Антонина Крейн
Шолох. Академия Буря

А гландами Этерны были два крупных кварцевых нароста у входа в пещеру, где жил медведь-людоед.

– Если он людоед, может, не будем приближаться? – прикинула Найт, а Стэн-сова отмахнулся:

– Улетим, если что! – и тотчас ойкнул, поняв, что нет, не все улетят как бы.

От пещеры они удалялись очень быстро и на цыпочках.

Роль легких Этерны играли лиственный и сосновый леса. Желудок Этерны был горячим розовым озером с алой дымкой, клубящейся круглосуточно, с глазастыми толстыми рыбами, изгнанниками доисторической эры, которые молча всплывали на поверхность и разевали рты в глубокой тишине пара.

– Впечатляющая расчлененка! – признала Найт, когда Стэн поочередно показал ей уши Этерны, колени Этерны, седло Этерны и даже пяточку… Все раскиданы по разным краям острова в полном беспорядке.

Естественно, прогулка длилась куда дольше положенных полутора часов.

Но когда Лади намекнула Стэну, что, дескать, у нее сейчас герменевтика по расписанию, ночной человек отмахнулся:

– Дык ж сама говорила – прогуливать будешь! К тому же мы еще не видели Корпус загадок.

– Ага! – Найт шла, собирая бруснику по сторонам тропинки. – А он у нас что за конечность?

– Догадайся.

Но ни одна из версий Ладиславы не вызвала у Стэна ничего, кроме булькающего совиного смеха.

– Ишь! Нет, нет и нет, – прокудахтал он очень довольно. – Корпус загадок – это душа Этерны.

– О, остров настолько живой? – удивилась Найт. – Типа по-настоящему живой? Как человек?

Хлестовски заметно заволновался, нахохлился:

– Так-так! Погоди, философский диспут я не потяну – «по-настоящему живой», ишь! Иди с такими мыслями на чей-то другой урок, у меня – сказочки.

Ладислава покорно изобразила, как зашивает рот на нитку: молчу.

– Но вообще, если ты не начнешь сыпать на меня цитатами из ученых монографий, то я бы сказал, что да – остров по-настоящему живой, – после паузы сказал Стэн. – Наши легенды гласят, что он существовал еще в предпредыдущей эпохе – до богов-хранителей и драконов. И здесь жили сущности, неведомые нам теперь. И сама Этерна была среди них – как живая девушка, вполне полноценная личность. Но потом ее время ушло, и тогда Этерна уснула и слилась со своим любимым островом. Однако это не отменяет того, что и сейчас она живая. Просто… отличается от нас.

– Как именно?

– Ну, мы у нее на хребте пикники устраиваем, тебе мало? – прыснул Стэн.

– Нет, я имела в виду: вдруг ваш остров считает добро злом и наоборот. Что-то такое. Принципиально важное, понимаешь.

– Ох, Найт, насчет добра и зла даже у людей нет единого мнения!.. Но я прожил на острове всю жизнь и могу сказать, что Этерна вполне нормальная. Путники иногда видят призрачный образ спящей девушки в наших лесах и скалах – мы думаем, это и есть воплощение нашего острова. Она выглядит милой. Да, Этерне не нравится, когда слишком много колдуют – она тотчас отталкивает от себя море. Но в остальном она добропорядочна и предсказуема.

– Ну так с отливами она тоже предсказуема, получается.

– Найт! – обиделся Стэн.

– Молчу.

– Короче. Что же касается Корпуса загадок, то сама понимаешь, чужая душа – …

– Потемки.

– Да Найт, жмыхова ты жимница!!! Кто тут лектор?

– Пардон.

– …Чужая душа – дело деликатное. Как и своя, впрочем. Этерна не спешит показывать корпус загадок первому встречному. Когда-то он был частью древнего замка, в котором сейчас расположена Академия Буря. Но когда маги освоили остров, заняли и восстановили развалины, корпус ушел.

– Как это? Встал и ушел?

– Да. Точнее… Не знаю, как это было сделано технически, но факт остается фактом: Этерна укрыла свою душу от чужих глаз. Сейчас Корпус загадок находится где-то в центре острова, но его местоположение…

«Не определено!» – мысленно крикнула Лади, вспомнив, что она читала это на карте в библиотеке. Но третий раз перебивать не рискнула.

– …Не определено, – величаво закончил Стэн и задрал небритый подбородок. – Однако я знаю уловку. И, если хочешь, я покажу тебе корпус.

– Хочу, конечно! И да, Стэн. Пока ты – самый лучший препод. Вот честно!

И как минимум до пятницы останешься таким.

* * *

Стэн и Ладислава целеустремленно двигались в скалистый центр острова.

– Итак, расклад такой, – протянул Хлестовски. – Корпус загадок все время перемещается, бережет свою частную жизнь. Но! Есть хитрость. Вот она: развалины могут двигаться только тогда, когда ты их не видишь. Взгляд же пришпиливает корпус к месту, как булавка – бабочку. Задачка тебе, адептка: как найти корпус?

– Эм, – Ладислава от неожиданности смешалась. – Не знаю.

Стэн сокрушенно покачал головой (необходимый лекторский гонор он набрал очень быстро) и вдруг по-утиному задвигал локтями, одновременно активно подмигивая.

– С воздуха? – дошло до Лади.

– Именно! Те, кто умеет летать, легко находят Корпус загадок. И могут показать его таким, как ты, – двуногим. Главное – не терять визуальный контакт. Так что… Попробуем?

И, заручившись энтузиазмом Найт, Хлестовски радостно ушел в кусты.

Через минуту оттуда вылетела ушастая сова. То, что это Стэн, было ясно сразу – удивленный взгляд, подвижные крупные уши и легкая шарообразность. Ладислава хихикнула.

– Ишь, насмехается! – заявила сова, обиженно насупившись. – Иди лу-ху-чше вещи мои возьми, а то у-ху-крадут. И оберег мой не забу-ху-дь, он как ветка рябины выглядит.

Потом Хлестовски обозначил план действий: он взлетает над лесом, находит Корпус загадок и очень медленно летит в его сторону. А Ладислава идет по земле, следя, в свою очередь, за Стэном.

Так они и сделали.

Гулять по лесу, задрав голову, было неудобно. Вскоре рощи сменились болотистой местностью – стало совсем худо. Лади свистнула сове, чтоб та притормозила. Стэн послушно завис, раскинув крылья на восходящем потоке и приветливо покрикивая пролетающим мимо уткам. Те как раз прилетели на Этерну на зимовку, и Стэн от имени острова чинно приветствовал их, как полагается радушному хозяину.

Найт отыскала в сумке зеркальце и, глядя уже в него, попрыгала по кочкам. Квадрат синего неба в ее руках удивленно плыл в тишине болот, озираясь облаками. Небо в командировке.

Расскажет потом своим – обзавидуются.

Вскоре топь сменилась жесткой песчаной почвой, поросшими жухлой травой, и редкими скалами. Вокруг выросли темные сосны. Они скрипели в высоте, как мачты, и с превосходством осыпали девушку иголками. Несчастное создание, неприкаянное, незеленое, прими дары и убегай из нашего блаженства…

Хлестовски летел так, что дорога Ладиславы все время забирала вверх, на холм. Девушка уже устала и с нетерпением ждала спуска: до него было метров двести.

– Уху! Мы пришли! Готовься! Сейчас начнется! – крикнул Стэн с высоты.

– Что начнется? – не поняла Ладислава.

– Защита от везу-ху-нчиков, все же нашедших корпус. Не бойся, Найт!

– Я ничего не боюсь! – мгновенно отозвалась адептка.

И тотчас поняла, что погорячилась.

Увядшая земля под ногами стала мелко трястись, как от приближения табуна. Раздался низкий, тяжелый гул, и челюсть девушки упала на грудь, когда из-за ровных рядов сосен и скал, из низины, ожидавшей впереди, вдруг поднялась…

…Свирепая штормовая волна.

Настоящая волна – морская, без шуток, – ревущая, вихрящаяся пеной. Опасного цвета свинца, ледяного металла, она – зимняя, хладная – заворачивалась спиралями и накатывалась, как колесо. Волна хлестала песком, корчевала пни и неумолимо приближалась, ломая сосны, как тонкие щепки.

– Я его вижу-ху! – орал Стэн сверху, перекрикивая стихию. – Не дергайся!

Ты что, совсем больной?! Если не держат сосны – как выдержу я?!

– С-с-с-сажа… – ахнула Лади. Зеркало выпало из руки и разбилось.

Найт нырнула к корням ближайшего дерева, зажмурилась, набрала полную грудь воздуха и сжалась в комок, прикрыв локтями голову, как при взрыве.

Лади думала – ее поднимет и швырнет, как куклу, а потом расплющит приливной волной, не пойми откуда взявшейся в центре острова. Лади думала – задохнется и обернется морем раньше срока. Лади думала – ну вот, ни на свидание не сходила, ни на сыск…

Рр-р-р-р-р-ш-ш-ш-у-у-у-ух…

Уши девушки заложило, когда их последовательно ударило сначала немыслимым грохотом, а потом – давящей тишиной.

Прошло несколько безмолвных секунд, и Найт поняла, что может дышать. Что воды вокруг нет. Она тотчас вскочила на ноги и открыла глаза. Дерево, под которым девушка свернулась клубком, все так же величаво тянулось в небо. Небо было все то же, только как будто потеряло свою прежнюю синеву: замылилось, застиралось. Сосны, «поломанные» волной, были живы-целехоньки.

Серо-коричневая сова приветственно ухнула и пошла на снижение, крича:

– Ну-ху что, нормально? Не испу-хугалась? Ишь, ничего она не боится! Могла б тогда прямо стоять, а не дергаться! Уху-хатушки! Это просто иллюзия, Найт!

Ладислава швырнула в Стэна шишку.

– Эй, ты чего! – возмутился он, уклоняясь. – А если б я сейчас зрительный контакт потерял? Или ты не наку-ху-палась?

И птица сосредоточенно задвигала бровями, таращась за спину студентки. Найт, все еще угрюмая из-за пережитого стресса, обернулась.

Там, где еще недавно торчали сосны и скалы, теперь красовался мрачный замок. Вернее, не весь замок, а будто одно крыло, вырванное с корнем.

Собственно говоря, корпус.

Корпус загадок.

Он тянулся полукругом – как изящная рука балерины. Корпус стоял на подушке из тумана. Сводчатые окна были затянуты багровыми стеклами, острые шпили соседствовали с темно-зеленой черепицей крыши. Несколько флюгеров со скрипом крутились сами по себе – безо всякого ветра…

– От такая красота есть на Этерне! – похвалился Стэн. – Пойду переоденусь. Только, чу-ху-р, ты взгляда от него не отводи! Сгинет!

– Ни за что не отведу! – пообещала Лади, с жадным любопытством рассматривая здание.

Девушка оставила Стэну вещи и медленно пошла к замку, а потом – вдоль него, рукой касаясь замшелых стен. С пиететом. Щупальца тумана оглаживали ноги девушки.

Найт пошла вдоль окон. Она пробовала заглянуть в них, но толстое бордовое стекло надежно скрывало утробу. Вскоре Ладислава увидела вход в здание.

Зубцы над крыльцом щербились, как зубы бродяги. Тяжелая бронзовая дверь была украшена гравировкой: та же звезда, маяк и штормовое море, что и на входе в Академию Бурю.

Кое-что, впрочем, казалось неправильным.

– Стэн! – крикнула Ладислава, не оборачиваясь. – Стэ-э-эн!

Нет ответа. Хлестовски пока не пришел: очень тщательно переодевался «в человека». Тогда девушка, поколебавшись, взялась за ручку в форме ракушки-сердцевидки.

– Э! Стой! Ау! Найт!!! – тотчас завопили ей сзади.

Лади послушно отпрянула. Из-за сосны на одной ноге к ней попрыгал Хлестовски, на ходу натягивая ботинок.

– Ты куда рвешься, ишь?!

– Я не рвусь!

– А ну отошла от двери! Кыш, кыш! Шаг назад, студенка!

– Да почему? – обиделась Найт, когда Хлестовски схватил ее за плечи и упрямо, с силой потащил прочь.

– Потому что там опасно! Кто зайдет в Корпус загадок – тот больше не выйдет, а если и выйдет – то не в полной комплектации, как говорит мой дядюшка-кэбмен. Поверь, я не шучу!

– Это что же, у вашего острова черная душа получается? – сощурилась Найт. – Злая?

– Не злая. Просто… интровертная, – подумав, сказал Стэн. – Как я сказал, остров Этерны – мучительно древний. И, конечно, Этерна знает, что ее время ушло, а поэтому не лезет в наш мир – мир новой эпохи. А мы не лезем к ней. Легенды гласят, что внутри корпуса живут сущности, которые ушли из мира, чтобы не мешать нам, детям новой эпохи. А потому… Могут же они себе позволить немного приватности за такую деликатность, а?

Ладислава позволила себе усомниться:

– Но это довольно маленькое здание! Какого ж размера ваши сущности?

– Дык откуда ж я знаю… Но, возможно, внутри корпус больше, чем кажется. Или в нем есть ходы в другие места – раз сам он ходит, будто ферзь какой. Короче. Сущности заперлись там крепко, забаррикадировались, считай, – эти красные окна ты при всем желании не разобьешь, например, они из огненной слюды. И дверь – смотри какая крепкая! Ой…

Стэн вдруг увидел то же, что и Ладислава.

– Вот-вот, – закивала девушка. – Хреново ваши сущности заперлись. Такую щель оставили! – Ладислава обвинительно ткнула пальцем на узенькую щелку, видневшуюся между дверью и рамой.

Именно она привлекла внимание адептки пару минут назад. В щели было темным-темно, и даже туман, ползущий вокруг здания, не спешил проникать в нее.

– Душно им там, что ли? Проветривают?

– От ты ж жмыховая булка! – опешил Стэн.

Потом воровато оглянулся, как-то по-птичьи подпрыгнул к двери, дернул ее на себя – она, скрипнув, захлопнулась, – и стукнул Лади по плечу:

– Валим!

– Но почему?

– Дык мало ли! Стремно что-то!

И Стэн припустил обратно к соснам, бегом.

– Урок окончен, Найт! Вали-и-и-им! – повторно завопил он.

Ладислава нахмурилась. Было обидно вот так расставаться с тайной.

Но потом она решила, что не стоит возмущаться там, где она ни д’гарра не смыслит, и с сожалением отвернулась от корпуса, думая, что тот мгновенно исчезнет.

Ладислава пошла вслед за Стэном, решая, имеет ли смысл задать ему свой извечный вопрос про «снятие неснимаемого», как вдруг по спине у нее побежали мурашки. От загривка вниз, целой стайкой. Никогда прежде Найт не верила, что можно «спиной почувствовать взгляд», а тут – нате-здравствуйте, новый опыт…

Девушка резко крутанулась на пятках и ответно уставилась на одно из багровых окон корпуса. Никуда, зараза, не девшегося.

Ни движения. Ни вдоха. Ни ветра.

Липкая вязкость веков.

Красноглазая темнота то ли всматривалась, то ли вслушивалась, то ли внюхивалась в Ладиславу.

…Чужаки… Наш сон потревожен… Подойди, мы хотим запомнить твой запах… Хотим быть готовы… Догнать… Отомстить…

Будто темную леску протянули от Найт к окну – и по ней туда, в загадочный корпус, вытекала Найт: сладкий бергамот, лимонный леденец, пудровый аромат шампуня и хлопковый – рубашки. По элементу, по молекуле, по частице утекала Найт во тьму, пока не спохватилась.

– Стэн! – заорала она, разрывая невидимую нить. – Подожди, Хлестовски!

И рванула прочь, сквозь скрипящие сосны, охваченная внезапным страхом.

10. Ладислава бегает и раздевается

Госпожа Элайяна, мы не совсем понимаем, зачем вашей академии такая дисциплина, как Сыскное Дело Для Магов, но раз вы убеждены в пользе подобного предмета, то мы не имеем возражений. Пусть будет факультативом.

Письмо двухлетней давности от асеринской комиссии по высшему маг-образованию

Когда Ладислава нагнала Стэна, им под ноги тотчас прыгнула волшебная дорожка: одна из тех, что заросли лиловыми маг-колокольчиками по бокам.

Тропа, успокоительно мерцая, повела незадачливых охотников за тайнами в замок. Она точно знала, кому и где надлежит находиться. Наводить порядок тропа считала своим долгом.

– Бр-р-р, это что-то странное, конечно! – Стэна слегка передернуло. Он шел, сняв панаму и обмахиваясь ею, как веером. – Я раньше не видел, чтобы дверь в корпус была открыта.

– Да уж… – согласилась Лади, с беспокойством ощупывая шею сзади: ей казалось, там остался отпечаток бестелесного взгляда.

Или скорее даже нюха. Найт была не из тех, кто остерегается потустороннего: по опыту, в этом мире надо бояться людей, а не призраков, но все же в ее коленях сейчас поселилась странная желейная слабость.

– А мы должны об этом кому-то сказать? – нахмурилась девушка. – Например, леди-ректору Элайяне?

– Ни в коем случае! – всполошился Хлестовски. Он вытаращил глаза и затараторил: – Подумай сама: какое отношение имеет леди-ректор к острову? В академии она царь и бог, но жизнь острова Этерны ее не касается. Госпожа Элайяна – очень практичная женщина. Загадки ради загадок – не к ней. Она не хочет этого слышать, Найт!

Ладислава с удивлением посмотрела на сторожа-библиотекаря. Очень уж бурная реакция. Подозрительно.

– М-м… – протянула девушка, изогнув бровь. – А в военной академии учили, что при любой внештатной ситуации надо обязательно оповестить старших.

– Дык я тоже старший! – взбрыкнул Стэн.

Получилось так неубедительно, что он сам же и смутился.

Тогда ночной человек вздохнул:

– Найт. Нельзя, чтобы дирекция знала, что мы были в Корпусе загадок.

– Почему?

– Меня уволят. Запрещено выводить студентов на практикум без одобрения. Так-то у леди-ректора своих дел хватает, чтоб еще и за мной следить. Но если я приду и признаюсь – она меня по голове не погладит. Элайяне очень важен статус академии, она целыми днями пашет, чтоб себя и нас вытянуть на мировой уровень. И не боится сбрасывать балласт, чтоб подняться повыше. В том числе – преподавателей, к которым ходит всего один студент, которые нарушают правила и находят «внештатности». А я не хочу стать официальным балластом! Я и так на него слишком похож. Что ни день, подозреваю: я хуже, глупее и бесполезней, чем все думают. Вот-вот люди поймут это и… Не хочу, чтоб поняли. Поэтому… Промолчим, ладно? А позже я сам приду в Корпус загадок и проверю, что да как.

– Ну, как знаешь, – протянула Найт, огорошенная низкой самооценкой Стэна. И добавила строго: – Только меня возьми с собой на проверку.

– Да уж возьму, не сомневайся, – снова содрогнулся лектор.

А Ладислава поморщилась, поняв, что последняя фраза потребовала от нее неожиданно много смелости. Почему-то ей очень не хотелось возвращаться.

Просто очень.

* * *

В пятницу первокурсники шли на Сыск.

Смеющимся отрядом они шуровали по лесу вдоль реки: в академии сказали, что она рано или поздно грохнется водопадом.

Ладислава выбрала идти прямо по воде, не вдоль.

Она ловко прыгала с одного камня на другой – благо валунов в течении было множество. Вокруг не менее рьяно скакала форель. Урчали пороги. С кленов, растущих по берегам, изредка сыпались листья, по краям отороченные алым. Грело солнце.

– Водопад Проклятых Душ! Ну и название! – возмущался Хлодерик Роу, поудобнее поправляя рюкзак на плечах. Он очень не любил все мало-мальски драматичное, ибо равнял эффектность с пошлостью.

Красотка Дита, его идейный враг, блаженно вздохнула:

– А мне нравится… Наверняка там будет обворожительно мрачно!

Пока что, впрочем, вокруг царила пастораль. Бери и малюй картинку: только вместо дюжины магов, имеющихся в действительности, вставь более подходящих пастуха и пастушку.

И сотри вон того страшного огра, сделай милость.

– Огр?! – обалдели адепты, завидев оного на опушке.

Ушастый и надутый, желто-коричневый тип ростом три метра стоял впереди: там, где лес всползал на косогор и обрывался вместе с ним в долину. Река, как и обещано, обращалась в веру водопада.

Огр выглядел… плохо. Они все так выглядят. По всему миру. Страшные глаза с дефисами-зрачками. Кожа, собранная складками. Драный в подмышках пиджак. В руке – шипастая бита. В другой – булава.

– Хей, шпана, пс! А ну сюда двинули! – свистнул огр, помахав оружием, и первокурсники вдруг стали сильно ближе друг к другу, чем раньше. – Че, сыкуете? Согласную пропустили?

– В смысле? – выдавила заметно побледневшая Хейли Хани.

– Согласную пропустили. Букву «С». Не надо вам ссыковать. Сысковать лучше, га-га-га! Студентишки!

И огр заржал, вспугнув куропаток подлеска. Его каламбур встретила гробовая тишина.

Найт перестала скакать по камням и вернулась на берег. Решив, что она тут самая старшая, Лади смело встала во главе рода Адептов Трепещущих. Тилирийским военным клином маги приблизились к огру.

– Ну че? – когда огр говорил, у него из уголка рта падали зеленые слюни. – Готовы к семинару-то?

Ладиславе пришлось задрать голову, чтоб отвечать собеседнику в лицо, а не в пуп:

– Готовы. Мы ищем мастера Голден-Халлу.

– Хы! Вот и правильно делаете. Найти Берти – это и есть ваша цель на сегодня.

* * *

Опершись на палицу, как на трость, огр многообещающе оскалился.

– Кароч, такое дело… Сегодня мы имитируем ситуацию из жизни частного сыщика. Голден-Халла пропал, типа жертва. Вам дается три четверти часа, чтобы его найти. Иначе в четыре сорок пять кое-кто придет открутить его рыжую башку. Зона поиска – весь остров. Я думаю, что вы, стадо болванов, в курсе, что в играх такого типа – обычно – запрещены две вещи. Во-первых, нельзя разговаривать друг с другом и как-либо сотрудничать: игроки не друзья, игроки – соперники. Во-вторых, нельзя обращаться с вопросами к ведущему.

Огр вытащил из-за валуна корзину с кучей мешочков внутри и стал кидать их в студентов – резко, как гномьи бомбы.

– Это подсказки. И да. Вы взяли с собой купальные принадлежности, как было велено?

Все закивали.

– Отлично. Можете бросить их сюда, – огр толстым пальцем ткнул в опустевшую корзину.

Адепты вытащили из своих сумок купальники, плавки и полотенца и, неуверенно переглядываясь, сложили кучей.

Огр кивнул.

– Короче. Надо найти Берти к назначенному сроку – пожать руку. Иначе хана. Кто найдет заранее – ваще короли, получат «пятерку». Собссна, вот и все, – он сузил глаза и выдержал паузу, глядя на растерянных адептов. – Че такие кислые? Вроде я понятно объяснил. Вопросы есть?

Он устрашающе поиграл мышцами. Рожа у него была совершенно жуткая, особенно когда она неизбежно наплывала на каждого по очереди.

Адепты медленно покачали головами: вопросов нет.

– Ну и не стойте тогда, начинайте! – гаркнул огр и сел на землю, лицом к обрыву, свесив ноги. После чего достал из кармана семечки и стал медитативно их грызть, сплевывая шкурки в пропасть. Корзину с одеждой он положил рядом. Возле нее поставил песочные часы.

Студенты переглянулись. Потом неуверенно развязали мешочки и стали изучать улики. Кто-то сразу отошел подальше, соблюдая секретность.

Ладислава села на камень. У нее в мешке лежали карточки с какими-то непонятными символами. Похоже на слова… Но что это за язык, Лади не знала. Может, огрский? Это ведь огр дал подсказку? «Л» – «логика»!

Краем глаза Найт увидела, как один из ее однокурсников вдруг подпрыгивает, осененный идеей, и стремглав бросается вдоль реки прочь – обратно к академии. Почти сразу же еще несколько ребят побежали туда же.

Найт занервничала. Так-так. Наверное, они побежали в библиотеку – за огрским словарем. Ладислава уже вскочила на ноги, готовая рвануть туда же, но… Это был опасный выбор. Дорога до академии, даже бегом, займет полчаса. А куда бежать потом? Вдруг еще дальше, чем к водопаду? И нет никакой гарантии, что это действительно огрский язык!

Очень уж цейтнотистое задание получается, неправдоподобно. С другой стороны, вдруг Берти и хочет проверить, насколько быстро студенты соображают, бегают и находят информацию? Это ведь полезные умения для сыщика!

Кажется, ее однокурсники рассуждали точно так же. Еще двое ругнулись и побежали к академии, спотыкаясь на ходу. А Красотка Дита встала, громко фыркнула и гордо ушла… в лес. А это еще зачем?!

Ладислава снова волнительно уставилась в текст. От напряжения незнакомые буквы скакали у нее перед глазами.

Огр перевернул песочные часы. Это прошла минута? Или две? Или целых пять? С-с-сажа!

Хлодерик поднялся и неуклюже, по-медвежьи, побежал за Красоткой в чащобу. Ох! Они точно что-то поняли!.. Или Хлодерик просто наконец-то нашел повод уединиться?

Ладислава кусала губы, никак не могла выбрать тактику. Драгоценные секунды утекали.

В принципе, она еще может нагнать тех, кто побежал в библиотеку… Но ведь она уже столько простояла зря… Это как с двором перевозчиков: когда опаздываешь, и долго ждешь дилижанс, и он все не приходит, и ты уже не знаешь – идти пешком или все-таки подождать еще чуть-чуть, потому что если пешком – то надо было раньше…

Девушка выругалась и зло запустила камешек в реку, не понимая, как себя вести.

Огр от обрыва оглянулся на шумный «бульк».

М-да, выглядит он по-злодейски. Где Голден-Халла его нарыл? И зачем вообще брать такого страшного помощника на семинар?

Стоп!

В мозгу у Ладиславы будто маг-фонарь зажегся.

А что, если огр и есть «кое-кто», кто придет «открутить рыжую башку» в «пять сорок пять»? Как бы преступник в этой выдуманной истории? Ведь зачем-то про это сказали! Поэтому он и следит за временем, а не уходит, выполнив роль «ведущего».

Если огр – «злодей», то он знает, где находится Берти. А значит, можно просто дождаться, пока он пойдет к Голден-Халле, и последовать за ним. Это тоже вполне по-детективному: выследить преступника и спасти жертву в самый последний момент, обогнав убийцу на финишной прямой!

Ладислава поглядела на двух других студентов, оставшихся у реки.

Кудрявый пухляш Илай паниковал, кусая ногти и раскачиваясь над карточками, как умалишенный. Кареглазая Хейли сидела спокойно, преисполненная достоинства, и лишь изредка поглядывала на огра. Карточки она отложила в сторону.

Да! По-любому, Хейли пришла к той же мысли про злодея! Вон как глазищами победно сверкает!

Ладислава облегченно перевела дыхание.

Наверняка они правы. Не зря же здесь огр. Хотя те, кто побежал в академию, еще могут обогнать их по скорости – если Берти окажется прямо в Буре… Хотя могут и вовсе никуда не успеть…

Хотя, хотя, хотя… Одни сомнения!

Жуткое дело – сыск. Столько вариантов, и обязательно надо выбирать.

Почти как жизнь.

* * *

Минут через двадцать огр поднялся, сграбастал песочные часы и корзину с вещами и пошел вдоль обрыва.

Ладислава и Хейли вскочили и покрались вслед за ним. Найт по дороге кинула камешком в Илая: эй, вставай! – ибо пухляш умудрился уснуть, разметав вокруг карточки-подсказки, как крылья. Илай открыл осоловелые глаза, зевнул: «Ой, да ну к жмыху…» и перевернулся на другой бочок на своей подушке из клевера.

Вскоре огр нашел лестницу, вырезанную в скале, ведущую в нижнюю долину.

Лестница прижималась к откосу: никаких тебе перил, только сланец по правому боку и манящая, опасная пропасть слева. Девушки продолжали идти за огром, изредка возбужденно оглядываясь друг на дружку, но сохраняя молчание – как было завещано. Сердце Ладиславы билось так сильно, будто от этой дурацкой игры действительно зависела чья-то жизнь. В долине внизу свиристел ветер. Было очень солнечно, золотые лучи затапливали луга, река триумфально шумела, разливаясь поймой, а лагуна под водопадом казалась идеальным местом для отдыха: сплошь ивы да цветы по кругу…

Когда они достигли низины, огр туда и пошел.

То есть обратно к водопаду. Очень целеустремленно. Время неспешно подкрадывалось к назначенному сроку. Ладислава плюнула на конспирацию и в открытую нагнала желто-коричневого гиганта. Пошла рядом, периодически подпрыгивая и вытягивая шею: что там, вдали? Не появится ли рыжая голова, требующая открутки?

Хейли тотчас догнала ее и тоже пошла нога в ногу. Огр гоготнул при виде двух взволнованных соперниц.

Найт вспомнила слова Берти в Трапезной: «Я буду ждать вас у водопада Проклятых душ». А что, если он действительно и ждал нас там все это время? Просто не наверху, а внизу?

Ладислава решилась: вдруг рванула вперед, к воде, оставляя позади и огра, и Хейли, надеясь заработать «пятерку» за занятие. Она бежала, и дорожка взрывалась у нее под ногами пылью. Бегом, бегом!

Хейли сзади недовольно что-то крикнула и, судя по топоту, помчалась вслед, но куда ей угнаться за быстроногой, легкой, само время обгоняющей Ладиславой!

Найт летела, напряженно оглядываясь. Где ты, Берти?

Водопад шумел, низвергая с высоты белые пенящиеся потоки. Ладислава, сощурившись, посмотрела туда. Темнота за струями. Пещеры! И, кажется, золотится что-то рыжее… Да! Не только золотится: рукою машет! Хей-хей!

Но почему огр отобрал у них купальники, если Берти – там? В чем идея?

Ай, да сейчас не важно! Быстрее, быстрее!

И Ладислава, на ходу содрав с себя накидку-шэппар и сбросив обувь, проверив маг-браслет, в штанах и майке на полной скорости впилилась в воду, подняв тучу брызг.

И под обалделые вопли цапель, до того мирно спящих средь кувшинок, она мощными гребками рванула к пещере, изо всех сил стараясь блюсти дыхание, а не смеяться;

смеяться тому, какая ледяная, светло-звонкая вода в лагуне;

какое высокое небо, сплетенное кружевом перистых облаков, наверху;

какая хитрая рожа мелькает там, за бирюзовыми потоками водопада;

как забавно Хейли ругается на берегу, не решаясь намокнуть в своем шелковом платье;

как громко и странно-жутко гогочет огр-злодей;

как тихо вокруг – ведь никто другой еще не вернулся;

как весело и азартно – грести средь цветов, ни в чем не уверенной, но счастливой от самой своей дерзости; и как же прекрасно – жить…

* * *

Ладислава поднырнула под тугую кулису водопада и выплыла уже на мизансцене: там, где скала выдавалась вперед уступом.

Рыжий Берти сидел на краю и болтал ногами. За спиной у него черным нимбом темнела пещера, а рядом лежала удочка и плясало ведро, полное рыбы. Золотистый пес тоже был здесь: спал, подрыгивая лапами.

– Хей! Мои поздравления, госпожа адептка: ты первая! – подмигнул Берти. Эхо разнесло его голос по всей пещере и повторно плеснуло в Найт.

Детектив свесился вперед и протянул руку девушке. Ладонь у него была большая, теплая, пальцы длинные, а хватка – неожиданно крепкая для такого легкомысленного существа.

Пока Ладислава пыталась понять, как ей взобраться наверх (уступ был высоко, кажется, сюда надо было не приплывать, а приходить вдоль скалы во-о-он по той узкой тропинке, убегающей вбок), Берти легко, как пушинку, втянул ее на скалу.

Найт только ойкнула.

– В одежде приплыла – вот это тяга к победе, уважаю! – усмехнулся Голден-Халла, оценив ее вымокший вид. – Может, вернешься наружу, согреешься на солнце, пока я жду остальных? Тут не жарко.

– Нет, я хочу остаться, спасибо. – Лади так резко потрясла головой, что вода с ее волос забрызгала и сыщика, и пса (он недовольно хрюкнул, не просыпаясь).

– Без проблем. Тогда мы сделаем свое солнце, – серьезно кивнул Берти.

Он подхватил ведро с рыбой и пошел в сумрачное нутро пещеры.

В центре грота был сложен очаг. Берти достал из кармана что-то вроде табакерки, выхватил оттуда щепотку черной пудры и бросил вниз. Тотчас бахнуло, вспыхнуло лиловое пламя. Берти пропел заклятие, сложив руки диковинной фигурой, и пламя оторвалось от дров и послушно взлетело вверх. Приняв форму шара, украшенного языками, оно зависло над очагом.

И впрямь солнце…

Лади, которая мгновенно замерзла среди камней, благодарно застучала зубами и плюхнулась наземь поближе к огню. Голден-Халла посмотрел на нее, человека-мурашку.

Потом стянул с себя фиолетовую рубаху, оставшись в майке, и протянул ее Найт. Девушка заметила, что у него на внутренней стороне плеча есть татуировка: выбитое мелким, убористым шрифтом слово «в.е.ч.н.о.с.т.ь.».

Берти поймал ее взгляд, подмигнул – я вижу, что ты видишь, но это мое, не трожь, – и призывно потряс рубашкой:

– Вытирайся. Подозреваю, свое полотенце ты оставила Рычгинсу?

– Кому?

– Огру.

– А. Ну да, он попросил сложить наши вещи в корзину.

– Кхм. Вообще-то нет. Он не просил, – Берти, скрестив ноги, сел напротив, по ту сторону «солнца».