Анна Юрьевна Камская
Дилетантки. Свидание с Ангелом Смерти

– Генри, постой! – забеспокоилась Саша. – Мне кажется, нас обманывают. Разве Мишель может жить в подобных местах?!

– А если она в беде? И живет там не по своей воле? – предположила Джо.

– Тем более стоит обдумать свои действия.

Провожатый вышел из-за угла и вопросительно посмотрел на друзей. Потом кивнул в сторону проулка и снова нырнул в него.

– Ну… кажется, думать особо времени нет, – решил Генри и пошел следом за мужчиной.

Еще несколько витков неизвестных улиц. Район становился все более бедным и обветшавшим. Саша попыталась вразумить Клиффордов, но те не сдавались. Дорога петляла. Она то поднималась в горку, то снова спускалась.

Стемнело, в подворотнях практически не было освещения. Друзья, еле поспевая за незнакомцем, наконец вышли к какому-то внутреннему дворику между домов. Единственный вход в него вел через арочный коридор, слегка прикрытый высокими железными воротами.

Мужчина нырнул за них, друзья, чуть помедлив, зашли следом. Полукруглый свод над головами из белого камня местами осыпался. Стены заросли еще не распустившимся вьюном, укрывающим поверхность черными витиеватыми змейками. Они ползли вверх до самого потолка и свисали оттуда тонкими, как лапки паука, плетьми.

Джо, Генри и Саша прошли коридор и вышли в сам дворик. Окружающие его стены домов темнели разбитыми окнами. Одна сторона двора состояла то ли из какого-то гаража, то ли из постройки сельскохозяйственного типа. Вся она тоже была укрыта вьюном. И, поскольку солнце сюда, в отличие от коридора, все же заглядывало, на длинных извивающихся ветвях уже появились маленькие нежные листочки.

– У меня дежавю, – высказалась Саша и поежилась.

Перед ее глазами всплыл тот самый двор, через который она и Мишель попали в подземелья Ватикана в Италии. Тогда их прогулка закончилась неприятностями. И сейчас вид этого места тоже не предвещал ничего хорошего.

– А где наш провожатый? – удивилась Джо.

Друзья осмотрелись. Никаких признаков их нового знакомого. Тишина. Даже шум многолюдных улиц не поступал извне. Покровская рванула к выходу и увидела, как их провожатый, весело хихикая, вешает на железные ворота огромный амбарный замок и закрывает его.

5

Ливневый дождь умыл улицы Праги, оставил на площадях и дорогах глубокие лужи, побил молодую листву, залил мостовые и скверы. Туристы и горожане попрятались в кафе и домах, проводя время за вечерней трапезой или распитием густого пенного чешского пива. И только трое несчастных, закинутых превратностями судьбы в неизвестный, закрытый со всех сторон дворик, стояли под маленьким козырьком, мокрые и потерянные.

Тюремщик, заточивший друзей, убежал сразу, как только ключ повернулся в замочной скважине последний раз, и больше не возвращался. Джо, обычно собранная в подобных ситуациях, не знала, как выкрутиться на этот раз. Ни крики, ни стенания не помогли. Казалось, никто в целом мире их не слышит.

А еще и внезапный дождь застал друзей врасплох. Одетые не совсем по погоде, они промокли и замерзли. Генри смотрел на полуразбитые окна в надежде, что они смогут забраться внутрь одного из домов и оттуда найдут выход. Но оконные рамы располагались так высоко над землей, что даже заберись девушки к нему на плечи, им вряд ли удалось бы достать до подоконника.

– Но как-то же он сбежал отсюда, – злилась Джо. – Значит, дверь должна быть.

Она, плюнув на все еще накрапывающий дождь, бросилась к невысокой постройке и стала разрывать укрывающий стену вьюн. Через минуту раздался ее победный клич. Под растительностью обнаружилась железная дверь. Джо попыталась открыть ее, но та не поддавалась. Генри присоединился, но и его мужской силы не хватило, чтобы сдвинуть ее с места.

– Закрыта изнутри, – доложил он.

– Я знаю, это она, – услышали брат и сестра позади себя.

Оба обернулись к Саше и одинаково приподняли левые брови, не в силах понять, о чем она толкует.

– Да разве вы не понимаете? И двор этот, как отсылка к подземельям Ватикана, и заточение, в котором мы оказались с Мишель тогда… Это нам такой привет от несносной, отвратительной, бесшабашной, беспринципной мисс Ринальди!

– Перестань, быть того не может, – не поверил Генри.

– Ох, конечно. Хватит ее идеализировать! Она еще и не на то способна. Злобная гарпия! Наверняка все это время следила за нами и думала, как бы отомстить!

– Я ее убью, – тихо, но уверенно отозвалась Джо.

– Это не она, а судьба и наша собственная глупость, – заявил Генри. – И вообще. Мне кажется, если ты, Джо, встанешь ко мне на плечи, то сможешь дотянуться до края этой постройки. Потом поможешь Саше взобраться и как-нибудь подтянете меня. Перелезем и спрыгнем с той стороны.

Джо согласна кивнула. Генри сложил руки в замок, девушка сначала встала на его ладони, а потом и на плечи, пачкая дорогую одежду грязными ботиками, и легко поднялась. Зацепившись за край стены, младшая Клиффорд стала подтягиваться вверх, брат при этом помогал ей, поддерживая подошвы руками. И спустя несколько минут Джосселин была наверху.

Она рванула к противоположному краю постройки и вдруг охнула так, что друзья, потеряв ее из виду, перепугались не на шутку.

– Что там? Что? Ты в порядке? – посыпались вопросы от Генри и Саши.

– Отвратительный город, гадкая Мишель. Зачем? Ну зачем я отправилась на поиски этой итальянки! С ней никогда не бывает просто. Никогда не обходится без проблем! – шипела Джо, возвращаясь.

– Да объяснись ты уже! – не выдержала Саша.

– Да в этом городе, похоже, не бывает ровных улиц! С той стороны сильный скат дороги вниз, и поэтому крыша возвышается на уровне этажа третьего, не меньше. Мы не спрыгнем, а если сделаем это, то потом костей не сосчитаем.

Опечаленная Джо подозвала Генри и спустилась обратно так же, как до этого поднялась. Встали в кружок, уставились друг на друга и судорожно стали думали, что теперь делать.

Покровская хлопнула себя по лбу. Вынула из кармана телефон и набрала Сабантини. В недоумении посмотрела на аппарат – связь была недоступна. Саша со злостью бросила сотовый обратно в карман и попросила друзей проверить свои, но они также не работали.

– Не думаю, что все это затеяла Мишель. – Генри покачал головой из стороны в сторону. – Ну не верю я в это. А теперь еще и Сабантини не отзывается. Что если с ней действительно что-то случилось, а он нашел ее след и тоже попал в неприятности?

Эта мысль заставила подруг задуматься. Саша снова поежилась и от страха, и от подступающего холода. Генри заметил это и принялся растирать ей руки и плечи, потом сделал то же самое с Джо. Покровская тихо заплакала. Джо обняла брата обеими руками и прислонилась лбом к его плечу.

– Что же нам делать? Что нам делать? – шептала она. – Если она действительно в беде, и счет идет на минуты? А мы застряли тут и никак не можем выбраться. Сколько мы здесь просидим? Найдут ли нас? Да и кто будет искать, если все, кого мы знаем в Чехии, и сами пропали и, возможно, нуждаются в нашей помощи?

Саша уселась на небольшую каменную платформу под козырьком и облокотилась на стену. Силы оставили ее. Нервное напряжение этих дней вырвалось наружу: слезы потекли рекой, а всхлипывания и рыдания невозможно было остановить. Она злилась на Мишель и в то же время боялась за нее. Покровская во всем винила себя. Это из-за нее, из-за ее поступка лучшая подруга полетела в Чехию, сгинула тут, и они сидят теперь в этом странном месте и, возможно, останутся здесь навечно.

Саша не сразу заметила, что к ней подошел Генри и сел рядом. Она подняла голову, увидела его серые бездонные глаза и потянулась к нему за поцелуем. Он остановил ее и вытер ей ладонью слезы. Джо вздохнула и пристроилась по другую сторону от брата.

Неизвестно, сколько времени они провели в таком положении, но только Саша успела задремать и даже увидеть какой-то неприятный сон. Ее разбудил странный звук. Словно железо стучало о железо.

Все трое вскочили. Рванули в сторону дверей. Какой-то бомж стоял снаружи и стучал амбарным замком, пытаясь его снять. Он уже собирался уйти, но Саша поспела вовремя.

– Стойте. Подождите! – крикнула она.

Тот от неожиданности поскользнулся на мокром асфальте и чуть не шлепнулся прямо в лужу. Разразился бранью. То, что это нецензурная лексика, Покровская поняла по его лицу.

– Помогите! Нас здесь закрыли!

Джо успела подбежать и включить переводчик. Показалось, что человек понял их. Он ответил нечто настолько невразумительное, что телефон Джо задумался и так ни слова и не произнес.

– Что? Что вы сказали? Повторите! – нетерпеливо переспросил Генри, который тоже был уже рядом.

Мужчина перевел на него полупьяный взгляд и попятился. Он кивал и что-то продолжал вещать, но переводчик не распознавал его речь. Саша протянула руки к нему через железные стропила и продолжала умолять помочь. Тот снова закивал, а потом развернулся и припустился бежать.

– Нет… нет, пожалуйста, – застонала Покровская.

Когда мужчина скрылся из виду, она в изнеможении обмякла. Генри подхватил ее и поднял на ноги.

– Смысла идти обратно нет. Здесь могут проходить более адекватные люди. Они нам помогут. Ждем, – сказал он.

Прошел еще час. Друзья то присаживались на корточки, то бродили туда-обратно по коридору. Стояла темная безлюдная ночь. На спасительной улице по ту сторону двери не было никакого освещения. И только где-то за домами мерцало марево ночных витрин и городских фонарей. Друзья находились в полном отчаянии. Так себя Саша не чувствовала даже на Кубе в логове сумасшедшего Карла, который выкрал ее и заставлял быть его королевой.

Внезапно, в тот момент, когда они уже ничего не ждали, со стороны дороги послышался шум автомобиля. К воротам подъехала полицейская «Шкода».

Друзья прильнули к воротам. Открылась водительская дверь, и оттуда вышел молодой человек в форме. С заднего сиденья практически выполз тот самый бомж.

– Какое счастье! – только и смогла вымолвить Джо.

Полицейский сообразил, что перед ними иностранцы, и заговорил на английском:

– Как вы оказались здесь?

Саша и Джо наперебой рассказали о том, что с ними приключилось. Молодой человек не смог удержаться от смеха, покачал головой и пошел к автомобилю. Бомж все это время брюзжал и что-то ему доказывал.

Тот от него отмахнулся, залез в багажник и достал ножовку. С трудом он умудрился распилить ручку замка, снял его с петель и, наконец, выпустил несчастных заключенных наружу.

Генри пожал ему руку, рассыпаясь в благодарностях. Девушки по очереди обняли его, не переставая говорить «подековани» – «спасибо» на чешском. Единственное слово, которое они знали. Бомж тоже распахнул руки, предлагая обнять и его, но подруги попятились от него. Клиффорд, чтобы сгладить ситуацию, достал пятидесятиевровую банкноту и вручил спасителю. Тот аж протрезвел от такой удачи, схватил бумажку и пустился наутек.

– Зря вы. Напьется ведь опять, – добродушно отозвался полицейский. – Садитесь в машину, отвезу вас в отель. И от лица Чехии приношу вам извинение за происшествие.

В машине молодой человек рассказал, как их спаситель ворвался в участок, нес что-то про запертых в клетке иностранцев и никак не мог угомониться. Ему, конечно, не поверили, но решили на всякий случай отправить патруль проверить.

Перед отелем полицейский снова извинился за своего нерадивого согражданина и пообещал постараться найти его и наказать парой суток отсидки в кутузке.

Друзья, уставшие, грязные и мокрые, вошли в двери отеля. По счастливой случайности на ресепшн никого не оказалось, и они тихо прошмыгнули в свои номера.

Саша, одетая в теплый махровый халат, стояла у окна. Она и Генри успели принять душ, и теперь он разливал в бокалы до сих пор нетронутое приветственное вино от отеля. Джо в это время уже крепко спала у себя в комнате.

– За наше спасение? – улыбнулся Генри и подал ей бокал.

– Мне что-то не хочется. – Саша выставила руку вперед, отказываясь принимать его. Клиффорд пожал плечами и поставил бокал обратно на столик.

– Сабантини так и не проявился?

Покровская посмотрела на экран телефона. Ни сообщения, ни звонка. Она покачала головой.

– Мишель точно влипла в какую-то историю и утянет нас за собой, – вздохнула Саша. Надо было взять номер телефона этого милого полицейского. Вдруг он смог бы нам помочь.

– Милого? – переспросил Генри.

Она перенесла взгляд с окна на него. Молодой человек улыбался, и Саша поняла, что он подтрунивает над ней. Клиффорд поставил свой бокал, подошел сзади и обнял, положив подбородок на плечо девушки. Она трепетно вздохнула и прикрыла глаза, наслаждаясь его близостью.

– Мишель… ах, Мишель…

– Саша, остановись. В первую очередь нам надо выспаться. А завтра все обсудим и придумаем что-нибудь.

– Ты как всегда прав.

Покровская еще раз посмотрела в окно. Прямо перед ней на противоположной стене здания висел огромный плакат – реклама Чешского Национального театра, точнее новой оперы, поставленной на его подмостках. На плакате на красном фоне был нарисован худощавый человек в черном развевающемся плаще и с накинутым на голову, полностью закрывающим лицо капюшоном. Надпись под ним гласила «Rande s Andělem Smrti».

6

Жуткий день, который Покровская провела в поисках подруги, другому человеку уже с самого утра приносил немало удовольствия и обещал быть прекрасным вплоть до вечера.

Невысокая, модно одетая девушка шла по мостовой и радовалась тому, что погода с каждым днем становится все лучше и лучше. Воздух, в отличие от того времени, когда она сюда приехала, стал намного теплее, и ресторанчики возле Влтавы стали приоткрывать свои летние веранды и террасы. Народ в них пока не засиживался – не все отваживались проводить много времени на улице. Зато вид на реку был бесподобный, и только из-за него стоило потерпеть маленькие неудобства в виде свежей дневной прохлады.

Прогулявшись по набережной, девушка зашла в ресторан. Ее тут знали и сразу предложили лучшее место возле окна с видом на красные крыши чарующего города и мост. Но в этот раз посетительница решила изменить себе и попросила накрыть на веранде. Один из официантов тотчас убежал готовить столик, а второй отправился за накидкой. Вскоре гостья, закутавшись в плед, с превеликим удовольствием принялась уплетать обед.

Девушка никуда не спешила – впервые за долгое время. То дело, ради которого она торчала здесь целых три месяца, как-то не клеилось, и сейчас можно было позволить себе чуть выдохнуть и разложить в голове мысли по полочкам. В эти дни она вела какую-то совсем уж одинокую жизнь, ни с кем не общалась, не заводила новых знакомств. И, как она смеялась в душе, никого не выводила из себя.

Этой девушкой, конечно же, была Мишель Ринальди. Как никогда спокойная, тихая и грустная, она, прикончив телятину с овощами, сидела за столиком, грела ладони о чашечку с кофе и периодически отпивала из нее маленькими глотками. Она глядела на Влтаву, на ее медленное течение и просто наслаждалась этим моментом. Ей было хорошо и спокойно – созерцать весеннюю Прагу. Кто-то сказал, что совсем скоро в городе зацветут магнолии и сакура, и она мечтала застать этот момент.

Впрочем, и уезжать ей некуда – ее больше никто не ждал. Нигде. Ни в какой стране. С мамой она не разговаривала, поэтому в Италию возвращаться не хотела. В Англии у нее больше не было жениха-виконта. Один только плюс, что теперь не нужно терпеть его противную сестрицу. В России… тут руки Мишель дрогнули, и чашка ударилась о блюдце. В России остались подруга-предательница и несносный майор, разбивший ей сердце. Ладно, пусть не разбивший, но все равно несносный, и общаться с ним Ринальди больше не собиралась. Так и выходило, что она теперь одна и никому больше не интересна.

Мишель передернулась. Не стоило больше возвращаться к этим мыслям. Она только-только перестала гонять их в голове. Девушка еще раз взглянула на реку и помотала головой. Чашка согрела ее руки, кофе – желудок, но уже ничто не могло отогреть ее сердце.

– Можно? – раздался приятный мужской голос.

Мишель повернула голову, увидела его обладателя и тяжко вздохнула, понимая, что теперь ее уединению пришел конец. Он, не дожидаясь разрешения, сел напротив, снял солнечные очки, положил их на стол и внимательно посмотрел на девушку. Улыбнулся одними уголками губ.

– Что вы здесь делаете, инспектор?

– Взял небольшой отпуск, захотел развеяться.

Мишель недоверчиво усмехнулась. Она не верила в такие совпадения.

– Как ты меня нашел?

– Откровенно скажу, заставила ты меня побегать с утра. Но благодаря моим гениальным способностям и половины дня не прошло, как я вижу тебя перед собой. И не жалко было денег на два шикарных отеля, чтобы в итоге поселиться в маленькой скромной четверке, где представителю закона моментально растрепали и где ты завтракаешь, и где обедаешь?

– Надеялась, что смогу сбить их с пути… Откуда мне было знать, что и тебя приплетут? Говори, зачем пришел.

– Скажем так… – Мужчина глубоко вздохнул. – Я посланник доброй воли.

– В каком смысле?

– В смысле, что они места себе не находят, Мишель. Не пора ли помириться?

– Этого не будет никогда, – ответила девушка безразличным тоном.

– Саша очень переживает. Думает, ты попала в неприятности или даже погибла.

– Не знаю, кто это, – покачала головой итальянка.

– Генри не находит себе места.

– Не слышала ни о каком Генри, – упрямилась Миша, теребя в руках чашку.

– А Джо…

– Кто это – Джо? Какой-то парень? Мне никогда не нравилось это имя…

Сабантини не выдержал и через стол схватил ее за запястье, а она испуганно замерла.

– Мишель. – Голос его наполнился теплотой и участием, от которых ее затошнило. – Они нужны тебе. А ты нужна им.

Ринальди выдернула руку из его хватки и впервые за эту встречу посмотрела ему прямо в глаза.

– Я. Не знаю. Никого. Из этих. Людей.

Она громко позвала официанта и все своим видом показывала, что общаться больше не намерена. Работник расторопно принес книжицу, и итальянка поспешно расплатилась.

– Может…

– Сабантини, хватит!.. – рявкнула она. – Я только привела себя в чувства, как появился ты и талдычишь о каких-то людях из моей прошлой жизни. Их больше нет, пойми. Для меня нет.

Тот тяжко вздохнул, глядя на нее, и покачал головой. Девушка сбросила плед и поднялась.

– Что намереваешься делать?

– О, я намерена проживать свою прекрасную жизнь вдали от различных нервотрепок и гнилых людей.

– Я не про глобальные планы, а вообще. Что хочешь делать сейчас?

– А… пройдусь по Праге. Очень уж мне нравится этот город. Все в нем прекрасно, особенно улица с магазинами европейских брендов неподалеку от Староместской площади. Пожалуй, загляну в один из них.

Он, не улыбаясь, продолжал смотреть на нее.

– А еще я кормлю лебедей, – призналась итальянка, пожевала губу и неожиданно для себя самой добавила: – Пойдешь со мной?

Он кивнул. Вышли из ресторана вместе. Мишель подумала, а потом без стеснения взяла Сабантини под руку. Он слегка скосил взгляд, но ничего не сказал. Сунул ладонь в карман, чтобы было удобнее, и девушка, не почувствовав сопротивления с его стороны, ухватилась еще крепче.

Неспешно вышли к Староместской площади. Инспектор глянул на электронный браслет. Тот показал, что время идет к четвертому часу пополудни. Сабантини отметил про себя, что от Покровской поступило несколько звонков. Решил пока не перезванивать. Боялся, что сделает этим только хуже. Ринальди могла заартачиться и исчезнуть. А ему совсем не хотелось снова ударяться в поиски. Проще было втереться к ней в доверие и держать подле себя.

– Куда-то торопитесь, инспектор? – спросила Мишель, заметив, что тот изучает циферблат своих часов.

– Совершенно свободен, – ответил Сабантини, и девушка удовлетворенно кивнула. – Так что, Мишель? Неужели ты не затеяла какое-нибудь новое дело? Мы-то боялись, что тебя украли, обобрали, оставили умирать где-нибудь в притоне. А ты – вот она! Как всегда ухоженная, цветущая, румяная.

– Тебе бы больше понравилось, если бы твои ожидания оправдались?

– Упаси Бог. Ни в коем случае. Даже не представляешь, как я рад, что с тобой все в порядке.

– Правда?

Мишель остановилась, отпустила локоть Сабантини и слегка наклонила голову, вглядываясь в лицо молодого человека.

– Неужели и ты переживал? С чего вдруг? Ты же всегда предпочитал мне мою псевдоподругу.

Сабантини слегка изменился в лице. Нахмурил широкие брови, сжал губы и поднял голову, будто внезапно заинтересовался Тынским храмом.

– Отвечать не собираешься?

– Ты же на мой вопрос не ответила.

Мишель закатила глаза и отвернулась.

– А что? Если Мишель куда-то пропала, то это значит, она занята очередным расследованием? Не может Мишель просто скрыться и забить на всех?

– Та Мишель, которую я знаю, как правило, не может. – Голос Сабантини потеплел.

– Ну… так-то ты прав. Есть одно дельце. Но тебе о нем не расскажу. Еще доложишь своим нанимателям, и они тут же ко мне примчатся.

– Нанимателям, значит? – Инспектора покоробило это слово.

– Ох, а как их еще назвать, по-твоему? – Мишель снова повернулась к молодому человеку и заметила, как он недоволен.

– Никто меня не нанимал. Я сам вызвался приехать. По той лишь причине, что от тебя всего можно ожидать. А ведь мы с тобой почти друзья.

– Ой ли? – искренне удивилась Миша. – Давно ими стали?

– Да вот не запомнил точную дату. Уж извини.

Оба рассмеялись. Мишель взяла Сабантини под руку и неспешно повела его к Карлову мосту. Они шли, любуясь архитектурой зданий, ранней пражской весной, дорогами меж домов и диковинными сувенирами в лавках.

– И все же. Насчет расследований, – снова начал разговор Сабантини. – Тебе не хватило иконы, доктора, практикующего эвтаназию, сумасшедшего испанца и российского тайного общества?

– Да ты осведомлен, как я посмотрю.

Мишель вспомнила свою первую встречу с Алексой, перенеслась в мыслях в старый дом Клиффордов, где они бродили в качестве привидений, потом прекрасную Кубу, ожидание подруги на ресепшн в отеле Гаваны… Россию, где встретилась с Новинским… Сердце Миши дрогнуло. Она провела в компании Покровской немало приятных дней. Она и понимала прекрасно, что та не со зла. И чувствовала, что с Генри все к тому шло. Но как простить такое? А какое «такое»? Ну полюбили они друг друга. Сама Ринальди замуж не торопилась. Не была готова и даже не была уверена в необходимости этого мероприятия. Стоит ли винить Клиффорда и Покровскую за то, что сама подтолкнула их друг к другу?

– Я знаю, что они в Праге, – призналась Миша. – Поверь мне, мало им не покажется, у меня для них припасено одно из интереснейших представлений… Как только попадутся на глаза моему хорошему знакомому, он их разыграет. Никто не смеет делать из меня дуру. Если бы только Генри признался сразу… если бы тогда еще сказал… А так, в тихую… У-х-х-х, как я злюсь!

– Мне сразу стало за них страшно.

Сабантини снова обратился к своему браслету. Вспомнил о Сашиных звонках и нахмурился.

– Не смей ей перезванивать и предупреждать, – разозлилась Мишель. – Думаешь, я не понимаю, чего ты так следишь за пропущенными вызовами? Выбирай: или ты отлично проводишь время со мной, или бежишь к ней… той, которая выбрала моего жениха, а не тебя.

– Я с тобой. – Сабантини согласно кивнул. – Но не из-за того, о чем ты говоришь. Мне просто интересно, как проводит время мисс Ринальди и чего еще она может учудить.

– Вот и хорошо. – Мишель улыбнулась своей кокетливой улыбочкой. – Тогда – у нас свидание!

Не дав инспектору и слова сказать, она юркнула в булочную. Вышла с двумя огромными батонами. Помахала ими перед лицом молодого человека и быстрой походкой направилась вперед.

Так, разговаривая ни о чем, они вышли к реке. На темной глади воды показались два белых лебедя. Они выплыли из-под моста и закружили друг за другом. Мишель сунула батон в руку Сабантини, отломила от своего маленький кусочек и бросила вниз. Одна из птиц припустилась к лакомству.

– Ну давай же, покорми и второго, пока утки не налетели, – попросила Ринальди.

– Удивляешь ты меня, Мишель. Ни за что бы не подумал, что, отправляясь с тобой на… как ты там сказала – cвидание? – увижу прежде всегда эксцентричную особу такой… романтичной.

Мишель зарделась от удовольствия и продолжила кидать хлеб вниз. Сабантини к ней присоединился. Вскоре действительно налетели утки, их было так много, что огромные батоны разлетелись со скоростью света. Набежали туристы, начали делать снимки. Один фотограф попросил Ринальди попозировать, и она не стала отказывать. А потом отдала ему свой телефон, неожиданно прильнула к груди Сабантини и уставилась на него. Тот слегка опешил, но отпираться не стал, и фотограф сделал несколько кадров и на сотовый Миши.

Девушка рассмеялась, забрала телефон, схватила инспектора за руку и повела прочь от моста. На город опустился вечер, но на улицах было так же многолюдно, как и днем. Ринальди, счастливая, что проводит время не одна, вмиг стала самой собой: резкой, активной, веселой. Она показывала Сабантини свои любимые места Старого города, потом отвела в любимую кафешку и угостила его традиционными чешскими трдельниками. Показала, где подают вино ничуть не хуже итальянского. Молодой человек не поспевал ни за ней, ни за ходом ее мысли. Он еще раз убедился в том, что с такой девушкой действительно не заскучаешь, главное, сдюжить с ее непоседливым характером. Сабантини и сам не заметил, как отвлекся от того, для чего он здесь, и просто наслаждался вечером. Они гуляли, шутили, смеялись, подтрунивали друг над другом. Один раз их остановили какие-то пожилые туристы и с восхищением в голосе назвали чудесной парой. Мишель второй раз за этот вечер зарделась, как юная девушка, хихикнула в ладошку и поблагодарила незнакомцев.

– Смотри, как реагируют на нас люди! – радовалась Миша. – Тебя это не смущает?

– С чего бы? Да и вообще, приятно осознавать, что мне завидуют другие мужчины, когда видят с тобой. Давно не испытывал такого чувства.

– О, ты думаешь, они завидуют?

– А то ты сама этого не знаешь. – Сабантини улыбнулся.

Они стояли у парапета напротив высокого дорогого отеля. Мишель снова засмеялась, подняла голову вверх, и вдруг выражение ее лица изменилось. Инспектор, пораженный такой переменой, проследил за ее взглядом и смог произнести только:

– Нет! Нет!

Но человек, стоявший на краю окна на самом высоком этаже, не хотел, да и не мог его услышать. Он широко раскинул руки, сделал шаг вперед и камнем полетел вниз. Раздался глухой стук тела о бетонные плиты, послышались громкие женские крики. Люди на площади побежали к несчастному, и Мишель в том числе. Сабантини попытался остановить ее, но она вырвалась из его хватки.

– Ты не понимаешь! Не понимаешь! – взволнованно произнесла она. – Я дождалась его! Он здесь!