Антон Русич
Один в пустоте Цикл: Долгий путь домой
В каюте я вскрыл упаковку сухого пайка. Несколько секунд и ее содержимое готово к употреблению. Брикеты его содержимого ни несли в себе эстетики, но были очень ничего на вкус и не шли ни в какое сравнение с ненавистной питательной кашей из местного синтезатора. После приема пищи меня потянуло в сон. Время еще было, и я решил отдохнуть.
Глава 6.
Интерлюдия Дар.
Сказать, что Дар был зол, значит ничего не сказать. Еще тогда, когда знакомый ему еще со службы во флоте Ним притащил этого спутникового сына Дар понял, что с этим парнем, что-то не чисто. Ну не был он похож на уголовника или пирата, разве что только на растерянного и попавшего в переделку парня. Весь жизненный опыт и развитая интуиция говорили не связываться с ним, но он был пилотом и это все меняло. Пилотов на Свалке катастрофически не хватало. Специфика их работы не способствовала увеличению продолжительности жизни. Они пачками гибли среди обломков боевых кораблей, что спустя сотни лет сохранили крупицы энергии и с завидной регулярностью отстреливали мародеров, пытающихся нажиться на их останках.
Пилоты вообще были редки среди местного контингента. Профессия пилота была престижной в Содружестве, ведь даже управление внутрисистемником требовало высокого коэффициента интеллекта, а умные люди не часто попадают в колонии, где корпорация набирала персонал, желая сократить расходы. С каждым потерянным пилотом сокращались доходы, и руководство не интересовали причины их сокращения. По этой причине Дар отбросил свои предчувствия и принял парня.
Сначала все шло хорошо. Парень оказался неплохим пилотом и стабильно выполнял поставленные задачи с опережением графика, хоть и иногда создавал проблемы. Умудрился грохнуть четверку шестерок местного авторитета, за что Дар ему был даже благодарен. Пользы от них не было, а проблем хватало. Поэтому он ограничился лишь моральным внушением и сделал вид что не имеет точной информации о судьбе потерпевших.
Ну а дальше начались проблемы. Час назад один из прикормленных им шестерок Амбала сообщил о награде за информацию, что, по его словам, была у Меченного. Мать его терраниумовый рудник, да за меньшие галактические войны начинали! Если информация распространится в этой системе камня на камне не оставят, последний астероид в пыль превратят. Что уж говорить о какой-то мелкой корпорации. С него же, как с коменданта и начальника СБ просто шкуру сдерут. Сначала начальство, а потом все желающие, и их будет очень много. С каждой минутой ситуация оправдывала худшие его опасения. Искин на запрос сообщил, что заключенный Алек Сей вылетел на задание согласно плану. На попытку связаться по гиперсвязи с Нимом ответил административный флотский искин, сообщив, что он арестован и посоветовал обратиться в службу безопасности.
Дальше начались странности. Сначала диспетчер на требования вернуть корабль Меченого, сообщил, что искин бота не отвечает на запросы. Следом искин доложил об отказе вживленному ему импланта.
– Отправь патрульный корвет. Пусть отстрелят движки и притащат ко мне ублюдка! – наорал он на диспетчера.
Откинувшись в своем кресле, Дар подумал:
– Кто же ты? И в какое дерьмо ты меня втравил, Меченый?
Глава 7.
Горечь потерь.
Вздремнуть пару часиков мне все же удалось, но вот пробуждение было не из приятных. Тупая ноющая боль в шее не располагает к приятному утру или вечеру. Смена дня и ночи последнее время как-то потеряли для меня смысл. Как же я соскучился по рассветам и закатам, как хочется подставить лицо под теплые солнечные лучи. Усилием воли, прогнав нахлынувшую меланхолию, я открыл глаза.
Лицо стоявшей перед кроватью Лиски было встревоженным. Виртуальная помощница была облачена в скафандр и торчащий из него лисий хвост, нервно дергающийся из стороны в сторону, разрушал реалистичность ее образа. За время своих скитаний я настолько привык к этой капризной девчонке что уже давно даже в мыслях не считал ее банальным компьютером. Она стала мне сестрой и верной помощницей и я не представляю, как бы я без нее выбирался из того дерьма, что свалилось на меня в последнее время. Надо подумать, как дать ей реальное тело. Только не стоит запихивать ее в уродливого серва. Из баз я знал, что в Содружестве используются неотличимые внешне от человека андроиды, но эти биороботы были безумно дороги и производились Аграфами. Эти машины являлись консистенцией научной мысли и соединяли в себе преимущества машины и биологического существа. Их могли позволить себе лишь очень богатые люди. Ничего, вот выберусь из этой задницы и что-нибудь придумаю.
– Давай, вставай лежебока – отвлекла девушка меня от размышлений – искин зафиксировал несколько попыток перехвата управления.
– А почему у меня шея ноет? – спросонья мысли путались. Напряжение последних суток давало о себе знать.
– Это имплант. Тебя пытаются заставить выйти на связь. За последние пятнадцать минут поступило более сотни вызовов от СБ корпорации. Да что я тебе объясняю, у тебя все перед глазами.
И правда, на полупрозрачном рабочем столе, что по малейшему желанию проявлялся поверх окружающей обстановки, помигивал привычный значок телефонной трубки. Счетчик пропущенных вызовов удивлял цифрой сто семь.
– Ты говорила, наниты могут уничтожить имплант?
– Да. Необходимо твое прямое указание.
– Считай я его тебе дал – ответил я, облачаясь в технический скаф – игры кончились. Теперь они за нас возьмутся всерьез.
Боль исчезла, а на шее под кожей словно черви шевелились. Не очень приятное ощущение.
Войдя в рубку и разместившись в пилотском ложементе, я развернул перед собой тактическую схему системы. Поле обломков огромным рваным кольцом медленно вращалось вокруг звезды. Бот под управлением искина двигался по вытянутой дуге в своеобразную впадину, раскрашенную серыми и желтыми маркерами обломков, согласно выданному на станции заданию по доставке остова легкого крейсера. Обхожу стороной огромный полуостров, далеко выступающий из основного поля. Его основу составляли туши линкоров и линейных крейсеров, что когда-то в пылу схватки сцепились здесь в несвойственном для них ближнем бою. Приблизив изображение, я смог убедиться, что схватка была жаркой. Некоторые корпуса были сцеплены вместе. Израсходовав боезапас, они шли на таран, стараясь утащить противника с собой на встречу к богам пустоты.
Красной пунктирной линией на тактической карте был отмечен курс корвета класса «Нарум», что шел на перехват. Корвет хоть и относился к малым кораблям, вооружение имел более серьезное, чем у фрегата, что составляли основу малых межсистемников. Данная модель несла на себе четыре малых реглайна (туннельные электромагнитные орудия) и одну пусковую установку средних противокорабельных ракет. Мой бот ему на один укус, но я не думаю, что он меня уничтожит. Скорее всего, у него приказ взять меня живым, и поэтому я могу не опасаться получить ракету в хвост. Несмотря на то, что корвет намного крупнее моего технического бота, его скорость гораздо выше и если ничего не предпринять, то шансов оторваться у меня никаких.
Оценив сложившийся расклад, я перехватил управления у искина и заложив разворот пошел кратчайшим путем к раскрашенным ярко-красными маркерами месту гибели космических левиафанов. Мне предстояло преодолеть пару сотен километров свободного космоса и войти в поле обломков. Там появится крохотный шанс оторваться от преследователей.
Расчет был прост. Искин есть искин, хоть он и имеет интеллект, но все же это машина и его логику просчитать несложно. Невооруженный бот явно будет второстепенной целью после вооруженного до зубов корвета. И тот, кто сунется за мной, тот примет на себя гнев все еще несущих боевое дежурство искусственных интеллектов, отвлекая внимание от меня.
Выжимая из корабля все, на что он был способен, я несся на встречу обломкам, рискуя спалить движки. Корвет азартно догонял. Стоит мне войти в зону поражения его орудий и все, забег окончен, мне останется только героически погибнуть, отражая абордаж. Ну или стать пускающим слюни идиотом после глубокого ментального сканирования.
Я успел! Войдя в режим полного слияния, буквально втиснулся в огромную сквозную пробоину в теле мертвого линкора, рискуя распороть внешнюю обшивку об торчащие, словно акульи зубы, острые куски его брони и внутренних конструкций. Пилот корвета совершил ошибку в самый последний момент, в азарте погони осознав, что не успевает, он одновременно дал залп и включил форсажное ускорение, сбивая себе прицел. Втискиваясь в пробоину, я различил цепочки попаданий его орудий на броне линкора буквально в нескольких десятках метров от моего корабля.
Дальше была чехарда. Используя преимущество в маневренности и малые размеры бота, я совершал хаотичные маневры, сбивая прицел пилоту корвета. Протискивался среди мертвых кораблей в самых узких местах, заставляя его огибать препятствия и разрывая дистанцию. Режим нейросенсорного управления позволял творить невозможное, но долго так продолжаться не могло. Осознавая, что уже побил все рекорды по продолжительности нейросенсорного контакта, я, растирая юшку, что ручьем бежала из носа, ждал, когда меня вырубит. Восприятие скакало от сладкого тумана до резкой четкости, когда казалось, что я могу рассмотреть каждую трещину и царапину на промелькнувшем мимо на огромной скорости очередном мертвом корабле.
Уже потеряв надежду и почти смирившись с неизбежным, я увидел долгожданное чудо. Увлекшись погоней в предвкушении добычи пилот корвета забыл об осторожности, смело закладывая вираж в непосредственной близости от, казалось бы, мертвого корабля. Но тяжелый крейсер прорыва класса «Тинао» был еще жив. Вспышки лазеров турелей ПКО осветили черноту космоса, слизнув щиты корвета в доли мгновения. Пилот корвета растерялся на мгновение, и это мгновение для него стало роковым. Попытка уйти в противозенитный маневр не удалась, и повторная вспышка рассекла корвет на несколько неравных частей. Затухающим сознанием я отстраненно удивился отсутствию дополнительных спецэффектов. Не было взрывов пламени, нет. Словно несколько джедаев взмахнули световыми мечами и корвет распался на несколько неравных частей, что продолжили полет, плавно разлетаясь в стороны.
Глубина, глубина я не твой!!!
Сознание возвращалось толчками. Боль была единственным моим чувством. Казалось, что кто-то просверлил небольшое отверстие в моей голове и аккуратно, не торопясь заливает в него раскаленный свинец. Сквозь черноту закрытых век бежали строки отчета о повреждениях нейросети, что, спасая меня, идиота, приняла на себя основной удар чрезмерной продолжительности нейросенсорного контакта. В душе заскребли кошки.
– ЛИСКА! Лисенок, ответь, пожалуйста! – мысленно кричал я, но она не отвечала. Лишь сухие строки отчета дополнились списком критических ошибок.
Лишь не сильно обнадеживающая запись в самом конце оставляла надежду:
«ПОПЫТКА ВОССТАНОВЛЕНИЯ СИСТЕМЫ! ОЖИДАЙТЕ!»
Ни строки загрузки, ни времени сколько ожидать. В душе разлилось горькое чувство тоски и одиночества. Я неожиданно осознал, насколько стала мне близка виртуальная девчонка. Уже давно став мне младшей сестренкой, она была той самой ниточкой, что не давала мне сорваться в пропасть отчаянья и безнадеги. Мне казалось, что кто-то просто вырвал кусок моей души. Дав искину бота распоряжения заглушить все системы, я, опираясь на стены единственной рукой, побрел в каюту. Войдя в эту конуру, я активировал кровать и завалившись на нее, провалился в состояние полубреда, потеряв чувство реальности и времени. Мысли в моей голове обретали форму, образы и кажется, становились материальны, увлекая мой разум в пучину сумасшествия.
Глава 8.
Моя ласточка.
Трое суток я провалялся в беспамятстве, видимо, несмотря на все усилия Лиски, мой мозг все же получил значительные повреждения. Да и отчет нейросети о проведенных процедурах и израсходованных материалах на эти самые процедуры по восстановлению моей тушки, подтверждал мои догадки. Отдельным списком шли необходимые вещества и микроэлементы для пополнения запасов и восстановления колонии нанитов в моем организме. Если нормальным языком, мне требовалось усиленное питание в ближайшие несколько суток для полного восстановления организма. Мой желудок был полностью согласен с мнением нейросети, выдавая музыкальные рулады и подталкивая меня к пищевому синтезатору, а лучше к запасу сухих пайков. Лиска по-прежнему не откликалась, и на душе скребли кошки.
Закончив с уничтожением продуктового запаса, я отправился в рубку. Необходимо оценить обстановку и выяснить, куда меня занесло за то время, что я валялся в отключке. Туповатый искин бота сообщал о множественных столкновениях с небольшими обломками, которые не нанесли повреждений системам корабля. Благо внешнее бронирование у бота было на достойном уровне. Каждое столкновение – это толчок, а с учетом отключенных двигателей, как маршевых, так и маневровых, куда затолкали меня эти обломки одному богу известно.
Разместившись в пилотском ложементе, запустил системы пассивного сканирования. Обзорный монитор ожил и дал картинку происходящего. В верхнем правом углу отображалась тактическая схема окружающего пространства, доступная слабеньким системам пассивного сканирования. Сфера не превышала в диаметре пятьсот километров. По меркам космического пространства я был слепым котенком, но в данной ситуации этого было достаточно. Я надеюсь, что корпоранты зафиксировали энергетические вспышки во время боя и посчитали, что я погиб вместе с корветом.
Окружающее пространство было довольно свободным. Бот медленно плыл по стабильной орбите в своеобразной кротовой норе среди довольно плотного скопления обломков кораблей периода войны с Архами. Корабли первого и второго поколений производства Содружества вперемешку с промороженными тушами живых кораблей-насекомых. Одного взгляда на их внешнее состояние хватало, чтобы понять, что найти что-то для ремонта пригодное мне среди них не удастся. Изрешеченные попаданиями во время своего последнего боя, они были повреждены столкновениями и обломками за все века, что кружат, стараясь занять стабильную орбиту вокруг местного светила. Только сейчас я смог осознать всю глубину задницы, в которую я угодил. Задница задницей, но опускать руки не в моем характере, поэтому реактор на двадцать процентов мощности, пуск движков и ползком тихо- тихо, на мягких лапах, вперед навстречу неизведанному.
Вторые сутки я ползу по унылому кладбищу по направлению к центру системы. Причуды гравитационных полей создали своеобразную кротовую нору среди плотного скопления, состоящего из погибших кораблей и их обломков. Свет звезды вытягивает длинные тени, создавая иллюзию потусторонней, мистической жизни среди царства смерти и льда. Тактическая карта пополняется данными: очередная отметка – тяжелый крейсер прорыва класс «Ринау» второго поколения, производства федерации, повреждения восемьдесят шесть процентов. И так все время, единственное корыто, что мне попалось с повреждениями меньше сорока процентов был фрегат с полностью оторванной кормовой частью. Устав от унылого зрелища, дал команду искину продолжать движение по заданному маршруту и затем решил вздремнуть.
Провалявшись несколько часов в безуспешных попытках уснуть, я решил перекусить. Получив от синтезатора опостылевшую питательную смесь, уселся за откидной столик. Расположенная напротив галопанель имитировала иллюминатор, демонстрируя изображение с внешних камер корабля. Неожиданно перед глазами всплыла надпись: «ВОССТАНОВЛЕНИЕ СИСТЕМЫ. ЗАГРУЗКА СТО ПРОЦЕНТОВ». Увлеченный грустными мыслями, я не сразу смог осознать ее значение.
Несколько раз моргнув, передо мной сформировался образ Лизки. Вскочив, я попытался обнять свою виртуальную помощницу, закономерно проскочив сквозь нее и лишь в последний момент избежал встречи со стеной своей конуры, что по недоразумению называется каютой.
– Спокойно, а то еще лоб разобьешь! – в голосе девушки проскочили задорные смешинки – я тоже рада вновь тебя видеть.
Лиска окинула взглядом помещение. Смятая неубранная кровать и остатки моего обеда.
– Стоило покинуть тебя на пару дней и ты превратил корабль в свинарник. Улегся на кровать и ничего вокруг не замечаешь.
Мое лицо налилось краской, а в груди возник гнев, уже готовый выплеснуться на вредную девчонку, но проследив взглядом за виртуальным пальчиком, что аккуратным ноготком постукивал по голопанели, я мгновенно обо всем забыл и ломанулся в рубку.
Запрыгнув в пилотский ложемент, я остановил бот и стабилизировал его положение в пространстве. На мониторе два эсминца класса «Торнадо» пятого поколения стояли заслоном, перекрывая свободное пространство норы. Их плоские стреловидные корпуса зияли дырами множественных попаданий и внутренних взрывов. Создавалось впечатление, что кто-то в порыве всепоглощающей ненависти расстреливал уже мертвые корабли. Из любопытства я рискнул активировать сканирующую аппаратуру и провел активное сканирование, рискуя выдать себя, но следов других кораблей я не обнаружил. Тактическая карта отражала лишь серые маркеры мертвых судов первого и второго поколений времен войны с инсектами.
Пройти мимо подобной находки я не мог и поэтому принял решение провести осмотр найденных кораблей. Отработав маневровыми, сблизился с ближайшим и, активировав манипуляторы бота, произвел жесткую стыковку.
– Я пойду, прогуляюсь, а ты присмотри за мной – обратился я к своей помощнице, пряча за серьезным тоном радость от ее воскрешения.
– Есть сэр! – отсалютовала девушка, вытянувшись по команде смирно, на ее губах играла немного ироничная улыбка.
– Мда, сложно спрятать свои чувства от того, кто сидит у тебя в голове – подумал я, немного смутившись.
Выход в открытый космос прошел как-то обыденно. Человек быстро ко всему привыкает. Искать и вскрывать шлюз не пришлось, в броне было достаточно отверстий, способных пропустить меня внутрь. Наплечный фонарь инженерного скафандра, казалось, с усилием раздвигал тьму внутреннего пространства корабля. Темные коридоры и каюты, складские и технические помещения. Я чувствовал себя героем фантастического триллера и казалось, что вот сейчас из темноты выскочит космическое чудовище и сожрет меня прямо со скафандром. Обломки внутренней отделки, мелкие вещи и просто мусор неизвестного происхождения висели в невесомости и заполняли коридоры и помещения эсминца. Нейросеть привычно подсвечивала наиболее интересные предметы. Раздвигая руками парящий мусор, я методично осматривал все помещения судна, помечая на отрисовывавшейся карте все, что казалось мне ценным и могло пригодиться.
По местным меркам, корабль был небольшим и его осмотр у меня много времени не занял, да и особо ценного ничего найти не удалось. Самое интересное ждало меня в рубке управления. Бронированную переборку, отсекающую рубку управления от остального корабля частично испарило попаданием лазера приличного калибра, пробившее в теле судна аккуратное сквозное отверстие с оплавленными краями. В ложементах пилота и оператора оружейных систем находились два трупа в одинаковых серых боевых скафандрах. Шлемы были убраны в воротник, а застывшие от космического холода лица людей смотрели на неактивные приборные панели со спокойствием выполнившего свой долг человека. То, что они умышленно разгерметизировали свои доспехи и приняли смерть с честью и достоинством вызывало уважение. На серой матовой поверхности скафандров не было видно ни эмблем, ни знаков различия. Несмотря на высокие технологии, я успел заметить, что местные не чураются визуальной символики. Здесь же не было ничего ни на корпусе судна, ни на облачении экипажа. Я наступил на горло собственной жабе и не посмел трогать тела павших героев, удовлетворившись тем, что изъял управляющий искин корабля, не имевший видимых повреждений.
Второй эсминец пострадал намного больше. Взрыв реактора разворотил кормовую часть, а прямое попадание, какого-то крупного калибра просто испарило рубку вместе с экипажем. В итоге осматривать там было практически нечего. Огрызок коридора и пара технических помещений – вот все то, что уцелело.
Осмотр и мародерка найденных кораблей заняли у меня несколько часов. Кроме нескольких банковских чипов и бытовой мелочевки моей добычей стал ремонтный дроид пятого поколения, который неровня тому хламу, что мне удалось починить ранее и искин того же поколения. Без сожаления я разобрал первого своего помощника и заменил выработавший свой ресурс реактор дроида. Пришлось повозиться с состыковкой энергосистемы и ее регулировкой. Более современная машина имела меньшие размеры и энергопотребление. После моих кустарных доработок обтекаемый корпус механического паука стал горбатым и казался несуразным. Реактор второго поколения не помещался на штатное место и его пришлось закрепить на спине. Взлом блока управления не доставил мне проблем. Определенный опыт у меня имелся и постепенно вырабатывались навыки. Кажется скоро я стану знатным хакером.
Активация прошла штатно. Дроид поднялся на лапы-манипуляторы, комично подергал всеми конечностями, проводя тесты своих систем, и запросил соединение с сетью корабля. Получив от меня допуск, он синхронизировался с искином бота и рванул по своим делам в ближайший неприметный сервисный люк в стене грузового отсека. Проводив его взглядом, я отправился в каюту с целью подкрепиться, одновременно отдавая кораблю команду продолжать движение вглубь поля обломков.
Третьи сутки бот полз по нерукотворному коридору. Пройти удалось не очень много. Несмотря на низкую плотность обломков, все же приходилось довольно часто маневрировать, уклоняясь от космического мусора. С каждой пройденной сотней километров я все больше убеждался в безнадежности своей затеи. Чем ближе к звезде, тем больше уплотнялось скопление. Если на окраине плотность была низкой, и суда смогли сохранить не только целостность, но и частичную работоспособность, то здесь в глубине нет. За сотни лет дрейфа бесчисленные столкновения превратили их в бесформенные куски покореженного метала. Читая данные, выводимые сенсорами бота на тактическую карту окружающего пространства, я отчетливо понимал, что найти здесь пригодное для восстановления судно мне не удастся. Вернуться на окраину означало обнаружить себя. Сенсоры станции корпорации пробивались довольно глубоко и контролировали любое шевеление в окраинных областях. Стоит запустить реактор любого из судов и тут же корпоранты слетятся со всей системы как мухи на г….
– Леша! Сканеры засекли что-то интересное – отвлекла меня от пораженческих мыслей Лиска.
Обратив внимание на тактическую схему, я увидел появившейся на ней оранжевый маркер. Прямо по курсу тоннель преграждали несколько крупных обломков. За ними сенсоры засекли объект правильной формы, скрытый от визуального наблюдения. Два огромных осколка, бывшие когда-то тяжелым крейсером, вращались с приличной скоростью. Расстояние между ними позволяло проскочить боту, но выступающие обломки конструкции делали эту задачу не тривиальной. Словно зубья огромной камнедробилки, они грозили перемолоть маленький кораблик в случае малейшей ошибки.
Протиснуться с края тоже не получится, там скопились мелкие обломки, что являлись результатом работы этих гигантских жерновов. Но нет ничего невозможного. Рассчитав амплитуду вращения и необходимую скорость, мне удалось проскочить. Не могу сказать, что это было легко. Те несколько секунд, что бот с максимальным ускорением проскакивал через открывающуюся, словно огромная пасть чудовища, брешь между обломками потрепали мне нервы. Но у нас получилось и лишь пара мелких кусков мусора оставили царапины на обшивке, не повредив навесного оборудования.
Я сбросил скорость. Бот находился в своеобразном гроте. Чистое пространство среди сотен обломков. Прямо по курсу в тени огромного арварского линкора неподвижно висел корабль. Его черно-матовый корпус формой напоминал хищную птицу, сложившую крылья для пикирования на свою жертву. Легкий рейдер пятого поколения модели «Наскур», производства корпорации «Гарус» федерации Гален. Выпущенный на рынок содружества сотню лет назад, он не получил широкого распространения. Мощные щиты и выдающееся скоростные характеристики, высокая автономность, но при этом слабое бортовое вооружение. Четыре средних лазерных турели и четыре пусковых ракетных установки не могли конкурировать даже с эсминцами. Разработчики сделали ставку на дронов. Двенадцать дронов, что нес этот корабль по огневой мощи, не уступали тяжелому крейсеру. Два тяжелых, шесть средних и четыре легких обеспечивающих прикрытие старших товарищей. Эти небольшие машины, состоящие фактически из орудия и двигателей, имели выдающиеся показатели скорости и маневренности, что при поддержке материнского корабля делало их очень неудобным противником, но они имели свои недостатки. Системы РЭБ противника зачастую не позволяли дистанционно управлять их действиями, что нивелировало все преимущества. Установка искинов на дроны решала эту проблему, обеспечивая эффективность автономных действий, но стоимость таких машин взлетала в небеса. Как результат «Наскур» стал игрушкой для богатых и спецчастей флота. Да и память о восстании машин не добавляла популярности подобным системам. Нет, все государства Содружества использовали дронов, но зачастую их роль сводилась к обороне от ракет и москитного флота. Дешевые, с простейшими алгоритмами действий в управляющих блоках. За счет массового применения, они могли доставить немало хлопот атакующим истребителям и штурмовикам противника.
Визуально корабль был цел. Лишь максимально приблизив изображение, я смог разглядеть несколько аккуратных пробоин в центральной части корпуса. Создавалось впечатление, что нападающие старались максимально бережно вывести корабль из строя, не повредив экипаж или груз. Не удивлюсь если неизвестный снайпер, имея точную схему внутренних коммуникаций, смог несколькими попаданиями уничтожить основные энергоканалы, а потом последовал абордаж. Явно пираты здесь не причем. Космические разбойники не бросили бы здесь довольно недешевый кораблик. Очередная мутная история на моем пути. Ну почему мне так везет на них? Во всех фантастических книжках про попаданцев герою всегда на голову сыплются плюшки. Очнулся, высморкался и на, дружок, держи супер-пупер линкор или меч-кладенец, вундервафлю или нахудой конец вселенский нагибатор. Все, чеши и спасай вселенную, прекрасных баб и бей мегасупостатов. Мне же везет как утопленнику! Стоило с рабства выбраться, я превратился в Робинзона на разваливающемся куске металлического хлама среди космической пустоты. Только все устаканилось и вроде начало налаживаться, но нет, судьба подкинула мне космических тараканов, чтоб видимо не расслаблялся! Вырвался. Чуть не сдох, остался калекой одноруким, потерял Сашку, но выжил и добрался до разумных. Эти самые «разумные» обобрали до нитки и законопатили на каторгу с пожизненным сроком. Триллер, какой-то. Мля!
Тем временем я приблизился к кораблю и произвел фиксацию бота манипуляторами к его корпусу, отправил технического серва вскрывать шлюзовые двери. Признаков энергоактивности сканеры бота не зафиксировали, и я не опасался получить залп систем ПКО. По Лискиным расчетам серв провозится пару часов. Кораблик боевой и броня приличная, это не грузовик вскрывать, так что я решил пока перекусить, время есть, ну и заодно глянуть трофейную «Тень». Технический скаф не имеет защиты и лезть в нем на корабль, где возможно еще живы внутренние системы обороны – не лучшая идея. Те же БРК имеют автономные системы питания и вполне способны находится в режиме ожидания несколько десятков лет, в зависимости от модификации. ПБС «Тень» относится к легким боевым скафандрам и имеет силовой щит, а также хоть и слабенькую, но броню. Все его недостатки компенсируются неплохой маскировкой и тем, что в нем я буду чувствовать себя на много уверенней.
Сообщение от техника пришло, когда я примерял «Тень». Пришлось повозиться. Амбал видно был параноиком. Он поставил на свой ПБС пятого поколения программное обеспечение шестого поколения, что значительно повысило производительность и затруднило взлом систем защиты, однако я справился. База знаний по пустотным скафандрам и «хакер» сделали из меня хорошего спеца по взлому чужих доспехов. Активировав голопанель на стене в режиме «зеркало», я смог рассмотреть себя. Скаф имел футуристичный дизайн. Серая матовая поверхность с рельефными металлокерамическими пластинами и выступающим каркасом экзоскелета смотрелась брутально, а вот глухой шлем с матовым забралом и тонкими пластинами сканирующих систем, похожими на заячьи уши, смотрелся довольно комично. В доспехе казалось, что у меня две руки. Сконцентрировавшись, я смог даже пошевелить пальцами доспеха, но привычка осталась и это, казалось бы, простое действие стоило мне больших усилий. Чуть не плюнув с досады в закрытое забрало, я вызвал боевого серва и пошел к шлюзу.
Корабль встретил меня картиной хаоса и разрушений. Я зря опасался встретить здесь сопротивление. В темноте внутреннего пространства не осталось ничего живого и способного бороться. Все внутренние помещения несли на себе следы ожесточенного боя с применением плазменных гранат и вооружения. Центральный коридор, что вел в рубку управления и каютам командного состава выгорел в буквальном смысле. Система пожаротушения не справилась, и все, что могло гореть сгорело. Судя по следам, нападающие умылись кровью. Экипаж дрался за каждый метр внутреннего пространства судна, буквально вгрызаясь зубами в стальные переборки. Коридоры были завалены остовами боевых роботов. Обгоревшие, с рваными ранами от попадания кинетических снарядов, они, казалось, смотрели на меня с немым упреком в оплавленных оптических сенсорах.
Двери рубки были разворочены направленным взрывом. Мощность заряда ужасала. Бронированную дверь метровой толщины вывернуло, словно консервную банку. Пилотский ложемент и ложемент капитана имели следы попаданий плазменных зарядов. Шахта управляющего искина была вскрыта, а сам искин отсутствовал. Кто-то постарался не оставлять следов.
– Да одной уборки тут на месяц! – озвучил я свои мысли вслух.
Тут же в голове зазвучал Лискин голос:
– Судя по полученным данным из твоих наблюдений, внутренние повреждения не превышают пятнадцати процентов. Необходимо проверить реактор и места пробития корпуса для более точного прогноза. Так что прогуляйся к реакторному отсеку.
– Понятно, иду уже, иду. – пробурчал я.
