Анна Пейчева
Божественный маркетинг
Солнце тронуло нижним краем горизонт, поджигая залив всеми оттенками рыжего, розового и красного.
Время запланированного чуда пришло.
– Господь царствует: да трепещут народы! Он восседает на Херувимах: да трясется земля! – зачастил Доброжир, входя в ледяные воды осеннего Финского залива и надеясь при этом, что остатки розовой краски не слишком заметны на рясе. Окружающие притихли и смотрели на него с недоумением. – Узрите, верующие! Узрите чудо Господа нашего!
Патриарх простер худые руки к светилу.
С верхней палубы «Баронессы» взметнулся ангел. Божественно прекрасный силуэт на фоне пылающего солнца.
Ангел набирал высоту, делая все более широкие круги над публикой. Рядом с ним почетной свитой суетились телевизионные квадрокоптеры. Картинка передавалась в прямой эфир по всему миру.
Толпа в едином порыве ахнула. У Доброжира закружилась голова. На мгновение он забыл, что сам, своими руками, организовал это чудо, и из последних сил выплачивает кредит за него.
– Господь всемогущ! – хрипло провозгласил он, не чувствуя ног. – Он дарит вам величайший подарок – веру! Вернитесь в лоно церкви, дети мои!
Патриарх, протягивая руки к ангелу, свободно парившему над сверкающими волнами, затянул старинную молитву – сперва в одиночестве, потом к нему присоединился скрипучий голос Традиционалиста; вскоре им аккомпанировал нестройный хор простых петербуржцев.
Добравшись до дружного «аминь», Доброжир собрался уже было перейти к следующему гимну, а затем раздать всем листовки с адресами ближайших православных церквей, – как вдруг с ангелом стало твориться нечто непредвиденное.
Он изменил курс.
– Боже, спаси и сохрани, – прошептал Доброжир, наблюдая за тем, как недосягаемый Иван резко берет левее, в сторону города. Толпа позади патриарха еще ничего не поняла, но это был вопрос времени. Как только Иван окажется в городе, мистификация раскроется – и Доброжира, возможно, даже отдадут под суд. Какое уж тут возрождение церковного величия!
– Направо, сын мой, направо, – бормотал патриарх в отчаянии. – Мы же договаривались… Поляна справа… Обманывать грешно…
Однако Иван уверенно отдалялся от назначенного маршрута, взлетая все выше – очевидно, он стремился избавиться от навязчивых телевизионных дронов.
Солнце утопало в заливе, одновременно с душой Доброжира.
Ангел был уже далеко, когда Петербург накрыло волной света. На восточной стороне небосклона возникло ослепительное новое солнце. Толпа за спиной Доброжира исступленно заголосила.
– «Второе солнце»! Как мы могли забыть! – крикнул патриарх Андрею, застывшему на своей яхте.
«Второе солнце» – это был проект Императрицы, которой надоела вечная осенне-зимняя темень в столице. По ее указу в космос запустили спутник с гигантским отражателем. Парус из материала, похожего на фольгу, разворачивался за считанные секунды и превращал Петербург в город круглогодичных, а не только июньских, белых ночей. Только сейчас Доброжир вспомнил, что на десятое октября было назначено первое испытание космического паруса-отражателя.
Забывчивость дорого обошлась им с Андреем.
Иван был уже совсем близко к городу, когда его настиг мощный световой удар. «Второе солнце» напало без предупреждения. Он понял, что ослеп, и попытался прикрыть больные глаза рукой. Роковое решение: крыльями управляли те же мышцы.
Он мгновенно потерял равновесие. Воздух свистел в ушах, всё окружающее слилось в единый вихрь. Иван падал. Он стремительно летел вниз именно как куль с трансгенной мукой, точнее и не скажешь.
«Неужели дурацкая мысль про куль с мукой будет последней в моей жизни?» – успел возмутиться он, после чего ударился о твердую поверхность воды и потерял сознание от непереносимой боли.
Он все-таки очнулся. Уж не в тайной клинике, а в знаменитом госпитале Крестовоздвиженской общины сестер милосердия на Фонтанке. Боль переливалась по всему телу, как сияние солнца – в бутылке с водой.
Потом Иван понял, что лежит на спине.
– Крылья! – простонал он. – Крылья верните…
Кроме банальных лопаток на спине ничего не было. Хотя Ивану казалось, что он и сейчас чувствует острые иглы шиповника на кончиках крыльев.
Внезапно в изножье больничной кровати вспыхнул небольшой экранчик – тот, где до этого бегали тусклые строчки с фамилией лечащего врача, назначенными лекарствами и прочими подробностями истории болезни Ивана.
В кадре появилась симпатичная девушка чуть старше него, спортивного вида, одетая в дутую жилетку и темные джинсы. Волосы у нее были убраны в конский хвост. Девушку отличал строгий взгляд и поразительная осанка.
Иван ошеломленно привстал на локтях, не обращая внимания на дикую боль в лопатках:
– Ваше Величество! Екатерина Николаевна!
– Узнали, сударь? Прекрасно. Значит, сознание вернулось к вам в полном объеме. – Государыня сдержанно улыбнулась. – Звоню для того, чтобы лично сообщить вам важную информацию. За ваше беспримерное мужество мы предлагаем вам присоединиться к команде марсонавтов. Без вас на Красной планете не обойтись. О крыльях можете забыть, вы и без них хороши. Полет мы отложим до вашего полного выздоровления, не беспокойтесь. Империи нужны такие люди, как вы – с нестандартным мышлением и божественной отвагой. – Вдруг в холодных серых глазах промелькнула задорная искорка. – Или я должна сказать – нужны такие херувимы? А, сударь, что скажете?
– Нет, дружище святой отец, ни в какой суд я с признанием не пойду, и не просите, – утомленно говорил в Перстень Андрей. – Вы идите, если желаете. Нет, друг мой священный, я не считаю, что Иван пострадал из-за нас. Нет, мне совсем не стыдно, что я обрек безвинного человека на невыносимые мучения. Не так уж он и помучился, Ванятка наш! Полетал бесплатно над заливом, покорил небеса, парню в радость! Будет потом девушкам до конца жизни хвастаться. А кости ерунда, кости срастутся, при нынешнем уровне развития медицины… Не вижу никакой проблемы. Нет-нет, дорогой мой патриарх, я уже совершенно определенно вам сказал, что не собираюсь жаловаться на самого себя в суд, и вам не советую. Что? Надеетесь обратить в православие своих соседей по камере и прочих заключенных, когда окажетесь за решеткой? Вы думаете, они как раз в подходящем состоянии духа? Хм, ну может, вы и правы. Что ж, если это такая длительная командировка, тогда понимаю. Но с вами все равно не пойду. А вашему упорству можно только позавидовать, дружище святой отец… Ну всё, чао, меня клиент ждет.
