Возвращение в Панджруд – Андрей Волос

Главный герой романа – великий таджикско – персидский поэт Абу́ Абдулла́х Джафа́р ибн Мухаммад Рудаки́, некогда живший при дворе саманидского эмира Насра ибн Ахмеда и именовавшийся Царём поэтов, в сопровождении юного проводника возвращается пешком в свой родной город Панджруд.

Так начинается этот роман, повествующий о жизненном пути человека и поэта, невероятно возвысившегося, благодаря своему таланту и в конце ослеплённым вернувшегося домой, откуда уехал не один десяток лет назад .Одна часть книги представляет собой причудливую цепочку воспоминаний, из которых постепенно шаг за шагом выстраивается целая картина жизни отдельного человека, но через неё читатель узнаёт и об окружающем героя мире, в целом.Другая часть – это их длинный путь от Бухары до Панджруда в настоящем, где еще неизвестно кто кого ведёт на самом деле: поводырь слепца или наоборот.

Несмотря на то, что читается роман довольно сложно, потому что содержит массу информации самого разного свойства: политические перипетии и распри, религиозные течения, обучение в медресе, написание стихов, а также постоянно прошлое перемежается настоящим, но текст вызывает искренний и неподдельный интерес, благодаря тому, что под умелым авторским пером всё здесь дышит Древним Востоком и помогает его лучше понять, почувствовать и узнать. Язык романа буквально напоён атмосферой Востока и живо знакомит читателя не только с политической стороной того времени, но и с легендами, притчами, наполненными мудростью веков и поколений, помогающих ныне живущим и последующим, оберегающих и предостерегающих от ошибок и разочарований . Сама история романа – это такое насыщенное событиями полотно, которое только к финалу складывается в органичную картину, но именно постепенное развитие позволяет читателю уследить за всем и удержать бесчисленные имена, так непохожие на наши.Роман погружает читателя в мир мусульманского Древнего Востока от дворцов до хижин, от пыльных дорог, тюрем до разговоров о поэзии и сложении стихов.И хотя в конце автор признаётся, что роман не может претендовать на роль научного исследования, а значит содержит и часть вымысла, тем не менее это не лишает его увлекательной познавательной истории, в которой каждый обязательно может почерпнуть что-новое для себя.

Конец года – время вручения литературных премий. Одна из крупнейших – «Русский Букер», вручают уже 21 год подряд. Среди лауреатов прошлых лет была, например, Людмила Улицкая с «Казусом Кукоцкого». В 2013 году награду в полтора миллиона рублей получил Андрей Волос за «Возвращение в Панджруд». Сразу стоит оговориться, что книга (как и предыдущие работы этого писателя) – ориентальная, о Средней Азии, если ещё конкретнее, место действия – Таджикистан. В год, когда протестные волнения о засилье в стране трудовых мигрантов из среднеазиатских республик приобрело огромные масштабы, а рядовая программа общероссийского радио может называться «проспекты Москвы перекроют для празднования Курбан Байрам: я против», жюри «Русского Букера» выступает в качестве миротворца. Неонацистов, скинхедов и других экстремистски настроенных персонажей книгой, конечно, не остановишь, но воззвать к голосу разума читающей (=мыслящей) публики попытаться можно. И самое время, поскольку читая в новостях «около 380 человек задержано в ходе массовых беспорядков на национальной почве в Бирюлево», подкатывает нехорошее чувство, что так и до гражданской войны недалеко. Книга, конечно, не о противостоянии, она о культуре; в беллетризованной форме описана жизнь одного из главных таджико-персидских поэтов, родоначальнике таджикской литературы, Абу Абдаллахе Рудаки. В честь него назван центральный проспект в Душанбе, площадь и улица в Самарканде, его профиль на марках, монетах и банкнотах республики Таджикистан. В советское время даже биографический фильм был снят, а наш знаменитый соотечественник, иркутский археолог Михаил Михайлович Герасимов воссоздал с использованием уникальной методики по черепу внешность не только Тамерлана, Ярослава Мудрого и Ивана Грозного, но и Рудаки. То есть сразу понятно, что историческая фигура в качестве главного героя романа выбрана крупная. Кто же автор? Имеет ли шанс написать что-то толковое на восточную тему славянин вполне себе арийской внешности? Здесь надо заметить, что Андрей Волос родился в городе, который сейчас называется Душанбе, а писательскую карьеру начал с переводов таджикской поэзии, а затем зарекомендовал себя как поэт и прозаик, собрав гроздья литературных наград. По образованию – геофизик, но здесь, вероятно, будет уместно сказать «пути Господни неисповедимы». Что касается романа «Возвращение в Панджруд», то он производит сильное впечатление. Блестящая стилизация, переполненная приметами Востока и специфической лексикой (караван-сарай, медина, медресе, мулла) напоминает то притчи о Ходже Насреддине, то турецкий «Королёк – птичка певчая», то плутовской роман «Проделки кого-нибудь там» с центральным мотивом дороги. С первых страниц нам начинают рассказывать историю с конца: вот он, ослеплённый по приказу бухарского эмира знаменитый поэт Рудаки, возвращается, лишённый всего имущества, в родной кишлак, до которого 300 километров пути. С ним шестнадцатилетний мальчик, чья жизнь ещё впереди, в отличие от шестидесятилетнего Рудаки. И у нас есть 640 страниц, чтобы узнать историю легендарного автора двустиший и рубаев, который жил за век до Омара Хайяма. Текст такой ладный, что кажется отшлифованным, как чётки. По словам автора, он работал над «Возвращением в Панджруд» 27 лет.

«Если нельзя употреблять глину и краски, будем пользоваться словами. Ты – волшебник. Ты превращаешь неподатливые камни слов в шелковые нити. Ты можешь вышить ими любую картину».

Эту книгу надо смаковать, как какое-нибудь восточное лакомство – медленно, долго, с удовольствием вкушая каждую страницу. Вы – искушенный в восточных сладостях читатель? Что ж, в таком случае, могу сказать, что вам повезло. Я – нет.На прошлый день рождения коллеги подарили мне сборник стихов Омар Хайяма. Сборник постигла участь большинства книг на нашем книжном стеллаже – он понуро стоит на полке, ожидая своего часа. Когда-то что-то слышала я о ходже Насретдине (и с тех пор собираюсь прочесть всё). В детстве зачитывалась сказками Тысячи и одной ночи и очень любила историю о Синдбаде-мореходе. Но не более. На этом мои познания в данной области заканчиваются.Андрей Волос, совершенно случайно попавший в мои руки, буквально открыл мне глаза на Восток. Оказывается, Восток – это не только дело тонкое. Это ещё нечто невероятно интересное, просто кладезь мыслей, смыслов, красоты и удовольствия!

Сквозь не вполне привычный глазу среднестатистического читателя язык, полный незнакомых имен, которые приходилось перечитывать по два-три раза, прежде чем прочтешь правильно, странных «караван-сараев», «сипах-саларов», «масхарабозов» и прочих словечек, сперва действительно плыть было непросто. Зато, спустя пару глав, неспешная, повествовательно-описательная речь автора, неплохо так стилизованная под стиль восточных сказаний, становится настолько органичной для тебя, что ты невольно поддаешься её власти и с удовольствием смакуешь и перекатываешь на языке или в голове каждую фразу. Обилие метафор и эпитетов, сравнений и других фигур речи делает роман похожим на восточную поэму. Просто Песнь песней какая-то!Нельзя не заметить и не отдать должное колоссальной работе автора над «Возвращением в Панджруд». В тексте органично переплетаются легенды и предания Востока, какие-то исторические события, притчи (мне очень понравилась история о казане и приплоде, рассказывала её всем, кто попадался на моём пути в процессе чтения. Как раз она и напомнила о ходже Насретдине) и основная сюжетная линия. Мастерская, просто блестящая стилизация! Поражает подробное, скрупулезное описание свадебного и похоронного обрядов, а также примет, поверий и обычаев, связанных с рождением ребенка. Я, как ни разу не востоковед, не уверена в их достоверности, но подробности, описанные автором и мастерство его как рассказчика (рассказчика, надо заметить, хорошего, потому что ни одно из подробных описаний не кажется занудным или излишне подробным, а только увлекает) не могут оставить равнодушным.Сюжет «Возвращения в Панджруд» нелинейный, и это, на мой взгляд, ещё один плюс романа. Аннотация о мальчике и старце (который, к тому же, знаменитый поэт, живший на век раньше Омар Хайяма), следующих по дороге от Бухары в Панджруд, с намеком на морализаторство и всякие высокоинтеллектуальные глубокие смыслы и подтексты, мгновенно наводит тоску. Не верьте! Не ведитесь! Мальчик и Рудаки идут от силы 50% книги. Вторая половина – это описание жизни самого поэта и довольно подробный рассказ о политической обстановке на Востоке того времени. Дворцовые перевороты, набеги и захватнические войны, заговоры и самая настоящая восточная мудрость (куда ж без нее?!) – вот о чем, в сущности, пойдет речь в романе. Центральное место в романе занимают мотивы времени и дороги. Они как бы сливаются воедино в плоскостях «дорога мальчика и старца» (при постепенной полной потере связи со временем) и «жизненный путь Царя поэтов» (здесь на первом месте именно время жизни Рудаки).Возможно, образ мальчика-поводыря, Шеравкана, не слишком удался. Вероятно, многие согласятся, что и другие образы – друзья и враги Царя поэтов, слуги и разнообразные эмиры, всякие попутчики и случайные встречные – проходят мимо читателя, словно караван в пустыне – вроде бы разные, но всё же похожие один на другого, по мере отдаления сливающиеся в одну массу песочного цвета. Но вряд ли кто-то станет спорить, что образ самого Рудаки получился очень удачным, довольно подробно прописанным. Не знаю, ставил ли Андрей Волос цель создать жизнеописание Царя поэтов, хотел ли показать восточный колорит и создать стилизацию под восточную поэму. Могу сказать, что у него получилось всё это сразу.«Возвращение в Панджруд» – это ещё и небольшое пособие начинающим поэтам. Могло ли получиться иначе в романе о жизни великого поэта? Темы стихосложения, искусства сравнений, поисков своего «стиля», оттачивание мастерства, рассуждения на тему хороших и плохих поэтов, искусства в целом и роли поэзии в жизни – просто кладезь информации для тех, кто пишет, но считает, что всегда есть чему поучиться.Придирчивый читатель мог бы упрекнуть автора в исторической недостоверности, возможно – в привирании фактов. Однако автор в послесловии сам сознается в том, что не ставил перед собой задачу научного исследования, а хотел всего-лишь создать художественное произведение. И, на мой взгляд, ему это удалось! Получился роман-медитация, роман-притча, роман, читая который, отдыхаешь от всего низкого и мирского, получая при этом колоссальное удовольствие и будто бы воспаряя над серыми скучными буднями.