Андрей Малышев
Истина лейтенанта Соколова: Избранное

Все дружно посмотрели на говорящего.

– Не пропадать же добру, – по-хозяйски усмехнулся Колюня, отрезая большим охотничьим ножом медведю уши и часть мяса, складывая в свой рюкзак, – да и доказательства – вот они! Не тащить же тушу в деревню, далеко!

– Ты ему что-нибудь другое отрежь, – не удержался и съязвил старый лесник, – вот доказательство будет, большое такое доказательство!

– Отставить! – укоротил всех своим взглядом лейтенант, – Ты, Николай, с медвежатинкой заканчивай быстрей, мы на поиске или как?!

– Ты прав, командир, – послушно согласился Колюня, – но пойми нас, что в деревне, да и в городе, работы сейчас нет, дай хоть детишек свежим мясцом порадовать, а то жёнка пилит, робить надо, дроля, робить, а где?!

– Заканчивайте этот мясной базар, – торопил свою группу лейтенант, – идти надо!»

– Найдём мы твоего потеряшку, – самоуверенно смеялись мужики, – найдём, да еще по шее ему накостыляем, не хрен в лесах пропадать да людей от дела отрывать!

Так получилось, что нашли они этого «потеряшку», причем довольно скоро.

Как и боялся Соколов, ни с чем несравнимый запах гниения человеческой плоти, они почувствовали издалека.

На кудрявой сосне, висело чудовище – удавившийся на проволоке, и разложившийся уже, пропавший Согдин.

Вид его был ужасен, как и его поступок.

Тело раздуло до невероятных размеров, на огромном, одутловатом, расплывшемся черепе, отсутствовали глаза. Страсть! Поисковиков буквально выворачивало при подходе и снятии трупа с сосны.

– Ну и кто его понесет?! – с ужасом и отвращением спрашивали поисковики у Соколова, усиленно зажимая носы и рты своей одеждой, – Мы ни за какие деньги его не понесем! Нет таких денег, что бы его хоть кто-то понес!

Лейтенант привычно нервно постукивал по кобуре.

Пытался предложить свои услуги старый лесник, но Соколов отказался: – Ты проводник, обратно нас поведешь, да и куда тебе с твоим больным сердцем!

Вырубив жерди топориком, и приготовив Согдина в последний путь, лейтенант решительно взялся за жерди.

– Стойте, товарищ лейтенант, – маленький худышка Вано подал свой голос, мужичок метр с кепкой, ветром шатает, – я помогу вам, помните, когда меня оклеветали деревенские, вы один не поверили им, прекратили уголовное дело в отношении меня, отдав под суд виновных, помните?

– Нет, не помню, Вано, – хрипло выдохнул, внезапно тяжело закашлявшись лейтенант.

– Ну как не помните? – умоляюще посмотрел на него Вано, – Давно это было, но вас я запомнил, милосердие в вас есть, спасибо за тот случай! Долг платежом красен, вместе Согдина понесем!

– Спасибо Вано! – откашлявшись, поблагодарил южанина Соколов, – Спасибо, и в тебе милосердие есть, коли помогаешь мне!

Взяв в руки носилки, с невероятно тяжелым погибшим Согдиным, Андрей и Вано стали с трудом выходить из леса, через непролазные кустарники и деревья.

Жерди всей тяжестью покойного впивались в плечи лейтенанту, от тяжести и ужасающего запаха кружилась голова, и перед глазами Андрея стояли, окружавшие его со всех сторон, бесчисленное множество прозрачных светящихся шаров, тяжелый окопный кашель, буквально давил Соколова.

Но надо было идти, обратной дороги, путей к отступлению у него не было!

Вдали показалась деревня, заметно струсившие здоровячки, наперебой предлагали свои услуги Соколову, мол, им будет стыдно войти в деревню, когда их же соседа, принесет милиционер, а не они, опытные фронтовики-афганцы!

– Несите, – хрипло разрешил им лейтенант, – Вано так же поменяйте, на нем лица нет!

Группа Соколова, со скорбным грузом на плечах вступила в деревню.

Когда лейтенант закончил свою бумажную работу и подошел к своему милицейскому «УАЗу», он увидел, что над лесом в их направлении плавно и степенно по воздуху плыл НЛО.

НЛО представлял собой, большой светящийся шар, от которого лучами исходили световые волны. Объект имел вид эллипса, с сопутствующими ему зелёным и красным шарами.

– Давай поприветствуем братьев по разуму, – улыбнулся Соколов и включил СГУ, подсвечивая ранний вечер.

На крыше «патрульки» замигали разноцветные проблесковые маячки. Словно бы отвечая ему, вся поверхность НЛО, как экран, покрылась неизвестными Соколову символами и знаками.

– Во дают, бродяги! Интересно, почему раньше люди видели ангелов, а сейчас инопланетян?! – восхищённо воскликнул водитель машины, – Только нам, Андрей, если даже рассказать кому, никто не поверит!

– Это факт, – улыбнулся Соколов, – никто не поверит, а разве мы скажем кому?

– Но ты не ответил на вопрос, – не отставал водила, – почему?

Соколов, улыбнувшись, пытливо посмотрел на водителя: – Да разве это важно, ты сам себе ответил своим вопросом, правильно задав его!

Не знал участковый, что в это же самое время, рыбаки в Болгарии, вытаскивающие свои сети, набитые рыбой, видели над морем знамение: как бы человека, стоявшего у полицейской машины с включёнными на её крыше разноцветными мигалками.

Долго ещё не расходилось над морем столь интересное видение, и рыбаки, уже забыв про рыбу, стоя в лодке, не могли оторвать своих глаз от раскрашенной всеми цветами радуги, живой картины.

Часть 2
Top

На чём основана верность собаки, не на любви ли?!

Автор

Было это в начале девяностых, когда великая страна под названием СССР уже развалилась, а новая Россия, еще рождалась в муках и скорбях.

Невелик город Печаткин, что на севере Вологодской области, необъятной России, всего то двадцать тысяч населением, пара заводов, да лесопилка, вот и все предприятия.

На улице Советской, что в центре города, расположен районный отдел внутренних дел, где и работает наш герой, участковый уполномоченный инспектор младший лейтенант милиции Соколов.

Впрочем, сегодня наш лейтенант был, на так редко выпадающем ему выходном дне, и вместе с другими пассажирами трясся в плацкартном вагоне поезда «Москва-Вологда».

На раскладном столике, в открытой коробке, из-под обуви, на мягкой тряпице, шустро возился, маленький черный комочек, с рыжими подпалинами на груди и коротким купированным хвостиком.

– Как же тебя назвать? – поглаживал шерстку месячному щенку ротвейлера, Андрей Соколов, решение пришло быстро, – Тор! Назовем тебя Тором!

Щенок вопросительно посмотрел на своего молодого хозяина своими карими глазками, и словно в знак согласия, облизал пальцы его руки.

– Тор! И то, правда, – размышлял участковый, – название, имя собаки, должно быть короткое и точное, как выстрел, как удар молота по наковальне… Тор! Хорошее имя.

При этом молодой участковый не особенно вдавался при названии щенка, скандинавской мифологией и северными легендами.

Дома собачку встретили хорошо, и довольно быстро освоившись, щенок по-хозяйски помечал в квартире свою территорию.

Впрочем, время летело быстро, и уже через полтора-два года, маленький Тор превратился в грозного, шикарного, боевого ротвейлера, прошедшего, кроме ОДК и ЗКС и боевую подготовку.

Спорил как-то, на тренировках служебных собак, едва ли не до хрипоты, с кинологом Василием, наш участковый, доказывая, что ротвейлер ни в чем не уступит немецкой овчарке.

В ответ, кинолог Давыдов улыбаясь, говорил: – Далеко твоему ротвейлеру до чистопородного немца, овчарка и в Африке овчарка!

Тренировка происходила на заброшенной стройке.

Шикарно бегала по плитам и грациозно перемахивала через воду котлована немецкая овчарка уголовного розыска, впрочем, и наш Тор, ни в чем не уступал ей, так же бегал, прыгал, полз, преодолевал глухие и высокие заборы.

Посмотрев на плиту, на расстоянии двух метров закрывающую котлован с водой, как крыша дома, образовавшую водную ловушку, Соколов предложил кинологу ОУР: – Сможет твоя овчарка под водой преодолеть это препятствие?

Василий улыбнулся: – Да ты что, не сможет, она же не тюлень, и твой не сможет!

В подтверждение своих слов, кинолог подвел, к подводному препятствию свою овчарку, и дал команду: – Вперед, плыви!

Куда там!

Овчарка беспомощно закружилась на месте, вступив в воду, подняла свою узкую морду и непонимающе заскулила.

– Что я тебе говорил, – торжествовал кинолог, – никакая собака под воду не полезет, хоть зазовись!

– Посмотрим, – улыбнулся уверенный в своем «ротти» Андрей, запрыгивая на другую сторону водной преграды, позвал: – Тор, ко мне!

Подбежав к воде, умный пес остановился, посматривая на хозяина любящими глазами, и резко поднырнул под плиту, которая возвышалась над водой.

Прошло несколько томительных секунд и вот мужественный ротвейлер уже выныривает из под плиты, как настоящий водолаз, и отряхиваясь прыгает к хозяину!

– Молодец Тор, молодец, – похвалил Андрей своего любимца, – не опозорил свою породу!

Даже на тренировках по взятию вооруженного учебного преступника, Тор успешно продемонстрировал свои незаурядные качества.

– Смотри! – самоуверенно говорил кинолог Давыдов, – Любая служебная собака атакует на руку, выставленную вперед, а я другой рукой резиновым муляжом ножа, поражаю ее. Сам понимаешь, я проводником СРС на границе служил, науку знаю!

– Так уж и любая, – усомнился участковый, – что они, дурные, пустую руку атаковать, не замечая в другой оружие?

– Ты хочешь со мной поспорить? – улыбнулся кинолог, – Смотри, проиграешь!

Заняв защитную стойку, кинолог, облаченный в усиленный дресскостюм, включающий в себя валенки, защитную маску на лицо и дополнительную куртку с капюшоном, дал команду на атаку.

– Тор! – дал команду участковый, показывая рукой на кинолога, – Учебная атака! Фас!

Стрелой полетел на «врага» грозный ротвейлер.

Улыбаясь, Василий поставил защитный блок рукой, спрятав муляж ножа в другой, заранее замахиваясь им на собаку.

Но не тут-то было. Пролетев в полете, в яростном боевом броске, ротвейлер, изогнувшись всем телом, миновав обе руки кинолога, сбил его с ног.

При этом, выбив из его руки муляж ножа, мощный ротвейлер положил оперативника на землю и удерживал его.

– Тор, фу! – подбежал к месту учебного задержания Андрей, – Охраняй!

Послушный ротвейлер ослабил свою хватку, и сел наизготовку у кое-как встающего с земли кинолога.

– Ну и как? – без всякого сарказма и иронии, сочувственно спросил Соколов у розыскника.

Побелевший кинолог встал, отряхиваясь от земли: «Да, серьезная у тебя «машина», Андрей, после такого, коньяк надо пить, под него я больше в жизни никогда не пойду, и другим скажу, чтоб не смели!»

Впрочем, Соколов и сам понимал, что у его «Тора Ларсовича», по родословной отец у него был Ларе, очень серьезные задатки прекрасной служебной собаки.

Поэтому, даже когда на служебных тренировках по выборке, ошибались служебные овчарки и доберманы, Тор успешно проходил все испытания.

Коллег по службе потрясало, что по команде участкового, пес Соколова, заскакивал на ходу в открытые окна едущей легковой машины и брал в «плен» водителя.

Так что пес стоил тех кредитных денег, которые участковый взял у банка.

Работёнка Тору и его хозяину подворачивалась непыльная, в основном, патрулирование по охране общественного порядка, да пресечения хулиганств и массовых беспорядков, которые иногда происходили по пьяной лавочке в городе.

В этих ситуациях Тор был неподражаем, и стоил целого отделения ОМОНа, а то и более, потому как не находилось храбрецов противостоять ему.

Впрочем, в одну из летних ночей, Соколов был поднят по тревоге со своим ротвейлером и прибыл по вызову в опорный пункт милиции, у себя на административном участке, где и узнал, что в ночное время, группа хулиганов разоружила милицейский наряд и завладела боевым пистолетом Макарова.

Отдел, естественно подняли по тревоге.

С ночным происшествием, участковый и его коллеги из уголовного розыска, разобрались быстро, ночные хулиганы были установлены и задержаны.

Правда вот на допросе, шпана «героически» играла в несознанку, отказываясь показать место, где был спрятан похищенный «ПМ».

Как всегда выручил верный Тор.

Работая по обработке следа, ротвейлер успешно привел, к заброшенной на окраине города, металлической емкости с водой.

Открыв крышку и пошарив в люке, Соколов сразу же нашел завернутый в тряпки милицейский «ПМ» и похвалил свою собаку: «Молодец Тор! Умница!»

Ротвейлер благодарно посмотрел на него все понимающими глазами и как то по своему, по-собачьи, улыбнулся.

Впрочем, бывали у Тора задания и покруче.

Так, в одну из ночей на участке Соколова произошло убийство.

Покопавшись с операми в обстоятельствах дела, был установлен подозреваемый в совершении преступления.

Первичные меры розыска ничего не дали, преступник словно в воду канул.

Обходя с верным псом притоны на своем участке, Андрей обнаружил на одном из адресов скрывающегося беглеца.

Только тот хотел дернуться к оружию, как вступил в дело ротвейлер, который выйдя вперед грозно зарычал.

Убийца, отказавшись от нападения, испуганно сел и сдался, что называется на милость победителя.

Очень много было случаев, когда ротвейлер Соколова находил в лесах, да на болотах без вести пропавших людей, которые благодарно посматривали на собаку участкового, не решаясь погладить ее или попросить «дать лапку».

Счет задержанных преступников и раскрытых преступлений у Тора рос с каждым днем, и хозяин не мог нарадоваться за своего питомца.

Погиб Тор можно сказать случайно, но не нелепо, до конца выполнив свой собачий долг.

Пришлось как-то Соколову на своем редком выходном, который выдался на неделе, сходить в свою сарайку за картошкой.

Сарайка находилась в подвале старой пятиэтажной «хрущевки».

Надо же было такому случиться, что именно в этот вечер, находящийся в бегах вор-рецидивист Прокудин, находившийся в наркотическом трансе, отключив свет в общем подвальном коридоре, обворовывал кладовки жильцов.

Услышав шум приближающегося человека, бандит выключил свой фонарик и, притаившись, ждал, бесшумно щелкнув выкидным ножом.

Увидев силуэт человека, преступник нанес удар на поражение, но удар принял не человек, а невесть откуда взявшаяся собака, которая видимо и шла с жильцом этого дома.

Добровольно приняв удар, предназначавшийся его хозяину, Тор в коротком яростном прыжке вмял в стену рецидивиста Прокудина, взяв его мертвой хваткой…

Опергруппа прилетела быстро. Помещая задержанного преступника в УАЗ, оперативники сочувственно смотрели на участкового и его умирающую собаку.

Ветер ласково гладил черную шерстку ротвейлера, лежащего на руках участкового, словно приглашая поиграть, а тот все лежал и не вставал, и только слезы безмолвно катились из крупных карих глаз собаки, соединяясь со слезами плачущего человека.

Часть 3
Истина лейтенанта Соколова

Отче! Я открыл имя Твое человекам,

которых Ты дал Мне от мира.

Освяти их истиной Твоею, слово Твое есть истина.

И Я открыл имя Твое и открою, да любовь,

которую Ты возлюбил Меня, в них будет, и Я в них.

Я на то родился и на то пришел в мир,

чтобы свидетельствовать о истине,

всякий, кто от истины, слушает гласа Моего.

Иисус Христос. Евангелие от Иоанна

Город Печаткин располагался на севере Вологодской области, город был не большой, тысяч эдак под двадцать населения, пара небольших заводов, и крупная лесопилка в придачу, а вокруг города кипела и била ключом деревенская жизнь, окруженная голубым маревом местной тайги, болот и рек.

Впрочем, после горбачёвской перестройки наступили лихие 90-е годы, когда народ попёр, из гибнущих и заброшенных деревень в города, в поисках пропитания и лучшей доли.

В центре Печаткина, на протянувшейся через весь город улице Советской, в аккурат напротив мэрии, находился Печаткинский районный отдел милиции, где сегодня в один из майских дней на очередную смену заступил участковый уполномоченный младший лейтенант милиции Соколов.

Лейтенант, как лейтенант, и ничего особенного в нем нет, обычный, как и все милиционеры: в ладно подтянутой форме, тридцатитрехлетний кареглазый молодец, моложавый брюнет, что называется без усов и бороды, с залихватски сдвинутой вправо фуражке и извечно торчащей из кармана форменной рубашки авторучке – примете настоящего милиционера – розыскника.

Правда вот глаза у этого лейтенанта были какие-то усталые, и взгляд его говорил, да, этот парень повидал кое-что на своем веку, не зря при разговоре, у «младшого», как ласково его называли в районном отделе, предательски подергивалась левая рука и нервный тик бил на оба глаза.

Да и служебных обязанностей у Андрея Соколова было побольше, чем у обычного участкового. Так, по мнению руководства районного отдела парень «вез», поэтому и «пахал» он за троих. Кроме того, что тянул он на себе привычную лямку участкового инспектора, на него возложили обязанности и дознавателя и следователя, так как народу в РОВД всегда не хватало. А кроме этого, покладистый лейтенант взвалил на себя и всю розыскную работу РОВД, нет, не уголовного розыска конечно, а поисково-спасательную, по местным «потеряшкам», ибо своего поисково-спасательного отряда в районе не было, да и первичную работу, по всем без вести пропавшим, он взвалил на себя добровольно. Потому что помнил наш лейтенант рассказ местного лесника, как до Соколова розыском лесных пропащих не занимался ну абсолютно никто! И баял ему старик, как плакал он, вынося умирающих у него на руках малых деток, которых не искал никто, и об их исчезновении, как говорится, не было ни слуху, ни духу.

Вот такой ни чем не примечательный лейтенант, заступил на дежурство в РОВД.

– Андрей! – остановил проходящего мимо дежурной части милиции Соколова дежурный помощник начальника отдела Карапетян, – Друг! Уважь меня, съезди в Литегру, опять Левичев дебоширит, сожительница звонила, просит унять..!

– Что там? – уточнил для порядка Соколов.

– Да, ерунда, – отмахнулся дежурный, – правда в этот раз, похоже, переклинило мужика, выпил лишнего, поругался с бабой, а сам знаешь, ранее судимые все нервные, вот и схватился за топор, да еще у сожительницы ребёнка вроде отобрал…

– Что ж ты раньше об этом молчал? – попрекнул дежурного Соколов, – Где дежурка?

– Да у подъезда уже, ждет тебя. Группу захвата и оперативников я тебе не дам, сам понимаешь, ерунда там, мало ли спьяну баб мужики гоняют.

– Разберусь, – коротко бросил лейтенант, выходя из РОВД, где у подъезда его действительно дожидался Юра Кузнецов, милиционер-водитель дежурного УАЗа с выцветшими надписями «Милиция» на обоих бортах, и целой кучей спецсигналов на крыше машины.

– К Левичеву? – для порядка переспросил водитель, – Путь не близкий, – и, получив утвердительный кивок, завел машину и плавно тронулся с места.

Ох, и красив Печаткин в мае! Словно белоснежными облаками, ласкали взор цветущие яблони, где-то на детских площадках играли дети, и блестела на солнце, разделяющая город с двух сторон красавица река, и абсолютно ни что не предвещало беды, и хотелось думать, что во всем мире так тихо и безмятежно.

– Тридцать девятый, тридцать девятый, ответь первому, – ожила и грозно затрещала рация.

– Да, на связи, – привычно ответил Соколов.

– Андрей, извини, что отправил одного, опять звонила сожительница Левичева, боюсь там дело дрянь, Левичев с топором захватил в заложники грудного ребёнка, угрожает убить! – на одном дыхании выпалил информацию дежурный и добавил, – В область позвонил, обещали с ОМОНом, в РОВД группу захвата соберу, кину к тебе, ребята продержитесь там!

– Подторопи спецов, – сухо попросил участковый, и выразительно посмотрел на водителя, тот понимающе кивнул, щелкнул тумблером СГУ, и, взвыв сиреной, как знаком беды, с включенными проблесковыми маячками, УАЗ буквально выжимая из себя все силы на огромной скорости, обгоняя городские автобусы и авто, понёсся к месту вызова.

Быстро вечерело, а путь действительно был не близкий, деревенька-то была дальняя в их весьма большом районе.

Ну, вот мы и на месте, подъехали к стандартному двухэтажному панельному дому, где из нарастающей тьмы, к машине подбежала трясущаяся от ужаса и горя, заявительница: – Сделайте хоть что-нибудь, он убьет мою дочь…

Не давая возможности, даже спросить что-либо, женщина всхлипывала и повторяла: – Он захватил мою дочь Катю, топором угрожает расчленить её, и выбрасывать из окна по кускам…

Андрей заметил группу молодежи, стоящую на расстоянии от дома и с ужасом наблюдающую за происходящим.

Стук в дверь ничего не дал, соседи по дому пояснили, что двери плотно забаррикадированы. Из квартиры доносился детский плач и отборные угрозы пьяного Левичева.

Первый этаж – это уже полегче, размышлял Соколов, лестницы не потребуется.

Попросив нескольких сильных мужчин и милиционера-водителя барабанить в двери, отвлекая внимание преступника, Андрей проскочил под окнами дома.

В это время в машине надрывалась рация, Соколов подбежал к ней, коротко обрисовав ситуацию.

– Вот что, Соколов, – по рации скомандовал дежурный, – в квартиру не лезь, до приезда спецназа и нашей группы захвата охраняй место происшествия!

– Да некогда мне, – обрывая на полуслове дежурного, коротко выдохнул Андрей, – спецов подгоняйте скорее, плохо здесь…

Но что именно здесь плохо Соколов уточнять не стал, бегом вернувшись под окна дома, где в любой момент могла произойти чудовищная трагедия.

Картина, представшая перед глазами Андрея, осторожно заглянувшего в окно спальни, была похожа на фильм ужасов.

Верзила с остекленевшими от пьянства глазами, в одной руке держал как куклу, за ручонку голого грудного младенца, в другой большой заточенный окровавленный топор, и в ярости орал, что убьет ребёнка и разрубит его на куски, точно так, как до этого он рубил мясо, так при этом нелюдь с силой бросил кроху на кровать и замахнулся на нее топором, и Андрей, поняв, что сейчас на его глазах может произойти непоправимое, испугался, причем испугался так, что даже ему показалось, волосы у него на голове встали дыбом, хотя и в армии гвардии сержант, не раз был обкатан танками, да и по розыску пропавших насмотрелся всяких ужасов.

Сейчас он испугался уже по настоящему за бедного ребёнка, потом он разозлился, на себя, такого беспомощного, на спецов и группу захвата, которая, все не ехала, и он ясно понял, что помочь этому ребёнку, кроме него самого, никто не сможет, ведь понятно же, если тупо ждать, убьёт этот дурак ребёнка, а приехавший ОМОН его положит. Поэтому деревянными руками он извлек из кобуры верный пистолет Макарова, сухо лязгнув затвором, дослал патрон в патронник, и приготовился работать на поражение через двойные оконные рамы.

Каким-то звериным чутьём, нелюдь даже не увидел, а почувствовал у себя за спиной кого-то, и, схватив ребёнка, сел на кровать, прикрывшись его тельцем как щитом, приставив заточенный топор к голове крохи.

Вариант стрельбы из штатного оружия исключался.

Убрав бесполезный «ПМ» в кобуру, Андрей попытался подтянуться на подоконник, но профессиональная реакция его не подвела, подсказав ему молниеносно спрыгнуть на землю, так как преступник вскочил, и прикрываясь ребёнком, лезвием топора сокрушил стекла, и оконный переплет там, где только что была голова милиционера.

– А, жить надоело, не возьмёшь! – бушевал пьяный.

В эти короткие, как сама жизнь, секунды, понял Андрей, что хотя он сейчас и один, но в то же время, за ним сейчас незримо вся Родина, все государство, с его церквями, пушками и пулеметами, и понял он, что вероятнее всего сейчас придётся ему умирать, коли он вмешается. В то же время нахлынуло на него такое чистое и светлое чувство любви, и сострадания к этому, в общем-то неизвестному и чужому, ребёнку, что он принял единственно верное решение.

– Что ж, поиграем в индейцев, – мелькнула несуразная мысль, и Андрей снова взглянул в окно и отпрянул: поджидавший его преступник, рубанул топором по окну, пытаясь задеть его, и так несколько раз, затем увидев милиционера, нелюдь, с силой метнул в него топор, пролетевший над головой Андрея.

Рванув из кармана баллончик милицейской «Черемухи», Соколов распылил у разбитого окна слезоточивый газ, и воспользовавшись тем, что преступник отошёл от окна, пробивая собой стекла и разбиваясь в кровь, Андрей запрыгнул в комнату. Ошалевший от такой неожиданности, Левичев бросил младенца на кровать и схватил в руки нож и отвертку.

Вот где Андрею пригодились знания и навыки рукопашного боя! Вложив всю силу и ярость в одном коротком прыжке, приемом контактного каратэ – коротким ударом ноги в лицо, Соколов «выключил» несостоявшегося убийцу и одел на него наручники.

Посмотрев на ребёнка и убедившись, что он жив и здоров, Андрей закутал кроху в простынку, которая стала краснеть от его крови, и передал ребёнка в руки, не верящей в произошедшее спасение его матери.

Уже усаживая очнувшегося преступника в УАЗ, Андрей услышал сирены сразу нескольких спецавтомобилей, подъезжающих к дому.

– Бронежилеты не потребуются, отдыхайте, – устало заметил лейтенант милиции.

– Это кто должен тут отдыхать? – забасил знакомый голос, и Андрей узнал, что сам начальник РОВД полковник Ужиков лично пожаловал на место происшествия.

– Так, пропустите-ка, меня к герою, – шуганул своим басом и полковничьими звездами на погонах начальник, собравшихся рядом с участковым, бойцов ОМОНа и местной Печаткинской группы захвата.

Соколов привычно козырнул начмилу, и готовился было доложить по всей форме, но Ужиков прервал его: – Знаю, знаю, но ты только скажи мне, почему ты не выполнил приказ не вмешиваться ни во что, и ждать нас?

– Я доложу вам, товарищ полковник, в форме рапорта, – попытался оправдаться Андрей, – нельзя было терять ни минуты.

– Ну ладно, ты это у меня брось, рапортами раскидываться, писатель нашёлся, – взглянул на него Ужиков, а затем смягчился, – впрочем, ты молодец, завтра же на тебя начальник отделения составит рапорт о твоём поощрении, заслужил, можешь возвращаться к несению службы!

– Есть! – коротко козырнул Соколов.

Действительно, по прибытии дежурный буквально завалил Соколова, как старшего по автопатрулю всякой мелочёвкой: семейными скандалами, и прочей бытовухой, но как бы ни было, время дежурства подходило к завершению, как вдруг рация на «патрульке» ожила: – Тридцать девятый, тридцать девятый, ответь первому!

– Слушаю, – ответил водитель.

– Так, принимайте ориентировку, на улице Стаханова черный джип «Чероки» государственный номер три шестерки, совершил наезд на пожилую женщину, которая сейчас в больнице, примите меры к задержанию, разыскиваемый автомобиль может находиться в вашем районе!

– Ох, ничего себе! – выдохнул водитель, – Это же авто самого мэра Гадецкого, друга начальника нашего РОВД, интересно, как это дежурный не испугался?

– Не робей, Петруха, прорвёмся, – пошутил Соколов, затем вмиг посерьезнел, под конец смены, такая гадость прёт…

Впрочем, верна пословица: на ловца и зверь бежит, так и в этом случае, буквально через пару минут, навстречу им показался черный мэрский «Чероки» со всеми джиперскими «прибамбасами» на кузове.

– Юра, тормози, будем брать! – коротко приказал Соколов и выпрыгнул из машины, УАЗ остановился, завораживающе подсвечивая темноту включенными мигалками.

Встав посреди проезжей части, Андрей, поднял руку с гаишным жезлом, останавливая джип, который казалось, и не думал останавливаться, мигая светом дальних фар, требуя уйти, но милиционер и не думал уходить с дороги.

Недовольно фыркнув двигателем авто остановилось.

Подходя к джипу, Андрей заметил на машине явные следы ДТП, ревуче зажужжал стеклоподъемник, открывая окно в «хлам» тонированного джипа.

– Лейтенант Соколов! Предъявите ваши документы! – сухо представился и потребовал Андрей.

В ответ из прокуренного салона машины протянулась холеная рука, с золотыми кольцами с крупными бриллиантами на пальцах, которые вертели красные депутатские корочки.

– Выйдите из машины, – был неумолим Соколов.

– Ты знаешь, ты хоть догадываешься, с кем ты связался, сявка милицейская? – запинаясь в словах, прошипел водитель из машины, и из джипа кое-как вылез сам градоначальник, мэр и депутат Гадецкий.

Так и есть, пьяный, лыка не вяжет, моментально определил Соколов и вежливо предложил чиновнику: «Пройдёмте в наш автомобиль!»

– Я тебе пройду, ты у меня сам сейчас пройдёшь, – заугрожал, заупрямился мэр, потом вспомнил что-то, – так твой начальник Ужиков на месте? Впрочем, знаю без тебя, на месте! Хорошо пойдем, но боюсь, ты завтра в моем городе работать уже не будешь! Понимаешь, мент? Нигде и никем!

Прервав грозные тирады, «слугу народа» все-таки доставили в РОВД, где Соколов с водителем написали подробные рапорта о задержании мэра города и района.

Не прошло и полчаса как Соколов был вызван к начальнику РОВД, где в кабинете начмил был отнюдь не в грустном состоянии, а даже в приподнятом, на что указывали пара пустых бутылок водки и остатки снеди на столе, в пепельнице дымились несколько дорогих сигар.

– Так герой, допрыгался? – грозно вопрошал Ужиков, – Ты чего, охренел? Мэра задержал, у нас не кино, где ковбои в справедливость играют, да по окнам скачут, дежурного я уже наказал, водитель твой рапорт уже отозвал, остался ты на закуску, ну и что делать с тобой прикажешь?

– Я не совершал ничего! – упрямо мотнул головой лейтенант, – Прошу по моему рапорту принять меры!

Вдруг начмил улыбнулся: – Да ты пойми, дурья твоя голова, мэр уже обо всем позаботился, потерпевшая претензий не имеет, сам факт ДТП под вопросом, тебе что, больше других надо?

– Прошу принять меры по моему рапорту, – был неумолим участковый.

– Ну что с тобой поделать? – продолжал улыбаться Ужиков, – Пойми, ты у нас на самом лучшем счету, пора расти, со временем мое место займешь, да и по твоему вечернему задержанию у руководства есть мнение, представить тебя к государственной награде, а это сам понимаешь, медаль или даже орден! От тебя требуется одно, быть в команде, а рапорт – забрать, не было его, твоего рапорта, понимаешь!

– Прошу вас принять меры по моему рапорту, – был не подкупен Соколов, – при непринятии мер оставляю за собой право обращения в УВД области!

– Ах, так! В УВД? – зло выдохнул полковник, – Ну, хорошо, иди, только знай, ты у меня был лучшим, станешь худшим! Будем относиться к тебе беспощадно! Пошёл вон!

Соколов привычно козырнул, повернулся через левое плечо, и уже перед дверью остановился, посмотрел на полковника: – Мне стыдно, что я ношу такие же, как вы погоны. Такие как вы, забыли об офицерской чести!

– Иди отсюда, – устало махнул на него рукой начальник, – так ты ничего и не понял…

После этого действительно наступили у Соколова тяжелые времена, правда, он не унывал, с головой уйдя в работу.

Хотя разные «мелочи» действительно досаждали ему, вначале мэрия отказала в обещанной квартире его жене, как он ее называл Елене Прекрасной, затем без всяких объяснений и причин отказали в служебном жилье и ему, а это было весьма обидно и болезненно, потому как квартиры достались более молодым сотрудникам. Хотя многие сотрудники РОВД и одобряли позицию Соколова, но делали это в тайне, опасаясь мести руководства.