Андрей Прохоренко
Преимущества победителя

Природа в зоне Асг была еще более дикой, чем в зоне Игн. Ей недавно в некоторых местах был присвоен уровень опасной для жизни среды. Отличие природных условий в зоне Асг состояло в том, что объекты природной среды, некоторые виды диких животных, могли напасть на тебя. У них в мозгу не было датчиков, останавливающих их, сигнализирующих о не вкусности объекта. Тем не менее, забавы ради, некоторые из моулгов выращивали посредством клонирования виды животных, представлявших прямую угрозу им же.

Совет зоны Игн под руководством Даусита неоднократно обращался к моулгам с предложением жестко зачистить подобные экземпляры и не вводить животный мир в состояние, при котором он сам начнет производить подобные образцы, но моулги этого не принимали, несмотря на то, что многие из них неоднократно подвергались нападению своих творений. Острые ощущения взбадривали моулгов, выводя их из состояния некоторой пассивности. Так, во всяком случае, говорила мать, а ей я доверял.

Детям из Игна не разрешалось путешествовать в зону Асг. Как только это замечали, нарушителей ждало наказание, а ограничения свободы никто не хотел. Как-то так совпало, что накануне приезда в Палфею Танига, друга отца, который, как я понимал, должен был заняться мной, я попался на нарушении закона, поскольку незаконно проник в Асг и длительное время там путешествовал. Вычислили меня моулги. Они сразу же отправили информацию о нарушителе в совет зоны Игн. Как только факт моего нахождения в Асге вскрылся, меня сразу же принудительным образом транспортировали обратно.

Матери влетело. Я отделался принудительными работами и суровым взысканием. Также после этого случая я обязан был отправиться учиться в одну из школ. А мне, признаюсь, так не хотелось менять общество Энцола, которого я уважал и к которому привык, моих друзей на школу, несмотря на то, что в любом случае это следовало бы сделать хотя бы для того, чтобы получить гражданство, пройдя все проверки. Поэтому приезд Танига я ждал с некоторым нетерпением, тем более что моя мать, пожурив меня за нарушение правил, кое-что рассказал мне о нем.

Из ее слов следовало, что Таниг был лучшим другом отца и даже спас однажды ему жизнь. Подробности мать не уточняла, но мне было достаточно сказанного. Я рассчитывал сам расспросить Танига о происходящем. К тому же, как я понял, от решения Танига зависела моя дальнейшая жизнь. Если Таниг на свой страх и риск соглашался обучать меня, то я мог не ходить в школу при условии того, что мать и Таниг договорятся об этом с Советом Палфеи и с более высокими инстанциями.

В случае отказа Танига меня обучать, я обязан был сразу же приступить к занятиям, а это значило немедленный переезд на одну из планет и, возможно, даже не в нашей солнечной системе. Я втайне рассчитывал на то, что Таниг, если возьмется за мое обучение, то будет обучать меня на Палфее, но я ошибался. Впрочем, о моем обучении следует сказать несколько слов. Без него я никогда бы в жизни не стал тем, кем являюсь…

Таниг прибыл неожиданно даже для матери. Пообщавшись с Дауситом, он с помощниками, уведомив мать о прибытии, через десять минут приземлился на элше (мелкогабаритный корабль для перелетов в околопланетной зоне) прямо на площадке перед эцигом. Мать вместе с помощниками и мной вышла встречать гостей.

Таниг оказался среднего роста мужчиной на первый взгляд суровым и неприступным, повидавшим многое на своем веку. На его лице было написано: я знаю многое, поскольку прошел многочисленные испытания и побывал в разных частях Эночена и за его пределами. Считать какую-то информацию с гостей мне не удалось, как я не старался это сделать. Защита, стоявшая на их мысленных действиях, была непроходимой. Я даже устал, пытаясь проникнуть хоть в какие-то мысли гостей.

«Тебя что, не учили быть вежливым и соблюдать правила? – внезапно прозвучала мысль, посланная Танигом, у меня в голове. – Прекращай пыхтеть, а то мне придется принять меры. Манерам, как я вижу, отец тебя не успел обучить».

«Он и не старался», – огрызнулся я.

Впрочем, такая моя мысль больше не получила отклика ни в ком из прибывших гостей. Мать вела себя, как радушная хозяйка и, пригласив гостей в дом, мысленно вычитала меня:

«Смотри, если Таниг не возьмется за тебя, то я отдам тебя в школу Ахрн. Тогда про Палфею, Энцола и друзей ты вообще забудешь».

«А что я такого сделал?» – притворно спросил я мать, зная, что попытка влезть в чужие мысли – грубое нарушение правил.

«Пока еще ничего нужного для себя», – прозвучал ответ матери, который побудил меня задуматься.

«А что же мне нужно? – думал я. – В Ахрн я точно не хочу. В другую школу? Можно подумать, но что из этого выйдет, и кем я буду?»

Интуитивно я чувствовал, что самым лучшим выходом в сложившейся ситуации будет для меня тот, при котором моим обучением будет заведовать Таниг. Почему? Тогда объяснить себе я этого не мог. Но чутье не подвело меня. Объективно, это было самым лучшим выходом в сложившейся ситуации. Это я вижу сейчас, когда пожил немало и с высоты прожитых лет могу просмотреть свою жизнь и все возможные ее варианты развития. Тогда, кроме надежды на чутье, у меня подсказок не было. Разве что мать, хоть ничего мне и не говорила, предоставляя мне право самостоятельного выбора, но считала в глубине своего естества, что мне лучше обучаться у Танига.

Почему она так считала, я понял позже, когда Таниг после непродолжительных раздумий все-таки взял меня под свое кураторство. Но до начала обучения под руководством Танига мне еще следовало пройти несколько проверок. Таниг не собирался сразу брать меня к себе в ученики. Более того, он вначале, как прибыл на Палфею, больше был настроен на то, чтобы доверить мое обучение учителям в одной из школ, чем самому заниматься моим воспитанием. Заинтересовал его, как ни странно, тот факт, что я самовольно пробрался в Асг и бродил по зоне, служа приманкой для различного рода существ. Об этом ему рассказал Даусит, когда Таниг спросил его обо мне.

– По всей видимости, искать на свою голову неприятности – наследственное у Отаора, – с улыбкой произнес Даусит, ведя беседу с Танигом. – Джарн – тот еще непоседа и сорвиголова, а сын его уверенно идет по стопам отца.

Услышав эту тираду, Таниг внутри усмехнулся, но снаружи на его лице не дрогнул ни один мускул.

– А с проявлением способностей и интеллектуальной работой у Отаора как обстоят дела? – поинтересовался он тогда.

– Как-как – никак, – отозвался Даусит. – Парень развлекается. Сознательно на проявление способностей не работает. Днями летает, эксплуатируя умения преодолевать гравитацию. Сорванец еще тот. Мать недавно вовремя его остановила… – Даусит еще раз усмехнулся и замолчал, не желая дальше рассказывать.

– Чего не продолжаешь? Предлагаешь мне считать информацию об этом случае с тебя?

– Не хочу портить впечатление, да видно придется.

Даусит какое-то время молчал, слегка усмехаясь, а потом произнес:

– Однажды озаботился Отаор тем, что у него нет подходящих друзей, и решил этот недостаток исправить.

– Ты поподробнее, а то я намеки слабо понимаю…

Даусит хитро посмотрел на Танига и спросил:

– Зачем непонимающим притворяешься? Ты же уже все понял.

– Рассказ из твоих уст производит впечатление. Мысли, выраженные словами, имеют большую силу…

– Этот ушинар (подросток в значении недостаточно разумный) решил клонировать себе подобное существо и создать для него универсальную программу. Для этого, пользуясь тем, что мать часто занята делами, он проник в базу данных компьютера, в котором хранились все программы и примеры клонированных объектов, которые разработал отец. Этот уникум начал самовольно все синтезировать для того, чтобы получить нужный продукт. Никто поначалу ничего вообще не замечал. Может, сорванец бы добрался и до воплощения своей мечты, поскольку в доме в лаборатории есть все необходимое, но прокололся на том, что не учел одну из систем защиты, которую дополнительно предусмотрел отец.

– То есть общие системы контроля над подобными несанкционированными действиями в Палфее он обошел? Так тебя понимать?

Даусит замялся.

– Да, – признался он спустя секунду. – С этим он справился.

Таниг впервые усмехнулся.

– Ты бы схему системы контроля поменял. Если подросток, не обучавшийся в школе и не имеющий специальных знаний, смог вас провести, что тогда говорить о профессионалах из числа наших врагов?

– Что, Палфее грозит опасность? – сразу насторожился Даусит.

– И она все возрастает, – дополнил его Таниг.

– Мальчишку возьмешь под свое ведение?

– Еще не решил. Природная сообразительность, если ей правильно дать проявиться, иногда творит чудеса…

– Думаешь, школа для него не нужна на начальных стадиях?

– Я этого не говорил.

– Но ты так полагаешь.

– Смышленость – еще не повод сказать да. У меня много дел, тем более в сложившихся обстоятельствах. Джарн, правда, поручил младшего сына мне, но я не знаю, браться мне за его ведение или нет. Угроза из-за пределов Эночена возрастет…

– Считаешь, что Джарна уже нет?

Таниг глубоко вздохнул и медленно выдохнул.

– Будем надеяться на лучшее, хотя я не чувствую того факта, что Джарн существует в физическом теле. Его «я» слишком слабое, а это значит, что Джарн либо погиб, либо очень сильно ослаб. Помочь ему я ничем не могу. Экспедиция, покинув Эночен, находится в областях, куда мало кто летал за последний триллион эргов. Что там, какие там условия – никто не знает…

– Прибыл сюда исполнить последнюю волю Джарна?

– Дэч (Да). Долго на Палфее не задержусь, хотя, признаюсь, нравится мне здесь.

– Если изъявишь волю – выдам вид на жительство. Нам нужны ашэнулы и эцинары, подобные тебе. Жилище построишь сам. Площадку для фартаров любого типа мы тебе предоставим. Войдешь после проверок в Совет по преобразованию Палфеи с правом решающего голоса. Я не вечен. Палфея должна жить и дальше.

– Заманчиво. Я подумаю. Может, и пущу корни в здешних местах.

– Твой дом где-то в другом месте, – пристально глядя на Танига, произнес Даусит.

– Мой дом там, где я нахожусь в данный момент.

– Понимаю, не хочешь привыкать к Палфее. Привык скитаться по вселенным.

Таниг усмехнулся.

– И да, и нет. Не торопи меня с решением.

– Ты что-то видишь и предчувствуешь, я знаю.

– Война, как бы к ней не готовились, всегда наступает нежданно-негаданно. Эночен вообще никогда ранее не сталкивался с тем, с чем ему вскоре предстоит столкнуться. Внутренние конфликты и войны не в счет, даже нашествие тарнов, точнее их попытка проникнуть в яйцо, не идет ни в какое сравнение с тем, что вскоре может случиться.

– Предвидишь тотальное вторжение? Тогда нужно срочно принимать меры. Ты выходил на совет кольца мирозданий?

– Пока нет. Выйду, когда почувствую, что это необходимо сделать.

– Боишься, что тебя не услышат?

– И это тоже, но основная причина в другом.

– В чем же?

– Есть среди членов совета лица, которые сделают все для того, чтобы приуменьшить опасность.

– Намекаешь на предательство? Тогда, если ты гражданин, то ты обязан предупредить, кого следует.

– А если те, кого следует предупредить, работают на врагов, что тогда?

– Дело не может зайти так далеко, как ты сейчас сказал.

Таниг невесело усмехнулся.

– Сам того не подозревая, ты подтвердил мои худшие опасения. Если ты говоришь, что не может быть, то такой факт точно присутствует, и кто-то очень не хочет, чтобы он стал достоянием гласности. Более того, уже все предусмотрено в том случае, если кто-то начнет бить тревогу. Понял меня?

Даусит ничего не ответил, только слегка закусил нижнюю губу.

– Меня подозреваешь? – после паузы спросил глава совета.

– Тебя уже неоднократно проверил. Ты не предатель. В Палфее и среди ее жителей пока что нет прецедента, но, сам понимаешь, все может неожиданно вскрыться. К тому же моулгов я не проверял…

– Им-то, зачем предавать и ставить под вопрос свое существование?

– Ты хочешь логического обоснования, но его нет, и не может быть. Если ты устал, скажи, ты будешь работать?

– Если нужно, то буду, пока есть силы.

– А если нет сил, тебе все надоело, а программирование, установленное у тебя в мозгу, говорит, что нужно встать на другой путь – на путь безвозмездной растраты внутреннего потенциала, причем при этом ты будешь получать незабываемое удовольствие и все иметь? Что тогда?

– Но это противоречит здравому смыслу.

– А причем здесь здравый смысл? Главное, тебе будет хорошо, остальное значения не имеет. Всего, что уже создано, хватит еще на сотню миллиардов эргов с запасом.

– Ты онуширл (свободный от влияния духа)? – осторожно спросил Даусит.

– Пока еще нет, но дух не заинтересован в том, что я делаю, и всячески мешает мне.

– Содержательно побеседовали, – подвел черту Даусит.

– Я услышал все, что хотел. Наведаюсь к жене Джарна.

– Ачэя будет рада тебя видеть. Ты ведь когда-то имел на нее виды…

– Это было давно, – усмехнувшись, признался Таниг. – Сейчас все изменилось. Я счастлив с Оэлой, или я так ошибочно считаю, – добавил он тут же.

Даусит усмехнулся в ответ.

– Дети у вас есть?

– Вопрос не в детях, а в том, что они делают, когда вырастают. У нас трое детей. Оэла хочет четвертого, но я пока еще не горю желанием заиметь еще одного ребенка.

– Что-то видишь?

– Что можно видеть, когда близится война и всеобщее выяснение отношений?

Даусит и Таниг взглянули друг на друга, слегка прищурились, мысленно попрощались, желая друг другу успешно выполнять предназначение, после чего расстались. Даусит остался размышлять, а Таниг отправился к нам домой.

Глава 2. И пришел учитель

В двадцать четыре эрга Таниг взял на себя обязанности моего учителя, но последующее обучение под его руководством стало, наверное, наибольшим разочарованием всей моей жизни. Я ожидал совершенно иного. «Зря я не согласился на школу, – думалось мне. – Там хотя бы были сверстники и не так далеко от Палфеи и соседним планетам». Разочарование от первых эргов самообучения под руководством Танига, впрочем, быстро прошло. Самыми трудными были первые пять эргов. После десяти эргов я уже полностью привык к новому для себя коллективу, к новым условиям, полностью адаптировавшись к ним, став, если не любимчиком, то, во всяком случае, полноценным членом команды Танига. Сам по себе ашэнул был уникальной личностью даже среди мастеров и окружения.

Таниг отличался от остальных тем, что никогда без причины и повода не проявлял экстраординарных способностей. Он не раз говорил: «Наивысшая способность состоит в том, чтобы свести к минимуму проявление силы и экстраординарных способностей и жить, как обычный нэашт (представитель одной из ведущих межвселенских рас)». Я, будучи молодым, не понимал его, пока мой возраст не пересек отметку в несколько тысяч эргов. Только потом я постепенно начал понимать правоту слов Танига. Мой отец, заручившись поддержкой Танига, оказал мне неоценимую услугу. Никто бы меня так не направил, как этот невысокого роста, крепкий и уверенный в себе мужчина среднего возраста, без единой морщины на лице, большие и внимательные глаза которого, казалось, видели все и вся.

Внешний вид Танига, признаюсь, когда мы встретились с ним первый раз, меня не впечатлил. Я не мог увидеть его раньше, чем Таниг прибыл к нам домой, ни мысленно, ни любое видеоизображение ашэнула, хотя бы части его тела, что объяснялось принятыми его командой и им мерами безопасности. Когда я спросил о причине такой конспирации у матери, она, слегка усмехнувшись, произнесла:

– У Танига много врагов. И они о нем не забывают. Но Таниг, кроме того, что один из лучших ашэнулов, еще и фадж (в буквальном смысле лицо, которое побывало во всех точках Эночена).

– Сколько же ему эргов?

– Сын, – с добротой и любовью в голосе произнесла Ачэя, – этого не знает никто. Когда ашэнул переступает черту в сто тысяч эргов, он перестает считать свои года.

– А Таниг силен и могуч? Как он выглядит? Ты же можешь мне хотя бы частично прояснить этот вопрос.

Лицо матери после этой моей фразы сразу же посуровело. Улыбка исчезла с ее лица. Она слегка прищурилась, глядя на меня, еле заметно прикусив левый краешек губы, что было знаком некоторого ее недовольства, после произнесла:

– Хочешь меня обмануть? Не выйдет. Думаешь, что, когда я буду говорить о Таниге, ты сможешь считать с меня информацию о его внешнем виде?

– Я не собирался прибегать к недозволенным действиям, – попытался я убедить мать и сразу же запнулся.

Уличить во лжи меня не составляло труда. Мать усмехнулась.

– Хотя бы при Таниге не ври. Не исключаю, что сейчас, когда мы о нем говорим, он все слышит. Если бы я даже подробнее описала его, то это сразу бы стало известно ему. В таком случае ты вряд ли стал бы его учеником, а так, шансы сохраняются.

– И что, Таниг так занят, что может и не взять меня в ученики?

– Все решает он сам на основе информации о тебе, исходя из сложившихся обстоятельств. Мне его мысли неведомы. В нашем положении, когда тарны вот-вот появятся на дальних подступах к Эночену, нужно все взвесить, прежде чем принять ответственное решение.

– Ты не порекомендуешь ему, чтобы он меня взял?

– И слова не скажу в твою защиту. Я заинтересована в том, чтобы он тебя взял.

– А школа? Ты же одно время говорила, что уже беседовала на счет меня с учителями одной из школ.

– Школа научит тебя многому, но не тому, чему ты научишься под руководством Танига. Ты сам поймешь, о чем я говорю, только позже, когда повзрослеешь. Я и сама в школу пошла уже тогда, когда прошла базовую подготовку под руководством отца, а он был одним из самых лучших учителей нашего времени.

Ачэя замолчала. В ее словах я уловил нотки печали. Ее отец погиб не так давно, как раз накануне того, когда Ачэя и Джарн собирались переместиться жить на Палфею. Смерть отца Ачэи стала одним из факторов того, что она согласилась переехать жить в совершенно новые условия.

Тарны, перед тем, как их разбили, произвели ряд ударов огромной мощи по звездным скоплениям, в том числе попали и в сектор, где сосредотачивались наши силы для отражения их удара. Невзирая на защиту, заградительные поля и фартары последней конструкции, энергия, посланная тарнами для того, чтобы уничтожить нэаштов, неотвратимо сделала свое дело. Несколько галактик перестали существовать вместе с их обитателями, превратившись в мельчайшую пыль. Все фартары, не успевшие покинуть область, были распылены на молекулы. Тогда и погиб Рон – отец Ачэи. Точных свидетельств его гибели не было найдено.

Да и что можно найти, кроме молекул и черного безжизненного межзвездного пространства после удара такой силы? Джарн тогда обследовал все окрестности, но безрезультатно. Оставалось надеяться на то, что Рон, почуяв момент неотвратимой гибели, быстро запрыгнул в орн-капсулу (капсула для катапультирования в экстренных случаях, преимущественно в далекое прошлое) и скрылся, но зная характер Рона, который не позволил бы себе уйти, прежде чем весь экипаж фартара не был бы в безопасности, такое сложно было предположить.

Это уже после ухода тарнов пришлось восстанавливать разорванную в куски материю сразу в нескольких секторах Эночена, заделывать дыры, устранять воронки и разрушения, полученные во время войны. Пришлось зажечь сразу несколько солнц и приступить к восстановлению безжизненной зоны, ведь жизнь – явление, любящее заботу.

В описываемые мною времена внутри Эночена не было межзвездного пространства, в котором царили бы холод и межзвездный вакуум. Вместо них был ойфил – смесь из кислорода, воды и озона. Да, не везде концентрация ойфила была так высока, что можно было свободно дышать, хотя вокруг Палфеи существовало именно такое пространство. Но даже разряженный ойфил был средой, вполне приемлемой для существования самых разнообразных видов жизни, таких, завидев которые, даже я, привычный к разного рода необычностям, не мог оторвать от них глаз.

Впрочем, о гигантских эфашах – существах, похожих на медуз с бесчисленным количеством щупалец, плавающих в межзвездном пространстве, как в океане, и не только о них, я еще успею рассказать. Космос в наше время был принципиально иным и его описанию я посвящаю в своих записках значительное время.

Ачэя, естественно, просмотрела наперед мое возможное будущее и интуитивно почувствовала, что учеба под руководством Танига – наилучшее развитие событий не только для меня, но и для миллиардов потомков. Она прервала нашу беседу, сказав, что я сам составлю впечатление о Таниге, когда его увижу. Только она не сказала, что я расстроюсь, поскольку такой ашэнул, как Таниг, по моему видению должен был иметь соответствующий внешний вид, во многом отличительный от остальных, но Тан, как его уменьшительно все называли, был ростом даже ниже среднего. Никак я не мог понять, почему Таниг не структурирует свое физическое тело так, чтобы быть внешне мускулистым, высоким и сильным. Он же легко мог это сделать, но не хотел.

Итак, когда приехал Таниг, мать провела его с помощниками в дом, а мне сказала погулять снаружи в обществе Энцола и друзей.

«Вот всегда так, – с неудовольствием думал я, – как только что-то интересное, так я остаюсь за бортом».

Впрочем, так было нужно. Я отдавал себе в этом отчет. Тем более что после получаса вынужденного пребывания за пределами дома, ко мне пришла от матери следующая мысль: «Сын, тебя ждут. Мы в большой гостиной».

Через минуту я входил в просторную гостиную, в которой расположились гости, а также мать с двумя сыновьями и подругами. Как-никак, а приезд такой делегации, да еще издалека, был событием в нашем доме. Тем более что Таниг многих знал в Палфее и ко многим был приглашен, но первый визит решил совершить к нам. Это было честью для нас, признанием не только его дружбы с отцом, но и уважением к нашей семье.

Таниг, когда я увидел его в первый раз вживую, не впечатлил меня. Он совсем не вписывался в то представление об ашэнулах, которое у меня сложилось. Видать, разочарование, как я его не скрывал, все-таки проявилось на моем лице, в состоянии и в походке. Таниг, взглянув на меня своими большими, искристыми глазами, усмехнулся.

– Дая от воорутм имрмат. Нэагесарй тварт урул (Вот мы и встретились. Твое имя, как и лицо, мне известно). Сын должен идти дальше отца. Ты можешь это сделать, – усмехаясь и глядя на меня как-то особенно, произнес Таниг.

– Ты говоришь так, потому что знаешь, что с моим отцом случилась беда? Он попал в серьезную переделку? Что с ним?

– Твой отец вернется, но позже, – подумав, произнес Таниг. – Пришло время помочь тебе начать становиться на ноги. Для этого я здесь. Дальнейшее зависит от тебя. Ты выбираешь. Отец поручил тебя моей заботе, но твоя воля и твое решение могут, как позволить свершиться такому развитию событий, так и изменить события. В таком случае у тебя вырисуется, а со временем и подтвердится на физическом плане за счет твоих действий совершенно другая линия жизни, если ты выберешь школу.

– Но все уже решено? – неуверенно спросил я.

– Пока нет. Ты себя не предложил, а я не согласился взять тебя под свое ведение.

Я посмотрел на мать. Она сидела рядом и не вмешивалась в происходящее. Более того ни мыслью, ни жестом не подсказала мне, как себя вести.

– Что, растерялся? – поинтересовался Таниг, наблюдая за моей реакцией.

Покидать Палфею, признаюсь, мне не хотелось. Но внутренний голос, какое-то доселе неведомое мне чувство, возникшее в груди, подталкивали меня к тому, чтобы я изъявил свою волю в отношении того, чтобы отправиться с Танигом. Чем больше я ему противился, тем сильнее оно становилось.

«Да, что же со мной происходит?» – несколько возмутился я.

Окружающие молчали, оставаясь недвижимыми и ожидая моих слов.

– Я хотел отправиться с тобой, атал (учитель, старший), – подумав, произнес я и слегка наклонил вперед голову.

– Ты так сказал, потому что заставляешь себя принять мое ведение. Расслабься и трезво все взвесь. Я не требую от тебя сиюминутного ответа. Завтра я отбуду на некоторое время на планету Сарх. Там мне предстоит кое-что решить. Вернусь я, – Таниг задумался, с легким прищуром глядя на меня. – Через десять одгов (один одг равен двенадцати дням на Палфее). Тогда снова поговорим. Сейчас, как я вижу, ты не готов принять решение. Оно у тебя не созрело. Впрочем, в твоем возрасте от тебя сложно что-либо подобное ожидать.

– Я ответственно отношусь к своей жизни, – возразил я.

– Может и так, – усмехнувшись, произнес Таниг, но ты не готов.

– К чему?

– К тому, чтобы увидеть несколько разных вариантов будущего, которые я тебе покажу. Ты выберешь тот из них, который тебе понравится. Только тогда, если ты выбрал тот вариант, при котором я буду вначале тебя вести по жизни, мы поговорим.

– Сколько же всего вариантов ты мне покажешь?

– Двенадцать. Выбрать ты должен сердцем и сознанием одновременно. Сердце чувствует, а интеллект безошибочно определяет и подтверждает выбор сердца или подвергает его сомнению. Если есть нестыковка или разность в их решениях, значит, твой выбор не соответствует тому, что ты выбираешь. У тебя три попытки. Если все их ты проваливаешь, я ухожу ни с чем. Ты остаешься в таком случае на Палфее и поступаешь в ту школу, которую тебе определит совет при обращении к нему матери. Я беру тебя в том случае, если ты со второго раза определяешь последовательность событий, которая образуется в твоей жизни при моем ведении. При этом момент выбора и десять лет после него ты не видишь.

Я покажу тебе скорое возможное будущее на двести-триста эргов вперед. Может, ты увидишь и большую протяженность. Твоя задача – быть готовым увидеть и в соответствии со своими внутренними предпочтениями определить, что тебе нужно. Для этого тебе нужно поразмышлять над тем, что в мире нет хорошего или плохого. Нет лучшего или худшего. Выбирая по этому принципу, ты ошибешься. Выбор должен осуществляться на базе того, что ты захочешь почувствовать то место и ту деятельность, при которой твои способности и возможности, качества и свойства твоей личности смогут наиболее полно раскрыться и проявиться. Тебе необходимо будет это почувствовать. В общем-то, задача несложная, – произнес Таниг, с усмешкой глядя на меня.

Тут было от чего задуматься.

– А ты уже знаешь, как я поступлю и что выберу?

– Нет, но догадываюсь. Однако, догадка – только предположение…

– Но она на чем-то основана? – настаивал я.

– Что ты хочешь узнать? Заранее, какой выбор ты сделаешь? Так я тебе точно скажу, если ты не будешь размышлять над теми вещами, о которых я сказал, и не почувствуешь того, что тебе нужно, то ты не поедешь со мной, а пойдешь в школу. И предвидение здесь будет не причем. Я за тебя ничего не смогу сделать. Я лишь предлагаю, не более.

Я задумался. Ашэнул слишком хорошо видел меня и заранее предупреждал мои действия.

«Чего же я хочу? – подумалось мне. – Чего?»

«Быть собой, обрести свободу и силу неограниченного творения», – внезапно прозвучала мысль в моей голове.

Я слегка нахмурился и воззрился на Танига, предполагая, что это он послал мне такую мысль, хотя это было невежливо с моей стороны. Таниг же не шелохнулся. Выражение его лица не изменилось.

«Хитер», – подумал я.

Тут в беседу вмешалась мать.

– Как я поняла, ты уже все услышал из того, что хотел, не так ли?

– Пусть Таниг скажет, где отец, он точно догадывается, – звонко произнес я.

– Он за пределами Эночена, – тихо, но звучно произнес Таниг. – Пока он жив и мысли о тебе согревают его.

Я взглянул на мать. Она слегка улыбалась.

– Мы с тобой все обсудили? – со всей серьезностью спросил я у Танига.

– Поразмысли на досуге о том, что я тебе сказал, – вместо ответа произнес ашэнул.

После этого я покинул помещение, понимая, что взрослым нужно поговорить наедине. Мать после этой беседы вышла слегка окрыленная. Что ей Таниг сказал, я не знаю. Он при первой беседе показался мне каким-то веселым молчуном, который специально разыгрывает меня, не хочет все мне говорить.

Внешность мастера, его незатейливый комбинезон, высокие чэны (специальные сапоги), широкий пояс, на котором висела небольшая сумка и рядом с ней иченар – универсальное оружие, в большинстве случаев парализующее противника – все это наводило на мысль о том, что передо мной воин, руководящий морном (двадцатью бойцами), но никак не ашэнул.

Впрочем, мое впечатление об ашэнулах складывалось в результате просмотра информации, которую предоставляли детям, а она была приукрашиванием действительности. К тому же Таниг не носил почему-то положенного ему шлема, без которого я не представлял себе ашэнула. Мне так и хотелось его спросить: а где твой вошалн (специальный шлем, выполняющий не только защитные функции, но и позволяющий усилить способности)? В общем, я был некоторым образом разочарован. Даже окружение Танига было снаряжено, как мне казалось, более основательно и соответствующе моим представлением о том, как это должно быть. Правда, Танига все слушались беспрекословно. Было видно, что он среди своих помощников главный и пользуется у них авторитетом.

Ашэнул был нетороплив, основателен и никуда не спешил. Впрочем, он и не задерживался, делал все размерено и последовательно. После беседы с матерью Таниг отбыл на планету Сарх. Как и обещал, он вернулся через двенадцать одгов, после чего в том же помещении у меня с ним произошел разговор, который и определил мою судьбу, по крайней мере, на первых двенадцать тысяч эргов, хотя на самом деле этот срок стал впоследствии гораздо продолжительнее.

Мастера-ашэнулы могли жить в одном физическом теле очень долго. Срок составлял миллион, а то и больше эргов. Ашэнула, когда он переходил порог миллиона эргов, называли сэтар. Так вот, Таниг давно был сэтаром, поднявшимся над годами. Хотя внешне он не выглядел и на тысячу эргов. Время как бы замерло на его лице и не двигалось, сохраняя его таким, каким он был и сотни тысяч эргов назад. Только в глазах ашэнула читались: то ли какая-то печаль, то ли затаенная грусть. Как будто Таниг что-то знал такое, что постоянно расстраивало его. Впрочем, тогда я считал, что ошибался.

Когда я вновь предстал перед ашэнулом, в просторном зале никого кроме нас не было. Помощники Танига ждали его снаружи жилища. Таниг же, пристально глядя чуть мимо меня, поскольку смотреть в глаза считалось неприличным жестом, произнес:

– Что, заис (юный испытуемый), думал над тем, о чем я тебе говорил?

– Да, атал.

– Раз так, значит, ты сможешь без какого-либо труда выбрать свой путь. Не расстраивайся, если ты выберешь ту протяженность и то развитие событий, которые не позволят тебе обучаться под моим кураторством. Может, у тебя другая задача в жизни. Итак, перед собой сейчас ты увидишь сразу двенадцать возможных продолжений будущего. Они возникнут перед тобой в воздухе в виде последовательно развивающихся событий, следующих одно за другим. Каждая последовательность будет представлена перед тобой в эшкуле (вытянутая яйцеобразная конструкция). Двенадцать эшкулов – двенадцать жизненных продолжений. Из них ты должен будешь выбрать одно продолжение. В эшкуле события будут происходить медленно. Подходя к эшкулу и просматривая в каждом из них последовательность событий, ты сможешь прокручивать их ускоряя или замедляя вперед или назад, как захочешь, руководя процессом лишь силой мысли. Понял?