Аня Метель
Моя дочь – оторва

Действие происходит в середине нулевых годов.

Кто оправдывается – подписывается под своей виной.

Глава первая

Раздался телефонный звонок.

– Алло?

– Мария Сергеевна?

– Да.

– Это Зоя Николаевна. Вы в курсе, что ваша дочь вторую неделю не посещает школу?

Внутри меня все перевернулось. «Снова? Ведь она обещала…»

– Нет, – с трудом выговорила я.

– На носу экзамены, как Ксюша будет их сдавать? Непонятно.

– Спасибо, что предупредили. Я с ней поговорю, – как можно спокойнее, ответила я.

– Уж поговорите, а то это кошмар какой-то. До свидания.

– Всего доброго.

Я нажала на сброс и тупо уставилась в стену. Поговорю? О чем? «Ксюша, надо ходить в школу. Так положено». А у нее положено на то, что положено. Она мне так и сказала.

Припрется поздно вечером и скажет: «Мама, я в школе задержалась, а потом сразу гулять пошла». Куда пошла? Зачем, с кем, что делала? При всем желании узнать правду невозможно. Хотя догадки вряд ли далеки от истины.

Я пошла на кухню и заварила крепкий чай. Положив в чашку сахар, я залила аккуратную горочку парящим напитком. Белые кристаллики растаяли, словно мои мечты вырастить хорошую дочку.

Сладкий чай с конфетами – извращение, но почему-то стало легче. Может мне тоже пойти погулять? Желание делать что-то по дому отпало напрочь. Училка как чувствовала, что у меня сегодня выходной.

«Причем здесь Зоя Николаевна?» – одернула я себя. Она намучилась с моей бестией не меньше меня. Весь год на уши школу ставит, а ее все жалеют и жалеют… Хотя, скорее всего, жалеют меня.

Нужно делать что-то кардинальное, иначе это никогда не закончится. Эх… если бы мне мог кто-нибудь помочь, или хотя бы поддержать. Я сняла трубку и набрала номер единственной, а потому и лучшей подруги. Лера работала вахтовым методом с графиком 7/7, и сейчас у нее должна была быть выходная неделя.

– Слушаю, – едва не пропела она в трубку.

– Привет, Лера, – как можно бодрее сказала я.

– Машка! Я ждала твоего звонка.

– Могла бы и сама позвонить, – улыбнулась я.

– Так ты же в первый выходной до вечера копошишься, – напомнила Лера. – Зачем отвлекать?

– Настоящая подруга, – сказала я. От голоса близкого человека на душе стало легче.

– Чем похвалишься? Мужика нашла?

– Снова ты за свое! Где я его найду?

– А я вот позавчера с одним познакомилась, но дальше постели дело не пошло. Два часа меня драл! Потел, как суслик, вонял, как боров. Потом сожрал полхолодильника и умелся.

– Романтично, – натянуто рассмеялась я. Но тут же добавила мрачно: – Боюсь, как бы дочка мне такие истории не начала рассказывать.

– Это еще что за новость? – словно я сказала полную глупость, спросила Валерия.

– В школу не ходит.

– Ну и что ты переживаешь? У нее сейчас возраст такой.

– А другие дети? Они-то не прогуливают, – привела я веский довод.

– Другие по-своему с ума сходят. Может лучше, чтобы она за компьютером сидела по пятнадцать часов в сутки? Или занялась спортом, и ничем кроме него?

– А спорт что тебе сделал? – удивилась я. – Пускай бы занималась…

– Ага, и стала бы уродиной или калекой, – безапелляционно заявила Лера.

– Почти утешила, – усмехнулась я. – Но она ни во что меня не ставит.

– Вспомни себя, – сказала Лера. И я как наяву увидела, что рыжеволосая подруга пожала плечами.

– Я родителей слушалась.

– Ага, когда тебе это было выгодно.

Я вспомнила, как помогала матери готовить, стирать, убирать. Как мыла посуду и всегда предупреждала во сколько вернусь с улицы. Я и не знала, что можно как-то по-другому.

– Ты институт не вспоминай. До восемнадцати лет я была паинькой, – ответила я на оскорбившую меня реплику. – И вообще, чего ты Ксюшку защищаешь?

– Да нормальная у тебя дочка, – устало сказала Валерия. – У меня и такой нет.

Последнюю фразу Лера произносила не в первый раз. Стыдно признаться, но эти слова приносили успокоение и легкое чувство превосходства над подругой.

– Ты еще молодая, успеешь, – поддержала я подругу.

– Тридцать четыре года – моложе некуда, – засмеялась Лера.

– И в сорок рожают.

Лера хмыкнула. Затем произнесла вкрадчивым голосом:

– Если тебе не нравится Ксюша, роди еще одного ребеночка.

– Лера, блин! Я очень люблю дочку.

– Ну вот и люби, чего ты ее дергаешь?

«Пока свою не родишь, ничего не поймешь», – подумала я, но вслух произносить не стала. Подруга, считавшая себя знатоком жизни, обиделась бы смертельно.

– Я попробую с ней поговорить, – сказала я.

– Только без истерик.

– Встретимся завтра? – спросила я, чтобы закрыть порядком надоевшую тему.

– Давай, у меня как раз никаких планов. Часов в двенадцать?

– Может Ксюшу с собой взять? – ляпнула я.

– Во-первых, она не пойдет, – назидательно сказала Лера. – Во-вторых, ты можешь хоть о чем-нибудь думать, кроме дочки?

– Я постараюсь, – усмехнулась я. – Спасибо за поддержку, Лерчик.

– Обращайся, – самодовольно ответила Валерия. – До завтра.

Я положила трубку и оглядела комнату. Надо все-таки убраться. От этой пыли настроение портится еще сильнее. Взяв в руки разноцветную метелку, я принялась за уборку.

***

Начинало смеркаться. Ксюша посмотрела на мобильник с кривой царапиной через весь экран. Маленькие цифры показывали полвосьмого вечера. Выпитая еще в обед полторашка пива давно «отпустила». Тем более, пили на двоих.

Сегодня компания не собралась, и Ксюша с Танькой скучали. Десятидневный прогул школы серьезно сказался на численности тусовки. Ксения матери не подчинялась, а Танькиным родителям было на дочку просто-напросто насрать. Сергея посадили под домашний арест. Наверное, отец расквасил морду. От Кастрата с Жориком никаких вестей. Скорее всего, родители изъяли мобильники. А Илюха в школу пошел, чтобы не конфликтовать с предками.

– Че делать будем? – спросила Танька, показывая открытую пачку сигарет.

– А почему одна осталась? – удивилась Ксюша. – Мы ж вместе весь день.

– Так ты ж с утра два карася подряд засмолила, – засмеялась Таня. – Забыла уже?

– А, точно, – кивнула Ксюша. – Ну докуривай тогда – твоя же.

– Не-е, давай на двоих.

– Потом домой?

– А че еще делать?

Ксюша кивнула.

Они сидели на облезлых скамейках, между старым стадионом и гаражным кооперативом. Это было их местом. Три коротких ряда скамеек, стоявших сбоку от стадиона, на трибуну не тянули. На вопрос Таньки: «На фиг их здесь поставили?» умник Илья ответил: «На них спортсмены переобувались и вещи оставляли». Сергей же был другого мнения: «Чтобы мы здесь бухали». Сейчас здесь не было ни Ильи с его спортсменами, ни бухарика Серого.

Танька сделала три затяжки и передала сигарету подруге.

– Кури, – махнула рукой Ксюша, – пару тяг оставь.

Таня пожала плечами и задумчиво уставилась на траву, целеустремленно прорастающую сквозь трещины в асфальте. Заиграл клубняк, но дешевый динамик передал лишь подобие и без того скудной на разнообразие музыки. Ксюша глянула на экран. На дисплее высветилось слово «Матхер» и предложение принять или отклонить вызов. Ксения улыбнулась. Так она читала английское слово «Mother». Этот проблеск убогой оригинальности был для нее тайным поводом для гордости.

– Матхер звонит. Соскучилась походу.

– Ну скажи, что скоро придешь, – пожала плечами Танька.

– Не хочу перед ней отчитываться, – покачала головой Ксюша. – Когда приду, тогда приду.

– Мне так не звонят.

– Повезло, – делая глубокую затяжку, ответила Ксения. – Напряг страшный.

Таня снова пожала плечами и встала.

– Давай кружок пройдемся – проветримся, – сказала она.

– Окэ, – кивнула Ксюша, и отработанным щелчком отбросила бычок метра на три.

– Откуда это твое «окэ»? – с интересом спросила Таня. – Второй день повторяешь.

– Да позавчера по ящику фильм крутой глянула – «Леон» называется. Про киллера и девчонку чуть младше нас.

– Адская смесь, – засмеялась Танька.

– Вот-вот. Кстати, она курила, и предков ей вообще не было жаль.

– А им ее?

– Тоже.

– Это совсем другое дело, – нахмурив лоб, сказала Таня. – Зуб за зуб, как говорится. Но у тебя-то мамка переживает.

– А я ей ничего плохого и не делаю. Просто хочу, чтобы она не лезла в мою личную жизнь.

– Вот выйдешь за Серого замуж года через два, и свалишь из дома.

– За бухарика-то? – засмеялась Ксения. – Мне только семнадцать будет.

– С шестнадцати можно. А он как раз с армейки вернется, работать пойдет.

– А ты Илюху будешь ждать?

– Илья хоть и бухает с нами на равных, но мозги у него есть.

– И че?

– В колледж пойдет, а повезет – так в универ.

– Я уже задолбалась учиться, – поморщилась Ксюша. – Учагу закончу после девятого, и хорош.

– Да я, наверное, с тобой, – неуверенно сказала Таня. – Еще посмотрим, куда Кастрат с Жориком двинут.

– Окэ, – улыбнулась Ксюша.

Стадион находился на небольшом холме. Подруги дошли до небольшой разбитой лестницы и спустились во двор с двумя домами. Пройдя мимо девятиэтажной общаги, восьмиклассницы вышли на дорогу, ведущую мимо частного сектора. Спустившись на три улицы, подруги остановились на асфальтовой дороге, отделявшей частники от многоэтажек.

Вечер полностью вступил в права, и темнота начала вечную борьбу с редкими фонарями. Замученные долгим рабочим днем прохожие шагали мимо, даже не глядя на школьниц.

– Завтра пойдем на учебу? – спросила Таня.

– Неохота. Но делать тоже не фиг.

– Давай тогда с утра решим.

– Окэ, до завтра.

Девушки чмокнули друг друга в щеки и разошлись.

***

В восемь вечера закончился мой любимый сериал, и я не знала чем заняться. От телевизора уже тошнило. Буквально через пару минут послышался звон ключей.

– Я пришла, – громко сказала Ксюша, и нырнула в свою комнату.

Стоило дочке войти в квартиру как мое спокойствие, словно ветром сдуло. «Что она себе позволяет? Ушла в восемь утра, пришла в восемь вечера! Трубку не берет! И на мать даже не смотрит! – думала я. – Я же не тюремный надсмотрщик! Откуда такое отношение?»

Телевизор послушно погас от нажатия кнопки. Я собралась с духом и направилась в комнату дочки.

Стоило открыть дверь, как в нос ударил запах табака. Я непроизвольно поморщилась.

– Что хотела? – спросила Ксюша, даже не взглянув на меня.

– Где ты была?

– На улице.

Меня поразило то безразличие, с которым дочка ответила.

– Я тебе звонила.

Ксюша пожала плечами.

– Наверное, я была занята.

– Интересно чем же? – ядовито спросила я. Внутри меня все бушевало.

Наконец Ксения посмотрела на меня. Я буквально утонула в ее темно-зеленых, таких спокойных и равнодушных глазах. В них, словно в открытой книге, читалось: «Как ты меня достала». Ксюша молчала.

– Почему ты снова не ходишь в школу? – строго спросила я.

– Она мне не нужна. А тройки мне и так поставят.

– Ты пойми, без образования нет будущего! Один путь – проститутка!

– Плевала я на это будущее, – поморщилась Ксюша.

– Видел бы тебя твой отец! – в отчаянии воскликнула я. Это был последний аргумент. Обычно он хоть немного, но действовал на непутевую дочь.

– Не увидит! – зло прошипела Ксюша. – Жаль, что я вместе с ним не сдохла.

– Не смей так говорить!

– Почему же? – жестоко улыбнулась Ксения. – Я бы не страдала, да и тебе бы лучше было.

– Я хочу, чтобы у тебя все было хорошо… – сквозь слезы прошептала я.

– Ну и не лезь тогда в мои дела! – выкрикнула дочка и пулей вылетела из комнаты.

Я села на край кровати и заплакала. Нужно было понять, что мои слова ничего не значат для дочки. Подобные разговоры только обостряют конфликт. Но разум отказывался воспринимать подобную истину.

Вспомнились слова Леры, что нужно действовать кардинально. Что ж, завтра я с ней посоветуюсь. Но что делать сейчас? Закрыться в комнате, включить телевизор и пялиться в него, пока не захочется спать? Наверное, такова судьба вдовы. Хотя для начала нужно что-нибудь скушать.

Я размазала слезы по лицу, и пошла на кухню. Там копошилась Ксюша. Нырнув в зал, я уселась на край дивана. «Господи, я сторонюсь собственной дочери», – промелькнуло у меня в голове.

У Ксюши заиграл мобильник. Я вся обратилась в слух.

– Привет, Сереж, – ответила она. – Да вот только домой зашла.

Несколько секунд стояла тишина.

– С Танькой гуляли. Скука смертная, но все равно лучше, чем дома или в школе. Ты завтра как?

Ксения засмеялась.

– С баблом напряги. На карасей только и хватает. Значит, в пятницу придешь? Давай-давай. Я уже почти соскучилась.

«Бабло, караси… что за ерунда? Скоро я ее вообще понимать перестану», – подумала я.

– Ладно, я хавать собралась. До завтра, – сказала Ксюша, и снова зазвенела посудой.

Через пять минут она вышла из кухни с подносом. На нем сиротливо стояли чашка чая и тарелка с шестью маленькими бутербродами.

– Там суп есть, – не выдержала я.

– Завтра поем.

Налив чай и взяв два зефира, я уселась перед телевизором. На главном федеральном канале, под ободряющую улыбку Андрея Малахова, отчаянно ругались две женщины. Одной на вид было лет пятьдесят, другой – тридцать.

«Это судьба», – с невеселой усмешкой подумала я, когда поняла, что ругаются мать и дочка.

Четверть часа спустя я решила прилечь. Незаметно, словно паук, сон обволок меня мягкими сетями. Мне снилось что-то темное и удушающее, но почему-то это бесформенное чудовище приносило спокойствие.

Я широко раскрыла глаза, сон исчез в одно мгновение. Болела затекшая шея, мирно бубнил телевизор. За незакрытыми шторами стояла непроглядная ночь.

Размяв шею, я на цыпочках двинулась к комнате дочки. «Все-таки я уделяю ей больше внимания, чем должна, – пронеслась мысль. – Я очень навязчивая мамочка». Но я не могла не проверить спит Ксюша или сидит за компьютером.

Я тихо открыла дверь и едва сдержала вскрик – комната была пуста. На ватных ногах я пошла на кухню – выпить успокоительное. Куда она могла сбежать? Неужели я ее так обидела? А вдруг она вообще больше никогда не вернется? Ведь немало мужиков, которые с удовольствием возьмут юную девочку для развлечений. И что мне делать? Каждый вопрос пронзал разум болью, словно раскаленная игла.

Ослепительно загорелся кухонный светильник. На столе валялся клочок бумаги с надписью: «Я у Таньки. Не хотела тебя будить». Из груди вырвался вздох облегчения. Эта чертовка пожалела мать и додумалась оставить записку.

Я села на табуретку и задумалась. Если так реагировать на каждую ее выходку, то тут уже и до инсульта недалеко. Нужно поспать, а завтра спокойно обсудить с Лерой план действий. От криков и нравоучений толку нет – Ксюша их не слушает. А вот я страдаю по полной.

Проглотив таблетку снотворного, я вернулась в зал. Нужно ложиться нормально, как раньше, с мужем. Я разобрала диван, застелила его чистым бельем. Скинув халат, я залезла под теплый пушистый плед. Снотворное подействовало, голова начала тяжелеть, а мысли путаться. Сделав глубокий вдох, я провалилась в беззаботную темноту.

Глава вторая

Ксюша быстро шагала по раздолбанному тротуару. С обеих сторон нависали едва оперившиеся листочками деревья. Танька позвонила почти в одиннадцать, но Ксюша не колебалась и секунды. Свободная хата и полштуки налички бывают нечасто. К тому же после разговора с матерью безумно хотелось курить.

Илюхины родители свалили по делам до завтрашнего вечера, оставив сыну пятихатку на «покушать». Таня сказала, что Серый тоже подойдет. «Хорошо, что матхер спал, – подумала Ксюша. – А то головомойка на полчаса была бы обеспечена».

Илья жил в десяти минутах ходьбы от дома Ксюши, около магазина «МАН». Уже подходя к подъезду, школьница услышала оклик:

– Эй, подруга, не спеши!

Ксюша остановилась, узнав голос Сергея. Высокий и широкоплечий парень в темноте казался полноценным мужчиной. Лишь лицо могло выдать в нем еще совсем юношу. Но Ксюша считала Сергея очень взрослым, тем более в компании он был самым старшим.

– Как ты быстро прилетела, – заключая девушку в объятия, сказал одиннадцатиклассник.

– Боялась оставить тебя одного, – улыбнулась Ксения. – Ты шарики купил?

– Не беспокойся, – подмигнул Серый. – На тебя и Таньку хватит.

– Козел! – вырвавшись, воскликнула школьница.

Сергей тупо заморгал, а через секунду заржал.

– Я имел ввиду, что и Илюхе купил, – сквозь смех сказал он. – Ты из меня кобеля не делай.

– Понятно, – улыбнулась Ксюша. – У тебя есть караси?

Сергей протянул подруге белую сигарету и щелкнул зажигалкой. Ксюша наклонилась над огоньком, и через миг из ее рта вырвалось облако дыма.

– Нормальные? – тоже закуривая, спросил Сергей.

Ксюша пожала плечами.

– Когда хочешь курить – любые нормальные.

– Даже «Альянс» и «Ява»? – хмыкнул Серый.

– Не-е, этим только по пьяни травиться можно, – скорчив рожу, ответила Ксения. – Позвонить Таньке, или вдвоем пойдем?

– Как хочешь.

– Докурим и звякну.

Не прошло и двух минут, как из-за угла дома появилась Танька.

– О, а я собиралась тебе звонить! – крикнула Ксюша подруге.

– Вы че орете? – послышался голос Ильи.

Друзья подняли головы. На балконе третьего этажа стоял худощавый парень. Между пальцев виднелся красный огонек.

– Давайте поднимайтесь, – сказал он.

– Может, лучше ты спустишься? – спросил Сергей.

– Не-е, вначале поговорить надо.

Сергей и две девушки вошли в подъезд. Несмотря на открытую дверь и разбитые окна, в подъезде стоял неприятный запах. Из подвала тянуло болотом.

Стоило друзьям подняться на третий этаж, как в углу площадки открылась светло-серая металлическая дверь. В проеме стоял Илья, опершись на косяк.

– Быстрее, а то вонь, как в общественном сортире, – сказал он.

Девушки, сморщив носики, заскочили в квартиру первыми. Илья обменялся с Сергеем рукопожатием, и только потом закрыл дверь.

– Люблю неожиданные праздники, – сказала Танька. – Кайфа от них больше.

– Эт точно, – согласился Илья. – Давайте на кухню.

Друзья расселись вокруг кухонного стола, на котором сиротливо стояла стеклянная пепельница. Илья положил рядом с ней пачку сигарет «KENT» и зажигалку.

– Мажор, – хмыкнула Ксюша, – сорокет на сиги потратил.

– Что будем брать? – пропустив реплику подруги мимо ушей, спросил Илья.

– Пиво, – пожала плечами Танька.

– А может вина или коктейли? – спросил Серый.

– Чтобы все убились за полчаса и уснули? – в тон ему спросила Ксюшка. – Тогда уж водку берите.

– Че мы тебе, алкаши что ли? – оскорбился Сергей.

– Да нет, – засмеялась Ксения. – Так, начинающие бухарики.

– Вот сучка, – беззлобно произнес Серый. – Сама же первая и налакаешься.

– Правильно, куда мне до вас.

– Отдеру тебя сегодня – визжать будешь.

– О-о, – прокомментировала Таня. – Ксюха об этом только и мечтает.

В дверь позвонили. Все замолкли, на лицах появилось беспокойство. Только закурившая Таня начала судорожно тушить сигарету о дно пепельницы.

– Предки? – шепотом спросила Ксения.

Илья пожал плечами и медленно двинулся в прихожую.

– Сигареты уберите, – через плечо бросил он.

Едва слышно скрипнули петли, и в прихожую ввалились Вася и Коля, они же – Жорик и Кастрат. Каждый в руках держал пакет с полуторалитровой пивной торпедой, окруженной чуть ли не десятком пачек сухариков.

– Привет всем, – широко улыбаясь, высоким голосом сказал Коля. Жорик лишь кивнул.

– Привет, – с облегчением сказала Таня, кладя сигареты обратно.

– Вообще мы их ждали, – улыбаясь, сказал Илья. – Ну и рожи у вас были, когда в дверь позвонили.

– Говнюк, – сказала Ксюша. – Я уже обратно к матхеру собралась.

– Вся компания в сборе, – хмыкнул Сергей. – Три парня, три девчонки.

– Иди на хер! – чуть ли не взвизгнул Кастрат.

Все засмеялись.

– А с чего ты взял, что я про тебя? – пожимая Коле руку, спросил Сергей.

– Достал глумиться. Че я, виноват что ли? – обиженным голосом спросил девятиклассник.

– Ладно-ладно, успокойся, – сказал Илья. – Сейчас бухнешь и все у тебя станет хорошо.

– По сколько брать будем? – спросил Жорик.

– Да вы уже взяли, я смотрю, – задумчиво сказал Илья. – На каждого по два литра будет нормально. Ну ладно, для Серого возьмем три.

– И бутылку вина для догону, – вставил Кастрат.

– Пробку понюхаешь и догонишься, – осадил его Серый. Он хоть и дружил с Колей, но не упускал ни единой возможности подколоть его.

– А ты жопу Ксюшкину, – не выдержал Кастрат.

– Не пищи. И не завидуй. Сам-то голых телок только на картинках видел.

– Хорош, балаболить, – вклинился Илья. – Погнали в магазин.

– Все вместе? – спросил Жорик.

– Хочешь, возле подъезда подожди, – пожал плечами Илюха.

Вася скривил губы и начал обуваться.

Через минуту друзья вышли из подъезда, шумно обсуждая прошедший день.

– Чего там нового в школе? – спросила Ксюша у Ильи. – Что-то меня туда вообще не тянет.

– Все как обычно, – пожал плечами Илья. – Учителя пытаются что-то объяснить, орут, грозятся.

– А народ забивает и продолжает трещать, – закончил за десятиклассника Жорик.

Друзья зашли в «МАН», и сразу поутихли. Магазин был почти пуст.

– Жрать че будем? – спросил Илья.

– А у тебя дома что есть?

– Сыра кусок, хлеб и майонез, – нахмурив лоб, вспомнил десятиклассник.

– Пельменей пару пачек купите, да и хорош, – предложила Танька. – Кастрат с Жориком одних сухарей килограмм набрали.

Сергей громко заржал, хотя остальные даже не улыбнулись. Охранник и кассирша уставились на компанию подростков.

– Не пали нас, – шикнула Ксюша.

– Еще у кого-нибудь деньги есть? – спросил Илюха.

– У меня две сотки, – сказал Сергей.

– У меня рублей семьдесят наберется, – через силу сказал Жорик.

– Я уже все потратил, – оправдался Кастрат.

Илья взял пельмени и бутылку минералки.

– Берите четыре баллона, – сказал он.

– По два с половиной?

Илюха кивнул. Выложив все на кассу, он сказал:

– Три пачки «Честера».

– У вас паспорт есть? – спросила кассирша.

– Есть.

– Покажите, пожалуйста.

– Он дома, – вздохнул Илья.

– Я не могу вам продать алкоголь и сигареты.

– Всегда продавали, а теперь не можете? – приподнял брови Илья.

– Наверное, у вас были документы.

– Они у меня с рождения есть, – буркнул Илья. – Продайте, пожалуйста.

– Не могу. С этим у нас строго. Пельмени и минералку пробивать?

– Если вы ее пробьете, она вытечет, – подавая бутылку, сказал расстроенный Илья.

Расплатившись за покупки, он произнес:

– Погнали разливного возьмем.

Молодой охранник, услышав эту фразу, ухмыльнулся.

– Почти остановку херачить, – недовольным голосом произнес Жорик.

– За пивом можно и сходить, – пожал плечами Сергей. – Читал прикол в инете: «Километр за хлебом – далеко, два километра за пивом – рукой подать».

Все улыбнулись и вышли из магазина на прохладный ночной воздух.

Не прошло и десяти минут, как друзья складывали в пакеты четыре огромных бутылки пива. Когда «ценный груз» был уже в руках, настроение у всех поднялось.

– Прикиньте, сейчас придем, а дома Илюхины предки, – с улыбкой сказала Таня.

– Придется тогда делиться, – беззаботно заявил Илья.

– Ни фига! – взвилась Ксюша. – Пиво спрячем и скажем, что пришли учить уроки!

Хохот шести подростков разрезал ночную тишину.

– Ага, – сквозь смех согласилась Танька, – к контрольной готовиться.

От смеха ее вполне сформировавшаяся грудь подпрыгивала вверх-вниз, приковывая жадные взгляды Жорика и Кастрата. Хотя Коля чаще пялился на задницу Ксюши, идущую рядом с Сергеем.

Редкие прохожие сторонились большой компании, опасаясь наткнуться на хулиганов.

– Давайте на улице покурим, – останавливаясь около соседнего подъезда, сказал Илья. – А то за пять минут всю квартиру задымим.

Друзья поставили пакеты на лавку, и каждый достал свою пачку. Все знали, что после литров пяти пива сигареты станут общими. Но сейчас подростки выпендривались друг перед другом модными зажигалками и разными марками сигарет, строя из себя заядлых курильщиков-ценителей.

Через три минуты, дождавшись пока девчонки сделают последние затяжки, парни подхватили пакеты. Вопреки предположениям Тани, родителей дома не оказалось. Раздевшись, друзья набились на кухню.

– Девчонки, ставьте пельмени, жрать охота, – сказал Сергей, откупоривая первый баллон. – Илюха, давай стаканы.

– Момент.

Через минуту Илья вернулся из комнаты, держа в каждой руке по три пивных кружки.

– Надеюсь, батя не обидится, – сказал он. – Разобьете – порву. Еще и новую заставлю покупать.

– На хрен, я из обычного попью, – покачал головой Коля.

– Правильно, – поддел Сергей, – у девочек ручки сла-а-абенькие.

– А у одиннадцатиклассников мозги ма-а-аленькие, – передразнил его Кастрат.

– Да ладно тебе, Коль, не боись, – хмыкнул Илья. – Попей пивка из нормальной тары.

Кастрат кивнул и забился в угол кухонной лавки.

Таня набрала большую кастрюлю воды и поставила на плиту.

– Сразу все варить? – спросила она.

– Конечно, за ночь точно сожрем, – сказал Илья.

Сергей и Ксюша полностью погрузились в процесс разливания пива. Жорик с интересом наблюдал. Ксюша держала наклоненную кружку, а Сергей медленно, по самому краешку наливал спиртное. Обычно пенящееся пиво заполняло тару, словно яблочный сок.

– По кружке налил – баллона нет, – со вздохом сказал Серый, отставляя в сторону пустую бутылку. – Танюх, отвлекись от пельменей, давай выпьем.

Четверо школьников сидели на лавке-уголке, Таня и Илья – на табуретках. Подростки торжественно подняли полные кружки, и Сергей произнес:

– Бухать, суки, хотите?! Тогда за встречу!

Друзья давно не обижались на первый тост Серого. Даже не улыбнувшись, все как один приложились к кружкам.

– Кайф, – сказала Ксюша, и первая поставила стеклянный бокал.

– Базаришь, – поддакнул Коля, выдувший полкружки.

– Чувствую, пива будет мало, – ухмыльнулся Сергей.

– Даже не думай так, – оборвал его Илья. – Бабла все равно больше нет.

– Да его всегда нету, а потом откуда-то берется, – пожал плечами Сергей. – То ли крысится кто по-трезвому, то ли…

– Нет, просто пьяный мозг открывает новые финансовые горизонты, – значительно произнес Илья.

– Че-е? – с улыбкой переспросил Серый.

– Стоп-кран срывает, в общем, – объяснил Илюха. – И уже по хрен, сколько тратить.

– А мне никогда денег на бухло не жалко.

– Особенно, когда их нет, – засмеялась Ксюша.

– Ой, кто бы говорил, – оскорбился Сергей. – Маленькая халявщица.

– Зато жопа большая, – заступилась за подругу Таня. – И тебе это, Сережа, нравится.

Сергей заржал, но мгновенно затих, услышав писклявую реплику:

– И мне.

– Кастрат, ты вякай, да не забывайся, – сквозь зубы сказал Серый.

– Радоваться должен, что у тебя девчонка красивая, – оправдался Коля.

– Я без тебя это знаю, – ответил одиннадцатиклассник и глотнул пива.

– Хорошо, – подняв ладонь в примирительном жесте, сказал Кастрат.

Ксюша с улыбкой наблюдала за друзьями. Подобные ситуации всегда тешили ее самолюбие. Какой бы Сергей не был – ее он ценил.

– Какой там следующий тост? – спросила Танька. – За любовь?

– За безопасный секс, – поправил ее Илья, поднимая бокал.

Подростки улыбнулись, и дружно звякнули кружками.

– Вторую открывать? – спросил Сергей, когда все шесть бокалов опустели.

– Не-е, давайте вначале поедим, – запротестовала Таня. – Уже почти готово.

Илья достал из холодильника сыр и майонез. Ксюша начала резать хлеб. Через три минуты Таня выложила на тарелки парящие пельмени.

Ксюша разделила майонез на шесть частей, выдавив его до последней капли. Парни, обжигаясь, принялись за трапезу.

– Не скажу, что чудо, но жрать можно, – первым высказался Жорик.

– Не за что, – скривила губы Таня.

– Да ты моя умница! – воскликнул Илья. – Сварила пельмени, как в ресторане! Наверное, воду по-особенному нагревала?

– Ага, шикарно, – согласился Сергей, словно не заметив иронии друга.

Ксюша и Таня засмеялись, и тоже принялись за еду.

Через десять минут друзья, как по команде, потянулись за сигаретами.

– Самый кайф от курева утром и после хавчика, – выдыхая густое облачко, сказал Жорик.

– Вечером тоже, если весь день не курил, – добавил Кастрат.

– Я так уже не могу, – поделился Сергей. – Если час не покурю после того как проснулся – буду злой как собака.

– Да ты и так не особо добрый, – хмыкнул Жорик и потянулся к бутылке. – Давай разолью.

– Не фиг, – оборвал его Серый. – Это моя прега-ре…

– Прерогатива, – подсказал Илья.

– Точно! – обрадовался Сергей. – Всегда поддержишь друга в трудную минуту.

– А то, – ухмыльнулся Илья и протянул одиннадцатикласснику пивной баллон.

Сергей свернул бутылке шею, и снова, с помощью Ксюши, наполнил шесть кружек. Выпив их почти залпом, друзья начали чувствовать, что пьянеют.

– Может фильм посмотрим? Комедию какую-нибудь, – предложила Танька.

– Я не против, – пожал плечами Илья.

– Я «за», – поддержала подругу Ксюша.

– Под пивко любой фильм попрет, – мудро произнес Сергей.

Коле и Жорику ничего не оставалось как присоединиться к большинству.

Сергей взял два баллона, оставив полторашки на потом. Илья и Таня подхватили кружки, а Жорик – пакет с сухариками.

Ксюша подкатила к длинному угловому дивану журнальный столик, и друзья сгрузили все добро на него. Илья запустил компьютер и застыл перед ним с полусогнутой спиной.

– Можно «Космические яйца» посмотреть, – предложил Кастрат.

– Сразу видно, кто за что переживает, – хмыкнул Сергей.

Коля поморщился, но больше не произнес ни слова.

– Может про Джея и молчаливого Боба? – спросил Жорик.

– Убийственно тупое кино, – заметил Илья с ухмылкой. – Но я не против.

– Фу, да их уже все видели, – поморщилась Ксюша.

– Серый правильно заметил, под пиво пойдет, – сказала Таня.

Илья нашел фильм и поставил его загружаться.

– Быстрый у тебя инет, – сказал Жорик, глядя, как уверенно ползет белая полоска.

Илья пожал плечами и запустил кино.

Захрустели перемалываемые крепкими молодыми зубами сухарики. Полилось неспешными глотками пиво. Дымили по очереди, но к середине фильма запах стоял, как в курилке. Смеялись, как ненормальные, над любым, даже глупым и затасканным приколом.

К концу фильма еще пять литров пива осели в желудках подростков. Лишь у некоторых в кружках осталось немного спиртного.

– Про Ксюшкину задницу сегодня уже говорили, – заплетающимся языком сказал Илья – он всегда пьянел быстрее всех. – Теперь я выпью за Танькины сиськи.

После дурацкого тоста он проглотил последние капли пива, и полез к Тане под кофту.

– Илья! – воскликнула девушка. – Может ты меня еще разденешь при всех?

– Было б круто, – хмыкнул Жорик.

– Заткнись, – бросив на него испепеляющий взгляд, прошипела Таня и встала.

– Извини, – буркнул Илья и поднялся вслед за девушкой. Взяв ее за руку, он повел Таньку в соседнюю комнату. Сергей протянул другу два презерватива – Илья благодарно кивнул.

Коля и Вася проводили их завистливыми взглядами.

– Ребят, а не пойти ли вам на кухне посидеть? – дружелюбно улыбаясь, спросил Сергей. – Кастрат, не смотри на меня так. Можешь в сортир пока сходить.

– Ну и говнюк же ты, Сергей, – устало проговорил Коля и вышел из комнаты.

– Громко только не орите, – улыбнулся Жорик. – Не мешайте бухать.

Серый засмеялся и закрыл за Васей дверь.

Через полчаса Сергей и Ксюша вернулись на кухню. Жорик и Коля задымили всю кухню и почти допили первую полторашку. Кастрат был мрачнее тучи.

– Хватит его подкалывать, – шепнула Сергею Ксюша.

Одиннадцатиклассник скривил губы, но кивнул. После секса девушка имеет право на небольшие прихоти. Как, впрочем, и до него.