Андрей Васильев
Злые игры

Глава третья

– Удиви меня, – разрешил ему я.

– В списке значился некто Анатолий Черемисин, помнишь? – деловито произнес Нифонтов. – Скончался прошлым летом от инфаркта в возрасте сорока девяти лет.

– Да в том списке все, почитай, от него загнулись, – невесело усмехнулся я. – Два профессиональных заболевания деловых людей – инфаркт да инсульт. Если первый не доберется, так второй обязательно тяпнет.

– Я бы предпочел первое, а не второе, – подал голос из кабины Михеев. – Лучше на тот свет отправиться сразу и быстро, чем долго и мучительно существовать в качестве овоща.

– Нам ни то, ни другое не грозит, – вступила в разговор Вика, забираясь в салон. – Мы все умрем еще до того, как эти заболевания получат над нами власть. Саша, к тебе мои слова, разумеется, не относятся.

Родька, неожиданно насторожившийся, сразу после ее слов трижды плюнул через левое плечо, крутанулся на месте и напоследок дернул себя за правое ухо.

– Сказала же – от меня ему беды не будет, не бойся, – пристально глянула на него девушка. – Так что не переживай за своего хозяина, не надо.

– Хреновую вы тему подняли, – заявил я. – Особенно в разрезе того, что нам сейчас в дорогу отправляться. Относительно Черемисина – помню такого. И что с ним?

– С ним – ничего нового, – бодро заявил Нифонтов. – Он мертв. А вот жена его буквально вчера загремела в психиатрическую клинику. Диагноз Женьке неизвестен, но, догадываюсь, что в анамнезе наверняка фигурируют навязчивые галлюцинации и все такое прочее.

– Не исключено, – потер руки я. – Причем жена эта, надо полагать, лет на двадцать моложе супруга, то есть психика у нее ни разу не расшатана. Опять же, о большой любви, а также невозможности существования на белом свете без ушедшего навек за облака суженого, здесь речь наверняка не идет.

– С вероятностью до девяноста пяти процентов, – согласился со мной Нифонтов. – Ну что, наведаемся завтра к безумной вдове, разузнаем подробности произошедшего?

– Можно и сегодня, – предложил я. – Чего тянуть?

– Э, нет, – отказался оперативник. – На сегодня у нас другие планы. Сегодня у нас выходной. Это ты принципиально безработный, а мы люди служивые, нам каждый воскресный час дорог безмерно. А вот завтра – запросто. Во второй половине дня, если ты не против.

– Как скажешь, – согласился я, понимая, что в данном случае придется принимать его правила игры. Психиатрическая клиника не районная поликлиника, куда кто хочет, тот и заходит. Это серьезное заведение, по сути – режимное. И даже если я попаду внутрь, мне с обезумевшей вдовой поговорить никто не даст, поскольку я ей никто. Был бы родственник – тогда да, а так – нет. Короче, в таких местах нужны либо знакомства, чаще всего подкрепленные денежным купюрами, либо ксива. – Во второй, так во второй.

– Так, может, вам лучше сразу к ним домой прокатиться? – предложила Вика из салона. – Не исключено, что ваш этот… Как его…

– Черемисин, – подсказал ей я.

– Именно. Так вот, может он в своем доме сидит и радуется грянувшей недееспособности бывшей жены. Собственно, как с предыдущим духом случилось. Да, по сути, они все у вас как на подбор, кроме, пожалуй, идейного вдохновителя. Я бы на вашем месте не ждала у моря погоды и просто прокатилась по местам их прижизненного обитания. Уверена, минимум половину вы там и найдете.

Надо же, она, оказывается, в курсе происходящего. Не ожидал! А особенно приятно то, что мысли наши с ней совпали. Я как раз что-то подобное и собирался провернуть, правда без Нифонтова. Мне подобная мысль еще в доме Хвощова пришла. Просто я оплошать не хочу. Раньше да, раньше кавалерийский наскок предпочитал, а сейчас понял всю мудрость русской народной поговорки «поспешишь – людей насмешишь». А в моем случае не только людей.

– Можно и так поступить, – согласился с ней Николай, скользя пальцем по экрану смартфона. – Вот только в данном случае ехать некуда. Продала бывшая жена совместно нажитую недвижимость, а именно коттедж в элитном поселке по Рижке, причем еще зимой. Надо думать, сразу же после того, как вступила в права наследования. И остальное все тоже распродала. Так сказать, с глаз долой, из сердца вон.

– В чем-то ее понимаю, – подумав, заметила Вика. – Только тогда логики в происходящем нет совершенно. С чего тогда бывший за нее именно теперь принялся, а не раньше? Он что, специально ждал того момента, когда вы, мальчики, заинтересуетесь его персоной? Вроде как: «Ну наконец-то! Ведь вы же меня искали? Так вот он я!»

– Завтра все подробности узнаем, – заверил ее Николай. – Уверен, какое-то обоснование есть. Не может его не быть.

– Слушайте, вы задрали! – недовольно гаркнул Михеев. – Внутри это все тоже можно обсуждать!

– И правда. – Нифонтов убрал в карман извлеченную из него было пачку сигарет и полез в микроавтобус, приговаривая: – Курить – здоровью вредить.

Я захлопнул калитку, помахал рукой Антипу и последовал за ним.

– Саш, ты не против, если я к тебе летом еще пару раз в гости нагряну? – спросил у меня Нифонтов, когда микроавтобус тронулся с места и мы проехали мимо дома Дарьи Семеновны. – Конкретнее – когда грибы пойдут? Люблю, знаешь ли, грибы собирать.

– Да пожалуйста, – разрешил я. – Какой разговор? Мы же друзья! Приезжай, живи хоть все лето. Кстати, ко всем относится.

Значит, до чего-то он с моей соседкой все же договорился. Нашли они какие-то точки соприкосновения, нашли. И, если честно, я этому очень рад. Если отдел выступит на ее стороне, пусть даже и в лице всего одного сотрудника, положение Марфы, которая гоняется за книгой Рогнеды, станет более зыбким, что мне определенно на пользу. Пока не знаю точно, как именно, но были бы кости, а мясо нарастет.

Впрочем, я в их расклады без какой-то чрезвычайной надобности точно не полезу. Во-первых, у меня своих забот полон рот, во-вторых, не стоит забывать о том, что я ведьмак. Да, между нами и ведьмами с давних пор заключено некое подобие вечного мира, но трактует его каждый из нас по-своему и исходя исключительно из текущей ситуации. В противостоянии Марфы и Дары, если в него сунуться, мне непременно придется занимать чью-то сторону, без этого никак не обойдется. И следовательно, с кем-то из них отношения будут испорчены раз и навсегда. Добро еще, если со стороной проигравшей. А если нет? Если с победителем?

Вопрос: мне оно надо? Я только-только вернулся домой, и хочется верить, что на этот раз надолго. Так что пусть грызутся друг с другом, а я постою в сторонке и посмотрю на это все в качестве наблюдателя.

Дзин-нь! Не подвела Дара, прислала объемное сообщение с рецептом отвара. И не лень же ей было его печатать? Кстати, рецепт несложный, никаких особо редких ингредиентов в себе не содержащий. Большую часть вообще в любой аптеке купить можно. Что там? Ромашка, чабрец, болотный багульник и так далее.

А еще в сообщении имелась любопытная приписка.

«Имей в виду, мандрагыр – корень непростой, его свойства можно и в другую сторону развернуть. Если добавить ко всему перечисленному пять мер корня омежника, два десятка ягод переступня и две меры истертых цветов бруслины, то человек после краткого, на день-два, притока сил и бодрости из жизни тяжко уходить станет, с муками и страданиями, при этом неусыпно в сознании и здравом уме пребывая. Ни одно лекарство его боли не притупит и в сон не погрузит. И что важно, яда после ни одна экспертиза в его анализах не обнаружит. Нельзя найти то, чего нет».

Любопытно. Надо запомнить, может, и эта информация мне пригодится. Не знаю, правда, когда и зачем, но мало ли? Жизнь исключительно разнообразна. Да и номер соседки-ведьмы надо в памяти смартфона сохранить. Пусть все же будет.

А можно и в книгу записать. Ну да, рецепт ведьминский, но хуже он от этого не стал же?

Нам повезло, мы проскочили Минское шоссе еще до того, как на нем начали собираться традиционные воскресно-летние пробки.

– Еще раз спасибо за гостеприимство, – подъехав к моему подъезду, сказал с переднего сиденья Михеев. – Хорошо выходные провел. Душевно. Правда, на рыбалку не сходил, но это не беда.

– Зато я на реке побывала, – очень серьезно глянула мне прямо в глаза Вика. – Хорошая река, спокойная. Главное, пока туда да обратно идешь, многое понять успеваешь. И даже для себя кое-что решить.

– Как же я не люблю все вот эти многозначительные фразы, – поморщился Николай. – Нет чтобы просто выйти из машины и по душам друг с другом поговорить. Какое там! Надо наводить тень на плетень в этот чудный солнечный день. О! Экспромт в стихах получился!

– Мы поговорим, – пообещала ему Виктория. – Но не сегодня. Потом. Сегодня еще не время.

– Ну, тогда пойду, – сказал я, открывая дверь. – Был рад видеть вас в гостях, и спасибо, что довезли до дома.

«Не сейчас». «Потом». «Не время». Блин, вот же она путаная, это ужас какой-то. И как же это бесит, если честно!

Вот плюну на все и пойду другим путем, тем более что у меня даже сейчас есть куда более выигрышные варианты обустройства личной жизни. Нет-нет, никто не говорит о браке, подобная роскошь не для меня, но не одному же мне век вековать, верно? Вон, к примеру, можно заморочиться невероятно и спасти сестрицу Ряжской от смерти, попутно сойдясь с ней поближе. А что? Бэлла девушка красивая, неглупая, духовно одаренная и при такой родне наверняка еще и небедная. Хотя последнее для меня не столь принципиально. Да, я не образец нравственности, и мое падение с общечеловеческих моральных высот уже свершилось, но непосредственно альфонсизма за мной сроду не водилось. И, надеюсь, в будущем до такого я тоже не докачусь.

А уж Ольга Михайловна-то как обрадуется такому альянсу! А муженек ее!

– Привет! – помахала мне рукой Жанна, сидевшая на скамейке рядом с Анатолием. – А мы тебя только к вечеру ждали. Или даже завтра.

Ее я не стал брать с собой в Лозовку из, если можно так сказать, политических соображений. Просто она даже без моей просьбы, по собственному почину, наверняка стала бы подслушивать то, о чем говорят оперативники, и могла на этом запалиться. Ладно бы приехали только Нифонтов с Михеевым, они бы, может, и не заметили незваную гостью, но там же и Вика присутствовала. Причем я на самом деле был бы тут ни при чем, но поди объясни моим гостям, что натура у моей немертвой спутницы такая. Между нами и так доверие весьма и весьма относительное, а тут еще такое.

Нет-нет, этические соображения вроде «ах, они обо мне плохо подумают» меня совершенно не беспокоят, да и друзья мы только на словах. Но нам еще работать бок о бок, так что без нужды ситуацию обострять не стоит. По крайней мере, пока.

– Ну, извините, – развел я руки в стороны. – Вот быстрее управился.

– Тебя кто-то расстроил? – уточнила глазастая Жанна. – Да?

– Если надо, шеф, так только скажите, – поднялся с лавочки бывший таксист. – Я, конечно, сейчас не то, что раньше, но мне тут Жанка порассказала всякого разного про новое житье-бытье, можно кое-чего из этого попробовать провернуть.

– Пока не надо, – отказался я. – Опять же, мои проблемы – это мои проблемы. А если ты понадобишься, то я скажу. В гости ко мне никто не заглядывал?

– Девчонка приезжала, – тут же отозвался Анатолий. – Вчера вечером.

– Девчонка? – озадачился я. – Новое дело. Только детей мне в качестве гостей еще и не хватало.

Может, Мара решила наведаться, за «поп-ит» поблагодарить? Или до кучи к нему попросить, чтобы я ее в «Тик-Токе» зарегистрировал? Но почему так, через подъезд?

– Почему детей? – удивился таксист. – Ей лет двадцать или около того. Но они все для меня девчонки, я так уж привык. Симпатичная такая, глазастая, светленькая.

– А! – рассмеялся я, догадавшись, похоже, о ком речь идет. – И ямочки на щеках, да?

– Ну, так-то я ее не разглядывал, – отчего-то смутился Анатолий. – Но вроде да, были ямочки.

– Понятно. Черт, начинаю ощущать себя альфа-самцом. Сколько женщин разных возрастов – и все вокруг меня вертятся. Прямо приятно.

– Еще бы они все к тебе хоть какие-то чувства испытывали, было бы совсем замечательно, – не без язвительности заметила Жанна. – А так… Хотя бы Жозефину вспомни! Одни неприятности из-за нее всегда случались.

– Неправда, Жози в общении со мной тоже руководствовалась чувствами, – заступился я за свою французскую приятельницу. – Например, алчностью. Еще хитрость присутствовала.

– Жаль, я ее удавить тогда не могла, – свирепо заявила Жанна. – А то бы с радостью!

В этот миг ее прозрачная фигура на миг словно облаком окуталась, причем состояло оно из миллиона миниатюрных иголок. Ого. Это что-то новенькое. И непонятно пока, к добру подобное явление возникло или нет.

– А мне та деваха понравилась, – заявил вдруг Анатолий. – Ну, что приходила. Симпотная.

– Ведьма она, приятель, – вздохнул я. – Самая что ни на есть настоящая. И потому ничего хорошего от ее визитов лично мне ждать не приходится. Мои сородичи с ее племенем с давних пор вооруженный нейтралитет поддерживают. Кстати, о сородичах!

Я достал смартфон, нашел нужный номер и нажал зеленый кружок вызова.

– Олег! Привет. Узнал?

– Нет, – чуть настороженно отозвался мой старый приятель.

– Вот и спасай тебе жизнь, – хохотнул я. – Вытаскивай из старой бойлерной, где воды нет, зато печи огнем так и пыхают!

– Смолин?! – гаркнул Олег в трубку так, что у меня чуть барабанная перепонка не разорвалась. – Ты откуда взялся?

– Конкретно сейчас или вообще?

– Вообще мы все из мам вылезли, я про сейчас. Ты где, в Москве? Или все еще за границей?

– Уже в столице, – успокаивающе произнес я. – Вернулся. Слушай, мне бы проставиться за прибытие да вас всех, чертей полосатых, повидать.

– Ты так больше не говори, – неожиданно серьезно попросил меня Муромцев. – Ну, относительно рогатых. Не надо. Мы с ними не в родстве, потому добра от такого сравнения не жди. А собраться – я только за. Хоть нынче!

– Нынче вряд ли, – засомневался я. – Ребята ведь кто где небось, их оповестить надо заранее. У Слав наверняка посевная, да и Димон за городом живет вроде.

– Ну да, ну да, – подтвердил Олег. – Твоя правда.

– Слушай, не сочти за труд, обзвони часть парней, а? – попросил я его. – Просто у меня не все телефоны есть. Славам, Гере и Дэну я наберу, а остальные тогда на тебе.

– Дэну не звони, – посоветовал мне Муромцев. – Нет его в стране. Он еще по зиме в Египет умотал, с тамошними змееловами по пустыне сейчас бродит, опыт перенимает. И даже на Большой Сбор не приедет. Да, насчет Сбора! Ох как Демид с Макарычем буянили на прошлом Сборе, как тебя крыли! Мол, не успел в Круг войти, как уже на его основы плюет. Дескать, кто ему важнее – Европы там или мы тут? Короче, частили тебя по-всякому. А как по мне – ты в своем праве. И всем нам через две недели у дуба надо будет им так и заявить…

– Заявим, – подавив смешок, остановил разошедшегося собрата я. – Все, вместе и дружно. Но для начала давай встретимся. Предлагаю в среду, часиков в пять, в том же кабаке, где мы два года назад сидели. Помнишь?

– Это который на набережной Яузы? – переспросил мой собеседник. – Конечно помню. Все, договорились.

– Я тогда столик в нем забронирую на свое имя. Но тебя накануне встречи все же наберу, хорошо? Ну, чтобы узнать, кто будет, кто нет.

– Договорились. Слушай, как же я рад, что ты вернулся! Теперь-то мы наших нафталиновых дедов точно ушатаем!

– Сам доволен, – без тени иронии ответил я. – В гостях хорошо, а дома лучше.

– Вот и пошли домой, – гукнул из рюкзака Родька. – Чай, по телефону и оттуда поговорить можно!

Нет, некоторые люди и правда не меняются. Как был Олег псевдобунтарем, так, похоже, до конца времен им и останется. Хотя у нас таких горе-смутьянов полстраны, если не больше. Они всегда всем недовольны, но только негромко и исключительно среди своих. От греха, чтобы чего не вышло. А как по мне, чем так бунтовать, то лучше уж никак не бунтовать. Над тобой хоть смеяться не станут, как, к примеру, над тем же Муромцевым.

Дома, пока Родька гремел на кухне сковородками и, ворча, исследовал морозное чрево холодильника, я включил компьютер и закачал в него файл под названием «Данные по запросу вх. № 873», тот самый, который получил от Ряжской.

Между прочим, надула она меня с ним капитально. И если вспомнить сообщение, файл сопровождавшее и гласившее: «Надеюсь, я тебя порадовала. Порадуй и ты меня», скажу так: за подобную информацию ее особо радовать не стоит. Максимум можно в не слишком пафосный парк сводить, там воздушный шарик купить и, может, сахарную вату. Или даже без нее обойтись. Просто на большее полученная справка не тянула. Если бы я посидел в Сети часика три-четыре, приблизительно такой же объем сам мог насобирать. Ни информации по теневым сделкам, которые наверняка каждым из покойников проводились, ни списка потенциальных недоброжелателей, ни грязного бельишка из личной жизни, которая наверняка у них била ключом, – ни-че-го. Тупо список родных и близких плюс опись недвижимости. Ну и всякие мелочи вроде адресов офисов и так далее. Короче, на тебе, убоже, что нам негоже.

Хотел я набрать Ряжской еще из электрички, везшей меня в Лозовку, чтобы высказать все, что на душе имелось, но подумал маленько – и не стал. Зачем спешить? Нет, торопиться на надо. Приберегу эту карту на потом и пущу в ход тогда, когда подходящий момент наступит. А его долго ждать не придется, наверняка Ольга свет Михайловна в своем ежедневнике целое расписание по моей особе оформила. Вот поспорить могу, что все так и обстоит.

И то странно, что она за эти дни ни разу не позвонила. Паузу выдерживает, что ли?

Я как в воду глядел. Звонок от Ряжской раздался уже совсем вечером, когда мы с Родькой, Вавилой Силычем и Жанной смотрели по телевизору старых добрых «Пиратов Карибского моря». Вернее, это они смотрели, а я так, тихонько подремывал под свист ветра, хлопанье парусов на фок-мачте и пушечную канонаду, без которых, по мнению создателей этого фильма, пиратская жизнь в Карибском море положительно невозможна.

– Надеюсь, не разбудила? – ласково осведомилась у меня бизнес-леди. – Ты извини, просто раньше никак не получалось позвонить.

– Так и не звонили бы, – резонно ответил я, добавив в голос сонливости чуть больше, чем в нем на самом деле было. – Или что-то срочное?

– Срочное, Саша, – печально произнесла Ряжская. – Срочное. Без тебя, боюсь, никак не обойтись.

– Но два года как-то обходились? – я зевнул. – И ничего, никто не умер.

– Если бы ты только мог представить, насколько ты неправ, – вздохнула моя собеседница. – Скольким хорошим и добрым людям ты мог помочь, если бы не мотался невесть где столько времени.

– Думаю, кое-какие слова в вашей фразе надо поменять.

– Какие именно?

– «Хороших и добрых» следует заменить на «полезных и влиятельных». Или я не прав?

– Даже если и так, что такого? И потом, одно не отменяет другого. Разве влиятельный человек не может быть хорошим?

– Может, – согласился я. – Почему нет? Да все мы хорошие, особенно когда спим зубами к стенке.

– Рада, что мы с тобой понимаем друг друга. Ведь понимаем же, да?

– Нет, не понимаем. Я раз за разом вам пытаюсь объяснить, что роль придворного лекаря при семействе Ряжских мне не нужна, а вы упорно пытаетесь меня на нее оформить. Иногда мне кажется, что проще вас убить, чем вбить в голову то, что у нас разные взгляды на жизнь и смерть.

Замолчала. Как видно, задумалась над словом «убить», прикидывала – это я шучу или нет?

– И ведь заметим, я было даже чуть поддался на ваши уговоры. Почему? Потому что мне показалось, что, возможно, мы сможем кое-какие партнерские дела вести. Более того, я проникся этим потенциальным сотрудничеством, встретился с вашим супругом, человеком, признаемся, не очень приятным, и даже простил ему то, что он ко встрече со мной подготовился не самым миролюбивым образом. Подобное, чтобы вы знали, вообще мало кто из моих коллег по цеху с рук спустит. А я глаза закрыл. Это ли не свидетельство моего к вам огромного расположения? Что там, я даже посетил с вами клинику Вагнера и помог вашей сестре. Кстати, как она?

– Значительно лучше, – чуть севшим голосом сообщила мне женщина. – Про тебя вспоминает часто, спрашивала меня, не заглянешь ли ты к ней еще раз.

– Вот! – укоризненно произнес я. – Но что же я получил от вас в ответ? Буквально плевок в лицо. Нет, дорогая моя Ольга Михайловна, так не пойдет. Знаете, у меня есть понимание о том, что такое самоуважение. И говорю я с вами сейчас лишь потому, что меня мама с папой в детстве хорошо воспитали, привив почтение к людям старшего возраста.

– Это уже перебор, – возмутилась Ряжская. – Не настолько я и старше тебя!

Мне очень хотелось сказать «настолько», но это было бы уже откровенное хамство, которое не слишком укладывалось в ту канву разговора, которую я для себя определил.

– Объясни по-человечески, что опять не так? – потребовала у меня женщина. – Без этих твоих метафор!

– Вы файл, что мне переслали, сами открывали? – осведомился я у нее. – Смотрели, что внутри?

– Нет. Мне его отправил начальник службы безопасности, а ему я доверяю, он профессионал.

– Лентяй он, а не профессионал. Или, что вероятнее, дилетант, рядящийся под специалиста. Алеша – тот был профи, а этот черт знает что и сбоку бантик! Полагаю, вы с мужем еще живы лишь потому, что по нынешним временам стрелять и взрывать богатых людей практически перестали. Если бы не эти социальные перемены, то я бы сейчас спокойно спал, а вы в аду горели.

– Саша, ты не перегибай палку, – снова попросила меня Ряжская.

– Ольга Михайловна, мы взрослые люди, и оба понимаем, что для таких, как вы и ваш супруг, дорога в рай закрыта накрепко. Слишком много всего недоброго на вас висит. Давайте честно: ведь хватает в вашем прошлом такого, о чем до сих пор не то что говорить, но и думать не рекомендуется? Молчите? Ну вот. Впрочем, если вас это успокоит, то у нас есть хорошая возможность там встретиться. Вряд ли и мне светит что-то другое.

– А он есть? – помолчав, спросила моя собеседница. – Рай?

– Без понятия, – ни капли не соврав, ответил ей я. – Да и никто вам правду не скажет, потому что ее никто не знает. Придет ваш час – все само собой разъяснится. И мой вам добрый совет: не приближайте его столь интенсивно. Я, так и быть, по старой дружбе в последний-распоследний раз сделаю вид, что не сильно меня ваш обман задел, но есть же и другие люди, которые могут подобного кидка не простить. Я сказал, что взрывать и стрелять практически перестали. Но «практически» не значит «совсем».

– По-прежнему не понимаю, о чем ты ведешь речь, но разберусь, – тоном, который начальнику ее службы безопасности ничего хорошего не сулил, пообещала Ряжская. – Обещаю.

– Мне обязательно сейчас говорить что-то вроде «я вам верю»? – лениво осведомился я. – Может, обойдемся без ненужных формальностей? Да и вообще… А что до Бэллы – я к ней обязательно загляну. Обещаю. Причем не для того, чтобы вам, Ольга Михайловна, услугу оказать, а просто потому, что ваша сестра мне понравилась. Мало сейчас на свете настоящих людей осталось. Может, она вообще одна из последних. Я, конечно, не образец добродетели, но какие-то вещи иногда и просто так готов делать, по велению души.

– За сестру – спасибо. Для нее правда твой визит очень важен, – совсем уж посмурнел голос Ряжской. – Что до наших вопросов – да, признаю свой недосмотр. Я должна была проверить документы, которые тебе отправляла, но этого не сделала. И все, Саша, не жди от меня большего. Можешь считать меня зажравшейся сукой, но многословно и подолгу извиняться перед кем-то я отвыкла. Да и пустое это. Дело сделано, чего теперь словами сорить?

– А зря, – назидательно произнес я. – Смирение есть добродетель. И сразу – я завтра с утра собираюсь наведаться в банк. Надо карты новые сделать, то-се… Да и коллег бывших повидать хочется. Ну, если кто-то из них там еще работает, разумеется. Может, уже давно все поувольнялись. Так вот, буду я там часам к одиннадцати, и если у вас есть желание повидаться – подъезжайте. Тогда и продолжим беседу о добродетелях, извинениях и всем таком прочем. А пока доброй ночи вам, Ольга Михайловна. Доброй, спокойной, мирной ночи.

Ласково проворковав последнюю фразу, я нажал на «отбой» и глянул на разношерстную компанию, сидевшую на полу, дувшую квас, хрустевшую сушками и таращившуюся в экран, на котором лихо бегал по кучам золота, укрытым в пещере, Джек Воробей. Ах, извините! Капитан Джек Воробей.

– Жанна, душа моя, как досмотришь фильм, давай-ка дуй к Ряжским и пугани их там как следует, – обратился я к призраку, который расположился между моим слугой и подъездным. – Пошуми в доме хорошенько. Стулья подвигай, картинами о стены погрохай, можешь даже какую-нибудь вазу разбить о пол.

– Александр, нехорошо! – повернувшись ко мне, укоризненно произнес Вавила Силыч. – Пугануть – туда-сюда, но имущество-то зачем портить?

– Поправка принимается, – согласился я. – Просто пошуми. И главное, как они всполошатся, бегать начнут и свет везде включать – затаись, не шали. А как угомонятся – начинай по новой. И так всю ночь, до рассвета.

– А вторая часть? – возмутился Родька, потыкав перепачканной крошками лапой в сторону экрана. – Там продолжение есть! С ним как? Надо же понять, сладится любовь у этих ребят или нет?

– Завтра узнаешь, – осек его я. – А пока эту досматривайте – и расход. Время позднее, спать пора. И еще вот что. Вавила Силыч, ты не добудешь мне телефон нашего интернет-провайдера? Надо наконец к сети подключиться, а то живу как на необитаемом острове.

– Давно пора, – подтвердил мой слуга. – Скучно без интернета.

– И этого орла давай к работе какой-нибудь приставь, причем потруднее, – подумав, добавил я. – Пока он внешне мохнатый мяч не начал напоминать. Вот квартиру он мне завтра отдраит до блеска – и забирай его.

– Я ведьмачий помощник, а не домовик! – буркнул Родион. – Моя стезя – другая. Я тебе служу, а не всем, кому можно.

– Ты еще плакат в защиту своих прав напиши и вокруг дома с ним ходи одиночным пикетом, – посоветовал ему я. – Авось результат воспоследует. А до тех пор, пока я тебе хозяин, ты будешь делать то, что мной велено, ясно? Или уматывай отсюда в Лозовку, сиди там в погребе, грызи морковку, копи обиды.

Жанна и Вавила Силыч после этих слов переглянулись и дружно зааплодировали, Родька же ошарашенно похлопал глазами, пошерудил коготком в ухе, словно не веря тому, что только что услышал, а после согласно кивнул мохнатой головой, давая мне понять, что все будет так, как я сказал. В смысле трудовой повинности, разумеется.

Жанна заявилась домой из своей ночной вылазки тогда, когда солнце стояло высоко в небе, а я собирался вызывать такси.

– Замечательно развлеклась, – сообщила она мне, устало опускаясь в кресло и вытягивая ноги. – Роденька, маленький мой! Да ты никак за работу взялся? А я думала, что ты только жрать и дрыхнуть горазд! Нет, положительно сегодня снег пойдет!

– Жаль, ты бесплотная, – проворчал слуга, сноровисто трущий тряпкой плинтусы в комнате. – А то кинул бы в тебя чем-нибудь тяжелым!

– Ну что, нагнала на наших друзей страху? – уточнил я, натягивая футболку. – Они хоть пару часов поспать смогли?

– Не-а, – расхохоталась Жанна. – Ни они, ни слуги, ни охрана до рассвета толком глаз не сомкнули. У них дом большой, в каждую комнату человека не поставишь. Ох как же они дергались! А как эта молодящаяся бабулька на начальника охраны орала, который в два ночи приехал! И все из-за тебя, между прочим. «Ты не понимаешь, с кем меня чуть не поссорил, ты не знаешь, что это за человек, и человек ли он вообще». Но умная, не отнять. В какой-то момент она в столовой, ну, где ты тогда ее супруга легонько нагнул, встала, руки вверх задрала и говорит: «Передай ему, что я все исправлю! Не надо больше, очень тебя прошу! У моего мужа слабое сердце».

– Но тебя это не остановило, – усмехнулся я.

– На полчаса затихла, – хихикнул призрак. – Чтобы они заснуть смогли. А потом поднос по лестнице третьего этажа запустила и на нем проехалась. Ох, грохоту было – ужас! Но до чего весело!

– Не сомневаюсь, – рассмеялся и я, представив себе эту картину. – Молодец. Отдыхай, заслужила.

– Не, я с тобой, – вскочила на ноги Жанна. – Хочу досмотреть представление до конца.

– Не вопрос, – кивнул я. – Ты же знаешь, я без тебя как без рук.

– А без меня? – ревниво подал голос от стены Родька. – Без меня как без чего?

– Без тебя, муфта ты ходячая, мы скоро без денег и без еды сидеть станем, – бойко опередила меня Жанна. – Потому что все они на тебя уходят. Так что три усерднее, отрабатывай хозяйский хлеб.

– Когда ж тебя за Кромку уже заберут, заразу такую! – фыркнул слуга, снова берясь за тряпку. – Прямо как заноза в лапе – и жжется, и не вытащишь никак. Тьфу!

– Саш, – Жанна чуть понизила голос и придвинулась ко мне поближе. – Так-то все прошло здорово, но одна штука меня теперь беспокоит.

– Какая?

– Начальник охраны здорово на тебя разозлился. Не такой он, похоже, и дурак, как ты вчера его описывал. А еще амбиций у него через край, это сразу видно. Он очень здорово на тебя разозлился за то, что такую головомойку хозяйка ему устроила, да еще и при подчиненных. Я его лицо видела. Это страшно. Саш, ты его берегись, ладно?

– Поживем – увидим, – подмигнул ей я и, чтобы снять возникшее на миг недоброе напряжение, коряво пошутил: – Ладно, как поедем? На «Комфорте»? Или шиканем и выберем «Комфорт Плюс»?