Андрей Васильевич Якубовский
Михаил
–– Знакомьтесь, – Стёпа был галантен и вежлив.
–– Михаил …..ий – сказал незнакомец и протянул руку. Фамилия заставила выпрямить спину и вглядеться внимательнее в лицо. Хм… Вроде похож.
Есть такие фамилии, которые известны всякому, кто учился в средней школе. Когда ты знакомишься с человеком, носящим такую фамилию, чувствуешь неловкость и ответственность. В России это может быть Пушкин, в Польше Мицкевич, во Франции Стендаль, в Англии Диккенс… Перечислять можно бесконечно. Итак, мы познакомились.
Беседа продолжалась, но непринужденной её назвать было нельзя. Мы со Стёпкой лезли из кожи вон, чтобы оставить хорошее впечатление – интеллигентные и творческие личности, а наш гость делал вид, что этих стараний не замечает. Разговор становился всё увлекательнее. Михаил рассказывал о своей работе в Министерстве культуры, о старой чиновничьей гвардии, которая не может интегрироваться и перековаться, не может мыслить самостоятельно, а только ждет указаний. Дальше как-то плавно перешли на дефицит молодежи в культуре и искусстве. За молодыми талантами и приехал Михаил в глубинку.
Рядом с папой сидела девочка, тихая и послушная. Она буквально выполняла все, что скажет Михаил. Он говорил: «Иди побегай», – она шла и бегала до тех пор, пока он её не позвал. Он говорил: «Кушай», – она кушала Стёпкины конфеты и печенье до тех пор, пока он её не остановил. Наблюдая за этим процессом, я думал о странной, но очевидно семейной, проверенной многими поколениями, системе воспитания.