Артем Юрьевич Патрикеев
Спасительный сосуд

Фотограф М. К. Нефёдова

© Артем Юрьевич Патрикеев, 2019

© М. К. Нефёдова, фотографии, 2019

ISBN 978-5-4474-3554-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая

Глава 1

Утро у Федьки началось вполне прилично: не проспал, успел позавтракать, даже мультик посмотрел целиком. Что еще надо для хорошего начала дня?

– Не забудь выкинуть мусор! – крикнула мама из соседней комнаты.

Когда Федька подошел к двери, то аккуратно завязанный мешочек с мусором уже ждал его. Рядом стояла коричневая литровая бутылочка кваса (к большому сожалению, уже пустая). Федька повертел бутылку в руках, подбросил, поймал, снова подбросил, на этот раз уронил, и бутылка с громким гулким стуком поскакала по полу.

– Все играешься? – Мама появилась в дверях и осуждающе посмотрела на Федю.

– Да это я так… Вырвалось, – ответил Федя.

– Да уж, вырвалось, – покачала головой мама, выпроваживая Федю за дверь. Она терпеть не могла, когда ее сын опаздывал. Поэтому опаздывал он очень редко, практически никогда. Вот и на этот раз до начала первого урока оставалось еще сорок минут.

Федя закинул рюкзак с учебниками на плечо, взял пакет с физкультурной формой, затем подхватил мусорный мешок, после чего некоторое время стоял и смотрел на бутылку, соображая, как же ее взять, если обе руки уже заняты. Наконец он решил взять пакет и мешок в одну руку, а бутылку в другую. Теперь можно было идти.

– Пока. – Федя махнул маме рукой, в которой держал бутылку.

– Пока-пока. – Мама проводила его взглядом до лифта, а затем закрыла дверь. Федя услышал, как щелкнул замок.

Лифт прибыл через несколько секунд. Вообще-то Федя не любил ездить на лифте, но мешок с мусором всем своим видом говорил о том, что до помойки он может и не дожить.

– Чертовы мешки, – пробурчал мальчик и поставил мешок с мусором на пол. Затем забросил бутылку в пакет с физкультурной формой, а то как-то неудобно было тащить такое количество вещей. Теперь пакет и мешок можно было разделить в разные руки.

Улица дохнула мальчику в лицо теплом и ярким солнцем. «Вот она, настоящая весна», – с удовольствием подумал Федя, радуясь не только теплу, но и скорым летним каникулам. Всего какой-то месяц остался.

Контейнер ждал Федю у дороги, так что избавиться от мусора всегда можно было без потери времени.

Он уже размахнулся, стараясь прицельным броском закинуть пакет в мусорный контейнер с семи шагов, как вдруг…

– Федюк! Эй, Федькин! – Старинный друг Лёха, с которым Федя ходил еще в детский сад, вечно изгалялся над его именем, однако мальчик на него не обижался, он же знал, что тот не со зла.

– Хай! – крикнул Федя в ответ подбежавшему Алексею, подставил руку для смачного хлопка и тут же вспомнил, что в этой руке у него зажат мешок. Быстро пихнув мешок в контейнер, он присоединился к другу. Вдвоем любая дорога становится в два раза короче, а уж с Лехой она пролетала совсем незаметно.

– Мусоровозом подрабатываешь? – весело спросил Алексей.

– Так, немного, – пожал плечами Федя.

– Стих выучил?

Напоминание об уроках слегка подпортило радостное впечатление от встречи.

– То было много лет назад. Я тоже в первый раз. С толпою сверстников-ребят. Явился в школьный класс. Мне тоже задали урок. И вызвали к доске, и я решал его как мог, держа мелок в руке (здесь Федя чуть не сказал «мешок», слишком уж эти мешки с утра в голове засели). Умчались школьные года, и не догонишь их. Но я встречаю иногда товарищей своих. Один – моряк, другой – танкист, а третий – инженер, четвертый – цирковой артист, а пятый – землемер¹. – Протараторил, даже не задумываясь, Федька. Он никогда не жаловался на память, а уж способность быстро запоминать стихи вообще считал своим коньком. Однако заметив, что лучше Леху больше не грузить, Федя не стал продолжать.

– Ну ты даешь, – восхитился друг. – Я еле-еле первую часть запомнил.

Они прошли немного в молчании. Федя не знал что сказать, хвастаться-то совсем не хотелось, а Алексей, видимо, погрузился в безрадостные мысли.

– У тебя еще два урока в запасе, – вспомнил вдруг Федя. – Так что еще успеешь подучить.

– Ага, – уныло согласился Алексей, но через секунду его лицо просветлело: – А футбол вчера был зашибись!

– Ага, особенно второй тайм, – радостно поддакнул Федя.

Дальше разговор о футболе увлек их настолько, что ребята очнулись только перед ступеньками школы, и то только потому, что Анька, вечная зазнайка, решила отвлечь их каким-то несущественным вопросом про уроки. Быстро отшутившись, ребята вошли в здание.

Футбол, футбол и еще раз футбол. Какая еще тема могла собрать всех мальчишек в классе за бурным обсуждением? Лишь звонок, оповещающий о начале урока, заставил всех разойтись по своим местам.

Феде сидеть было скучновато, математика никогда не входила в сферу его интересов, однако следующим уроком шел русский язык, а от этого становилось еще скучнее. Единственная радость – это физкультура, но до нее еще надо было дотерпеть.

Подавив зевок, Федька посмотрел по сторонам. «Везет Сашке, – подумал он. – Сидит себе у окна, глазеет. А мне что делать? Только стенку и подпирать».

Надо сказать, что Федя сидел на самой последней парте, прямо у стены. Место было хорошо лишь тем, что находилось подальше от учительского взора. Но больше никаких бонусов в своем положении Федя не усматривал. А оказался он так далеко благодаря, как ни странно, своему хорошему поведению. Учительница решила, что она сумеет лучше присматривать за нерадивыми учениками, если те будут сидеть к ней поближе, а уж хорошие ученики и на дальней парте со всем разберутся. Что, в общем-то, было недалеко от истины. Слух у Феди был хороший, на зрение он тоже никогда не жаловался, так что вся необходимая информация поступала к нему в нужном объеме.

Механически переписывая условия задачи, Федя попытался подумать о футболе, однако ему тут же показалось, что эта тема себя исчерпала. Его мысли, немного побродив по классу, вернулись, так ничего и не привнеся нового.

«Вот было бы интересно, чтобы люди в зомби превратились!..» Мысль промелькнула и… Феде пришлось зачеркивать лишнюю цифру, непонятно почему оказавшуюся в примере. «Бррр, не отвлекайся», – постарался он себя встряхнуть, однако не сильно в этом преуспел. Скорее даже наоборот – ему представилось, как дети начинают медленно, как бы очень лениво, подниматься со своих мест. Они поворачиваются к нему… поворачиваются… он видит их лица. «Тьфу ты, блин, что за мысли!» – Федя уже по-настоящему тряхнул головой. «Меньше надо всякую ерунду смотреть». В голову сразу полезли эпизоды из хорошо знакомых фильмов: «Дневники мертвецов», «Рассвет мертвецов», даже «Живая мертвечина» зачем-то влезла в этот список. Запомнившиеся кадры лишь заставили Федю усмехнуться. У него никогда не получалось смотреть эти фильмы с серьезной физиономией. Друзья любили брать его с собой на просмотры самых страшных фильмов. «С Федькой любой страшный фильм становится раз в десять веселее», – утверждали ребята. И в чем-то они были правы: Феде трудно было удержаться от комментариев, это-то и привлекало ребят.

– Фёдор! Ты уверен, что всё еще с нами? – Голос учительницы вывел Федю из задумчивости.

– Здесь! – быстро вскочив, ответил он. И, садясь на место, добавил намного тише (но так, чтобы услышали ребята на соседних партах): – Во всяком случае, частично.

Улыбки обращенных к нему детских лиц бальзамом легли на его душу повышая самооценку. «Эх, надо было бы придумать ответ повеселее», – решил Федя, но время уже было упущено.

Звонок на перемену застал ребят за записыванием домашнего задания. Казалось, что номеров для выполнения было многовато, но никто не роптал, разве что некоторые мальчишки покривили лица, Володька еще и потряс рукой, демонстрируя всем, как же он устал переписывать такое большое количество номеров.

– Уж тебе-то, Владимир, только и уставать, – с улыбкой прокомментировала его действие учительница. – Ты и так себя особо не утруждаешь. – Затем она обратилась ко всему классу: – Урок окончен, можете выйти на перемену. – Но как только все начали вскакивать со своих мест, добавила: – Только не забудьте приготовить «Русский язык», вдруг пригодится на следующем уроке.

Многие девочки и так уже доставали нужные учебники, а вот большинству мальчишек пришлось вернуться к своим партам.

– Странно, что-то мне сегодня одни зомби в голову лезут, – поделился Федя с Алексеем своими мыслями во время салок, в которые ребята очень часто играли на переменах.

– Зомби – это интересно, – кивнул головой Леха, уворачиваясь от пробегающего мимо водящего.

– Интересно на них смотреть, а вот самому оказаться в таком мире мне как-то совсем не хотелось бы. – Федя бегал рядом с другом, взглядом постоянно следя за действиями водящего.

– Ну, не знаю. А вдруг прикольно будет? – Лешка отвлекся, чтобы пожать плечами и взглянуть на Федю. Тут-то его и коснулся пробегающий мимо Володя, который водил на данный момент.

– Леха водящий, Леха водящий, – побежал Владимир дальше.

– Тут наши пути расходятся, – выпалил Федя, стремительно убегая от друга.

– Ну уж нет! Они еще сойдутся! – крикнул Алексей, устремляясь за Федей в погоню.

Редко когда Феде удавалось убежать от своего друга. Продержаться некоторое время – да, а вот чтобы убежать, тем более когда тот начинал целенаправленно преследовать его, – это вряд ли. Вот и на этот раз Федя, загнанный в угол, уже решил сдаться на милость победителя, но тут прозвучал звонок.

– Ох и повезло тебе, – беззлобно сказал Алексей, и они побежали в класс.

Запыхавшиеся и уже слегка вспотевшие, дети расселись за парты. После веселой игры возвращаться к унылым урокам совсем не хотелось, но правила есть правила, чтобы играть на переменах, приходилось ходить на уроки.

– Надо было бы попросить поставить физкультуру первым уроком и может вас там погоняли бы хорошенько, чтобы сил на беготню на переменах уже не оставалось, – сказала учительница и перешла к основной теме урока.

– Это надо уроков пять физкультуры провести, чтобы сил у нас не осталось, – еле сдерживая смех, прошептал Федя Алексею, однако, так как тот сидел совсем не близко, этот шепот услышали практически все, включая учительницу.

– Тебе бы только бегать, – съехидничала она. – Смотри, всю жизнь пробегаешь.

Учительница любила слегка подшутить над учениками, но никто никогда на нее не обижался, потому что на самом деле все знали, что она очень добрая и отзывчивая.

Неологизмы и словарные слова, которые Федя выучил уже давно, совсем не вдохновляли, но какой-то очередной каламбур, выданный Володькой и даже подхваченный учительницей, повеселил всех, унылый настрой рассеялся сам собой, так что дальше урок пошел заметно веселее.

***

– Айда быстрее переоденемся, может, успеем мячик побросать, пока перемена, – торопил Лешка Федю. Он-то уже готов был идти, но Федька что-то закопался с учебниками.

– Да, да, ты прав, надо поторопиться, – задумчиво отвечал Федя. – Иди, я сейчас догоню.

Лешка слегка удивился, но приставать к другу с расспросами не стал, а побежал из класса.

– Не твоя ручка? – Учительница слегка наклонилась, попытавшись заглянуть Феде в глаза. – Ничего не случилось? Какой-то ты сегодня рассеянный.

Федя старательно отводил взгляд, к тому же и повод серьезный был – слазить под парту за ручкой. Ничего вразумительного он ответить не мог, да и как можно сказать такое?!

А дело все в том, что перед самым концом урока перед Федькиными глазами снова проплыла картина зомбо-класса. Весь класс страшными безжизненными глазами смотрел на него. Он подумал, что хоть учительница осталась нормальной, но нет – когда она подошла к нему, стало еще страшнее. Ввалившиеся темные глаза, синяки под глазами и лицо, какое-то сильно похудевшее. В этом видении никто не старался схватить Федю или даже прикоснуться к нему. Но эти странные, неприятные взгляды заставляли сердце панически биться, а ноги так и порывались вскочить и куда-нибудь унести заторможенное тело.

Вот и сейчас, когда учительница наклонилась к мальчику, ему показалось, что в ее лице промелькнуло это обреченное и неприятное выражение лица. Хотя через секунду, когда Федя еще раз взглянул ей в глаза, все было по-прежнему.

– Я пойду, а то на урок опоздаю, – пробормотал он.

– Иди-иди, только не забывай, что через месяц уже будут экзамены по русскому, так что если будешь отвлекаться, можешь все испортить.

Федя не знал, что ответить, поэтому просто кивнул, с трудом решившись еще разок взглянуть в лицо учительнице, еще недавно бывшее для него таким добрым и родным, и побежал из класса.

Все уже давно были в зале и стучали мячами – кто бросал в баскетбольное кольцо, а кто-то перебрасывался через натянутую волейбольную сетку.

– Давай быстрее, скоро перемена закончится! – крикнул Алексей заглянувшему в зал другу.

– Да бегу уже. – Федька махнул рукой и понесся в раздевалку.

Вытряхнув вещи из пакета, Федька с изумлением уставился на коричневую пластмассовую бутылку, которая с громким пустым звуком запрыгала по полу. Слегка выругавшись, он выковырял бутылку из-под скамейки и засунул обратно в мешок. Федя никогда не имел привычки мусорить, а уж тем более в раздевалке своей любимой физкультуры.

– Ладно, потом разберусь, – вслух сказал он и быстро переоделся. В зал он вбежал вместе со звонком. «Ну вот, не успел», – огорченно подумал Федя и побежал строиться.

Построение завершилось в считаные секунды, все знали, что чем быстрее пройдет построение, тем быстрее пройдет разминка, а там уже и основная часть урока. И самое главное заключалось в том, что если всю основную часть сделать быстро и слаженно, могло остаться время в конце урока на игры. А что может быть веселее хорошей игры?

Некоторое время Федька еще опасался этих непонятных зомбо-приступов, но вскоре занятие захватило его полностью, и обо всех своих страхах он попросту забыл.

Бросок. Волейбольный мяч красиво перелетев через сетку, начал медленно падать в дальний угол игровой площадки. Нет, конечно, падал он совсем не медленно, а так, как ему и положено падать, но Федьке казалось именно так. Сделав пару быстрых шагов в направлении мяча, он прыгнул и с большим трудом подхватил мяч практически у самого пола.

– Молодец! Держи его! Круто! – послышались голоса из его команды.

– Ну нет! А-а-а! – вскрикнули соперники.

Федя поднялся, радостно осмотрелся, затем сделал два шага и бросил мяч на сторону противника. Бросок получился слегка крученым, поэтому Валерий, бросившийся его ловить, не рассчитал траекторию и помешал Мишке подхватить этот мяч.

– Ура-а-а! – вскричали игроки Федькиной команды, победно вскинув руки, как только мяч ударился об пол.

– Со счетом пятнадцать – тринадцать побеждает команда справа! – объявил учитель.

Так закончилась финальная партия пионербола, которая из-за своей продолжительности съела почти всю перемену. Из-за этого детям пришлось нестись в раздевалку со всей возможной быстротой и показывать чудеса скоростного переодевания. Теперь уже Федьке точно было не до бутылки. Учительница по географии отличалась строгим нравом, так что лишний раз нервировать ее своим опозданием совсем не хотелось, да к тому же таким образом они могли бы подвести и учителя физкультуры, а это могло грозить только одним – невозможностью играть на переменах. Такого не желал ни один из учеников, так что каждый проявил максимум старания, чтобы не опоздать. Но, несмотря на торопливость, ученики успевали перебрасываться фразами, вновь переживая моменты игры.

– Да это все Валерка виноват! – возмущался Мишка. – Я бы наверняка поймал этот мяч. Сто процентов!

– Да ничего бы ты не поймал! Сам мне помешал, вот так и получилось, – не сдавался Валерий.

– Да ладно вам! Надо было лучше играть. Довели счет до критического, а теперь возмущаетесь, – резонно заметил Федор.

– Точно, точно, – поддержал его Валерий. – Вот сколько ты мячей упустил? – обратился он к Михаилу.

– Ну, два, вряд ли больше.

– Вот так, не проворонил бы те два мяча, вот и выиграли бы мы.

– Да ты сам не лучше! А если еще вспомнить про Ленку и Дашку, то вообще спокойно бы выиграли! – отвечал Михаил.

– У нас, между прочим, тоже девочки в команде играли, – напомнил Алексей, который играл в Фединой команде.

– Ага, Настя и Марина, – не унимался Валерка. – Лучше бы они за нас были…

Несмотря на повышенный тон голоса, ребята совершенно не злились друг на друга, все понимали, что это игра, и сегодня ты можешь быть победителем, но еще неизвестно, как дело обернется на следующий день.

Впопыхах запихав потную спортивную форму в мешок, Федька и думать забыл о бутылке, что так и продолжала лежать на самом его дне.

Глава 2

– Ты бросил в стирку физкультуру? – спросила мама перед самым сном.

– Я… в общем, – стал вспоминать Федя, хотя уже точно вспомнил, что о физкультурном мешке забыл сразу же, как пришел домой и бросил его у шкафа.

– Что «в общем»? Опять забыл, – констатировала она факт. – Быстро тащи все в ванную, сам мойся – и спать.

– Ну мам, еще только одиннадцать, – жалобно проговорил Федя.

– Вообще-то одиннадцать двадцать. Пока ляжешь, уже двенадцать будет, – резонно заметила мама не терпящим возражений тоном. Федя знал, что пререкаться бесполезно, а он так рассчитывал дочитать сегодня «Дневной дозор», но вот теперь незадача. Он даже не заметил, как быстро пролетело время за книгой.

Федя, как обычно, вытряхнул физкультурную сумку прямо на пол в ванной комнате. Туда полетели футболка, тренировочный костюм и… бутылка. Мальчик хлопнул себя по голове: «Да что ж такое! Почему я о ней вспоминаю только когда вижу?!» Мама ходила неподалеку на кухне, а выглядеть глупо мальчику совсем не хотелось, поэтому он предпочел переправить эту приставучую бутылку в свою комнату, чем тащить ее мимо мамы в мусорное ведро.

Вода легкой стремительной струей била по телу, смывая напряжение прошедшего дня. Федя очень любил эти мгновения, вода придавала телу какую-то легкость и спокойствие. День все же сложился не так хорошо, как могло показаться со стороны. И все из-за этих непонятных видений, что изредка подло всплывали в голове, не давая воспринимать мир таким, каким он был на самом деле. Или, во всяком случае, таким, каким он представлялся до этого. Раньше Федя никогда не задумывался над тем, как он вообще сможет воспринимать своих родных, если они превратятся в страшных или непонятных существ. В таком ракурсе ужастики им никогда не воспринимались. Именно поэтому он мог относиться ко всем этим страшностям, происходящим на экране, так легко. Он никогда не воспринимал их всерьез и никогда не отождествлял ни себя, ни своих знакомых, ни своих родственников с персонажами фильмов. Он снова начал перебирать в голове давно уже отсмотренные фильмы, особенно стараясь вспомнить все страшные моменты. Таких набиралось немного, и весь страх в них был построен скорее на элементе неожиданности, чем на каких-то реальных страхах.

Неожиданный стук в дверь заставил Федю вздрогнуть. «Ну прямо как в фильме», – улыбнулся он про себя.

– Ты там еще долго? А то вода в кране скоро кончится, – раздался мамин голос.

– Сейчас, вылезаю уже! – крикнул Федя в ответ. Понятное дело, что вода в кране может кончиться только в том случае, если случится какая-нибудь глобальная катастрофа, но мамин намек был понят.

Быстро выключив воду и слегка обтерев себя полотенцем, Федя выбрался из ванной.

– Фух, напарил-то как, – мама замахала руками, заглядывая внутрь. – И опять толком не вытерся! – Она всплеснула руками, а затем кинула Феде полотенце: – Давай-давай, нечего лениться.

Федя любил мыться, валяться в ванне, стоять под душем, но он терпеть не мог все эти вытирания. «Хоть бы вода сама побыстрее высыхала как-нибудь», – частенько с досадой рассуждал он. Но спорить с мамой смысла не имело, тем более что и правда пора было ложиться, а спать в мокрой постели – не самое интересное дело.

– Спокойной ночи!

– Спокойной ночи, мам.

Федя закрыл дверь. Он не любил спать с открытой дверью. А уж тем более с приоткрытой – ночью вот так проснешься, посмотришь на приоткрытую черноту и представляешь себе, как из этой тьмы надвигается на тебя что-то страшное и непонятное.

Очень хотелось снова взяться за книгу, но Федя собрал всю свою силу воли в кулак и отложил книгу в сторону: «Эх, ладно, завтра дочитаю». – Федя выключил свет и завалился на кровать. Кровать у него была уже старенькая, раздвижная. Он помнил себя на ней чуть ли не всю свою жизнь.

Он лежал и глядел в незашторенное окно. Спать вроде бы хотелось, но в окно заглядывал месяц, и даже можно было разглядеть яркие звезды. Но самыми интересными были облака. Они летели, освещенные светом месяца, создавая поистине сказочную атмосферу. Если бы было полнолуние, то вполне захотелось бы и повыть. Но до полнолуния было еще далеко.

На Федю накатило странное и совершенно непонятное ощущение пустоты. На миг ему показалось, что он остался совершенно один во всей вселенной. Нет ни мамы, которая обычно шебаршилась еще в это время за стеной, ни бабушки с дедушкой, что жили на другом конце Москвы, ни даже школьных друзей. Никого! Правда, в какой-то степени Федя уже привык к одиночеству. Отца у него, по сути, никогда и не было. Как ушел он из дома, когда Феде еще и полутора годиков не исполнилось, так больше и не появлялся. А мама обычно была занята своими делами, и хотя она частенько общалась или занималась с Федей, ее внимания мальчику не хватало. Зато у него всегда были друзья. Вот сколько он себя помнил – они были. Ну, а кроме того, у него были книги. Иногда Федя даже думал, что без друзей-то он сумел бы обойтись, но вот без книг… А кроме того, всегда можно было поиграть в какую-нибудь компьютерную игру. Как же без этого? Однако и здесь Федя был очень разборчив, он не признавал различные приставки, считая их чем-то недоделанным, и поэтому оставался одним из немногих детей в классе (если не во всей школе), у кого не было своего собственного Game Boy или PSP. Но никто из ребят даже не думал подшучивать по этому поводу над Федей, ведь никто, кроме него, не мог рассказать так занимательно, весело и необычно историю очередной пройденной им компьютерной игры. Тут скорее был обратный эффект – многие дети начинали просить у своих родителей компьютеры. Федю это веселило, но он всегда старался держать себя в руках. Ведь обычно чувствуешь себя как-то иначе, более могучим и сильным, когда тебе удается кого-то в чем-то переубедить.

Все эти мысли отогнали набежавшую пустоту. Но на душе остался неприятный осадок, скорее даже ощущение легкого неудобства.

«И что только со мной творится? – подумал Федя. – Ерунда какая-то, сам себя не узнаю».

И это было истинной правдой. Феде не было свойственно уныние, неприятие или негативное отношение ко всему окружавшему. А тут… Такое ощущение, что всё это не его мысли и чувства, а кто-то посторонний вкладывает их в Федю и не дает самостоятельно мыслить.

От таких рассуждений Федя вздрогнул. Он уже собирался перевернуться на другой бок, лицом к стенке, чтобы сбить неприятное настроение, когда непонятное легкое свечение коснулось края его глаза. Периферическим зрением Федя заметил это свечение, но не сразу понял, что же это такое. Мальчик очень удивился и уставился на бутылку. Сначала ему показалось, что бутылка хочет его загипнотизировать, но вроде бы все оставалось по-прежнему, он воспринимал мир точно так же, как и раньше. Но почему же никак не получалось отвести от бутылки свой взгляд? Федя недоумевающе протянул руку к бутылке. Причем сделал он это так осторожно, как будто перед ним неизвестный и очень опасный предмет, от которого совершенно не знаешь чего ожидать. Хотя было чего опасаться – не каждый день бутылки из-под кваса начинали светиться.

Первым делом Федя попытался рассуждать логически: «Возможно, это свет от луны попадает на бутылку и каким-то странным образом преломляется, образуя такое свечение».

Коснувшись двумя пальцами закрытой пробки, Федя чуть не отдернул руку: ему показалось, что бутылка была теплой. В принципе, в комнате было совсем не холодно, но бутылка была теплее окружающего воздуха градусов на пять. Однако, так как ничего более страшного не произошло, Федя осмелел и схватил бутылку за горлышко. Приятное тепло разлилось по руке. Мальчик удивленно поднес бутылку к глазам. Очень хотелось включить свет, но он не решился, в этом случае вполне могла заглянуть мама, поинтересоваться, что же такого могло случиться. Лунного света было маловато, но, с другой стороны, свет от бутылки вполне можно было бы использовать как слабенький фонарик. Присмотревшись повнимательнее Федя заметил, что бутылка не светится по всей своей поверхности, ее пластмассовые бока были как бы пронизаны тоненькими, но длинными светящимися линиями, которые своими соединениями и переплетениями создавали удивительную картину. Чем-то даже они напоминали вены на руке человека. Но хотя нет, мысль о венах сразу же улетучилась из головы Феди, когда он обратил внимание на некоторые светящиеся фигуры. Это была парочка треугольников, круги и шестиугольники. За точное количество фигур Федя ручаться не мог, слишком уж запутанны были некоторые рисунки, но никаких других мыслей у него не возникало.

– Что бы это значило? – пробормотал мальчик, но тут же умолк – не хватало еще начать говорить с самим собой.

Всякие варианты возможного попадания лунного света на матовую поверхность мгновенно были отметены. Никакое преломление света никак не может влиять при постоянном верчении бутылки из стороны в сторону. К тому же светящиеся следы на бутылке совершенно не менялись, раз засветившись, линии больше никуда не сдвигались и никак не желали создать хоть немного другой светящийся узор. Однако Федя все же проверил «лунную теорию», спрятавшись с бутылкой под одеяло. Надо же было увериться на все сто процентов. Бутылка продолжая светиться под одеялом совершенно так же, как и снаружи.

– Ничего не понимаю, – сказал Федя голосом одного из Колобков, но тут же осекся. Так можно и маму позвать случайно.

Тогда он попробовал посмотреть на луну сквозь бутылку. Но куда же девалась эта полупрозрачность? Внутри бутылки что-то клубилось, может быть, и дым, а может, и нет. В темноте разглядеть что-либо основательно было трудно, но месяц через эту субстанцию был практически не виден. Желание потрясти бутылку появилось, но Федя обуздал его. Вдруг это взрывоопасно или еще что? Затем появилось желание открыть бутылку, но и с этим Федя решил подождать. «А вдруг это джинн какой-нибудь? – подумалось вдруг. – Может быть, мне повезло, и в руки попалась волшебная лампа, ну, или не лампа, – скептически оглядев еще раз бутылку, решил Федя, – но все равно что-то волшебное?»

Однако сказки сказками, но здравый рассудок никак не мог с этим согласиться. Федя любил сказки и всякие волшебные истории, но он так же любил и ужастики. И вот теперь возможные ужасы и прекрасные сказки боролись в его душе, и ничто из них никак не могло победить.

Так и не решившись на что-либо, Федя положил бутылку под кровать и заснул. Точнее, попытался заснуть, но первое время ничего не получалось. Да и как тут можно было заснуть, столкнувшись с непонятной загадкой? Однако здоровый детский организм вскоре взял свое, и Федя улетел в мир снов.

Первый сон

Федя стоял посреди огромной темно-серой комнаты и ошалело оглядывался по сторонам. Точнее, ему так казалось, что оглядывался. На самом деле он сразу видел всё вокруг, причем не только то, что было спереди, сзади, слева и справа, но и сверху и снизу. Воспринять такое обычному человеческому мозгу было очень сложно. Его мозг старался все воспринимать по старинке – трехмерным изображением, причем сконцентрироваться он мог только на каком-то одном виде, например, концентрируясь только на том, что впереди или сзади. Так что крутиться на месте ему не было никакой необходимости, но концентрироваться то на одной стороне, то на другой приходилось постоянно. Вот уж где выражение «глаза разбежались» подходило в самый раз. Кое-как сосредоточившись и хоть в какой-то степени придя в себя, Федя наконец-то смог составить общее представление о том, что его окружает и где он находится.

Итак, что же он сумел разглядеть и понять в окружающей его серости? Собственно красок вокруг и правда было совсем немного, все выглядело мрачным, готическим, поблекшим, но не отталкивающим. Четырехугольное помещение имело бы вид обычной комнаты, если бы уходящие высоко-высоко вверх стены не наклонялись внутрь, сужаясь кверху. Однако небольшой пятачок открывавшегося неба говорил о том, что до конца стены так и не сходились, а наверху зияла или обычная дыра, либо же крыша, закрытая чем-нибудь прозрачным. Из чего состояли сами стены, Федя никак не мог понять. Тогда он решился подойти к одной из них. Его удивлению не было предела. Вся стена состояла из ячеек, в которых хранились… пластиковые бутылки из-под кваса. Федя попробовал вскрикнуть от такого неожиданного несоответствия, но у него ничего не получилось. То ли он сам оглох, то ли его голосовые связки совершенно не хотели слушаться. Однако он сумел слегка отшатнуться от стены и обратить внимание на свои ноги. Точнее, он просто обратил внимание на то, что было внизу. Никаких ног он не увидел, скорее, это было длинное, касавшееся пола, платье, все того же серого цвета. Федя попробовал шагнуть вперед, затем назад, но платье даже не шелохнулось. Нет, шагнуть, а точнее, переместиться у него получилось, но как это произошло? Создавалось впечатление, что он двигался на бесшумных колесиках. Он попробовал еще походить, а точнее, поперемещаться, но, так ничего и не поняв, добрался до стены и снова сконцентрировался на ячейках. Бутылки, бутылки, сплошные бутылки, сколько хватало возможностей его обзора. Ячейки были не круглые, что было бы весьма логично, а многогранные. Чем это было продиктовано, Федя не знал. «Возможно, так бутылки лучше держатся и не скатываются», – подумал он. В то же время мысль о том, как бутылки удерживаются, была вполне разумной, учитывая, что стены были под наклоном, и чем выше, тем больше был наклон. «Если, как и здесь, вся стена забита бутылками, то на самом верху они вообще должны удерживаться с большим трудом», – размышлял Федя. Мальчик попробовал приглядеться получше, но тут в нос (если у него вообще был нос) ударил сильный, терпкий, совершенно незнакомый запах. Федя отшатнулся и почувствовал, что стены поплыли перед глазами. Он начал падать…