Анна Сергеевна Одувалова
Змеиная школа. Королева нагов

Глава 4
Преодолевая сомнения

День близился к полудню. Солнце светило в высокие окна холла первого этажа, золотило отполированный до блеска паркет и делало старое мрачное здание уютнее. Смех, топот и доносящиеся со всех сторон шуточки могли создать иллюзию благополучия, но Георгий Романович чувствовал себя неуверенно и скованно, хоть и пытался держаться естественно.

Это место не вызывало у него ни единой положительной эмоции. Казалось, что и солнечный свет, и смех, и показной уют – лишь ширма, которая должна отвлечь его от страшного монстра, засевшего где-то в глубине запутанных коридоров. Что это за монстр и где именно он прячется, преподаватель не знал, но был уверен: рано или поздно он его отыщет. Георгий Романович это обещал и не собирался нарушать данное слово. С лицеем имени Катурина у него было связано слишком много личного.

Он не так представлял себе это место. Более зловещим и мрачным, что ли? Уютные коридоры, современный ремонт и беззаботные подростки сбивали с толку, заставляли расслабиться и ненадолго допустить, что лицей ничем не отличается от ряда ему подобных, а папка документов и сведений, собранных за последние несколько лет и сохраненных в компьютере, – не более чем хроника людских домыслов, не имеющих ничего общего с реальностью.

Георгий Романович выдохнул, постарался пока не думать о цели, которая привела его сюда, и настроился на рабочий лад. Сейчас стоило беспокоиться не о монстрах, затаившихся в лицее, а о предстоящей встрече с помощницей директора. Она должна ввести его в курс дела и рассказать о новом рабочем месте.

Высокую, с небрежно сколотыми огненно-рыжими волосами, Елену Владленовну Георгий Романович встретил в коридоре недалеко от столовой.

– Добрый день! – поприветствовала она нового преподавателя и жестом пригласила к себе в кабинет. – Присаживайтесь. Как хорошо, что я вас поймала! У вас ведь не стоят сегодня занятия?

– Рад знакомству, – доброжелательно и открыто улыбнулся он, занимая предложенный стул. – Если вы мне их не поставили, то нет, не стоят.

– Ну и хорошо. Должен же быть хотя бы день отдыха перед началом работы. – Елена Владленовна надела на нос очки в тонкой золотой оправе.

«Для придания солидности», – про себя заключил Георгий Романович. Ярлычки меню на рабочем столе женщина все равно изучала поверх узких стекол.

– Перед тем как вы приступите, мне бы хотелось задать вам пару дежурных вопросов, – сказала она, просмотрев только что открытый документ. – Я листала ваше резюме и была приятно впечатлена. С таким послужным списком вы могли бы работать где угодно, почему же выбрали нас?

– Лицей имени Катурина хорош, он готовит цвет нашей нации. Разве этого мало? – приподнял бровь Георгий Романович, улыбнувшись уголком губ.

– Мы далеко от центра. В глуши. К сожалению, этот факт отпугивает многих специалистов. – Елена Владленовна явно не была настроена верить общим, ничего не значащим фразам.

– Меня не отпугивает. Я не любитель городской суеты. К тому же здесь учился мой племянник. Достаточно давно, правда… – Преподаватель нахмурился, и у его губ пролегла складка.

– Да? – за вежливой улыбкой Елены Владленовны мелькнула неясная настороженность. – И кто же? Возможно, я его помню.

– Сейчас уже неважно, – вздохнул Георгий Романович. – В отличие от многих, он, увы, не стал выдающимся деятелем. Видимо, моя сестра переоценила его способности, когда всеми силами пыталась пристроить в престижное учебное заведение. Он так и недоучился. Ушел после второго курса. Домой вернулся сам не свой и через какое-то время связался с дурной компанией. Не дожил и до восемнадцатилетия. Наркотики.

– Печальная история. К счастью, к нам идут учиться лучшие, и подобные неприятности с нашими студентами случаются крайне редко. У нас жесткие условия отбора, и мы отказываем очень многим, так как стараемся свести на нет подобные случаи. Тут сложно учиться, и не все справляются с программой.

– Да, я в курсе, что у вас достаточно большой отсев.

– Конечно, но выбывших не так много, как может показаться, и, думаю, у них все нормально. Мы не можем контролировать их жизнь, но интересуемся дальнейшей судьбой своих бывших учеников. К нам часто обращаются с благодарностью родители. Те, кто у нас числился неуспевающими, в других учебных заведениях обычно показывают замечательные результаты. А значит, наша цель – качественное образование – достигнута в полном объеме. Поймите, мы не выгоняем кого-то специально, но такова жизнь. Выживает и добивается успеха лучший. Здоровая конкурентная борьба повышает результат.

– Думаю, что вы правы, но детей все равно жаль, – согласился Георгий Романович и, когда Елена Владленовна заметно расслабилась, неожиданно спросил: – А та девочка?

– Какая девочка? – насторожилась помощница директора. Почему-то этот ничего не значащий разговор с новым членом коллектива начал тяготить. То, что предполагалось как вводная беседа перед началом работы, неожиданно переросло в нечто похожее на допрос.

– Я слышал, совсем недавно у вас произошла трагедия. Девочка потеряла сознание на занятиях.

– У нас совсем недавно гигантская змея откусила голову вашему предшественнику, который оказался чересчур беспечен! – всплеснула руками Елена Владленовна. – Тварь не поймали до сих пор! На этом фоне переутомление слишком усердной ученицы не выглядит трагедией. Девочка очень уж ответственно (никогда не думала, что скажу нечто подобное) относилась к учебе, в результате заработала нервный срыв. Родители поступили мудро, забрав документы. Мы сказали, что если будет желание, то без проблем восстановим Машу в следующем году.

– Надеюсь, с девочкой все нормально? – взволнованно поинтересовался Георгий Романович.

– Насколько мне известно, да. А почему вы спрашиваете? – уточнила Елена Владленовна.

– Да так… – Георгий Романович поднялся. – Обычное праздное любопытство. А сейчас простите. Думаю, мне стоит немного осмотреться. Боюсь потеряться в ваших запутанных коридорах.

– Да-да, не буду вас задерживать, – кивнула помощница директора, но едва за новым преподавателем закрылась дверь, схватилась за телефонную трубку.

* * *

Сегодняшний день пролетел на удивление быстро, я даже не успела устать. Или просто начала привыкать к интенсивному ритму обучения. Многие предметы благодаря хорошим преподавателям давались мне лучше, чем в школе. Некоторые я успела полюбить, а на некоторых, как, например, на медитации, вообще с наслаждением валяла дурака.

Я не понимала, почему эти занятия так не любит Ксюха. За эти почти два часа я успевала отдохнуть, расслабиться, а иногда и даже вздремнуть – красота, да и только.

«Наша задача – подзарядить батарейку», – каждый раз говорил нам Денис Сергеевич.

Я и правда выходила с его занятий, испытывая прилив сил и с ощущением, что готова свернуть горы. Зато Ксюха до вечера ползала, словно сонная муха. Наша группа разделилась пятьдесят на пятьдесят. Одна половина с удовольствием посещала занятия медитацией и набиралась там сил на целый день, а другая тихо проклинала Дениса Сергеевича с его методиками и потом до вечера мучилась головной болью.

Правда, пару раз и я испытала нечто похожее. Это случалось тогда, когда нам ставили занятия вместе со старшекурсниками. Бывало подобное нечасто и в целом не портило впечатления от предмета.

А совсем недавно я обнаружила, что спустя определенное время, проведенное за медитацией, мне начинают мерещиться странные вещи – например, похожие на щупальца нити, опутывающие комнату. Эти нити тянулись от одного ученика к другому, переплетались и образовывали своеобразную паутину. Я пыталась понять, у всех ли они есть, но скоро сбилась и плюнула. Главное, что у меня они имелись.

Сначала нити были чуть толще паутинки и жили своей жизнью: медленно ползли по залу, присасываясь то к одному ученику, то к другому. Когда нить соприкасалась с чужим телом, я начинала испытывать прилив сил. Первоначально я воспринимала происходящее как сон, поэтому не испугалась и скоро уже сама выбирала себе жертву. От кого-то получалось взять много энергии, а от кого-то – нет, нить словно натыкалась на стену. Тонкие, едва заметные паутинки к концу первого занятия превращались в подобия бельевых веревок.

Почему в некоторых случаях нити натыкаются на стену, я поняла позже, когда Денис Сергеевич рассказал нам про энергетических вампиров и способы защиты от них. Мы учились ставить защитные купола и щиты. Они не позволяли нитям подобраться к телу.

Я ни с кем не делилась тем, что видела на парах Дениса Сергеевича, потому что сама не понимала природу происходящего. Не хотелось выглядеть в глазах сокурсников сумасшедшей. Поэтому я молчала и ждала новых занятий, которые, возможно, помогут разобраться, что к чему.

– Ты сегодня еще более задумчивая, чем обычно, – покачав головой, заметила Ксюха после того, как я проигнорировала несколько ее вопросов.

– А? – Я слышала голос подруги, но слова воспринимала с трудом, голова была занята другими мыслями.

– Да что с тобой?! Ты весь день глупо улыбаешься и находишься где-то не здесь. Не хочешь поделиться?

– Не-а, – отозвалась я и, чтобы отказ не прозвучал грубо, обезоруживающе улыбнулась.

Впрочем, соседка уже неплохо меня знала, поэтому не обиделась. Она смирилась с тем, что я не из тех, кто выворачивается наизнанку перед друзьями и знакомыми. Личные радости и проблемы я предпочитала держать при себе и была благодарна Ксюхе за то, что та, несмотря на снедаемое изнутри любопытство, не пытается вытянуть из меня секреты силой.

После пар мы зашли в столовую. Снова получился поздний обед, плавно перетекающий в ужин. С утра мы обычно спали до последнего и перед первой парой привыкли не завтракать. Кофе шли пить около двенадцати дня, в большой перерыв между занятиями, а нормально поесть собирались уже ближе к вечеру, после учебы. Сначала мне этот график не очень нравился, но потом я к нему приспособилась. Перед сном есть уже не хотелось, я только иногда выпивала в комнате стакан кефира.

Эти ежедневные посиделки в столовой стали нашей доброй традицией и сделали нас с Ксюхой подругами. После них наши пути расходились: я обычно шла в библиотеку и потом тайком в спортзал, а соседка – в танцевальную студию и на посиделки к Яну и компании. Зачастую перекинуться парой слов получалось уже только утром.

– Ты опять сегодня отправишься грызть гранит науки? – сварливо поинтересовалась подружка, осторожно дуя на горячий, только что налитый чай.

– Нет. – Я отрицательно мотнула головой. – Не думаю. Наверное, сделаю перерыв. Устала каждый вечер дышать библиотечной пылью.

– Неужели! – изумилась подруга. От удивления она сделала слишком большой глоток и, обжегшись, сдержанно выругалась. Потом отдышалась и продолжила расспрашивать: – Может быть, ты пойдешь дальше в разрушении традиций и соизволишь сегодня прогуляться со мной? Сейчас мы собираемся в холле второго этажа, там прикольные диванчики и больше свободного места. Когда не шумим, нас даже после отбоя не прогоняют.

– Правда? – удивилась я. – И что заставило вас сменить место дислокации?

– Комната у мальчишек маленькая, а народу всегда набивается много! А потом – Влад последнее время нервничает.

– из-за чего?

– Не знаю, – нахмурилась Ксюха. – Ян сказал, что ему нужно больше личного пространства. На кровати в одиночестве поваляться, книжку почитать, музыку послушать… Короче, отдохнуть от общества. А нам-то что? Мы можем сидеть и в другом месте. Сначала думали, в коридоре долго не пообщаешься, но пока все обходится без эксцессов.

– Неужели вас и правда не прогоняют?

– Ага. Один раз даже Елена засекла, но лишь пригрозила наказать, если хоть одного не будет на первой паре. И на этом дело закончилось. Она состроила суровую физиономию и отправилась по этажам дальше – пугать загулявших лицеистов. Пошли со мной! Будет весело. Там часто бывает Олег, он все про тебя спрашивает… А если ты вдруг переживаешь по поводу Вероники и Влада, то они не каждый день приходят.

– Не сегодня. – Я точно знала, что вечером Влада не будет в холле второго этажа, он должен ждать меня в спортзале. Правда, Ксюхе об этом знать не нужно. Да и сама я окончательно не решила – идти или нет. Именно поэтому весь день была такая задумчивая и неразговорчивая – никак не могла определиться, хочу ли каждый вечер видеться с Владом, или это окажется слишком тяжело для меня.

– Ну и как хочешь, – надулась подружка, потратившая уйму энергии на бесполезные разговоры.

Я почувствовала себя предательницей.

– Пойду с тобой завтра. Хорошо? – Слова дались с трудом, но радость, вспыхнувшая в глазах Ксюхи, того стоила. – Только если почувствую себя неуютно, то сразу же уйду. Ладно?

– Все будет отлично! – отмахнулась соседка и повеселела. По дороге в комнату она увлеченно рассказывала, какой интересный народ собирается вечерами, а я улыбалась, кивала и думала о своем.

Сердце колотилось в предвкушении вечера. Я обманывала себя, пытаясь убедить, что размышляю над словами Влада. На самом же деле я приняла решение в тот же миг, когда он предложил меня обучать. Все остальное время я взывала к голосу разума и пыталась уговорить себя не приближаться к Владу ни под каким предлогом. Но так и не смогла с собой справиться. В спортзал собиралась с особой тщательностью. Накрасилась водостойкой тушью, надела узкий белый топик и любимые розовые спортивные штаны, даже косу заплела не обычную, а французскую. Глупо было притворяться, будто я не хочу ему понравиться. По крайней мере, перед собой.

Но кроме простого желания быть ближе к Владу, были и другие мысли. Я понимала, что он действительно способен научить меня чему-то стоящему. Одиночные занятия приносили скорее самоуспокоение, нежели пользу. К тому же если я буду видеть Влада в неформальной обстановке, возможно, получится уговорить его спуститься в подземелья, чтобы изучить их получше. Мне нужно найти выход наружу, тогда при возможности я смогу им воспользоваться.

Если какая-то часть моей души и надеялась на то, что тренировка с Владом перерастет в романтическое свидание, то эти чаяния не сбылись. Он был настроен исключительно на рабочий лад. Так сильно я не выматывалась, пожалуй, никогда.

– Неужели ты устала? – с усмешкой поинтересовался Влад через полчаса моих мучений.

За это время я успела возненавидеть беговую дорожку и велотренажер. Дыхание сбивалось, каждый вздох давался с трудом, легкие болели, а мой тренер словно специально наращивал темп. Я то и дело поглядывала на свою предательски молчащую руку, сегодня покалывания почему-то не было.

«Ну где же ты, моя дополнительная батарейка «Энерджайзер»? – мысленно взмолилась я и сама себе ответила: – Видимо, села».

– Ты же хотел научить меня защищаться! – простонала я. – Вместо этого я выполняю кучу бессмысленных и очень утомительных действий.

– Каково первое правило в любом боевом искусстве?

– Ну и каково? – Мне было не до шуток или угадываний.

– Если на тебя напали – беги! Только усвоив этот прием, можно переходить к освоению следующего. А с бегом у тебя, прямо скажем, не очень. Так что побежали, Златовласка! Быстрей, быстрей!

Я ничего не ответила, лишь сжала зубы и снова встала на беговую дорожку. Очень хотелось пойти по пути наименьшего сопротивления и начать стонать. Если давить на жалость, Влад в конце концов сдастся и прекратит мои мучения, но гордость не позволяла показать слабость. Он и так считает меня неженкой.

К моему счастью, Влад сам велел остановиться. Как раз в тот момент, когда я отчаялась и готова была признать поражение.

– Передохни, – скомандовал он. – Теперь, когда ты размялась, можно приступить непосредственно к тренировкам.

– Я не могу! – вырвалось против воли, и Влад понимающе хмыкнул.

– Сегодня у нас теоретическое занятие. Должна же ты знать, чему я собираюсь тебя обучить!

– Я думала, ты…

– …Просто побуду для тебя живой грушей? – очень точно угадал он, и я смутилась. – Нет, так дело не пойдет. Это неинтересно и малоэффективно.

– Ну хорошо. Но сразу говорю: я плохо обучаема.

Дыхание выровнялось, и мне захотелось закрыть глаза. В мышцах ощущалась приятная усталость. Как ни печально было в этом признаваться, мне нравилось сидеть с Владом в полутемном тихом спортзале и слушать завораживающий низкий голос. Можно было даже не поворачивать голову в сторону собеседника, я и так наизусть знала каждую черточку его лица.

– Ты хорошо обучаема, – возразил он. – И потом… Ведь ты не ставишь перед собой цель достичь нереальных спортивных высот.

– Да нет, просто хочется чем-то заняться для себя. Ксюха зовет танцевать, но это не мое. Я не очень хорошо двигаюсь под музыку.

– Я тоже не люблю танцевать, – признался Влад. – Мастер танца у нас Ян.

– Но ты великолепно двигаешься! – не согласилась я.

– Я не сказал, что не умею, просто не люблю. Я люблю Калари Паятту.

– Что это вообще такое? – Название мне сразу не понравилось, но я знала, что Влад хороший рассказчик, и поэтому готова была его слушать бесконечно. Даже про Калари Паятту. Самое обыденное повествование в его устах превращалось в захватывающую историю.

– Калари Паятту – это древнеиндийское боевое учение. Оно считается прародителем всех боевых искусств. Истоками, на которых базируется все искусство ближнего боя.

– Смотрю, ты помешан на Индии, – сделала себе еще одну пометочку я. Не верилось, что такие странные совпадения случайны.

– Вовсе нет. Просто я предпочитаю оригиналы, а не подделки или слабые попытки повторить нечто когда-либо созданное. Все началось с Калари Паятту, поэтому логично приступить к изучению боевых методик именно с этого направления.

– Никогда не слышала о нем, – с подозрением отозвалась я. – Ты сказал, что почти всю жизнь провел здесь, в лицее. Где же умудрился освоить такое редкое искусство боя?

– Отец никогда не скупился на мое образование. У меня были лучшие учителя. Какое-то время я даже жил в Индии на территории храма, там и узнал очень много об этом направлении. Индия – духовное сердце нашей Земли, там сильны традиции философии, йоги, различных духовных практик. Поэтому Калари Паятту развивает не только физическое тело, но и дух. Считается, что создателем этого боевого искусства был сам бог Шива, он передал умение одному из учеников Парашураме, и тот стал первым учителем Калари Паятту. Обучение всем традиционным боевым искусствам всегда происходит под строгим наблюдением учителя и от простого к сложному. Лучше так, как будем учиться мы с тобой, – тат-а-тет. Познание Калари Паятту – процесс индивидуальный, духовный и практически интимный. Постигать это искусство в толпе нельзя. Техника Калари Паятту родилась из наблюдения за самыми грозными индийскими хищниками – коброй, слоном, буйволом, львом, тигром и боевым петухом.

– Мы будем изучать все эти техники?

– Сначала ты освоишь четыре основных комплекса садхакам – упражнений. День за днем будешь повторять упражнения и укрепишь все мышцы тела, и только потом, когда дойдешь до стадии сидхи, то есть обретешь нужную концентрацию, выберешь наиболее близкое тебе направление.

– Но это же очень долго! – возмутилась я, подозревая, что сидхи не достигну никогда. Я сдамся раньше.

– Тренировка силы воли – это один из этапов. Верю, у тебя все получится. А теперь давай еще один заходик на беговой дорожке, и так и быть, я тебя отпущу.

– Почему ты помогаешь мне и занимаешься со мной? Зачем? – Я все же не выдержала и задала давно волнующий вопрос.

– Возможно, мне просто с тобой интересно.

– А как же Вероника?

– При чем тут Вероника? – напрягся Влад. – Разве мы не можем быть просто друзьями?

– Не знаю, – нахмурилась я. Его слова заставили заныть слегка затянувшиеся раны. – Может быть, и сможем.

– Вот и хорошо. А сейчас мне пора.

– К Веронике?

– Именно.

Невесело хмыкнув, я повернулась к ненавистной беговой дорожке и уже хотела сказать «Всего хорошего», когда Влад вдруг неожиданно спросил низким изменившимся голосом.

– Скажи, ты ведь скучаешь по крыше?

– Ничуть, – соврала я. А затем, довольная, что последнее слово осталось за мной, включила щадящую скорость и воткнула в уши наушники.

Глава 5
Снова тайны

Новый преподаватель неплохо разбирался в материале, хорошо говорил и оказался вежливо-приветлив. Но он не был Владом, поэтому многие на лекции дремали, а я грустила и рисовала цветочки на полях тетрадки. Причудливые завитушки, ажурные листочки и нераспустившиеся бутоны покрыли уже всю правую сторону листа, местам даже залезая на текст лекции. Мне было скучно. Казалось бы, и материал тот, но не хватает особой, присущей только Владу, формы подачи. Да и смотреть на нового преподавателя не так приятно.

А еще я не могла забыть вчерашнее занятие в тренажерном зале и сосредоточиться на теме лекции. Не только из-за того, что впервые за месяц больше часа провела наедине с Владом, но и потому, что сегодня у меня болели все мышцы. Даже те, о существовании которых я не подозревала.

Спускаясь и поднимаясь по лестницам, я едва сдерживалась, чтобы не зашипеть от боли. Даже Ксюха заметила мою неуверенную кособокую походку. Пришлось соврать, что я вчера подвернула ногу. Ни о каких тренировках сегодня вечером и думать не хотелось. Во-первых, одной мне теперь было скучно бегать на дорожке и бесцельно колотить грушу, а Влад сказал, что мы сможем видеться не чаще, чем через день. Во-вторых, я сама дала Ксюше опрометчивое обещание, и теперь придется вечером наблюдать за Владом со стороны. Смотреть, как он обнимает Веронику, и грустить. Не лучшее времяпрепровождение. Впрочем, я обещала Ксюхе сходить с ней, но не обещала остаться.

После пары я привычно собрала тетрадки, отмечая, что в этот раз в голове не осталось ничего из лекции, которую преподаватель читал в течение полутора часов. Все же гипнотизирующий голос Влада хотелось слушать и слушать, его лекции не нужно было учить, они запоминались сами собой. Но всему хорошему приходит конец. Увы.

Я уже накинула на плечо ручку сумки, когда Георгий Романович негромко сказал:

– Алина, могу я вас попросить задержаться на пять минут? У меня буквально пара вопросов.

– Да, конечно, – ничего не понимая, согласилась я и беспомощно посмотрела на застывшую в дверях Ксюху. Ничем не обоснованный интерес нового преподавателя настораживал.

– Я в коридоре подожду, – отозвалась подруга и вышла за дверь, чтобы не мешать.

– Договорились. – Я присела за первую парту напротив Георгия Романовича.

Он собрал со стола все документы, закрыл и убрал в чехол ноутбук, сунул в карман мобильный телефон, и только проследив взглядом за последним скрывшимся в дверях лицеистом, обратился ко мне.

– Алина, простите за беспокойство. Просто вы единственная, с кем из учеников я знаком лично. Мы с вами встретились в неформальной обстановке, поэтому и адресую вопрос вам. Подскажите, вы знали девочку, которая недавно потеряла сознание на занятиях? Ее звали, если не ошибаюсь, Маша.

– Да… – насторожилась я, не понимая, куда он клонит. – Мы жили в одной комнате. Правда, недолго, всего пару недель…

– О, даже так! – оживился Георгий Романович. – А у вас, случайно, не сохранился ее номер телефона?

– Зачем он вам? – Мне не нравился его пристальный интерес. Причем я даже не могла объяснить себе почему.

– Эта история напомнила мне другую, произошедшую несколько лет назад… – задумчиво произнес Георгий Романович, словно не заметив подозрения в моем голосе.

Создавалось впечатление, что он увиливает от прямого ответа, но причин скрывать что-либо я не видела, поэтому честно ответила:

– Телефоны, которые у нас были, молчат. После трагедии мы так и не смогли дозвониться ни до Маши, ни до ее родителей. И даже не знаем, насколько все серьезно. Маша словно вычеркнула нас из своей жизни, оборвав все контакты. Впрочем, в лицее она практически ни с кем не дружила. Да и мы просто жили вместе…

Обида и сомнения снова вылезли наружу. Я уже почти поверила, что девушка-змея в клетке, так похожая на соседку по комнате, всего лишь сон, но разговор вновь всколыхнул воспоминания.

– Вам лучше поинтересоваться у Елены Владленовны. Нам она сказала, что с Машей все в порядке, просто ее родители забрали документы. Возможно, вам скажет больше.

– Нет. Это не лучший вариант. Я не горю желанием обращаться к начальству. Я здесь человек новый, мой интерес может показаться неуместным. Но спасибо, вы мне очень помогли.

– А что заставило вас заинтересоваться историей Маши? – настойчиво переспросила я.

– Ничего серьезного, – отмахнулся Георгий Романович.

– Вы думаете, с ней случилось что-то страшное и нас обманывают?

– Нет-нет, поверьте, причин для волнения нет! – Его стремление меня успокоить выглядело слишком уж театрально. – Просто думал приободрить родителей девочки. Елена Владленовна сказала, что, если они захотят, Маше дадут шанс восстановиться. Я планировал предложить свою помощь. Дело в том, что мой племянник однажды оказался в схожей ситуации. Правда, там не шла речь о восстановлении.

– что-то случилось?

– Да. Его жизнь закончилась плохо. И мне не хотелось бы повторения трагедии в другой семье. Но это уже неважно. Говорю же, история вашей соседки мне напомнила другую, личную. Отсюда и интерес. Извините.

– Ничего страшного, – вымученно улыбнулась я и напоследок попросила: – Если вам удастся найти телефон Машиных родителей и дозвониться до них, вы мне скажете?

– Непременно, – ответил он, но я поняла – не скажет.

Из кабинета я вылетела пулей и, схватив за руку рассеянно изучающую носки кроссовок Ксюху, потащила ее за собой по коридору.

– Ты что? – удивилась она. – Зачем он тебя звал? Судя по поведению, хотел съесть как минимум!

– Пойдем скорее! – буркнула я, проигнорировав шутку, и оглянулась через плечо на запирающего дверь кабинета Георгия Романовича.

– Да что произошло? – насторожилась подруга.

– Расскажу в комнате, – категорично заявила я и ускорила шаг.

Ксюха практически бежала за мной следом и, как ни странно, молчала.

– Так о чем вы там говорили? – нетерпеливо воскликнула она, когда я тщательно прикрыла дверь в нашу комнату. Даже на замок заперла для верности.

– Он меня спрашивал… Не поверишь! О Маше! – начала я. От возбуждения сбивалось дыхание. Я ходила из угла в угол по комнате, оживленно размахивая руками.

– Правда? А что он хотел узнать? – Ксюха приоткрыла от изумления рот, залезла на свою кровать, скрестила по-турецки ноги и приготовилась слушать.

Я уселась напротив и подробно пересказала наш разговор с Георгием Романовичем. А потом задумчиво добавила:

– Мне кажется, препод чего-то недоговаривает. Вся эта история про племянника ну очень уж надуманна. Создалось впечатление, будто он вынюхивает, собирает информацию. Не очень похоже на личный интерес.

– А что он может недоговаривать? Про Машу он, похоже, ничего не знает.

– Но знает что-то еще. То, о чем не сказал мне. И опять же, причина… Почему его заинтересовало случившееся с нашей соседкой?

– Алин, а мне кажется, ты опять строишь теории заговора. Ты так же была уверена, что и Влад что-то скрывает.

– Ну так я до сих пор в этом уверена. – Я не стала отрицать очевидного. – Готова поспорить, Георгий Романович отыщет координаты Машиных родителей. Не знаю почему, но ему очень интересно не только то, что с ней произошло, но и то, как она себя чувствует сейчас.

– С чего ты это взяла, Алин?

– Даже не знаю. – Я задумалась, закусив губу. – Так показалось из разговора.

– Ну и что ты предлагаешь? – Ксюха не терпела пустой болтовни, ей нужно было действовать, а я пока смутно представляла, что можно предпринять в этой ситуации.

– Нужно как-то узнать, почему его так заинтересовала судьба Маши, – предположила я.

– Может, это и правда личное?

– Племянник?

– Который, тоже мог учиться здесь… – В глазах моей подружки загорелись огоньки, а лицо приняло задумчивое выражение.

– Ну и как мы об этом узнаем? – правильно истолковала я ее хитрую улыбку.

– Можно попытаться найти в интернете…

– Кого именно, Ксюш?

– Алин, ну что ты словно из каменного века? Найти нужно нашего препода. Я почти на сто процентов уверена, что он есть в соцсетях. Потом можно прогуляться по страничкам его друзей и родных. Возможно, отыщем что-нибудь интересное.

– Слушай, а ты права! – Я сразу воспрянула духом и кинулась к компьютеру.

– Ты помнишь, что пообещала? – одернула меня Ксюха.

– Но сейчас же еще не вечер? – Я с надеждой взглянула на нее. Идти на вечерние посиделки в холл с каждой минутой хотелось все меньше. – Можно я чуть-чуть поищу?

– Тебя не переделать! – хмыкнула подруга. – Я сейчас в душ, а потом мы пойдем развлекаться и общаться, причем свой комп ты оставишь здесь. Хочу, чтобы хотя бы на вечер ко мне вернулась беспечная Алина, которая приехала сюда учиться. Договорились?

– Как скажешь.

Я согласилась почти без сожаления. Предложение Ксюши вдруг показалось заманчивым. Действительно, почему бы не вернуть на вечер беспечную Алину? Даже настроение немного улучшилось. Кто знает? Вдруг подруга окажется права и вечером все пройдет без эксцессов? А быть может, мне повезет, и я вообще не увижу сегодня ни Влада, ни Веронику. Точнее, этих двоих вместе.

Ксюха ушла в ванную комнату, а я улеглась на живот и достала ноутбук. Сначала поиск шел трудно, не получалось выйти на нужного человека. В Сети оказалось много Карташовых Георгиев Романовичей, и я уже отчаялась найти нужного. Но Ксюша не ошиблась, наш преподаватель был зарегистрирован на «Фейсбуке». Дальше дело пошло проще, и следующие полчаса я провела за изучением его семьи, друзей и дальних родственников.

– Ты знаешь, оказывается, он долгое время работал журналистом! – крикнула я Ксюхе. – Но за последнее время сменил несколько работ. Нигде не задерживался надолго. Интересно, с чем это связано?

– А еще что-нибудь нашла? – Подруга, завернувшись плотнее в банное полотенце, уселась на свою кровать и принялась расчесывать волосы.

– Да не много. И теперь совсем не могу понять, как история его племянника связана с Машей. Ничего общего.

– Так был племянник?

– Был. Погиб два года назад, за месяц до восемнадцатилетия. Некрасивая история, плохая компания. Дело было достаточно громкое, связанное с наркотиками и одной довольно известной медиаперсоной, которая якобы случайно оказалась в компании малолетних хулиганов, поэтому я нашла несколько публикаций. По сути, это очередная грустная история про мальчика-хулигана, который не смог вовремя остановиться. – Я пожала плечами, еще раз пролистывая публикации, собранные в один файл. – При чем здесь Маша?

– И что нам дали эти сведения? – задала риторический вопрос Ксюха.

– В том-то и дело. Ничего, – печально заключила я и захлопнула крышку ноутбука.

– А может быть, и дали! – Подруга подпрыгнула на кровати. – Скажи, есть информация о том, где этот парень учился?