Анфиса Ширшова
Боюсь, что да

Глава 3

Кристина

Я лихорадочно искала на столе мерзкий листок, задумавший куда-то запропаститься. Темп работы в компании отца был мне в новинку, но я отчаянно старалась влиться. Инна Сергеевна оказалась весьма суровой, но справедливой женщиной. Похоже, она знала, что я не просто родственница босса, а его незаконнорожденная дочь, поэтому относилась ко мне со всей серьезностью, но ошибки и промахи терпеливо прощала.

За десять рабочих дней я поняла, что Аверин старший держит всех в железном кулаке, но при этом не скупится на справедливые вознаграждения, если есть за что награждать. Сотрудники побаивались его, но все же держались за свои рабочие места, пытаясь угодить начальству. Халтуры в стенах бизнес-центра не терпели.

Оказалось, что Павел возглавлял службу безопасности, но при этом отец привлекал его к важным сделкам. Как так вышло – ума не приложу. Хотя догадки все же были. Павел – единственный наследник Аверина, и кому, как не ему предстоит возглавить компанию после выхода бизнесмена на пенсию, если он когда-то на это решится. Поэтому хочешь не хочешь, а вникать в дела компании сын обязан. Если честно, я была рада, что не имею к этому никакого отношения. Должность секретаря меня вполне устраивала: нет лишних обязанностей, ответственности, пристального внимания начальства. Да и на компанию я не претендовала даже мысленно. Я знала, что у Александра есть еще две дочери, которых он тоже содержал. Не представляю, как его жена смогла проглотить такие новости. А отец вел себя просто отвратительно. Пару раз я видела его в компании молодой девицы, явно не годившейся в матери Павлу. Последний, кстати, наверняка знал об увлечениях своего папаши, но никак это не комментировал.

Павла в компании откровенно боялись. Наверное, все дело в его внешности. Он действительно выглядел зловеще и неприступно с этим своим шрамом. Казалось совершенно невозможным просто так подойти к нему и поговорить о погоде. Женщины и даже девушки шарахались от сводного братца, хотя, если приглядеться, то можно было бы назвать его привлекательным. Однако его красота была какой-то первобытной, что ли. Суровой, холодной и даже строгой. Тем более странным было то, что я совсем не боялась его. Мое гостевание в его квартире затянулось, но Павел и слышать не хотел о том, что я могу снять жилье. При этом он часто ворчал, когда укладывался спать на диване, припоминая свою спальню, вход в которую ему теперь был заказан.

В течение тех двух недель, что я жила у него, Павел ночевал в квартире всего раз пять. Где он скрывался ночами нетрудно догадаться. Он приходил утром, пах сладкими духами, предупреждал, что идет мыться, а я готовила завтрак на двоих, тревожно хмурясь. Вся эта ситуация ужасно меня напрягала. Утешало лишь одно. Половина срока в этом жилище уже миновала, осталось еще две недели, и я смогу уехать.

Чуть ли не единственным плюсом была близость парка, где я нашла отличную скейтерскую площадку и тусовку единомышленников. Обычно я надевала свободные джинсы, майку, любимые кроссовки, хватала скейт и буквально через двадцать минут с удовольствием каталась по дорожкам парка. Я познакомилась с ребятами, которые тоже обожали свои доски и проводила вечера вместе с ними в парке. Павел откуда-то узнал о моих новых знакомых и даже отчитал меня за это.

– Какая муха тебя укусила? – не выдержала я. – Что вообще происходит? Почему я не могу завести друзей? Наладить личную жизнь, в конце концов!

– Дура, – процедил он, зачем-то схватив меня за локоть. – Какая личная жизнь? Ведешь себя как… шлюха. Ты вообще знаешь о существовании лифчика?

В тот раз я не выдержала, разревелась и убежала в спальню. Он еще что-то кричал мне вслед, но я не слушала. Никто и никогда не разговаривал со мной так грубо. Кое-как успокоившись, я немного поразмышляла и пришла к выводу, что это ненормально. Ненормально, что сводный брат разглядывает мою грудь, и не важно в лифчике она или нет.

С тех пор я начала приглядываться к нему и заметила много странностей. Мне даже стало казаться, что он намеренно не ночует дома, избегая моей компании. Однако как-то раз вечером он пришел не один, а с другом. На вид типичный амбал, не отягощенный интеллектом, однако оказалось, что Сева, как звали друга, весьма приятный тип. Улыбчивый здоровяк с красивыми, чуть кудрявыми светлыми волосами. Он застыл на пороге, разглядывая меня. А посмотреть было на что, ведь дома я неизменно ходила в коротких шортах и тонкой майке. Вняв голосу разума, я все же надела под белую майку черный бюстгальтер, дополнив образ белыми гольфами до колен. Волосы собрала в пучок, отлично зная, что такая прическа очень мне идет.

– Это что за ангел? – дурным голосом вопросил здоровяк, а я улыбнулась, потому что мне понравился его смех и парфюм.

– Даже не думай, – буркнул Пашка. – Бери флэшку и проваливай.

– Как невежливо, – зацокала я языком. – Может быть, чаю?

– С удовольствием. Я Сева, кстати.

– Крис, – улыбнулась я, пожав могучую ладонь.

– Ты где ее нашел? – громким шепотом спросил Сева, повернувшись к Павлу.

– Жизнь столкнула, – пожала я плечами, наливая гостю чай в большую кружку.

– Сто лет чай не пил, – признался здоровяк, зачем-то понюхав напиток.

– Чем же вас Павел угощает?

– Вискарем. Цвет у него один в один с твоим чаем, но эффект другой. Обычно Павлик предлагает мне алкоголь, кальян и девочек… Э-э-э… Извини, Крис.

– Ничего, – кивнула я, сделав лицо кирпичом. – Павлик частенько не ночует дома, поэтому девочками меня не удивишь.

Павел закашлялся, а здоровяк выпучил глаза и похлопал друга по спине так, что у того затрещали кости. Я с любопытством разглядывала мужчин, наслаждаясь общением с новым персонажем.

– Друг мой, ты случайно крышей не тронулся? Кто же в здравом уме оставит такую девушку, как Крис, в одиночестве и променяет на какую-нибудь шалаву?

– Заглохни, мать твою, – рявкнул Павел. – Кристина не моя девушка. Она… моя сестра. Сводная.

Услышав последнюю фразу, Сева буквально преобразился. На его лице засияла восторженная улыбка, а голубые глаза полезли на лоб. Кажется, парень не мог поверить, что ему так сказочно повезло.

– Крис, скажи, что у тебя нет парня, – потребовал он, а Павел заметно напрягся.

– Скажу, – хмыкнула я. – Только вот этот цербер не позволяет мне общаться с мужчинами.

– Ну, я – другое дело. Павлик, я твой друг, мне ты можешь доверять! Поверить не могу, что такая девушка одна. Решено. Женюсь!

– Ты придурок, – покачал головой братец и принялся выпихивать друга из дома. Оказалось, что Пашка тоже силен, раз смог сдвинуть с места такого здоровяка как Сева. Он махал мне на прощание обеими руками и правда выглядел немного придурковато, но в то же время мило.

– Мне понравился Сева. Пусть заходит чаще, – миролюбиво сказала я, обхватив теплую кружку ладонями. Впервые после ссоры из-за лифчика мы с Павлом остались наедине.

Паша зачем-то подошел ко мне вплотную, встав за спиной. Я чувствовала его близость всем телом и замерла, насторожившись, ощущая, как внутри что-то обрывается от… страха.

– Даже не думай, – тихо, но зло сказал он. – Никаких мужиков. И завязывай ошиваться с этим сбродом из парка.

– Что с тобой такое? – не выдержала я и повернулась, чуть не ткнувшись носом в его крепкую грудь. Пришлось встать и отступить от этого психа. – Какое тебе дело до того, с кем я провожу время?

Он подошел, не торопясь. Приблизился непозволительно близко, склонился к моим волосам, к уху. Меня будто сковало, я не решалась пошевелиться. Казалось, что рядом замер зверь, а вовсе не человек. Но внутри меня бушевали такие ощущения, которых не было уже давно… И вот сейчас, вызванные близостью сводного брата, они вернулись, вынуждая меня вцепиться пальцами в столешницу.

Я чувствовала дыхание Павла на своей шее, на щеке. Все это было до жути неправильно. Нездоро́во. Наше общение не должно быть таким… Подобные неловкие паузы непозволительны для тех, кто связан родством.

– Я отвечаю за тебя, – наконец ответил он, но не отстранился. Я видела, как он поднял руку, а потом дотронулся до моего плеча, опустил ладонь вниз, скользя по коже, остановился на локте и сжал пальцы. – К тебе никто не прикоснется, понимаешь? Если я не разрешу.

Он чуть отстранился, но лишь для того, чтобы взглянуть мне в глаза. Не знаю, как я выдержала это. Его глаза не скрывали желания, и я испугалась. Прикусила губу, а он вдруг провел пальцем по скуле, по моим губам, остановившись на мгновение на родинке в уголке. Жадность. Вот, что отчетливо читалось в его лице, и я вырвалась, снова скрывшись в своей комнате.

Я знала этот взгляд. Многие мужчины смотрели на меня так. Поэтому я быстро нашла себе парня, сделав ставку не на его внешность, а на характер. Саша был очень добрым и веселым парнем. Именно он научил меня кататься. Я не любила его, но нам было хорошо вместе. Тем хуже стало, когда он погиб в аварии. На похоронах я рыдала, чувствуя себя предательницей. Я не любила его так, как он того заслуживал. Он был очень хорошим человеком, а я обманывала его, использовала как прикрытие, найдя в нем спасение от постоянных посягательств других мужчин.

Сон не шел. Я долго смотрела в потолок, слушала, как ходит по квартире Павел. Вот шаги раздались совсем близко, я напряглась, накрывшись одеялом до шеи. Кажется, он замер на мгновение у моей двери, но все же пошел дальше. В душ. Шум воды слышался долго и еще какие-то звуки, которые я не могла разобрать. Я зажмурилась и укрылась одеялом с головой, отказываясь понимать и его, и себя.

Глава 4

Павел

Кажется, я выдал себя, когда сказал ей про лифчик. Плевать. Она не может не знать, как ее близость влияет на мужчин. В голове одна мысль: повалить ее на диван и стащить чертовы шорты.

Я почувствовал, как по коже побежали мурашки. Меня тянуло к ней со страшной силой. Наверное, я отрицал свое желание дня два. На большее меня не хватило. Находиться с ней в одной квартире, знать, что она пошла принимать душ, отделенный от коридора стеклянной стеной – пытка, не иначе. Принимать из ее рук завтрак и знать, что скоро она будет готовить для другого, улыбаться другому стало невыносимо. Появилась ревность, необоснованная агрессия. Я не имел на это право, но не мог заставить свой организм перестать испытывать все эти чувства. У меня никогда не было постоянной девушки, не хотелось ни с кем жить, делить постель и сталкиваться по утрам на кухне. И вот приехала моя, так называемая, сводная сестра, братских чувств к которой я не испытывал.

Глупая фраза «украла покой» так и просилась на язык. Мое состояние описывалось именно этими двумя словами. Даже мама видела, что со мной творилось неладное. Пару раз я оставался ночевать у нее, когда отца не было дома. Хуже всего было то, что она знала про Крис. Знала, что задумал отец. Она даже приходила пару раз в офис, заглядывала к Инне Сергеевне, которая была ее хорошей приятельницей.

– Кристина невероятно красива, – сказала мама как-то вечером, устроившись в кресле с чашкой зеленого чая.

Я устало потер глаза и уставился в телевизор. Но мама ждала какой-то реакции, и я ответил:

– Да.

Мама грустно хмыкнула и продолжила:

– Ты знаешь, она нравится мне. И она… ни в чем не виновата. Все твой отец… Наша совместная жизнь превратилась в фарс. Я лишь его прикрытие от навязчивых дамочек. Всем нужен его кошелек, и только я знаю его настоящего, правда, он давно не такой, как в молодости. Нет искренности, нет той легкости, с которой мы начинали совместную жизнь. Твой отец очерствел. Не будь таким, сынок.

Я кивнул и нахмурился. Мне не нравились эти разговоры. Я считал, что маме не стоит жить с отцом, ведь он совсем распоясался, таскал за собой очередную молодую девицу, которая тянула из него деньги на украшения и наряды. Пустая, глупая, алчная девка. Я ненавидел их всех, но спал с подобными. Самого с души воротило от этой грязи, но что было делать, если они сами падали мне в постель, зная, чей я сын. Так вышло, что меня окружали те же девицы, что и отца. Я знал, что никогда не заведу семью. Так честнее. Не причинять никому боль, не обманывать, не заставлять детей страдать. Жить одному и делать то, что хочется подходило мне больше.

И вот появилась Крис. Смазливая девчонка. Сводная сестра. Только какая она, к черту, сестра? Она безумно привлекательная девушка. Живая, настоящая, не избалованная. Дерзкая, смышленая, улыбчивая. Сексуальная. Она отлично готовит, носится на своей дурацкой доске, привлекая внимание молодых парней на скейт-площадке. Я наблюдал за ней пару раз и чуть ли не давился слюной, глядя на нее. Несколько раз оставался у очередной подружки, потому что сам же боялся идти домой. Видеть ее в полуголом виде, в котором она разгуливает по дому, было выше моих сил. Она будто не понимала этого. Оставляла мне ужин, запиралась в своей спальне, иногда пыталась завязать диалог, но я просто не мог с ней разговаривать. Мысли путались и скатывались к одной. Банальной и грязной. Кажется, она обижалась, но быстро остывала, снова предпринимала попытки завязать общение, в очередной раз натыкаясь на стену из моего напускного равнодушия и угрюмости.

– Как вам живется на одной территории? – спросил отец, когда мы обсудили рабочие вопросы.

– Сносно, – пожал я плечами.

– Беляев задержится еще дней на десять, – как ни в чем не бывало заявил Аверин. – Срочные дела.

Я не знал, как реагировать. Чувства перемешались, но я явственно ощущал радость от того, что она останется еще недели на две. Но была и злость. На Крис. На самого себя. Я уже не мог себя контролировать, и если она продолжит мелькать перед глазами, все закончится… хреново. Для нас обоих. Предположим, что мне плевать на наше родство. Но она будет себя корить, если мы перейдем черту. А я очень сильно хотел наконец ее переступить.

– Он не передумал? – спросил я, сжав кулак.

– Спятил? Она просто бриллиант, – глаза отца подозрительно заблестели. – Нет. Константин никогда от нее не откажется. Слишком выгодная сделка для него.

– И свадьба будет? – продолжал спрашивать я, а ощущения были такие, будто я собственными руками раздирал на себе свежую рану. Противно и больно.

– Если ты о шикарном торжестве, то не знаю. Последнее слово за Беляевым. Насколько я знаю, он не любитель праздников. Но возможно, собственная свадьба заставит его изменить мнение.

– А ее никто не хочет спросить?

Отец внимательно посмотрел на меня, но я давно научился скрывать свои эмоции. С самого детства. Однако он был довольно проницательным человеком, с отличной интуицией, которая не раз его спасала.

– Даже не думай привязываться к ней, – медленно произнес он, откинувшись в кресле. – Она всего лишь обладательница красивой внешности. Картинка. Вот и все. И способ достижения нашей цели. Ты помнишь о ней?

– Конечно, – хрипло ответил я.

Я уже взялся за ручку двери, как Александр вдруг строго сказал:

– Не прикасайся к ней. Себе дороже.

Сжав челюсти, я некоторое время стоял неподвижно, а потом спросил:

– Она похожа на свою мать?

– Не очень, – хмыкнул Аверин, а я кивнул и вышел из кабинета.

***

Константин

Руководитель службы безопасности звонил мне только в крайних случаях, когда нужна была моя консультация или, когда определенные вопросы были только на моем контроле. За последний месяц многое изменилось. Добавился новый объект для… присмотра. Моя жена. Будущая жена. С которой я еще даже не знаком.

Вся моя жизнь была рассчитана и распланирована по часам. Я никогда не совершал необдуманных и безбашенных поступков. Только расчет, контроль и разум. Наверное, именно благодаря этому я и преуспел, и теперь моя компания, выпускающая комплектующие и определенное оборудование, процветала. Производство было налажено в нескольких областях, я лично ездил и контролировал все процессы. Времени на личную жизнь катастрофически не хватало. Непродолжительные связи я никогда не рассматривал всерьез. Несколько раз я вроде бы влюблялся. Говорю «вроде бы», потому что не знаю, с чем это сравнить, а если принять во внимание то, что после расставаний я вполне себе неплохо жил, то стоит ли вообще говорить о любви, о привязанности?

В этот раз все было по-другому. Стоило увидеть фото Кристины, как я мысленно удивленно выругался, что делал нечасто. Описать ее красоту словами никак не выходило. Я захотел ее себе. Первый раз в жизни решился на авантюру, поддался на уговоры Аверина, пошел на сделку с этим молодящимся стариком и захотел получить эту девушку. Его дочь. Рожденную на стороне. Вообще, сделка была выгодна нам обоим. Я получал возможность расширить свои связи, обрести довольно могущественного родственника, наконец жениться и даже завести детей. Мне исполнилось тридцать семь лет, и я был готов к семье. Кристине же было всего двадцать три года. Разница в возрасте была значительной, но желание получить ее было настолько сильным, что я плюнул на это и ударил по рукам с Авериным.

Возможно, со стороны такая сделка казалась циничной, но если подумать, то для нее это был самый выгодный вариант. Аверин мог подложить ее под своих возрастных дружков, чтобы получить выгоду. Я же считал себя довольно приличным человеком. Она правда нравилась мне, и я очень хотел наконец познакомиться с ней.

– Что случилось? – спросил я, ответив на звонок Руслана.

– Как вы просили, Константин Сергеевич, докладываю обстановку. Брат Кристины собирает тусовку. Забрал троих дружков, загрузил в автомобиль несколько пакетов с алкоголем.

– Куда они едут? – напрягся я.

– Уже приехали. К нему домой.

– Кристина?

– Только что зашла в подъезд. Была в парке, каталась на скейте. Девчонка – огонь.

Я невольно улыбнулся. Но тут же нахмурился, вспомнив, что дома ее ждут четверо мужчин. О чем вообще думает ее брат? Аверин обещал мне, что он присмотрит за ней, но я привык все контролировать сам. И не зря.

– Кто-то еще приглашен?

– Пару минут назад в подъезд вошли три девицы. Вроде бы не проститутки, но видок тот еще. Возможно, кто-то подъедет позже. Доложить вам?

– Конечно, Руслан, – ответил я, а сам напрягся, поскольку все происходящее мне отчего-то не нравилось. Беспокойство, поселившееся в сердце, не отпускало. Я посмотрел видео, которое сняли парни Руслана. Крис каталась на скейте в парке. Свободные спортивные штаны, короткая черная майка, чуть оголяющая плоский живот. На голове большие наушники. Она улыбалась, подставив лицо лучам солнца. Внутри что-то скрутилось в тугой узел, затрудняя дыхание. Появилось стойкое ощущение, что я все сделал правильно. Я был чертовски прав, согласившись на эту авантюру.

Руслан звонил еще несколько раз. Теперь в квартире Павла собралось не менее десяти человек. Хотелось немедленно забрать оттуда Кристину, но она даже не знала о моем существовании. О том, что я волнуюсь за нее. Черт. Это чувство было новым для меня. Как и все то, что происходило сейчас в моей жизни.

Около двух часов ночи вся компания неожиданно покинула дом Аверина младшего. Руслану показалась подозрительной такая поспешность. Сам хозяин квартиры никуда не выходил, как, впрочем, и Крис. Оставалось лишь надеяться, что девушка в порядке.

Глава 5

Кристина

Павел не предупредил меня о вечеринке. Вернувшись домой после катания, я обнаружила в гостиной сводного брата и его троих друзей, выставивших на стол всевозможные бутылки с алкоголем.

– Всем привет, – дружелюбно сказала я, на мгновение зависнув в прихожей, прижимая к бедру доску.

Четыре пары глаз уставились на меня. Уже знакомый здоровяк Сева даже заключил меня в объятия, шутливо заявив друзьям, что первым положил на меня глаз. Сева не вызывал неприязни, а вот двое незнакомых парней рассматривали меня слишком откровенно. Кажется, Пашка тоже это заметил, поскольку что-то тихо сказал им, после чего парни синхронно отвернулись.

Дальше стало еще веселее. Нагрянули девицы крайне вульгарного вида, шумные, громкие, ведущие себя совершенно развратно. Я краснела и уже подумывала сбежать в свою спальню, как вдруг Павел похлопал по дивану рядом с собой и протянул мне трубку от кальяна. Я поколебалась немного, но все же приняла приглашение и затянулась. Курить я не любила, позволяла себе это крайне редко и только в компании близких друзей. Но в этом городе никаких друзей у меня не было, только сводный брат. Что ж, возможно, нам все же удастся общаться, как нормальным людям.

Девицы устроились на коленях Пашкиных друзей и вытворяли что-то на грани добра и зла. Я покосилась на Павла, но тот сосредоточенно смотрел в окно, окутывая себя облаками ароматного дыма. Сева поглядывал на меня с плохо скрытой тоской, хоть и обнимал за талию веселую шатенку.

Один из дружков Павла сунул мне в руки бокал с пряно пахнущим напитком. Я сделала пару глотков и скривилась. С алкоголем я никогда не дружила и пить его в принципе не могла. Но все, что творилось перед глазами, вызывало лишь одно желание – забыться. Только поэтому я не отказалась от бокала. Далее становилось только хуже. Нагрянули очередные дружки брата, и веселье пошло по нарастающей. Кажется, только Сева оставался в более-менее трезвом состоянии, но, вероятно, ему просто нужно было больше остальных, чтобы опьянеть.

Павел вроде бы не буянил, но вел себя не совсем адекватно. Уже не таясь, разглядывал меня с ног до головы, часто останавливаясь взглядом на губах. Что-то шептал себе под нос, чем вызывал у меня большие подозрения. В какой-то момент мне стало так неловко, что я ушла в спальню, надела поверх майки свободную клетчатую рубашку и вернулась обратно в гостиную, намереваясь налить себе воды. Сева, видя такое дело, возмутился и потащил меня в свободный угол, где долго признавался в любви, потребовал выпить на брудершафт, клятвенно пообещав поцеловать меня только в щеку. Я согласилась, но внутренне начала паниковать, осознав, что такие вечеринки не по мне. Затем здоровяк достал странного вида сигареты и настойчиво предлагал покурить и расслабиться. Я плюнула и согласилась, поскольку действительно была сильно напряжена. А всему виной Пашка, неотрывно наблюдающий за мной весь вечер.

Запах у сигарет был несколько странным, и я не сразу поняла, что они не совсем обычные. Но было поздно. Сознание заволокло приятным туманом и происходящее стало восприниматься гораздо спокойнее. Один из друзей Павла усадил на себя длинноногую блондинку и запустил руки ей под платье. Девица что-то шептала ему на ухо, а парень довольно улыбался, но то и дело поглядывал на меня. Сева вдруг положил тяжелую ручищу мне на плечи, привлекая к себе.

– Крис, ты невероятная, – болтал он, целуя меня в макушку.

Я хихикала, исправно пила из бокала, вдыхала сладковатый дым и уже чувствовала легкость в теле. Не заметила, как к нам подошел Павел, увидел в моих руках сигарету и переменился в лице.

– Севка, ты, блин, издеваешься? На хрен ты ее накурил?!

– Все в порядке, брат, – пробубнил здоровяк, пытаясь спрятать меня за своей широкой спиной.

Я смеялась, глядя на недовольное лицо сводного брата и виноватое здоровяка. Стало весело и легко, а еще я почувствовала свою власть над Павлом. Он уже не мог скрыть своего отношения ко мне, рискнул прикоснуться, один раз даже обнял, взял из моих пальцев сигарету и тоже закурил, глядя мне прямо в глаза.

– Откуда ты такая взялась? – тихо спросил он, перебирая пальцами мои волосы, а я улыбалась, разглядывая его мужественное лицо. Он был красивым, и отрицать это было глупо.

Мы довели себя до такого состояния, когда стираются все границы дозволенного, приходят нелепые мысли о том, что жизнь одна и надо взять от нее все, до чего можно дотянуться, или все, что она предлагает. Не помню, почему мы оказались в коридоре вдвоем, но я вдруг споткнулась и чуть не упала, а он подхватил меня, прижал к стене и замер напротив. Огромный черный зрачок, тонка серая полоска радужки вокруг, совершенно обезумевший вид. Жажда, решимость, желание и тоска.

– Крис, – позвал он, поглаживая мою ладонь.

– Что?

– Иди в спальню, – тихо сказал он, не глядя мне в глаза. – Я выгоню всех к черту. И вернусь.

– Нет, – покачала я головой, испытывая страх и еще что-то, острое, запретное, что уже давно поселилось во мне, как только я увидела его.

– Не бойся. И не думай ни о чем, слышишь? – шептал он, целуя меня в висок. – Пожалуйста, доверься мне. Просто жди меня в спальне.

Он открыл дверь, взял меня за руку и усадил на кровать, будто я была маленькой девочкой. Он ушел, а у меня закружилась голова. Остатки разума советовали мне уснуть, что мне даже почти удалось. Но я будто погрузилась в пограничное состояние, вроде бы в реальности, но все как во сне.

Я услышала шаги, открыла глаза. Он лег рядом, положил руку на мой плоский живот, осторожно гладил, разглядывая мое лицо. По коже бегали мурашки, а я забывала сделать вдох, полностью отдавшись ощущениям.

– Мы не можем…

– Тише, Крис. – Он провел пальцем по моим губам. – Верь мне. Нам все можно, слышишь? Все в порядке… Не отталкивай меня.

Он вдруг оказался напротив, нависнув надо мной, и стало ясно, что все, что случится дальше, неизбежно. Наши руки изучали тела друг друга, неторопливо, словно мы не решались переступить черту, после которой все изменится. Мы изменимся.

Он расстегивал мою рубашку, а я смотрела на его руки широко открытыми глазами, разглядывала его лицо, на котором читалось предвкушение и страх. Но не от того, что мы делали что-то запретное. Он боялся, что я прекращу все это, сбегу, оставив его один на один со своей жаждой.

А потом было так хорошо, словно все ощущения обострились в тысячу раз, и мы оба не хотели, чтобы эта ночь заканчивалась.

– Так не бывает, – тихо бормотал Пашка, прижимая меня к себе. – Не могу поверить, что ты есть. Такая совершенная.

Я улыбалась, вдыхая его запах: мята, дерево и табак. Этот аромат впитался в мою кожу, в волосы. В тот момент я не боялась, я доверилась ему, поверила его словам и позволила нам сойти с ума.

***

Павел

Она проснулась ближе к полудню. Я слышал шум воды. Она не предупредила, что собирается принять душ. Как я должен был это расценить? Как приглашение? Или ее нежелание видеть меня?

Еще минут через двадцать она появилась в кухне: черный шелковый топ, широкие шелковые штаны, волосы собраны в пучок. Кожа немного бледная, а губы наоборот яркие, безумно соблазнительные. Но глаза испуганные. Я криво улыбнулся. А чего я ждал? Что она бросится мне на шею? Улыбнется? Поцелует?

– Привет, – пробормотала Крис, не глядя на меня.

Налила воды в стакан, стала пить, глядя в окно, изредка переступая босыми ногами. Я почувствовал раздражение. Ненавидел это напряжение между нами. Она думает, что я раскаиваюсь? Что буду просить прощения или просить забыть, что было? Да ни хрена.

– Что не так, Крис? – не выдержал я, встав позади нее. – Скажи. Не надо делать вид, что ничего не было. Или еще хуже: что ты жалеешь.

– Я не делаю вид, – раздраженно ответила она, но ко мне не повернулась. – Просто… не знаю, что говорят в таких случаях.

– В каких случаях?

– Таких запущенных, – вздохнула она.

– Наш случай ничем не отличается от любого другого, – процедил я. – Мы взрослые люди…

– Мы родственники, – отчаянно выпалила она, со стуком поставив стакан на подоконник. Вода расплескалась, а Крис машинально принялась стирать ее пальцами.

Я схватил ее за плечи, сжал, чувствуя внутри торнадо из эмоций, разрывающих меня на части. Что мне делать? Что сказать ей? Как успокоить?

– Не думай об этом. Просто не думай. Я ни о чем не жалею, понимаешь? Ты стоишь того, стоишь каждой минуты, каждой секунды. Если хочешь знать, это была самая лучшая ночь.

Она не отвечала, разглядывала свои мокрые пальцы.

– Прогуляюсь немного, – тихо сказала она и сделала пару шагов в сторону.

– Это все, что ты можешь сказать? – не поверил я, раздраженно взлохматив волосы.

– Паш, пожалуйста. Мне надо… попытаться все осмыслить.

– Нет, Крис! В том и дело. Не надо думать, анализировать, уходить в себя. Поговори со мной. Я здесь, перед тобой. Так скажи, что ты чувствуешь! Ударь меня, если хочешь. Только не беги ни от себя, ни от меня.

– Я не знаю, – отчаянно крикнула она. – Мы не должны были… Да, я жалею. И нет… Я знала, что так будет! Чувствовала. Мне всего лишь нужно было съехать, жить одной. Вот и все. И ничего бы не случилось. А сейчас… Все это слишком. Наверное, я хотела этого не меньше тебя, но ты же понимаешь, что мы должны забыть об этой ночи.

Проще всего было согласиться и действительно постараться забыть. Но я знал, что не смогу. Она не такая, как другие девушки, с которыми я спал. Однако было еще кое-что: ее брак и свадьба. Отец продал ее бизнесмену Беляеву, сделка почти состоялась, остались лишь формальности, так зачем я сам все усложняю? Отпустить ее, оставить в покое – вот, что я должен сделать.

– Ладно, – буркнул я, отвернувшись. – Прогуляйся. Мне тоже не помешает.

И первым вышел из квартиры, хлопнув дверью. Слишком много эмоций, что даже страшно. Раньше такого не было, а сейчас казалось, что я болтаюсь в океане острых ощущений, рвущих меня на части и тянущих на дно. В черноту. Такого же оттенка, как ее глаза.