Анна Пейчева
Единорог и кофе
– Может, вы хотите в чем-либо признаться, сударыня? – обратился к ней шеф.
– Нет-нет, спасибки.
– А я вижу, что хотите, – настаивал шеф в полной тишине.
Внезапно барышня поднялась из-за стола, держась за свой розовый лэптоп, как за спасательный круг.
– Ну вообще да! Да, я должна признаться.
– Аврора, сядь, что ты творишь? – зашипели на нее остальные «Усачи» – все как на подбор гладко выбритые молодые люди. Филиппу Петровичу было любопытно на них посмотреть – во время съемок ребята прятали лица за однотипными масками с огромными усищами (шефа аж завидки брали!), поскольку служили в секретном оборонном центре под названием «Емеля».
– Отстаньте, парни, я все равно скажу. – Розовые косички непокорно взметнулись вверх. – Так нельзя. Это нечестно. Филипп Петрович…
– Слушаю, сударыня, – приветливо сказал шеф. А дело-то оказалось сказочно простым! И зря он боялся. Так-так, сейчас увидим самого милого жеребенка на свете…
– Я хочу признаться… – Барышня замялась, потом решительно продолжила: – Я взломала сервер «Владычицы морской», чтобы получить доступ к их технологии преобразования света. А то мы конкретно застряли с нашим проектом невидимой Шапчонки.
– О, нет! – застонали остальные «Усачи», хватаясь за головы.
Филипп Петрович растерянно подкрутил усы. Не такого признания он ждал.
А вот Левинсон отреагировал моментально. Он прыгнул к «Усачам», будто подброшенный пружиной.
– Что? – Креативный директор уставился на Аврору немигающим взглядом. Аврора от волнения стала похожа на очаровательную поросюшку, однако глаза не отвела. – Это правда?
– Да, это правда, и я готова понести наказание! – заявила барышня тоном Жанны д’Арк, всходящей на костер инквизиции.
– Вы дисквалифицированы, – жестко сказал Левинсон «Усачам». – Собирайте вещи. А ты, Аврора, готовься к продолжительному отпуску в «Крестах». Полагаю, Филипп Петрович тебя забросит туда по дороге домой.
– Постой, Гавриил, не торопись, – вмешался Филипп Петрович. У него появилась одна идейка. – Сударыня, вы хотите сказать, что взломали самую серьезную компьютерную компанию в мире, производителя Перстней-Разумников и культовых лэптопов? Вы в одиночку обошли их защиту?
Аврора кивнула. Кажется, она из последних сил сдерживала слезы. Смешной круглый носик сморщился, однако барышня по-прежнему стояла, гордо задрав подбородок.
– Вот! Я же говорил! Эльфы, ну ведь эльфы же, высшая раса, клянусь Толкиеном! – восторженно пискнул Карл. – А это эльфийская королева!
Филипп Петрович отмахнулся от блаженного и обратился к Хокингу:
– Сэр Стив, позвольте узнать ваше мнение – многим ли подобное под силу?
– Фил, если мисс Аврора и правда это сделала, её нужно не в тюрьму сажать, а немедленно выплатить ей миллион рублей, чтобы она не сбежала из страны – например, в Великобританию, где такие таланты очень нужны. Как у нас в Кембридже, так и, допустим, в МИ-6… Вы меня понимаете, мисс?
– Я готова понести наказание в своей стране. – Аврора была непоколебима.
– Сударыня, прошу выслушать меня очень внимательно. – Филипп Петрович осторожно подошел к напуганной барышне поближе. – Я как представитель полиции гарантирую, что если вы поможете нам в поисках единорога, это зачтется вам при вынесении приговора. Вы готовы применить свои технические способности в интересах закона?
– О… Прикольно. Да, конечно! Договорились! – Аврора протянула ему пухлую ладошку. – Спасибки.
Филипп Петрович скрепил сделку крепким рукопожатием. Настроение у него резко улучшилось. Кажется, его шансы на раскрытие дела только что подскочили до середины той самой радуги, о которой столько бубнил Карл.
***
В Северном корпусе замка варяги раньше держали своих верных коней.
Лошадиные же силы «Всемогущего» были настолько компактны, что все скопом уместились на бывшем сеновале, ныне оборудованным мощными розетками для зарядки электромобильчиков. В результате в конюшне высвободилась порядочная площадь для обустройства научной площадки «Генетиков».
Старые деревянные стойла безжалостно снесли, пространство с низкими сводчатыми потолками зонировали прозрачными подсвеченными перегородками. Стекла были исписаны формулами сверху донизу. Узкие средневековые бойницы соседствовали с электронными микроскопами. Юноши двадцать первого века сменили ржавые доспехи на белые халаты – сражались теперь не с ордами варваров, блуждающими по северным лесам, а с вирусами, блуждающими по организму.
В дальнем углу лаборатории притаился совершенно новый денник, тоже весь стеклянный и стерильный, из которого выглядывала грустная белая лошадь.
Филипп Петрович, в сопровождении Карла и Авроры, подошел к стойлу. Левинсона с ними не было – он умчался в свои покои в Главном корпусе, чтобы посмотреть, «какую нудятину выдаст Соломон Жмыхов сегодня». Соломон Жмыхов был ведущим аналитической программы «Тем не менее» и безумно раздражал креативного директора своей нечесаной бородой и захламленным столом, однако его передачу уважали зрители, а значит, мосье Жмыхова нужно было терпеть.
Впрочем, Ищейки обошлись без провожатых – Филипп Петрович, будучи постоянным зрителем «Всемогущего», легко сориентировался на территории замка.
Их встретил капитан «Генетиков» Иван. Лабораторный халат был явно Ванятке тесноват. На такие бы плечи кольчугу, и в бой! – подумал Филипп Петрович.
– Мать убита горем, – кивнул на унылую лошадь Иван. – Родила несколько часов назад, непросто ей было, бедняжке – у малыша же рог, маленький, но есть! И тут же осталась без ребенка. Трагедия! И для нас, и для всей мировой науки, но в особенности – для матери…
– А отец-то кто? – Карл горел энтузиазмом. – Хотя постойте, дайте я угадаю. Олень Санты, Рудольф? Тот, который с красным носом, верно?
Лошадь шумно фыркнула.
– Отец нашего единорога – яванский носорог, – удивленно отозвался генетик.
– Вот как? – разочаровался Карл. – Ладно, тогда ответьте мне всего на один вопрос: была ли у вас золотая уздечка? Надели ли вы на новорожденного – сразу же – золотую уздечку, а?
Ученый внимательно посмотрел на Карла, потом перевел взгляд на Филиппа Петровича:
– Ммм, сударь, а вы и правда из Седьмого отделения?
– Ох, Карл, молния мне в усы… Простите моего коллегу, он еще на стажировке. Это наш ветеринар. Если позволите, он осмотрит лошадь, а мы с вами пока побеседуем.
Из разговора с Иваном выяснилось следующее. Единорог, получивший при рождении нежное имя Афоня, появился на свет в 18.35. Роды принимали сами конкурсанты – в команду входил студент факультета ветеринарии Императорского Томского университета. Карл затеял с ним профессиональный разговор, оставив на время в стороне гномов и прочее волшебство.
Филипп Петрович не преминул отметить, что он и сам окончил Томский юрфак. Генетик безразлично кивнул и продолжил историю.
В 19.00 по «Всемогущему» – Иван махнул рукой на гигантский экран в центре лаборатории, – начались вечерние новости. Первой же строкой ведущий объявил, что в эти минуты на орбите разворачивается зеркальный парус, призванный отразить солнечные лучи и превратить депрессивный Петербург в город вечного света. Об этом проекте говорили много и давно, его реализации ждали все ученые мира, а потому неудивительно, что ребята залпом допили безалкогольное шампанское, которым отмечали явление единорожки миру, и выскочили на улицу, чтобы теперь увидеть рождение второго солнца. За Афоню они почти не волновались – тот прекрасно проводил время в компании матери и ее молока.
Однако небо над Финским заливом оставалось по-прежнему темным – вероятно, развернуть парус площадью в один квадратный километр оказалось не так-то просто. Без толку послонявшись по внутреннему двору вместе с остальными конкурсантами, генетики вернулись в лабораторию, где все осталось неизменным, кроме одного – Афони не было. Нигде.
Дальнейшие бурные поиски ни к чему не привели. Пришлось идти с повинной к креативному директору.
– А что Левинсон вообще делал в замке? – поинтересовался Карл, закончив осмотр лошади, которая по всем физическим показателям чувствовала себя неплохо, а вот морально была угнетена. – Ему что, жить негде?
– Ох, Карл… – Филипп Петрович покачал головой. – Это же руководитель популярнейшего телеканала. Разумеется, ему есть где жить. У него новый особняк на Петербургской стороне. Я слышал, что сюда он приезжает каждый выходные, подышать свежим воздухом.
– Директор всегда держит руку на пульсе, – подтвердил Иван. – Этот проект – его детище. Как для нас – Афоня… Где он сейчас? Жив ли? Ему ведь требуется совершенно особый уход.
– Вань, но ведь замок нашпигован камерами, как пирожки моей бабушки – капустой, – пробормотала Аврора, слушавшая печальную повесть соперника довольно невнимательно, поскольку все это время копалась в своем цветочном лэптопе. – Я тут между делом хакнула систему видеонаблюдения нашего монастыря – а ну-ка поглядим…
Филипп Петрович сидел и тихо радовался, что дерзкая программистка играет на его стороне.
– Тьфу ты ну ты, странно как, – сказала она через пару минут. – Смотрите – запись последних суток, камеры лаборатории. Проматываем до восемнадцати тридцати пяти. Вот тут вылезает ваш Афоня. Фу, гадость какая. Беее. Меня сейчас вывернет. Ладно, вы его протираете, – ага, вижу маленький рог, прикольно, – он пытается встать, присасывается к мамашке, уфф, мерзко это все. Теперь вы все вместе стараетесь открыть шампусик, неумехи, ничего у вас не выходит, тоже мне ученые… Нет, открыли наконец-то, изучив пробку под микроскопом, вот придурки… Девятнадцать ноль-ноль – начинаются новости, вы кидаетесь к выходу, разбив по пути пару бокалов, неуклюжки… И всё.
– Как всё? – не понял Филипп Петрович.
– А вот так. Запись обрывается. И так… да, и так – по всем помещениям замка. Камеры везде включились только спустя два часа.
– Но почему, сударыня, почему?
– Причин могут быть сотни, начиная от перепада напряжения в сети и заканчивая багами в настройках самих камер. Я посижу, пороюсь в отчетах системы. Ах да, при этом все записи с внешних точек замка в целости и сохранности. Видео с них шло беспрерывно. Похоже, за пределы замка вашего Афоню не выносили. Он должен быть где-то здесь.
– Что ж, тогда начнем обыск прямо отсюда, Карл.
Времени на Северный корпус ушло совсем немного. В стеклянном чертоге просто некуда было спрятать жеребенка. Проверка гладких поверхностей карманным ультрафиолетовым лазером тоже ничего не дала – все отпечатки пальцев принадлежали самим генетикам.
– Полагаю, нам пора идти дальше, – позвал Филипп Петрович своего помощника. – Задерживаться нельзя, вдруг единорожка в опасности?
– А все потому, что не запаслись золотой уздечкой, – наставительно сказал Карл генетикам напоследок.
***
Пока шагали по шероховатым камням к Винному погребу, где работали до сегодняшнего вечера «Усачи», Карл заявил:
– Я лично считаю, Филипп Петрович, что мы должны перво-наперво допросить Стивена Хокинга. Во всех сказках всякие немощные старики вечно оказываются могущественными колдунами, типа Мерлина. Не удивлюсь, если он и похитил Афоню.
– Перун с вами, Карл! Сэр Хокинг пальцем шевельнуть не в состоянии. И потом – зачем ему это?
