Антонина Александровна Романова
Не открывай! Мистический детектив и рассказы
© Антонина Александровна Романова, 2019
ISBN 978-5-4490-5867-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Не открывай!
Мистический детектив
Глава 1. Сороковник
Кто и зачем оставил эту прореху между тем и этим светом – теперь уже навсегда останется тайной.
Порыв ледяного ветра мгновенно сдул с дерева висевшие на нём заблудшие души. Сначала тонким ручейком, а потом и вовсе дымкой разлетелись в земном небе когда-то покинувшие этот мир бывшие люди. Растерявшись от непонимания, невидимки метались между лёгкими облаками.
«– Ольга Захаровна, можно я рядом с вами буду держаться?
– Держитесь, Михаил Павлович, держитесь сами за себя.
– Я по привычке, полгода рядом висели.
– Вы ещё это слово помните, какие уж тут привычки. Ну, что делать будем?
– А что тут поделаешь. Скоро нас найдут и вернут. Что нам тут делать теперь.
– Я бы полетала немного, закат такой красивый. Всё некогда было на закат посмотреть, всё бегом, всё бегом.
– Я только в детстве закат помню, с отцом на рыбалку ходили…
– Погодите, что-то мне эта тучка не нравится. Лично я пока спрячусь, туда всегда успею.
– Тогда и я…».
Облетев несколько высотных домов, Ольга Захаровна и Михаил Павлович прошмыгнули в открытую форточку на пятом этаже и опустились на большой диван. Дремавшая на диване кошка резко вскочила и с диким криком и выпученными глазами рванула с места и скрылась за дверями гостиной.
«– Она нас видит, – обрадовался Михаил Павлович.
– И что тут хорошего?
– А ничего, прости любопытно».
Но беззвучный диалог пришлось прервать. В комнату вошел мужчина лет сорока и плюхнулся на диван. Крупный, чуть полноватый, хозяин квартиры закрыл глаза, вытянул ноги, а правой рукой нащупал пульт и включил телевизор.
Звук и изображение на экране явно не волновали мужчину, движение было машинальным, тем более показывали мультфильм про Машу и Медведя. Зато незваные гости уставились на экран не без интереса.
«– Я его где-то видела, – сообщила товарищу по несчастью Ольга Захаровна.
– Мало ли кого мы видели, пока живы были.
– Нет, нет, я видела его после аварии.
– Прохожий?
– Возможно, возможно».
В комнату на самокате въехал малыш лет пяти.
– Папа, ты мультики смотришь? Можно я с тобой посижу?
– Садись, сын. Давай лучше бокс посмотрим, мультики ты без меня успеешь насмотреться. И вообще, Дениска, тебе спать не пора?
Не успел мужчина переключить канал, как в гостиную ворвалась девушка.
– Папа, я больше не могу с ней разговаривать! Через неделю у меня день рождения, если ты помнишь, но, как я поняла, смартфона мне не подарят.
– Соня, прекрати.
– Ага, понятно.
В дверях появилась и хозяйка.
– Жалуешься? Я тебе сто раз уже сказала, что это слишком дорого. Я деньги тебе на репетиторов коплю, а тут ещё всё ломается каждый день. Машину надо ремонтировать, обойдёшься и недорогим телефоном. Нам бы в отпуск поехать, отдохнуть.
– У других, значит, хватает денег на детей, а у вас нет. Ладно, сама заработаю. Завтра пойду в супермаркет устраиваться, всё лето работать буду. И к чёрту ваших репетиторов.
«– Её я точно знаю. Она хирург, меня пыталась спасти. А он водитель скорой помощи.
– Неужели? Вы нарочно к ним залетели?
– Если бы. Что они творят, что творят, зачем ссорятся. Надо им помочь как-то, пока грехов не навешали, как мы с вами. Ох, если бы они знали, что после сорока уже ничего не прощается, ничего. Им явно около сорока лет.
– Как это вы им помогать собрались? Ни рук, ни ног, ни голоса – мыслями?
– И мыслями невозможно, но как-то надо. Через кошку, хотя бы.
– Кошка к нам не подойдёт.
– Приручим потихоньку».
– И даже не пытайтесь мне что-то дарить, кроме смартфона. Вон, купите Дениске машинку.
И Соня убежала, громко и надрывно рыдая.
– Дим, ну что я сделаю, – расплакалась и женщина.
– Ты тут причём, это я неудачник. Вожу этих полумёртвых, спешу, а сам живу, как дурак.
«– Точно, дурак. Вози, вози, милый, цены тебе нет. Вы, Михаил Павлович таксовали, а он спасает.
– Что там таксовал, я однажды одного пьяного пассажира обобрал. Он вырубился, а я по карманам пошарил, кошелёк забрал, а его на лавочке оставил. И он может обобрать, если кто без сознания, не дай Бог.
– Молчите, молчите лучше. Не упоминайте всуе. Все спать ушли, теперь вздыхать начнут, себя жалеть. Потерпели бы чуть-чуть, всё и наладится.
– Торопиться всегда веселей, потому как люди».
Глава 2. Наследство
Спать души не могут, да и зачем им теперь, отдыхать не от чего. А вот люди, проснувшиеся в трёхкомнатной квартире на пятом этаже, суетились с утра не на шутку.
– Маша, где носки Дениски?
– На полочке, где обычно. Я опаздываю, у меня сегодня пять плановых операций.
– Если у меня выходной, это не значит, что надо на меня орать.
– Я ору? А Соня где?
– В спальне закрылась. Сказала, что видеть нас не хочет, шантажистка.
– Пусть сидит, я побежала. Отведёшь Дениску и купи продукты, список на столе. Пока, до встречи.
Дверь хлопнула, но Маша даже не подозревала, что её сопровождают два невидимых духа. Они отправились именно в ту клинику, где они покинули свои тела. Михаил Павлович скончался ещё в машине скорой помощи, а Ольга Захаровна в операционной.
Мария ловко и быстро завела автомобиль, а её пассажиры устроились на задних сидениях, изображая из себя живых.
«-Так себе машина, – со знанием дела сообщил Михаил Павлович.
– Какая разница. У меня была самая дорогая и где я, а где она. Пока живая, может передвигаться на чём угодно, лишь бы ехало, лишь бы ехало.
– Не, я согласен, но ведь хирург.
– Да хоть банкир – душе не легче. Погоди, а вот и мой магазинчик. Работает, будто меня и не было. Потом туда заглянем.
– Я с вами хоть куда. Среди людей один ни за что не останусь».
Привычным движением Маша открыла входную дверь клиники, прошла в свой кабинет, переоделась и направилась в палаты к больным.
«– Интересно, сегодня к нам кто-то присоединиться? Как думаете, Ольга Захаровна?
– Пусть живут, шанс всё исправить у них ещё есть. Если бы я выжила, то…
– Не обманывайте себя, уважаемая. Вы себя живой не видели, а я видел.
– Хватит, Михаил Павлович, хватит. Это вы убили меня, а не я вас.
– Увы, я убил, но вы же мне помогли. Вы так кричали громко, любой бы растерялся.
– Судьба, Михаил Павлович, судьба. Я в тот день водителя уволила, злая была. Да ещё зять, муж сестры довёл меня своим нытьём. Вы случайно под руку попались.
– Не совсем. Сначала вы старушку мне подсунули, велели до дому доставить, а потом за вами вернуться.
– Этой старушки нам с вами вечно надо кланяться. В коем веке я её пожалела, продуктов сумку набрала самых дорогих. Такое зло на зятя взяло, когда услышала, как он с ней разговаривал. За эту сумку меня и пожалели, а вас за то, что денег с неё не взяли. До сих пор её молитвами существуем. И в молитвах вспоминает нас, как добрых людей.
– Кроме неё больше добром никто и не вспомнил.
– Было бы за что, вспомнили бы. Уйду я отсюда, лучше магазин посещу. Здесь нас быстрей выловят. Каждая клиника – открытые двери на тот свет».
Гулять по улице для бестелесных – занятие забавное: ты всех видишь – тебя никто. С чем сравнить это в обычной жизни? Не с чем, кроме сна. Смотришь на спящего, а он и не знает об этом. Правда, когда люди спят, то они беззащитны, а когда ты уже дух, то и спящему не страшен.
Огромный трёхэтажный супермаркет, расположенный в самом центре города, явно процветал. На стоянке не было ни одного свободного места. Да и внутри жизнь кипела: коляски наполнялись товарами, люди шумно перемещались из отдела в отдел, заканчивая прогулку в кафе на первом этаже.
«– Михаил Павлович, живо моё хозяйство.
– Жалко, что всё потеряли?
– Жалко, что дурой жила. Верила, что много денег и власть над подчинёнными – это и есть настоящая жизнь. И что, ничего с собой не забрала. Даже завещание не написала, неизвестно кому всё досталось. Давайте на третий этаж, проверим мой кабинет».
Дверь в кабинет директора была плотно закрыта, но попасть вовнутрь бестелесной парочке труда не составило: дух, если бы ещё в теле понимал свою возможности, много бы глупостей стороной обошел.
«– Кто бы сомневался, кто бы сомневался. Сидит, голубчик, барином. Михаил Павлович, этого типа уже точно ничего не спасёт. Он давно чёрта проглотил.
– Это ваш зять?
– Ага, муж моей несчастной сестры. Когда я бизнес наладила и это магазин открыла, у них дела шли плохо. Я, хоть ещё та сволочь, мальчика, племянника моего, полюбила. Его отцу, Эдуарду, два процента с прибыли отписала пожизненно и на работу взяла бухгалтером. Хитрый, гад, но дело знает».
В высоком мягком кресле сидел мужчина, возраст которого трудно было определить сразу. Попивая чай из стакана с золотым подстаканником, он поглядывал на стену, увешанную множеством экранов. Наблюдал он не за работой торговых залов, а за подсобными помещениями и кладовыми. Погладив свою лысеющую голову Эдуард собрался кому-то позвонить.
«– Михаил Павлович, вы видели это?
– Что именно, я не понял.
– Я до такого не додумалась – за всеми подсматривать.
– Порядок…
– Это не порядок, а тюрьма. Кого-то уже вызывает, сейчас начнёт нудить.
– Послушаем или удалимся?
– Задержимся».
Робко открыв двери, в кабинет вошла миловидная женщина небольшого роста.
– Вызывали, Эдуард Семёнович?
– Женечка, ну что ты такая скромная. Я соскучился, а ты так усердно работаешь, что я и на экране не успеваю на тебя налюбоваться. Закрой дверь и иди ко мне скорей.
«– Женя?
– Вы с ней знакомы, Михаил Павлович?
– Моя бывшая жена, но я её десять лет не видел… Вот так встреча.
– Не всё так случайно, как мне кажется. Зачем ей этот хмырь?
– Одна ребёнка растила, и мама у неё умерла.
– А!»
До клиники передвигались молча, не замечаемые живыми людьми, как те не замечают воздуха или лёгкого ветерка.
Уже открывая дверцу своей машины, Мария замерла и о чём-то задумалась. Без труда проникая в салон, духи ждали, когда женщина отправится домой. Два бывших человека расположились на заднем сидении, не ощущая ни мягкость кресел, ни их формы. Разговаривать им не хотелось – всё-таки мысли даны любой душе, а не только обречённой в тело. Но поехала Маша не к себе домой, а свернула с главной дороги и направилась к окраине города.
«– Э, куда это она?
– Куда хочет, возможно в гости. Михаил Павлович, мой дом тоже в этом районе находится. А вот и он. Не может быть!
– Это ваши хоромы?
– Мои. И, кажется, я знаю, зачем она сюда приехала.
– Зачем?
– А вот сейчас сами и увидите».
Мария, явно не в первый раз, открыла калитку своим ключом, а затем и двери коттеджа. Перед тем как зайти в дом, женщина оглянулась, так и не заметив двух её сопровождающих.
Несмотря на богатство убранства, в доме явно никто не жил и толстый слой пыли накрывал резные шкафы и каминную стойку. Но в гостиной Маша не задержалась, только положила ключи на стол. Она поднялась на второй этаж по изящной лестнице и прошла в одну из спален. В комнате, выдержанной в агрессивных тонах, в дальнем углу стояла странной формы этажерка. На одной из верхних полочек находилась чёрная деревянная коробка. Маша подошла именно к ней, открыла дверку коробки, и в лучах заходящего солнца блеснул корпус металлического сейфа.
Но гостья сначала присела на кровать, обхватила голову руками и принялась раскачиваться.
«– Это она так думает? – Михаил Павлович летал вокруг Маши, пытаясь прикоснуться, но она не меняла позы.
– Ольга Захаровна, вы никого здесь не спасёте, нас сдует в любую минуту.
– Вы не понимаете, это моя вина, что она здесь. Когда меня в операционную везли, я ей сказал, что если она меня спасёт, то я отдам ей все свои деньги. И я же сообщила, что деньги эти лежат в этом сейфе, а ключи от дома в моей сумочке. Код я не говорила, не успела. Надеюсь очень скоро дом перейдёт в собственность моей сестры и мамы.
– У вас есть мама?
– Есть у меня мама, есть.
– И какой код? Мне сказать можно, вот если бы я был живой…
– Вы мёртвый, Михаил Павлович, вы мёртвый. 4494 – код. Она никогда не догадается, никто не догадается.
– И в чём подвох?
– Ни в чём, самый счастливый день моей жизни. Я в детстве плаванием занималась, любила побеждать. Когда городские соревнования выиграла, должна была на всероссийские поехать. И случилось это четвёртого апреля девяносто четвёртого года.
– Поздравляю.
– Не надо издеваться. Следующий день стал для меня роковым, тогда я всех и прокляла.
– Сломали ногу?
– Хуже. Бедно мы жили, мать нас одна растила. Она мне сказала, что денег на поездку у неё нет, а ехать надо было за свой счёт. А сестре на новые туфли она денег нашла, вот я их и прокляла. Так и сказала – сама заработаю кучу денег и ни копейки никому не дам. И ведь не давала, матери совсем не помогала. Да и к сестре приезжала только на день рождения Игорька. Теперь вот Маша чужие деньги украсть хочет, а ей этого делать нельзя. Нельзя ей, понимаете.
– Что уж там, понятно. Но сделать-то ничего невозможно, уважаемая. Я жену с маленьким ребёнком бросил, денег вообще не давал, да и после меня им ничего не осталось. Теперь получается если ваш зять бросит вашу сестру, то ваше богатство достанется моей жене. Вот такая интересная справедливость».
Маша приподнялась с кровати и подошла к сейфу. Кнопки электронного замка она набирала нервно, без всякой надежды на успех. Сейф сохранял безмолвие, и только дух хозяйки метался по своей бывшей спальне.
Глава 3. Не открывай!
Дух Ольги сливался с телом Маши, пытаясь отодвинуть её от сейфа.
«– Не открывай! Не открывай, Машенька. Тебе не нужны эти деньги, этот дом, эти чёртовы богатства. Уходи отсюда, лечи людей. Уходи.
– Ольга Захаровна не мучайтесь. Всё равно не откроет, не догадается.
– А вдруг случайно получится. Сами знаете, как рок порой стрелки сводит.
– Уже маятник запущен. Если есть кому её душу сберечь, то помогут.
– А мы, значит, в Ангелы-Хранители не годимся?
– Годились бы, тогда бы она смогла нас услышать. Нам до Ангелов…
– Точно, надо Ангелов искать.
– Не у всех они есть. Где они, что-то не видно.
– Как знать, может нам их видеть не дано, а слышать получится.
– Как это? Музыки я тоже не слышу. Тишина».
Тем временем, Маша перебрала уже множество вариантов цифр, но сейф не поддавался. Женщина вернулась на кровать и упала вниз лицом на покрывало, громко рыдая.
«-Вот, это уже лучше. Поплачь и успокойся. Поплакать всегда полезно. Я после той ночи, когда узнала, что не поеду на соревнования, никогда не плакала. А надо было плакать, надо. Плакать, значит быть человеком. Вы часто плакали, Михаил Павлович?
– Пьяный только, да ещё в детстве. Успокоилась, вроде. Мы, Ольга Захаровна, с ней отправимся или здесь останемся?
– С ней пойдём, мне здесь нехорошо.
– Вы же дома.
– Дом, это не стены, Михаил Павлович, а то вы не знаете».
В квартире у Маши из-за двери комнаты Сони слышался чей-то приятный женский голос. Хозяйка, никак не реагируя на этот голос, прошла в ванную комнату. Вскоре пришел и Дима с Дениской.
– Маша, ты дома? Ужин готов, Дениску я привёл, у Сони репетитор.
– Хорошо, я умоюсь и поем.
Дима отвёл сына к дверям ванной комнаты: – Мама выйдет и сразу помой руки, ты играл с чужой собакой.
– Заходи, Дениска, – Маша, смывая следы недавних слёз, попыталась радостно улыбнуться. – К Соне в комнату не ходи, посмотри пока мультики.
Муж с женой прошли на кухню, а духи плавно проследовали за ними.
– Ну, ничего?
– Бесполезно, мы не сможем его открыть. А она хоть что-то рассказывает?
– Она о сестре говорить не хочет. Считает, что из-за неё и мать несчастная и муж на деньгах помешался.
– Попробуй ещё, поговори о детстве.
– Мне что, к ней приставать?
– Дима, делай что хочешь, но у нас осталась неделя, чтобы узнать код. Я очень устала, поем и пойду лягу.
И Маша открыла крышку кастрюли, собираясь налить себе супу.
«– Михаил Павлович, я правильно поняла, что они оба знают о деньгах в сейфе и почему-то говорят о моей сестре?
– Правильно. А вы так хотели им помочь, стоит ли?
– Это моя вина, я её искусила деньгами.
– Ага, а она в сумку залезла чужую.
– Чёрт попутал. Ей сорок, молодая ещё.
– Тогда спасайте, а я посмотрю.
– А свою жену не жалко? Она теперь тоже с ними в одной компании.
– Ей всего тридцать пять.
– Ей тоже захочется иметь такие деньги.
– Она тихая и скромная.
– А Маша умная и талантливая. Погодите, неужели я не ошибаюсь, Марина?»
Мгновенно оказавшись в прихожей вместе с Димой, духи увидели репетитора Сонечки. Марина, ожидая пока хозяин достанет деньги из кошелька заметно нервничала. Взяв деньги из рук Димы, грустно улыбнулась. Младшая сестра Ольги Захаровны и не догадывалась, как близко к ней сейчас её умершая родственница.
Дима, собираясь её проводить, суетливо обувал кроссовки.
– Не надо, Дмитрий, я сама дойду.
– Марина Захаровна, мало ли что. Я вас провожу, так всем будет спокойнее. Как успехи у Сонечки, не безнадёжно?
– Ещё рано делать выводы, у неё что-то настроение плохое.
– Не обращайте внимания, неделя перед днём рождения всегда тяжелая. Пойдёмте, я готов. Хорошо, всё-таки, что Соня с вашим сыном в одном классе учится, а то такого хорошего репетитора мы бы не нашли.
«– Михаил Павлович, вы тут послушайте, а я скоро вернусь. По сестре соскучилась, тоже хочется проводить».
Марина Захаровна, как многие преподаватели русского и литературы, работу свою любила, но слишком часто представляла себя героиней исторического романа, не обращая внимания, что мир вокруг неё не так уж и романтичен.
– Мариночка, я без церемоний. Спрошу, а то не успокоюсь. У вашего мужа огромный супермаркет, а вы так много работаете. Почему?
– Дмитрий, но вы тоже не бизнесмен. Вы мчитесь к больным, а не торгуетесь перед выездом – выгодно или невыгодно. И я люблю свою работу, и мне денег вполне хватает. Сестра моя превратилась из-за денег в монстра, а я и не притронусь к её деньгам, пусть муж и занимается торговлей. Правда, сына оплачивает он, поэтому белой и пушистой я не являюсь, тоже пользуюсь.
– Почему не разводитесь, вы явно чужие люди?
– Зачем? Сыну скоро поступать в университет, будем жить каждый сам по себе. Зато никто друг другу не мешает.
– Но это богатства вашей родной сестры.
– Мне хватает, – повторила Марина, явно досадуя на собеседника.
«– Да ты же моя умница. Вся в мать, не то, что я».
– А скажите, был ли хоть кто-то дорог вашей сестре? Друг у неё был? Или подруга?
– Не знаю я, Дмитрий. Мы редко виделись, она приезжала только на день рождения Игорька с кучей подарков и быстро уезжала. В детстве у неё были друзья, пока она плаванием занималась. А потом на рынке торговала, там с бабушками только ругалась. А потом деньги свои прятала от нас.
«– Не нужно тебе, Дмитрий, знать этот код, не открывай двери, за которыми пропасть».
Глава 4. Дети
Сонечка открыла дверь своим ключом: – Заходи, до вечера никого не будет. Уф, я запыхалась, пока бежали. Пить хочется.
– Математичка матери сразу доложит.
– И что ты ей скажешь?
– Скажу, что тебе стало плохо, и я проводил тебя домой.
Два духа, наблюдали за молодыми людьми по-разному. Михаил Павлович с любопытством разглядывал симпатичного высокого юношу, а Ольга Захаровна готова была материализоваться, чтобы обнять своего племянника.
«– Вы так нервничаете, Ольга Захаровна, что я даже чувствую какое-то покалывание.
– Это мой племянник, Михаил Павлович. С уроков сбежали, а Марина будет страдать. Все её предают.
– Ну, это не грех – сбежать с уроков. Кто не сбегал, когда тебе шестнадцать лет.
– У него мама учительница.
– Любите, всё-таки, сестру.
– Сама не знала, как люблю. И муж её дрянь, и сынок разгильдяй. Одинока она.
– С чего вы взяли? У них роман, дело молодое. Это не разгильдяйство, это нормально».
Молодые люди отправились на кухню и принялись уничтожать холодные котлеты и сыр.
– Предки смартфон не хотят покупать, – пожаловалась Соня. – Сидят на зарплате, как чумовые. Особенно папа…
– Сонь, мой папочка на деньгах сидит, а копейки лишней не выпросишь. Скорее мама даст денег, чем он.
– Игорь, поможешь мне к твоему отцу в супермаркет устроиться на работу? Не знаешь, какая там зарплата?
– Фиговая зарплата, не стоит там работать.
– И что, мне ходить с этим старьём?
– Сонь, а ты приведений не боишься?
Девушка засмеялась странному вопросу, но с восхищением посмотрела на своего спутника.
– Я серьёзно. У моей умершей тёти есть шикарный дом, и через неделю он станет нашим. Я предлагаю поехать туда, поискать там телефон, может где завалялся запасной.
– Телефон мёртвой тётки? Я не возьму.
– Ты не поняла, у неё там всего было полно, наверняка новенький где-нибудь лежит. Ключей у меня нет, но проверим, и без ключей в дом можно попасть. А если деньги найдём, то немного возьмём, пока папочка всё не прикарманил.
– Не говори глупости. Но посмотреть интересно, поехали.
«– Вы слышали, Михаил Павлович? И эти туда же.
– Я бы на его месте давно там побывал. Мальчик, как я понял, хорошим вырос, а перед девушкой покрасоваться дело святое.
– Лишь бы не брал ничего, а то понравится быстро.
– Но в шестнадцать как не взять то, что понравилось?
– Как-то нужно их пугнуть, Михаил Павлович.
– Не вижу смысла. Будем смотреть, интересно».
Добирались молодые люди сначала на метро, потом на рейсовом автобусе, не замечая никого вокруг – влюблённость живёт в особом мире. С остановки шли пешком, поглядывая на телефонный навигатор. Но, подойдя к калитке дома, растеряно засмотрелись на высокий забор.
– Кажется, нам сюда. Дом номер четырнадцать. Перелазить будем?
– Игорь, что-то мне страшновато. А если там и правда приведение?
– Тёткино?
– Ага.
– Я её редко видел, деловая сильно была, жесткая. Меня, правда, не знаю за что баловала. Два раза в году осыпала дорогущими подарками, в Новый Год и обновляла гаджеты. Что ей тут теперь делать, над златом чахнуть?
– Я читала, что дух можно увидеть, если зажечь три свечи в трёх углах, тогда в четвёртом появится дух.
– Кого? Мало ли кто заявится, – юноша смеялся. – Давай я тебя подсажу, хватайся за край.
Соня дотянула до края забора, лишь когда Игорь поднял её. Вцепившись в край изгороди, девушка старалась подтянуться, а Игорь подталкивал её снизу. Перевалившись через край, Соня сползла на газон с молодой травкой, но слегка поцарапала ладошку.
– Игорь, давай быстрее. У меня кровь.
А юноша уже спрыгнул на траву и присел рядом с Соней.
– Поцарапалась? Тогда точно надо в дом попасть, найти перекись и пластырь. Ты тут сиди, а посмотрю, может тётка запасной ключ спрятала под крыльцо.
Сонечка разглядывала расцветающий сад, пустые клумбы и шикарный каменный дом. Она увидела и молчащий фонтан, и несколько статуй белого цвета.
«– Ольга Захаровна, а есть ключ запасной?
– Есть, но он не найдёт. Она на видном месте, но не видим».
– Нашел! Соня, я нашел! Вот хитрая, моя тётка. Представляешь, висит на виду, но вроде как нарисованный, и ещё десять нарисованных. Много ключиков – один настоящий. У тётки нормально было с фантазией. Пошли двери открывать быстрее.
Игорь открыл входную дверь и первым вошел в холл дома, а вот Соня не решалась переступит порог.
– Сонька, иди сюда. Богатство! Я бы тут пожил немного.
Выйдя на крыльцо, Игорь взял Соню за руку и втащил в дом. Аккуратно поставив свой рюкзак на пол, Соня сбросила кроссовки и на цыпочках пошла за Игорем в гостиную.
– Вау, класс! Камин! Зажжём? Смотри, на диване столько подушечек, будто тут большая семья жила. Зачем столько?
– Дурак, всем нужно жить красиво, не у всех получается.
– Нет, но не одной же. У меня бы друзья тут каждый день тусовались.
– Ага, и превратили бы всё в помойку. Ой.
– Болит? Пойдём искать перекись.
– Обычно в кухонных шкафах или в холодильнике всё хранят.
– Или в спальне, – улыбнулся Игорь.
– Ну, пойдём в спальню, – улыбкой ответила и Соня.
– Не боишься уже?
– Дурак, – смутилась Соня, – иди первым, я за тобой.
Юноша прыжками начал подниматься по лестнице, но Соня поднималась всё так же на цыпочках. В спальне, кроме огромной кровати и зеркала, они увидели странную этажерку и деревянный ящик на её полке.
– Игорь, в том ящике точно аптечка. Но я ни к чему притрагиваться не собираюсь, давай сам.
– Трусиха, – юноша подошел к ящику и открыл дверцу. – Оба, сейф! Соня, мы будем грабить?
– Сто раз дурак. Не смей даже трогать, вдруг здесь камеры ещё работают.
– А как твой новый смартфон?
– Обойдусь.
«– Ольга Захаровна, а девочка молодец, как вам кажется?
– Согласна, Михаил Павлович. Зачем только родителей мучит».
Но Игорь не удержался и принялся нажимать кнопки замка сейфа и сильно увлёкся.
– Игорь, у меня, вообще-то, рука болит.
– А, сейчас. Вдруг повезёт. Погоди…
– Я домой поехала, мне тут не по себе.
– Всё, всё, бросаю. Аптечку найдём и уходим. Через неделю мама вступит в права наследства, тогда и посмотрим, что там внутри. Придёшь сюда ко мне в гости?
– Нет.
– Почему? – молодой человек опомнился и отошел от сейфа.
– Потому, что ты теперь будешь дружить с Анжелой и Алексом, они богатенькие.
– Богатенькие идиоты. Я останусь в квартире, пусть тут отец живёт.
– Правда? – Соня явно обрадовалась. – Тогда…
Но договорить Соня не успела, снизу раздались голоса.
Глава 5. Родители
– Кто это? – вздрогнула Соня.
– Не знаю, сам что-то испугался. Спрячемся? – шепотом спросил Игорь.
– Куда?
– Под кровать можно.
– Нет уж, там пыли много, а у меня аллергия, – шептала Соня.
– Тогда давай в другую спальню, они точно сюда придут, сейф вскрывать, если это грабители.
Молодые люди вышли из спальни и замерли на площадке, прислушиваясь к голосам.
– Сонь, а это мой папашка.
– С мамой?
– Да нет, не с мамой. Ты иди в ту комнату, а я послушаю.
– Ни за что никуда одна не пойду.
– Тогда давай тихо спустимся, пока они в гостиной.
– Ой, я рюкзак внизу оставила. А если они увидели?
– Откуда они знают чьи это вещи. Тихо идём, давай руку.
«– Михаил Павлович, это не дом, а проходной двор. Кому не лень – все здесь. С кем он там? Посмотрим?
– И смотреть не надо, он с моей бывшей женой, Ольга Захаровна. Хвастается вашим богатством».
В гостиной на диване скромно сидела Женечка и не глядела на своего начальника. Поднимая изредка глаза, она не осматривала помещение, а будто искала ещё один выход. Зато Эдуард распушил перья и трогал руками всякую мелочь в комнате.
– Женечка, как тебе всё это?
– Очень красиво.
– Ты не стесняйся, походи, погляди. Жена моя сюда навряд ли переедет, хотя дом и её будет. Ты будешь здесь жить, за порядком следить и сына перевезёшь из своей хрущевки. Я не против сына…
– Спасибо, Эдуард Семёнович. Мне не нужно ничего.
– Ну что ты такая вялая. Пойдём, посмотрим спальни, проверим шкафы, шубы, сапоги. Будешь королевой. Работать не надо, только за домом следить, хозяйничать.
– Не надо мне, ни к чему.
– Твоей зарплаты на неделю хватает, а сын растёт, ему много надо всего. О нём подумай. Муж твой бывший тебя нищей оставил, но одно дело хорошее сделал. Если бы мы их с Ольгой в один день не хоронили, то и не познакомились бы. Он Ольгу с собой прихватил, чтобы ты королевой жила. Я тогда сразу тебя заметил, такая вся хрупкая и беззащитная. Ольгу пышно хоронили, а к твоему никто не пришел, кроме тебя. Да ещё и в углу зарыли…
– Эдуард Семёнович, не надо вспоминать похороны в доме покойной.
– А что? Примета плохая?
– Вызовите духа, тогда он всю жизнь вас в покое не оставит.
«– Она что-то понимает, Михаил Павлович?
– Откуда. Вот мама её понимала, правда я считал это блажью. Женя странная, слишком доверчивая.
– Надо к ней прицепиться, вдруг её озарит.
– Не хочу я к ней, страшно и стыдно, сил нет.
– Перетерпите. Нам уже и не страшно, и не стыдно, так, покалывает чуть-чуть».
Наверх Женя не пошла, а вот Эдик обследовал все спальни, быстро нашел сейф, но даже Жени показывать его не стал. Скрывать радости Эдик не мог и быстро спустился вниз к своей спутнице.
Молодые люди, не успевшие уйти из дома, спрятались в шкаф соседней спальни и почти не дышали от волнения.
– Поехали. Мне в банк пора. Женечка, начинай мечтать о рае на земле, осталось совсем немного и твоя жизнь изменится. Я пока разводиться не буду, договорюсь с Мариной без развода. Я ей противен, да и она мне.
Ничего не ответив, Женя быстро вышла из дома, за ней живой Эдик и два неживых бывших человека.
– Вот гад, твой отец. Марина такая хорошая, а он.
– Это мы ещё посмотрим, как он погуляет, – сердито ответил Игорь.
Эдуард подвёз Женю к зданию школы и быстро уехал.
Школу духи не решились посетить, а остались ждать Женечку во дворе. Ребятня выбегала из дверей с громкими и радостными криками. Конец мая – любимая и долгожданная пора школьников, преддверие каникул и безмятежного лета. Наконец вышла и Женя, а за ней плёлся огорчённый подросток: приход мамы лишил его беготни с друзьями и прочих радостей детства. Черноволосый, миловидный подросток был очень похож на свою маму, вот только перерос её уже на голову.
«– Это ваш сын, Михаил Павлович?
– Наверное.
– Вы, Михаил Павлович, большой негодяй. Такой мальчик чудесный у вас, а вы его даже не узнали.
– Ольга Захаровна, к чему теперь судить, мы с вами уже осуждённые. Лучше скажите, мне мерещится или нет. Что за странная старуха плетётся за мальчиком?
– Это не просто старуха, кажется нам повезло, у вашего сына есть Ангел-хранитель. Хотя может и наоборот, надо исчезать отсюда быстрее.
– Боитесь, что она сообщит куда надо?
– Кто знает, первый раз я в такой ситуации».
