Анна Идесис
Бездна № 46
– Забрали, это значит, в облаке, где мы работаем, к ней нет доступа, – пояснила ничего не понимающей Наталье инспектор внутренний сленг их учреждения, и равнодушно стала принимать следующего по очереди. Муж попытался уточнить, а сколько же придется ждать, на что ему было глубокомысленно и мудро разъяснено, что никто этого не знает! Таким тоном пастор в католической церкви, для примирения верующего с обстоятельствами, на которые тот не может повлиять, обычно изрекает, что на все воля божия.
Они уныло побрели обратно на удобные синие диванчики, Наталья, чтобы подавить крайнюю степень возмущения, чувствуя потребность отвлечься и скоротать время, открыла вчерашнюю книжку на телефоне – момент убийства семьи Клаттеров в "Хладнокровном убийстве " Капоте – она дочитала до этого места накануне, и теперь уткнулась в нее, чтобы узнать продолжение. Действие, развернувшееся в книге, перевесило по своей эмоциональной значимости все расстройства, связанные с бесполезным ожиданием. Два совершенно беспринципных субъекта расправлялись с беззащитным семейством фермера. Криминальный сюжет полностью поглотил Наталью, она забыла и про время и про место. Такое чудо может сделать только настоящее искусство, когда стоя у края пропасти, забываешь, где ты. Тем временем на электронном табло очереди выскакивали номера далеко ушедшие вперед. Их не вызывали…
Не дождавшись вызова, не смотря на то, что времени прошло не мало, они снова подошли к давнишнему инспектору, девица узнала их, но благоразумно не подала виду. Надо сказать, что чиновники всех времен и народов обладают каким-то особым кодексом поведения, доступным для понимания только таким же чиновникам. Причем последние их понимают без слов. Простым же смертным причины их и мотивации не понятны.
Сын хлопнул бутылку с холодным чаем об стойку, а муж, совершенно беспомощный перед неприкрытым хамством, чем он всегда очень раздражал Наталью, засуетился:
– Мы думаем, что про нас забыли! Сидим и сидим, уже двухсотые пошли… – не обратив внимания на двойственность своей фразы, возмущался он, имея в виду, конечно же, номер в очереди.
– Не забыли, – резонно и немного усмехаясь, насколько положено должностной инструкцией, произнесла инспекторша.
– Ну что же вы нас не вызываете? Мы же торопимся, у сына урок китайского через час.
– Ожидайте, вызовем согласно электронной очереди! – работница налогового ведомства была неумолима, как статуя богини Фемиды с завязанными глазами, не различая ни детей, ни стариков по роду своих должностных обязанностей. "Другое отношение" у нее было когда-то давно, в первую неделю работы сразу после института, а потом все встало на свои места. Не успели они добрести до дивана, как на табло загорелся их номер. Они вернулись бегом все к той же девице, которая теперь уже по праву электронной очереди, была обязана их принять. И хотя со стороны это выглядело, как издевательство, но это был обычный процесс хождения человека по инстанциям, и давно уже ни у кого не вызывал удивления. Сохранение на токен ключа заняло минут семь, в течение которых Наталья на нервной почве, переживая как бы инспекторша не передумала, и не отправила бы их опять в зал ожидания, подгоняла мужа, чтобы он быстрее подписывал документы – он щурил слепые глаза и причитал по поводу того, что забыл очки, поэтому не может быстрее, суетился и от этого путался еще больше, потом она давала нагоняй сыну, который поставил на стойку, прям перед носом измученной налоговой девицы, свою бутылку с холодным чаем Липтон, "ты бы еще бутерброды тут разложил …", – в конце от переизбытка эмоций, она рассыпалась в благодарностях, вследствие чего инспекторша посмотрела на нее даже с некоторым интересом. Наталья стала извиняться за предыдущую грубость, и выразила надежду, что та отнесется с пониманием, так как «они же с ребенком, и им же пришлось ждать…», при этом ребенок маячил на заднем плане и хитро улыбался всем своим крупным добродушным лицом. Когда они выходили, спина у Натальи была в испарине, но она вздохнула с облегчением:
