Априт Кенго
Сквозь миры

Внизу в далеке виднелся странный город. Улиц в привычном мне виде не было, строение больше напоминало пчелиные соты, чем привычный глазу, расчерченный прямыми линиями город. На каждой крыше располагался сад. Над городом летали странные машины, в том, что это были именно рукотворные аппараты, не приходилось сомневаться, все машины были бескрылыми, и некоторые из них перед посадкой замирали на месте, после чего плавно опускались. Посмотрел вниз, высота была не меньше двухсот метров, хорошо, что не я страдаю страхом высоты и мне без разницы на какой высоте нахожусь.

Опустился на корточки в поисках края и не рассчитав начал заваливаться вперёд. Попытка вывернуться так чтобы не свалиться привела к тому что, левая нога всё-таки соскользнули, и я очень сильно ударился левым коленом и плечом левой руки, голову вывернуло ударом в скулу о невидимый край. Рука почти соскользнула, и я повис вниз головой, на пальцах правой руки и согнутом правым колене. Выбраться из такого положения несложно, но поверхность прохода была гладкой, кромка закруглённой, да и резко вспотевшая ладонь сослужила плохую службу, при попытке подтянуться пальцы соскользнули.

Подколенные жилы резануло острой болью. Осталось только два варианта – это перемещаться на поверхность или в следующий мир. Нога распрямилась, и я полетел вниз. Инстинкты сработали быстрей мысли. Мир мигнул, смещаясь и тут же потух, я зарылся во что-то мягкое и в тоже время жёсткое, как тонкая стальная проволока. Пахло высушенным сеном.

Перевернулся с головы на ноги и вылез из кучи сена, попутно проткнул руку, острым как бритва сухим листом в тридцать сантиметров длиной, похожим на земной пырей только очень твёрдым. Лист торчал на пару сантиметров. Пока пытался выдернуть лист порезался, а эта зараза торчала теперь на четыре сантиметра.

Из стоящего на другом конце поля, подозрительно похожее на бетонное, появились уже виденные ранее пауки, расстояние в добрый километр, троица преодолели за двадцать секунд и остановились возле меня. Мне стало любопытно, кто-же находится внутри. То, что это механизмы сомнений не было, первое – эти устройства я уже видел, второе – их движения почти неуловимо, но отличались от движений пауков, вроде-как угловатые и порывистые, согласен другой мир, другое всё, а принципы движений остаются одни, в любом из них. Ну, не может лапа паука делить движение вниз ровно на три части, разгибание вперёд, быстрое опускание с резкой остановкой над самой землёй и плавное касание поверхности, у тех пауков что я наблюдал на земле, это было слито в единое плавное движение.

Я поднял повреждённую руку, так чтобы её видели пилоты этих созданий, пальцем указал на растение, торчащее с двух сторон ладони и сделал движение, показывающее, что надо выдернуть этот лист. Один из пауков приблизился, маленькими лапками, торчащими по обе стороны головы, повернул ладонь остриём листа вверх, ухватил жвалами лист, только не за широкий конец, как я пытался выдернуть и что было вполне логичным, а за самый кончик и ударил маленькой лапкой. Лист разрезал рану сильней проходя полностью и рука освободилась.

Взвыв от боли, врезал здоровой рукой по голове робота, от души, так что сбил костяшки пальцев, а на голове паука образовалась приличная вмятина. Пока это всё происходило, один из пауков обошёл стог и в момент удара нацепил мне обруч, плотно сомкнувшийся на моей шее. Попытка сбежать провалилась, то есть не совсем провалилась, мир мигнул, вот только я остался на том же месте где и был, тело сразу стало ватным, и я потерял сознание.

Взвыла сирена. Капитан прильнул к экрану наблюдения, автоматическая камера повернулась к источнику тревоги. В воздухе, из неоткуда появился шучер, присел, сделал кульбит и повис на руке и согнутой ноге. Рука срывается и через мгновение шучер пропадает. Камера, показывающая полу пропавший корабль с другого ракурса, показала падение незнакомца в кучу кечи, сорняка, собранного для сжигания. Кечу случайно завезли на посадочной опоре с другой планеты. Теперь все прибывающие корабли и шлюпки, проходили дезинфекцию в открытом космосе, на карантинных станциях.

– Патруль срочный выход, у нас гость на космодроме. Упал в кучу сухой кечи на краю поля.

Патрульная троица впрыгнула в хори и направилась к указанной куче этой злополучной кечи, которую, они же, на прошлой смене срезали и складировали.

– Капитан, это не шучер. Вид живого существа определить невозможно.

– Схватите и доставьте на допрос, используйте нейтрализатор.

Существо явно не боялось хори. Оно показало руку с торчащим листом кечи и жестом попросило вытащить. Когда извлечение закончилось, закричало и ударило по голове хори так, что экраны погасли. Пришлось перезапускать систему, как результат такого варварского обращения, часть аппаратуры отказалась работать. Хори изначально созданы только для разведки и одиночных тайных захватов, но ни в коем случае, не для сражений. У хори слабое место – это голова, нашпигованная различными датчиками.

Напарник обошёл сзади и надел нейтрализатор. Пришелец попробовал применить свои способности, нейтрализатор сработал штатно, чужак потерял сознание. Когда его доставили в ангар, там уже находились, начальник караульной службы и капитан.

– Достаньте его в комнату для задержанных. И можете быть свободны. Сейчас сюда прибудут учёные со своей охраной. Нас всё равно отсюда выгонят, как в прошлый раз. Завтра придёте в контору за премией и назначением на новое место работы.

– Капитан можно нам хоть вещи собрать?

– Если ты хочешь здесь застрять безвылазно на десьмину, то можно. То есть уже нельзя, вон они голубчики, вот это оперативность.

Очнулся рывком. Лежу на мягком, нечто вроде хорошего матраца. Перед глазами потолок из серого бетона. Приподнялся на локтях. Комната совершенно не была похожа на камеру заключения, где я ожидал очнуться, это скорее номер средней гостиницы. Я лежал на широкой кровати, у нас такие ещё полуторками обзывают. По правую руку стол и два мягких кресла, дальше к углу громоздился высокий, почти до самого потолка шкаф с одной дверцей. По левую руку находилось окно, завешенное грязно-зелёными плотными шторами, через не плотно задёрнутые шторки пробивалась полоска света, ложившаяся на пол. В луче не проскочило ни одной пылинки, что говорило о кристальной чистоте помещения. Противоположная стена была пустой и сколько я не крутил головой так и не смог найти хоть какое-то подобие двери и это раздражало. Но что больше всего раздражало, так это однотонность окраски, единственное цветное пятно – это шторы.

Из-за шкафа вышли двое, по зелёному окрасу, безгубому рту, виднелась только узкая щель, наростам на голове и самым настоящим когтям на пятипалой руке, я определил, что вошедшие скорее принадлежат к так называемым рептилоидам. Но вот то, что они не являлись людьми – это точно.

Тот, что имел светло зелёный окрас и был одет в облегающую одежду цвета хаки, остановился рядом со шкафом. Другой имел тёмный окрас и полоски на лице, носил серую одежду. Тёмный подошёл к столу и опустился в кресло, была в этом простом движение какая-то грация недоступная человеческому организму, жестом пригласил меня присоединиться. Жесты похоже были универсальным языком всех видов и рас. Даже если они относились к разным биологическим видам, жесты означали одно и тоже. Мне ничего не оставалось, кроме как выполнить просьбу.

Перекатившись на другой край кровати встал. Видимо мои движения были слишком резкими, по тому как светлый рванул в мою сторону, но его остановил вполне человеческий жест тёмного, протянутой рукой с раскрытой ладонью в сторону светлого и резкий свист. Теперь помня о своей ошибке, я двигался гораздо медленнее. Подошёл к столу и занял свободное кресло, оказавшееся на удивление твёрдым, благо не рухнул в него как делал это дома.

Тёмный благодарно кивнул и выдал серию из свистяще-шипящих звуков. Я помотал головой и вслух осведомился чего от меня хотят. Снова серия шипяще-рычащих звуков, только на этот раз предназначенная светлому. Светлый вышел. Только сидя за столом, мне удалось в щель между стеной и шкафом, увидеть проход, который тут-же закрылся.

Тёмный положил на стол лист бумаги, расчерченный еле заметными полосами, достал обыкновенную автоматическую ручку и начал заполнять лист странными знаками, которые высыхая исчезали. Мне стало интересно и протянув руку указал пальцем на ручку. Тёмный протянул её мне вместе с листом бумаги. Я попробовал написать, но поскольку чернила тут-же исчезали, ничего не вышло, порывшись по карманам я нашёл огрызок карандаша. Опыт предыдущего путешествия показал, что такая простенькая вещица как карандаш, может пригодиться в самой неожиданной ситуации и поэтому, он занял место обязательных вещей в моём арсенале, уже им написал. Тёмный подтянул лист и внимательно осмотрел мою писанину. Я протянул ему карандаш. Тот взял, осмотрел и вернул обратно.

Светлый вернулся с ещё одним интересным персонажем. Этот был высокого роста и имел светлую кожу, только в отличие от первого – это была не естественная окраска, а что-то наподобие нашей седины. Казалось, потри его, и кожа опять приобретёт сочный цвет. Движения выдавали представителя элиты, преклонного возраста, они были плавными, но точно выверенными.

Вошедший обменялся свистящими репликами с тёмным, взял листок и довольно долго изучал мои закорючки. Тёмный уступил своё место и отойдя, встал рядом с светлым.

Тут началась форменная экзекуция. Пожилой произносил несколько фраз и замолкал, смотря на меня не мигающими глазами с вертикальными зрачками. Потом снова всё повторялось. На втором десятке свистов, бульканий, рычаний и таких трелей, что у меня начало давить виски и каждый свист бил кувалдой по темечку.

Я не выдержал и разразился бранью, на гране приличий. Пожилой поднялся, шагнул в мою сторону, навис надомной и просвистел что-то непонятное. Ох, гордость моя – беда моя. Вскочив с кресла ударил головой в нос дедка, тот отшатнулся, давая мне возможность выскользнуть в сторону окна. Такой скорости от светлого, я не ожидал. Препятствие в виде кровати мне было не суждено преодолеть, он уже стоял на ней. По инерции я вскочил на кровать, ударил коленом препятствие между ног и оттолкнул в сторону изголовья, согласен не спортивно.

Тут тело снова стало ватным, и я по инерции полетел в другую от светлого сторону. Скатился прямо под ноги тёмного. Короткое шипение и светлый рывком закинул меня себе на плечо. Пока он меня нёс, перед глазами маячила его спина, а по бокам и чуть сзади шли остальные, полностью закрывая обзор. Сгрузили, усадили, прицепили на руки и на ноги контакты, придавили грудь прозрачным корсетом и очередная потеря сознания.

На этот раз очнулся легко.

– Вы меня слышите?

Открыл глаза. Странно, но на этот раз шипение и свисты не так сильно резали слух. Главное, что я понимал смысл сказанного. Перед устройством, где я находился, стояли пятеро.

– Да.

– Как вы себя чувствуете. – незнакомый ящер наклонился и мне показалось что мне в лицо брызнули цветочными духами, настолько сильным был этот запах.

– Как не странно, нормально, если не брать в расчёт, что я не чувствую своё тело. – к слову сказать, тело я вообще не чувствовал, словно голова была отделена и теперь находилась в одиноком полёте.

– Мы блокируем вашу чувствительность, чтобы вы опять не натворили лишнего.

– Хм. Интересная вещь получается, это устройство для обучения. Так?

– Вы совершенно правы.

Ну тут уж я не выдержал. Сперва допекли пробами языка, затем отключили чувствительность, а теперь выясняется, что можно было обойтись без всего этого.

– Так какого … Меня сразу не обучили вашему языку, а пытали пробами, от которых я чуть с ума не сошёл.

– Первая и главная причина состоит в том, что многие в этом устройстве теряют рассудок и больше неспособны адекватно мыслить.

– Понятно, – это что-же получается, мне могли мозг поджарить. Значит вредить мне не хотели и применили этот способ, только после моего нападения. Вроде такого, по-хорошему не понимаешь, значит будет по-плохому. – Какова вторая причина?

– Господин Ашер пояснит, когда вернётся от медика.

– Ашер это тот старик, который пытал меня своими лингвистическими упражнениями?

– И тут вы правы. Только он не старик. Можно услышать, как вас звать?

– Сергей Васильевич Данцов. – произнёс я это на родном языке поскольку в их просто отсутствовали некоторые буквы, (такие как м, в, о) то есть те, которые произносятся при помощи губ.

– Это всё, ваше имя?

– Нет. Имя Сергей. Отец был Василий поэтому Васильевич. Семейное имя Данцов. Надеюсь ответил понятно? – мне приходилось прыгать с одного языка на другой.

– Даже более чем, – опрашивающий повернулся к остальным. – Он вполне адекватен, на поставленные вопросы отвечает чётко. Здесь я больше не нужен.

Он повернулся и пошёл к выходу, на ходу снимая халат. Показалось ещё одно доказательство, что я попал к рептилиям, у него сзади из-под халата появился короткий и толстый хвост, похожий на крокодилий. У других членов группы подобного не наблюдалось.

– Подождите пожалуйста. Только не обижайтесь на мой вопрос, в том мире откуда я родом подобных вам просто нет. Вам хвост не мешает сидеть.

– И для чего тебе это знать?

– Я из расы крайне любопытных созданий, и мне просто интересно. И ещё, интересно почему из всех здесь присутствующих хвост есть только у вас?

– Нет. Совершенно не мешает. Мой хвост – это видовая принадлежность.

Хвостатый развернулся и вышел. Меня попросили полностью раздеться, видя моё смущение один поинтересовался, почему я изменил цвет лица. Когда я хотел сказать, что это простое смущение, то столкнулся с трудностью, в их языке не было ни одного похожего термина. И мне пришлось просто промолчать.

– Отвечайте на вопрос.

– Для этого явления, в вашем языке просто нет подходящего понятия.

– Любопытно. И чего нет в нашем языке?

До этого, каждый занимался своим делом, но теперь все уставились на меня, и я покраснел ещё больше.

– В моём мире одежда – это не только практическая вещь, у нас непринято ходить голым, и когда приходиться раздеваться при посторонних то появляется такая реакция. Это скорей не злость, а страх, страх оказаться беззащитным перед другими. В одежде мы чувствуем себя уверенно и защищённо. Даже есть такое выражение, стоишь как голый. – пока говорил я успел раздеться полностью.

– Да, такому позорному чувству, у нас точно нет определения. Хм, так ваш вид имеет видимую половую принадлежность, теперь понятно, откуда, у вас взялось такое чувство.

– Доктор Кериш. Вам не кажется, что это крайне неудобно? – тот, кого назвали Керишем повернулся к ассистенту.

– Нет не кажется. В некоторых случаях это даже преимущество, они издалека могут определить, кто есть, кто. Ришас и ты Шаки разденьтесь.

Оба подчинились, скинули одежду и встали рядышком.

– Повернитесь. Два раза.

Оба повернулись. Я заметил, что маленькие отростки хвостов поджимаясь закрывали зад, но в остальном, не считая рисунка на коже спины и формы гребешков на голове они были абсолютно похожи на людей. Рисунчатая спина неотличимая от человеческой, но отличались тем, что имели почти белый живот без пупка, совершенно плоскую грудь без сосков. У меня аж рот открылся от удивления.

– Они чего близнецы?

– Нет. Они примерно одного возраста, но разных видов и причём разного пола. Определите кто есть, кто.

– Это просто невозможно. – на полном автомате я покачал головой из стороны в сторону. Мой жест был принят благодушным кивком и чем-то похожим на улыбку, Кериш повернул голову к раздетым.

– Можете одеться и идти, поторопите там Ашера.

В дверном проёме появился Ашер с наклейкой на носу. Хотя, как сказать на носу, носа как такового у них не наблюдался, так небольшой выступ с двумя отверстиями, прикрытыми мембраной.

– Незачем. Доктор Кериш, как наш пациент?

– В полном порядке. Каких-либо заразных болезней не обнаружено. Адекватность на среднем уровне.

– Освободите помещение.

– Но как можно? Он вас уже раз ударил и может накинуться ещё раз.

– Не беспокойтесь, на этот раз, пульт блокировки я держу наготове.

Между когтей поднятой руки показался шарик. Когда все вышли, Ашер подошёл к вешалке, снял один из халатов и бросил его мне. Пока я натягивал и застёгивал халат, господин Ашер освободил стол и с двух сторон поставил стулья.

– Ваша одежда будет храниться на специальном складе, где её изучат самым тщательным образом, вдруг найдут чего полезного. Прошу садиться.

Я поблагодарил и опустился на стул. Опять появились листки и ручка.

– Можно рассмотреть ручку?

– Вы уже такую рассматривали, они стандартны.

– Тогда вопрос, как вы видите то, что написали? – я указал пальцем, на листок, который был уже на треть заполнен. Нет, видеть я конечно не мог, просто определил по месту нахождения острия ручки.

– Так вот, почему вы показывали карандаш из природного материала, – Ашер смотрел то на меня, то на ручку. – Хорошо, позади вас стоит шкаф, откройте и выберите те ручки, которые видите и принесите сюда.

Открыл шкаф, на полке, на уровне пояса лежал ряд ручек. Огляделся в поиске бумаги или того на чём можно написать (Это что, тест на сообразительность?), на руке пробовать как-то не хотелось, мало ли чего они туда налили, и в итоге не нашёл ни чего лучше рукава. Отобрав те, которые, я видел и которые не разъедали ткань, вернулся за стол. Теперь уже Ашер упражнялся в поиске ручки. Отобрал одну и послал меня вернуть добро на место.

– Господин Ашер, для чего столько сложностей?

– Ты ведь должен ознакомиться с документом, перед его подписанием.

– Ну это и так понятно. Для чего тут столько письменных принадлежностей?

– Так в галактике не одни мы живём и у каждой расы своё цветовосприятие. Ты лучше ответь, за что ты меня ударил?

Странно почему он сказал не световосприятие, а именно цветовосприятие. Я пожал плечами и как можно более спокойным голосом ответил:

– Слишком просто для понимания и слишком сложно для объяснений. Звук.

– Ничего сложного, для меня самого иная речь хуже всякой пытки. Так ты, получается среагировал на один из языков галактики.

– Хуже. Такую реакцию вызвали почти все языки и моё терпение лопнуло.

– Интересно ты выражаешься, таких диких сочетаний нет ни в одном известном мне языке. Ты с какой планеты прибыл? – Ашер продолжал заполнять форму опросника.

– Вы мне поверите, если скажу, что я ни разу не поднимался выше стратосферы одной планеты?

– Немыслимо.

– Мыслимо и даже как. Я вам рассказываю, что да как, а дальше уже вам решать, что, зачем и куда.

Рассказ событий много времени не занял. Я выпускал детали и про первое путешествие умолчал. Когда я закончил Ашер сидел ни жив, ни мёртв. Просто как статуя. Я уже подумал, что ему скучно стало и он уснул с открытыми глазами, но стоило мне помахать перед его лицом рукой, как моё тело обмякло.

– Господин Ашер, у нас так проверяют сознание ещё здесь или уже глубоко ушло. – Я снова почувствовал своё тело.

– То, что ты рассказал может разрешить великую проблему. Видимо сама судьба прислала тебя нам на помощь. И значит мы поступили правильно, оставив тебя в живых. Всё-таки не зря я пострадал.

– Простите, но я ровным счётом ничего не понимаю.

– Позже. Сейчас мне необходимо сообщить наверх по инстанции, – Ашер коснулся браслета на руке и в него произнёс. – Дежурный уведите задержанного.

В моём мире есть только рации, да и те как мой кулак, а тут какая-то пластинка, во у них наука шагнула. В дверях появился светлый. Мне ничего не оставалось, кроме как подняться и идти в его сторону, опять становиться пуховым мешком мне как-то не улыбалось. От ужина я отказался, странно, но есть совсем не хотелось, хотя дома перед сном съедал за троих. Пока шли до комнаты, отведённой под мою тюрьму успели познакомиться. Я представился только именем Сергей, мой сопровождающий назвался Чешир. Услышав мой смешок, он поинтересовался что смешного в его имени. Пришлось рассказывать старую детскую загадку про чеширского кота, следом отвечать, кто такой кот и почему он чешется. В итоге, Чешир представлял кота как самое страшное, и притом мохнатое чудовище, ну плохой из меня рассказчик, что ж поделаешь.

– Завтра с утра за тобой придут.

– Подожди. Нет у вас чего-нибудь почитать? Чувствую ночь у меня бессонная будет.

Чешир подошёл к изголовью кровати, пару раз ткнул когтём в стену и над кроватью раздвинулись створки, открывая полки, заставленные книгами.

– Можешь брать любую. Уже поздно, лучше всё-таки ложись отдыхай. Сколько знаю, завтра тебе предстоит тяжёлый день.

– Не привыкать. Спокойной ночи.

Может у кого ночь и была спокойной, только не у меня. Сна ни в одном глазу. Перерыл всю библиотеку, что книгу ни открою пустые страницы и всё тут. Одна нашлась с еле различимыми картинками и большими буквами, э-э, то есть иероглифами, здешнее письмо основано на иероглифическом письме, видимо для детей написана. Местный букварь не иначе. Когда за окном посветлело пришёл Чешир.

– Привет Чешир. Как дела?

– Да как. Приставили меня к тебе персональным охранником, а так как обычно.

– Слушай, ты извини за то, что я тебе тогда, между ног врезал.

– Ничего страшного. Я твой удар почти не почувствовал.

– Как это? Ведь там, ну, это.

– А-а. Вот ты про что. Нет, у нас совершенно другое строение тела, и то, что у тебя снаружи, у нас находится внутри и не имеет такой чувствительности, как у вас. Меня предупредили о подобных вопросах с твоей стороны. Можешь спрашивать, всё что угодно.

– Тогда ответь, чем и как у вас отличаются мужской и женский пол, а то меня, как я понял осматривали две самки и три самца. Вот только. Разницы между ними как-то не заметил. Не ловко будет если я к даме обращусь как к парню или парня назову киской. – монолог прервала поднятая рука Чешира с раскрытой ладонью

– Не так быстро. Пожалуйста. Ты используешь слишком много эпитетов, обозначая одно и тоже. Часть из которых мне совершенно не знакомы. И мне сложно понять, про что идёт речь.

– Как так? Ведь эти слова имеются в вашем словарном запасе.

– Имеются. Вот только пользуются ими – только тираны. Мы простые троки пользуемся гораздо меньшим количеством слов. Достаточным для повсеместного общения.

– Та-ак, – я почесал затылок и посмотрел в глаза Чешира. – А поподробней можно?

– Подробней? Можно. Наш вид разделён на четыре ветви. Первая – она же и главная – тираны. Вторая – это мы троки. Третья – это карри. Четвёртая – щити. Вся разница в месте обитания и происхождения. Таким образом, предки тиранов были хищниками и соответственно они заняли главенство. Троки были травоядными и стали подчинёнными. Карри – это летающие и малообразованные создания, тебе лучше с ними не встречаться, съедят. Ну и щити – это водные обитатели, с ними тебе возможно придётся встретиться, они в основном и придумали большинство технических устройств. У щити и карри свои языки, им тебя не учили.

– Вот как. Вы владеете всем жизненным пространством, в отличии от моего вида, вынужденного ползать по земле. Но в отличие от вас, мы все одного вида. Почему же тогда, с таким раскладом, ты употребляешь слова, которые повсеместными можно назвать с большой натяжкой?

– Все пилоты механических костюмов, – он показал нашивку на плече. – Проходят специальные курсы подготовки, нам иногда выпадает честь сопровождать тиранов, и мы обязаны понимать, в общих чертах, что от нас хочет верховный.

– А как насчёт первого вопроса? Я же вредный, и не успокоюсь пока не получу развёрнутого ответа.

– Относительно тела, мы не различимы. У нашего вида нет внешних признаков пола как у вас. Различается только запах.

– Как же тогда мне вас различать? – выпадение в осадок полное. – И чего мне делать? Ну, не по одежде же определять?

– Для тебя цвет одежды – это самый верный способ и возможно единственный.

– И тут проблемка имеется, – здрасти приехали. – На мой взгляд, вы все ходите в одинаковых серых одеяниях.

– Ты не можешь различать цвета?

– В том и проблема, что цвета я различаю чётко, дальтонизмом никогда не страдал, но ваша одежда выглядит однотонной.

– Пошли. – Чешир повернулся и направился к выходу.

– Куда?

– К профессору Харчи.

Мы почти вышли в коридор и мой дикий смех эхом разнёсся по всему зданию.

– Чего я такого смешного сказал? – спросил Чешир, когда мне удалось успокоится и заглушить рвущийся на свободу смех.

– На моём языке, в старой версии, так называли небольшой запас еды, а позже просто еду.

– Ха, ему это определение подходит как нельзя лучше, профессор любит спрятать еду и потом в тихую съесть. За ним совершенно невозможно проследить, откуда он постоянно достаёт съестное, – Чешир резко посерьёзнел и с угрозой в голосе произнёс: – Только не вздумай, это, повторить при нём или засмеяться. Он тиран. Постой тут.

Чешир зашёл в просторный зал, заставленный разным оборудованием и направился к одиноко сидящему ящеру.

– Профессор Харчи, можно вас оторвать на минутку.

– Да Чешир. Что ты хотел?

– Тут с моим подопечным возникли определённые трудности. Можно ему войти?

– Да. Пускай войдёт.

– Доброго времени суток профессор Харчи. – Харчи повернул ко мне голову.

– Интересное обращение, но у нас оно давно не используется. Ты что хотел?

– Как вы можете объяснить, почему одежда вашего вида для меня однотонна, и вы сейчас пишите бесцветными чернилами, хотя я довольно хорошо различаю цвета в природе.

– Интересный вопрос и с ним лучше обратиться к доктору Керишу. Хотя. Зайдите ко мне через два часа. Проведём маленький эксперимент. Пока идите отдыхайте. Мне надо подготовить оборудование, и вы будете только мешать.

Пока шли по коридору меня озадачила новая мысль.

– Чешир, мне всё не даёт покоя один заковыристый вопрос. Когда я здесь появился то пропорол ладонь, каким-то странным листом и …

– Можешь не продолжать, я понял твой вопрос. Это растение называется кеча. Это сорняк, случайно привезённый одной из экспедиций. Очень вредная и опасная штука. Пока есть время пошли на поле, я тебе покажу наглядно, чем кеча так опасна.

Повернулись и пошли обратно, не дойдя до лаборатории повернули и вышли сначала в склад или гараж хори. Хори стояли в ряд, четыре целых и один без головы, паукообразный выглядел немного жутковато, с торчавшими из шеи проводами и свисающими элементами креплений, больше было похоже на то, что ему кто-то основательно пожевал эту самую голову и не доев выплюнул.

– Что с ним случилось?

– Так это после твоего удара, пришлось разобрать. Хори нежные механизмы, им нельзя бить в эту часть тела.

– Ага, голова у всех существ слабое место, так почему не укрепили?

– Хори – это скрытая разведка, а не бойцы.

– Скрытая? С такими-то размерами. – мы вышли на поле и направились к памятной куче.

– Скрытая потому что, они снабжены самыми чувствительными датчиками, плюс могут ползать по стенам, менять окрас сливаясь с местностью, плести тонкую, но прочную паутину, позволяющую спускаться с любой высоты и держаться на потолке, снабжены миниатюрными копиями способными проникнуть на любой объект. Есть несколько узконаправленных подвидов, но в основном они схожи.

Прошли немного и свернули к обочине. Чешир указал на росший куст травы. Трава как трава, выглядит в точности как пырей, вот только высота была под два с половиной метра, а листы достигали полутора метров в длину и пятнадцати в ширину.

– Вот это кустик. Кроме размера чем он ещё опасен?

– Подойди поближе и рассмотри самый широкий лист на просвет, точнее его кромку, но не вздумай касаться кромки, даже самых маленьких листиков.

Аккуратно подойти не получилось. Споткнулся о корни и полетел прямо на растение и не схвати меня Чешир вовремя, от моего лица могли остаться только воспоминания. Чешир схватил за пояс, и я завис под углом в сорок градусов, относительно земли. Перед глазами была кромка листа и мне удалось его рассмотреть в близи, Чешир потянул меня приводя в вертикальное положение и это медленное отдаление привело мой мозг в ужас. По самой кромочке шли несколько рядов острых и плоских иголок, больше похожие на японские мечи, также слегка загнутые, только их направление не как у обычного растения к кончику, а вовнутрь к корню. Теперь стало понятно, почему, все попытки вытащить тот злополучный листок с треском провалились.

– Я ведь просил, быть осторожней. Если с тобой что случится, профессор уже из меня заначки делать будет.

– С-спасибо. Пошли отсюда, насмотрелся.

– Теперь ты понял, почему лист из твоей руки, был выдернут именно таким образом.

– Понял – не дурак. Это выходит, если напороться на такой кустик, чем больше трепыхаешься, тем сильнее сам себя насаживаешь и разделываешь заодно?

– Ты всё правильно понял, только этому кустику всего лишь десьмина. И он ещё двигаться не начал.

– Что? Двигаться? Брр. – меня аж передёрнуло, когда представил, ЧТО могло остаться в таком случае от моей бедной тушки. Я остановился и повернулся в сторону кечи.

– Да. В пятнадцать дней они начинают двигаться и приобретают твёрдость стали, уничтожают всё до чего дотянуться и подгребают под свои корни, для питания. Стоит только кечи начать двигаться и с ней невозможно справиться, хори ему на один взмах листа, тирч продержится минуту, не больше, остаётся только взрывать, да и то мало эффективно. При малейшей опасности кеча мгновенно прячется под землю. В конце третьей десьмины второй порты разбрасывает семена. Завтра если позволят, сможешь посмотреть, как мы боремся с кечей.

– Вот теперь, я тебя не понимаю, – повернулся к Чеширу. – Десьмины, порты – это сколько в днях?

– Десьмина десять дней, порта четыре десьмины, год десьмина порты.

– То есть, здесь год четыре тысячи дней?

– Нет. Четыреста дней.

Етить с этими числами легко попасть в просак, надо запоминать. Не, на кой хрен оно мне надо, как только снимут ошейник, сразу отправлюсь домой. Хватит с меня этих путешествий. А пока, играем дальше по предложенным правилам.

– А какое исчисление у тебя на родине?

– Неделя семь дней, месяц тридцать-тридцать один день, год…

– Как месяц может быть такой не постоянный?

– Дослушай сначала. Так вот в году у нас двенадцать месяцев. Продолжительность года триста шестьдесят пять дней и раз в четыре года на один день больше.

– Теперь понятно откуда такой разбег.

– Почему такое странное название КЕЧА?

– Это из-за характерного звука. Когда листья разрезают сталь происходит похожий звук.

– А чего химию против них не используете?

– Сразу видно, что ни с чем подобным ты не сталкивался. Родина этого растения, мир где я или ты растворимся максимально за час. Не подходящая среда и сдерживает его рост. Так-то.

– Нагнал жути разной. Я теперь уснуть не смогу.