Анна Рик
Ловушка для мысли
– Мужики, что происходит?
– Виктор Богданович, у меня кто-то в ушах музыку наяривает, – как-то весело, но честно признался рыжий весь в веснушках прапорщик Лобанов.
Все радостно утвердительно загалдели. Компанией и с катушек съезжать веселее.
– Молчать! Кто-нибудь может объяснить, откуда идет звук?
Все затихли.
– Совещание закончено! Срочно выяснить причину безобра-зия! – вскричал Храпов и первый ринулся из кабинета.
Все, кто встречался на пути Виктора Богдановича: от самого низкого неприкасаемого до уважаемого охранника, имели либо озадаченный, либо ненормально радостный вид, что начальник понял, что музыку слышат все. Нестройный хор в третьем отряде заставил Виктора Богдановича еще более ускорить шаг.
Храпов выскочил на улицу, еще не понимая, где искать виновников, как вдруг на его глазах потемнело небо точно над территорией зоны, воздух в этом месте задрожал, и проявилась полупрозрачная голубая сфера. Из нее вспышками исходило сияние. В какой-то момент выплюнулся голубой шарик, который описал дугу, приземлился на крышу здания, где находился спортивный зал, легко прожег перекрытие и скрылся внутри. Тут же в ушах воцарилась тишина. Сфера медленно закружилась и растворилась в воздухе. Небо просветлело.
Это продолжалось не более минуты. Храпов присел от неожиданности и на полусогнутых помчался на место происшествия.
В спортивном зале на потолке зияла небольшая, совершенно ровная по краям оплавленная дыра, внизу под ней должен был стоять злополучный перекроенный синтезатор. Вместо этого чуда, от которого ничего не осталось, в полу образовалась яма метр на полтора, уходящая глубоко вниз, источающая легкий запах формалина. Муха с открытым ртом, с совершенно белым лицом, с поднятыми для игры руками стоял, замерев, боясь глянуть вниз, но другие зэки восторженно заглядывали в образовавшееся отверстие. Кто-то присел и трогал оплавленные, но холодные края. Кто-то норовил бросить что-нибудь вниз и проверить, насколько ямочка глубока.
Миха чесал свой лохматый затылок и бормотал: «Что-то я не учел. Не подрассчитал немного».
Храпов еще с минуту стоял и молча, но злобно, открывал и закрывал рот, как рыба. Наконец, прохрипел:
– Кто?! Кто посмел?
Зэки уважительно и торопливо расступились, выставив изобретателя на расправу.
– Кто такой?
– Михаил Исаевич Рузанов, десятый рабочий отряд – подско-чил к начальнику Лобанов.
– За что сидит?
– Да, ерунда. Кража. Задержали с неоплаченным товаром. Полгода дали.
– По беспределу ментовскому пошел, мать вашу! Сколько ему осталось?
– Да на УДО уже подал.
– Верещагин!
Длинный, тощий Верещагин взялся из неоткуда с подобострастным и озабоченным лицом.
– Да, Виктор Богданович.
– Сделай так, чтобы через неделю духа этого Рузанова здесь не было!
В пятом измерении на космическую станцию пришло шифрованное сообщение: «Объект, создающий помехи работе систем межгалактической связи, ликвидирован».
*****
Серега пробирался по дальним закоулкам, чтобы свои же не остановили. Ввалился в свою съемную квартиру, прямо в коридоре на ходу скидывая мокрую изгаженную одежду. Слава Богу, что не одел сегодня форму. Пробрался к холодильнику и припал к «лекарству», вливая водку прямо из горла. Ему стало еще хуже: содержимое срочно запросилось обратно. Старший следователь в обиде чуть не разбил услужливый унитаз, но сдержался и полез под холодную струю воды. Он стоял под душем, смывая с себя грязь, пот, тошнотворные запахи, панические страхи и потихоньку приходил в себя. Трясун еще присутствовал, но голова стала проясняться. Что это было? Кто-то это сделал лет тридцать назад! С ума сойти! Связано это с сегодняшним убийством? Да понятия не имею! Но под эту сурдинку можно раскрутить этих тихих вертолетчиков. Ишь ты, какую-то хрень имеют, которая как-то их отапливает, еще и летает, и еще не понятно, что может, и молчат себе в тряпочку. Ой, неспроста это все.
Наконец, дрожа от холода, вылез из душевой, закутался в полотенце и почувствовал, что, кажется, у него начинает подниматься температура. Залезая в постель под одеяло, набрал номер секретарши в следственном комитете.
– Тамарочка, я сегодня не приду. Приболел чуток.
– Хорошо, Сережа. А сегодняшнее дело передать кому-нибудь? Тут опера приходили…
– Нет! Не в коем случае! Я сам все оформлю, и вести это дело буду сам. Только очухаюсь.
Тамарочка выпятила губку и положила трубку:
– Точно заболел.
*****
Сергей проснулся от настойчивого звонка телефона в прекрасном состоянии духа и тела. Приснился что ли ему весь ужас.
– Да. Лепехин, слушаю.
– Сергей Васильевич, сколько отдыхать намерены? Вчера не были, сегодня полдня прошло.
– Ладно тебе, докладывай, что по нашим спортсменам.
– Да, знаешь, тут такое вырисовывается, что область может забрать енто дело себе.
– Дудки им, а не дело. Говори, не томи.
– Ладно, Женька оказался прав, ребята не наши. У них в теле чип обнаружили. Наши специалисты ни сном, ни духом, что это. По знакомству отправили в «Заслон». Там ребята поближе к прогрессу. Они однозначно сказали, что не российское производство и, вероятней всего, США. Очень напоминает продвинутую систему пассивного наблюдения за объектом. Как понял – со спутника подсвечивают и определяют координаты. А сам чип ничего не излучает. Сквозь любые рамки в аэропорту проходят незаметно.
Что понадобилось американским спецагентам в нашем заштатном городишке, и не городе даже, муниципальном образовании на теле Н-ской области?
– А замочили их, похоже, тоже спецы еще те. Либо вырубили физически специальными приемами, или электричеством. Остановка сердца у обоих. На теле никаких повреждений внешних нет. Я очень сомневаюсь, что узбеки могли это сделать. Свидетелей больше не нашли. Собираюсь Караваева к вертолетчикам направить. Они звонили в главк, собираются жалобу какую-то строчить.
– Я же там был.
– Вот, и я об этом. Может, Толька все уладит?
– У меня у самого к ним вопросы есть. Ещё не известно кто на кого напишет.
– Ну как знаешь.
Серега кинул трубку. Жалобу, говорите, хотят.
Он схватил такси, чтобы без свидетелей поговорить с таинственным Константином Аркадьевичем, и прямиком помчал к аэродрому. Интересно, а видела ли вахтерша его незабываемый полет?
Вот и заветная калиточка. Сергей Васильевич сразу напра-вился к конторе, не обращая внимание на парней, стоящих и что-то громко обсуждающих на взлетном поле. В дверях он столкнулся с высоким капитаном очень интеллигентного вида. Жаль, хотелось поговорить по-мужски.
– Здравствуйте, – произнес Серега, – Константин Аркадьевич? Я не путаю?
Константин Аркадьевич остановился:
– Да. С кем имею честь? Не вы ли вчера у нас в гостях были?
– Старший следователь Бизюков. – Серега вытащил удосто-верение. – Я, и не в гостях, а по долгу службы. Пройдемте, мне надо задать вам пару вопросов.
– Очень хорошо, пройдемте.
В кабинете находились еще двое сотрудников. Один что-то печатал на современном компьютере, другой громко «валял дурака» с чашкой чая в руке. Древняя ЭВМка работала!
Когда следователь и капитан вошли, парни вскочили:
– Константин Аркадьевич, отчет еще не составили! – гаркнул один из них.
– Отставить, Пахомов. Вот нам Сергей Васильевич может разъяснит ситуацию.
– Давайте так. Задаю вопросы я. Вы отвечаете. Что не понятно, будем выяснять. Вчера рано утром недалеко от вашей конторы произошло убийство. Жертвы – два зрелых крепких мужика. И у меня есть подозрение, что ниточка идет из вашей конторы.
– Вот как? Каким образом?
– Что это у вас? – Сергей кивнул на работающий раритет.
– Старый друг установил нам программу очень давно, чтобы отслеживать полеты нашей авиации. Тогда здесь еще и военная часть была. Причем работает на только ему ведомыми принципами. Он эту программу без дискеты запустил, что-то там напаял, и до сих пор работает.
– А там, – Сергей кивнул за окно, – Что?
– А там, мил человек, этот же непризнанный гений сотворил нам отопительный агрегат. Мы тогда жутко мерзли в ноябре. Отопление у нас полетело. А он, Мишка, приехал на полуживом «Запорожце» и говорит: «А хотите автономное отопление?» У него что-то, говорит, в голове щелкнуло, три дня провозился, и мы до вчерашнего дня горя не знали. А что вчера случилось здесь?
– А вахтерша где?
= А Евдокия Григорьевна вчера же и уволилась. Что же вчера здесь произошло?
– А он у вас только как отопительный центр работал? Больше ничего.
– Нет, только отопление. Вы мне объясните, куда машина подевалась?
– Улетела. Евдокия Григорьевна вам бы подтвердила. Где мне найти вашего гения? У меня подозрение, что за ним охотятся.
– За Михой?! Вы смеетесь. Потом этим изобретениям около тридцати лет. Почему именно сейчас?
– Вот это я и хочу понять. Где мне его найти?
– Да понятия не имею. Мы с ним лет двадцать не общаемся.
– Хорош друг!
– Слушайте, просто дорожки разошлись. Я вообще считал, что его должны в Москву забрать с его-то мозгами.
– Как фамилия его?
– Михаил Рузанов.
– Рузанов, Рузанов, что-то знакомое.
– Да вы что! Он по вашей части никак не мог проходить! Мухи не обидит.
Но у Сергея эта фамилия предательски вертелась в голове и как-то нехорошо вертелась, как будто он старательно хотел что-то забыть, а вот эта фамилия начинала ковырять его совесть.
– Хорошо. Спасибо за сведения. – и добавил. – Писать жалобу не советую. Преступники еще не найдены.
*****
Ну да, блин. Серега держал дело этого с позволения сказать «преступника». Его подставили в магазине, скинули на выходе в пакет дорогой одеколон, пока он сосредоточено размышлял, как сам говорил, о формуле поля. Потом он не явился раз на заседание, второй на взятие показания, ну, Серега рассвирепел и подписал его на статью. Тот и на суде толком ничего в свою защиту не смог сказать. Жена. Жена просила о снисхождении. Дали полгода. Даже не условно. Серега постарался, расписал. Уж больно раздражал его этот бомжеватого цыганистого вида товарищ. Некрасиво получилось. Должен еще сидеть.
