Андрей Николаевич Кузьмин
Закоулки бытия
А думать за нас будет снова начальник,
Ведь все мы ошиблись – свобода не праздник!..
Печально от этого мне, так печально -
Что нищий народ её хочет сгубить.
Давай же своей головой, люди, жить!
Господь! Я прошу – не посмей застрелить
Свободу , свободу, свободу, свободу.
27.05.96 Андрей Кузьмин
За вечерним чаем
Зима и вечер. Тишина,
А за окном горит Луна,
Большая, жёлтая слегка,
Под ней сверкают провода.
И затаился где-то я,
И затаилась где-то ты.
Мы всё-таки весной не зря
Взрастили белые цветы.
Они замёрзли в эту стужу,
Замёрзли молча, навсегда,
И на засохшей, серой луже
Лежать им выпала судьба,
Под этим лунным диском света,
На этой трассе городской
Машинных шин колёсный скрежет
Растёр их в пыль передо мной…
Луна за тучи забежала,
Я, обжигаясь крепким чаем,
Привет воздушный и усталый
Тебе в пространство посылаю.
21.11.02 Андрей Кузьмин
Тени
В снегу земля, и в небе солнце,
Лоснились бликами поля,
Святым покоем шевелилась
Мечта! Рождённая мечта
Меня окутала нелепо,
Огонь мой стыд через века
Призвал к последнему ответу…
Мы шумно, радостно горели
С тобой когда-то ночь в постели,
Пытались правду отыскать…
Мне самому не разгадать! -
Чего в ту ночь с тобой хотели!?
Свеча болезненно пылает,
Огонь восторженно хрустит.
Никто, наверное, не спит -
Тенями время провожает.
И время медленно бежит….
Владивосток-Кавалерово
Мы купили японскую «Аску» -
Небольшое, стальное авто,
Шёл апрель, солнце грело нас лаской,
И не сдерживал больше никто.
Ранним утром, под звёздами в небе,
С «полпинка» мой завёлся мотор,
И моя драгоценная леди
Улыбнулась в окно из-за штор.
Двушка кубиков грелась не долго:
Чай зелёный пришлось не допить,
Сдёрнув сумку походную с полки,
Мы умчались в дорожную нить.
Лентой чёрной асфальт перед нами,
Голоса из колонок певцов,
Фары встречных в глаза бьют лучами,
Шелест шин об дорожный покров.
Скорость средняя, где-то сто десять,
Семь на сто – где-то средний расход…
Ты дорогой давно стала грезить,
И вот едем на «Аске» вперёд.
Замаячил рассвет вскоре в поле,
Уссурийск пролетели когда,
Позади наше синее море,
Впереди – гор приморских стена.
Захотели с супругой покушать,
«Катерина» – кафе – наш привал,
И другого уже не придумать,
Это место – нам главный сигнал
О поре наступившего жора,
О блинах, голубцах и борще…
Не плохая в дороге умора
Кушать всё, все, что есть вообще -
Начиная от пончиков с мёдом,
И кончая кальмаром с икрой…
Вместе нравится с милой под сводом
Неба синего кушать порой.
Отобедали – снова помчались,
Масло в норме, дорога ровней.
Далеко волны в море остались,
Путь наш в горы, быстрей и быстрей.
Вот Анучино, скоро Арсеньев,
За Анучино – «тигр» в скале,
Шашлыки на углях меж деревьев…
Подъезжаем мы к чистой воде,
Где из пасти тигриной – скульптуры,
Ручейком на ступеньки родник
Льётся звонко живою натурой,
Я к струе этой жадно приник.
Катя тоже подставила губки,
Улыбаясь мне солнечным взглядом,
И без всякой осмысленной шутки
Оказались носы наши рядом.
Выше – яркий багульник на сопке,
Ниже – воды Уссури несёт,
И не надо ни пива, ни водки -
Отдохнули… и дальше – вперёд!
Выключаем кассетные песни,
Льётся песней наш мощный мотор,
В жизни больше всего интересней
Средь долин мчаться, речек и гор.
На КП, на Арсеньевском, всё же
Повезло – нас гаишник проспал,
Я лишь в зеркало толстую рожу,
Уезжая, уже увидал!
Полпути мы на «Аске» промчались,
Полпути нам ещё предстоит,
Далеко наше море осталось,
Солнце горный ласкает гранит .
Незаметно родная заснула,
Незаметно пошли в перевал,
Вот деревня одна промелькнула,
Вот другая – пора на привал.
Кедры кронами хвойными солнце
Защищают от путников взглядов,
Высоко, как аулы у горцев,
Здесь стоянки огромных «КАМАЗов».
Из земли льёт родник, дно в монетах,
В пыль дорожную сходит нога,
Клёны, липы, дубы – все раздеты,
Не покрыты листвою пока.
Появилась трава меж деревьев,
Скоро лето прибудет в «Карпаты»,
Сколько же англичан и евреев
Красоте этих мест будут рады?
Эти горы «Карпатами» стали
Называть с незапамятных пор,
И громады резины и стали
Тормозит здесь усталый шофёр.
Будто спины громадных чудовищ
Из тайги вырастают хребты…
Белка, шустро схватив чей-то овощ,
Убежала долой сквозь кусты.
И загикала где-то на кедре,
Высоко, что её не видать…
Доводилось кому-то и прежде
На «Карпатах» покой созерцать.
Скоро май, а за ним и дождливый
В горы эти прибудет июнь,
И когда-то в столь месте красивом
Слышен был партизанских свист пуль.
Посидели треть часа на травке,
Завелись и поехали в путь,
Обгоняя различные марки,
Успевая на них лишь взглянуть.
«Лаурели», «Сузуки» и «Хонды»,
Видно в зеркало – тают вдали.
«Мазов» русских огромные морды
Стали в этих ложбинах редки.
Виражи на «Карпатах» суровы,
Круты спуски, подъёмы резки,
По асфальтному с Катей покрову
Их проходим легко, аж виски
Перегрузкой стучат на подъёмах…
Скрежет шин на крутых виражах
Не даёт нам уснуть в этих новых
Скоростных и безлюдных местах.
Точкой стали сверкнул перехватчик -
Значит скоро большой перевал
Мы пройдём… И растёт где-то мальчик
Что ни разу на нём не бывал.
