Анжелика Николаевна Галецкая
Вариус. В погоне за желаниями
Глава 6
Эралиир прислонился к стене под навесом, сделав вид, что разглядывает выложенный на прилавке товар. Тайком отдышался, пережидая пока противные мушки, мельтешащие в глазах, исчезнут, и медленно побрел к вывеске, гласившей, что под ней находится лавка аптекаря. Он был бледен, лоб покрывала бисером испарина, но Темный упрямо двигался вперед, сквозь поредевшую толпу – город заволокли грозовые тучи, и народ спешил разойтись по домам да тавернам. Стиснув зубы и прикрывая левый бок локтем от случайных тычков прохожих, он так и не добрался до аптеки каких-то пару метров. Снова остановился. Нахмурился. Оглянувшись через плечо, пошарил взглядом в конце улицы.
– Чтоб вас… – пробормотал Эралиир с досадой и, обогнув тачку лоточника, некстати застрявшую посреди дороги колесом в выбоине, зашел внутрь.
В лавке сильно пахло травами и чем-то горьким. На полках, вдоль стен выстроились ряды баночек и бутылочек из темного стекла. Прилавок венчали небольшие весы с латунными гирьками, примостившимися рядом. Из проема за ним, прикрытого занавеской, тут же вынырнул на звон дверного колокольчика подмастерье – парнишка в заляпанном чем-то бурым переднике.
– Доброго дня! – поздоровался он ломким голосом. – Чего изволите, господин?
– Позови аптекаря.
Мальчишка уже было раскрыл рот, но хозяин вышел сам, видимо, услышав разговор. Высший без слов распахнул плащ и аккуратно сдвинул край короткой черной кожаной куртки вбок. Чуть ниже ребер, проступавшая сквозь перевязь, темнела кровь.
Аптекарь бросил быстрый проницательный взгляд и осторожно промолвил:
– Вам бы к лекарю сначала…
Эралиир промолчал. Он знал, что такие раны настоями, мазями да припарками вылечить будет сложно, но не мог себе позволить долго отлеживаться где бы то ни было. Скорее всего, его ищут уже и здесь – преследователи могли легко выяснить, куда направлялась «Святая Элена» и сообщить нанимателю.
Темный наивно надеялся, что до брата известия о его временном освобождении, не дойдут так скоро. Глупец! Наемники напали на него уже под утро, перед рассветом, когда сон особенно крепок. На счастье, Высший мучился бессонницей – за решеткой она была его вечной спутницей – и вовремя заподозрил неладное. Он успел смертельно ранить троих и улизнуть, в пылу сражения не заметив сразу, что и сам напоролся на чей-то клинок. Остальные пятеро гнались за ним по всему городу до самого порта, наступая на пятки, и лишь неимоверным усилием ему удалось в последний момент запрыгнуть на борт отплывающего корабля под ошарашенными взглядами его соперников. Он и сам не ожидал увидеть там других Ходоков, но, похоже, не один Эралиир догадался, куда ведет подсказка. И только в собственной каюте он обнаружил, что ранен.
Аптекарь споро собрал ему все необходимое, не пытаясь больше убедить обратиться к врачу и вкратце объяснив, что и зачем. Темный покинул лавку и двинулся назад, в таверну, время от времени останавливаясь, чтобы переждать особо яркие вспышки боли. В воздухе запахло грозой. Тяжелая капля стукнула Высшего по темечку, за ней последовала еще одна и еще, но у него не было сил, чтобы идти быстрее. В итоге, к моменту, когда он ввалился в свою комнату, вымокший до нитки, за окном уже стеной стоял ливень. Не успел Эралиир стянуть мокрую одежду, как в дверь тихонько заскреблись. Он тяжело выдохнул. Надо же, следовала за ним до самого постоялого двора и непогоды не испугалась, а ведь женщины Светлых – те еще неженки.
– Чего тебе?
Девушка на пороге, такая же насквозь промокшая, как и сам он, смутилась. Кажется, она ожидала совсем другого приема. Надеялась, что он не заметит ее слежки и будет удивлен визитом? Или что примет с распростертыми объятиями? С длинных каштановых волос, как и с плаща, капало. На полу уже натекла небольшая лужица.
– Можно… можно войти?
– Заходи, раз пришла, – Эралиир посторонился, пропуская ее внутрь.
С трудом опустился перед камином – комната с ним стоила неоправданно дорого, учитывая нынешний ограниченный бюджет, но выбирать в его состоянии не приходилось – и разжег его. Поленья нехотя, пуская редкие искры вверх, стали медленно разгораться. Высший кое-как стянул с себя одежду – каждое движение отдавалось острой болью в боку, оставшись в одном исподнем и краем глаза отметив удовлетворенно, как Светлая отвела взгляд. Ногой подтащил два стула поближе к огню. На одном разместился сам, на второй поставил свою сумку. Гостье сесть не предложил.
– Так чего тебе? – повторил он, не оборачиваясь.
– Ты… – начала она и тут же умолкла.
– Ну? – поторопил ее Темный с раздражением.
– Ты ранен.
– И ты пришла мне сообщить об этом? – криво усмехнулся он.
– Я видела, ты заходил в аптеку, – призналась девушка в очевидном и после небольшой паузы заметила: – Одними лекарствами тут не исправишь.
– И что ты предлагаешь?
– Я могу тебе помочь.
Целитель? Нет, не похожа она на Слугу Господа. Да и вряд ли кто-либо из них решил бы принять участие в игре. Маг? Возможно.
– А взамен?
Эралиир прекрасно понимал, что просто так, по доброте душевной, никто его лечить не станет.
– Ты проведешь нас к месту следующего хода, – медленно, словно подбирая слова, озвучила условия сделки Светлая.
Ну, конечно же… Разумный выбор. А чего он ожидал? Темный уставился на языки огня, жадно лижущие поленья. С такой раной на боку далеко он не убежит, а при первом же нападении не продержится и пяти минут. Прошло, наверное, немало времени, прежде чем он сказал:
– Раздевайся.
– Ч-что? – голос Светлой дрогнул.
– Или ты собралась меня лечить мокрая, как бобер?
В комнате воцарилось молчание. Потом послышался скрип половиц за спиной и тихое недовольное сопение. Эралиир вытащил из сумки склянки из аптеки, а затем и одну из запасных рубах. Повесил на спинку стула все так же, не оборачиваясь.
– Возьми, пока твое не обсохнет
Девушка быстро переоделась, пододвинула еще один стул к камину и развесила на нем свою одежду. Она предстала перед ним, смущенно обтягивая вниз полы рубахи в попытках прикрыть коленки. Сквозь ткань на фоне огня просвечивала стройная фигурка, без излишеств, как любил Темный. Теперь уж ему нехотя пришлось отвести взгляд – месяцы заточения без женской ласки требовали свое.
Светлая, словно бы и не заметив его замешательства, присела перед Эралииром на пушистый ковер, размотала перевязь и осторожно пробежалась прохладными пальцами по набухшим и воспалившимся краям раны. Нахмурилась, собрав морщинки у переносицы. Быстро перебрала баночки с лекарствами. Плеснула себе на руки из одной, воняющей чем-то резким.
– Будет больно, – предупредила девушка и надавила на края раны, высвободив сгустки гноя.
Темный, не сдержавшись, застонал.
Светлая протерла его кожу на боку той же самой жидкостью из баночки и тонким слоем обмазала какой-то пахучей смесью. А затем, приложив обе ладони и сосредоточенно закусив нижнюю губу, стала сводить края раны. Эралиир почувствовал, как от рук ее полилось тепло, расходясь волнами, снимая жар и утихомиривая ворочавшуюся острым шилом боль. Расслабленно выдохнул, наблюдая за тем, как спустя несколько минут место пореза затянулось тонкой полосой свежей корочки.
Девушка отодвинулась назад, придирчиво оглядывая результаты своей работы. Ее пальцы чуть заметно подрагивали, и сама она стала на вид бледнее, чем раньше, но казалась довольной.
– Она еще не крепко взялась, так что какое-то время тебе придется поосторожничать.
Темный понятливо кивнул, поблагодарил свою спасительницу и поплелся в постель – после бессонной ночи, наполненной изматывающей болью, его стало нещадно клонить в сон. А может то действовала магия Светлой? Девушка вдруг поднялась с пола, развесила на спинках стульев и его одежду, немало удивив Эралиира, и снова расположилась на ковре.
Сколько времени прошло, с тех пор, как он задремал? Стемнело. Ливень перестал – лишь за окном одиноко барабанили капли с крыши, да где-то далеко недовольно ворчала гроза. У камина, свернувшись клубком, словно маленький котенок, спала Светлая. Похоже, лечение затратило много сил, вымотав ее.
Темный пригляделся к гостье получше: тонкие черты лица, маленький прямой нос, длинные пушистые ресницы. Волосы уже высохли и теперь вились мягкими волнами, отражая свет пламени теплым золотом. Рубашка чуть задралась, обнажая стройные, длинные ноги. Так и захотелось провести по бедрам ладонью, ощутив бархат их кожи. Эралиир сглотнул, ощутив, как внизу живота разгорается желание. Проклятье!
Встал с постели, подошел к столу и стал жадно пить прямо из кувшина. Девушка сонно зашевелилась, открыла глаза.
– Будешь есть? Я прикажу, чтобы принесли сюда.
– Не откажусь, – она села, потирая заспанное лицо, и стыдливо прикрыла бедра рубахой.
Темный оделся в сменное, спустился вниз, заказал жареных ребрышек, тушеной фасоли, хлеба, сыра и вина. Поразмыслив немного, попросил еще туррона – местного лакомства из миндаля с медом. Бок почти не болел.
Не прошло и четверти часа, как разносчица притащила поднос, груженный тарелками с едой. Там же уместилась пузатая, покрытая тонким налетом пыли, бутыль из зеленого стекла да пара кружек. Эралиир откупорил вино, налил себе и гостье. По комнате поплыл приятный фруктовый аромат. Светлая ела с аппетитом, а вот лемойское лишь пару раз пригубила и отставила в сторону.
– Как тебя зовут? – неожиданно для самого себя спросил Высший.
– Аэнис, – представилась она, протянув руку за кусочком туррона. – А тебя?
Ае Nis. Шепот рассвета…
– Эралиир.
Девушка бросила на него быстрый взгляд и открыла было рот, но, видимо, передумала говорить.
– Ну же, спрашивай.
– Что заставило тебя участвовать в Вариусе? – полюбопытствовала она.
Темный хмыкнул. Хороший вопрос. Шанс обрести свободу? Возможность отомстить брату?
– Хочу справедливости.
Гостья чуть заметно поморщилась. Похоже, ответ ее не удовлетворил.
– А ты? Почему согласилась играть? – Эралиир отодвинул тарелку, полную костей, в сторону, вытер руки влажным полотенцем и сыто откинулся на спинку стула.
– Наверное, тоже… Хотела справедливости, – помедлив, произнесла Аэнис. – Только все зря.
Она вдруг встала, засуетилась, собираясь уйти.
– Я провожу, – вызвался Темный и предусмотрительно направился к двери: – Подожду тебя внизу.
Снаружи было прохладно и сыро. Светлая в не до конца просохшей одежде зябко поежилась и двинулась вниз по улице. Эралиир зашагал рядом. Девушка долго петляла, видимо, плохо запомнив дорогу к постоялому двору. Они добрались почти до самого порта, как Аэнис резко остановилась, вглядываясь в лицо какого-то пьянчуги, валявшегося на дне канавы. Нахмурилась, подошла поближе и ахнула:
– Йозеф!
Подобрав полы плаща и подол платья, ловко спустилась вниз и склонилась над бесчувственным телом. Темный нехотя последовал за ней и только тогда понял, что лежавший там человек был вовсе не пьян. На нем места живого не было от побоев. Даже удивительно, как Светлая смогла его узнать. Разве что по одежде?
– Еще дышит, – еле слышно пробормотала она, поводила над ним руками и сдавленно всхлипнула.
– Хочешь ему помочь? – спросил Эралиир.
Девушка помедлила с ответом:
– Я… Я не могу. Он уже одной ногой за гранью.
И вдруг бедняга захрипел. Забулькал – на губах вспенилось алым. А затем заговорил. Точнее, неразборчиво замычал что-то, не открывая опухших, склеенных засохшей кровью, глаз. Умолял отпустить его. Потом про какие-то камни… Да, кажется, камни или драгоценности. Корабль. Может «Святая Элена»? Ари. Кто это? Вскоре Темный устал вслушиваться в бред умиравшего, потеряв всякую надежду найти в его словах хоть какой-либо смысл. Но, судя по бледному, ошарашенному лицу Аэнис, она-то как раз понимала, о чем тот говорит.
– Господи… – прошептала она. – Это он… Из-за него погибла нимеида.
Нимеида? Не та ли, что…
– Ходок?
Светлая молча кивнула, зажав рот ладонью.
Надо же…
– Не стоит тут оставаться, – он легонько тронул плечо девушки.
Та растерянно посмотрела на него:
– И что же?.. Мне просто оставить его здесь, в канаве, корчиться от боли?
– Ты не можешь помочь ему, сама ведь сказала, – напомнил Темный.
– Я не могу его исцелить, – с нажимом на последнее слово произнесла она.
Так вот что Аэнис имела ввиду…
– Он не заслуживает легкой смерти.
– А ты? – вдруг спросила Светлая, поглядев на него снизу вверх полными слез глазами. – Чего заслуживаешь ты?
– Что ты хочешь сказать? – уже догадываясь, о чем она, нахмурился Эралиир.
– Я не знаю, кто ты… На твоих запястьях следы заключения. За тобой гнались… Там, в порту Дефоса, – напомнила она. – Не станешь ли ты меня убеждать, что сам не без греха?
– Делай, как считаешь нужным, – пожал он плечами и отвернулся, давай ей время на раздумья.
Когда он снова посмотрел на Аэнис, все уже было кончено. До самого постоялого двора она не произнесла ни слова. Шла, поджав губы и украдкой вытирая рукавом платья, то и дело набегавшие на глаза, слезы. Сухо поблагодарила кивком у входа и скрылась за скрипучей дверью. Эралиир немного постоял у башни, вдыхая прохладный ночной воздух, пропитанный запахом дождя, и побрел назад.
Ну, что ж… Игра только началась, а двое уже выбыли. Похоже, шансы на победу стремительно возрастают.
Глава 7
Туман, густой и неподвижный, приглушавший звуки, залил все вокруг молочным киселем. Касался кожи прохладой, оседал капельками воды и, чем ближе к Локкеньену они подходили, тем плотнее он становился. Теперь уже дальше нескольких метров решительно невозможно было что либо разглядеть: «Святая Элена» будто бы мерно покачивалась в бесконечном сером небытии. Порой Светлой казалось, что весь мир, тот, который все они знали, исчез – остался только этот корабль да кусочек морской глади, и девушка только диву давалась, как морякам все еще удается вести судно.
Они плыли уже четвертые сутки и к вечеру должны были пристать в порту Гельяноа. Все это время Аэнис мучила совесть. Правильно ли она поступила, остановив трепыхавшееся в груди Йозефа сердце? Было это жестом милосердия или…? Она столько раз использовала свой дар, исцеляя, и никогда не думала, что однажды он пригодится ей, чтобы оборвать чью-то жизнь, полную страданий. Ей вдруг вспомнились слова учителя Арвена, умудренного сединами магистра: «Всех не спасти – умейте резать обратной стороной ножа». Тогда она не понимала, что он подразумевал под ними. Теперь же это знание далось ей слишком тяжело. Слишком.
А еще Светлую снедала тревога. Их осталось всего четверо. И куда отправила Ходоков подсказка? В Адову Пустошь, куда смеют совать нос разве что самые отчаянные искатели приключений. Если начало таково, то чего же следует ожидать дальше? Да, у них был проводник. Или, во всяком разе, Аэнис хотелось на это надеяться. Но она не была уверена, выполнит ли Эралиир свою часть сделки, поэтому и Ровину с Иатэн ничего не стала говорить пока. Успеется.
Однако, насчет Йозефа и Ари она с ними поделилась. Новости вызвали шквал эмоций со стороны рыжей, а вот Ровин лишь нахмурился, а потом и вовсе затих, не принимая больше участия в разговорах. Темный же избегал их общества, и отчасти Светлую это радовало, хотя она сама толком не понимала, почему. Возможно, потому что ей было стыдно?
Крики лоцмана «Земля!» сначала показались Аэнис игрой воображения, но, когда моряки все разом засуетились, подняв шум на палубе, она и сама поверила, что совсем скоро они причалят.
Наконец-то.
Девушка, не без труда стряхнув с себя сонную апатию, овладевшую ею с тех пор, как «Святую Элену» окружил туман, стала собираться. Иатэн, тоже подрастерявшая было свой энтузиазм, снова ожила и, быстро побросав вещи в сумку, выскочила из каюты.
Гельяноа оказался серым, мрачноватым и походил на крепость. Непривычно высокие и узкие дома из диабаза, изрезанные небольшими, вытянутыми вверх, оконными проемами, больше напоминавшими бойницы, срастались друг с другом, превращаясь в неприступные стены. После яркого шумного Каттана город выглядел пустым и безлюдным. Ни криков зазывал, ни цветастых шатров, ни вездесущего мусора… Даже вывески были одинаково невзрачными, графитного оттенка. Фонари – и те светили как-то холодно и строго, еле пробиваясь сквозь туман. Светлой вдруг подумалось, что это место похоже на Эралиира. И если все города Локкеньена такие же, то не удивительно, что он был их отражением.
– Сюда.
Темный остановился у постоялого двора, ожидая пока остальные Ходоки его нагонят. Он сдержал свое слово – завтра утром они должны были выдвинуться все вместе на юг, к Пустоши. Не сговариваясь, разбрелись по комнатам, решив заказать ужин туда же. Только Ровин задержался внизу, переговариваясь о чем-то с хозяином. Аэнис косо проводила его взглядом, перед тем, как подняться к себе: уж не собрался ли ост покорять Адову Пустошь в одиночку?
* * *
– Я… хочу уйти.
Слова Ровина прозвучали громом средь ясного неба. Они были ожидаемы. От нимеи или Светлой. Но никак не от него.
Иатэн сплела руки на груди и откинулась на спинку стула – завтрак подождет.
– Передумал, значит?
– Это из-за тех двоих? – спросила Аэнис.
Судя по ее лицу, она сама была не прочь покинуть игру. Один только Темный, кажется, не обратил внимания на заявление здоровяка, продолжая поедать овсяную кашу, как ни в чем не бывало.
– Из-за кого…? – рассеяно отозвался ост. – А… Нет, не из-за них.
– Только не говори, что ты Пустоши испугался, – бросила гельд с презрением. – Или может кости ломит от тумана?
Ровин насупился, но так и не ответил.
– Из Вариуса нельзя выйти досрочно, – вдруг подал голос блондин, не поднимая глаз от тарелки. – Живым, уж точно.
Рыжая напряглась – об этом она слышала впервые:
– Это как?
– Вот так.
– Откупной надо? – пробасил ост, зажав ложку в кулаке с такой силой, что та аж погнулась. – Так я это… Найду, стало быть… Отработаю.
– Игру можно покинуть или достигнув финиша, или отправившись на тот свет. Третьего не дано, – пожал одним плечом Темный.
– Но… Ты уверен? Хранитель об этом не предупреждал, – растерянно возразила Светлая, нервно затеребив край своего плаща.
– А вы у него спрашивали? – криво улыбнулся блондин.
– Ну, хорошо… Допустим, я вот сяду здесь и с места не сдвинусь, – сказала Иатэн, хлопнув ладонь по лавке. – И что? Что со мной будет?
– Вариус будет звать тебя. И ты либо последуешь этому зову, либо сойдешь с ума – все просто.
Вряд ли Темный соврал. Ему-то как раз было бы на руку избавиться от лишних соперников. И тут, наконец, рыжая задумалась. Во что она встряла по собственной глупости? Да, она участвовала в игре от скуки, что неизменно, рано или поздно, настигает каждого из гельдов, живущих по человеческим меркам слишком долго. Так долго, что теряют интерес к жизни. Одни посвящают себя служению Господу, другие идут на более радикальный шаг – засыпают, порой навсегда. Иатэн же решила сыграть и сейчас впервые засомневалась в своем выборе.
Высшие набрали съестного с собой, расплатились и вышли вон: Ходокам предстояло взять лошадей – не на своих же двоих переться дальше. Рыжая задержалась, ожидая, пока Ровин заберет свою сумку наверху, и, снедаемая любопытством, все-таки спросила его:
– Почему ты передумал?
Ост, и так не больно-то веселый, помрачнел еще больше и буркнул, нехотя:
– Опоздал я.
– Куда? – поинтересовалась гельд.
– Никуда.
Он замолчал, и Иатэн решила, что здоровяк так и не назовет причину, но уже на улице он вдруг заговорил. С горечью. Сжав пудовые кулаки.
– К дочке я не успел… Она умирала, а я… Я думал, что смогу вырвать ее… у лап костлявой. Выиграю и попрошу ей лучших целителей… Мое золотце. Не успел я.
В глазах сурового, несгибаемого оста заблестели скупые слезы. Он быстро сморгнул их, смазал рукавом и ускорил шаг, догоняя ушедших вперед спутников. Рыжая провела рукой по лицу, усмехнулась. Глупая, какая же она глупая… Кто-то рискует жизнью в попытках спасти родную кровь, а она… От скуки. Еще и посмеивалась над здоровяком. Гельд на мгновение сама себе стала противна. Ей внезапно захотелось как-то утешить Ровина, посочувствовать ему, но она понимала, что никакие слова не помогут горю того, у кого вырезали кусок сердца, оставив на его месте бездонную пустоту.
Лошади были чистыми, ухоженными – шерсть лоснилась на боках, гривы и хвосты расчесаны. Гельд осмотрелась и выбрала игреневой масти коня, ехидно косившего на нее шоколадным глазом. Расплатилась с конюхом и подсунула животному корку хлеба, стянутую со стола за завтраком. Тот фыркнул – мол, зря подлизываешься, но подношение принял. Ост взял гнедого тяжеловоза, Светлая – серую кобылку. Темный же даже не посмотрел в сторону скакунов.
– Мой ждет за городскими воротами, – бросил он на вопросительные взгляды спутников.
От почтовой станции пешим ходом двинулись к Осенним воротам, по пути заполнив переметные сумки провизией: крупой, лепешками, сыром, сушенной говядиной, специями, чаем да медом. Поразмыслив, Иатэн прихватила еще и сморщенных от жара печеных яблок с корицей. Блондин посоветовал купить у травника вытяжку из листьев шалфея – болота Адовой Пустоши кишели комарами. О том, кого еще, охочего до крови, им стоило ожидать там, Темный, к сожалению, не стал говорить. Девушки тут же приобрели по бутылочке пахучего настоя, а Ровин лишь отмахнулся: его толстую, грубую кожу не то что комары, даже кто покрупнее, прокусить не сможет.
За пределы Гельяноа попали нескоро – город все тянулся и тянулся вдоль берега, и, казалось, конца и края ему нет. Однако, некоторое время спустя Ходоки все же миновали ворота и вышли на тракт. Туман, надо сказать, никуда так и не делся: стелился по дороге, клубился в низинах, укутывал деревья, топорщившие голые черные ветви, полупрозрачным саваном. Рыжая взглянула искоса на шагавшего рядом с лошадьми Эралиира, погруженного в мысли и словно бы уплывшего разумом далеко отсюда. Не заведет ли он их в какую топь? С него станется. А что? Мало бы кто не воспользовался подвернувшейся возможностью избавиться от всех соперников одним махом.
Увлекшись собственными рассуждениями, гельд не сразу заметила появившегося посреди дороги будто из неоткуда вороного скакуна. А приглядевшись, ахнула – на месте гарцевал дэрилл, перебирая тонкими, сотканными из дыма, клубящегося под прозрачной кожей, ногами. Черная грива его струилась волной почти по самые бабки. Дивное создание приблизилось к Эралииру, доверчиво заглядывая тому в глаза и ткнулось храпом в шею. Так вот, значит, какой скакун ждал блондина. Ох, не прост, Темный… Ох, не прост…
Их проводник прошелся ладонью ласково по щеке дэрилла и обнял его, а рыжую на мгновение кольнуло: хотелось бы чтобы и ее кто-то так встречал. Или чтоб рисковал собственной жизнью, спасая от смерти…