Андрей Прохоренко
Велес. Юные годы
– Бравлин большую силу нынче собрал, как Борив и Лис раньше, – негромко произнес Хлебень. Как думаешь, куда он Русь приведет?
Вопрос, заданный Хлебенем, видно, интересовал всех волхвов. Некоторые из них живо отреагировали на него, сменив позу, а самый молодой из присутствующих, волхв Ярвень, не удержался и высказался:
– Ясно куда, под Византию с такими советниками.
Светозар никак не отреагировал на его слова, только слегка укоризненно посмотрел на Ярвеня.
– Не подумал я, – оправдался Ярвень и замолчал.
– У нас каждый за собой смотрит и наблюдает за происходящим, – после длительной паузы произнес Светозар. – Добромир, – обратился он к первому помощнику и заместителю, – скажи, что нужно сказать, а я пока что поговорю с Сиугом и Житенем.
Сделав знак следовать за ним, Светозар вышел из центра круга и направился к небольшому лесочку. Житень и Сиуг пошли за ним. Волхв не остановился тогда, когда дошел до деревьев. Безошибочно выбирая дорогу, он шел между деревьями к обрыву. Остановился он только лишь на круче, за которой следовал резкий обрыв вниз, где неторопливо плескал волнами Славута. Волхв, ничего не говоря, оперся на посох и какое-то время смотрел на реку, после чего, когда Сиуг и Житень уже долгое время стояли за ним, развернулся к ним лицом и спросил:
– Ведомо ли вам, зачем я вас сюда привел?
– Чтобы о чем-то рассказать, – первым ответил Житень.
– И о чем же? – слегка усмехнулся Светозар.
– Думаю, что ты прояснишь ситуацию и скажешь нам, где точно искать мальчика, – предположил Житень.
– Приходит время, – негромко произнес Светозар, – когда тайное становится явным. Дело, на которое вы идете, очень важное. Такое, что даже я не осознаю всей его важности. Но дело даже не в этом, а в том, что среди нас завелась крыса, маскирующаяся под волхва. Я догадываюсь, кто это, но у меня пока еще нет достаточных доказательств предательства.
– И предполагаемый предатель сейчас слушал нашу беседу? – догадался Житень.
– Да, – еле слышно ответил Светозар, не поднимая глаз.
В это время он концом посоха чертил на земле какие-то странные на первый взгляд знаки. Если присмотреться к ним, то можно было увидеть, как на земле возникла извилистая линия, напоминающая реку. Концом посоха с правой стороны от линии Светозар поставил жирную точку и произнес, оторвав взгляд от земли:
– Это Кыюв. Вы разделитесь. Ты, – посмотрел на Сиуга Светозар, – отправишься не вниз, а вверх по реке за мальчиком. Найдешь деревню, где он проживает, поговоришь с родителями. Оставишь своего помощника, только сообразительного, наблюдать за ситуацией, после чего сам скрыто отправишься по следу Житеня. Это понятно?
Сиуг усмехнулся. Только сейчас до него начал доходить истинный смысл задания.
– Ребенка нет там, где ты сказал? – догадался Житень. – Зачем тогда… – произнес волхв и усмехнулся, глядя на Светозара.
– По твоему следу пойдут, – еле слышно проговорил Светозар, многозначительно поглядывая на Житеня. – Отправитесь завтра утром. Сегодня же накануне показательно поругаетесь. Только все должно быть так, чтобы даже я убедился в правде происходящего. Это вам не мечом махать и не продвижениями духовными заниматься. Ясно?
Светозар посмотрел на Житеня, больше адресуя последнюю фразу ему.
– То есть, мы разругаемся, и каждый пойдет своей дорогой, верно? – догадался Житень.
– Именно так, – подтвердил Светозар. – Собьем преследователей с толку. Наши враги вынуждены будут разделить силы, чтобы проверить сразу несколько версий о том, где же родился мальчик. Я на сходе дал ложную информацию, чтобы выявить предателя. Поэтому ты, Сиуг, с помощниками будешь прикрывать спину Житеню. Тех, кто ударит по нему, лучше взять живыми и привести сюда, но сам знаешь…
– Сделаю все, что смогу, – ответил Сиуг.
– Нет, – покачал головой Светозар. – Станешь таким, чтобы ты смог выполнить даже больше задуманного и видел происходящее в целом. Я не исключаю, что наши враги пошлют еще одну группу, которая точно также будет наблюдать со стороны за происходящим, чтобы вовремя вмешаться.
– Я буду наживкой? – усмехнулся Житень.
– Так будет естественнее. Ты ведь волхв, крови не проливаешь и меч из ножен не вынимаешь…
– Я и посохом могу на близком расстоянии кого надо лишить сознания, не касаясь тела, – сообщил Житень.
– Этого недостаточно для того, чтобы выжить и справиться с делом. Я освобожу тебя и помощников, если они волхвы, от обета. Никто не будет об этом знать. Считаю, что это неправильно, связывать себя условностями, особенно, когда цена так велика.
– Этот ребенок, он так важен для тебя? – спросил Житень.
– Не для меня, для всех нас, а еще больше для Руси. Грядут трудные времена. Вскоре нас прогонят из здешних мест или мы сами уйдем. Ребенок, когда вырастет, а нарекут его Велесом, сможет на долгое время сохранить за нами эти места и отсрочить приход Византии.
– Он неизбежен? – поинтересовался Житень.
– Рыба гниет с головы, – негромко произнес Светозар. – Власть, богатство и гривны, – вот стимул для князей, воевод и бояр, княжеских тиунов. Зачем им Русь, которая управляется законами, по которым нельзя просто так сделать рабом землепашца и обязать его работать на себя? Зачем им выборные должности князей? Зачем им вече и совет волхвов-радетелей и старейшин, когда его можно упразднить и править самим? Ты можешь ответить себе и нам на этот вопрос?
– Нет, – честно признался Житень, но есть законы, выполняемые от деда-прадеда…
– Да, но так давно уже не живет Византия, – заметил Светозар. – Там всем заправляют ставленники василевса, а также его советники. Орденов много. Темная сила прибывает и из Византии, распространяясь по всему миру. Это пока распря и иконоборцы воюют со сторонниками поклонения иконам, нас не так сильно трогают, но это пока…
– Ты знаешь, кто победит? – спросил Сиуг.
– Как всегда сильнейший, – отозвался Светозар, – но какая бы сторона не одержала победу, она все равно продолжит свою политику в отношении к Руси. Мы были и останемся варварами, которых следует обратить в истинную веру, чтобы драть с нас три шкуры поборами под предлогом и без него, чтобы мы начали на Руси страдать, мучиться и ослабли, работая на новых хозяев. Стали взывать к распятому Христу, вместо того, чтобы своими руками творить свою судьбу.
– Многие мои соплеменники начинают принимать Христа, как спасителя, на землях, откуда я родом, – признался Сиуг.
– Еще бы, – усмехнулся Светозар. – Это дает ряд преимуществ, особенно купцам. Их тогда в Царьграде немного по-иному встречают, но все равно, русичи – люди второго сорта между ромеями. Этого не изменить, разве что ромеев очень сильно припечет…
– На что ты намекаешь? – не удержался от вопроса Житень.
– А то ты не знаешь, – откликнулся Светозар. – Часть варягов воюет на стороне иконоборцев, а часть русов и варягов – на стороне их противников. Распри, раздирающие Византию, – вот что только лишь на время откладывает византиизацию Руси.
– Неужели дело дошло до этого? – не поверил Сиуг. – Я во многих городах и поселениях был, не видел там особой расположенности к Христу, тем более к его служителям. Многие поклоняются Перуну, чтят Даждьбога и Стрибога, Мокошу и Хорса на севере. У каждого племени…
– Вот это в конечном итоге всех нас и подведет, – негромко произнес Светозар.
– Ты ведь богов не почитаешь, а служишь Роду? – спросил Сиуг.
– Я никому не служу. Не нанимался, – с усмешкой произнес Светозар. – Станешь волхвом, я расскажу тебе то, что положено. Когда ты это узнаешь – по-другому посмотришь на жизнь, на себя и на мир, в котором живешь.
– Ты утверждаешь, что богов нет, – настойчиво продолжал расспрашивать Сиуг. – Кому поклоняться тогда?
– Надо избавиться от привычки бить поклоны и стелиться перед кем угодно, а также почитать сущностей, о природе которых мало знаешь, – убежденно произнес Светозар и добавил, обращаясь к Сиугу. – Вернешься с ребенком, тогда и продолжим беседу. Вы поняли, что надо сделать?
Варяг и волхв едва заметно наклонили вперед головы, но, если Сиугу было все понятно, то в глазах Житеня читался вопрос. Светозар дал на него следующий ответ:
– После того, как показательно повздоришь с Сиугом, ко мне подойдешь. Тогда я и сниму с тебя обет, но не беспокойся, оттого, что ты прольешь кровь, ты волхвом не перестанешь быть. Без этого нельзя. Не выживешь, а тебе еще учить других. Мне и всем нам нужны здоровые и сильные учителя-волхвы, а не трупы. Ситуация более опасная, чем все мы вместе с вами думаем. Уясните каждый себе это.
Светозар после этого вздохнул и спросил:
– Как чувствуйте, справитесь?
Житень и Сиуг ответили утвердительно. Обменявшись еще несколькими фразами, они разошлись. Каждый пошел заниматься своими делами. Светозар же, поразмыслив, решил привлечь к делу еще и Ярвеня. Волхву тогда было только лишь сорок девять лет. Он, выслушав Светозара, слегка нахмурился, а потом произнес:
– Я все исполню.
– Только не ошибись, – напутствовал Светозар. – Действовать придется не позже и не раньше. Придется тебе почувствовать, когда это будет нужно.
– Когда мне отправиться в путь? – поинтересовался Ярвень.
– Через три дня я направлю тебя с помощниками вниз по Славуте, якобы к Рамуру в Канев. Ты же, выполнив поручение, разузнаешь, как там дела, а сам останешься и начнешь наблюдать за теми, кто будет охотиться за Житенем. Раньше Сиуга в дело не встревай. Только когда он свое слово скажет, объявляйся. Понял?
– Все сделаю, – пообещал Ярвень.
Светозар ничего не ответил. Какое-то время, переговорив с ним, Светозар отпустил Ярвеня, а сам уединился в небольшом лесочке, который выходил к круче, за которой величественно нес свои воды к Понту (к Черному морю) Славута. Светозару было, о чем подумать. Он рисковал. Глава совета волхвов-радетелей привык принимать непростые решения и обоснованно рисковать, но в тот момент Светозар ясно отдавал себе отчет в том, что события могут развернуться совсем не так, как он предполагал.
Сейчас, пребывая наедине с собой, он задавал себе один и тот же вопрос, который волновал его все больше: неужели его ближайший помощник и друг – Добромир, предатель, который связан не только со жрецами Перуна, но и с ромеями. Если это так, то все без исключения замыслы и действия волхвов были известны врагам.
Одна часть Светозара положительно отвечала на этот вопрос, а вторая – не хотела с этим соглашаться. У Светозара было не так-то много близких друзей, чтобы потерять еще одного из них. Тем более что Добромир часто замещал его. Добромира Светозар видел своим преемником на посту главы круга волхвов-радетелей земли Русской. Но та информация, которая стала известна Светозару не так давно, полностью меняла его представления о многих волхвах. Поэтому Светозар в тот момент делал лишь то, что нужно было: не бросался в крайности и не делал скоропалительных выводов, а наблюдал, выжидая момента, когда ситуация окончательно прояснится. Именно в тот момент Светозар готовился действовать решительно и без промедлений. А такой момент по его видению должен был наступить лишь тогда, когда ребенок окажется у волхвов на Выдубичах. Светозар нутром чувствовал, что именно тогда вскроется предатель. Как это произойдет, он точно не знал. Это было скрыто от его взора еще и потому, что ситуация только лишь планировалась. Оставалось лишь ждать, усиливая позиции.
Светозар умел ждать, равно как и действовать быстро и решительно в нужный момент, иначе он не был бы председателем совета волхвов-радетелей. Поспешить или поторопиться – значило вскрыть себя, а этого Светозар не мог допустить. Ставка была очень высока. Ошибки не должно было быть. Светозар с радостью бы отдал свою жизнь за жизнь ребенка, но он, когда ему пришла эта мысль, только лишь усмехнулся ей и произнес: «Нет, на этом меня уже не проведешь. Я буду жить. Кто же, если не я, присмотрит за воспитанием мальчика? Явно кто-то работает против меня, если я воспринимаю такие мысли. Кто бы это мог быть? Хотя, врагов хватает…».
Много еще о чем думал Светозар. К вечеру он пришел в поселение, а вскоре, как и было договорено, между Сиугом и Житенем разыгралась сцена, которая среди волхвов была недопустима. Пришлось Светозару восстанавливать мир. Он по очереди поговорил еще раз с Сиугом и с Житенем, после чего отпустил их. Светозар был вполне удовлетворен действом. Даже он не заподозрил подвоха, если бы не знал. Больше всего Светозара удовлетворило то, что никто из волхвов, в том числе и Добромир, не догадался о том, что сцена умело разыграна.
«Да, – подумал тогда Светозар. – Сиуг вполне достоин быть волхвом и без проверок. Только меня не поймут, если я его посвящу. С другой стороны – пройти тропой волхвов не так уже и сложно. Подождем. Время покажет, как поступать». Рассудив так, Светозар ближе к полуночи заснул. Утро встретило его уже давно стоящим на ногах. Он проводил Житеня и Сиуга с помощниками, которые отправились после стычки вниз по Славуте каждый по отдельности.
Добромир, сопровождающий его, как показалось Светозару, ничего не заподозрил. Только лишь посетовал на рознь и междоусобицу. Светозар ответил ему в духе, что всякое бывает, хотя сразу же отдал себе отчет, что, говоря так, уже соглашается на исход, который его не устраивает. Его больше волновало – не заподозрил ли в его словах Добромир наигранность. «Впрочем, – подумал Светозар, – пусть лучше Добромир думает, что я сдаю позиции. Это усыпит его бдительность».
Добромир же тогда был вполне удовлетворен тем, как начались поиски мальчика. Он в этот же день сообщил одному заинтересованному лицу о том, кто и куда собрался и выехал из волховского поселения. С некоторого времени друг Добромира – служитель Перуна Иржат, как и Киржма, знали все, что происходит в поселении на Выдубичах, были в курсе всех дел, которые осуществляли волхвы. Киржме, как и Добромиру, было выгодна смена Светозара. Расчетливый служитель Перуна хотел усилить свое влияние сразу на несколько волховских групп. В таком случае культ Перуна, как считал Киржма, получит еще большее распространение среди русичей, а он и его помощники укрепят и усилят влияние на князя, который, как видел Киржма, все больше тяготел к Византии и к христианству. Киржма был слишком искушен и опытен в интригах и в тайной войне, чтобы не ориентироваться на то, откуда дует ветер.
Добромир же на посту председателя союза волхвов-радетелей на Руси вполне устраивал его. Чем владели некоторые волхвы, сам Киржма, хоть и имел волховскую выучку, не обладал, но хотел максимально использовать их способности и влияние для решения своих вопросов: прежде всего усиления влияния культа Перуна и своего на русичей, преимущественно на богатых и имеющих реальную власть.
Киржма прекрасно понимал, что без поддержки лиц из ближайшего окружения князя и его самого культ Перуна, как верховного божества, не получит того распространения, на которое он рассчитывал, тем более, что волхвы во главе с Светозаром, по сути, Перуна не признавали. Их поведение, чем дальше, тем все больше задевало Киржму и его помощников. Он все понимал, но не мог уяснить одного: почему, владея силой и способностями, волхвы не использовали их так, как он бы, не задумываясь, применил. В этом плане он понимал ромеев, которые применяли все методы для того, чтобы установить любыми способами свое влияние на князя и его окружение.
Это было Киржме яснее ясного. Более того, с некоторого времени Киржма видел в ромеях, точнее, в некоторых их представителях, больше ситуативных союзников, чем врагов, тем более что они щедро платили. А золото, серебро и ткани, украшения и другие предметы роскоши Киржма любил, хотя и не признавался себе в этом. Его дом, больше похожий на терем, стоял на Подоле. Имел дом Киржма и в Верхнем городе на одной из киевских круч, но все-таки жрец слегка отстранялся от князя и его ближайших помощников, стремясь показать свою связь с народом. Тем более что на Подоле все время кипела жизнь. Здесь постоянно проходили торжища, а ремесленный люд с раннего утра до позднего вечера занимался привычным для себя делом. Народ толпился на Подоле всегда, поскольку здесь была едва ли не главная гавань, в которую то и дело прибывали корабли. Иногда за день их могло причалить к берегу до двух, а то и трех десятков. Верхний же город все-таки был больше уделом князя и окружения. Здесь на Киевице (Старокиевская гора, где стоит исторический музей) находилось основное капище, предмет гордости жрецов Перуна.
Киржма не раз и не два пытался договориться с радами (одно из названий волхвов) о том, чтобы совместно решать вопросы и помогать друг другу, но упрямцы не хотели действовать так, как нужно было ему. Волхвы не собирались объяснять жителям тот простой факт, что Перун есть основное божество, а остальные боги – только лишь его помощники. Вообще-то русы не были богобоязненны или излишне оперты на богов. Даждьбог, Стрибог, Хорс и другие были, скорее, старшими друзьями. К тому же выходило так, что каждый племенной союз сам определял для себя, кому и какие требы воздавать.
Перун терялся в таком разноликом скопище существ, которые требовали себе подношений. Это положение стало меняться в лучшую для жрецов Перуна сторону только лишь два столетия назад, когда один из князей – Мар, попытался жестко утвердить единоначалие Перуна. Это, правда, ему не удалось сделать, но все-таки с тех пор жрецы Перуна стали ближе к князьям, многие из них становились их советниками, отодвигая на второй план волхвов, которые, как считал Киржма, лишь для виду прикрывались Родом, а на самом деле не поклонялись и не служили даже ему.
Об этом и не раз Киржма говорил с волхвами, укоряя их в неверии и безбожии, но волхвы, точнее те из них, которые вели с Киржмой беседу, на его слова и провокации только лишь слабо усмехались. Говорил и не один раз Киржма и со Светозаром, хотя, чего скрывать, Киржма опасался радетеля, который, как чувствовал Киржма, видел его с ног до головы таким, каким он есть. Это и останавливало Киржму. Светозар его влиянию не поддавался. Он неизменно проводил в беседе свою линию и ничего не обещал.
– Ты, перн, – частенько говорил Светозар, – свое дело делай и тому, кого называешь богом, служи, как считаешь нужным. Мы тебе помогать не будем. Разные у нас взгляды на Русь и на то, к чему ей и народу, ее населяющему, необходимо прийти в будущем.
Киржма злился на Светозара за то, что тот называл его перном. Один раз он даже сказал об этом Светозару, на что получил следующий ответ:
– Я тебя намеренно не оскорбляю. Перн – сокращенно Перун. – Ты, конечно, не Перун, но его служитель. Поэтому, кратко называя тебя перном, я только подчеркиваю принадлежность тебя к тому, кому ты служишь. Можешь звать меня родом или радом, если выговаривать слово радетель для тебя слишком длинно.
Спорить со Светозаром Киржме не хотелось. Тот всякий раз приводил такие аргументы, что Киржма ничего не мог ему возразить и чувствовал свою неполноценность и ограниченность. Ему все время казалось, что Светозар подсмеивается над ним, хотя Свет никогда нарочно не оскорблял и не поддевал Киржму.
– К Свету с чем подойдешь, с тем и уйдешь, – не раз говорил Киржма своим ближайшим помощникам, давая понять, что переубедить в чем-то Светозара не представляется возможным, как и повлиять на его решения.
Один из пернов, Наросим, был связан с ромеями, точнее, с одним из их представителей при князе. Звали ромея – Никофор. Он выполнял функции советника князя, но на самом деле был полномочным представителем одного из первых и тайных помощников василевса – Фомы, который заведовал тайным отделом в Византии. В Царьград со всех земель стекалась от помощников информация о происходящем. То, что дела в Руси всегда, какие бы тяжелые времена не переживала Византия, были основной заботой тайного отдела и сразу нескольких тайных орденов при нем, пустившим корни по всему миру, сомневаться не приходилось. Тайные ордена, кстати, василевсы почти всегда так или иначе их либо поддерживали, либо состояли в них, разрабатывали и осуществляли далеко идущую стратегию в отношении Руси и ее населения даже не на столетия, а на тысячелетия.
Я думаю, потомки, что результаты их деятельности вы можете почувствовать на себе. Ведь империя, а прежде всего имперское правление насаждала Византия, так или иначе, заденет и вас. Не может не задеть, поскольку кроме того, что огромное количество выходцев из Византии и Хазарского каганата отправились в северные земли и в Киев в описываемые времена, так еще многие жители на протяжении столетий впитали в себя идеологию империи. А она заключается по большей степени в двуличии. Две головы орла – двойной контроль, как нельзя лучше будут это характеризовать. В отношении инакомыслящих сограждан будут применяться любые средства и методы. Белое будет называться черным и наоборот, но при этом будут демонстрироваться ложное смирение и миролюбие – вот только один из методов работы. Их сотни. И все методы будут апробированы на русах в будущем. Вы же, потомки, будете жить уже тогда, когда желание проехаться на ком-либо и пожить за его счет, будет узаконено. Такое положение дел станет нормой жизни.
В те времена, когда я пишу эти строки, этот порядок будет только лишь устанавливаться, точнее, для его установления всего лишь будут создаваться предпосылки. Как ни грустно мне об этом говорить, но правду надо знать, какой бы горькой она не была. Жрецы Перуна в силу ряда причин будут способствовать этому, чем окажут большую услугу ромеям. Возможно, если бы не их участие, не работа на раскол, ситуация на Руси ко времени моего рождения, тем более смерти, была бы иной, но она такая, какая есть. И это, несмотря на то, что многие служители Перуна перешли со временем на сторону волхвов. Да, да, потомки. Есть разница и большая между жрецами Перуна и волхвами. Это не одно и то же, как разница между купцами и ремесленниками. В чем тут корень? На самом деле ответ на этот вопрос лежит на поверхности. Ведь Перун – всего лишь ипостась Зевса. А Зевс, потомки, принадлежит к Олимпийским богам, покровителям Рима.
Римская же империя, как и Византийская, ведь суть империи всегда одинакова: максимально расширить владение и подчинить физически, духовно и сознательно жителей ее территорий, все делала для того, чтобы утвердить на землях, которые она занимала, рабство. Византийская же держава пошла дальше. На ее базе разрабатывалась схема закабаления соседних народов более тонкими средствами и методами так, чтобы жители этого не заметили и сами стали способствовать своему порабощению.
Адепты и их вдохновители никуда не спешили. В данном случае столетия и тысячелетия значения не имеют. Важен результат: кем станут жители через тысячелетия и насколько в них будет утвержден ген и порядок рабства и не принадлежности самим себе, выключено сознание, а сами жители будут делать все, что нужно по программе. Внешне ведь ничего не поменяется. Посмотришь, и одни, и вторые – люди, как люди. Вот только внутреннее содержание разное.
Что же касается «богов», то именно римские боги все делали для того, чтобы установить в империи нужный порядок вещей. Они покровительствовали рабству и делали все для того, чтобы максимально закрепостить население, проживавшее в Римской империи. Когда их деятельность стала не очень-то эффективной и была разработана другая, более эффективная система закрепощения, стали внедрять ее.
Так вот, к чему я веду. Ипостась Перуна была взята в плотные тиски магической работы с определенного времени. Поэтому несколько столетий назад на Руси появился совершенно иной лик Перуна, переделанный под новые нужды. Я не буду рассказывать о сражениях на тонких планах Земли, которые разыгрывались между волхвами и магами Римской и Византийской империи. О них мне в любом случае придется, дав пояснения, упомянуть не один раз. Хуже, что у потомков нет никаких знаний о себе и о строении Земли: о ее слоях, уровнях и планах. Мне поэтому придется делать отступления по мере продолжения рассказа, чтобы отчасти прояснить ситуацию. Без этого мой рассказ не будет иметь смысла.
Опять-таки, возвращаясь к рассказу о жрецах Перуна и волхвах, скажу, что Наросим был осведомителем Никофора. Сам Киржма вроде бы был и не причем, но поддерживал связь с Никофором через помощника, что всех устраивало. Платил Никофор щедро, но денег, естественно, просто так не давал. Почему возник такой союз, думаю, понятно. Не совсем чужой стал с некоторого времени Перун служителям Христа. Впрочем, Никофор, тем более Фома, настоящее имя которого было Расус, подобной ерундой голову себе не забивал, оставляя это наивным и ограниченным жителям.
Орден, которым он руководил в Византии, делал все для того, чтобы распространить свое влияние как тайно, так и явно на как можно большее число обличенных властью кесарей и государей. Была такая цель у магистров ордена: завоевать негласно весь мир и сделать империю на всей планете. Правда, никто не говорил, что в четко выраженном виде это было бы правление только лишь одного лица. Да и зачем, когда можно действовать гибче?
Так вот, потомки, дело Византийской империи, таким образом, как и Римской, распространялось постепенно на весь мир. Один из ведущих проектов распространял византийские устремления на Руси. Мне и вам, хотите вы или нет, пришлось и еще не один раз придется столкнуться с реализацией этого замысла. Каждый из нас, таким образом, почувствует на себе всю тяжесть гнета и работ, проводимых различными орденами и их последствия. Я ведь мог жить и дольше, чем прожил, но подосланные убийцы, а покушений на меня было совершено в разные времена больше сотни, все-таки свое дело сделали: тяжело ранили. Едва выжил. А потом постоянные энергетические наезды и частые преследования. Вот такая, потомки, была у меня интересная жизнь, но я не жалуюсь. С некоторого времени сдаться для меня – значило потерять самого себя. Я все делал для того, чтобы не только выжить, но и позаботиться о потомках и Руси, о чем и расскажу в записках.
