Артем Лукьянов
Звездный Патруль. Книга XII. Мягкий приговор
Суд и приговор
Брод смотрел в одну и ту же точку на столе и не шевелился. В комнатушке, названной кем-то наверное по недоразумению залом суда, все равно больше никого не было. Зато светился большой экран от пола до потолка на всю противоположную от его стола стену. Где-то около получаса понадобилось ИИ, чтоб просто перечислить все предыдущие «грехи» Брода с подробностями еще со времен эдемской академии. Тут вспомнили и про угнанный крейсер «Буцефал» и про марсианский культ, к которому тот и отношения никакого не имел, кроме того, что сам был с Марса родом. Зато упоминание «Буцефала» навеяло воспоминаниями о том, как он будучи курсантом на 3-м году обучения провернул такое. Брод вспомнил, как ковыряясь с рем-дронами в ангаре в инженерной панели обнаружил неубранный с верфи отладочный режим работы всей корабельной интеллектуальной системы, и как смог тогда легко вывести ИИ из нормального функционирования путем нехитрых манипуляций с настройками. Он улыбнулся. Диктор как раз окончил перечисление его былых «заслуг» и приступил к нынешним. На проекции появилась рамка с лицом главы СОП Кириллом Викензом, где он озвучил еще один приговор, который Брод получил заочно, будучи на Парпланде. По сути причиной осуждения был его выход в ГЛТ-сеть без уведомления служб Патруля. Брод снова улыбнулся. Его взгляд по прежнему буравил воображаемое пятно на столе. Тот же Кирилл Викенз озвучил и новые обвинения против него в бегстве на сторону врага, в измене. Обвинение продемонстрировало записи со стороны наемников «Зова», где Брод лично убил двух подельников Фабриана там на Альхоне. Кирилл продолжал вываливать на стол факты против обвиняемого. Дошел он и до угнанного корабля класса «Гунгнир». Появились записи все с того же судна, где проводились тренировки отряда, собранного Бродом лично. Тот снова повел глаза вверх и заметил, что записи прилично смонтированы и порезаны. «Как будто чего-то или кого-то не хватает». Брод внимательно следил за видеофрагментами и в конце концов понял, что было не так. «Николь нету… И Лоуренса тоже… Самбор был прав, а вот я сильно просчитался». После выступления Кирилла на экране в рамке появилась еще одна весьма эффектная особа в серебристом костюме Патруля. Ее Брод не знал. Зато она внезапно предоставила видеозапись, на которой объясняется, когда, где и при каких обстоятельствах тот нарушил работу системы безопасности космопорта на Парпланде, что привело к пролету ударных космолетов, падению сбитого грузового судна и гибели более сотни преторианцев, наемников в основном среди техников и обслуживающего персонала. Когда обвинительные речи наконец закончились, финальным аккордом Кирилл произнес:
– На основании всего вышеперечисленного сторона обвинения требует приговорить Бродерика Новена к высшей мере наказания – аннигиляции!
Брод, слушая это, тяжело вздохнул. Он снова смотрел в точку на столе. ИИ тем временем предоставил слово защите. На экране появилась рамка с лицом Ньюты. Брод грустно из подо лба глянул на нее. «Эх, Нью, что ж ты с собой делаешь? Они ж тебе за это житья не дадут». На счет своих шансов Брод иллюзий не питал. Спец-отдел, как оказалось, поработал на славу, собрав если не все, то почти все, где успел поучаствовать тот. Ньюта уже в самом начале своего выступления внезапно пригласила «дедулю Бэка» и обратилась к нему с неожиданным вопросом:
– Капитан Беккет Фэйтнол, правда ли, что курсант Бродерик Новен не участвовал в официальной церемонии принятия присяги?
Кирилл тут же попытался опротестовать нелепый, как ему казалось, вопрос, но судебный ИИ отклонил его протест.
Когда седой «дедуля Бэк», дослушав вопрос, заговорил, Брод поднял глаза и внимательно посмотрел на него.
– Это правда… Курсант Бродерик Новен не принимал присягу – медленно и с расстановкой выдал тот, глядя прямо перед собой.
Глаза Беккета словно смотрели ему в лицо. Брод замер от неожиданного поворота. «Как это возможно?». Он хорошо помнил общее построение на Аламахе до вылета на Минтаку на его первое тренировочное задание в паре с самим Бекетом. Тот, после небольшой паузы, продолжал:
– То, в чем участвовал подсудимый, называется присяга курсанта… Перед началом финальных испытаний и учений все курсанты присягают на верность законам Звездного Патруля и Конвенции Бодента, вот только реальной законной сила такая присяга не имеет… Это, кстати, все присутствующие тут знают… Должны знать… Но видимо запамятовали с возрастом.
Брод заметил округлившиеся глаза Кирилла, его выразительную реакцию на этот спич Беккета. Тот тут же сделал знак рукой в протестном жесте. Судебный ИИ протест принял.
– Присяга, есть присяга! … Она была зачитана в том числе и курсанту Бродерику Новену и произнесена им в ответ… Ведь так? – уже не очень уверенно поинтересовался Кирилл у Беккета.
– Да… Была… Но никто из группы курсантов 5 годичного цикла обучение на тот момент, еще не прошел финальные испытания и не мог считаться полноправным офицером Звёздного Патруля… А доверить боевую технику совсем без присяги так же нельзя по уставу… Ну и сами испытания давали возможность проявить себя и получить сразу 2-ой, а то и 3-ий звездный класс… Вам, Кирилл, это все прекрасно известно… Ваша дочь Ивьерра так же участвовала в этих испытаниях, и прошла их блестяще, чем и заслужила повышение сразу до офицера 3-го класса по окончанию.
Брод хорошо помнил построение на Аламахе у боевых машин класса «Ласточка», произнесение слов присяги и верности Звездному Патрулю. Тогда он и подумать не мог, что эти слова были именно для самих курсантов, для их мотивации и стойкости. Видел он и как Беккет улыбался сейчас, объясняя все это. Он ощутил некий луч надежды. Если бы у человека могли вырасти крылья, то это по ощущениям было бы именно так, как сейчас чувствовал себя обвиняемый. Кирилл же явно тратил много сил просто, чтоб сдержать и успокоить самого себя, а так же сохранить самообладание.
– Капитан Беккет Фэйтнол, почему вы не озвучили это 3 месячных цикла назад, когда был заочный приговор Бродерику Новену за бегство и нарушение Конвенции?
Тот, все так же улыбаясь, ответил:
– Потому что в тот раз данный вопрос на суде не поднимался, ни стороной обвинения, ни стороной защиты.
– Но ведь вы же видели, что вашего подопечного осуждают за нарушение Конвенции, как офицера Звездного Патруля! Могли бы хотя бы намекнуть, что он еще не получил звание! – возмутился Кирилл.
– Да, видел… Да, мог бы… Но ведь и вы меня тогда убедили в нужности и правильности именно вашей линии поведения, разве нет?
Кирилла распирало от обидной досады изнутри, от невозможности повернуть время вспять и приготовиться к этому неожиданному повороту. Ему очень хотелось добавить что-то еще, возможно выругаться, но делать это в суде точно не стоило. Видно было, что он пытался выйти из сложившегося положения для всего процесса обвинения, но не знал как. В итоге в ход пошли манипуляции.
– Присяга, хоть и курсантская, была принята, а, значит, и ответ за грубые нарушения нести придется! – резко вырвалось у него.
Судейский ИИ его не перебивал, давая возможность высказаться. Кирилл, осознав это, не оставлял попыток изменить ход процесса.
– И я настаиваю на том, что сам Бродерик Новен знал, что присягает, а значит повинен во всех злодеяниях! – попытался он окончательно вырулить из неприятной ситуации.
Однако зерно сомнений было уже посеяно и начало прорастать.
– Протестую! – звонко и четко среагировала Ньюта. – Согласно основному своду правил курсант Звездного Патруля не считается полноправным офицером до присвоения заслуженного звания и прочтения присяги после! Отмечу еще раз для всех: согласно основополагающему закону Звёздного Патруля, сначала звание, потом присяга… Присяга до присвоения офицерского звания не имеет никакой юридической силы… Провинность курсанта наказывается по законам учебных заведений, что не имеет ничего общего с уголовным правом Звездного Патруля, основанном на Конвенции имени Жозефа Бодента! … В качестве несения ответственности за содеянное сторона обвинения уже приводила пример наказания курсанта Бродерика Новена, произошедшего 8 лет назад!
– Почему же он снова оказался среди курсантов, если уже совершал преступления и был осужден!? – выпалил Кирилл, понемногу теряя контроль над собой. – Это преступное пренебрежение приговором того суда, которое обязано лечь в копилку имеющихся обвинений!
– Протестую… В тот раз обвинения Бродерику Новену вообще не имели доказательств, а опирались лишь на сомнительные показания свидетелей… У меня есть протокол того заседания, и я его предоставлю суду.
– Протест со стороны защиты принят. Протокол суда будет приобщен к делу – тут же отозвался судейский ИИ.
Не давая никому опомниться слово снова взял Беккет Фэйтнол.
– Я хотел бы искренне попросить у Бродерика Новена прощение за то, что проявил слабость и малодушие, когда свидетельствовал против него в первый раз… Брод, ты первоклассный курсант, лучший за последние, наверное, лет 10! … Я верю, что у тебя все получится в Патруле или вне его!
Кирилл, слушая это, побагровел.
– Вот это уже точно к делу не имеет никакого отношения! – возмутился он.
Судейский ИИ тут же согласился. Ньюта попыталась вмешаться и добавить что-то еще в защиту, но тот не дал ей больше слова. Зато, получив право вещать, не унимался Кирилл.
– Прошу снова обратить внимание на огромный список грубых нарушений и чудовищных преступлений, приведших в том числе и к гибели ни в чем не повинных людей! Если присяга была принята, так пусть будет и ответственность за злодеяния! В противном случае мы получим крайне опасный прецедент!
Наконец ИИ просто заглушил всех, чтоб суд не скатился в балаган.
– Курсант, нарушивший предварительную присягу, не избежит наказания согласно действующему своду правил и законов – осек всех судебный ИИ.
В какой-то момент наступила тишина. И обвинение, и защита, каждый думал о своем. Брод уже не смотрел на экран, понимая, что совсем избежать наказания он все равно не сможет.
– Если у обвинения и защиты больше нет аргументов, то последнее слово предоставляется подсудимому… Бродерик Новен, у вас есть 15 минут сказать в свое оправдание все, что посчитаете нужным!
Небольшой матовый серый кубик в потолке напротив него повернулся и посветил в лицо мягким светом. Брод встал, посмотрел вперед и сказал:
– Все совершенное мною, совершено по совести и без злого умысла. Сожалею о том, что не все получилось как надо и без жертв. Виновным себя не считал и не считаю… Это всё.
Договорив он сел на свое место.
– Суд примет во внимание ваши слова… Приговор будет вынесен с учетом всех полученных данных в течение следующих 10-и минут.
Брод посмотрел внимательно на Ньюту, глаза который были влажны от слез. Был так же на связи и Беккет. Он все смотрел куда-то вниз, не моргая. На нем Брод остановил свой взгляд. Тот, будто услышав его мысли, посмотрел прямо перед собой и краешком рта улыбнулся. 10 минут пролетели быстро. Свет снова зажегся ярче, озарив всех присутствующих в виртуальной комнате суда. Брод встал.
– И так… Учитывая все выше сказанное и принимая во внимание слова самого Бродерика Новена, а так же показания свидетелей, суд постановил:
1. Признать курсанта Бродерика Новена виновным в совершении тяжких преступлений…
На этой фразе Ньюта не выдержала. Ее глаза наполнились слезами так, что она уже не могла смотреть прямо перед собой. Кирилл и Эйла, демонстративно выдохнув, улыбнулись. Беккет смотрел куда-то себе под ноги и лишь грустно кивал.
… 2. Исключить его из Аламахской Академии без права пере-поступления в любое из учебных заведений Звёздного Патруля.
3. Назначить ему в качестве наказания полный курс коррекции на Фобии сроком на один месячный цикл с танамизией всего периода обучения в учебных заведениях Звездного Патруля и всех полученных там знаний.
На этой фразе все действующие лица сказочным образом поменялись местами. Сам Брод словно обрел то, что казалось утерял навсегда. Его сердце переполняло чувство радости. «Живой! Я буду жить!». Прямо сейчас его совершенно не волновал и не беспокоил месячный курс коррекции на Фобии со стиранием памяти, после чего он скорее всего забудет всех, кого знал и любил, и даже может стать умственным инвалидом. Ньюта улыбалась и вздыхала полной грудью. У нее из глаз все так же текли слезы, но уже от счастья. Кирилл же был в шоке и смотрел на происходящее, выпучив глаза. И только Беккет, казалось, подняв свои, смотрел все так же прямо, едва заметно улыбаясь. Брод уловил этот его взгляд и отчего-то почувствовал, что тот был адресован именно ему.
Эдемские приключения
Совсем недавно высокотехнологичный и секретный прибор «Орфей» превратился в очень дорогую игрушку для богатых на Эдэмии. В столице Эдэмиаполисе уже открылся развлекательный центр, где желающие за достаточно круглую сумму стар-кредов могут окунуться в мир иллюзий и фантазий другого человека. Очень высокая цена удерживает массы от повального увлечения этим новым наркотиком 26-го века. Однако уже появились более дешевые аналоги, которые пока сильно проигрывают в качестве, надежности и технологичности. Устранение всех этих проблем лишь вопрос времени. Когда «Орфей» станет дешевым, массовым и общедоступным, мы рискуем потерять нынешнее поколение молодежи. Пропадет интерес к космосу, дальним полетам, неизведанным системам и мирам.
(Заметки на полях. Зареслав Вуч. 2538`)
На пути к Эпсилону Эридана
Андромеда Августа-Мали в свои 39 лет успела повидать многое в жизни. Были у нее и взлеты и падения. Снятие ее с должности командира спец-отряда «Теней» нисколько не расстраивало, а скорее даже наоборот – радовало. Наконец-то она могла бы по-настоящему позаботиться о своих девочках. Тяжким камнем на ее груди лежала судьба молодой Беатрикс. Ее она не смогла уберечь от жестокости правосудия, которое было нормой для спец-отдела. В коим-то веке ей не надо было прятаться под маской будучи членом экипажа. Крейсер «Наумо», который стремительно уносил ее к самой Эпсилон Эридана, стал ее временным домом. Ей было одновременно и грустно и легко находиться тут. Легко, потому что на ней не было обременения командира спец-отряда. Грусть же была потому, что там в изолированной карантинной зоне корабля в гиберниозе находилась одна из лучших ее девочек по имени Бьондэ. Вместе с Любомирой они были костяком, фундаментом оперативного отряда «Тени». Бьон была в плачевном состоянии. Андра очень сильно переживала за нее. Система безопасности корабля полностью исключила саму возможность видеть ее, лежащую в темной, почти черно мед-капсуле. Думая о ней и вспоминая пройденный боевой путь Андра невольно поддавалась эмоциям. Как и сейчас, стоя в просторной каюте, она смотрела на мед-капсулу за двойным ферро-стеклом. На ее лице проступили слезы. «Сколько мы всего пережили, Бьон. Какие трудности и испытания нам пришлось преодолеть. Неужели все закончиться вот так вот!». Ее мысли плавно перешли на Любомиру, которая проходила курс коррекции на «Фобии». Она хотела, чтоб Люба возглавила «Тени» вместо нее, но после исправления памяти ту ждала уже совсем другая жизнь. Андромеда помнила, кому обещала командирскую ношу. Это ее угнетало. Дай ей выбор, она с легкостью переиграла бы все без каких либо угрызений или колебаний совести. Дэмию она недолюбливала. Андра наврала, пообещав ей тогда перед экспедицией на Стелла-Нера отличную характеристику на командную должность вместо себя. Каких-то особых чувств к Дэмии она и не питала. Андра была цинична, но в допустимом количестве, как сама считала. Она могла долго переживать за рыжих сестер или веснушчатую Любу, но у нее абсолютно отсутствовали угрызения совести за Николь или Дэмию, чтобы с теми не случилось. Более того, попадание Дэмии «Бестии» в карантин после той злополучной экспедиции отчего-то принесло ей немалое облегчение. «Ну, хотя бы не придется писать хвалебную характеристику на нее». Сама мысль о передаче ей управления отрядом воспринималось Андрой, как дикая и безумная, чтоб она в свое время той ни обещала. На это у нее имелись даже четкие логические обоснования. Дэмию она считала слишком недалекой, где-то даже туповатой. А Николь «Чара», еще одна бывшая из отряда, вообще, осталась в ее памяти нервной истеричкой с амбициями генерала. Ни первой, ни второй она бы не доверила командование отрядом даже в страшном сне. Зато, и Любе, и Бьон она написала бы любую даже самую лживую, но непременно блестящую характеристику, не задумываясь, хоть сейчас. И вот, стоя у огромного во всю стену окна в «другой мир» и размышляя об этом, она поймала себя на том, что может вполне конкретно объяснить любому спросившему, почему она выделила именно этих бойцов своего уже бывшего отряда.
– Как она?
Ровный мужской голос прозвучал со спины слева от нее. Андра видела через отражение, что в каюту зашел Антон, новенький член экипажа военно-исследовательского крейсера Звездного Патруля «Наумо».
– Надеюсь восстановится хотя бы частично до прибытия.
Капсула, где покоилась Бьон, была тонированной и не пропускала никакие лучи. Проекционный экран показывал повышенную мозговую активность пациентки. Если бы Андромеда была пара-медиком возможно ее бы заинтересовала столь бурная внутренняя жизнь Бьон якобы в спящем состоянии. Мед-капсула, где ее держали, кроме всего прочего подпитывала тело интенсивами для скорейшего восстановления. Увидеть же что там с ней внутри в живую было невозможно. Этого требовал максимальный уровень безопасности. Твари из Черной звезды показали уже на что способны. В Патруле более не питали иллюзий относительно опасности, исходящей от них. До прибытия в пункт назначения на научно-исследовательскую станцию Патруля «Эпсилон 4» оставалось еще несколько суточных циклов. Смещение звезд и длинного гигантского астероидного пояса Ориона на пути следования не позволил им лететь «напрямки». «Наумо» совершал долгий почти 2-недельный облет.
– Хорошо ее знала? – поинтересовался Антон, став левее Андромеды.
– В моем отряде она была лучшим бойцом… Ума не приложу, как ее угораздило побывать на Стелла-Нера до экспедиции и так серьезно вляпаться!
– Как правило мы многое не знаем о наших подчиненных… А они нам преподносят внезапные сюрпризы… Мне жаль, что с твоим отрядом так все вышло.
Антон вздохнул и похлопал Андру сочувствующе по плечу. Ей стало смешно, потому что своей вины в случившемся с ее отрядом она не видела, а другие пусть и менее ценные кадры после всего произошедшего были живы хоть и не в очень целом состоянии. То, что Дэм была жива, но в разобранном виде, она знала. На «Эпсилон 4» ее доставил автоматизированный спасательный крейсер класса «Вегер» почти 2 недели тому назад. Отчего-то ей не понравилась эта недосказанность с Антоном. С другой стороны хорошо уже то, что тот спустя почти неделю полета соблаговолил наконец с ней пообщаться без протокольных «Привет. Как дела». Андра чувствовала, что тот отчего-то ее избегал. Вот и сейчас, похлопав по плечу, он уже собрался покинуть смотровую каюту.
– С твоим отрядом видимо тоже что-то не срослось, раз ты здесь – остановила она его своим вердиктом.
Антон не успел отойти далеко, как замер. Андра стояла все так же повернутой к нему и к выходу спиной, будто ее вообще на самом деле ничего не интересовало кроме лежащей там в темной почти черной капсуле Бьон.
– Мои от меня отказались, выбрав более расторопного и предприимчивого командира – тихо ответил Антон.
– Ну, на Парпланд тебя же не из-за этого потянуло – снова она выдала некий вердикт.
Привычка командира самого опасного спец-подразделения в Секторе, а может и в целой Галактике давали о себе знать даже тут в, казалось, простом и расслабляющем разговоре. Андра прямо кожей через серебристый костюм ощущала напряжения, исходящее от Антона. Возможно, оказавшись тут на корабле не совсем по своей воле, они оба оказались ближе к друг другу, чем к остальным членам корабля. Это обстоятельство отчего-то угнетало Андромеду. Ей все еще хотелось держать происходящее вокруг себя пусть и лишь в головах людей под контролем и на расстоянии вытянутой руки, хотя и маски СОП на лице не было и должность офицера связи никаким образом не выражала в ней командные полномочия. С этой новой участью ей тяжело было смириться.
– Это долгая история… Может другой раз – попробовал соскочить с темы Антон.
Этот ответ лишь усилил в ней порыв узнать все и до конца во что бы то ни стало и именно сейчас. То, что Антона что-то гложило, она видела и так. Только для удовлетворения профессионального любопытства этого было явно мало.
– Нам еще несколько циклов петлять, а потом прыгать в ВК… Так что времени полно.
Антон вздохнул и как бы с неохотой ответил:
– Я не очень настроен делиться своими личными переживаниями. Так уж получилось, что я обжегся на этом и больше не хочу – ответил он, как отрезал.
– Я не пара-биолог и лезь в нутро не буду… Но раз уж ты мой должник, то хотя бы ради вежливости мог бы и поговорить нормально.
Антон, уже двинувшись к выходу, снова замер, повернулся и сделал шаг обратно к Андре.
– Ладно. Кое-что я могу рассказать… Это не сложно. Тем более теперь уже чего утаивать.
Андра все еще стояла спиной в выжидании.
– Там на Парпланде осталась та, кого я любил с самого детства… Я про Эйли Хоуми… Они с отцом отбыли на Парпланд 3 годичных цикла тому.
– Густав Хоуми ее отец? – уточнила Андромеда.
– Да… Тут на Парпланде они примкнули к локалам в войне против Альянса… Я прилетел на Парпланд, чтоб ее вернуть.
Андромеда улыбнулась. Отчего-то этот глупый романтический поступок Антона ее веселил. Возможно, потому что никто никогда не делал ничего подобного ради нее, а возможно сама идея вот так вот рвануть за тысячи световых, чтоб увидеться в живую, смотрелась глупо и нецелесообразно в ее глазах.
– И куда бы махнули? На Би-Проксиму?
Андромеда не удержалась и даже повернула голову в сторону Антона, чтоб посмотреть на выражение лица, как он будет объясняться. Тот молчал и ничего не говорил. Он стоял чуть поодаль и просто смотрел на черный силуэт мед-капсулы за броне-стеклом.
– На Би-Проксиме вас обоих взяли бы в оборот. Тебя как бывшего офицера-командира Патруля, ее – как главу обороны Парпланда и дочь самого Густава… Житья б точно не дали.
Андромеда продолжала беззастенчиво улыбаться, перебирая варианты так, будто тот уже ответил.
– Да, какая теперь разница, куда бы мы с ней подались! Мне всего полгода да отставки! … Я уже не командир и даже не член отряда «Вихрь» … Зато меня ждет солидная пенсия, при том, что я по сути еще молод и даже не начинал жить для себя.
Говоря все это Антон вернулся и стал рядом. Он был более чем на голову выше ее. Отчего-то Андра догадалась почему ей так некомфортно с ним. У нее в подчинении были только девушки из ее отряда, такие же плюс-минус по росту. Сейчас Антон прям скалой нависал над ней, хотя ничего специально для этого не делал, а просто стоял рядом. В какой-то момент ее начало угнетать его полу-молчаливое присутствие. Захотелось даже сказать что-то резкое по поводу всех этих его амурных забегов на другой конец Галактики, но как на зло на ум ничего не приходило, и симбионт ее тоже молчал и не вмешивался. В итоге Андра просто рассмеялась от глупости и нелепости всей этой ситуации. Антон повернул голову и посмотрел на нее сверху вниз.
– Это по-твоему смешно? … Человек, который никогда не любил, вряд ли поймет другого – высказался он в качестве ответа на ее смех.
Услышав это Андромеда рассмеялась еще сильнее, но уже и сама испугалась этого. Дабы сгладить ситуация она просто слегка пнула его в плечо.
– Извини… Только я не вижу тут никакой любви… Хотя, ты прав на счет меня… Я никогда никого не любила. Такова участь и плата за службу.
В этот раз Антон остановил долгий и изучающий взгляд на собеседнице. Он не злился. Андромеде вообще казалось, что он в принципе не мог злиться.
– Что такого ты нашел в этой Эйли? – спросила уже немного отсмеявшись Андра.
Антон ничего не ответил, но лишь пожал плечами, не зная, что сказать. Оба они так и стояли погруженные в собственные мысли, пока внезапный аварийный сигнал не встряхнул их. Каюта заполнилась красным мерцающим светом.
– Что-то случилось!?
Андра и Антон нервно переглянулись. На смотровую площадку вбежал еще один член экипажа. Это был инженер-биолог Вольберт.
– Что вы стоите, как вкопанные! У вас на экране всплеск мозговой активности этой вашей пациентки! ИИ на корабле с ума сходит!
Выругавшись он принялся за какие-то манипуляции с оборудованием, чтоб утихомирить пациентку. Через некоторое время тревога отключилась.
– Что это было? – спросил его Антон.
– Сам пока не понял… ИИ решил, что судно атаковано, и врубил тревогу.
– Ну, а мы тогда причем? – спросила Андромеда.
– Вот тут на экране показатели мозговой активности вашей подопечной… У нее всплеск, а у нашего ИИ паника… Как-то так… Я, как пара-биолог, могу сказать, что для вашего спящего бойца, она уже как-то подозрительно активничает своим мозгом… Просто смотрите в оба… Я в вообще на вашем месте снял бы нейро-обручи.
– Зачем?
– Потому что именно так эти твари и воздействуют на людей… Процесс до конца не изучен… Короче. Прилетим на «Эпсилон 4» – там узнаете все, что нужно… А пока считайте это, как мой вам совет.
– Ну, вот капитан введет такое правило – снимем! – резко ответила ему Андромеда.
Отчего-то на нее снова накатили эмоции. Было очень трудно сдерживать себя. Ей даже казалось, что она одна такая тут невоздержанная и вызывает усмешки. Хотя никто и не думал над ней смеяться.
– Ну, как знаете.
Инженер покинул каюту. Уже глянув в след ему Андра заметила, откинутый и расстёгнутый воротник с отсутствующим нейро-обручем на шее. «Ага. Снял средство коммуникации. Теперь бегает по каютам, как паникер». Она себя поймала внезапно на мысли, что по сути у них нет альтернативы для удаленной коммуникации. И этому инженеру без нейро-обруча, чтоб узнать что-то, нужно было найти ближайший коммутатор и связаться со смотровой, иначе остается лишь идти к месту ножками и выяснять лично. Андромеда снова рассмеялась. «Какие же мы все жалкие и уязвимые!».
