Антонио Менегетти
Онтопсихологическая синемалогия

© БФ «Онтопсихология», НФ «Антонио Менегетти» (http://meneghetti.ru).

Перевод на русский язык, оформление, подготовка к изданию, 2007–2020.

Представление издания

1

В данном издании собран более чем тридцатилетний опыт онто-психологической школы в области исследования образов, фантазии, искусства, кинематографа, эмоций, одним словом, всего того, что является выражением бессознательного человека и общества.

Первое издание называлось «Кинотерапия» и вышло в свет в 1972 году в Риме. В него вошли различные выступления и обсуждения фильмов того времени.

Изучение культуры Cineforum и Vivere insieme^[1], данных французских исследователей и работ Фрейда привели А. Менегетти к выводу о том, что люди проживали и интерпретировали один и тот же фильм по-разному, иногда высказывая противоположные мнения. Объект-фильм выявлял существование многозначной субъективности, порожденной, в большинстве случаев, всевозможными психическими смещениями.

Следует добавить, что в ходе интенсивной клинической практики в период с 1971 по 1981 год А. Менегетти использовал кинотерапию в качестве терапевтического инструмента при работе с сотнями пациентов. В ходе встреч он анализировал наиболее характерные для группы участников мнения, а также получал информацию по каждому клиенту.

В сущности, выбор фильма диктовался лечением, а не характером фильма. Все было нацелено на решение проблемы клиента. Фильм играл второстепенную роль, первичным было выздоровление.

Своими необыкновенными результатами кинотерапия обязана исключительно онтопсихологической технике. Без открытий онто-психологии обсуждение фильма способно лишь усилить симптом.

Кино стало центральной темой Международного конгресса по онтопсихологии, организованного А. Менегетти в марте 1982 года в римском отеле Хилтон. Тогда в обсуждении темы приняли участие работники искусств, режиссеры, актеры, продюсеры, социологи, психологи, психиатры.

В ходе Конгресса А. Менегетти всесторонне рассмотрел «феномен кино», вскрыв глубинные мотивации его происхождения, идущие из театра, проанализировав личности кинематографистов, которые излагают и выражают бессознательную чувствительность, зажавшую в тисках наш век. В рамках периодически повторяющихся тем предложенных в данном издании фильмов автор анализирует как различные аспекты индивидуального психологического универсума, так и масштабные события, вовлекающие все общество. Выводя на уровень очевидности скрытое содержание кинематографических произведений, А. Менегетти освещает также обоснования экономического, идеологического и политического порядка.

В первой части данного издания предлагаем вниманию читателя материалы упомянутого Конгресса.

Онтопсихология на базе открытого ею универсального принципа здоровья и реализации человека – онто Ин-се – использует кино и производимый им эмоциональный эффект в целях терапии и аутентификации, осуществляя самое настоящее вмешательство посредством экзистенциального вызова.

Этим инструментом, определенным как синемалогия, на сегодняшний день пользуются онтопсихологи в различных частях мира. Синемалогия не ставит своей целью общепринятое изучение кино с внешних, действительных, рыночных позиций. Она исследует его первопричину, обращаясь к сфере бессознательного. Именно поэтому она в состоянии распутать непонятный клубок производимых кино последствий. Выделяя одну смысловую нить, нить бессознательного разума, синемалогия встает на путь логики и фокусирует свое внимание на «подвергшейся цензуре преобладающей мотивации, [открывая] непознанную психическую идентичность рациональному сознанию».

Универсальный характер онтического критерия и методологии, используемой для его выделения и развития, подтверждается тем фактом, что во многих из представленных в этой книге синемалогиях, которые были проведены в разное время и по разным поводам, приняли участие представители различных культур, рас и национальностей: от Бразилии до Италии, от России до Китая. Фильмы выбирались на основании эмотивного критерия в соответствии с интересом и влечением к ним со стороны публики.

В первой главе второй части полностью изложена методология вмешательства и практического применения синемалогии. В различных главах содержится краткое описание содержания различных фильмов, использовавшихся в терапевтических целях.

В этой ситуации кино становится относительным фактом, необходимым, в первую очередь, как повод для анализа архетипов индивидуальной и коллективной психологии, которые предопределяют патологическую реальность нашего времени. Речь идет не только о таких массовых феноменах, как преступность, наркомания, музыка, но и о событиях высшего экономического и политического управления. В синемалогии настоящим главным действующим лицом является человеческое бессознательное.

2

Для удобства изложения и прочтения книга разделена на три части.

Первая часть содержит избранные выступления IX Международного конгресса по онтопсихологии: вступительную речь и 5 глав. Первая глава посвящена краткому изложению результатов наиболее значимых теоретических и практических исследований современной культуры в области кинематографа. Во второй главе под названием «Образ» речь идет об образе в экзистенциальном, философском, психологическом, художественном смысле. Третья глава посвящена театру. В нее частично вошли материалы Конгресса, частично – глава из Учебника по онтопсихологии о психотее, дополненная определениями, которые были сделаны в ходе Summer Session of Ontopsychology^[2] в 1999 году. В качестве иллюстративного примера вслед за анализом аттической трагедии Царь Эдип размещена синемалогия, проведенная в 1993 году в Москве, которая объединена с другой синемалогией, имевшей место в ходе другого мероприятия.

Четвертая глава «Кино» представляет онтопсихологический взгляд на фильм, в частности на его символическую ценность (среда, символы и сценография), на музыку (в сжатом виде собраны высказывания автора по поводу музыки, которые он делал в ходе различных синемалогий, а также отрывок из книги «Учебник по мелолистике», посвященный музыкальному оформлению фильмов), на причины успеха фильма, на личности людей кино, в частности актеров и режиссеров. Данный материал взят из избранных выступлений IX Конгресса, из последней главы третьего издания книги «Кинотерапия» и расширен за счет высказываний по поводу психологии режиссеров и актеров, которые автор делал в ходе различных синемалогий. Здесь также представлен материал круглых столов с Тинто Брассом и Джанкарло Джаннини, состоявшихся в ходе Конгресса. Отдельный параграф посвящен экономическим, политическим и торговым интересам США в сфере производства различных фильмов.

В пятой главе «Бессознательное» изложен разносторонний анализ кино, представляющего собой выражение бессознательного, в особенности всего того, что касается вмешательства монитора отклонения или чуждого элемента в человеческом уме. В конце рассмотрения каждой темы в качестве примера приводится соответствующая синемалогия: Кристина Ф., Заводной апельсин, Спермула^[3], Близкие контакты третьего вида.

В последнем параграфе «Заключительное слово» содержатся выводы по работе Конгресса.

Оставшаяся часть книги вобрала в себя различные синемалогии, имевшие место с 1972 года, которые распределены по параграфам «Терапевтическая синемалогия», «Дидактическая и аутентифицирующая синемалогия».

В первой главе второй части наряду с первым параграфом, полностью взятым из третьего издания книги «Кинотерапия», в ясной и исчерпывающей форме изложена методология, три фазы синемалогии, процесс интерпретации, знания о человеческом существе и его защитных механизмах (проекция, рационализация, идентификация, вытеснение между первичным и вторичным процессами и т. д.). Материал последних параграфов взят из некоторых синемалогий и, частично, из текстов книг «Онтопсихологическая философия» и «Клиническая онтопсихология»^[4].

Во второй главе собраны все синемалогии по женской психопатологии, в третьей – по мужской психопатологии. Затем следует разбор таких тем, как психопатология любви, семьи, элементы педагогики. В последней главе рассматриваются темы социальной шизофрении и монитора отклонения.

В первой главе третьей части излагается цель синемалогии аутентификации и всевозможные взгляды на дидактическую постановку проблемы выделения природного критерия.

Во второй главе собраны воедино дидактика и психосоматика. Эти синемалогии используются в ходе обучения и формирования у онтопсихологов навыков выявления патологий различного происхождения (не только психосоматики в медицинском смысле, но и шизофрении и суицида). Третья глава посвящена женской психологии и наряду с уже издававшимися синемалогиями Незаконное вторжение и Без возврата содержит не издававшиеся ранее материалы. В четвертой главе речь идет о системе и личности, в пятой – о психологии лидера. Шестая глава «Фантастика» содержит синемалогии по некоторым фантастическим фильмам с позитивной основой. В конце книги представлен разбор фильма «Роллерболл», просмотр которого завершал работу Конгресса.

Введение

1

Кинематограф – это искусство, образ, фотография, дизайн, эмоция, педагогика, шизофрения, фантазия, сновидение. Это движение образа, который задает форму. Это, в первую очередь, бессознательное, то есть продукт огромного психического мира, ускользающего из-под рационального контроля человека. Это универсальный, коллективный, массовый феномен. Кино касается молодежи, и мы ежедневно сталкиваемся с этим фактом как личности и воспитатели.

Понимание кинематографа чрезвычайно важно для социологов, поскольку выдающийся фильм отражает коллективное бессознательное. Понимание кино открывает путь к пониманию и контролю жизни системы. Кто познает кино, тот познает также сновидение, фантазии и искусство. И речь идет не об оторванной от социальной жизни фантазии: даже если во многих случаях выявляется болезнь, этот факт затрагивает всех нас.

Нередко в основу сюжета интересных фильмов ложатся фантазии госпитализированных шизофреников, записанные психиатрами. Так болезнь становится зрелищем и достоянием культуры.

Фильм – это снимок, при внимательном прочтении которого обнаруживаются всевозможные ситуации из жизни одного и более

индивидов.

Онтопсихология может по нарастающей использовать различные инструменты, при этом ее искренним убеждением является одно – использовать все средства для единой цели, коей является реализация «Я» в качестве исчерпывающего исторического выражения Ин-се.

Тому, кто с ясностью познал теорию онтопсихологии, легко формализовать значения и выводы по фильмам, поскольку онтопсихология, помимо прочего, является наукой о крайней редукции любой вербальной и невербальной феноменологии (ментального и исторического слова).

Кинематограф представляет собой вербализованную культуру человеческого существования в том виде, в котором оно реально есть, представляет себя и познается, поэтому задействует совокупность бытия, феномена и сознания.

Из этого следует, что, даже если рассматривать фильм как развлечение или ситуацию шизофрении, он говорит о реальной драме человека. Онтопсихологическая синемалогия, принимая во внимание шизофренические истоки и факт фильма, видит в нем боязнь экзистенциального факта: фильм отражает экзистенциальную шизофрению.

2

Целью данной книги была иллюстрация онтопсихологического подхода к использованию экранизированного материала в психотерапии и прикладной психологии.

Мы используем фильмы, анализируем их как образное проявление глубинной человеческой природы с той позиции, что модальность субъективного опыта в отношении конкретного фильма выявляет реальность исторической психологии субъекта и характер его социального взаимодействия.

Кино можно назвать коллективным сновидением, формализованным режиссером. Успех режиссера напрямую зависит от его способности выражать коллективный феномен.

Естественно, говоря о кино, мы сталкиваемся с разными культурами и подходами к нему. Онтопсихология, наряду с другими дисциплинами и теориями, предлагает собственное познавательное видение «экранизированного факта», включающее социологический анализ, нацеленный в первую очередь на выявление мотивов различных форм поведения.

3

Синемалогия отвечает на запрос о способах социализации знания самой серьезной социально-динамической психологии. Ее значение состоит в предложении целостного диалектического факта жизни в форме экранизированного произведения дифференцированной группе с единственной целью – дать собравшимся попробовать свою способность объективировать интровертивную и экстравертивную реальность.

Практическая значимость онтопсихологии заключается в том, что посредством собственного метода она в состоянии с точностью диагностировать и делать очевидным для субъекта его персональное бессознательное, получая доказуемые результаты на медицинском, персонологическом и социальном уровнях.

Синемалогия – это один из аспектов метода, появившийся как в силу стечения обстоятельств, так и в силу необходимости.

Однажды после просмотра фильма я наблюдал за жаркими дискуссиями группы зрителей по поводу интерпретации увиденного. У фильма есть свой единый смысл, и его глубинная линия должна была, на мой взгляд, быть ясной для всех, однако я заметил, что каждый настаивал на своей точки зрения, которая входила в явное противоречие со всеми другими. Я видел, что интерпретации зрителей по поводу одного факта, который был, по-моему, весьма простым, расходились.

Я знал зрителей фильма лично как терапевта и понимал, что каждый из них прочитывал и переживал содержание фильма исключительно сквозь призму собственного комплекса, который я идентифицировал ранее. Дальнейшие наблюдения более чем за 10 тысячами человек подтвердили без каких-либо исключений предположение о том, что понимание фильма определяется не столько социальными, политическими и культурными критериями, сколько тематическим отбором личного комплекса, или эгоической структурой.

Когда это было отмечено в ходе открытой встречи с публикой, то проявилась лучшая, если хотите, народная школа психотерапии. В момент просмотра фильма ощущалось висцеротоническое усиление, в котором проявлялся в первую очередь досознательный материал, в то время как наиболее глубокие вытеснения были связаны либо с самыми драматическими эпизодами, либо с незамеченными или забытыми сценами.

Уже в самом начале, когда я интуитивно вышел на данный метод, он не имел исключений: каждый участник синемалогии воспринимал образный ряд в точном соответствии с потребностями проекции своего комплекса. Тогда я отметил, что фильмы, помимо того что представляли собой значимый художественный и развлекательный момент и вызывали огромный социально-культурный резонанс, были символом онейрического искусства. Иными словами, они становились универсальным фактом обнаружения индивидуального и массового бессознательного. Так возникла возможность диалога, в ходе которого выявлялись и определялись проективные выборы субъектов, можно было показать отдельно взятому зрителю, насколько он отошел от предметности образа. То, в какой мере каждый отклоняется от глубинной предметности фильма, указывает, насколько неразвито его «Я», насколько комплекс изолирует «Я» от сознания. Иными словами, в зависимости от степени эмоциональной вовлеченности в фильм субъект обретает меру сравнения для самопознания.

Многие из клиентов, нацеленных на продолжение аутен-тификации за рамками индивидуальной и групповой терапии, выразили желание иметь такую возможность несколько раз в год. Требовалось создать такую ситуацию эмоциональной вовлеченности субъектов без воздействия на их способность к интроспекции и вербализации, чтобы каждый мог осуществить идентификацию и аутентификацию или принять решение на основе проведенного сравнения. Все это должно было одновременно реализовываться в условиях минимальных временных затрат (одна встреча) для как можно большего числа людей (от ста до тысячи человек).

Просмотр фильмов зарекомендовал себя как идеальный способ проверки аутентичности индивидуального «Я» и характера социальных отношений. Таким образом, используя любой фильм в качестве онейрического продукта коллективного и индивидуального бессознательного, можно организовать рефлексивное взаимодействие зрителей с целью выявления их сублимированных констелляций.

Под синемалогией понимается такое поведение, при котором субъекты по собственному решению нейтрализуют свою культурно обусловленную способность к анализу социального, политического, экономического и художественного аспектов фильма. В ходе сеанса участники сознательно ставят целью выявить, как воздействует на каждого из них кинематографическое произведение, поскольку для многих фильм подобен ночному онейрическому потоку.

Известно, что когда человек пытается вербализовать все то, что составляет первичную информацию его жизни, она ускользает от его рационального осмысления. Когда субъект говорит, принимает решения, думает, он находится на второй стадии, при этом полностью утрачивается первичная информация. Иными словами, он постигает лишь ту часть, которая была предустановлена еще до его решения. Сновидения – одна из возможностей проникнуть в измерение скрытой от глаз субъекта деятельности, первичной по отношению к самости. Хотя фильм не приводит зрителя к катарсису, он передает значение: человек стремится любить и превозносить свой образ жизни, каким бы он ни был. Речь идет о принуждении к повторению своей шизофрении со всей широкой гаммой проявлений впечатляющей фантазии, которые, в сущности, создают миф об историческом пределе существования. Синемалогия является вербализацией семиотического диалога между зрителем и его образной реальностью. Кто я, стоящий между своим внешним образом и образом, действующим внутри меня? Способность вербализовать это и есть синемалогия.

IX Международный конгресс по онтопсихологии (Рим, отель Хилтон, 9-13 мая 1982 г.)

Афиши Конгресса на площади Дуомо в Милане

Часть первая
Кино и бессознательное

По материалам IX Международного конгресса по онтопсихологии

Рим, 9–13 мая 1982 г.

1. Онтопсихология в постижении человеческой реальности ^[5]

Онтопсихология сложна для понимания, поскольку предлагает путь постижения человеческой реальности, альтернативный традиционной культуре, веками формировавшейся различными научными школами.

Эта новейшая теория подобна открытию Христофором Колумбом новой, но существовавшей и прежде земли, или уравнению Эйнштейна, описывающему энергетические соотношения на нашей планете, или законам движения планет в свете открытий Кеплера и Галилея.

Опыт разных культур подтверждает следующее: человечеству не дано понять и выявить причины своего страдания и боли. Люди вынуждены существовать в реальности, суть которой они не осознают. Оправдывая свое непонимание или неспособность, они прибегают к мистификации, тайнам бессознательного или же фидеистическим решениям, пытаясь унять тоску в поисках точки, дающей покой^[6].

Многие ученые бились над решением этой проблемы в различных областях человеческой культуры – от философии до науки, – особенно в сфере искусства, кино, социологии, психоанализа. Например, Фрейд говорил о вторичных процессах, предполагающих существование первичных в области формирования импульсов, психического поведения^[7].

С точки зрения онтопсихологии, вся существующая культура – от философии до политики – проводит исследования только на второй стадии. Но что происходит на первой, в «здесь и сейчас» человека? Что представляют собой первичные процессы, являющиеся разумной причиной всякой экзистенциальной модальности?

Если я хозяин своей жизни, то как, находясь в этой внутренней данности и будучи разумным существом, я могу быть исключен из своего первоначала, из того фундаментального акта, который порождает меня и сопровождает в потоке существования? Прежде чем решать важнейшие метафизические проблемы, поднимаемые высшими умами, я должен, преодолевая трудности, обнаружить это начало. Инфантильно закрывать глаза на то, что неотступно меня преследует, искать решение в кажущемся магическим, но, в реальности, требуемом комплексом, в присутствии Бога, созданном по мерке моей ошибки, моих пределов, или же обращаться к высшему человеческому разуму, светилам науки, которые должны решить за меня мою безотлагательную проблему. Все это, по крайней мере, нечестно.

Онтопсихология в высшей степени рационально, просто и методично, в позитивном смирении достигает первичных основ человека. Социология сводит первичные мотивации индивидуального поведения к анамнезу групповых стереотипов; психоанализ исследует эдипов комплекс, формирующий или деформирующий взрослого индивида. Философия и религия легко допускают существование зла, пусть и в завуалированной форме, а онтопсихология, напротив, сосредотачивается исключительно на человеке.

Онтопсихология отталкивается от простого факта: если мое существование проблематично, то я, человек, одновременно и управляю своей проблемой, и управляем ею. Онтопсихологическое исследование абстрагируется от устоявшихся определений, убеждений, табу: если я существую, то хочу знать. С первой секунды моего существования, в силу факта бытия, утверждается право на знание. Я должен знать, потому что никто не может освободить меня от долга самопознания и ничто, существующее за пределами моего внутреннего мира, не привнесет в мою жизнь покой, силу и успех.

Онтопсихология с помощью собственного максимально рационального метода отыскивает причинный принцип движения, действия человеческого существа на уровне первичных процессов^[8]. Многолетний исследовательский опыт позволяет онтопсихологии свободно ориентироваться в мире причин.

Войдя в создающую меня причинность, я становлюсь способным ответственно приводить в порядок все, что живет во мне и со мной. Ответственность позволяет мне постичь законы силы, успеха, прийти к финальному акту собственного смысла жизни, утверждающего меня как совершенство, преисполненное радости и блага. Однако многие люди инфантильно рассчитывают достичь радости совершенства с помощью веры, надежды, ожидания, что весь тяжкий труд обретения себя за них выполнят другие.

Таким образом, онтопсихология – это альтернатива всех наук, всех исследований, задающихся целью создания «теории причин» первичной данности человека.

Мы должны овладеть общими теоретическими знаниями о реальности комплексов и механически вводимой негативной матрице, потому что вызывать определенные следствия можно лишь тогда, когда располагаешь точной теорией, точной причиной.

«Теория» (от греч. qesx – бог, resμa – струиться, течь: Бог в самодвижении, Бог в течении, в становлении) означает: «как Бог проявляется в своем течении», то есть как бытие полагает себя феноменом, становится историческим событием. Воплощение этой божественной поступи и создает всякое существование – как отдельного индивида, так и многих, как одного измерения, так и их множества. Именно это божественное шествие и составляет энергетическую возможность любой событийности.

Итак, отследить теорию, или primum movens, уловить на миг интенциональность, которая задает форму, актуализирующую всю совокупную реальность, в том числе и индивида, – значит постичь сущность моего действия и найти ту решающую определенность, которая обосновывает любой акт – мой и всего, что мне близко.

Постигнув теорию, необходимо уловить причину, которая служит началом, задает «как» моего факта «здесь и сейчас», следовательно, представляет собой причинную самостность события. Следовательно, «теория» в онтопсихологическом смысле означает: «интенциональность в акте бытия, устанавливающего себя историческим феноменом».