Анна Поршнева
Бедный пес
– Скажи-ка, пожалуйста, а к чему и почему были все эти твои грустные глаза последние два месяца.
Хэм поперхнулся. На его месте Василий бы, наверное, принялся отнекиваться и густо краснеть. Но Хэм был уже взрослым мужчиной, и умел владеть собой. Видимо, поэтому он немедленно запихал себе в рот остаток голубца, закусил хлебом, все тщательно пережевал, проглотил, а потом сказал:
– Ну да, я влюбился.
– В кого? – хором спросили Василий, мама и мадам Петухова.
– В Дашу, внучку Марьи Михайловны, – сознался Хэм.
– А она знает?
– Откуда? Я ей не говорил. Да я вообще с ней почти не разговаривал. Так – «здрасьте», «до свиданья».
– Это ничего не значит, – резюмировала мама. – Мы, женщины, такое чувствуем сердцем.
– Только вы ей ничего не говорите, – перепугался Хэм, – сами понимаете, ничего у нас не выйдет. Как девушка может встречаться с мужчиной, который двадцать восемь дней в месяц – собака?
Да, трудное дело. Василий вздохнул. Но с другой стороны, разве не было в истории примеров, когда жены ждали рыцарей из походов годами и даже десятилетиями? А тут всего четыре недели подождать. И мальчик решил про себя рассказать все Даше и посмотреть на ее реакцию.
Трудное дело
Казалось бы, Василий Петухов крепко понимал, что такое трудное дело. Трудное дело – это читать перед всем классом какое-нибудь зубодробительное стихотворение на счет того, что «пчела за данью полевой летит из кельи восковой». Трудное дело – бежать эстафету наперегонки с командой а-шек, когда огненный шар подкатывает к самому горлу и глаза заливает потом. Трудное дело – стоять перед мамой и мямлить что-то, когда получил по контрольной тройку. Но, оказывается, рассказать Дашке про любовь Хэма – дело наитруднейшее. Василий еще никогда никому не признавался в любви, кроме родственников. А тут вдруг с бухты-барахты сказать улыбчивой Дашке, что твой дальний родственник из Конотопа от нее без ума. Поэтому Василий готовился долго и основательно. Он старательно записал все в тетрадку, несколько раз прорепетировал все перед зеркалом, пока не подозревавший о предательстве пес-Хэм вился у его ног и подставлял под руку лохматую башку и спину, и, наконец, мальчик решил, что готов.
Дашка нередко по вечерам забегала к Марье Михайловне и приносила с собой пирожки, яблоки или колбасу. С чего она взяла, что вредная старуха недоедает, было абсолютно непонятно Василию. Но частые дашины посещения были весьма на руку мальчику. Оставалось только дождаться во дворе ее появления.
Зима в этом году вышла дружная и снежная. Хэм весело прыгал и купался в сугробах, а Василий напряженно вглядывался во входную арку, изредка бросая псу палку. Наконец показалась Дашка. Как всегда быстрая, ловкая, аккуратная в своем малиновом пуховике с сумкой-лапшой через плечо. Василий оглянулся на мадам Петухову. Та безмятежно следила за кувырками Хэма. Мальчик вздохнул и пошел навстречу девушке.
– Добрый вечер, – от волнения голос сел и казался грубым. – Я Василий Петухов.
– Я тебя знаю. – отвечала Даша, – ты тут гуляешь со смешным рыжим псом.
– Да, – Василий чувствовал, что уши и щеки горят, как после долгой игры в снежки. – А еще с родственником мамы из Конотопа.
– А, это такой красивый мужчина с бородкой? Он что, художник? – оказывается, Дашка обращала внимание на Хэма.
– Немного, – улонился от ответа Василий и сразу бухнул: – Ну, в общем, это… В общем, он Вас любит.
Дашка серьезно поглядела на мальчика:
– Ты так не шути.
– Правда, любит! Только он очень стеснительный, и думает, что у вас ничего не получится.
– Потому что он из Конотопа?
– Ну да. Он – там, Вы – здесь. Он только на три дня в месяц приезжать может. Но он Вас очень сильно любит, правда, правда! – уши горели все нестерпимей.
– Если любит, пусть скажет сам. Или хотя бы смс-ку напишет. – Дашка достала блокнот и черкнула что-то на листочке маленьким икеевским карандашом. – Вот мой номер. – и побежала себе дальше.
Такой удачи Василий никак не ожидал. Но одновременно он понял очень важную вещь: у Хэма не было мобильника. Перед мальчиком встала новая задача.
Еще одно трудное дело
Каждый пятиклассник, живущий в городе на Неве знает, что можно приобрести сим-карту для мобильного телефона и приобрести ее можно на станции метро «Купчино» в маленькой будочке, в которой стоит или прыщавый парень с длинными сальными волосами или толстая тетка неопределенных лет в плюшевой жилетке. Знал это и Василий Петухов. Пару-тройку дней без обеда, мороженого и шоколадок, на которые мама ежедневно выдавала ему сто рублей, и деньги были скоплены. Но как попасть на далекую и таинственную станцию «Купчино», когда весь день у пятиклассника расписан по минутам? Но Василий Петухов бывал иногда коварен. В четверг, в три часа, он ходил на бальные танцы, занятия проходили в малом спортивном зале его школы. А через два часа за ним приходила бабушка и вела разгоряченного различными па мальчика домой ужинать. В паре с Василием обычно танцевала его одноклассница Ольга Шипунова, которая была его на голову выше, ужасно того стеснялась и предпочитала занятия у станка. С ней договориться было легче-легкого.
Итак, Василий улизнул с танцев, а Ольга Шипунова довольно бойко рассказала тренеру страшную историю о том, как Василий съел немытое яблоко, и ему скрутило живот. А мальчик в это время смотался в Купчино, купил симку и вернулся, красный и довольный к школе как раз вовремя, чтобы броситься к бабушке и поскорее увести ее, не попавшись на глаза тоненькой, но грозной в гневе тренерше Ларисе. Был, правда, в плане Василия один предательский момент – а ну, как мадам Петухова, преисполнившись бабушкинскими чувствами, захотела бы прийти на занятия и полюбоваться, как внук танцует вальс, польку и танго? И она почти пошла, но по чистой случайности, по телевизору стали показывать интересное шоу о многодетной семье, так что мадам Петухова осталась дома.
Да, случайности правят миром. Помните об этом, ребята, когда затеете очередную шалость!
Наитруднейшее дело
Нет, все совсем не так, как ты подумал, пытливый читатель. Самым трудным было не достать телефон. По правде сказать, у папы была вредная привычка – он никуда не выбрасывал старые мобильники и зарядки, а хранил их все в коробке из-под утюга в нижнем ящике комода. Так что Василий просто достал оттуда трубку, зарядил ее, вставил симку и тут-то и настало самое трудное.
То есть сначала было не слишком трудно. Василий бойко набрал сообщение.
«Привет, я Хэм! Я тебя люблю», пришпандорил смайлик с цветочком и послал.
Но через пять минут телефон запищал – это ответила Даша. Ее ответ вывел мальчика из равновесия.
«Почему?» – написала кокетка.
Василий задумался. Почему Хэм любит Дашу он, конечно, не знал, а спросить было некого, хотя бессловесный пес и вился около его ног. Тогда Василий напрягся и стал вспоминать, почему влюблялся он. С трудом подбирая слова пятиклассник написал:
«Потому что ты такая, какая есть»
Телефон на минуту задумался, а потом чирикнул ответ:
«А какая я есть?»
Василий на Дашку особо не заглядывался и потому помнил о ней только то, что девушка все время улыбается. «Как дура,» – решил пятиклассник. Но вряд ли влюбленный Хэм думал так же. Василий шмыгнул носом, потер в затылке и тут его озарило:
«Ты вся, как твоя улыбка!» – написал он и напряженно стал ждать ответа.
Но Даша в тот день больше ничего не написала.
Вот так Василий и узнал, что такое вдохновение. Он вдохновенно врал Дашке, что у него хронический ларингит, и поэтому он не может говорить, иначе, как шепотом, что работает на секретном институте по производству жутких таинственных приборов, что в свободное время пишет картины, а особенно – портреты, что он с удовольствием нарисует и Дашу, когда в следующий раз приедет в Питер. В общем, у Василия обнаружился неиссякаемый талант вранья. И, конечно, он ни разу не задумался, что расхлебывать все это придется бедному Хэму.
Самая короткая ночь в году
Господин Владис был зол. Начальник службы безопасности доложил ему, что чертов оборотень влюблен, и влюблен счастливо. Все вечера, пока он был в человеческом обличии в декабре, он проводил с некой Дарьей Прохоровой, студенткой Горного университета двадцати лет от роду. Они гуляли, играли в снежки, ходили в кино и один раз в театр, и один раз обнялись на прощанье.
– Откуда он берет деньги, чтобы ухаживать за этой девицей! – возмущался господин Владис, – неужели эти безмозглые Петуховы поощряют его увлечение!
Да, владелец элитных клубов был невероятно зол. У него сорвалось одно из его эксклюзивных мероприятий, а ведь он успел уже намекнуть некоторым из завсегдатаев, что готовит им чрезвычайно аппетитный сюрприз.
Но господин Владис был не из тех, кто прощает обиды. Он подошел к окну и задумался. Над городом царила ночь, самая длинная ночь в году. Убывающая луна испускала медленное, тягучее сияние, то и дело скрываясь за клочковитыми тучами. Венера, эта холодная планета, покровительница любви и сверхъестественного, тоже появлялась иногда, вселяя надежду на удачное завершение дела.
Месть – это блюдо, которое подают холодным. А если его затея завершится удачно, то он, пожалуй, еще сможет порадовать своих гостей необычным деликатесом!
Умелые руки
Хрусть! Четвертый за полчаса карандаш ломался в руке Хэма. А портрет Даши, тот самый портрет, который так опрометчиво пообещал ей талантливый враль Василий, не удавался. Мало сказать, не удавался. То, что с трудом рисовал оборотень на листе бумаги, точнее всего передавали слова «каляка-маляка». Хэм категорически не умел рисовать. Василий и рад был ему помочь, но сам продвинулся в искусстве живописи немногим дальше – мог довольно сносно скопировать с плаката трансформера, но динозавра нарисовать уже бы не смог, не то что живую, смеющуюся девушку.
– И ведь главное, – возмущался Хэм, – как закрою глаза, так ясно ее вижу!
Было уже второе полнолуние с тех пор, как Василий решительно взял в свои руки судьбу друга. До сих пор оборотню удавалось успешно лавировать между бастионами лжи, которые возвел мальчик. В городе Конотопе внезапно обнаружился жутко вредный химический завод, от испарений которого Хэм немедленно терял голос и не мог звонить Даше. А секретная служба в его научном институте запрещала сотрудникам заводить электронную почту и вообще пользоваться интернетом. Поэтому почти весь месяц они общались исключительно смс-ками. Но вот портрет же нарисовать он обещал! И вот уже второй месяц обманывал Дашу. Оборотню было ужасно стыдно.
За ужином он даже не притронулся к мясу с картошкой, нагреб к тарелке несколько кусков хлеба, обгрыз все корки и в волнении жамкал мякиш сильными руками. Сердобольная мадам Петухова, мама и даже папа тщетно пытались его успокоить. И только Василий заметил, что мякиш в нервных руках Хэма превращается то в подобие чайника, то в слоника, то в фигурку стройного ушастого существа, в котором явно угадывался эльф.
Мальчика осенило.
– А ты ее слепи! – заорал он в озарении так громко, что вся семья вздрогнула.
– Слепи ее из снега!
До полуночи Хэм возился во дворе, у огромной кучи снега, которую нагребла посреди двора опытная дворничиха Физула. Он провозился бы и дольше, но полнолуние заканчивалось ровно в ноль часов пять минут. У него только хватило времени добежать до своего коврика и скинуть одежду.
Наутро Марья Михайловна вышла во двор посмотреть, чего там собралась толпа, на что глазеют. И увидела вылепленное в куче снега лицо своей внучки Дашки. Никаких сомнений – это были знакомые смеющиеся глаза, знакомый вздернутый нос, и знакомая улыбка. Марья Михайловна хотела было сплюнуть, засучить рукава, взять лопату и сравнять все это художество к чертям, но тут заметила в толпе довольную Дашку. И хоть старуха и была ведьмой, она также была и бабушкой. А для любой бабушки наивысшая радость – видеть свою внучку счастливой.
Пропажа
«Завтра вечером увидимся!» – прочитала Дашка конец смски и улыбнулась – Хэм возвращался в Питер. Вокруг стоял солнечный январский денек, почти все экзамены и зачеты были сданы досрочно, и впереди было почти три недели каникул.
– Девушка, вы не поможете мне? – приятный мужчина вышел из большой черной машины и протягивал ей какую-то блестящую штучку. Монетку, что ли? Монетка вдруг завертелась в ловких пальцах незнакомца и Даша почувствовала, что в глазах у нее темнеет.
– Где он? – в квартиру Петуховых ворвалась разъяренная Марья Михайловна. – где этот конотопский проходимец?
– Он не приехал еще. Да что случилось, – встревожено спросила мадам Петухова.
– Дашка пропала. Вчера домой не вернулась. Подруги говорят, экзамен сдала и собиралась ко мне заехать. Но не доехала. В милиции заявление не берут, говорят, дело молодое, загуляла. А я чувствую – что-то плохое случилось. – Марья Михайловна тяжело опустилась на банкетку в прихожей и заплакала.
Хэм третий день мотался по городу, тщетно выискивая хотя бы слабый намек на запах Даши. К Петуховым он возвращался пару раз вздремнуть по полчаса и опять убегал. Когда надо, оборотни бывают очень выносливыми. Он блуждал в районе Апраксина переулка, в тех местах, где во множестве обитают странные личности, где водятся странные магазины и полуподпольные клубы. Пару раз ему показалось, что он уловил характерный аромат девушки, но здесь слишком густо пахло куревом, духами, разгоряченной кожей тысяч людей и крысами. Вдруг он остановился перед единственным в квартале отремонтированным домом, именно оттуда слабо-слабо пахло Дашей. Пахло так, как будто где-то там, в глубине, спала его девушка.
В изящной бронзовой рамке рядом с надежной железной дверью висело объявление. «Сегодня вечером в клубе закрытое мероприятие. Вход только по личному приглашению владельца». Хэм поднял глаза и прочитал название клуба: «Убыр».
Разные события, происходившие почти в одно время
Чем ближе к развязке, тем труднее описывать события. Может быть, потому, что под конец они завертелись в бешеном ритме и завертелись сразу в нескольких местах? Хотя для Хэма пока ничего не вертится. Хэма пока мерзнет в переулке, ожидая, когда появится кто-то из гостей, дверь раскроется, и можно будет точно судить, там ли его девушка, или нет.
А вот в семье Петуховых бедлам. Забыты и математика, и теннис, и бальные танцы. Мама взяла отгулы. Папа пока на работе, но о работе не думает, думает о пропавшей Даше и сбежавшем Хэме. Первый и второй день Петуховы просто сидели, как на иголках, бросались к двери, когда слышали шаги на лестнице и пытались удержать дома залетавшего на недолгий отдых Хэма. На третий день Василий собственноручно зарядил мобильник, к которому оборотень так и не привык, и положил ему в карман со словами:
– Потребуется помощь – сообщи.
И вот теперь, в промерзшем переулке Хэм вспомнил о словах мальчика и отбил смску:
«Похоже, Даша в клубе у Владиса».
Василий, получив сообщение, тут же бросился к компьютеру. Клуб «Стригой», вспомнил он, и, на удивление быстро нашел. Пробежал глазами рекламную строку. Взыскательная публика, необычные вечеринки, кулинарные изыски… Ага, вот и адрес: совсем недалеко, на Лиговке, только поближе к Московскому вокзалу.
Мадам Петухова встала грудью и заявила: «Не пущу!». И ведь, действительно, не пустит. Но Хэму помочь надо! Как же ему помочь?
Между тем, мадам Петухова действовала: отобрала у Василия ключи, заперла дверь на все замки, в том числе на самый надежный, открывавшийся только длинным бороздчатым крюком. Потом порылась в пухлой записной книжке, нашла номер и позвонила. Звонила она Марье Михайловне. Хотя и не любила она вредную ровесницу за острый язык и неприятный характер, но пропажа внучки – дело серьезное. Надо предупредить. Марья Михайловна не стала задавать лишних вопросов, даже не дознавалась, откуда взята информация – записала адрес, схватила баллончик с перцовым газом, сумку, надела впопыхах дубленку с огромным капюшоном и выбежала на улицу.
На улице прямо посреди дороги стояла Кондратьевна и кормила голубей пшеном. Не успела налетевшая на нее Марья Михайловна высказать свое недовольство, как добрая старуха подхватила ее под локоть и сказала тихим голосом:
– Погоди, не ругайся. Я тебе пригожусь.
И столько уверенности и силы было в этом тихом голосе, что Марья Михайловна ей поверила. И взяла с собой.
А Хэм в это время все стоял в переулке. В глубине здания дюжий охранник докладывал начальству:
– Стоит уже второй час, не двигается. Смотрит на дверь.
– Хозяин в курсе, – отвечал начальник охраны – мужчина с неприятной улыбкой, – говорит, пусть стоит.
Две силы
Марья Михайловна была готова высадить дверь, несмотря на то, что это была настоящая цельнолистовая стальная дверь. Старуха с ненавистью смотрела в решетчатое окошко за которым виднелось спокойное лицо невозмутимого охранника. Мужчина снова начал втолковывать, что сегодня, как впрочем и всегда, клуб «Стригой» начнет работу ровно в 12 ночи. Вот тогда и приходите, хотя, наверняка, вас сюда не пустят, потому что для посетителей клуба установлен строгий дресс-код.
– Да вы меня не знаете! – кипятилась Марья Михайловна, – Я вызову ОМОН, группу Альфа и санэпидемстанцию! От вас мокрого места не останется. – Вполне возможно, что у ведьмы получилось бы осуществить свои угрозы, но в дело вмешалась Кондратьевна. Отстранив товарку, она поправила шерстяной платочек, ловко сидевший на голове, и сказала мягко:
