Тапер – Антон Чехов

Интересные иногда совпадения судьба подбрасывает. Читаю рассказы Чехова в алфавитном порядке. Сегодня утром прочитал «Талант» про начинающих художников. Антон Павлович описывает их беззаботную пору ученичества, когда «Надежды юношей питают…» (М.В.Ломоносов). Когда молодые люди неистово верят в свой талант, в свою счастливую звезду, ожидая в недалёком будущем славы, успеха, денег.И вот следом рассказ «Тапёр» уже о другом периоде жизни этих начинающих талантов. Учеба позади, а успех и слава так и не пришли…Бывший ученик М-ой консерватории Петр Рублев приглашён поработать тапёром на свадьбу. Присвистов, отставной подполковник, выдаёт дочку за купеческого сына Ескимосова. Хозяин Рублеву прямо заявляет – «Так вы уж, любезный, смотрите: играть как следует, и главное – не напиваться…»Несмотря на то, что музыкант прекрасно понимает свою роль на этой свадьбе – «Что я такое? Тапер, прислуга… официант, умеющий играть!.. У купцов тыкают и на чай дают – и нисколько не обидно!» Тем не менее, происходит событие, нарушившее обычный сценарий. Одна из барышень приняла его за гостя, присевшего поиграть на рояле, стала с ним беседовать о музыке. И Рублев, обрадованный, что на него обратили внимание, стал увлечённо объяснять ей своё отношение к музыке, отвечать на её вопросы. Но… Он почувствовал, что публика в зале стала шептаться, хихикать. А барышня ещё больше распаляется, критику на композиторов наводит…

«Вдруг к моей барышне подплывает толстая пава, из породы маменек или тетенек, солидная, багровая, в пять обхватов… не глядит на меня и что-то шепчет ей на ухо… Слушай же… Барышня вспыхивает, хватается за щеки и, как ужаленная, отскакивает от рояля…»Рублев, подумавший, что у него что-то с костюмом не в порядке, вышел минут через десять в переднюю, чтобы в зеркало на себя поглядеть. Там ему какая-то старушонка с узлом всё объяснила – «…Увидала около фортепьянов молодца и давай с ним балясы точить, словно с настоящим каким… ахи да смехи, а молодец-то этот, выходит, не гость, а тапер… из музыкантов…» Понял всё Рублев, вернулся к инструменту, начал танцы играть. Только… «Смеюсь и больше ничего, но… ковыряет у меня что-то под сердцем! Точно сидит у меня под ложечкой мышь и казенные сухари грызет… Отчего мне грустно и гнусно, сам не пойму… Убеждаю себя, браню, смеюсь… подпеваю своей музыке, но саднит мою душу, да как-то особенно саднит… Повернет этак в груди, ковырнет, погрызет и вдруг к горлу подкатит, этак… точно ком… Стиснешь зубы, переждешь, а оно и оттянет потом же опять сначала…»Чехов очень тонко описывает психологическое состояние оскорблённого человека, который не может поступиться своим достоинством. Это не гордыня, а уважение к себе самому. Не может уважающий себя человек отключить своё сознание, проглотить нанесённую обиду, ибо есть у него представление о себе, как не заслуживающем подобное обращение. Не может душа успокоиться, так как в голове вертятся мысли об огромном количестве вещей, предшествовавших сегодняшнему происшествию. Даже просто перечислить мелькающие в сознании образы и представления невозможно…

Чехов даёт основные из них – «Вспоминается мне, какая из меня дрянь вышла… Ехал в Москву за две тысячи верст, метил в композиторы и пианисты, а попал в таперы… В сущности, ведь это естественно… даже смешно, а меня тошнит…» Вспомнил о соседе по комнате, начинающем писателе, которого тоже жалко стало, что он – писатель, а «не аптекарь, не сапожник…» Думал о своих приятелях – неудачниках, певцах и художниках…Как раз то, о чём Чехов в рассказе «Талант» говорил, о том, что огромное количество начинающих творцов нужно в качестве «пушечного мяса», чтобы только единицы чего-то добились…И вспомнил Рублев время, когда «ты свободен, учишься или без дела шатаешься, ты можешь с ним и выпить, и по животу его похлопать, и с дочкой его полюбезничать, но как только ты стал в мало-мальски подчиненные отношения, ты уже сверчок, который должен знать свой шесток…»Происходит с музыкантом настоящая истерика, когда взбунтовавшееся сознание не поддаётся уже усилиям воли, не может удержать рвущийся из глубин души смех и слёзы. Конечно, его выгнали, хозяин кричал –«Кто напоил тапера? Кто смел дать ему водки?» Да… Не может остановиться этот здоровенный «верзила, с пожарную каланчу ростом», и обуздать свою истерику.Фраза – «Кое-как, знаешь, заглушаю мысль, а к горлу все-таки подкатывает… Подкатит, сожмет и этак… сдавит… В конце концов чувствую на своих глазах жидкость, „Боккаччио“ мой обрывается и… всё к чёрту. Благородная зала оглашается другими звуками… Истерика…»Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 510

Так грустно и горько… наверное этот рассказ будет актуальным в любое время и в любом веке.Виртуозный, образованный музыкант вынужден быть музыкантом на светских вечерах и свадьбах, где абсолютно обесценивается его талант, а в обществе приравнивается к прислуге или вовсе бродячей собаке, которая рада любой подачке с барского плеча.И он даже привык к такому отношению, он больше даже не обижался. До одного момента… который напрочь унизил бедного тапёра, свел с ума и уничтожил.

Для начала, просветимся)*Тапёр – во второй половине XIX – начале XX века музыкант, преимущественно пианист, сопровождавший своим исполнением танцы на вечерах, балах.В центре рассказа как раз Петр Рублев, бывший ученик консерватории, а сейчас тапёр, который понимает свое незавидное положение в обществе – положение слуги:Что я такое? Тапер, прислуга… официант, умеющий играть.Но самое комичное здесь, что нанимают его люди богатые, смотрящие свысока, но при этом хозяин выдает дочь за уж по расчету, и за кого?Аристократ, стало быть… Выдает он дочку за купеческого сына Ескимосова… Этот Ескимосов парвеню и мовежанр, свинья в ермолке и моветон.Да и барышня весь ограниченна, но высокого мнения о своих способностях.. Легко судит о таланте великих композиторов Римского-Корсакова, Варламова и др., а сама едва в этом что-то понимает. При этом она жутко смутилась и была сконфужена тем, что беседовала, как оказалось, с тапёром, думая, что «с настоящим каким» гостем. От унижения и несправедливого отношения молодому человеку становится плохо, он вспоминает свои неудачи и неудачи приятелей.И что это, думаю, за черта у русского человека! Пока ты свободен, учишься или без дела шатаешься, ты можешь с ним и выпить, и по животу его похлопать, и с дочкой его полюбезничать, но как только ты стал в мало-мальски подчиненные отношения, ты уже сверчок, который должен знать свой шестокПетя Рублев размышляет об утраченных надеждах, сознает безвыходность своего положения, от него веет безысходностью. И на фоне пошлости окружающего мира его положение особенно трагично.

Смысл этой зарисовки понятен, но рассказ не затронул мои эмоции, наверное, потому что эта проблема прошла мимо меня, не волнует мой ум и сердце.