Андрей Сергеевич Манохин
Чёрная роза
– Мисс Монтгомери, какая встреча. А я так переживал, будете вы или нет, – его быстрый косой взгляд на Питера явно говорил, что ему он точно не рад.
– Конечно, раз она проходит стажировку, то будет присутствовать, – ответил Питер. – Я, надеюсь, всё в силе, и ваш отец сможет нас принять?
– Знаете, чувствует он себя неважно, поэтому время посещения сократим до минимума. Я бы вообще подумал о переносе нашей встречи.
– Мне кажется, это переходит все границы. У меня такое чувство, что вы просто ищете повод, чтобы разговор с вашим отцом так и не произошёл. Я уже столько раз шёл на уступки, что теперь даже не хочу о чём-то другом говорить. Хотелось бы в таком случае узнать у его лечащего врача, может ли он принимать гостей, – Питер был явно в ярости и со взглядом полным гнева смотрел на парня.
– Не забывайте, что только я могу решать, кому его посещать, а кому нет. Врач тут не имеет власти, – Роберт явно чувствовал собственное величие в данный момент. – А ваше решение, что я не должен присутствовать на этом допросе, ещё больше раздражает.
– А как вы хотели?! Просто подождёте за дверью. Ваш отец проходит как свидетель, и допросить его я вполне вправе без других лиц. Что за цирк вы тут начинаете устраивать.
– Тогда, может, мне всё завернуть к чёрту. Портите настроение с самого утра.
Казалось, что они оба готовы накинуться друг на друга. Лишь проходящая робот-медсестра потребовала успокоиться в медицинском учреждении, ослабив пыл мужчин. Джилл на всё это глядела со стороны.
– Мистер Дикли. Может мы придём к какому-то компромиссу? – заговорила девушка, поправив очки.
Роберт посмотрел на неё и сразу успокоился. Он явно к ней неровно дышал.
– Что же вы предлагаете, душка? С этим человеком мне явно не по пути, – махнул головой в сторону Питера, который снова начал злиться.
– Может быть тогда я проведу беседу с вашим отцом? Но, чтобы было честно, вы с мистером Доэрти подождёте снаружи.
У Питера ещё изначально была такая мысль в голове, но он понимал, что Роберт даже так может не согласиться. Теперь он чувствовал, что это единственный вариант.
– Знаете, это конечно чуть лучше, чем вы тут мне предлагали изначально, но давайте так. Я разрешу вам, мисс, поговорить с моим отцом, недолго, но взамен, вы обещаете мне свидание? При этом никаких записей разговоров.
Джилл явно не ожидала такого варианта событий и стояла удивлённая. А Роберт просто сиял от своей идеи.
– Завтра утром у меня работа в парламенте, но вечером я буду абсолютно свободен. Ну, как вы на это смотрите?
– Х…хорошо. Я принимаю ваше приглашение, – Джилл, как могла, сделала приятную улыбку, – Место для свидания оставлю за вами.
Роберт чуть не подпрыгнул на месте от радости. Лишь присутствие Питера мешало ему полностью раскрепоститься. Он сразу же разрешил девушке пройти в палату его отца. Они вместе с детективом остались стоять в коридоре.
Яркий свет из окна ударил по глазам. Вся комната пропахла целой смесью каких-то лекарств. Кроме кровати, маленькой тумбочки и стула, ничего и не было в комнате. Лишь на всю стену огромный экран вещал какие-то новости в непрерывном потоке. Было так душно, что девушка решила первым делом приоткрыть окно, хотя не знала, можно ли это делать. Как только свежий воздух стал поступать внутрь, на кровати начал совершать глубокие вдохи старик, будто до этого совсем не дышал. На окне были огромного размера решётки, чтобы никто не мог сбежать из палаты. Джилл видела фото старика, до того, как он оказался в больнице. Тогда это был видный и статный, хоть и в возрасте, мужчина. Сейчас же Рэй Дикли был похож на живой труп, из которого вынули душу. Он тяжело дышал, щеки на лице ужасно сильно впали. Часть волос на голове отсутствовала, а те, что остались походили на жидкость серого цвета. Если бы не длинная мешковатая больничная одежда, то можно было бы увидеть страшно исхудавшее тело. Руки и ноги об этом явно говорили. Джилл заметила, что его левая кисть была прикована наручниками к кровати. Мужчина был спокоен, а его зрачки покрыты белой пеленой, словно в забытье. Она не могла поверить, что этот человек может быть настолько неадекватен и опасен, что за ним так следят.
– Мистер Дикли, здравствуйте, – совсем негромко, чтобы не испугать, заговорила Джилл.
Мужчина не сразу, но начал шевелить головой, и увидел перед собой девушку. На его лице появилась очень и очень слабая улыбка, которая ему явно давалась с трудом. Джилл было его невероятно жалко.
– О…вы…новая медсестра? – тихим и слабым голоском спросил он. Произносить слова было явно тяжело.
– Эм, нет. Я не медсестра, – Джилл осторожно присела на стул возле него. – Я детектив…пришла задать вам пару вопросов.
Рэй очень медленно поднял глаза к потолку, словно пытаясь понять смысл её слов. Несколько секунд ушло на эту непонятную паузу.
– Мистер Дикли, я могу задать вам вопросы? Вы сможете ответить?
Мужчина не смотрел на неё, переведя взгляд на окно, где весело щебетали птицы.
– Какая…чудесная погода. Как бы я…хотел погулять.
– Вас не пускают на прогулки?
– …нет. Говорят…что там опасно. А я люблю…гулять.
Снова наступила пауза. Джилл пыталась ещё сильнее шевелить своими мозгами, чтобы хоть как-то подступить к этому человеку. «Его явно пичкают тут лекарствами специально, чтобы он утратил любую нормальную активность, перестал думать.
– А где вы обычно любили гулять?
– За городом. Сара…мы с ней любили уезжать…за город. Там всегда так красиво. Нет…шума…людей…спокойствие.
– А где сейчас Сара?
В этот момент мужчина резко повернулся к ней голову. Из его глаз пошли слёзы.
– Сара…её нет…её больше нет. Она…она…она покинула…меня.
Рэй начал плакать, но даже это давалось ему с трудом.
– Простите, я не хотела.
Потихоньку Рэй стал успокаиваться и очень по-доброму посмотрел на Джилл.
– Она…была такой красивой. Я…был недостоин…её. А она…она полюбила меня. Ты…тоже красивая.
– Спасибо, – Джилл смутилась.
– Ко мне так редко…заходят девушки. Лишь…этот…
– Ваш сын?
Рэй снова начал смотреть в окно.
– Сара…хотела всегда сына. Очень хотела мальчика. Мечтала…что…, но не получилось.
Джилл слегка удивилась этим его словам.
– Почему же, мистер Дикли. У вас же есть сын.
– Сара не успела. Она…ушла от меня…на небо. Она…не успела…мальчика.
Тут уже девушка совсем ничего не могла понять. «Ведь в документах было сказано, что Роберт – сын Рэя и Сары Дикли. А он сейчас говорит, что она не рожала его. Может быть, конечно, так действуют препараты, но…».
– А откуда тогда у вас появился сын? – спросила она, чувствуя, что может услышать что-то важное.
– Сын? У меня…больше нет…сына. Там…было столько мальчиков…таких бедных…таких одиноких. Как я мог…поступить…иначе. Ради Сары.
Лицо Джилл приобретало всё большее удивление и непонимание. А Рэй продолжал просто смотреть в окно.
– Я пообещал…Саре…пообещал. Я выполнил…её просьбу.
В этот момент он снова резко повернулся лицом к Джилл. Его глаза были полны ужаса и боли.
– Дьявол…дьявол…хочет убить меня. За что? Я ведь выполнил обещание…
В этот момент раздался стук в дверь. Ошарашенная Джилл чуть не упала со стула. Она резко нажала на душку очков и отключила видеозапись, которая велась с самого начала. Она взглянула на Рэя, но тот, совсем спокойный, снова смотрел в окно, будто ничего и не произошло. Девушка поняла, что нужно уходить.
– Спасибо, что уделили время. У вас всё будет хорошо…я постараюсь, – тихо произнесла Джилл.
Выйдя обратно в коридор сразу же встретила взгляды Питера и Роберта.
– Ну, как? – спросил детектив.
– Как там мой отец?
Лицо девушки было немного побледневшим, но она старалась делать вид, что всё нормально.
– Он в плохом состоянии. Я, если честно толком ничего не смогла у него узнать. Такое чувство, что он не понимает…где находится, – девушка очень правдоподобно начала врать.
– Ну, а я вам что говорил. Довольны теперь. Ему нужно лечение и покой. А вы его всякой ерундой отвлекаете, – Роберт был явно этому рад и считал, что отец ничего не смог бы рассказать девушке.
Питер не понимал, врёт или нет Джилл, пока Дикли стоит рядом с ними, поэтому решил верить её словам.
– Ну, так что, детектив? Когда уже моё дело будет закрыто, и вы отстанете от меня?
– Когда сочту нужным.
– У вас нет никаких улик и не было. Я чист.
– Это не вам решать.
– Вы же понимаете, что после завтрашнего собрания, если ничего не предложите, я могу подать в суд на вас, за то, что вы преследуете меня без каких-либо доказательств. И я воспользуюсь этим правом.
– Дело ваше, – равнодушно ответил Питер. – Раз так, думаю, нам стоит идти, Джилл.
Девушка кивнула головой.
– Мисс Монтгомери, надеюсь вы помните о свидании? – решительно спросил Роберт.
– Д…да, конечно. Завтра вечером.
– Тогда не могли бы дать свой номер, чтобы я вам позвонил?
Парень нещадно давил на девушку, пытаясь быть невероятно галантным.
– Хорошо, диктую…
Роберт достал маленький наушник, вставил в ухо и повторил цифры, которые сказала Джилл.
– Знаете, уже это стало как-то не очень удобно. Я вот на днях заказал эти новые очки, которые могут всё. Чувствую будет намного лучше. Мне кажется, они и вам очень сильно подойдут.
– Думаете? – с улыбкой спросила Джилл.
– Безусловно. Вам, что угодно подойдёт.
– Всё, нам пора, – заявил Питер и потащил девушку за собой.
– Я вам завтра позвоню! – радостно кричал Роберт удаляющейся Джилл. – Обязательно позвоню.
Только спустившись на этаж ниже, Питер начал успокаиваться. Девушка даже не стала спрашивать, что между ними было, когда она находилась в палате. Не стоило его злить. Ведь он мог взорваться по этому поводу буквально по щелчку пальца.
– Как всё прошло? – Питеру уже не терпелось узнать.
– Я всё зафиксировала. Не знаю. Либо это бред сумасшедшего, либо он рассказал что-то невероятное. Ну, и я почти уверена, что его специально кормят таблетками и ставят уколы, чтобы затуманить память и потихоньку убить. Он в ужасном состоянии.
– Так ладно, смотреть мы всё будем уже в бюро. Пока, думаю, стоит дождаться Джона и остальных, а потом поедем все вместе.
– Думаете, он и вашему делу тоже поможет?
– Хоть я давно отношусь к нему с пренебрежением, но чувствую, что тут всё взаимосвязано. А его чутьё всё-таки редко подводит. Подождём их пока на улице в парке. Тем более погода такая хорошая, не то, что вчера.
Джилл после всего произошедшего немного потрясывало, но она явно была счастлива, что снова, в самой гуще события, расследует серьёзные дела. Ведь это было именно то, о чём она всегда мечтала. Перед её глазами всплыла фотография тех мальчиков, которую она нашла у Роберта Дикли. «Неужели, его отец сказал мне правду?»
***
Сидя на скамейке в такую приятную погоду, Джон чуть не уснул. В последние ночи его часто мучали головные боли. Как ему всё время твердил Кит, нужно просто меньше курить, а это он делать пока отказывался. Вскоре, хорошенько взбодрившись ледяным лимонадом, он заметил, как со стороны стоянки к нему шли две фигуры. Эбигейл и Томас, как только заприметили его, сразу ускорили шаг.
– Доброе утро, мистер Симмонс, – заявила Эбигейл, когда они оказались рядом. Томас, как обычно, просто мотнул головой.
– И вам не хворать, – равнодушно ответил Джон, предлагая присесть на соседнюю скамейку. – Готовы к сегодняшнему дню?
– Детектив должен быть всегда готов, – гордо ответила Эби с серьёзным лицом.
– А ты как думаешь, Томас? – спросил у парня Джон.
– Думаю, что не стоит распыляться на лишние слова, – ответил он безэмоционально.
Ребята сидели и ждали после этого дальнейших действий, но Джон продолжал находиться на месте, ничего не предпринимая.
– Мы будем тут сидеть? – спросила Эбигейл.
– Да.
– Мы не пойдём внутрь? – с удивлением спросил Томас.
Джон посмотрел на парня и заулыбался. Он впервые увидел такое резкое изменение в его лице. Удивление Томаса было очень ярким. Словно он не ожидал такого поворота событий.
– Наш клиент будет гулять на улице с минуты на минуту. Поэтому, будем ждать его здесь.
Томас уже принял свой обычный вид, но явно начал вести себя по-другому. Словно не понимал, что происходит. А вот Джон наоборот, стал более весёлым, чувствуя себя на верном пути. Лишь Эби находилась в неведении и глупо держала улыбку.
– Томас, ты себя плохо чувствуешь? Что-то ты сам не свой? – спросил Джон.
– Д…да, есть такое. Не самое хорошее состояние.
– Если станет совсем плохо, лучше тогда пойти отлежаться, – Джон очень внимательно смотрел на его выражение лица, стараясь уловить каждый момент.
Раньше запланированного срока на улицу из здания начали выводить пациентов. Женщина-робот вела за руку пожилого мужчину, которому уже было сложно передвигаться без посторонней помощи. Он присел на соседнюю скамейку от Джона, сказав роботу, что пока останется здесь. Та поклонилась и заявила, что будет находиться рядом. Старик основательно облокотился на спинку скамейки и, глубоко вздохнув, стал любоваться здешним пейзажем, окружавшим больницу. Вскоре, он краем глаза заметил, что, находящийся с ним рядом, мужчина периодически поглядывает на него.
– Чудесная сегодня погодка, не находите? – спросил старик.
– И правда. После вчерашних дождей сразу лучше на душе.
– Вы, видимо, что-то от меня хотите? Всё время смотрите в мою сторону.
Томас и Эби, сидя чуть дальше, начали прислушиваться.
– Если честно, да. Вы ведь Стив Маршалл?
– Собственной персоной, – по-доброму улыбаясь, ответил старик.
– Я детектив. Меня зовут Джон Симмонс.
– Оо. Я слышал эту фамилию. Да, да, да. Хоть мои мозги уже не так свежи, но помню, как слава о вас ходила.
– Ах, это уже было давно. Времена нынче другие, – шутя отмахнулся Джон.
– Так что нужно такому известному детективу от простого старика, доживающего свои последние года?
– Ну, что вы так о себе сразу? Нужно думать о хорошем и положительном, – заулыбался Джон.
Эби первый раз видела детектива таким добрым и общительным. Она даже не ожидала, что он может так резко меняться в характере, если это было важно для расследования.
– Хотел узнать, как ваше здоровье, – продолжал Джон.
– Ну, как оно может быть. Мозги периодически вскипают. Я уже давно не могу нормально спать. Приступы паники могут накатить в самый неожиданный момент.
– А в чём причина всего этого? Вы из-за этого покинули свою работу?
Старик начал смеяться, но сделать это нормально у него не получилось, из-за сразу начавшегося кашля. Робот услышала это и быстро подбежала к нему, но Стив её успокоил, заявив, что всё нормально.
– Это ваши знакомые? Может мне кого-то позвать?
– Всё нормально. Оставь нас. Я немного пообщаюсь.
Осмотрев внимательно всех присутствующих, робот немного отошла в сторону, но продолжала следить.
– Я надеюсь, те двое молодых не полицейские? – указал старик на Эби и Томаса.
– Не, это мои стажёры. Учатся на детективов.
– О, молодцы. Просто, я даже не знаю, можно ли мне уже рассказывать такие вещи. Хотя…больше четырёх лет прошло.
– А вам запретили?
– Ну, да. О том случае на полицейской вышке, что стоит у деревни Брисма. Она же ещё там?
– Да, пока не упала. Люди на ней работают.
– Снова люди? Вот время летит. После нас поставили роботов, – Стив на какое-то время задумался. – Вы же всё равно из Нью-сити. Это если бы кто-то из нашего департамента был. Да и кому уже какое дело до старика.
– Так почему вы оказались здесь?
– Сошёл с ума. Я…же тогда работал на той вышке. Нас там трое было, сменами работали. Я и сына своего подтянул туда, правда неофициально. Периодически меня заменял. Эх…хорошее было время. Деревня была процветающей. Я вроде слышал…от неё уже ничего не осталось.
– Да. Там уже никто не живёт, – Джону явно не терпелось узнать всё от этого старика.
– Эх, как жаль. Такое чудесное место. Правда всё испортил тот завод…или лаборатория. Короче, когда приют переделали под ту ужасную нарколабораторию.
Глаза Джона от услышанного заблестели. Он краем глаза взглянул на стажёров и увидел абсолютно бледное лицо Томаса.
– Так, подождите. Откуда вы знали, что там изготавливали наркотики?
– Да вы что. Да столько людей это знало. Были просто какие-то видные люди, которые держали всё это и платили кому надо. Может у вас тут полиция менее коррумпированная, а у нас просто ужас. Главное дать побольше денег. Очень многие знали об этом, но сделать ничего не могли.
– Хорошо. Тогда вопрос про приют. Он был до лаборатории там?
– Конечно. Разве вы не видели здание. Да такие всегда под приюты и школы строили, когда я ещё маленький был. Хоть бы документы подняли по этой теме. Совсем хватку потеряли.
– Эх, да. Есть такое, – иронично ответил Джон.
– Чудесное было место, я вам скажу. Специальный приют для мальчиков. Какие там периодически встречались замечательные воспитательницы. Ребята правда не всегда хорошие попадались, но тут как повезёт. Всё-таки сироты. Изводили они женщин хорошо. Хотя, ходят слухи, – вдруг стал тише говорить. – Говорят, что некоторые воспитательницы издевались над мальчиками, которые плохо себя вели. Но, это говорят, я сам не знаю.
– А приют как назывался?
– Ну, как. Естественно, что «Чёрная роза». Вот ничего вы не знаете, кошмар.
Джон продолжал улыбаться и строить из себя немного дурачка.
– Так, а что с вами то приключилось тогда? Можно поподробней?
– Конечно. Мы тогда хорошо общались с местными в деревне, многое знали от них, сами туда часто ходили. Как приют закрыли, мальчиков, вроде бы, в другие отправили, а вот персонал не знаю. Некоторые из деревни были. Так они туда и не вернулись. Вроде как вместе с семьёй уехали из деревни в крупные города. Будто новые владельцы так компенсировали увольнение. Но, что-то я не верю в эту историю. Я хоть и жил всё время тут, в больнице, после тех событий, но никогда ни от кого больше не слышал ни про одного жителя деревни. Такое чувство, что, уезжая оттуда, они просто исчезали. У меня даже мысль была…не сочтите дураком, но будто кто-то хотел стереть всё, что касалось того приюта.
Джон всё больше был доволен этим стариком и всем, что он говорил. Он периодически продолжал оглядываться на стажёров. Эбигейл и Томас были в шоке от услышанного. Но важнее всего для Джона было то, как парень, пытался не подавать виду, но явно боялся и трясся, что ему казалось несвойственным.
– Так вот. А мы тогда уже несколько месяцев работали вместе. На вышке всё время менялись люди, никто долго не задерживался. Скучное место. Лишь я, наверное, проработал там дольше всех. И вот, как-то решили собраться всей компанией, отметить, не помню уже…какой праздник был. Я и сына позвал тоже, хоть он официально не числился там. Вроде еды всякой в деревне набрали. Многие местные к нам хорошо относились. Но, я…уже не помню, по какой причине…снова ушёл в деревню и задержался. А остальные начали праздновать без меня. А когда вернулся…
Старик замолчал и начал смотреть на небо. Там не было ни облачка, и это создавало некий эффект чистоты и возвышения.
– Знаете…за прошедшее время я уже перестал плакать. Раньше мне было сложно вспоминать тот день. Они все умерли на башне. Все ребята. Мой сын. Кто-то подмешал в еду сильнейший яд. А мне…просто повезло. Я немного опоздал.
Наступила тишина. Джон о чём-то задумался и тоже стал глядеть на небо. Эби чуть не расплакалась от услышанной истории. А вот Томас сидел на нервах, не зная, что теперь ему делать.
– Эту историю решили скрыть? Поэтому вас и отправили в такое место, чтобы вы лечились в лучших условиях, – наконец, заговорил Джон.
– Так и есть. Зачем кому-то знать о стольких жертвах. Никакого расследования не было. Думаю, те люди из лаборатории хорошо заплатили кому надо в полиции. А у меня реально поехала голова в тот момент. Смерть сына чуть не добила. Жена к тому моменту уже давно бросила нас. Хорошо, что здесь помогли. Мне всегда тогда, да и сейчас, кажется, что всё сделано специально, чтобы скрыть что-то от всех. А мы многое знали и про приют, и про лабораторию, и хорошие связи имели с деревней. Вот и решили избавиться. Не зря же потом роботов туда поставили, я узнавал. Те не будут, куда не надо, лезть.
– Получается, к вам за все эти годы никто не приходил и ничего не расспрашивал о тех днях? О приюте, о лаборатории, об отравлении?
– Нет, ни разу.
– И я не только про полицию, а в принципе.
– Ни разу. Хоть мне и сказали держать язык за зубами, но я думал, что когда-нибудь кто-нибудь придёт. Вот, вы первый. Не подумайте, что я какой-то трус и молчал. Просто зная всю кухню нашей полиции изнутри…и моё тогда состояние умственное и психологическое. Всё равно бы никто не поверил.
– Скажите, а сына вашего, случайно не Стив зовут? Стив Маршалл-младший. Как и отца.
– Д…да. Но…как вы узнали? Или, всё-таки, в документах про меня нашли?
Эби открыла рот от изумления, а Томас своими ошалевшими глазами всё понял и смотрел на Джона в страхе. Детектив же сидел на скамейке и ехидно улыбался.
– Догадался по вашему рассказу. Это так, просто вопрос для формы. Получается, что вы теперь единственный, возможно, человек, который помнит о тех днях?
– Не, ну документы ведь всякие есть. Не только же я. Такому ведь, как я, мало кто поверит.
– Это само собой, – соврал про документы Джон.
– Почему один, кстати. Нет…я так думал долгое время. Пока здесь, в больнице не повстречался с одной из тех воспитательниц приюта. Ариадна.
Джон просто кивнул на это, а внутри него всё кипело от радости. Он снова краем глаза посмотрел на Томаса. Тот держался за живот. Ему реально становилось всё хуже и хуже.
– Ариадна, говорите?
– Да. Правда тут она прописана под другими именем и фамилией. Я сначала даже не узнал её, она очень сильно изменилась…в худшую сторону. Вот у неё появились реальные проблемы с головой. Частая агрессия, припадки, потеря памяти.
– А как её сейчас тут зовут?
– Айрис Беркман. Она вон в том корпусе больницы лежит, – Стив показал на здание между центральным и самым новым.
Джон взглянул туда, и в его голове сразу всплыл момент, когда именно в то здание шёл человек, со спины очень похожий на Томаса. На лице детектива снова появилась еле заметная улыбка.
– И, как вы с ней, общались? Что она рассказывает? Адекватно ли мыслит?
– К сожалению…ни разу. И дело даже не только в том, что с ней, в принципе, тяжело общаться, как я слышал. Дело в том, что рядом с ней могут находиться только женщины. Разговаривать, вести куда-то, кормить и так далее. Даже роботы в женском обличии. Она просто не переносит мужчин рядом. Никаких. Начинаются крики, паника, неадекватное поведение. Я один раз заметил, на прогулке. К ней просто случайно подошёл другой пациент. Мужчина. Даже не к ней, а просто прошёл близко. Она хотела наброситься на него, убить. Я…не знаю, может…с ней что-то произошло, после того, как приют закрыли. Не знаю даже, сможет ли она ответить вам. Очень жаль, что всё так закончилось с этой женщиной. Я не общался с ней очень близко в то время, но всё-таки.
Стив замолчал, явно ощущая накопившуюся усталость от разговора. По всей видимости, он давно так много не говорил. Джон был доволен получившейся беседой и, не смотря на снова серьёзный и равнодушный вид, весь сиял изнутри.
– Думаю, вы уже немного устали. Не буду больше отнимать у вас драгоценное время.
– Ну, что вы. Я очень рад, что смог вот так высказаться. Столько лет держал это в себе. Надеюсь, вы мне верите, больному старику?
– Будьте уверены. Ваши слова не останутся без внимания. Возможно, вы только что очень сильно помогли в поимке опасного преступника.
Старик невероятно удивился и раскрыл рот, пытаясь хоть что-то сказать.
– Серьёзно…настолько даже? Но, если…
– Если вы переживаете, что выдали информацию, которую запретили говорить, то будьте спокойны. За вами никто не придёт. Это нужно было делать раньше. Теперь вашу историю знаю я.
Джон поднялся со скамейки, подошёл к Стиву и крепко пожал ему руку. Старик чуть не расчувствовался от этого.
– Спасибо вам за такой душевный рассказ, – улыбаясь, сказал Джон. – Вы большой молодец, что держитесь.
Стив тоже поднялся, хотя ему было очень трудно. Они ещё долго жали друг другу руки и говорили «спасибо», пока не подошёл тот робот, который следит за стариком. Стив, уходя с прогулки, всё махал рукой Джону. Он явно был счастлив, что смог высказаться.
Джон выключил, работающий в кармане, диктофон и пошёл к своим стажёрам. Те, тоже уже на ногах, не могли и слова вымолвить. Томас стал чувствовать себя ещё хуже. А Эбигейл была просто шокирована историей. Она смотрела на Джона и словно чувствовала, что детектив уже разгадал всю загадку. От этого ей становилось радостнее на душе.
– Томас, что совсем стало плохо? Ты неважно выглядишь, – судя по интонации, Джон переживал, но в тоже время чувствовалась какая-то издёвка.
– Н…норм…нормально. Я пока ещё в норме.
– Ладно. Тогда отправляемся к этой воспитательнице из приюта, – сказал Джон и сразу направился к зданию больницы.
– Вы верите его словам? – спросила Эби. – Старик уже несколько лет лечится в этом месте. Он ведь мог и наврать всё.
– Естественно мог. Но, думаю, старик не врал ни разу. Многое сходится. Кстати, иногда важнее реакция, чем слова. Так вот, реакция мне понравилась.
Что означали последние слова детектива, девушка не поняла, но вопросов задавать лишних не стала. Томас плёлся за ними последним, держась за живот. В его голове крутились сотни мыслей, и он не мог найти среди них правильной. Всё, что произошло за последние минуты, поменяло его суть. У него не было никаких сил вернуться в прежнее состояние.
На стойке регистрации сразу же заявили, что к пациентке нельзя лицам мужского пола. Поэтому Джон сразу сказал Эби, что та будет разговаривать с ней. Девушка немного испугалась, но положительно мотнула головой. Они стали подниматься на лифте на пятый этаж. Детектив всё время поглядывал за Томасом, которому становилось всё хуже. Его лицо приобрело желтоватый оттенок. Айрис Беркман лежала в отдельном крыле, где находилась даже специальная охрана из нескольких роботов. За ещё одной стойкой регистрации им заявили, что пациентка находится в своей палате, и к ней можно зайти. Правда, также шло предупреждение, что разрешено делать это только женщинам. В коридоре стояла полная тишина, лишь медсёстры-роботы расхаживали из стороны в сторону. Многие двери в палаты были сделаны из прочного железного каркаса, а другие из особого вида кирпича. Такие получались слишком толстые и тяжёлые, что, для их открытия, требовалась помощь нескольких очень сильных мужчин, либо специальных роботов. Это, конечно, не было самым опасным местом в больнице (имелся подвальный этаж, где содержались действительно сложные пациенты, которые полностью не контролировали себя), но в воздухе прямо витал запах страха. Эби шла первой, Джон двигался следом. Когда они уже почти подошли к палате, детектив услышал слабый шёпот за своей спиной.
– Почему она ещё жива?
Это было настолько тихо и точно не предназначалось для посторонних ушей, что вышло даже забавно. Томас уже себя совсем не контролировал. Джон даже не стал оборачиваться, а просто шёл и злобно улыбался. Эбигейл ненадолго остановилась у двери, что-то обдумывая в своей голове.
– Всё будет нормально. Веди себя спокойно и постарайся ненавязчиво поговорить о приюте, – Джон пытался её успокоить.
Эби ничего не сказала, а просто кивнула, слабо улыбнувшись, после чего постучала в дверь. За ней раздался слабый женский голос. Девушка вошла внутрь. От услышанного голоса Томасу стало совсем плохо. Его начало трясти, и он ртом попытался схватить воздух. Джон хотел что-то сказать парню, как услышал за своей спиной отвратительные звуки. Обернувшись, увидел, что Томаса выворачивает наизнанку. Его рвало с невероятной силой. Организм словно пытался избавиться от всего накопившегося за долгое время. Еле держась на ногах, в полуприсяде, он продолжал извергать из себя всё. В центре коридора образовалась огромная замутнено-белого цвета лужа. От неё сразу же стал исходить неприятный запах.
– Вот тебя вывернуло, – произнёс Джон, глядя на всё это.
Он хотел ещё что-то сказать, но тут, из-за двери, в палате раздался резкий женский крик. Забыв обо всём на свете, Джон резко бросился туда. Буквально вбежав внутрь, он увидел, как на кровати лежит пожилая женщина, извиваясь, словно змея, пытаясь разодрать себе глотку ногтями. Эби, стоящая рядом, кричала и плакала, глядя на всё это. Джон сразу же нажал тревожную кнопку у двери.
– Я…я…не знаю…всё…было нормально…а…а…потом она взяла тот стакан.
Джон подошёл к стоящему на тумбочке стакану с водой, где осталась только половина. Понюхав его, он тут же сорвался в коридор. Но Томаса там уже не было. От него осталась лишь огромная лужа рвоты. По коридору уже бежали медсёстры, роботы и, видимо, кто-то из верхушки больницы. Вернувшись в палату, Джон увидел, что женщина уже не шевелилась и не дышала. Эби, прислонившись к стене, рыдала. Догадки детектива оказались правдой, что Томас утром ему не привиделся у этого здания. Теперь всё сошлось.
