Анна Гале
Половинки одной судьбы. По праву победителя. О чем молчат легенды

ГЛАВА 6. Решение принято

Электрический чайник шипел все громче. С его шипением слился раздражённый полушёпот:

– Ну, и зачем тебе эта девица? Мы должны поскорее выполнить задание Грарга. Я никак не могу найти подходящего человека, а ты занят чёрт знает чем! На студенческую романтику потянуло, что ли?

– Одно другому не мешает.

– Вот даже как? Раз не мешает, значит, у тебя уже есть на примете тот, кого можно посвятить великому Граргу? – даже в шёпоте прозвучала ирония.

– Её и посвящу.

– Очень неудачная шутка.

– Я не шучу. Разве Грарг говорил, что мы должны найти мужчину? Воинов у нас и так хватает.

Чайник отключился. Два пристальных взгляда скрестились.

– Ты настолько ею увлекся? Нет, девочка, конечно, славная, не спорю, – Лили задумчиво выстукивала на столе неровный ритм. – Если у тебя это всерьёз, можно и попробовать.

– Серьёзнее не бывает. Я в любом случае приготовлю ее посвящение, другой возможности быть вместе у нас нет.

– Ты жениться, что ли, собрался? – от неожиданности недоверчивый голос зазвучал громче.

Сидящий напротив парень кивнул.

– С ума сойти! Казанова влюбился!

– Тише ты! Да, всё всерьёз. Дальше что?

– В кои-то веки тебе удалось меня удивить! Раз такое дело, будем посвящать твою красавицу. Для Грарга особой пользы она, конечно, не принесёт, но, с другой стороны, разговора о полезности новичка, и правда, не было.

– Я в состоянии служить и за неё, и за себя, если потребуется. Главное, не торопи события и ни во что не вмешивайся.

Стоявший под окнами парень отделился от стены. По тёмному двору к одной из многочисленных машин скользнула длинная тень. Чуть слышно хлопнула дверца.

Как же он устал! Эти двое не нуждаются в отдыхе, а он уже на пределе. Не успел помешать убийству в парке… Всего на несколько секунд опоздал, когда глупая девочка прыгнула с моста… И сейчас он не сможет сломать их планы. Главное, чтобы не тронули ту, вторую девушку. Душу первой вряд ли удастся спасти.

ГЛАВА 7. Таня Синица

Мне снова снилась бабушка Липа. Я стояла на ярко освещённой поляне, окружённой густым, тёмным лесом. Лес был очень старый, с живописно изогнутыми деревьями, почти закрывающими небо широкими кронами, как гигантскими зонтиками. Бабуля приближалась, я слышала, как шуршит трава, соприкасаясь с краем её длинного светлого платья. Ещё издали бабушка Липа заговорила, и её звучный голос разнёсся по лесу:

– Не спрашивай о нём, Танюша!

– О ком?

– О рыцаре.

Я обернулась. В нескольких метрах от меня стоял Вадим в сверкающих рыцарских доспехах, но без шлема.

– Не задавай вопросов, – продолжила бабуля. – Не нарушай запрет.

Из леса выехал Герберт на своем "рено". Он нёсся прямо на рыцаря. Вадим вытянул руку и без труда остановил ею машину.

– Доверяй мне. Тогда я смогу защитить и тебя, и себя, и весь твой город, – произнёс он.

Лицо Герберта перекосила ярость. Колеса "рено" бешено вращались на месте.

– Как ты можешь верить ему? Ты ничего о нём не знаешь! – кричал Герберт, высунув голову из окна машины. – Спроси хотя бы, откуда он явился!

– Не смей! – властно сказала бабушка. – Если не хочешь ему и себе зла!

На поляну вышла бледная Вика, укутанная в длинную чёрную мантию.

– Синичка, ты знаешь и меня, и Герберта, – печально произнесла она. – Почему ты веришь ему, – она кивнула в сторону Вадима, – больше, чем нам?

– Не слушай их, – сказал он, продолжая удерживать машину. – Если усомнишься, я не смогу здесь остаться.

В этот миг мой взгляд остановился на лице Герберта. В карих глазах я увидела жуткую ненависть. Эта ненависть окутывала всё вокруг, обходя только Вику. Меня охватила паника, захотелось бежать, как можно дальше. Нет, от такого взгляда не скроешься: он пронзит и время, и пространство.

– Жаль, что ты поняла, – бесстрастно произнёс Герберт.

– У тебя есть защитник, – донёсся отдаляющийся голос бабушки. – Я больше не должна тебя оберегать.

Я ощутила свободу от жуткого ненавидящего взгляда и отчётливо увидела спокойное, уверенное лицо Вадима. Надо посмотреть в глаза и ему.

И тут я проснулась.

Уф-ф, ну и сон! С улицы слышались раскаты грома, за окном сверкнула молния. Капли дождя сильно и часто стучали в окно, во дворе шелестели мокрыми листьями деревья. Говорят, что покойники снятся к грозе.

Кошмар не шёл из головы, вряд ли теперь у меня получилось бы заснуть. Я накинула на ночнушку длинный тёплый халат, влезла в тапочки и побрела на кухню. Страшно хотелось пить.

Удивительно, как Вадиму шли рыцарские доспехи. Поговорить бы с ним! Но после первого учебного дня мы почти не общаемся. Видимся только на общих уроках, на переменах парень куда-то исчезает, после занятий сразу убегает. Пока что Вадим остаётся для меня загадкой. Его поведение непонятно, а слова о запрете – необъяснимы.

Интересно всё-таки, что сделал Вадиму Герберт? Почему они не переносят друг друга? При этом Вадим, когда Викуся говорит о Герберте, ловит каждое слово, да и Герберт периодически пытается завести разговор о нашем однокурснике.

Выпив чашку воды, я собиралась вернуться в постель. Тишину нарушил резкий звонок в дверь. Я машинально взглянула на настенные часы. Начало шестого. Что случилось?!

Я быстро подошла к двери, рука машинально коснулась защёлки. Через дверной глазок я увидела Вадима. Волосы парня слиплись от дождя, одежда, наверное, промокла насквозь. Что он делает здесь в такое время? Откуда узнал, в какой квартире я живу? Я торопливо завязала пояс халата и распахнула дверь.

Вадим шагнул в коридор. От парня пахло грозой – сыростью и мокрой листвой.

– Привет, – я вопросительно посмотрела на него.

– Привет. Прости за вторжение. Я не стал бы беспокоить в такой час, но увидел в окне свет и понял, что ты не спишь.

Он закрыл дверь на замок.

– Как ты попал в подъезд? Как узнал, в какую квартиру идти?

– Это нетрудно. Стоит посмотреть на освещённые окна и поискать знакомый силуэт. А с подъездом всё просто – домофон сломался. Не думал, что ты так беспечна, – с неодобрением заметил Вадим. – Ты же меня почти не знаешь! Неужели не боишься впускать неизвестно кого в такой час?

– Я тебе доверяю.

Если бы Вадим знал, как он мне нравится, несмотря на все свои странности, то не задавал бы глупых вопросов. Я безумно счастлива оттого, что он пришёл, хотя и в такое время.

– Тебе нужно переодеться, – сказала я. – Сначала придумаем, во что тебя одеть, а потом расскажешь, что хотел.

Вадим заметно смутился.

– Не надо, я не простужусь.

– Ну уж нет, – перебила я. – Иди под душ, в ванной висит чистое красное полотенце.

Отправив мокрого до нитки парня в ванную, я ринулась в комнату. Где-то на верхних полках шкафа остались старые джинсы дяди Пети и пара его футболок. Отчим переодевался, когда они с мамой приходили к бабушке в гости. Теперь они сюда почти не ходят, но одежду не забрали. Правда, дядя Петя сантиметров на двадцать ниже Вадима и раза в два полнее, но других вариантов всё равно нет.

Вещи обнаружились быстро. В ванной ещё лилась из душа вода.

– Вадим, одежда висит на ручке двери! Фен в шкафчике в ванной, – громко сказала я.

– Хорошо, – ответил он.

Душ выключился. Я снова рванула в комнату приводить в порядок диван и прятать постельное бельё в шкаф.

Вадим вышел согревшийся и посвежевший. Джинсы дяди Пети еле прикрывали его колени и висели, крепко стянутые на талии ремнём. Футболка оказалась коротковата и столь же свободна, как джинсы. Вид у парня был забавный, я еле сдержала улыбку.

– Спасибо за одежду, – без иронии поблагодарил он и присел на другом конце дивана. – Приятно, когда о тебе заботятся.

– Можно подумать, никто никогда о тебе не заботился.

– Это было давно, – задумчиво сказал Вадим.

Викуся права – он интересничает. Давно – это когда? Парню всего-то лет двадцать.

– Судя по твоему промокшему виду, ты долго пробыл на свежем воздухе.

– Да.

Парень надолго замолк. Я первой прервала затянувшуюся паузу:

– Вадим, зачем ты пришел?

– Отдохнуть и погреться. Но если ты против, я уйду.

– Придётся остаться, – хмыкнула я. – В таком наряде далеко не уйдёшь, полиция задержит.

– Это вряд ли.

– Почему?

– Меня сложно задержать. Только не задавай вопросов, а то мне всё же придётся уйти.

– Хорошо, не буду.

Придётся согласиться, чтобы удержать Вадима здесь. Ну, почему я не могу выбросить из головы этого человека-загадку? От любого, кто вел бы себя, как Вадим, я бы старалась держаться подальше. От любого, но не от него. Вадим сразу занял слишком много места в моих мыслях, да и в сердце тоже. Ночью легче откровенно сказать то, о чём думаешь. Днём я бы не решилась, но сейчас…

– Знаешь, ты кажешься каким-то… замороженным, что ли. Хочется тебя отогреть, чтобы ты расслабился, начал доверять другим. В общем, чтобы ты почувствовал себя счастливым, – скомкано закончила я, испугавшись своих слов.

– Не думал об этом, – ответил парень после очередной мучительной паузы. – Ты не права, я чувствую себя счастливым, но расслабиться и доверять всем подряд не могу. Возможно, ты станешь исключением.

Я нерешительно улыбнулась, а Вадим застыл на месте. Выражение его лица резко изменилось, стало настороженным. Казалось, всё внимание Вадима сосредоточилось на зашторенном окне.

– Ты хорошо рисуешь, – медленно произнёс парень.

Так вот что его заинтересовало! На компьютерном столе возле окна лежал мой раскрытый блокнот.

– Ты видишь, что там нарисовано? – спросила я. – У меня со зрением всё в порядке, но я не могу разглядеть рисунок в подробностях.

Вадим выглядел так, словно выболтал важную тайну.

– Да, вижу, – с легкой досадой ответил он. – Когда это происходило?

– Что?

– То, что ты нарисовала.

Я подошла к подоконнику. Хорошо, что блокнот открыт на сегодняшней зарисовке, а не на каком-то из изображений Вадима. Рисунок как рисунок, не самый удачный: Вика с закрытыми глазами и расслабленной улыбкой и Герберт, стоящий рядом. Снова дала о себе знать привычка набрасывать то, что производит сильное впечатление.

– Сегодня вечером. Вернее, уже вчера.

– Где?! – парень подался вперед. – Где ты это видела?

– Здесь.

– В твоей квартире?! Почему? Герберт как-то объяснил свои эксперименты?

Мы оба вздрогнули: заиграл будильник на моём телефоне. Я выключила его. Вадим не сводил с меня тревожного взгляда.

– Не понимаю твоей реакции. Вике было тяжело, и Герберт её успокоил.

Вадим с силой выдохнул. Я снова села на диван.

– Начнём сначала, – сказал парень. – Почему они вообще здесь оказались?

– Вика – моя ближайшая подруга, она мне ближе, чем сестра. Она зашла ко мне со своим парнем. Что в этом странного? То, как появился ты, среди ночи и без предупреждения, – выглядит необычнее. Не подумай ничего такого, я рада тебя видеть, и ты можешь приходить, когда захочешь…

Я прикусила язык. Вдруг мой словесный поток снова оттолкнет Вадима? Он слишком непредсказуем. Не общался со мной две недели, а теперь появился среди ночи как ни в чем не бывало. И как парень отреагирует сейчас?

– Понятно, – с досадой бросил Вадим. – Таня, любому человеку лучше держаться от Герберта как можно дальше.

Я перевела дыхание. Кажется, обошлось. Вадим не злится и опять заговорил загадками.

– По-моему, Герберт вполне адекватный, – примирительно ответила я.

– Попробуй поверить на слово, я ничего не могу объяснять. Вспомни, что говорил Герберт во время сеанса. Что-нибудь необычное слышала?

– Набор стандартных фраз, насколько я понимаю. Твои руки тёплые и тяжёлые, глаза закрыты…

– Это понятно, – нетерпеливо перебил Вадим. – Что он говорил, когда Вика была в трансе?

– Герберт спрашивал, что она видит, а Викуся отвечала. Рассказывала, что ходит по лугу, входит в реку, что-то в этом духе. Зачем тебе подробности?

Естественно, ответа не последовало. Вадим пару секунд помедлил и повторил свой вопрос:

– Необычного ничего не было?

– Вроде нет. Герберт, правда, воспользовался гипнозом, чтобы узнать, как Вика к нему относится…

Я вспомнила о том единственном, что насторожило меня в импровизированном сеансе. И как я могла забыть этот момент?

– Я выходила на кухню, а когда вернулась – услышала, как Герберт спрашивал, любит ли его Вика.

– Надолго ты выходила? – в синих глазах появился охотничий блеск.

– Нет, на минуту-две.

– И так видно, что любит, незачем было спрашивать, – задумчиво произнёс Вадим, как будто разговаривал сам с собой. – А как именно Герберт об этом спросил?

– Я не буду это обсуждать, – отрезала я.

– Я понимаю, что ты не хочешь обсуждать подругу. Но почему ты не желаешь говорить о Герберте? Он-то, надеюсь, твоим близким другом не является? И потом, я спрашиваю не из любопытства. Герберт этим сеансом мог причинить Вике серьёзный вред.

Он говорил убедительным тоном, и случайно подслушанные слова начали меня тревожить.

– Хорошо, – помедлив, согласилась я. – Только пообещай, что Вика не узнает о нашем разговоре.

– Обещаю.

– Герберт спрашивал, любит ли его Вика больше всего на свете, готова ли изменить ради него всю жизнь и отречься от многого, что ей дорого, – на одном дыхании выпалила я.

Хоть я и чувствовала себя предательницей, мне сразу стало легче, будто Вадим забрал у меня большую часть какого-то тяжёлого груза.

– Вот даже как? – нахмурился парень. – Герберт знает, что ты его слышала? Подумай, это важно.

– Нет. Когда я вошла, он уже говорил о своей сестре.

– Вика с ней знакома? – вскинулся Вадим.

Похоже, он что-то знает и о Лиле. Что за странные отношения связывают парня с Гербертом? Вопросы задавать бесполезно – не ответит, а самой что-то понять пока не получается. Спросить, что ли, всё-таки у Герберта? Почему-то от одной этой мысли мне сделалось не по себе, а в ушах зазвучал бабушкин голос: "Не спрашивай ни о чём, Танюша".

– Таня, – окликнул Вадим. – Вика знает Лилию?

– Да, они сегодня познакомились. Ты и против неё что-то имеешь?

– К сожалению, да. Надеюсь, ты с ней не знакома?

– Пока нет.

– Не вздумай знакомиться! Слышишь? Даже не приближайся к… – он остановился, будто собирался сболтнуть лишнее. – К Лилии. Ты не представляешь, насколько это опасно. Что Герберт о ней говорил?

Каждое слово Вадима почему-то тревожило меня. Я чувствовала: если парень сделает что-то из того, что ему запрещено – случится беда. С ним, а может быть, и со мной.

Это уже мания преследования. Сумасшествие, похоже, заразно.

– Таня, – мягко позвал Вадим. – Что Герберт говорил о сестре?

– Не помню. Кажется, что Лиля спит тихо и спокойно, и Вика тоже спокойна. Что-то в этом духе.

– Вика видела, как она спит? – резко переспросил Вадим.

Он заметно побледнел, на переносице прорезалась чёткая морщинка.

– Не знаю. А что, Лиля спит как-то особенно?

– Ещё как особенно. Никому не следует этого видеть. Таня, будь осторожна с Гербертом, даже когда он появляется у тебя с Викой. Не вздумай сказать ему или Вике, что я приходил. Бояться тебе нечего, но постарайся не говорить лишнего. А я присмотрю за ним. Повтори ещё раз, о чём я просил, и пообещай, что всё выполнишь.

Повторить – это уже перебор, обычно так говорят маленьким детям, у которых есть проблемы со вниманием.

– Быть осторожнее с Гербертом, не говорить о том, что ты приходил, ни ему, ни Вике… – чувствуя себя первоклассницей, немного раздраженно перечислила я. – Обещаю.

– Ещё одно. Не приближаться к Лилии, – напомнил парень.

– Вот этого не могу обещать. Я скоро её увижу.

– Когда?

Он подался вперёд так, что наши лица разделяли всего несколько сантиметров. От неожиданной близости Вадима у меня перехватило дыхание, а он, словно опомнившись, отстранился.

– Мы собирались погулять все вместе сегодня после занятий, но из-за погоды, наверное, придётся отложить, – ответила я.

– Могу я к вам присоединиться?

Неожиданное предложение. Вадим явно что-то имеет против Герберта и его сестры, и при этом хочет пойти с нами? Никак не могу понять, что у него на уме. Не получается сделать ни одного вывода, хотя наблюдений по поводу парня накопилось довольно много.

Вадим не похож на ровесников, он кажется намного взрослее. Студент-пианист, который должен беречь руки, при опасности действует с быстротой, находящейся далеко за пределами человеческих возможностей. Вадим не сразу реагирует на своё имя, когда его неожиданно окликают. Он никому не доверяет и при этом хочет полного доверия к себе. Вадиму, непонятно почему, не нравятся Герберт и его сестра, он считает их опасными…

– Ты же не хочешь общаться с Гербертом, – напомнила я.

– Совсем не хочу, – хмуро подтвердил Вадим. – Но так мне будет спокойнее.

– Ты собираешься охранять нас с Викусей? – я невольно улыбнулась, настолько абсурдно это прозвучало. – От Герберта? Или от его сестры?

– Зря улыбаешься. Действительно собираюсь, от обоих.

– Значит, ты пойдёшь с нами не потому, что хочешь пообщаться? – я попыталась скрыть разочарование за улыбкой.

Я-то надеялась, что он хочет лишний раз встретиться со мной.

– Таня, я общаюсь с вами каждый день, а с тобой и часть сегодняшней ночи, – сдержанно сказал Вадим. – Так как? Можно к вам присоединиться?

– Если они не будут против, наверное, можно.

– Даже если будут против, я пойду с вами. Достаточно того, что ты не возражаешь. Только не предупреждай их, лучше изобразить случайную встречу. Скажешь, когда и где гуляете, я вас найду. Могу я попросить номер твоего телефона?

И снова совсем не современные обороты речи. Интересно, от кого Вадим перенял манеру говорить? Ладно, об этом подумаю позже.

Мы обменялись номерами. Я мысленно ликовала: это уже шаг к сближению. Неожиданно ожил и зашелся в громком звонке мой мобильник.

– Кто может звонить тебе в такой час? – Вадим нахмурился.

– Вика, – ответила я, не глядя на дисплей.

– Синичка, доброе утро. Я вижу, что ты встала, – бодро затараторила подруга.

– Привет, Викуся.

Вадим отошёл в сторону, но внимательно вслушивался в доносящиеся из трубки слова.

– Герберт заедет за мной минут через десять-пятнадцать и отвезёт в колледж. Собирайся, поедем вместе, – перешла на полушёпот Вика.

– И как ты объяснишь это своему папе? – скептически спросила я. – Он же увидит из окна, как мы уезжаем.

– Всё продумано. Герберт прицепит к машине шашечки, как у такси. Когда отъедем от дома, он их сразу снимет.

По лицу Вадима было понятно, что парень всё слышит, и ему сильно не по душе наш разговор. Однако, в конце концов, Герберта я знаю, он постоянно подвозит нас с Викой. Мне приятно с ним общаться, и никакой опасности от парня я не чувствую.

– Хорошо, Викусь, собираюсь. Позвони, когда будешь выходить.

Вадим хмуро посмотрел на меня, затем перевёл взгляд на зеркальную дверь шкафа, критически оглядел своё отражение.

– Поехать с вами я не могу, – с сожалением констатировал парень, остановив взгляд на коротких широких штанах. – Это тебя скомпрометирует, да и в таком виде неудобно.

– Это меня – что сделает? – не удержалась я.

– Собирайся. Если ты не против, я пока посмотрю, что у тебя есть в холодильнике.

На лице Вадима отражалась досада. Кажется, парню не понравилось, что я заметила очередное несовременное выражение.

Я быстро умылась, натянула чёрные джинсы и лёгкий серый свитерок. Оказалось, что Вадим за это время сделал бутерброд с сыром и докторской колбасой и омлет с жареным луком. Теперь он вполголоса читал какую-то молитву на непонятном языке, крестясь двумя пальцами слева направо. Я замерла на пороге, улавливая знакомые по занятиям на хоре латинские слова из мессы.

Вадим – католик? Но в России их сравнительно немного, и католиков в Марске я ни разу не встречала.

Парень закончил молитву. Я села за стол и без обиняков спросила:

– Где ты принял католичество?

Как ни странно, на этот раз Вадим ответил, хотя и не вдаваясь в подробности:

– Я был крещён в Европе.

– В какой стране?

– В Германии. В одном из её княжеств. И не задавай больше вопросов, любопытное ты создание!

Я машинально кивнула. На вопросы уже и времени не осталось: надо быстро съедать омлет, скоро перезвонит Вика.

– Ничего, что я немного похозяйничал у тебя на кухне? – спросил Вадим.

– Нет, конечно, сама я бы точно не успела позавтракать. Вкусно, спасибо. А почему ты ничего себе не положил?

Я с недоумением посмотрела на Вадима. Лишь сейчас поняла, что он поставил тарелку только для меня, а сам грыз найденное в холодильнике яблоко.

– Мне этого достаточно.

– Но…

– Таня, я сам разберусь, что есть. Твой завтрак мне не подходит. Можешь считать, что я вегетарианец.

Я торопливо жевала омлет. Чем дальше – тем чуднее. Сколько ещё сюрпризов в Вадиме?

– Позвони, когда вы с Викой доедете. Просто скажи, что всё в порядке. Если уж я не смогу на этот раз быть поблизости… – он осёкся.

– На этот раз? – опешила я. – Ты что, следишь за нами?

– В основном, за Викой, – после небольшой заминки признался Вадим. – Но присматриваю и за тобой, мне так спокойнее. Раз уж я невольно обратил на тебя внимание сэра Герберта…

– Сэра Герберта? – хмыкнула я. – Ему подходит эта кличка. Кто её придумал?

– Неважно, забудь. Я слишком расслабился. Ты правильно поняла, я действительно немного за тобой слежу, на всякий случай.

– Плохо следишь, – весело сообщила я. – Сэр Герберт почти каждый вечер подвозит меня то до остановки, то прямо к дому, смотря куда они с Викой едут дальше.

– Я знаю, – серьезно ответил Вадим. – Только не назови его случайно "сэром": выдашь и себя, и меня. Герберт не должен знать, что мы общаемся больше, чем обычные однокурсники.

Ну что со мной творится? Любого другого при таком поведении я считала бы сумасшедшим. А Вадима со всеми загадками, запретами и странностями воспринимаю спокойно, как будто всё, что он говорит и делает, совершенно нормально.

– Может, объяснишь, какая именно опасность, по-твоему, мне грозит? – с иронией спросила я.

– Даже если объясню, ты не поверишь в такую правду, – ответил парень.

– Не поверю во что? Герберт – серийный маньяк-убийца? Насильник? Людоед? А его сестра помогает ему во всех жутких преступлениях? Да, пожалуй, в такую правду не поверю, – хмыкнула я.

– Всё страшнее, чем ты сказала, – мрачно произнес Вадим. – Тех, кого ты перечислила, можно навсегда остановить, – он в очередной раз запнулся и умолк.

Тут некстати снова позвонила Викуся и громко, чтобы слышали родители, сообщила, что наше такси ждет во дворе.

– Спасибо, я скоро выйду, – пообещала я.

Вадим тяжело вздохнул. Я положила телефон на стол и, сдерживая улыбку, поинтересовалась:

– Что такого страшного делает Герберт? Почему его, в отличие от других людей, невозможно остановить?

– Ты погубишь меня своими вопросами, – хмуро предупредил парень. – Хотя сейчас признаю – сам виноват, увлёкся. Не стоило развивать эту тему.

– Вадим, ты хочешь доверия. Но почему ты не доверяешь мне? – спросила я.

– Если бы не доверял – не пришёл бы, – ответил он. – Будь это возможно, я бы тебе ответил, но нарушать запрет ни в коем случае нельзя. Тебе пора, Вика ждёт.

В коридоре я натянула чёрную ветровку и влезла в яркие синие резиновые сапожки на маленьком устойчивом каблуке, затем сунула в сумку зонт.

– Будешь уходить – захлопни дверь, – я показала Вадиму, как повернуть замок.

– Обязательно позвони мне, – повторил он.

Я шагнула в подъезд и, обернувшись, увидела, что Вадим крестит воздух мне вслед.