The Cult in my Grandmother's House – Анна Сандермоен

Я слежу за этой историей больше года. Читала в ЖЖ, гуглила статьи. Почему меня так это волнует? Потому что эта история затрагивает одну из самых больных для меня тем – то как реальный мир отличается от того мира, как мы его представляем. Это будет реца о сектах, об СССР и тоталитарных идеологиях, о том, как людям требуется кто-то, кто бы ими командовал… но я хочу сперва о кретинах. Почему люди так нетерпимы к глупости? Ведь если человек не выбирает родиться ли ему красивым или безобразным, то ведь он и не может выбирать родиться ли ему умным или тупым, так? Нет. И это ещё одна вещь, которая отличается в реальности от общих представлений. Человек может соотносить любую полученную информацию с имеющимся у него опытом. Любой человек. В отличии от небольшого числа тех, кто этого не может, кретины просто не хотят. Им не хочется думать самим, им достаточно, чтобы кто-то поделил для них мир на чёрное и белое. Цель любой пропаганды – заставить людей отказаться от привычки соотносить что-то с опытом. Людей надо выкинуть в виртуальный мир, в котором нет правил и где надо слушаться ведущего, чтобы хоть что-то понимать. И на абьюзинге лучше всего подрывать умение людей думать самим, лучше всего превращать их в кретинов.Вот постановочная фотография семьи за пару дней до того, как муж убьёт жену. Нет, мне не страшно от самого смысла этого фото, мне жутко от комментариев: «Но ведь они УЛЫБАЮТСЯ? Явно же, что это не он её убил, а части тела, окровавленный нож и признание в камере ему подбросили». Чёрное и белое. Если жертве в какой-то момент хорошо, значит ей хорошо с абьюзером во все моменты, так? Немного отвлечёмся. Почему моя реца называется «Западные ценности»? Ведь западные – это геи и вообще фу таким быть. Или ты Запад лучше считаешь? *долго трясти пальцем перед лицом* Что касается социальных вопросов, Западу повезло. Нет, это было вполне системное везение, выросшее из демократии, но именно везение – кабельное телевидение. Давайте-ка я пополирую ногти и пережду взрыв вашего негодования. Кабельное телевидение считается злом даже на самом западе. Но я написала достаточно работ по истории журналистики и телевидения за этот год, чтобы показать всем, кто разделяет это мнение, свой отполированный ноготь. На среднем пальце. Все социальные западные взгляды им создало кабельное телевидение. Именно своей конкуренцией, которую на нашем ТВ имитируют даже ток-шоу. Улыбающаяся фотография не вызовет доверия, потому что были дела Люси, Куси и Вкуси. Все эти социальные вопросы общество уже миллион раз проговорило. Со шныряющими журналистами, которые раскапывали жаренные факты (или сочиняли их, если прожарка фактов была недостаточной). С драками в студии разной степени постановочности. С обнажениями в зрительном зале, чтобы привлечь внимание к своему каналу любым способом. А ещё с обвинениями через СМИ ведущих чужих каналов в неправильной моральной позиции, что помогало обществу понять, какая же позиция правильная. Ведь нет ничего более привлекающего внимания, чем устроить долгую войну с поливанием говном. Вы можете представить такое на нашем ТВ (именно ТВ, без привлечения Ютуба)? Я – нет. Можно как угодно относиться к перетряхиванию грязного белья с этической точки зрения. Я, сорян, журналист и потому смотрю на это с позиций – как это повлияло на общество. А повлияло хорошо. Потому что у абьюзинга были выявлены черты, которые могут перечислить даже ихние кретины. Потому что секту Столбуна довольно быстро назвали бы сектой, так как все эти признаки криками, спорами, драками определили ещё в 80-х.Что ж, подойдём и к самой книге. Восьмилетняя Аня едет в 1981-м году из Ленинграда в Душанбе, где в доме её бабушки вповалку на полу спят странные люди. И девочку без её воли принимают в секту. Почти все статьи начинают с этой информации. А сколько за ней скрывается… Родители, которые родили только потому, что «так принято», а самим им негде жить и они не могут взять обратно девочку даже в случае, если бы им это захотелось. Бабушка, которая всю жизнь ждёт мужского одобрения. Умная женщина, учёный, которая не может выйти из секты, куда затащила всю семью, когда видит, что «лечение» не помогает. Потому что это типичный бзик властных, авторитарных женщин – мгновенно терять волю при столкновении с авторитарным мужчиной. На какие годы пришлось её детство? Какие установки дала ей мать для беспрекословного подчинения мужчине, что они взыграли в самый неподходящий момент? Западные ценности. Мне нравится такое название. Хотя они не западные, они общечеловеческие. Женщина не должна подчиняться мужчине. Сколько воя по этому поводу, ведь это нарушает «традиционные». А сколько молодёжи в это вовлечено, которые феминизм или мужицизм воспринимают как новые субкультуры. Вот, ешьте практический пример. Пример, которым вас не накормит лишённое кабельных ток-шоу российское телевидение – женщина, которая подчиняется мужчине, может стать опасной для своих детей. Я прекрасно понимаю светлую сторону жизни в секте. Дети жили как беспризорники. Особенно, когда их посылали с одним-двумя взрослым скитаться по всей стране. Ну да, беспризорники погибают, само собой. Сандермоен понятия не имеет погиб ли кто-нибудь в таких походах, она воспринимала происходящее, как ребёнок. Наверное, потому, что и была ребёнком. Те слухи о травмах, которые получали у других на глазах, она пересказала. А если пропадала группка в нашей необъятной родине, откуда бы ей было знать? Я понимаю, почему дети третьей жены Успенского Элеоноры Филиной были вполне себе в восторге от житья в секте – театр, мало надзора. Для них, для пасынков покровителя. Для «обычных» людей/детей в секте вся свобода заканчивалась, не начинаясь. Я ловила эти моменты, моменты, где ломали волю. Понимаю, что первым в глаза бросается мордобой. Но мордобой – это не ломка воли, это установление иерархии. Сандермоен действительно умна и все те признаки, которые я отмечала в сознании, она проговаривает вслух. Дело не в самом мордобитии, а в его необоснованности. Человек становится внезапно виноватым. Не так посмотрел, не так хлебнул суп. Признак тоталитарных государств, как указывается и в книге, это необоснованность твоей вины. Ты просто виноват, в любой момент. Надеюсь, чему-то вы из этой рецензии вы научились? Что, кроме страха, вытекает из всего этого? Надеюсь, вы все правильно ответили – виртуальный мир. Мир, в котором нет правил и потому инстинктивно хочется слушаться того, кто якобы знает эти правила.Ещё один фактор, который упомянут в каждой статье, это «слоение». Практически каждому капали на ягодицы хлорэтилом. Это единственный момент, где Сандермоен отходит от объективности и приходится палить правду по её оговоркам. Процедура не была болезненной, но в книге неоднократно сказано, что как было хорошо, когда «слоили» поменьше, на автора якобы не действовало, но после процедуры было обязательным поспать. Да, я не буду утверждать, что процедура была направлена на эротическое возбуждение. И уж скорее всего процедура должна была вводить в лёгкое наркотическое возбуждение. Но, как и было сказано, соотносите с опытом. А если вы держите животных, у вас этот опыт есть. Крупные млекопитающие пускают кого-то к своим ягодицам и половым органам, если не для эротического удовлетворения, то только с двумя целями – показать доверие, показать знак подчинения. Я не знаю, насколько Столбун коррелировал с реальностью и насколько эта методика базировалась на знании медицины, а насколько на его хитрости сумасшедшего. Но вот то, что люди постоянно разрешали вторгаться незнакомцам в своё интимное пространство, подавляя инстинкт, а заодно собственную личность – крепко держало подчинение и иерархию в группе. Третьим фактором была усталость. Сандермоен пишет про неё. Про репетиции, на которых засыпаешь. Не было репетиций, была работа в колхозе. Десятилетние-двенадцатилетние дети. И никто не вспоминает про лозунги о запрете эксплуатации детского труда, одно из некоторых редких положений, которые СССР всё-таки выполнил. Что ж, пока страна жила в каком-никаком, но двадцатом веке, секта жила в девятнадцатом. Верю ли я, что этими способами можно подавить симптомы психических заболеваний? Разумеется. Когда организм становится на границу выживания, он давит в себе всё. За счёт внутренних ресурсов. За счёт того, что болезнь, которая пока держится в рамках, займёт всё сознание. Но пока, чтобы не били, болезнь затаится. Ну, что ж. Это, разумеется, у меня получается не рецензия. Это запись в блог о социальной проблеме. Что ж, как есть, так есть. А теперь время поговорить о поддержке секты. И о скандале вокруг имени Эдуарда Успенского. Почему Татьяна Успенская рассказала именно сейчас про отца? Наверное, потому, что появилась книга Сандермоен и теперь Татьяна может надеяться на то, что ей могут поверить. О да, я журналист, уж если вы не уловили мои первые сто раз упоминаний. Верю ли я в то, что сейчас, после его смерти, она стала мстить за абьюз? Нет. А что, что там? Правы всякие Гладковы и она просто обижена, что ей наследства не дали? Или сексуальное насилие, а? А? Мёртвым мстят за одно – за страх. Я не знаю, что там было. Но учитывая, какой у меня сложился образ, я верю в то, что у Татьяны постоянно грозились отобрать детей. Я же читала интервью Успенского, я помню, как он о ней отзывался. И женщина знает, что отобранный ребёнок либо попадёт к деду, который любит поднимать на него руку, либо в секту с комментарием «Совсем от рук отбился, вы с ним пожёстче». И никто не станет на её сторону. Что набежит толпа жирных тётушек, которым всем тоже требуется мужское одобрение, и начнёт голосить: «Она такая-сякая, а отец у неё великий!». Грозили ли Татьяне этим? Или она сама могла представить себе подобное будущее? Это страх. Это ужас. Ужас, за который будешь мстить вечно. Да, я ничем не лучше псевдо-ютуберов, которые делают заключения по выражению лица, но когда я вижу, как женщина борется, а не старается подчеркнуть, с дрожанием в голосе, пытается справиться с дрожанием губ, мой опыт орёт, что так борются не за наследство, так пытаются справиться с ужасом, который испытывают до сих пор. С ужасом, что посмела наконец бросить вызов отцу, который постоянно хвастал в каждом интервью, как расправляется с «врагами». Как я отношусь к Эдуарду Успенскому? Нормально. Слегка неприязненно, но нормально. Даже после того, как узнала про поддержку им секты и что он издевался над дочерью? Ага. Всё, что он думал, тут же в интервью он и сливал. Когда появилось современное продолжение «Простоквашкино», тут же на ЛЛ перепечатывали интервью, где он на голубом глазу говорил, что подал в суд, так как денег у него мало осталось, вот 5 миллионов рублей на полгода – это же вообще не деньги. Милейшее создание. Искреннее до мозга костей. Совершенно неумеющее думать о ком-то, кроме себя. На самом деле ребёнок. Зацикленный на себе, эгоцентричный ребёнок. Как я к нему как к писателю? Плохо. С детства. С момента, как нашла в старой английской сказке «Пит и его дракон» шутку, что дракон работал драконом. Ах да. Как и большинство людей, мои дорогие читатели, скорее всего, вы смотрели мультфильмы, а не читали книги. Я читала. Эта шутка про «дракона» послужила шуткой про крокодила Гену, который «работал крокодилом». Я читала Успенского в детстве. Читала и Булычёва, который раздражал меня такой же попыткой привнести элементы изменившейся масс-культуры в свои сказки. Это дядю Фёдора с новыми русскими переиздают, а про «Алису и рабыню Заури» – мало кто знает или помнит. Или как Борис Заходер (ещё одно дутое нашевсё от детской литературы) опубликовал в «Комсомольской правде» до того непереведённую главу «Винни Пуха», выдав за СВОЁ творчество. Это лет через шесть я с круглыми глазами узнавала правду. Мне Успенский не нравился. Как и большая часть «советских детских писателей». Кто мне нравился в детстве, нравится и сейчас, так Григорий Остер, Самуил Маршак Евгений Шварц. Люди, которые действительно создавали нечто новое, особенно в стиле. Это ещё одна особенность, которую нельзя упоминать про советское время *последнее словосочетание надо произносить с придыханием*, так то, что детская литература там была… особенной, скажем так. Застрявшей в годах двадцатых-тридцатых, когда только происходило нормальное становление детской литературы и детским считалось всё, что не содержало секса и насилия. Если я начну анализировать (а когда-нибудь я наверняка это сделаю), то смогу продемонстрировать, что в детской литературе, которую называют «самой богатой на фантазию во всём мире» *ну, ещё бы*, на самом деле были исключительно чужие штампы, переложенные в новом порядке. Кстати, почитайте «25 профессий Маши Филипенко» – интересный тест на то, сколько шуток самого Успенского из других его же произведений, вы узнаете. Иногда плагиатить можно и самого себя.У меня почему-то выступает пот, как у анимэ-персонажей *такой одной большой каплей*, когда я читаю, чьи дети были в секте – Успенский, Шаинский, Велтисов (автор «Электроника»), Ролан Быков. Люди из той самой «детской» тусовки. В какой момент они теряли связь с реальностью? Надо бы найти эту чёртову главу из «Винни Пуха» в «Комсомолке». Ведь Заходер не мог не знать, что перестроечной стране полно тех, кто читал английский оригинал. Зачем? В какой момент у людей съезжала крыша и они считали «А мне можно»? Мне кажется, оно начиналось с вот этого больного восхваления. Человек не писал книги так, чтобы их купило миллион людей. Но в закрытой стране достаточно было сделать успешную экранизацию, чтобы книгу начинали раскупать. И тогда начиналось безумие. Доказать, доказать всем вокруг, что они гении, В глубине души они знали, что являются ничтожествами и на этом играл Столбун. Чувствовал чужую неуверенность и орал в лицо всем этим «признанным и знаменитым», что они говно. И им это нравилось.Западные ценности. Почему-то при написании статьи я постоянно вспоминаю христианство. «Западные ценности» – это те самые добрые дела, без которых вера мертва. Ты можешь называть себя либералом, но если у тебя нет западной ценности не третировать жену и детей, или не садиться за руль пьяным, то либеральность твоя лишь внешняя. Ну да, выскажусь и по поводу скандала с аварией, если это больше пост, чем реца. Кабаки и бабы, которые доводят до цугундера – это не западные, это т.н. «традиционные» ценности. Почему я либерал? Я не встречала более христианского политического мировоззрения. Мировоззрения, когда ты учитываешь других людей, созданий Божьих. Одно время в соцсетях любили печатать высказывание Клинта Иствуда: «В Исландии я был на одном водопаде. От пропасти нас отделяла только натянутая веревка. И я подумал: в Америке они бы обнесли всё сеткой и высоченным забором. У них на уме была бы одна мысль: если кто-нибудь упадет, то тут же появится его адвокат. Но там, в Исландии, люди думают так же, как раньше думали в Америке в старое время: если ты упал, ты идиот». Охрененно. Парень с каменным лицом, который зарабатывал в жизни тем, что крутил бёдрами на экране, потерял связь с реальностью и считает себя «крутым мужиком». Он не думает про людей, у которых может закружиться голова, про детей, которые могут проскочить под верёвку. Традиционные ценности. Выживает сильнейший. Если ты не выжил, ты идиот. Кретин. Кретин, который родился в стране, где такому кретину, как он, дали заработать. Из-за чего он теперь может строить «крутого мужика». Сколько дружков, сколько кретинов бьют по плечам, говорят «будь мужиком», от чего пьяный человек не едет, тихонько матерясь, в правом ряду, рискуя максимум отдавить чьи-то ноги, а несётся под влиянием традиционного «быстрой езды». Сидела вчера на фейсбуке Сандермоен, читала отзывы. Есть отзыв про «Зачем ругать СССР? Такое могло произойти, где угодно». Н-н-нет. Не такое. Религия, секс – да, это могло привлечь, где угодно. Но высокопоставленные цк-шники, деятели искусства отдают детей в трудовые коммуны. В коммуны, где идеология ультра-коммунистическая. И это на фоне разваливающейся идеологии и бытовой коррупции. Нет, такое могло произойти не повсюду. Это могло произойти только в семьях, где детей рожают «чтобы было». Где отец-нарцисс не очень понимает, зачем ему дети и пытается избавиться от них при любом случае, который звучит боле-менее не совсем шизофренически. Делают гениев и много театра? Пинок-алле! Для того, чтобы бельё перестало вонять, его следует выстирать. Покаяться. А если это невозможно, то хотя бы вывесить на ветру. Да, пусть смотрят. Да, нам, всему обществу надо пережить, пройти через неприятный период скандалов. Развенчания прежних кумиров. Это болезненно и неприятно, но необходимо. Чтобы люди, которым не нужны дети и семья, не женились бы, лишь бы ублажить представления общества. Чтобы дети не страдали в семьях, где отцы и матери ушли в свой виртуал, ссылаясь на ценности пятисотлетней давности или никогда нигде не существовавшие. Сандермоен пишет про личностные треннинги. Где точно так же коучи орут на подопечных: «Вы говно!». Наверное, для этого и требуется эти т.н. «западные ценности». Чтобы люди учились уважать себя и никому не давать себя унижать. Чтобы отделяли свою жажду унижений от пользы. Чтобы дети рождались в семьях, где их ждут и хотят, а потом от них не пытались бы избавиться, придумав себе слабенькое оправдание. Чтобы люди научились мысли, что лишь думая о других, можно реально стать лучше самому.

«Секта в доме моей бабушки» – это документальная проза, книга воспоминаний. Анна рассказывает о своём детстве, о тех 6-ти годах, что она провела в секте Столбуна. О временах, когда нельзя было быть не таким, как все. Исключительность человеческой личности объясняли психическими отклонениями. Поощряли мат, оскорбления, мордобой, лили жидкий хлорэтил на ягодицы и не только на них. Дети, кто были «на лечении», жили в маленьких квартирках целой оравой, спали на полу, ели еду из пакетиков…

…если человека полностью погрузить в тот образ жизни, который вели мы, на какое-то время он избавится от любой зависимости, лишь бы выжить.Ужасное время. Ужасная история. Я читала и была в шоке. Перерыла весь интернет по этой теме, посмотрела передачу Малахова. Я прочитала книгу несколько дней назад, а в ужасе до сих пор. Задерживаю взгляд на своих сыновьях и не понимаю тех, СССР-овских родителей, которые смогли отдать детей в эту секту. Понятно, что тогда они всё происходящее не считали ужасным, они верили и надеялись на «выздоровление», но всё же… как можно отдать своего ребёнка чужим людям? Не понимаю.

Он считал, что все физические недуги, включая рак, инфекционные заболевания, переломы костей, проистекают из психических отклонений и неправильного настроя и образа мыслей. И для того, чтобы выздороветь, необходимо скорректировать психику человека, перестроить структуру его личности.Анне было 12 лет, когда против Столбуна возбудили очередное уголовное дело, детей временно распустили по домам, чтобы отвести подозрения. Так девочка уехала из «Коллектива» и больше никогда туда не вернулась.Сейчас Анна живёт в Щвейцарии. Вышла замуж, родила дочь. И написала она эту книгу в первую очередь для них, для своей семьи. Для всех, кому интересна тема сект. Написала её для себя, чтобы рассказать правду и быть услышанной.Тяжёлая книга о детстве, которого не было и о сильной женщине, которая смогла оставить всё позади и начать новую жизнь.В этот раз я намеренно не стала ставить баллы книге. Потому что шкалы, которая смогла бы по достоинству оценить эту историю, просто нет. Какую оценку можно поставить исповеди? Автор искренне рассказала историю своего детства. Обнажила перед читателями свои чувства и мысли. Анну просто хочется обнять и сказать «спасибо».

В книге использовано много личных архивных материалов и дневниковых записей самой Анны, которые в переработанном виде составили основу книги. Анна Чедия-Сандермоен родилась в 1974 году в советском Душанбе. В возрасте 8ми лет ее отправили из Ленинграда в Душанбе, к бабушке, Дине Михайловне Чедия. Дина Михайловна Чедия – доктор биологических наук, профессор, заведующая «Лабораторией моделирования человека как системы», прониклась учением Столбуна Виктора Давыдовича и, отдав под его «пациентов» свою квартиру, стала столпом секты Столбуна. Обещание сделать из посредственных детишек сверхлюдей, излечение от рака, наркомании, шизофрении, привлекло в секту немало адептов. Девочка Анна Чедия пробыла в этом обществе 6 лет.Чем дальше в текст, тем больше недоумения у меня возникало. Совершенно неоднозначная книга. С одной стороны – человек, пробывший в секте много лет, показывает её изнутри, и нутро это ужасно. С другой стороны – из ее же слов следует, что ее знакомые по секте мужчины благодарны судьбе за то, что туда попали, иначе они пошли бы по кривой дорожке. Сама-же Анна пишет, что это общество выработало в ней

еще какой характерМне хочется спросить у г-жи Сандермоен: если все было так, как она написала, к примеру «все общее, ничего личного», то как-же и где она сохранила свою заветную шкатулочку с милыми детскому сердцу камушками-перышками и письмами от родных?А в общем, это горькие откровения заброшенного, недолюбленного ребенка, растущего во всеобщей лжи. Мама и папа отделывались бодрыми лживыми письмами, бабушка – не менее лживыми открытками и пафосными наставлениями. Каждый из взрослых жил своей жизнью, где хрупкой милой девочке Анечке не было места. Много лет спустя, красивая женщина Анна Сандермоен, вытащила из своей заветной шкатулки бумажные свидетельства ее несчастливого детства и написала эту книгу: несколько высокомерно, кичась привалившим счастьем в виде заморского Принца.Я не жалею, что прочитала это. Хотя бы потому, что Анне Сандермоен все-же удалось приоткрыть завесу над одной из самых известных и поддерживаемых в СССР тоталитарной сектой. Я даже в чем-то могу понять поток антисоветчины на страницах ее книги. Столько горя, издевательств, физической и моральной боли, и все это на своих плечах вынесла беззащитная девочка Аня вместе с другими детьми известных советских фамилий и просто детьми.