Андрей Васильевич Попов
Вафли Артек
Сон вообще отдельная тема в армии. Спать хочется всегда и везде. Так и здесь. Но я нашел решение этих проблем. На выносном посту я и спал, и ел сладкое, умудряясь избегать проверок дежурных и голодных взглядов своих однополчан. Перед заступлением на пост, еще днем, я старался вырваться в киоск «Военторга» и купить две пачки вафель. Но если Вы подумали, что вафли предназначались только мне, то глубоко ошибаетесь. Я съедал только малую часть, а большая доставалась Машке.
Машкой звали огромную дворнягу, которая жила в части. Это была самая общительная псина из большой своры собак, подъедающихся на воинской свалке. От постоянного общения с солдатами и офицерами она прекрасно разбиралась в армейской субординации. Стоило мне один раз потрепать ее за блохастым ухом и угостить кусочком рафинада, как я автоматически был зачислен в лучшие друзья. Собака стала встречать меня после каждого приема пищи. Но как-то неназойливо. Если я не искал ее глазами, то она молча испарялась, если же я рыскал глазами по кустам, то она радостно выбегала мне навстречу и с благодарностью принимала любое угощение, будь то корка хлеба или кусочек несъедобного мяса из борща. Так вот как только я, затарившись вафлями, появлялся на выносном посту, Машка уже была рядом. Я скармливал ей вафельку авансом, и это было для нее сигналом, что сегодня она не бегает в составе своей своры, а дежурит со мной. Псина осторожно хрустела, слизывая упавшие крошки и внимательно сопровождала взглядом еще не пустую пачку, которую я прятал в бездонные карманы солдатских галифе. Следующая вафля ей доставалась уже в мою ночную смену. Тут и я позволял себе сладенького. После того как мы съедали свои пайки, можно было расчехлять дальномер и укладываться. Как только я укрывался куском брезентового чехла, Машка, запрыгнув на платформу, ложилась сверху на брезент, согревая меня своим теплом словно печка. После этого можно было спать спокойно. Если в расположении батареи появлялись солдаты-срочники, направлявшиеся в «самоход», или за забором шумели гражданские, Машка просто поводила ушами и вздыхала. Но стоило из штаба выйти дежурному, как она тут же поднимала голову и начинала еле слышно утробно рычать, чутко наблюдая за офицером, который находился от нас метрах в двухстах. Тот мог выйти просто покурить или «до ветру», мог пойти в казарму проверять дневальных, а мог направиться и ко мне. В первых случаях собака снова укладывалась, продолжая взглядом отслеживать перемещения офицера. А вот в противном случае, она срывалась с платформы и с суматошным лаем неслась навстречу проверяющему. Тот, понимая, что раскрыт уже не таясь подходил к батарее, но за это время я уже приводил себя в порядок, зачехлял дальномер и даже успевал, для бодрости, пару раз подтянуться на турнике. После формальных вопросов, о том, как идет служба и нет ли нарушений, проверяющий удалялся. Машка тут же получала очередную, уже заслуженную вафельку и буквально загоняла меня обратно на платформу продолжать дружить с Морфеем.
