работы суперкомпьютера знаешь?

– Знаю.

– Кстати, скоро ты будешь удостоен чести непосредственно с ним познакомиться.

– С кем, с компьютером?

– Да.

– И где же?

– В Ливерморской национальной лаборатории.

Такой поворот немного удивил Рутру.

– Я не хочу, чтобы кто-то посчитал, что я ошибся, у нас ошибок не должно быть. Это я о тебе. Назад дороги в «Эшелон-1» нет, тем более – нельзя выйти из системы, отсюда не выходят. Я тебя выбрал, и ты мне как наследник, сын в системе. Кто здесь, все тут рождаются, и кто-то дает им жизнь. Я немного отошел от темы, чтобы ты больше начал понимать. У тебя еще установки «Эшелона-1», их трудно преодолеть, трудно понять, что те, против кого ты был, могут не являться такими. Мир существует, и в нем охранно-воспитательные функции ведет «Эшелон-1», иначе невозможно. Люди не будут жить мирно только потому, что это хорошо. Каждый понимает свое «хорошо» по-своему, поэтому существует система сдерживания и противовесов, хорошее, плохое, разногласия и согласия в политической, экономической, культурной и религиозной среде. В процессе развития общества некоторые люди поняли, что воевать, тем более в современном мире, и с помощью этого пытаться стать властью – нецелесообразно, невыгодно, а местами бесполезно и невозможно. Сначала они воевали, разоблачали друг друга, вели негативную пропаганду, подрывали экономику. Но в глобальном мире оказалось, что есть масса интересов, которые пересекают континентальные, политические, национальные и религиозные границы. Естественно, об этом нельзя говорить открыто. Как ты объяснишь, что высокопоставленный работник секретной службы, который может использовать профессиональную информацию как козырь, сотрудничает с предполагаемым противником? Интересы наверху объединились, а внизу ситуация должна остаться напряженной, чтобы неповадно было всем лезть наверх. Вот так образовался «Эшелон-2», который должен знать все и о своих, и о чужих. Если кто-нибудь из чужих что-то задумал неладное против «Эшелона-2», а мы, допустим, по сообщению «Эшелона-1» имеем информацию, то тогда мы предупреждаем их об этом. Для «Эшелона-1» – это шпионаж, они об этом не должны знать, поэтому мы должны тщательно скрывать свои цели и возможности и от чужих, и от своих, а на самом верху – контактировать и делать общее дело.

– Какое общее дело?

У Рутры волосы стояли дыбом, и адмирал не мог этого не заметить.

– Спасать мир, дружище, спасать мир.

– Прямо спасать?

– Да, а что ты думал, дела на самом деле очень хреновые. Люди – это одна масса: только распусти – разнесут все в пух и прах. «Эшелон-1» – это другая масса, которая контролирует обычных людей, и против таких же эшелонов, противостоящих государств. У них тоже есть свои интересы, общие с людьми, например, власть и месть.

– Месть?

– Да, месть. Для «Эшелона-2» без разницы, где его центр, наш центр – вся земля, и если не будет существовать США или Россия в тех политических границах, что есть, – для нас это не проблема. Ну, скажи, какая для тебя разница: Европа – одно государство или объединение государств. Никакой, правда?

– Ну, в принципе, да.

– Ну и вот, мы добиваемся того, чтобы максимально убрать границы, объединить мир, в основном под интернациональным единством. Иначе – все будет повторяться. Без разницы – через год или тысячелетие. Все всегда будут недовольны, если у власти будет один клан. Клан, который будет реально управлять всем, должен быть не виден посторонним, не иметь финансовой привязанности. А для этого нужно контролировать все внешние и внутренние денежные потоки, средства массовой информации и оружие массового поражения. Естественно, есть те, кто этому сопротивляется, кто хочет, скажем, просто разбомбить Америку, Россию, Израиль, ведущие страны блока НАТО, а раньше – значимые города и стратегические центры СССР. Это реальность, такое хотели осуществить и с нашей, и с их стороны. Уже заложены были приказы в конверты, которые после вскрытия должны были быть исполнены. Мало того – существовала опасность ошибочного предположения о нападении, еще со времен Карибского кризиса. Кстати, после этого в США задумались сделать так называемый «ядерный чемодан». Им тоже ты будешь заниматься. Точнее – сигналом, который он посылает.

– Это как?

Адмирал откинулся на кресле, нажал на боковой тумбочке кнопку, сказал:

– Марфа, «джентльменский набор» на две персоны, пожалуйста.

Потом облокотился на стол, сложил ладони в привычной позе и более спокойно продолжил:

– Существует подозрение, что кто-то заложил секретный алгоритм в систему сигналов «Чегета» и «Казбека». Кто-то предполагал то, что мир придет в такое состояние, когда будет «Эшелон-2» над «Эшелоном-1».

– И в чем моя задача?

– Первое – вычислить предполагаемые места, где может быть спрятана секретная станция, запускающая первичный сигнал, маломощный, как спусковой крючок, сигнал для включения других сигналов. Второе – обойти их все и найти ее. Каким-то образом эта штука работает. Из-за отражения от ионосферы мы никак не можем вычислить источник первичного сигнала. Возможно, там другая технология. Так или иначе – нечто запускает цепную реакцию, как выстрел «Авроры», и в систему «Периметр» попадет сигнал, который должен быть для нее абсолютно чужеродным, игнорируемым, но почему-то она воспринимает его как сигнал к действию. Я считаю, что изначально в установку – в программное обеспечение, чипы или еще что-то – заложен маркер, алгоритм или таймер, который принимает ранее не значимый сигнал как командный. Скажу тебе больше: возможно, он вообще не на территории России.

– Это еще как?

– Дело в том, что первая проблема возникла, когда попытались отключить эту систему. Оказалось, что это невозможно. Почему-то никто не думал о том, что ее нужно будет полностью выключать. Или, возможно, это уже более поздние наработки. Или есть метод и средства, которые могут управлять ею без нашего ведома. Перепробовали уже все. Ты понимаешь уровень проблемы, раз я теряюсь в догадках. Реальность и серьезность проблемы мы поняли, когда после первого выхода системы из-под контроля, пытались ее полностью отключить. Это чуть не привело к глобальной катастрофе. Программа приняла это как внешнее вторжение и дала сигнал на готовность «номер один», перестала принимать сигналы и команды на отбой. Ну, понимаешь, в этом и была вся задумка ее создания. Мы стали заложниками этой штуки.

– И что случилось?

– Она отключилась, сначала мы думали, что сами этого добились, но при анализе выяснилось, что сигнал пришел из еще одного запасного центра.

– Какого?

– Вот в этом-то твоя задача, выяснить – откуда. Кто-то сильно подстраховался на этот случай. Когда стали проверять, началось самое интересное. Сигнал прошел все командные пункты, центры и посты контроля, но не был ими сгенерирован. Первичный источник мы так и не смогли вычислить. Это сигнал-фантом. Он появляется и задает определенный алгоритм и гражданским, и военным системам, которые начинают, по эффекту домино, его усиливать и передавать по цепи. Замаскирован он может быть под сигналы тревоги, гражданской обороны, под сигналы ГЛОНАСС, GSM, сотовую и радиосвязь, компьютерные и закрытые сети спецслужб. По каналам спецслужб он проходит под маскировкой законного регламентного события, заложенного изначально в программу. И скажу тебе очень лично – у меня большие подозрения. Я тебе говорил уже, чем больше знаешь, тем больше сомневаешься.

– Какие подозрения?

– Насчет расположения источника сигнала, он может быть везде, но есть определенные критерии. Это место хорошо охраняется официально по какой-то другой причине. То есть это место не где-то у доморощенных подпольщиков, это, скорее всего, в самой системе. Кто-то скрыл его, возможно, уже на стадии создания, возможно, после перехода от СССР. Возможно, даже личные мотивы. Возможно, кто-то посчитал себя обиженным, проигравшим, обманутым. Или это часть плана. Это нам придется выяснить, одновременно разрабатывая второй вариант.

– Что именно?

– Второй вариант – попытаться раскодировать шифр, с помощью которого закодирован ключ к программе.

– Как? Вот для этого тебе нужно посетить Ливерморскую лабораторию.

Диалог прервала Марфа. Она принесла «джентльменский набор» – коньяк «Хент», нарезанный лимон и маслины, замаринованные в оливковом масле.

– Для поддержания тонуса, – заявил адмирал, разливая по рюмочкам.

Они «чокнулись».

– За успех, – коротко объявил тост шеф.

После первой разговор продолжился.

– Нужен суперкомпьютер, я правильно понимаю? – спросил Рутра.

– Правильно. Кстати, и нашими суперкомпьютерами тоже не мешало бы заняться. Сечешь мысль?

– Секу, – ответил Рутра в подобной же манере оборота речи.

– Что ты знаешь об этой лаборатории? Сможешь наладить профессиональный контакт? Ты же по ней работал?

– Достаточно хорошо знаю, еще изучу, подготовлюсь. В общем, если сложить открытую и закрытую информацию о ней, то можно, как ученому, чтобы не скомпрометировать себя, знать следующее. Ливерморская национальная лаборатория им. Э. Лоуренса – национальная лаборатория Министерства энергетики США в Ливерморе, штат Калифорния. Входит в структуру Калифорнийского университета. Основана в 1952 году по инициативе Эдварда Теллера и содействии Эрнеста Лоуренса для интенсификации работ по созданию термоядерной бомбы. Наряду с национальной лабораторией в Лос-Аламосе является одной из двух лабораторий в США, основополагающей задачей которых служит разработка ядерного оружия. В Лаборатории расположен Национальный комплекс лазерных термоядерных реакций – научный комплекс для осуществления инерциального термоядерного синтеза с помощью лазеров. В Лаборатории установлены суперкомпьютеры ASCI Blue Pacific, ASCI White, ASC Purple и IBM Blue Gene/L, которые вошли в число самых мощных суперкомпьютеров. Ливерморская национальная лаборатория объединяет усилия с двумя другими национальными лабораториями: Окриджской национальной лабораторией и Аргоннской национальной лабораторией для создания суперкомпьютеров следующего поколения. Системы, которые будут проектироваться, должны обладать пиковой производительностью 200 ПФлопс.

– А сейчас сколько у них есть? – перебил его Хент.

– Сейчас у них есть Sequoia – проект суперкомпьютера петафлопсной производительности. Разработан компанией IBM для Национальной администрации по ядерной безопасности. Sequoia будет использоваться в основном для моделирования ядерных взрывов.

– Замечательно. Ты это специально изучал? – спросил почти восхищенно Хент.

В ответ Рутра постучал указательным пальцем себе по голове. Адмирал заулыбался:

– Вот видишь, как хорошо, – сказал он, при этом поднял указательный палец вверх.

Рутра одобрительно кивнул в ответ.

– Понимаешь, почему ты этим должен заняться тоже?

Рутра не совсем понимал, но кивнул опять головой, надеясь понять то, почему именно он, из дальнейшей речи Христофоровича.

– Скажите только – почему, во-первых, они должны нам дать допуск к себе, во-вторых, как быть с режимом секретности?

– Какой секретности?

– Ну, получается, мы предоставляем им доступ к нашим гостайнам.

– Хм, – Хент улыбнулся, слегка покачал головой и посмотрел на Рутру исподлобья. – Вроде все понимаешь, но никак не поймешь одного. Чтобы тебе было легче понять, представь, что мы захватили США, но все обустроили так, чтобы никто этого не понял. Или наоборот – они захватили нас. Или мы договорились с их, такими же, как мы, «секретчиками» о взаимном управлении. Соображаешь? Это часть команды, и изначально это образовалась не из военизированной структуры, а из научной, поэтому мы при звании постольку-поскольку. Кто бы ты ни был, какая бы у тебя ни была власть, все равно ты будешь зависеть от науки, а если ею будешь пренебрегать, то рано или поздно проиграешь, и тот, кто придет на твое место, будет подвержен той же участи. Или считаешься с наукой, или тебя покоряют. Тебе много где надо будет побывать, заодно выполнить пару специфических операций.

– Каких, могу узнать?

– Нужно встретиться с их тайной оппозицией, так называемыми подпольщиками, которые, как и наши, считают, что Америка захвачена.

– И кем, они считают, захвачена?

– Набор широкий – коммунистами, иудеями, масонами, инопланетянами. Несут все что угодно, как и наши. Кстати, и с нашими ты тоже будешь встречаться.

– А с нашими зачем?

– Затем, что ты не первый человек, который пытается выяснить причину нашей проблемы. Сделана огромная работа, все традиционные методы не принесли результата, нужно искать везде – среди настоящих, бывших, своих чужих, довольных, недовольных. Кто это сделал, он предусмотрел многое. Когда я говорю о наших недовольных, я имею в виду не тех оголтелых «слева» и «справа», я имею в виду глубоко законспирированную структуру, члены которой прошли не менее солидную школу и могут подготовить себе преемственность. Это бывшие из тех, которые бывшими не бывают, и они прекрасно знают, что по ним работают.

– Хорошо, с чего начать?

– Вот это деловой разговор. Разработай план на основе проделанной предшественниками работы по этой теме. Потом мы обсудим на коллегии – и вперед. Не забывай, что события развиваются стремительно, у нас всего несколько лет.

– Почему?

– Я так вижу. Кто-то или знает, или догадывается, или что-то еще. Вот эта группа, например, они из бывших, ее к нам заслал их «Эшелон-1». Так как они никак себя не проявляют, ничего предъявить не можем, ни мы, ни их «Эшелон-2», но по оперативным данным известно, что они разрабатывают нечто подобное.

Рутра снова стал сомневаться в реальности происходящего. Последняя новость от шефа «перегрела» его мозг. «Значит, эта группа реально существует, значит, событие уже „началось“ в реальности, а в виртуальном пространстве „просматривали“ возможные варианты. Но как?» – размышлял стремительно Рутра.

Поняв его «озабоченность» Хент продолжил:

– Пойми, существует наследие прошлого, сложившееся мнение, представление о противнике. Невозможно просто взять и стать друзьями, нужен образ врага, страшилка для управления массами. Я думаю, ты все хорошо понял, так что – дерзай, подготовь план и через пару дней ко мне, на обсуждение, как раз я познакомлю тебя с коллегией.

– Ясно. Это все?

– Думаю, для начала – да.

Рутра встал, начальник тоже, они пожали друг другу руки, попрощались, после чего он вышел и отправился к себе уже привычным маршрутом. Мозг «скачивал» в базе ИСУ-А2 необходимую информацию.

Глава 3. Властители света во тьме

Рутра запросил, чтобы ему сделали документы на председателя комиссии по коммуникационной безопасности при президенте России. В этом ранге он организовал встречу с ведущими специалистами в области передачи информации с целью выяснить возможность сокрытия источника сигнала. Провозившись с ними три дня, Рутра узнал только то, что это и возможно, и невозможно. Вопросов стало еще больше. Группа разделилась на две части: военные специалисты утверждали, что это реально, гражданские – нереально. Отчаявшись получить от них что-то определенное, Рутра хотел уже закончить консультации, как вдруг ответ стал сам напрашиваться. Первое: если сигнал мог поступать из неучтенного источника, то там знали – каким образам он должен быть закодирован, иначе система не приняла бы. Значит, нужно проверить центры кодировки, возможно, кто-то передавал информацию, а так как вопрос касался внутренней службы, они могли вполне быть в общей среде. Вероятно, внутри военного ведомства есть устойчивая, законспирированная группа со своими целями. Не исключено – те, о ком говорил Хент, совсем не бывшие, а настоящие под руководством бывших. Второе: если военные специалисты так яро защищали свою теорию, нужно проверить – была ли практика, на основании чего они так уверены.

Изучив материалы по прошлым проверкам, Рутра узнал, что подобные проверки проводились официально, с объявлением цели и задачи. Это было плохо: кому надо, тот узнавал, что ищут, и, соответственно, еще больше конспирировался.

Устав от споров и обсуждений, Рутра объявил об окончании совещания, однако участвующие не прекращали доказывать друг другу свою правоту, каждый хотел, чтобы приняли именно его утверждение. Рутра пытался вежливо попрощаться со всеми, но спорящие не отпускали его, продолжали полемизировать между собой, доказывать Рутре, что оппонент не прав. Рутра кивал головой в ответ, улыбался, предпринимал попытки проститься и выйти. Осознав, что Рутра не принял точку зрения ни одной из сторон, присутствующие перестали ему что-то доказывать, сами увлеклись спором, забыв о Рутре, начали обвинять друг друга в даче ложной информации представителю президента. Спорщики вставали со своих мест, каждый из них показывал какие-то формулы и графики, выводил информацию на интерактивную доску. Воспользовавшись ситуацией, Рутра вышел в коридор.

В коридоре его ждала сотрудница центра Наталья, с записью основной части встречи. Рутра, не говоря ни слова, махнул ей и быстро направился к выходу. В этот момент он почувствовал, что кто-то его держит. Рутра обернулся. Рядом стоял мужчина преклонных лет. Он держал его за руку и что-то говорил. Сначала, из-за тихого голоса, Рутра не понял, о чем мужчина пытается сообщить. Он решил, что это один из присутствовавших, который считает, что он самый «правый». Рутра машинально ответил:

– Да я Вас понял, Ваше мнение обязательно будет учтено.

Попытался вырваться, но дедуля не отпускал и настойчиво бубнил о своем. Рутре пришлось остановиться и попытаться понять, что он хочет сказать.

– Я Вас слушаю, только кратко, пожалуйста.

Дед уже многое рассказал, не стал повторяться и продолжил:

– Сигнал был обнаружен в 1977 году в телеметрии, полученной от межзвездного космического аппарата «Пионер 10». Впоследствии он обнаруживался каждым космическим аппаратом, который отдалялся более чем на 1,8 триллионов км от Солнца. Он состоит из радиосигнала в сверхнизкочастотном диапазоне, обычно наблюдается при частоте меньше 30 герц. Сигнал представляет собой последовательность низкочастотных несущих волн с амплитудной модуляцией. Модуляция сигнала меняется дискретно от малых до больших амплитуд, что характерно для цифровых закодированных сообщений. Несмотря на низкую скорость передачи данных, такой сигнал определенно представляет собой передачу доступных для восприятия данных внутри нашей Солнечной системы. На данный момент информационное содержание подобных сигналов неизвестно.

Рутра смотрел на него пристально и не знал, как реагировать. В конце концов решил: или он ничего не понимает, или это «сумасшедший профессор».

– Хорошо, я учту это, – сказал Рутра, сделав вид, что все понял.

Дед не унимался, видимо, ждал вопроса. Он догадался, что Рутра ничего не понял и продолжил:

– Распространение радиоволн сверхнизкочастотного диапазона происходит в волноводном канале, ограниченном поверхностью Земли и нижней кромкой ионосферы, высота которой (в зависимости от времени суток и геофизических условий) изменяется от 60 до 90 километров. Благодаря этому возможна передача радиосигналов на очень большие расстояния, вплоть до кругосветных трасс.

Рутра не знал, что ответить на это. Для обывателя информация была бы чушью, однако не для Рутры.

– Хорошо, хорошо, я думаю, что мы еще встретимся. Я учту все, что Вы сказали в своем докладе, – Рутра пожал ему руку и удалился.

Дед посмотрел вслед молча, с задумчивым и многозначительным выражением лица. Рутру это озадачило, он шел и думал: «Что же на самом деле хотел сказать этот мужчина?» Не удержавшись от любопытства, Рутра обернулся. Дед стоял на том же месте. «Может, это действительно бредятина, а он – один из тех, кто возомнил себя самым умным, а всех остальных держит за тупиц и выскочек». Так или иначе – полученная информация говорила о том, что надо проверять все точки, имеющие возможность отправить закодированный сигнал. Решено было начать с точек, которые имели право это делать по факту своего функционирования.

На следующий день Рутра встретился с Хентом, обсудил план мероприятий, согласовал встречу с коллегией через три дня, проанализировал обстановку на основной работе, назначил администратора в качестве ответственной на время его отсутствия и взял себе три дня выходных. Труднее всего было объяснить семье, что он опять уезжает в командировку, причем не известно куда и не известно на сколько дней. Пришлось обещать, что после приезда они отправятся в круиз по горным и морским курортам. Карина волновалась, что Рутра опять будет подвергать себя опасности, из-за этого дети тоже чувствовали нервозность атмосферы, но все были «намуштрованы», чтобы не показывать свои эмоции. Дочка была старшей из детей, за столько лет уже поняла, что папа чего-то недоговаривает, он связан с какой-то секретной деятельностью; а иногда отец рассказывает противоречащее тому, что она видит и слышит в обыденной жизни. Для сына все было романтизировано, хотя он тоже интуитивно чувствовал страх за отца.

Проведя три дня не на работе, Рутра посвятил их семье; для них, особенно для сынишки, это был праздник, такое случалось не очень часто. Через три дня по внутренней связи позвонил адмирал, сообщил, что Рутре принесут карту-траекторию, по которой он должен прийти в пункт встречи. Через час пришел ответственный по спецсвязи, принес пакет. В пакете находился лист, на котором была схема с обозначением в конце точки под названием «Зал-2». Схема представляла собой путь прохода по внутренним коридорам и лифтам на три уровня ниже.

Следуя маршруту, Рутра оказался перед массивными железными дверями овальной формы.

– Требуется код, – прозвучало в динамиках.

Рутра приложил ноготь к сканеру.

– Дополнительная идентификация, – сказал голос из динамика.

Это означало проверку ДНК. Рутра вложил палец в открывшееся окошко прибора. Легкое покалывание, окошко закрылось. Через несколько минут послышался шум открывающейся двери, она крутилась так, как цилиндр внутри трубы. Наконец появилась срезанная часть, открылся проход, Рутра прошел в другой коридор, там была обычная комната с бытовой обстановкой, дверь позади закрылась. Автоматически открылась боковая дверь, мягкий голос из динамиков пригласил в комнату. Рутра вошел в маленькое помещение.

– Раздевайтесь, – прозвучало из динамиков.

– Что? – с легким раздражением спросил Рутра, вспомнив «Полигон-1».

– Раздевайтесь. В шкафу одежда, так принято, раздевайтесь полностью.

Рутра разделся, надел «одежду», которая представляла собой балахон (во весь рост), белого цвета с капюшоном, причем он не откидывался, а надевался, словно колпак. Рутра надел и предложенное одноразовое белье, после этого вышел в коридор. Смысл был понятен – никакой мистики и магии, всего лишь безопасность и максимальное исключение причин недоверия.

Открылась следующая дверь, за ней было темно, Рутра вошел. Была такая темень, что еле различался круглый стол и стулья вокруг него. Кто-то взял Рутру за руку:

– Привет! Как освоился в новой роли, «звезды» не давят?

Рутра остановился, посмотрел пристально и молча в темноту, туда, где должно было находиться лицо собеседника. Это был голос двойника, тысячи мыслей пробежали одновременно, пронеслись сотни умозаключений, десятки догадок. Двойник повел Рутру на отведенное для него кресло.

– Ты что здесь делаешь? – строго и шепотом спросил Рутра.

– Тише, тише. Вожу людей сквозь темноту, – в своей надменной манере сказал двойник. – А Вы, я вижу, готовитесь опять к чему-то серьезному.

– Знай свое дело, – тихо сказал Рутра, «оторвал» руку, сел на свое кресло.

– Зря Вы так, я Вам еще пригожусь, – сказал двойник и пошел к следующей двери.

Практически все места были заняты, некоторые из присутствующих были знакомы друг с другом, они общались шепотом, остальные молчали. Рутра немного был смущен от неожиданности, но не стал волноваться, он уже ко многому привык. Хотелось знать – есть ли знакомые, здесь ли Хент? Постепенно зрение стало привыкать, но лиц все равно невозможно было различить. Прибыло еще несколько человек, все места оказались полностью заняты.

Двойник подошел к столу, протянул поднятый вверх предмет и стукнул чем-то по нему. Это был сигнал, похожий на удар в гонг в игре «Что? Где? Когда?», только звук, который был достаточно тихим, сопровождался еще и кругами светящихся линий по столу. Все замолчали.

– Добрый день, коллеги, – сказал восседавший на самом большом кресле.

Голос Рутре был знаком. Его это удивило только лишь из-за масштабов структуры, в которой он был удостоен чести находиться. Это говорил Яровитович. Рутра почувствовал – что-то не так; потом понял – Яровитович говорит на немецком. Рутра уже почти забыл, что у него есть такая способность – распознавать речь; эта часть мозга адаптировалась быстрее, чем сознание.

– В связи со сложившейся ситуацией, ввиду ограниченного количества времени нам нужно согласовать план действий на ближайший год. Часть первая плана – максимально содействовать в вопросе разрешения проблемы сбоя в системе «Периметр». Мною одобрена программа по расследованию причины сбоя и поиску его источника. Согласно проведенному анализу, на основе проделанной работы, мероприятия будут проводиться не только на территории России. Второе – согласовать план мероприятий по отказу ФРС в приеме к обмену валюты по предстоящей денежной реформе в США. Третье – согласовать план мероприятий по возможному (я подчеркиваю – возможному, в случае провала первой части плана) удару по целям в США, а именно: военно-воздушная база Ванденберг (Калифорния); объединенный центр информационных операций – авиабаза Лэкленд (штат Техас, округ Колумбия, Вашингтон); ракетная база Мальмстром (штат Монтана); ракетная база Майнот (штат Северная Дакота); ракетная база Уоррен (штат Вайоминг); военно-морская база Кингс-Бей (штат Джорджия); военно-морская база Китсанштат (Вашингтон); 45-я космическая эскадрилья (штат Флорида); база ВВС Уайтмэн (Миссури); объединенная база Эльмендорф-Ричардсон (Аляска); объединенная база Эндрюс (Кэмп-Спрингс, штат Мэриленд); центр предупреждения о ракетно-ядерном ударе и контроля космического пространства (гора Шайенн, штат Колорадо); штаб объединенного стратегического командования на авиабазе Оффут (штат Небраска); объединенный центр обеспечения защиты компьютерных сетей МО США (Арлингтон); командование подводных сил Атлантического флота – военно-морская база Норфолк (штат Виргиния); командование подводных сил Тихоокеанского флота – военно-морская база Перл-Харбор (штат Гавайи); база ВВС Барксдейл (Луизиана, Зона-51, штат Невада).

За столом почувствовалась некоторая нервозность.

– Раз мы не можем ее отключить, лучше уж быть готовым к этому, заранее подготовиться. С докладом по этому вопросу выступит управляющий России.

Перед одним из сидящих загорелось красное поле в виде квадратной матрицы. К нему подошел «двойник», поставил на светящуюся область предмет размером с небольшую монету, после чего на светящейся области стала появляться информация. Управляющий стал говорить, Рутра узнал и этот голос, он принадлежал президенту России.

– По первому вопросу: произведены необходимые кадровые перестановки, подготовлена группа контроля и прикрытия. По второму вопросу: подготовлена материально-техническая база, информационное обоснование через СМИ; лица, подверженные опасности, временно будут изолированы; лица, способные усугубить дестабилизацию обстановки, частично выдворены, частично осуждены, частично ликвидированы. По третьему вопросу: подготовлен вариант максимальной замены, а именно – по боевым расчетам оставлено минимальное количество изделий, необходимых для функционирования системы «Периметр». К сожалению, меньше не допускает программа. При снижении критического количества, суммарной мощности боеголовок и доставляющих устройств – система санкционирует автоматический взвод. Изменение минимума количества целей тоже невозможно, оно запрограммировано заранее; единственное, что смогли сделать специалисты, – изменить направление при лимите минимума.

За столом кто-то поднял руку с открытой ладонью.

– У Вас вопрос? – спросил Яровитович.

– У меня вопрос к управляющему. Вот Вы сказали, что лица, неугодные Вам, частично выдворены. Хотелось бы знать – куда именно? Не получается ли так, что хотите решить свои проблемы за счет нас? Ведь с нами это никто не согласовывал. А раз грядущие события проблематичны для всех, тогда зачем нам перманентные революционеры? Это первое. Второе: Вы сказали, что уменьшили количество целей. Хотелось бы знать – насколько, какие?

Голос Рутре был знаком, он явно его где-то слышал, но не вживую, а по телевизору. Произношение было немного «ломаным», выдавал английский акцент в американской манере произношения. Президент снова заговорил:

– По этому вопросу отвечу следующее. Они к вам и не едут, максимум, куда они могут принести свои идеи, – это в европейские страны, а с ними все согласовано. Кроме того, многие значимые фигуры являются нашими единомышленниками, состоят в членстве и не могут вести самостоятельную деятельность. Примкнувшие к ним соратники – для видимости; больше болтают, чем что-то реально могут, поддержки у них с нашей стороны нет; если надо будет – избавимся, и вам не трудно это сделать. По вопросу целей: Вам известно, что перепрограммировать систему можно только в случае отсутствия ответного воздействия. А датчики системы, естественно, четко фиксируют наличие у вас соответствующих мощностей. Отказ ваш, в одностороннем порядке, невозможен. Остается одно – уменьшить максимально силу удара. При снижении показателей ниже критической мощности – система автоматически дает боевой взвод, поэтому ниже расчетной силы (достаточной для гарантированного удара) уменьшить невозможно ни мощность, ни количество. По факту изменения целей: система допускает отбой маловажных целей при отсутствии ответного воздействия. Так как страны ядерного клуба согласовали отказ пусков в случае срабатывания системы, то и по ним система работать не будет. По вашему случаю отказаться невозможно, система не принимает полный отказ, это равносильно отключению; к тому же – я отметил, что у вас мощный арсенал, который фиксируется системой как фоновый режим.