Андрей Стоев
За последним порогом. Паутина

Глава 2

Дом мне приходилось строить, и даже не раз, но это была первая моя стройка, где от меня не потребовалось месить бетон или красить стены. Деньги, конечно, счастья купить не могут, зато могут сильно убавить количество несчастий. Словом, эта затянувшаяся стройка наконец подошла к концу и плавно сменилась переездом – процессом ещё более безумным. Мои женщины плотно погрузились в это нелёгкое занятие, а я сбежал на работу, появляясь обычно только поздним вечером с видом человека, утомлённого до последней степени. Меня жалели и старались не напрягать лишний раз. Что я больше всего ценю в женщинах, так это доброе сердце, хотя красота тоже характеристика не последняя.

Но шутки шутками, а переезд заставил меня задуматься о том, что пора бы, наконец, как-то решить проблему с охраной, которая давно уже назрела и перезрела. Охрана поместья у нас была поставлена из рук вон плохо. Причина была совершенно очевидной – поместье представляло из себя не совсем правильный прямоугольник площадью немногим больше двух квадратных вёрст, то есть примерно девять квадратных километров. Крохотный отряд «Рыжая рысь», который вместе с командиром насчитывал двадцать восемь человек, никак не мог организовать охрану семи с половиной вёрст периметра. Собственно, чтобы обеспечить более или менее надёжное прикрытие этих шестнадцати километров границы, потребовался бы, наверное, целый полк.

Задача с первого взгляда казалась почти неразрешимой, но ведь роды как-то же умудряются охранять родовые поместья без толп ратников. А к примеру, поместье Ренских было раза в два больше нашего – для его охраны, пожалуй, едва хватило бы всей нашей дружины. В конце концов, после мучительных раздумий мне пришлось идти на поклон к Стефе. Когда я объяснил ей проблему и смиренно попросил совета, она с некоторым удивлением ответила:

– Кеннер, ты же сам прекрасно знаешь, как это делается. Мы используем духов и платим им энергией источника.

– Я так пробовал и ничего хорошего из этого не вышло, – возразил я.

– И не могло выйти, – подтвердила Стефа. – Ты пытался использовать старого сформировавшегося духа, и договаривался с ним. Тебе ведь не раз говорили, что с духами договариваться невозможно, они просто не понимают добровольно взятых на себя обязательств.

– И как тогда с ними иметь дело?

– Нужно не договариваться, а подчинять. Примерно как ты принимаешь клятву у слуг, только дух отдаёт источнику не кровь, а часть своей сущности. Ну и условия ему ставятся гораздо более жёсткие. Не просто верность, а абсолютное подчинение. Но это работает лишь с очень слабыми духами, которые едва начали обретать форму и только-только обрели способность общаться. Со старыми духами это не выйдет – они уже в значительной мере обрели независимость, и подобную клятву приносить не будут.

– И почему ты мне это сразу не сказала? – возмущённо спросил я.

– Потому что знание, которое достаётся без малейшего усилия, никакой пользы принести не может. Я бы тебе это рассказала, если бы ты взял на себя труд хотя бы задать вопрос.

– Но я же не знал, что именно нужно спросить!

– Если ты не знаешь, что спросить, значит, тебе не нужен ответ, – спокойно ответила Стефа, и я не нашёлся что возразить.

– Ну хорошо, я спрашиваю сейчас, – вздохнул я. – Почему духи вообще на это идут? Это же совершенно беспросветное рабство.

– Ты рассуждаешь с точки зрения человека, – покачала головой Стефа. – Это неверный подход. Если ты хочешь понять мотивы другого существа, попытайся увидеть вещи его глазами. Мелкие духи чувствуют очень сильное давление Сияния. Оно безжалостно отбраковывает любого духа, стоит ему хоть чуть-чуть задержаться в развитии. Очень немногие из них выживают в процессе, им просто не хватает энергии для этого. Но если дух подчиняется тебе в обмен на доступ к источнику, он перестаёт зависеть от Сияния и спокойно развивается. Это для него гарантия выживания. А насчёт беспросветного рабства – это полная глупость. Дух воспринимает время совсем иначе. Пройдёт тысяча лет, или десять тысяч, или даже сто, и дух в конце концов освободится естественным образом. Твои потомки исчезнут или твоя кровь станет слишком разбавленной. Для духа даже выгодней, чтобы это произошло как можно позже, потому что всё это время он будет получать энергию источника.

– А сильные духи на это не идут?

– Им это невыгодно. У них уже накоплен большой запас энергии, и Сияние на них почти не давит. Он с удовольствием получит от тебя даровую энергию, но служить за неё тысячи лет не станет. А чего стоит договор с ними, ты и сам убедился.

* * *

– Господин, – раздался голос Миры из переговорника, – с вами хочет поговорить госпожа Нежана Чермная.

Семейство Чермных было одним из немногих дворянских семейств, главой которого была женщина. Не то чтобы это не поощрялось, или того пуще, запрещалось, но всё же традиционно дворянские семьи управлялись мужчинами – в отличие от родов, которые в среде дворян презрительно именовались «курятниками». Разумеется, только среди своих – сказать подобное в глаза даже рядовым родовичам мало кто решался, ну а Мать рода за подобное оскорбление могла просто прибить и была бы в своём праве.

О семействе Чермных я знал крайне мало. Вроде они имели какое-то отношение к полезным ископаемым – то ли их добывали, то ли обогащали, то ли просто активно употребляли в качестве сырья для чего-то. Словом, для серьёзного разговора с главой семейства информации было совершенно недостаточно.

– О чём она хочет поговорить?

– Госпожа Нежана хотела бы обсудить осеннюю сессию Совета Лучших, – доложила Мира.

– Соединяй, Мира, – вздохнул я.

В трубке щёлкнуло, и послышался низкий бархатистый голос, при звуке которого у меня сразу возникло впечатление заядлой сердцеедки:

– Здравствуйте, господин Кеннер. Благодарю, что нашли время для разговора со мной.

– Здравствуйте, госпожа Нежана. Ну что вы, я всегда готов с вами побеседовать.

– Рада это слышать, господин Кеннер, – мягко засмеялась собеседница. – Надеюсь, что у нас будет случай познакомиться поближе.

Я закатил глаза к потолку, пользуясь тем, что она меня не видит. Да-да, а я к тому же надеюсь, что ты это говоришь безо всяких пошлых намёков.

– Разумеется, такой случай у нас будет, и совсем скоро, – подтвердил я. – Мы в самом ближайшем времени устраиваем большой приём в связи с новосельем, и вы, конечно же, получите приглашение. Буду рад познакомить вас с моей женой, Леной Менцевой-Арди.

– О, благодарю вас, – с придыханием сказала Нежана. – Но я звоню вам вовсе не для того, чтобы отвлекать вас от важных дел пустой женской болтовнёй. Скажите, господин Кеннер – вы же собираетесь участвовать в осенней сессии?

Ещё пять минут назад не собирался, но уже чувствую, что придётся.

– Конечно, госпожа Нежана, – уверенно подтвердил я.

– Могу ли я узнать ваше мнение по поводу шестой поправки?

– Мы пока вырабатываем нашу позицию, – уклончиво ответил я. Ещё бы знать, что это за шестая поправка, и что она, собственно, поправляет.

– Я и мои друзья предлагаем вам голосовать консолидировано. Это в ваших интересах, господин Кеннер, и в интересах всех здравомыслящих людей, которые хотят справедливого решения вопроса. Консолидированное голосование покажет нашу силу.

Ну конечно же, это в моих интересах, какие здесь могут быть сомнения. Я ведь и сам до того болею за справедливость, что даже кушаю плохо^[3]. Вот ещё интересный вопрос: справедливое решение – это «за» или «против»?

– Заверяю вас, госпожа Нежана, что мы самым внимательным образом изучим ваше предложение, – пообещал я.

– Я рада, что смогла вас убедить, – с энтузиазмом откликнулась Чермная. – До свидания, господин Кеннер, с нетерпением жду нашей встречи!

В трубке запикали короткие гудки. Смогла убедить? До чего реактивная женщина, прямо экспресс «Луна-Марс». Что-то я уже начинаю опасаться, что с таким стремительным подходом она при нашей встрече сразу сделает мне подножку и в самом деле познакомится поближе. Я немного посидел в раздумьях, неопределённо покрутил головой и нажал кнопку селектора:

– Мира, вызови Ирину Стоцкую и заходи сама, вы обе мне нужны.

Уже через пять минут обе сидели у меня и выжидающе на меня смотрели.

– У нас возникла неожиданная проблема, – вздохнув, начал я. – Точнее, эта проблема всегда была, я просто игнорировал её существование. Похоже, что больше игнорировать не получится. Кстати, кто-нибудь знает тему осенней сессии Совета Лучших?

– На осенней сессии будет обсуждаться несколько вопросов, – откликнулась Мира. – Но первым и основным будет обсуждение поправок к лицензионным правилам разработки рудных месторождений.

– Понятно, – озадаченно сказал я. – А что из себя представляет шестая поправка?

– Извините, господин, я не готова ответить на этот вопрос, – виновато сказала Мира. – Эта тема от нас довольно далека, и я не вдавалась в детали. Я выясню и доложу вам.

– Хорошо, – кивнул я. – Но давайте я объясню вам суть проблемы. Возможно, вы знаете, что наше семейство в некотором роде уникально. А именно, мы являемся единственным семейством, которое имеет не один, а два голоса в Совете Лучших – мой как главы семейства, и моей матери, как Высшей. До сих пор я по большей части пренебрегал участием в работе Совета, но судя по всему, дальше так поступать не получится. Наши голоса нужны всем. На нас начинают понемногу давить, и скоро на нас начнут давить люди, которым очень сложно отказать. То есть либо мы сами наконец начнём использовать наши голоса, либо их начнут использовать другие.

– А мы не можем эти голоса временно делегировать кому-нибудь из союзников? – спросила Ирина. – Тем же Тириным, например.

– К сожалению, этот вариант нам категорически не подходит, – покачал я головой. – И дело даже не в том, что отданные голоса впоследствии будет почти невозможно получить назад. Голос в Совете Лучших является для любого семейства безусловной ценностью и показателем статуса. Отдавая кому-то наши голоса просто так, мы этим объявляем о своём подчинённом положении. Это полностью уничтожит нашу репутацию, никто не станет иметь серьёзных дел с зависимым семейством.

– И что делать?

– Участвовать в работе Совета, что же ещё? – ответил я. – И чтобы это участие имело смысл, мне надо точно понимать, что и зачем я делаю. То есть по всем вопросам, которые рассматривает Совет, мне нужна полная и точная информация: в чём состоит вопрос, что лежит в основе, кто в нём заинтересован, а кто наоборот, является противником. Каким образом сторонники рассчитывают получить выгоду, и каким образом принятое решение ущемит противников. Состав группировок, расклад сил, в общем, всё-всё-всё.

Дамы начали задумчиво переглядываться.

– Да-да, я знаю, что вас сейчас волнует, – усмехнулся я. – Координировать эту работу будет Мира. Мира, ты собираешь всю официальную информацию и намечаешь для Ирины области интереса, а она уже раскапывает через агентуру разные грязные подробности. Ирина, я понимаю, что для тебя не очень приятно быть на вторых ролях, но в данном случае именно Мире виднее, на какие моменты обратить внимание. Но ты можешь подавать свои данные отдельно от Миры лично мне, так что твой вклад незамеченным не останется. Если потребуется расширение штата, подавайте заявки госпоже Кире. И кстати о штате, Мира – найди мне, наконец, секретаршу. Я хочу, чтобы ты занималась исключительно руководством, а варить кофе и отвечать на звонки вполне может и не такой высокооплачиваемый сотрудник.

– Да, кстати, и секретаршу не обязательно искать такую же красивую, – добавил я напоследок. Ирина заухмылялась, а Мира зарделась. Нет, всё же поразительно, насколько легко она краснеет – из-за этого временами просто невозможно удержаться, чтобы слегка её не подначить.

* * *

Я заглянул в комнату, где Ленка с азартом командовала рабочими, с трудом двигающими какой-то совершенно неподъёмный с виду шкаф.

– Лен, ты мне нужна, – позвал я, улучив момент, когда пыхтенье и крики немного приутихли.

– Надолго? – неохотно отвлеклась она.

– Надолго, – подтвердил я. – В самом деле нужна.

– Хорошо, – покорно вздохнула она и строго обратилась к рабочим: – Вот здесь и поставьте, где я показала. А потом заносите второй и ставьте его точно напротив. Пошли, Кени, – уже мне.

Мы спустились по парадной лестнице, пропустив очередную группу грузчиков, тащивших Ленкин клавир. Я вспомнил, какого размера чугунная рама у него внутри, и посочувствовал беднягам.

– Куда мы? – спросила Ленка, когда мы вышли из парадного подъезда, едва увернувшись от ещё одной бригады с огромным обеденным столом.

– В святилище, – ответил я. – Надо подчинить духов, чтобы они следили за поместьем.

– Не нравится мне это, – поморщилась Ленка. – Неужели без этого никак? Тебе мало было мороки с Ингваром?

– В этот раз мы пойдём другим путём, – пообещал я. – Стефа мне рассказала, что нужно делать.

– И что нужно делать?

– Подчинять, – ответил я. – Абсолютно, и безо всяких условий.

– А они подчинятся? Без условий-то?

– Куда они денутся, – хмыкнул я. – Кто не захочет, тот должен будет уйти. Независимых духов у нас здесь не будет. Но я думаю, никто уходить не захочет.

– То есть у нас будет новый леший?

– Ну уж нет, это мы уже проходили с Ингваром, – отрицательно покачал головой я. – Если духу выделить отдельное владение, он вскоре забывает, кто в нём на самом деле хозяин, и начинает считать его своим. Впрочем, для людей это тоже характерно. Нет, они будут работать совместно, и ничего своего у них не будет. Будет у них коллективное хозяйство.

Колхоз духов, а я в нём председатель – это действительно смешно, и я немного похихикал. Ленка, конечно же, ничего не поняла и недоумённо на меня посмотрела. Но говорить ничего не стала, явно списав это на очередную мою странность.

– А я-то тебе зачем нужна? – вместо этого спросила она. – Ты сам разве не можешь у них клятву принять?

– Могу, конечно, – подтвердил я. – Но я хочу, чтобы ты тоже могла им приказывать. Это неправильно – завязывать всё на одного меня.

– А, ну тогда ладно, – согласилась Ленка.

Мы не торопясь шли по мощёной дорожке, обсаженной молодыми липами. Я взял её за тёплую ладошку, и она в ответ слегка сжала мне руку.

– Кени, а о детях ты задумывался? – вдруг спросила она, испытующе посмотрев на меня.

Я-то давно уже задумываюсь, а вот и ты задумалась, наконец. Девочка выросла, и простые куклы перестали её устраивать.

– Конечно, милая, – мягко ответил я. – Я, в принципе, готов хоть сейчас, но я всё же предпочёл бы, чтобы ты сначала закончила Академиум. Я не хочу, чтобы ты бросала учёбу, а нормально учиться с ребёнком ты не сможешь. Няня, конечно, решает проблему, но чем больше няни, тем меньше мамы, понимаешь?

– Понимаю, – задумчиво кивнула она. – Наша мама тоже вечно была вся в делах, и у меня вместо мамы был ты.

– Скажешь тоже, – засмеялся я.

Ленка только улыбнулась в ответ той снисходительно-понимающей улыбкой, которую женщины используют исключительно на мужчинах, и которая заставляет нас чувствовать себя слегка слабоумными.

– То есть ты хочешь, чтобы я родила через три года, когда мы закончим Академиум?

– Только если ты сама захочешь. Если ты решишь ещё погулять без детей, я возражать не стану.

Ленка замолчала, глубоко погрузившись в свои мысли. Ну, раз уж она начала сейчас об этом задумываться, то наверное, через три года как раз и созреет.

Минут через пятнадцать мы добрались до святилища. Высокая дверь морёного дуба слегка скрипнула, впуская нас в темноватый зал.

– Надо будет петли смазать, – озабоченно заметил я.

– И прибрать бы здесь надо, – добавила Ленка, нагнувшись и проведя пальчиком по полу. – Откуда-то уже пыль налетела.

– Да это после строительства пыль, она долго оседает, – махнул я рукой, попытавшись волевым усилием сдвинуть воздух рядом.

К моему удивлению, всё получилось очень легко, и воздух послушно двинулся, закручиваясь вокруг нас. Вихрь вертелся по помещению, выдувая и захватывая пыль изо всех углов, пока я лёгким движением руки не выпустил его наружу.

– Ну ты даёшь, Кени, – ошарашенно сказала Ленка. – А я так смогу?

– Сможешь, наверное, – неуверенно ответил я. – Знаешь, я сам удивился. Даже не думал, что получится. Точнее, я вообще ни о чём не думал, просто сделал, а потом начал удивляться.

– Мне кажется, это поход в пещеру на нас так повлиял.

– Тоже так думаю, – согласился я. – Мы несколько дней были в месте с такой концентрацией Силы, что обычный человек существовать там не может. Наверняка какая-то настройка произошла.

– Интересно, а что мы ещё можем?

– Со временем узнаем, – решил пока закончить обсуждение я. – Давай всё же покончим с нашим делом. Сосредоточились, и вместе…

Источник откликнулся мгновенно. Я ощутил его как огромное светило, неудержимо притягивающее нас, букашек, к себе. Но на этот раз мы смогли устоять и остались в стороне, ощущая всё поместье, но не входя в полное единение.

– Как их много… – удивлённо сказала Ленка.

Действительно, в поместье прибавилось духов – если раньше их можно было буквально пересчитать по пальцам, то сейчас их было не меньше сотни разных, от крохотных бесформенных облачков до вполне развитых, достигших почти человекоподобного состояния.

– Сползлись на дармовую силу, – ответил я, изучая это скопление. – Похоже, Ингвар раньше их жрал понемногу или, может, просто не пускал. Вот смотри – нам нужны небольшие облачка несимметричного вида, то есть те, которые начали приобретать какую-то форму, но ещё полностью не сформировались. Вот как этот, видишь? – я выдернул небольшого духа. – Высматривай таких и тащи сюда, нам нужно примерно пару десятков.

Когда перед нами собралась небольшая кучка испуганно мечущихся духов, я построил тот самый запрещённый конструкт Драганы для ментального усиления. Конструкт сработал как надо, и я странслировал духам предложение службы. Как Стефа и говорила, никто не отказался. Согласие пришло мгновенно, и духи тут же успокоились.

Всего у нас набралось девятнадцать духов, и каждый из них стоил нам по капле крови. Наконец, все духи поклялись на источнике своей сущностью служить нам и нашим потомкам, и мы с облегчением вышли из единения с источником, напоследок одним усилием воли вышвырнув лишних духов из поместья.

Я разделил наших духов на две половины. Первая половина должна была следить за территорией поместья, сообщая о любых событиях охране. Второй группе я поручил следить за всеми обитателями поместья, за исключением мамы, и докладывать нам обо всём, что может представлять интерес.

– Как-то нехорошо это, шпионить, – поморщилась Ленка.

– Это будет нехорошо, если кто-то об этом узнает, – возразил я. – Пока об этом знаем только мы двое, всё хорошо.

– Ты всё-таки параноик, Кени, – вздохнула она.

– Наверное, – грустно согласился я. – Весь мой небольшой запас доверия полностью ушёл на тебя с мамой.

– Не могу тебя осуждать, – ещё раз вздохнула Ленка. – На твоём месте я, наверное, тоже не смогла бы никому верить. И что нам с этими шпионскими докладами делать?

– Обучать духов, – ответил я. – Они поначалу будут приносить разную бесполезную информацию вроде того, кто суп пересолил. Им надо давать понять, какая информация ценная, какая не очень, а какая вообще не нужна. Со временем они обучатся и будут сообщать только действительно важные сведения.

Глава 3

Лена повернула с небольшой неприметной аллейки на совсем узкую дорожку, которая тут же свернула за разросшиеся кусты. Затем дорожка свернула ещё раз и закончилась у большой трансформаторной будки, пристроенной прямо к зданию штаба дружины. На будке красовались положенные грозные надписи, но Лена отнеслась к ним совершенно равнодушно. Правда, и большие железные двери, из-за которых доносилось гуденье трансформаторов, интереса у неё тоже не вызвали. Вместо этого, она зашла за угол, где обнаружилась маленькая и изрядно ржавая железная дверца, к которой была кривовато привинчена облезлая табличка с черепом и костями. Проигнорировав замочную скважину, Лена засунула никелированный ключ сложной формы в неприметное отверстие, и дверь с резким щелчком открылась. Внутри она оказалась на удивление массивной и совсем не ржавой.

Лена вошла в узкий проход, аккуратно прикрыв за собой тяжёлую дверь, и под потолком тут же зажглась тусклая лампочка. Короткий проход закончился узкой металлической лесенкой; за ней обнаружился ещё один тесный коридор с неоштукатуренными стенами, который привёл к металлической двери с маленьким окошком из бронестекла и амбразурой. Необычный ключ сработал и здесь, и Лена, наконец, оказалась в помещении архивного отдела. Архивных материалов в нём, однако, отроду не водилось, если, конечно, не считать журнала эротического содержания, который сейчас лениво листал Радим Расков.

– Лена! – подняв глаза на стук двери, радостно воскликнула Марина Земец. – А мы тебя уже потеряли!

– Привет, Марин! – улыбнулась ей Лена. – Привет, головорезы!

Архивисты нестройно отозвались на приветствие, и по радостным улыбкам было видно, что по начальству они и в самом деле соскучились.

– Где вы были-то так долго? – поинтересовалась Марина.

– Лазили по горам и пещерам, – неопределённо ответила Лена. – Мы и не планировали столько времени путешествовать, просто так получилось. Кеннер разозлился ужасно, у него какие-то важные дела дома были, а вышло так, что мы целое лето потеряли.

– Кеннер умеет злиться? – удивилась Марина.

– Ещё как умеет. Он просто виду не показывает, но я-то знаю, когда он злится. А у вас что здесь происходило? Как ты покомандовала?

– Убила бы этих дятлов, – в сердцах сказала Марина, и Радим на всякий случай прикрылся журналом, выставив на всеобщее обозрение сисястую девицу, которая призывно скалилась с обложки.

– Ну-ка, ну-ка, рассказывай, – заинтересовалась Лена. – Уже представляю себе какую-нибудь эпическую историю.

– Да никакой эпичности, исключительно тупость, – с досадой отозвалась Марина. – В общем, дело было так: сотня Светана поехала на контракт в Польшу. Ну я и уговорила Светана взять с собой нас, чтобы не скучать здесь. А там была обычная история: двое дворянчиков поспорили, а воевода их по какой-то причине рассудить не захотел и сказал разбираться самим. Ну они и стали разбираться. Один из них нанял нашу сотню, мы начали осаждать замок другого, в общем, всё шло, как положено. И вот эти самые придурки как-то выпили тамошней польской водки и решили, что им скучно в осаде сидеть. И тогда они залезли в замок и зарезали хозяина. Вроде как победили.

– Но не победили? – утвердительно спросила Лена.

– Нет, конечно. Так война не ведётся. Надо победить, а просто зарезать любой дурак может. Нам же надо было взять замок, чтобы потом его можно было ограбить. Там половина пошла бы нанимателю, а половина нам. И за хозяина ещё можно было выкуп взять. А так воевода просто объявил конец вражде, скорее всего, семья убитого ему хорошо занесла. Нам пришлось снимать осаду, соответственно грабить нечего, добычи нет. Наниматель даже хотел закрыть контракт с частичной оплатой, но к счастью, никто не узнал, что того дворянчика наши зарезали. Списали на какого-то мстителя с ещё позапрошлой осады, так что наниматель всё же оплатил контракт полностью. Ну а до Светана всё-таки дошло, благодаря кому мы остались с голым контрактом безо всякой добычи. Как он на меня орал… до сих пор, как вспомню, так рука тянется этих троих убить.

«Эти трое» каким-то образом ухитрились сделаться совершенно незаметными.

– И в самом деле, драма, – согласилась Лена. – Даже, пожалуй, трагедия, учитывая, что персонаж умер. А я-то всё гадала, чего это Станислав так странно ухмыляется. Да уж, бойцы, отличились вы. А вот Кеннер, между прочим, всегда мне говорил, что насилие ничего не решает.

– Это как так не решает? – с недоумением спросил Радим, от удивления забыв прикидываться ветошью.

– А вот так и не решает, – объяснила Лена. – Если бы Кеннер там был, то вообще никто бы не помер. Он всех бы помирил, а ему за это все бы заплатили, включая воеводу. Как-то вот так у него всегда выходит.

Радим недоверчиво хмыкнул, но предпочёл не комментировать.

– В общем, мы сейчас сидим здесь тихо, как мышки, и с вояками стараемся не встречаться, – завершила грустную историю Марина.

– Ну, сидеть здесь всё время тоже не вариант, с этим надо что-то делать, – Лена задумалась, прикидывая. – Я попробую уладить конфликт через Кеннера, но если у кого-то вдруг хватит тупости меня подвести, то объясняться он будет сам. Лично с Кеннером. Это всем понятно?

Провинившиеся поспешно подтвердили полное понимание кивками и мычанием. Объясняться с Кеннером не хотелось никому.

– У Кеннера на нас какие-нибудь планы есть? – поинтересовалась Марина.

– Есть, – подтвердила Лена, вызвав среди личного состава переглядывания и улыбки. – Пока ждём, но похоже, что чуть попозже будет и для нас работа.

* * *

– Ты только посмотри на Ваню, – толкнула меня в бок Ленка.

– Где? – Я завертел головой.

– Да вон же, справа от входа они стоят.

Я поискал взглядом справа от входа в главный корпус Академиума и сразу же обнаружил Ваню, который что-то нашёптывал на ухо Смеле. Та, захихикав, отстранилась и игриво шлёпнула Ивана ладошкой.

– Судя по всему, Иван научился говорить женщинам пошлости, – заметил я. – Город всё-таки развратил простого деревенского парня.

– А ты мог бы тоже говорить мне пошлости, – заявила Ленка.

Я только безмолвно закатил глаза. Двух жизней явно недостаточно, чтобы начать понимать женщин. Иногда мне кажется, что они что-то вроде инопланетных пришельцев, у которых мозг работает как-то перпендикулярно. Вот попробуй угадай, какого рода пошлости она желает выслушивать. А может, на самом деле даже и не желает, а сказала просто потому, что само сказалось. Спрашивать бесполезно – она наверняка сама не знает.

К парочке присоединилась вышедшая из корпуса Дара, которая из солидарности тоже шлёпнула Ваню.

– Дара требует свою долю пошлостей, – захихикала Ленка.

– Ладно, что тут стоять, – вздохнул я. – Пойдём спасать бедного Ваню.

– А чего его спасать, – пренебрежительно хмыкнула Ленка. – Он совсем не выглядит заморённым, девчонки его бережно эксплуатируют.

– Ага, и соблюдают регламент техобслуживания, – саркастически добавил я. – Пойдём уже.

Ленка относилась к Ивану со снисходительным презрением, хотя на людях, разумеется, этого не показывала. Отчего у неё возникло такое отношение, и чем Иван это заслужил – было совершенно неясно. Скорее всего, неблагоприятным первым впечатлением при знакомстве, которое, как известно, изменить очень сложно. Впрочем, непохоже было, чтобы Ваня как-то старался это впечатление изменить.

Семья Сельковых была настолько увлечена общением, что заметила нас, только когда мы приблизились почти вплотную. Последовали радостные приветствия, а потом наши одногруппники решили обменяться впечатлениями о проведённом лете. Ну, это легко было предвидеть, так что я уже полностью был готов увиливать от неизбежных вопросов.

– У вас-то где была практика? – с любопытством спросил Иван.

– Всего несколько дней назад вылезли из пещеры в Рифейских горах, – ответил я чистую правду.

– Вас опять в пещеру загнали? – ахнули девчонки.

– От некоторых предложений очень трудно отказаться, – пожал я плечами.

– Это, наверное, потому что вы дворяне, – авторитетно заявил Ваня. – Преподы же Владеющие, дворян не очень любят.

– Много кто много кого не любит, – туманно ответил я, – так что не угадаешь. Но вообще-то среди Владеющих немало дворян, далеко не все от дворянства отказываются.

– Кстати, мы тоже решили не отказываться, – сказала Дара.

– Вам пока торопиться некуда, – заметил на это я, – у вас до этого ещё три года. Но я всё же посоветовал бы вам сначала как следует изучить уложения, касающиеся дворянства. Я вам это уже говорил, но такую важную вещь стоит и повторить.

– Ты не одобряешь?

– Наоборот, одобряю, хотя к чему бы вам было моё одобрение. Понимаешь, довольно много людей принимают дворянство, не обдумав как следует, и не понимая толком права и обязанности. А потом дело кончается лишением дворянства, и никому от этого хорошо не бывает.

– Вот вас, например, никто дворянства не лишит, – хмуро заметил Иван.

– Ты всё за социальную справедливость сражаешься? – засмеялся я. – Только теперь за права молодого дворянства. А как же крестьяне – уже пройденный этап?

Ваня насупился, как он традиционно поступал, когда ему нечего было возразить.

– Иван, ты слишком торопливо судишь, – вздохнув, попробовал объяснить я. – Ты смотришь на то, что лежит на поверхности, и не понимаешь, что именно благодаря этому ты вообще можешь стать дворянином.

– Это как? – с изумлением вытаращился на меня он.

– Очень просто. У нас в княжестве поощряется обновление сословий, поэтому любой желающий может в принципе достаточно легко заслужить дворянство. Но при этом обязательно нужен фильтр, иначе дворянство быстро превратится непонятно во что. Это вообще общий закон – чем проще социальный лифт, тем жёстче должен быть фильтр. Лишение дворянства и есть такой фильтр, который отсеивает недостойных, и вообще тех, кто не относится к дворянской чести достаточно серьёзно. Вы будете как бы на испытательном сроке, а вот лишить дворянства ваших детей будет уже гораздо сложнее. А в империи, к примеру, дворянства не лишают, зато получить дворянство у них очень сложно. Даже не знаю, что нужно сделать там крестьянину, чтобы стать дворянином. Наверное, спасти на поле боя императора или хотя бы фюрста.

Семья Сельковых начала озадаченно переглядываться. Нет, я всё-таки не понимаю – как можно всерьёз планировать получить дворянство и при этом не ознакомиться с самыми что ни на есть основными сведениями? Это же никакой не секрет. По большому счёту, достаточно посидеть вечерок в библиотеке, чтобы полностью выяснить, как эта система работает.

– Ну а у вас-то как практика прошла? – спросил я, переводя разговор на другую тему. – Где вы были?

– Проходили практику в княжеской дружине, – ответил Иван.

– О как! – заинтересовался я. – Ну и как впечатление?

– Впечатление двойственное, – признался Иван. – С одной стороны, очень много тренировок. С другой стороны, нам показалось, что как бойцы, они слабоваты. Мы думаем, что, к примеру, ваша дружина любую княжескую тысячу просто в землю втопчет.

– Ну, положим, не любую, – задумчиво сказал я. – У князя есть и элитные войска, только нас с вами туда не пустят. Там проходят практику только лучшие из тех, кто подписал княжеский контракт. И с неэлитными войсками тоже не всё так просто. Хорошая дворянская дружина их, конечно, втопчет в землю, но допустим, десять дворянских дружин против равного количества княжеских ратников, скорее всего, не устоят. Наши офицеры не умеют командовать большими соединениями, и учить их никто не будет. Этому учат только княжеских офицеров. Вообще с княжеской дружиной всё очень и очень непросто. Казалось бы, вот она, вся на виду, но если присмотреться, то оказывается, что про неё мало что известно. Она вроде и большая, но какая-то на удивление незаметная.