Анна Земцева
Как я умер в первый раз
Я лежал в постели и думал – что же это со мной такое происходит? На сумасшествие не очень похоже, слишком всё реалистично. Хотя кто его знает как там у них, у сумасшедших, может всё как раз именно так и происходит. Не важно, пусть я буду хоть трижды сумасшедшим, ведь это именно та жизнь, о которой я всегда мечтал. Надо будет только узнать где Ленка с Олей. Но это завтра. Всё завтра, а сейчас спать.
Утром прямо в спальню мне прикатили стол с завтраком. Вот это я понимаю, завтрак так завтрак – омлет с трюфелями, блинчики с красной и чёрной икрой, салат из крабов, соки, шампанское. Кто там по утрам пьёт шампанское, верно, аристократы. А жизнь то налаживается! Помимо еды мне принесли с дюжину писем. Одной рукой впихивая в себя блин, я стал листать конверты, все имена и адреса ни о чем мне не говорили. Кроме одного. Письмо было от Ромки. Никогда раньше мы не переписывались. Ну что ж, друг, посмотрим кто из нас теперь в шоколаде, ты или я. Вскрыв конверт, я приступил к чтению:
«Ты думал, что отгородившись стеной и охраной, я не доберусь до тебя? Как ты наивен, друг мой. Когда ты, можно сказать, отобрал у меня лабораторию, я это ещё пережил. Но Дженифер. Зачем она тебе? Ты ведь знал как сильно я люблю её, а тебе она даже не нравилась никогда! Этого я простить не могу. Пока ты читаешь это письмо, яд, коим пропитана бумага, уже убивает твой организм. Минут через пять ты умрёшь. Сожалею. Прощай друг.
P. S. О конверте не переживай, в твоём доме есть мой человек, он позаботится.»
Лист выпал у меня из рук. Как он мог? Мы ведь дружили! Из-за какой-то страшной бабы… Почувствовал резкую колющую боль в сердце, затем ещё и ещё. Потом оно остановилось, в глазах потемнело, в ушах звон. Всё.
Пришёл в себя. Что за фигня происходит?! Сначала мост, потом грузовик, теперь ещё отравление. Не понимаю, ровным счётом, ничего. Я лежал под знакомой мне уже эстакадой. Вокруг был мусор, сновали грязные люди, видимо без определённого места жительства. Нужно срочно уходить отсюда, нужно домой. Только куда, в особняк или двушку, за которую ещё выплачивать и выплачивать. Где находится особняк, я всё равно не знал, поэтому отправился в то место, которое уже не первый год считается домом. Добрался, поднялся на нужный этаж, обшарил карманы в поиске ключей, не нашёл, позвонил. Дверь открыла Маша. Сегодня она не выглядела столь же привлекательно, как накануне, даже наверное хуже чем обычно. Волосы забраны в жуткий пучок, под глазами тёмные круги, столь ненавистный мне халат был ещё и в отвратительных жирных пятнах. Но знаете что, в моём сердце как-то потеплело, я искренне был рад видеть эту немолодую, неопрятную женщину. На душе стало спокойно, впервые за очень много лет появилось ощущение что я пришёл домой а не просто в квартиру.
– Машенька! – я сделал шаг к ней навстречу, хотел поскорее обнять, поцеловать.
– Фу! Уйдите немедленно, я полицию позову. Вова, звони в полицию!
Я сейчас не понял что происходит. Какой ещё Вова, какая полиция?
Из комнаты высунулся здоровенный мужик в растянутой майке, за ним семенили трое разновозрастных ребятишек.
– Че, проблемы? – Он угрожающе навис надо мной.
Никакой перспективы победить в честном бою я не видел, поэтому просто промямлил что ошибся этажом. Закрывая за собой дверь, мужик крикнул вглубь помещения:
– Маша, а это кто? Ты его знаешь?
– Впервые вижу. Да бомж какой-то.
Дверь захлопнули, дальнейшего диалога я уже не слышал. Вот так дела. Ещё и бомжом назвала. Я оглядел себя, видок у меня и правда был тот ещё. Так, и что ж теперь делать?
Около часа я просидел под подъездом, обдумывая ситуацию. Показалось что я даже начал что-то понимать. Но это нужно будет ещё проверить.
Я направился на работу, идти мне больше всё равно некуда. Даже смешно, там на эстакаде у меня были те же мысли что и сейчас, что идти некуда. Но только тогда было! Тогда дома ждала Машенька, близняшки хоть и сидели в своих гаджетах, но они у меня были. А сейчас? А сейчас я один. Совершенно один.
Когда я зашёл в больницу где работал реаниматологом и меня не узнали коллеги, я уже даже не удивился. Вернусь на эстакаду и снова прыгну на шоссе. Мысли были отрешенными, я чувствовал себя просто ничем.
Сзади послышался визг тормозов, в полуметре от меня пролетело что-то тяжёлое, спустя несколько секунд понял, авария. Машина лежала на крыше, вокруг ни одной зеваки, как назло. А мне оно надо? Всё же я подошёл к автомобилю, внутри находился совсем ещё юноша, он был без сознания. Потрогал пульс, нету. Профессионализм вмиг вытеснил из головы все заботы, теперь я работал. Сделал компрессии грудной клетки, вентиляцию лёгких. Я слышал как останавливались водители, как вызывали скорую. А я, кажется, кричал им «быстрей, быстрей!» Лишь бы скорее приехали, без дефибриллятора он не оживёт, мне сейчас главное поддерживать поток крови, если ткани начнут отмирать, не поможет уже ничего. Приехали, успели. Меня отодвинули в сторону, парнишку спасали уже самостоятельно. Я дождался пока все разъедутся. Не нужно им видеть что человек, который только что не давал умереть одному, решил сам свести счёты с жизнью. На этот раз я задался целью не закрывать глаза. Я хотел убедиться что приземлюсь именно в нескончаемый поток машин, а не на какую-нибудь крышу.
Никаких сомнений, всё как надо – асфальт, наезжающая машина, опять кости, боль, тьма.
