Анна Князева
Роковое золото Колчака
Глава 3
Знакомство
Полина открыла глаза. За окном, в ослепительно-синем небе, зависла птица. Выпустив когти, она зорко смотрела вниз. Полина видела сильный клюв и хищный изгиб ее шеи. Мгновенье, и птица камнем упала вниз.
Полина села в кровати, собрала волосы в хвост и откинула их назад. Взглянула на часы, затем на постель. Только теперь заметила, что Сергея рядом с ней нет. Оглядев комнату и не обнаружив его одежды, предположила, что он отправился покупать сигареты. Однако в этот момент раздался телефонный звонок.
Полина придвинулась к тумбочке и сняла трубку:
– Слушаю…
Мужской голос спросил:
– Полина Сергеевна?
Она откашлялась и сказала чуть громче:
– Слушаю вас.
– Звоню по просьбе вашего мужа…
Перебив, Полина возмущенно заметила:
– А сам он не пробовал позвонить? – и несколько агрессивно осведомилась: – Кто вы?
– Начальник Слюдянского ОМВД майор Юдин.
Сменив тон, она вскочила с кровати.
– С ним что-то случилось? Где он?
– Ваш муж жив и здоров.
– Он что-то натворил и его задержали? – предположила Полина.
– Ну что вы! Просто потребовалась его помощь.
– В каком смысле?
– В прямом. Мы сделали запрос, и его направили к нам из Москвы.
– Бред! Его никто не направлял! Мы сами сюда приехали! – И она четко добавила в трубку: – На отдых и на лечение!
– Знаю и ничего не имею против. Просто хочу предупредить, что сегодня утром Сергей Васильевич улетел в Кабанск. Завтра, в крайнем случае через три дня, он вернется.
Полина рухнула на кровать.
– Вы шутите?
– Прошу вас, не нужно так волноваться! – Майор тяжело вздохнул. – Кажется, я только усугубил ситуацию.
– Это уж точно… – прошептала Полина. – Уж лучше бы он что-нибудь натворил.
Положив трубку, она заметила на подушке записку, взяла и прочитала ее вслух:
«Уехал по срочному делу… Вернусь завтра… Не волнуйся…» – порвав, швырнула клочки в корзину и отправилась в ванную, обронив на ходу: «Ничего не меняется!»
К завтраку она явилась в дурном расположении духа. Пройдясь вдоль столов с блюдами, остановилась возле омлета с сосисками.
– Рекомендую ватрушки.
Обернувшись, Полина увидела старика в старомодном льняном костюме. На вид ему было лет семьдесят. Присмотревшись, она поняла, что сильная худоба, седые усы и загорелое, сухое лицо добавляют ему возраст. Он улыбнулся и показал на свою тарелку, где лежали четыре ватрушки.
– Вы отдыхающий? – спросила Полина.
– Как и все остальные. – Старик слегка поклонился. – Иван Ильич Мохначев, пенсионер и краевед из Байкальска.
– Где живете, там отдыхаете? – вырвалось у Полины.
– Все из-за них… – Он взял с тарелки ватрушку и, откусив, начал жевать, при этом его щетинистые седые усы комично задвигались.
– Вы серьезно? – обескураженно спросила Полина.
– Шучу, – ответил старик. – Еду туда, куда собес путевку дает.
Спохватившись, она представилась:
– Полина.
– Очень приятно. – Он отступил. – Не угодно за мой столик? – и, дождавшись, когда на ее тарелке появилась ватрушка, проводил Полину до места.
– Вам чай?
– Да, пожалуйста..
Расположившись, он подозвал официантку.
– Два чая. Только для меня возьми кружку побольше. Терпеть не могу ваши наперстки.
– Знаю, Иван Ильич. – Официантка обмахнула стол полотенцем. – За столько лет наизусть вас изучила.
– Тогда выходи за меня замуж.
Девушка улыбнулась:
– И шутку вашу я тоже знаю.
– Ну что ж, тогда – быстро за чаем! – Старик улыбнулся и перевел взгляд на Полину. – Одна отдыхаете?
– С мужем.
– Где же он? – Мохначев огляделся. – Давайте позовем и его.
– Он ненадолго уехал. Скоро вернется.
Через пару минут официантка вернулась с подносом, переставила на стол заварник, огромную кружку, сахарницу и чашечку для Полины.
Когда она удалилась, Полина с интересом заметила:
– Вас здесь уважают.
– А как же иначе? Как ты к людям, так и они к тебе. – Иван Ильич прикрыл глаза. – Многое бы отдал за чашечку кофе…
– Так что ж вы?..
– Почему не заказываю? – Он постучал пальцем по левой стороне груди. – Не могу. Сердце пошаливает. – И снова поманил рукой официантку. Когда та подошла, сказал ей ласковым голосом: – Милая, принеси мне газетку.
Поковырявшись в омлете, Полина надкусила ватрушку. Затем, округлив глаза, отхватила целую половину.
– Ага! – воскликнул старик. – Что я говорил?
Официантка принесла две газеты, одну из которых он сразу развернул. Спустя минуту раздался его возглас:
– Вы только подумайте!
– Что такое?
– До чего дело дошло!
– Что случилось? – переспросила Полина.
Он вслух прочитал:
– «Вчера в Кабанском районе было совершено разбойное нападение на автомобиль «УАЗ», перевозивший золото с прииска «Благостный». Злоумышленники протаранили машину автомобилем «Урал», после чего застрелили двоих охранников. Водитель тяжело ранен». – Иван Ильич покачал головой и повторил: – Вот до чего дело дошло. Разве могло такое случиться лет тридцать назад?
В столовую вошла коренастая женщина в белом медицинском халате, пошарив глазами, направилась к их столу.
– Свирская? – спросила она у Полины.
– Я, – ответила та.
– Ну так что же вы?
Полина непонимающе уставилась на нее.
– Это Клавочка, здешняя медсестричка, – объяснил Мохначев.
– Вам уже полчаса как назначено. – Клавочка не собиралась ничего объяснять.
– Что?
– В том-то и дело… Пока ничего.
– Клавочка хотела сказать: вам, как новоприбывшей, необходимо посетить главврача. Он сделает назначения.
– Идемте. – всем своим видом Клавочка показывала, что никого не собирается ждать.
Полина допила чай и, встав из-за стола, прихватила с собой недоеденную ватрушку.
– Надеюсь, еще увидимся, – сказала она старику и отправилась за медсестрой.
Главный врач санатория встретил ее в дверях.
– Здравствуйте. Вы одна? – спросил он и посмотрел куда-то мимо ее уха. – А где же ваш муж?
– Его вызвали на работу.
Главврач прошел к столу и, заглянув в формуляр, удивленно спросил:
– Здесь написано, что вы москвичи. При чем здесь работа? – но вдруг улыбнулся. – Ах да, кажется, понял! Вашего мужа вызвали на работу, и он вернулся в Москву.
Полина мрачно возразила:
– Он уехал в Кабанск и скоро вернется.
По недоуменному выражению лица главврача было заметно: он ничего не понял.
– Слава богу, что вы не в Кабанске. Присаживайтесь и давайте поговорим. Меня зовут Олег Дмитриевич.
Полина опустилась на стул.
– Что у вас в руке? – спросил он.
– Ватрушка.
– А почему вы не доели ее в столовой?
– Медсестра сказала, нужно срочно идти.
Главврач сдвинул брови.
– Клавдия Николаевна, можете объясниться?
Съежившись, медсестра стала оправдываться:
– А что они?.. Прямо как дети…
– Люди приезжают к нам лечиться и отдыхать…
– Я все это знаю… – хотела возразить Клавдия Николаевна, но Олег Дмитриевич ее перебил:
– Если знаете, какого черта лезете со своими приказами? – Он энергично махнул рукой в ее сторону. – Идите!
Когда медсестра вышла, он сел за стол и начал изучать Полинину выписку. Спустя пару минут посмотрел на ее живот.
– Почти пять месяцев, а не скажешь…
– Видите ли… – замялась она. – Год назад у меня был выкидыш. Эту беременность я очень хочу сохранить.
– Понял. – Главврач взялся за ручку. – Сделаем кое-какую диагностику. Походите на лечебную физкультуру… – Он окинул ее критическим взглядом. – Советую вам набрать вес. И как можно больше гуляйте.
– Хорошо, – согласилась Полина.
Олег Дмитриевич улыбнулся:
– Мягкий климат и чистый воздух Байкала сделают свое дело.
– Спасибо, – она встала. – Можно идти?
– Можно. Скажу, чтобы в ваш номер принесли пару ватрушек и чаю. И вот еще что: как только вернется муж, пусть сразу же зайдет ко мне. Ему нужно расписать процедуры.
Представив Сергея в нагретой кедровой бочке, Полина чуть было не рассмеялась, но, сдержавшись, пообещала:
– Я передам.
Выйдя из кабинета, она доела ватрушку и позвонила Сергею. Его телефон был недоступен. Нисколько не удивившись, Полина решила переодеться, а потом выполнить предписание доктора, то есть прогуляться вблизи Байкала.
Погода стояла ясная. Все вокруг словно выцвело под полуденным солнцем. Трава, листья, цветы и сам воздух уже потеряли ту свежесть, которой отличается раннее утро. Полина выбрала окружную дорогу и направилась к озеру, воды которого уже сияли за молодыми деревьями.
С каждым шагом в груди Полины росло волнение. Последние метров сто она пробежала. Оказавшись у кромки воды, сняла туфли и зашла в воду по щиколотку. Ощутив ледяной холод, остановилась, но потом двинулась дальше. Когда уровень воды поднялся выше колена, Полина все еще могла разглядеть на дне каждый камешек и определить его цвет.
Вернувшись на берег, она подняла туфли и босиком пошла вдоль воды. Скоро увидела впереди знакомую мужскую фигуру.
– Иван Ильич! – Она помахала рукой. – Подождите!
Старик обернулся. Ускорив шаг, Полина догнала Мохначева и, запыхавшись, спросила:
– Можно я с вами?
– Буду счастлив. – Он тронул ее за локоть. – Я здесь каждый день гуляю. Километров пять по берегу прохожу. Зато с каким аппетитом иду на обед!
– Я тоже хочу пять.
– Кто мешает? Хотите, будем вместе гулять? Со всех сторон хорошо: поговорить можно, и с точки зрения безопасности. Я хоть и старик, в случае чего отпор дать смогу.
– Здесь опасно? – поинтересовалась Полина.
– Нисколько. – Мохначев улыбнулся. – Это я так… Страху нагнать, чтобы не передумали.
Они шли вдоль кромки воды. На берег накатывали волны, всякий раз меняя очертания мокрых пятен на камнях и буром песке. Глядя под ноги, Иван Ильич задумчиво покачал головой.
– До чего дело дошло…
– Вы снова про ограбление? – спросила Полина. – Неужели такого никогда не бывало?
– Конечно, бывало. Но не так варварски… – Он вскинул руки. – Убить двоих человек! Они бы этим варнакам и так все отдали, пригрози им оружием. Зачем же было их убивать?
– Варнаки… Слово колоритное.
Иван Ильич внимательно посмотрел на Полину.
– В Сибири и Забайкалье так испокон веку называли убийц и грабителей. – Он тяжело вздохнул. – Многострадальная она, Сибирь наша матушка. Сколько лет сюда со всей России подонков и преступников отсылали. Оттого и жизнь здесь суровая. В каждом доме – ружье, во дворе цепной пес, и ставни на железных болтах. Впрочем, – он еще раз вздохнул, – все мы не без греха.
– В каком это смысле? – поинтересовалась Полина.
– Каждый второй сибиряк – потомок каторжанина или ссыльного. Остальные – из переселенцев или эвакуированных в годы войны.
– А вы? Ваши предки тоже из каторжан?
– Мои-то из казаков, – Иван Ильич оживился и ухватился за любимую тему: – Раньше ведь как… Целые деревни казачьими были, выселками их называли. К примеру, сбежит с каторги каторжанин, жандармы его ловят. А были еще казаки-добровольцы, которым, если поймают, за каждого беглого по десять рублей выдавали.
– Всего-то десять? – удивилась Полина.
– Ну, это когда было… Тогда корова стоила четыре рубля, максимум четыре с полтиной.
– Как же их ловили? Тайга-то большая.
– Очень просто. Как только сбежит кто-то с каторги, оттуда сразу передают. А ведь бегут все на запад. На восток никто не бежит. С севера Байкал не обойдешь, значит, только югом. Двести пятьдесят – триста километров пешком по тайге. Беглый-то не знает, а местный знает, где удобней пройти. Ловили их, как куропаток. Он же не пойдет в дурнину, он пойдет, где удобней. А там его уже казаки поджидают. – Старик удовлетворенно вздохнул. – Десять рублей как минимум давали за каждого.
– Откуда вы все это знаете?
– Дед рассказывал. Ему – его дед и отец.
– Значит, вы из тех казаков, которые беглых ловили?
– А что в этом плохого? Почтенное занятие, не хуже любого другого.
Прибрежная полоса резко сузилась, кромка леса подступила к самой воде. Там, на береговой луговине, стреноженная лошадь щипала траву. Завидев Мохначева, она затрясла гривой и подскоком заторопилась к нему.
– Иди сюда… Иди чего дам… – Иван Ильич достал из кармана салфетку, в которую были завернуты кубики сахара, выложил их на ладонь и протянул лошади.
Та, вытянув шею, осторожно взяла сахар губами.
– Идемте обратно, – сказал Мохначев. – Это конечный пункт нашего путешествия. – Он указал на серый забор. – Дальше – подсобные хозяйства и очистные сооружения.
Они зашагали назад.
– На чем мы остановились? – спросил Иван Ильич.
– На том, что охота на каторжан – занятие не хуже других.
– Точно.
– В здешних местах много приисков?
– Приисков здесь – пруд пруди. Артели частные тоже есть. Золото добывать – дело нехитрое. В артелях мужики моют золото самым простым, дедовским способом. Нужны только лоток, кайло да лопата. Еще кусок сита (породу просеивать) и метра два коврика…
Полина улыбнулась:
– Вы так говорите, как будто занимались этим всю жизнь.
На что Мохначев ответил:
– Деду пару раз помогал. Только ему не очень везло. А вот я однажды самородок нашел.
– Большой? – оживилась Полина.
– Маленький. Дед мне за него мороженое купил, когда в город поехали.
– А на приисках?
– Что? – Старик не понял вопроса.
– Так же моют?
– Там посерьезней. Механизмы всякие, драги. Только работа не легче. Каторжный труд.
– Те люди, что работают там…
– Хотите спросить, не воруют ли? – догадался Иван Ильич и тут же ответил: – Воруют. Кто-то добывает, кто-то ворует, а кто-то выносит. В советские времена целая воровская индустрия на этом была построена.
– Неужели и тогда воровали?
– Еще как воровали! А потом через тайгу выносили. Говорю – целая индустрия. – Он остановился и повернулся к Байкалу. Закинул назад голову, набрал в легкие воздуха, выдохнул и улыбнулся. – Хорошо…
Полина вернула его к разговору:
– А как его выносили?
– Золото? – Старик зашагал дальше. – Для этого нужен насун.
– Несун?
– Насун. Их так называют.
– Ну…
– Парень должен быть крепким. Это во-первых… Во-вторых, перед походом его две-три недели откармливают, потому что идти ему по горам и тайге, где нет ни одного населенного пункта. И, что характерно, для каждого насуна изготавливался специальный кожаный пояс…
– Чтобы штаны не потерял по дороге? – пошутила Полина.
Старик улыбнулся.
– Нет, не для этого. Пояс типа патронташа из грубой и прочной кожи. Только карманы не как для патронов, а больше. Каждый по объему с четыре, а то и с восемь спичечных коробков. Смотря какой человек, сколько унесет, какие у него физические возможности. Затянут его туго поясом, чтобы из-под одежды не выделялось…
– А в кармашки сыпали золото? – догадалась Полина.
– Что же еще?.. – развел руками старик. – Рассказывают, некоторые по два, а то и по три пояса на себе выносили. А это килограмм двадцать – двадцать пять. Больше человеку не унести. У него же еще оружие, питание, нож и топор. Все вместе – порядка сорока пяти килограмм…
– И со всем этим грузом он шел по тайге?
– Километров триста, не меньше. Например, идет он от Закаменска через Хамар-Дабан, а выйти может в Тунке, в Слюдянке или в районе Байкальска.
– К вокзалу или к железнодорожной станции? – предположила Полина.
Мохначев весело рассмеялся:
– Не-е-ет… Они всегда выходят в определенных местах, где их встречают заказчики. Один раз выйдет сюда, в следующий раз в другое место.
– Не проще ли идти по одному и тому же маршруту?
– Не проще. Если кто-то обнаружит насунью тропу, два года будет его там караулить, пока не дождется, не убьет и не заберет себе золото. Насун ведь тоже не каждый раз тропит[8].
– И много их убивали?
– Много. На каждого насуна – человек по двадцать охотников.
– Та же история, что с каторжанами.
Иван Ильич усмехнулся:
– Не скажите… Насун, как правило, из местных и все вокруг знает. Он, когда идет, погоду выберет, чтобы туман стоял или дождь. И если он где-то след оставил, его тут же дождем смоет. Когда по скалам идет, старается не повредить мох. Мох же долго восстанавливается, два-три раза прошел по одному месту – все, уже тропа образуется. Солнце встало или луна – он затаится. Днем спит, а ночью идет. Насун, когда хочет костер зажечь, он часов шесть сучки собирает. И не в одном месте. С собой несет. Потом находит чистую площадку возле воды, костерок разведет, горячего поест, а потом все замоет, чтобы никаких следов не осталось. В тайге все видно. Если была палочка, куда она делась? Летать она не умеет. Даже если сгнила, все равно что-то останется. Нутро сгниет, кора-то останется. Не каждый из них доходил. Ну а который дойдет и золото донесет, считай, на всю жизнь обеспечен.
Полина изумилась:
– Да это целая наука!
– Тайга – безграничная территория, здесь можно делать все, что угодно. Здесь нет законов. Как у нас говорят, закон – тайга, медведь – прокурор.
– Иван Ильич… Вы заметили? – Полина встревоженно уставилась на кусты.
– Нет. А в чем дело?
– Мне кажется, там кто-то есть.
– Я никого не вижу.
– Если не видите, это не значит, что там никого нет, – раздраженно сказала она.
Мохначев поднял с земли палку и решительно направился к зарослям. Пошурудив палкой среди ветвей, обернулся.
– Здесь никого нет!
– Простите, мне показалось…
Сказав так, Полина тем не менее была уверена, что минуту назад из-за кустов за ними наблюдал человек.
Глава 4
Кабанск
Полицейский фургон ехал по неширокой, плотно укатанной дороге. В салоне, кроме Сергея и Виктора Менюхова, сидели еще двое, оба буряты, оба сотрудники кабанской полиции.
После короткого знакомства Сергей пребывал в легком замешательстве. Ему не удалось запомнить ни одного имени. Он решил перезнакомиться и записать все имена и фамилии в свой блокнот.
Четыре километра до Кабанска пронеслись незаметно. Ехали молча, уставившись каждый в свое окно. Так же молча зашли в здание Кабанского отдела полиции. И только в кабинете начальника ОМВД по Кабанскому аймаку[9] все несколько оживились.
Из-за стола поднялся и вышел навстречу высокий плотный бурят в звании подполковника.
– Прибыли? – Он протянул руку Сергею Дуло. – Алдар Гармажалович Борсоев.
Пожимая руку, Сергей вспоминал, куда сунул блокнот.
– Дуло. Сергей Васильевич.
– Ждали, не скрою. – Подполковник вернулся за стол и сделал широкий жест. – Садитесь, товарищи.
Сергей наконец нашел свой блокнот и выложил его на стол. Виктор Менюхов с улыбкой протянул ему ручку.
Все расположились на стульях возле длинного стола для совещаний. Борсоев участливо спросил:
– Вы уже познакомились? – и указал на невысокого коренастого парня.
– Лейтенант Эрдем Цибиков, наш оперативник. А это, – он перевел взгляд на второго, постарше, – Борис Гармажалович Борсоев, следователь, который ведет дело об ограблении приисковой машины.
Записав фамилию следователя, Сергей сравнил ее с фамилией самого начальника отдела, они совпадали, как и отчества.
– Кажется, я что-то напутал…
Алдар Гармажалович хохотнул:
– Ничего не ошибся. Борис – мой младший брат. Ну что ж, товарищи, начинаем?
Присутствующие загремели стульями, придвигаясь к столу. Борсоев продолжил:
– Для нашего московского гостя – все по порядку… – Он скользнул взглядом поверх голов и зафиксировал его на карте Кабанского аймака. – Вчера, предположительно в пять часов утра, вблизи поселка Боярск на трассе М55 было совершено разбойное нападение на автомобиль «УАЗ», перевозивший шлиховое золото с прииска «Благостный». По информации с прииска, в автомобиле находилось около двадцати пяти килограммов золотого песка и несколько самородков. Злоумышленники протаранили машину автомобилем «Урал», застрелили обоих охранников и ранили водителя. Похитив золото, неизвестные скрылись. В пять тридцать поступил звонок в дежурную часть. В шесть по всей территории Кабанского района был объявлен план «Перехват», однако преступникам удалось скрыться.
– Разрешите, товарищ подполковник…
В кабинет зашли еще несколько офицеров и расселись вокруг стола.
Сергей Дуло спросил:
– Тип оружия установлен?
– Нет пока. Криминалисты работают.
– Грузовик осмотрели?
– Так точно.
– Что-нибудь нашли?
– Есть отпечатки, но не факт, что преступников. Грузовик старый, с поддельными номерами. Наверняка угнан. Ищем хозяина.
– Окурки, следы крови?
– Кровь есть. Свежая, на панели в кабине. Видать, когда протаранили «уазик», тот, кто сидел рядом с водителем, не удержался и въехал носом в панель.
– Надеюсь, образцы уже на анализе?
– Со вчерашнего дня.
– Когда будут результаты?
– Скорее всего, завтра.
– А по отпечаткам?
Алдар Гармажалович посмотрел на щуплого человека в желтой рубашке и переадресовал ему вопрос Дуло:
– Когда будет результат по отпечаткам, Петров?
– Фактически результат уже есть. В настоящее время идентифицируем несколько четких оттисков. Когда найдется хозяин «Урала», нужно его дактилоскопировать и потом исключить.
– Исключать никого не будем, – вмешался Сергей Дуло. – Хозяина, раненого водителя, всех будем проверять на причастность к убийствам и ограблению.
– Слушаюсь, – ответил Петров.
– Наша оперативная группа провела определенную работу… – начал подполковник.
– Простите, – Сергей краем глаза посмотрел в свои записи, – Алдар Гармажалович, для меня важны определенные моменты, и я бы хотел получить ответы на мои вопросы. – Помолчав, он добавил: – Если позволите.
Борсоев потупился, потом коротко бросил:
– Спрашивайте.
– Раненый водитель жив?
– Жив.
– Пришел в себя?
– Нет.
– Свидетели есть?
– Какие свидетели… Раннее утро – дорога пустая.
– В это я не поверю… – мрачно заметил Дуло. – Плохо искали. Даже если нападение длилось пару минут, хоть одна машина мимо проехала. Трасса – федеральная. Другой дороги на Улан-Удэ и Читу нет.
– Все случилось в пять часов утра, – напомнил Борсоев.
– Надо искать свидетелей.
– Хорошо, будем искать.
– Где находятся обе машины?
– На трассе. Их просто стащили в кювет. Кажется, сегодня приедут с прииска за «уазиком». «Урал» завтра перетащим на штрафплощадку.
– Пока я не побываю на месте, прошу ничего не трогать. На прииск позвоните, пусть подождут. Кстати… – Сергей что-то отметил в блокноте. – Пошлите туда человека. Пусть оглядится, выяснит, как организована логистика перевозок золота, кто утверждает время, маршрут. В общем, нужно прощупать, откуда протекла информация.
Алдар Гармажалович посмотрел на оперативника Цыбикова.
– Слышал, Эрдем?
– Мне, что ли, поехать? – нехотя уточнил тот.
– Не «мне, что ли», а «так точно!», – рявкнул Борсоев.
– Так точно, – повторил Цыбиков.
– Когда собираешься?
– Машину дадите?
– Своей нет? – Подполковник нахмурился.
– В свою бензин заливать нужно. А это денег стоит.
– Тогда – рейсовым автобусом.
Сергей Дуло прервал их разговор:
– Значит, после столкновения обе машины остались на трассе… На чем же преступники скрылись?
– Мало ли. – Следователь Борис Борсоев, брат подполковника, пожал плечами. – Возможно, их подобрали сообщники.
– Значит, была еще одна машина, и скорее всего, легковушка.
– Необязательно, – возразил следователь. – Могли уехать на грузовой.
– Это вряд ли. Грузовики чаще проверяют на постах ГИБДД. С таким количеством золота никто в грузовую не сядет. – Дуло стоял на своем. – Нужно сделать запрос гаишникам, может, кто-нибудь обратил внимание на автомобиль с тремя или больше мужчинами. Участковые пусть пройдут по участкам, послушают, что люди говорят. Следует опросить заправщиков, продавцов магазинов и подавальщиков в придорожных кафе. Рядом с местом преступления я сам этим займусь… – Он задумался, потом произнес: – Беру сорокакилометровый участок трассы. Двадцать до и двадцать после. Менюхов мне поможет. Остальное забираете вы.
– Сколько? – поинтересовался Алдар Гармажалович.
– Что? – не понял Сергей Дуло.
– Какой по протяженности участок?
– На сколько сил хватит, в одну и в другую сторону. Скажем, в пределах района.
Подполковник Борсоев прошел к карте.
– Значит, от Мостовки и до Выдрино. За вычетом ваших сорока, без малого двести километров.
– Не так много.
– Это у вас немного, в Москве. А у меня каждый человек на счету.
– Преступников искать надо? – напрямую спросил Дуло.
– Надо.
– Значит, будем искать. Прошу всех быть внимательней. Слушайте, о чем говорят, общайтесь с людьми в населенных пунктах. Иногда самая важная информация приходит в обход. – Сергей поднялся из-за стола. – Товарищ подполковник, прошу выделить мне машину.
– С водителем? – спросил Алдар Гармажалович.
– Нет. За руль сядет Менюхов. Он эти края хорошо знает.
– Наш, кабанский, – улыбнулся Борсоев. – Мальчишкой его помню. На моих глазах рос. Он знает, что придорожные кафе у нас только в населенных пунктах, да и то не во всех. И заправок на территории района вдоль трассы всего четыре.
– Что ж… – Сергей Дуло забрал со стола блокнот. – Тем проще. За работу!
У входа в отделение уже стоял темно-зеленый джип. Дежурный офицер отдал Сергею Дуло ключи.
– Ого! – Виктор присвистнул. – Молодец дядька, не пожалел, свой подогнал!
Дуло передал ему ключи, после чего они оба уселись на кожаные сиденья, Виктор за руль, Сергей – рядом.
– В Боярск? – спросил Менюхов.
– На место преступления, – ответил Дуло. А почему дядька?
– Не понял…
– Ты сказал: «Молодец дядька, не пожалел». Почему дядька?
– Гармажалович мне двоюродным дядькой приходится.
– Теперь я не понял… – Дуло отстранился от Виктора и оглядел его. – Ты вроде русский?
– Борсоев на моей двоюродной тетке женат. Она русская. А Цыбиков мне – троюродный брат, потому что он племяш подполковника.
– Стало быть, следователь Борис Борсоев тоже твой родственник?
– Дядя, хоть и не кровный.
– Здорово. – Дуло помотал головой. – Здорово!
До пересечения с трассой М55 дорога была так себе. Впрочем, сама трасса – не лучше. Преимущество у нее оказалось только одно: она была шире.
Сергей Дуло спросил:
– Сколько ехать?
– До Боярска?
– До места, где произошло ограбление.
– Считай, до Боярска… Шестьдесят километров.
– А по времени?
– Сорок минут.
– Я вот что подумал… – помолчав, спросил Дуло. – От прииска «Благостный» до Боярска сколько километров?
– В объезд, через Улан-Удэ, пятьсот километров.
– А почему в объезд?
– Потому что через Хамар-Дабан дорог нет.
Сергей Дуло кивнул:
– Пятьсот километров… Значит, приисковый «уазик» выехал ночью. Как я понимаю, дорога на прииск плохая?
– Грунтовка, – подтвердил Менюхов.
– Ночь. Грунтовка. Особенно не разгонишься. Вокруг лес. Ведь лес же? – уточнил Дуло.
– Тайга.
– Ну вот… Это еще лучше.
– Почему?
– Нормальный грабитель напал бы на машину именно там и ночью, а не с утречка на федеральной трассе «Байкал».
– Это да… – Виктор почесал кончик носа: – К выпивке.
– Скоро не обещаю, – проронил Сергей, уставившись на дорогу. – И все-таки, почему?
– Может, побоялись кого?
– Кого?
– Ну, я не знаю… Люди, судя по всему, не нашенские, чужие, тайги не знают. Они через Хамар-Дабан после ограбления не пошли бы.
– Улан-Удэ – город большой. Могли бы на машине туда уехать.
– Далеко. Их бы перехватили.
– Ну, хорошо… В конце концов, могли напасть на машину рядом с Улан-Удэ.
Виктор пожал плечами:
– Какая разница? Та же самая трасса, что в Боярске. Только движение интенсивней. Столица… Опять же посты ГИБДД.
– Кажется, я понимаю. – Дуло кивнул. – К Боярску «уазик» подъехал в пять утра. Охранники, скорее всего, спали. После того как их долбанули «Уралом», не сразу сообразили, что происходит.
– Эффект неожиданности, – поддержал версию Менюхов. – Когда охранников перестреляли и забрали золото, их подобрали сообщники.
– Боярск далеко от Байкала? – быстро спросил Сергей.
– На самом берегу!
– Могли уйти по воде.
– Легко.
Помолчав, Дуло напомнил:
– Ты сказал, что они могли кого-то бояться…
– Когда сказал?
– В начале разговора я спросил, почему напали на машину не в начале пути, а возле Боярска.
– Мало ли…
– Это не ответ.
– В Забайкалье, особенно в глубинке, нравы суровые. За воровство, тем более за грабеж, завалят – и следов не найдешь. Вот, например: был у моего отца друг, дядя Леша Карабань. Поехал он как-то на реку сети проверить, а там, недалеко, мужики мордушки[10] поставили и тоже пришли проверять. Поднимают мордушки, а те пустые. Ну и подумали, что это он их рыбу украл.
– И что? Проверить могли. Рыбы-то нет.
– Никто не будет здесь разбираться с тобой. Ты рядом, морды пустые. Все.
– Что все?
– Насмерть забили, замотали в его же сеть и бросили в воду. Когда нашли, я в первый раз видел, как батя навзрыд плакал.
– Да-а-а… – задумчиво протянул Дуло. – Дикий край твое Забайкалье.
– Ну вот, проехали сворот на Култушную…
– Пропустили? – забеспокоился Дуло.
– Это я к тому, что скоро будем на месте.
Минут пять ехали молча.
– Уродов этих нашли? – спросил вдруг Сергей.
– Тех, что дядю Лешу убили? – Менюхов ухмыльнулся. – Нашли.
– Осудили?
– Лет по десять, кажется, дали.
– Это хорошо.
– Что хорошего? Сидеть-то им не пришлось.
– Почему?
– Потому что до Улан-Удэ они не доехали. Их по дороге в автозаке убили.
Сергей не успел на это прореагировать, потому что Виктор притормозил и свернул на обочину.
– Приехали.
Они вылезли и направились к искореженному «уазику», который лежал в кювете. Чуть дальше стоял «Урал».
Сергей Дуло перешел на другую сторону дороги и зашагал по обочине туда, откуда они только что прибыли. Менюхов последовал за ним. Метров через сто оба остановились.
– Здесь, – уверенно произнес Сергей.
– Что?
– «Урал» стоял здесь.
– Ждали, когда подъедет машина с золотом? – Виктор внимательно оглядел «пятачок».
Сергей обошел его весь и, ничего не обнаружив, сказал:
– Вернемся к машинам.
Они вернулись. Сергей Дуло встал на подножку грузовика и через разбитое окно заглянул в кабину. Затем дернул дверцу и с трудом протиснулся внутрь через неширокую щель. Изнутри автомобиль был таким же обшарпанным, как и снаружи.
– Военный, – сказал он. – Списанный.
– Откуда знаешь? – спросил Виктор.
– Вижу. Покрасили, подшаманили малость…
– Нужно сказать Борсоеву.
– Скажи…
Сергей вылез из кабины.
– Что у тебя в руке? – спросил Менюхов.
– Стекло, – Сергей развернул носовой платок и показал осколок.
– Оконное?
– Линза. У них был бинокль. Так что «уазик» они увидели задолго до того, как он подъехал к месту ограбления.
Засунув платок в карман, Дуло прошел к приисковой машине, бегло осмотрел ее, потом огляделся.
– Боярск там. – Менюхов вытянул руку. – Если пойти направо, через лесок, пятьсот метров и – Байкал.
Заметив, что Сергей Дуло смотрит в противоположную сторону, он сообщил:
– Там, за деревьями, – гнилая дурнина.
– Что за дурнина?
– Противный такой лесок с кривыми деревьями. Кочки, болота. За дурниной – тайга. Ну а за тайгой – горы Хамар-Дабана.
– Села, деревни есть?
Виктор махнул рукой.
– Какой там! Охотничьи да насуньи тропы.
– Чьи тропы? – уточнил Сергей.
– Охотничьи.
– Нет, не то, другое…
– Насуньи.
– Чьи это?
– Насунов. Они раньше ворованное золото с приисков через Хамар-Дабан по тайге выносили.
– Значит, прииски находятся за горами? – заинтересовался Сергей.
– Да.
– И «Благостный»?
– И он там.
– Выходит, если бы преступники забрали золото вблизи прииска, они могли бы пешком махнуть напрямую?
– Махнуть? – Виктор усмехнулся и покрутил головой. – А ты попробуй, махни… Чтобы пройти насуньей тропой, нужно быть заправским таежником. Здоровье нужно иметь как у лошади. А машину грабили точно не наши, не местные. Я уже говорил, куда им через Хамар-Дабан!
