Андрей Круз
Земля лишних. Трилогия

– Хороший городок, видать, – протянул я, задумавшись о стейках. – А чего Аламо назвали?

– Да была история через год после основания. Здоровая банда из-за хребта пришла, так местные чуть не три дня отбивались – и все же отбились. Ладно, по коням.

– А пиво к стейкам там есть?

Суверенная Территория Техас, город Аламо. 22-й год, 31-е число 5-го месяца, среда, 14:00

Место в растянувшемся из-за пополнения походном ордере мне досталось в середине, сразу перед омоновским «тигром». Грузовики и «хаммер» передо мной немилосердно пылили, поэтому пришлось закрыть окна и включить кондиционер, чего я пока избегал, предпочитая открытые окна.

Дорога тянулась монотонно и скучно, но вскоре появились признаки того, что мы въехали если не на обжитые, то хоть на посещаемые людьми земли. Сначала над нами пролетел легкий одномоторный самолет – кажется, «Пайпер Ацтек». Потом несколько раз попались машины на дороге, а затем и трактора в полях. А затем город встретил нас передовым дозором, выглядевшим как здоровенный немолодой пикап «Додж Рэм», выкрашенный в неизменный здесь камуфляж, с несколькими антеннами и немецким пулеметом MG3 на турели в кузове, стоящий на возвышенности, откуда открывался прекрасный вид на все окрестности. В кузове рядом с пулеметом стоял человек с биноклем. Еще трое с автоматическим оружием стояли рядом с машиной.

Они только помахали руками колонне, когда мы проехали мимо. Видимо, опознали нас издалека, по радио, заодно сообщили в город о приближении. А формальную часть решили опустить. Ну и спасибо.

Настроение было хорошее, Немцов объявил сутки отдыха личному составу, дав бойцам возможность поесть местного мяса и попить местного бурбона, предупредив, правда, чтобы в дрова не вздумали напиваться. Сам он собирался в это время расторговаться трофеями. Трофеев было много – редко так случалось. Тащить с собой весь этот лишний транспорт смысла не было, колонна излишне растягивалась, личный состав отвлекался от основных обязанностей. Да и сваленное в кучу в одном из «Ивеко» оружие тоже никому не было нужно на русской территории, как не соответствующее стандартам.

Городок напомнил мне декорации к вестернам – таким, какие снимал небезызвестный Сержио Леоне и в которых сделал звездой Клинта Иствуда. Такие же каркасные дома, обшитые досками внахлест, такие же вывески, такие же пыльные улицы, на которых, по всем канонам жанра, должны были сходиться отрицательный герой в черном и положительный в грязном, держа отставленные ладони возле револьверов в кобурах. Ну и музыка Морриконе, само собой, куда же без нее?

Картину немного нарушала самая настоящая промзона, где было несколько огороженных и отделенных друг от друга стоянок, вдоль ряда которых тянулась широкая пыльная улица. В конце улицы приткнулся защитного цвета «матт» с брезентовым верхом, в котором сидели два вооруженных мужика, бдящих за сохранностью груза и транспорта. Рядом расположились большая заправка, боксы ремонтных мастерских и стоянка с надписью «Car and Truck Sale. New and Preused»³¹, забитая машинами. Да, городок Аламо явно существовал при Дороге.

Из какого-то переулка между заборами на квадроцикле вырулил мужик в стетсоне и клетчатой рубашке, сделал знак следовать за ним – и провел колонну в отдельный загон. Грузовики и броня, ревя моторами и подгоняемые матюгами начальства, распределились по размеченным местам. Затем стало удивительно тихо – только было слышно, как пощелкивают, остывая, корпуса двигателей и отчаянно сверчат какие-то насекомые в траве, выросшей вдоль бетонных стен.

Я тоже остановился впритык к забору, заглушил хорошо потрудившийся дизель, прихватил АКМ из кабины и вышел, с облегчением и наслаждением потянувшись до хруста в суставах. Ко мне подошел Владимирский.

– Автомат можешь в машине оставить: здесь никогда ничего не воруют, – сказал он. – И все равно мы еще свой пост выставляем на территории. Даже разгрузку можешь бросить, только пистолет оставь. Он тут не нужен ни разу, но без него ходить неприлично – лучше уж с голой задницей. Здесь все мужчины и половина женщин с пистолетами. У них тут романтика Дикого Запада.

Я сделал, как он и сказал. Бросил все лишнее в кабину, разгрузку, а к поясу прикрепил открытую кобуру с «парабеллумом». Если это для красоты, то он в самый раз подойдет. Артиллерийская модель все же – с удлиненным стволом, экзотика по нынешним временам.

Я огляделся, и действительно солдаты снимали броники и разгрузки, оружие, оставляя это все в машинах, – и тянулись к выходу со стоянки. Немцов, который шел с Владимирским, махнул мне рукой. Я прихватил сумку с чистой одеждой и туалетными принадлежностями и подошел к ним.

– Пошли с нами, покажем тебе, где тут что, – позвал меня Немцов. – Да и торговаться потом поможешь.

Мы вышли за ворота и пошли мимо бетонных заборов в сторону стоянки автоторговца.

– Торговца Джо зовут, мужик порядочный и конкретный, – просвещали меня по дороге. – Попросим его пока трофейные машины посмотреть, а завтра с утра он свою цену назовет.

– А с оружием как?

– Здесь два магазина оружейных, оба в центре, «Guns’n’-Knives»³² и «Sam’s Gun Store»³³. Лучше к Сэму пойдем, я с ним знаком хорошо. С другим магазином я пока дела не имел. А ты можешь оба навестить, денежки орденские спустить, только потом смотри, чтобы в «тойоте» твоей мосты не погнулись.

– Издевайся, издевайся… Придет голодный год – попросишь хлебушка, – ответил я на злобный и несправедливый выпад.

На стоянке торговца стоял примерно с десяток разномастных автомобилей. Были и грузовики, и пикапы, и внедорожники. Мое внимание привлек маленький «сузуки самурай», на массивных зубастых колесах, переделанный в пикапчик с коротким кузовом. Очень необычно. Я показал на него Немцову.

– А чего ты хочешь? – даже слегка удивился тот. – Очень популярная машинка в Новой Земле, особенно с дизелем. Ее же первоначально для японских сил самообороны спроектировали, как посыльный автомобиль. Просто и надежно – а здесь она одна из самых дешевых. Если кто налегке путешествует или в одиночку, то лучше и не надо. И у нас, и в Демидовске чуть не треть таких в личном пользовании. Сам видишь – за скоростью здесь никто не гоняется, автобанов нет, а вот простота и проходимость – главные качества.

– Это испанская вроде, – сказал я, увидев шильдик «Сантана» сзади.

– Верно, испанская, – подтвердил Немцов. – Я знаю, что испанцы прямой канал поставки «самураев» наладили. Они в Испании «за ленточкой» до сих пор выпускаются, вот они их и волокут. Мы раз десять целые колонны их сопровождали, причем в разные территории.

– А кроме «самураев» народ у вас чем пользуется? – продолжил я выспрашивать.

– «УАЗы», «Нивы». С обслуживанием попроще, да и недорогие они. Кое-кто бразильские «тойоты бандейранте» покупает, все их очень хвалят. Я сам купил. Вроде даже наши с бразильцами хотят их скопировать – не зря же моторный завод строят. Кстати, они у нас в войсках вместо «УАЗов», ломаются редко и мало, в отличие от наших.

– А алюминий на моторы есть?

– Алюминий пока через «ворота» идет, насколько я из газеты знаю, но недавно нашли глиноземы вдоль Амазонки, на бразильской территории. Думают что-то совместно. А по машинам… лучше всех пока испанцы зацепились – наладили поставку запчастей, обслуживание. Понимаешь, повезло им: «самурай» – единственный простенький внедорожник, который еще в Старой Европе выпускается. И еще они старую версию «витары» выпускают, ее тоже здесь хорошо покупают.

– А, как я погляжу, современные сюда вообще никто не везет?

– С обслуживанием проблемы – вот и норовят что попроще, – пожал он плечами. – Индийцы со своими «махиндрами» в гору идут, такие «тойоты», как у тебя, на вес золота, в общем, все, что в Старом Свете в странах третьего мира делается, здесь самый цимес. Китайцы тоже много чего тащат своего. Даже наш «УАЗ» очень в цене, особенно «буханки» у фермеров.

Справа от ворот на стоянку стоял небольшой домик-времянка, крашенный в белый цвет. Немцов открыл дверь, и мы зашли внутрь. За обшарпанным деревянным столом сидел крепкий, стриженный под ноль мужик в зеленой армейской майке и камуфляжных брюках. Загорелое чуть скуластое лицо с резкими чертами, очень светлые голубые глаза, на фоне загара казавшиеся почти белыми. Мускулистые руки с крупными кистями. Перед ним на столе лежала бейсболка с надписью «U. S. Marine Corps. Semper Fi». Слева от него, у стены, была маленькая оружейная пирамида, в которой стояла М16АЗ с подствольником, на пирамиде же висела подвесная с подсумками.

Но самым интересным было не это. На поясе у мужика висела кобура из роскошной тисненой кожи, из которой торчала старомодно изогнутая рукоятка «кольта-миротворца», отделанная слоновой костью. Новая переделка, разумеется, – их до сих пор выпускают, но с полным соблюдением исторического облика. Судя по высокой спице курка – даже одинарного действия, а владелец – любитель пострелять «мельницей».

«Мельницей» – это как в вестернах, когда левой ладонью курок взводится, правой на спуск нажимается, а все вместе как из пулемета выходит. Бах-бах-бах – и злодеи, раскинув ноги, в пыли перед салуном валяются, и шляпы раскатились. Потом тишина – и снова музыка. Это обычно в начале кино случается, когда надо показать, какой крутой новый парень приехал в город. Он приехал, а на него наехали – и, как всегда, неудачно.

– Привет, Джо! – поприветствовал мужика Немцов.

– Привет, капитан. Как поживаешь? – откликнулся владелец крутого «кольта».

– Неплохо. Как ты? Есть кое-что для тебя.

К моему удивлению, Немцов говорил по-английски очень чисто, что для наших военных нехарактерно. Наш народ знанием языков редко блещет, чего уж скрывать.

– Я в порядке, спасибо, – завершил поток дежурных любезностей Джо и перешел к делу: – Что у тебя есть?

– Парочка «маттов» и два «ивеко».

– Все здесь? – спросил мужик, указав в сторону стоянки.

– Именно, – подтвердил Немцов.

– Повоевали? – уточнил Джо.

– Не без того. В Углу, как обычно. Ну так что, посмотришь машины?

– Без проблем, – кивнул мужик. – Сейчас и займусь. Скажи своим ребятам, чтобы пропустили.

– Я их предупредил, – ответил Немцов. – Когда приходить?

– С утра, наверное, – ответил тот. – Осмотрю, оценю.

– О’кей, увидимся, – попрощался Немцов.

Мы пожали Джо руку и вышли из его пристройки.

– Джо мужик порядочный, – сказал капитан, когда мы уже шагали дальше. – Служил в морской пехоте, дослужился до ганнери-сержанта, потом как-то сюда занесло. Давно с ним дело имеем. Мастерская тоже ему принадлежит, починить могут вообще что угодно. Не смогут починить – смогут переделать. Сейчас в отель заселимся – потом навестим Сэма, который оружейник.

Отель тоже был в лучших традициях. Стиль «вестерн» соблюден до мелочей, разве что вместо киношного клерка в очках и жилете за стойкой стояла румяная толстуха лет тридцати, в майке баскетбольной команды «Los Angeles Lakers» такого размера, что даже на ее безразмерных телесах висела свободно.

– Привет, – обратился я к этой представительной даме. – Нам надо три одиночных номера на две ночи.

– Никаких проблем, – ответила она. – Десятка за ночь, завтрак включен плюс налог, значит… вы уже должны мне семьдесят два экю.

– О’кей, – согласились мы со столь решительно выдвинутыми условиями.

Заплатили за две ночи вперед, и толстуха выдала нам ключи на бронзовых брелоках с витиевато выдавленными цифрами.

– А бойцы где живут? – спросил я у Немцова, когда мы уже поднимались по лестнице.

– Тут еще мотель есть, там двухместные комнаты вообще по пятерке, – ответил он. – Быхов там командует, распределяет по сменам нарядов прямо по комнатам.

Номер был небольшим, с видом из окна на главную улицу города. Одноместная кровать, тумбочка с Библией на ней, нечто вроде секретера, выполнявшего функции подставки под телевизор и рабочего стола, стул с подлокотниками, встроенный шкаф, вместо ванны – душ. Зато совсем недорого.

Помылся, переоделся, вдел в чистые джинсы ремень с кобурой, надел майку, на ноги, уставшие от тяжелой закрытой обуви, натянул кеды. Даже попрыгал на месте – такой контраст после берцев и всей снаряги. Словно и не обувался вовсе.

Спустился в холл отеля. Ни Немцова, ни Владимирского пока еще не было, а толстуха уже стояла за маленькой барной стойкой.

– Чего-нибудь попить? – сразу спросила она.

Еще спрашивает. С такой жары да и не пить? Издевается, наверное.

– Да, если можно, – согласился я. – Чего-нибудь мокрого и холодного.

– Значит, пиво, – решительно кивнула дама.

– Кто сказал «пиво»? – притворно удивился я.

– Я сказала, – решительно ответила она. – И не говори мне, что ты хотел заказать лимонад: все равно не поверю.

– Хорошо, не буду, – легко согласился я.

Дама решительно наполнила высокий бокал светлым пивом, поставила его передо мной:

– Пятьдесят центов.

Я присел на высокий вращающийся табурет и выложил на стойку пластиковый кружок с впрессованной голограммой.

– Русская Армия? – как-то придирчиво осмотрела она меня и добавила: – Ты не похож.

– Они – да, я – нет, – ответил я, ткнув пальцем в потолок. – А я типа подрядчик.

– Слышала, что вы пнули несколько задниц на Дороге? – спросила она, наливая себе маленький бокал того же пива.

– Да, было такое, – подтвердил я. – Эти ребята оказались туповаты, действовали глупо, ну и, соответственно, мы выиграли.

– Отлично, – удовлетворенно кивнула толстуха. – Никто не любит этот Угол. Дерьмовое местечко, вечно одни проблемы. Твое здоровье.

С этими словами она чокнулась со мной.

Подошли Немцов с Владимирским. Я быстро допил бокал, поставил его на стойку, поблагодарил хозяйку – и мы вышли на улицу, как в духовку. Владимирский пошел куда-то по своим делам, а мы потопали вдвоем.

– Слушай, – спросил я Немцова. – Если у нас груз срочный, что мы собираемся здесь лишний день делать?

– А мы всегда здесь лишний день проводим, – ответил капитан. – Отдых личному составу, профилактика техники и вооружения. Незачем внимание привлекать ранним отъездом. Значит, так, по плану у нас оружейник, орденский банк и почта. Затем свободны кто куда. Хотя ты и сейчас свободен, если от денег отказываешься.

– От денег? От денег я не отказываюсь. Я как тот самый председатель общества поху… пофигистов, который речь держал про неувязочки. Помнишь такого?

– Ага, помню, – кивнул серьезно Немцов. – Тогда пошли.

– А кроме орденского здесь банки есть? – спросил я.

– Конечно. В Аламо два – Объединенный Американский и Северный Торговый плюс маленькая конторка от Русского Промышленного, из Демидовска. Но они так работают, узкоспециально. Просто взаиморасчеты контролируют.

– Торгуете с местными?

– Обязательно торгуем, – подтвердил Немцов. – В Аламо оптовые склады. Мы же сайдинг начали производить пластиковый, кровельные материалы, в общем, всякую химию, что от нефти с газом. Полиэтилен. Через нас перевалка древесины из Бразилии идет, а тут ты видел – половина строительства на деревянном каркасе. Много чего. Кстати, даже патронов много наших продают отсюда оптом.

– Ну да… – кивнул я. – Если кто с востока, то ему сюда за товаром ближе, наверное?

– Это если в Аламо. А так у Техаса еще и торговый флот есть, судов уже пять, наверное, – так что они перевозками очень плотно занимаются.

Получается, что тут и вправду образуется уже вполне нормальная жизнь. Может, и правы те, кто думает, что верхушка Ордена себе место готовит, куда смыться после того, как тот мир загадится?

– Кстати… – снова заговорил я. – А чем остальные банки от орденского отличаются?

– Орденский Банк деньги печатает, ну и самая большая сеть у них, – объяснил Немцов. – И у остальных откусывает по десять процентов с каждой золотой монеты.

– И что, те так безропотно дарят эти проценты?

– Уже нет: ведут между собой расчеты по весу золота.

– Так в финале, если перевод «за ленточку» делать, все равно эти десять процентов отгрызут, так? – удивился я.

– Так не каждый же экю идет «за ленточку», – возразил он. – Большая часть здесь и оборачивается, так что с них никакой усушки. Раньше Орден пытался вообще свой банк сделать вроде всеобщей резервной системы – мол, передайте им все золото на хранение, а они за это бумажных денег напечатают, чтобы всем вроде как проще было, но им на это предложили поискать дебилов в зеркале.

– Разумно, – усмехнулся я. – Слушай, какая у вас тут война выгодная – второй раз уже за головы деньги получаю.

Немцов засмеялся:

– Это на дорогах и в море. Все хотят безопасных путей, торговля должна развиваться. Поэтому каждый, как может, поощряет истребление банд. Наши наград не предлагают, но посылают мотоманевренные группы туда, где особо шалить начинают, причем за свой счет. А Аламо при дороге стоит, с дороги кормится, – им эта безопасность как воздух нужна. Вот и привечают тут нас. А сейчас у нас результат – сорок восемь рыл, считай – в народные герои попадаем. Не каждый день так бывает.

– А с авиасообщением тут как?

– Почти никак, – покачал он головой. – В основном – легкая авиация. Почтовые летают постоянно, дозорные. Летают средние транспортники винтовые, у нас «аннушки» за хит сезона, причем уже давно. Но в основном со срочными грузами, военные и всякие экстренные надобности. Реактивных вообще нет.

– Почему? – удивился я.

– Обслуживание другое нужно, ВПП получше, топливо, – пожал он плечами, словно удивляясь моей непонятливости. – И с аварийной посадкой проблемы. Тот же «Геркулес» американский или Ан-12 можно и на грунт при необходимости посадить, и спланировать они могут. А «аннушка» так вообще на любое болото сядет. Да и не так их много, чтобы постоянно их гонять: ресурс сберегают. Большинство из них даже Ордену с капиталки достаются.

– А вертолеты?

– Здесь популярны эти, американские… как их… – Он поискал слово. – … «Робинсон», которые можно обычным бензином заправлять. Хороший товар, Штаты на них хорошо зарабатывают, мы у них тоже купили несколько. У нас есть еще с пару десятков «Ми-восьмых Эм-Тэ», столько же «двадцать четвертых». Но это все на войну работает. Сейчас за «воротами» стали Ми-2 скупать, их в стране еще куча: на капиталку – и сюда. К счастью, капиталка не такая уж дорогая, как мне друган из эскадрильи объяснял, новая авионика все равно для этих условий не годится – в основном железо обновляют. Ну и сюда закидывают. Уже десятка два «Ми-вторых» у нас есть.

Мы остановились на тротуаре, пропуская школьный автобус, затем пошли дальше.

– Еще месяца три назад мы конвой вели с самолетами легкими, «катанами», в разобранном виде, – продолжил Немцов. – Хорошие машинки, взлетают с пятачка, почти на месте висеть могут. Мы их для пограничной разведки используем или как курьерские. В принципе, если деньги есть, ты даже себе такой можешь купить. Стоит он в Порто-Франко, не соврать… порядка ста тысяч.

– Это двести двадцать тысяч долларов примерно, так?

– Ну вроде…

– В три раза почти, – удивился я. – Я в Москве полгода походил в мячковский аэроклуб, уроки брал. Там «катаны» эти самые под восемьдесят тысяч предлагались.

– А в «ворота» протащить? Дорого очень обходится, говорят, – напомнил он.

– Может быть, – пожал я плечами.

– А зачем уроки брал?

– А я в детстве летчиком мечтал, как положено, – засмеялся я. – Покрышкиным зачитывался, Кожедубом, Водопьяновым. Семьей не оброс, по ночным клубам не ходок, вот и пропадал все свободное время то на стрельбище, то на квадроциклах катался в Крылатском, то в аэроклубе. Мотоциклом обзавелся, «эндуркой», но продал его незадолго до переезда сюда – хотел другой взять, «турист», для дальних поездок. Дайвингом много лет прозанимался, где только не нырял. В принципе, почти все, что зарабатывал, вот на такие дела шло.

– Дайвингом, говоришь? – оживился Немцов. – Тут дайвинг опасный, сожрать могут, но все равно полезно. Мы вроде морской базы организовали – маленькой, правда, есть несколько катеров патрульных и пара сторожевиков небольших. И там команда ребят с Тихоокеанского флота службу диверсионную организовывает сейчас. У нас Дикие острова – головная боль, там спецназ во как нужен будет! Ага, пришли!

Мы стояли перед дверью в отделение орденского Банка, по совместительству – местного представительства Ордена. Толкнув дверь, вошли внутрь, в кондиционированную прохладу. Обычный банковский офис – одно окошко, одна девушка за ним. Маленький зал с одной стойкой и стопкой бланков на столешнице, справа – дверь с табличкой, гласящей, что за нею скрывается представитель военных сил Ордена, справа – такая же дверь, с табличкой, обозначающей место менеджера. Мы пошли в ту дверь, которая сулила нам свидание с представителем военных сил.

В кабинете за столом сидел худощавый загорелый человек лет тридцати, с прической «ежик», в уже привычной униформе песочного цвета, с одной звездочкой в воротнике и на нарукавной нашивке. На груди у него была табличка, гласящая, что перед нами «1st Lieutenant P. Mercier».

Мы поздоровались, представились. Немцов достал из кармана диск в полиэтиленовом конвертике, протянул орденскому вояке. Тот запустил ролик на своем ноутбуке, задал несколько вопросов об обстоятельствах и месте боя, где захваченное оружие, откуда, по нашему мнению, пришла банда, и что-то еще. Затем достал из стола желтый бланк с орденской символикой, вставил в игольчатый принтер, распечатал, дал расписаться нам и расписался сам. Вытащил из компьютера диск, вложил в кармашек прозрачной пластиковой папки, оторвал от желтого бланка розовую и зеленую самокопирующиеся страницы, желтую вложил в конверт, на остальные хлопнул свою личную печать вроде таможенной – и отдал нам, сказав, что нам теперь надо к менеджеру с этими двумя бумажками.

Мы попрощались, вышли из кабинета, пересекли операционный зал и зашли в кабинет менеджера. Менеджером оказался невысокий лысеющий толстячок, с табличкой без звания, только с именем «О. Berkovitz», который без лишних разговоров забрал у нас обе бумажки, расписался на них, приложил уже свою маленькую печать, розовую бумажку через маленькое окошко в другой двери передал операционистке, а зелененькую сказал отдать ей же собственноручно. Мы попрощались уже с менеджером, подошли к окошку с операционисткой «L. Kowalski», отдали ей зеленую бумажку, а Немцов приложил к бумажке еще и какую-то карточку, похожую на идентификационную, но без фотографии, а с каким-то логотипом.

– Это что? – спросил я.

– Деньги в Русский Промышленный перечисляются, это – счет, – объяснил Немцов, после чего сказал: – Давай свою карту сразу, тебе твои шесть тысяч перечислят. И потом с трофеев пару тысяч ты получишь наверняка – туда же переведем.

Возражать я не стал, а сразу же отдал ему карту своего Ай-Ди. Операционистка возилась минуты три, затем поблагодарила нас за что-то и отдала нам карточку, зеленую бумажку с красным штампом «Paid» и своей подписью и распечатанную платежку. А затем протянула мне распечатку чека о зачислении шести тысяч экю на мой счет. Неплохо!

Мы тоже ее поблагодарили, но вовсе не за что-то, а исключительно за проворно выданные деньги, после чего вышли из банка. Все прошло достаточно быстро и в основной своей части без лишних слов.

– Теперь куда? К шерифу? – спросил я своего спутника.

– Давай сначала к Сэму, – ответил Немцов. – Пусть едет забирать железяки, тоже, дай бог, к завтрашнему утру он все оценит.

До магазина «Sam’s Gun Store» оказалось рукой подать. В торговом зале смотрел маленький телевизор парнишка лет пятнадцати, как сказал Немцов – «Сын Сэма»³⁴. Мы поприветствовали парня со столь жутким прозвищем, спросили, где отец. Сын позвал отца из склада в подвале. Сэм оказался крепким сорокалетним мужиком, с короткой бородой и собранными в хвост длинными волосами. Он радостно поздоровался с Немцовым, познакомился со мной, причем Немцов отрекомендовал меня «нашим коллегой», как хочешь, так и понимай, достал из холодильника три бутылки пива, свернул с них громкими «чпоками» пробки, две отдал нам, а третью оставил себе.

Судя по всему, в городе уже разошелся слух о перестрелке на дороге, потому что Сэм сразу поинтересовался потерями, расспросил о подробностях, затем выразил уверенность, что мы пришли неспроста. Немцов подтвердил, что так оно и есть, после чего они договорились о том, что Сэм на своем грузовике подъедет к стоянке конвоя, заберет приготовленное для него оружие, сегодня с ним разберется, а завтра выдаст свой окончательный вердикт.

Попрощавшись, мы покинули оружейника и опять оказались на улице. Я спросил Немцова, не было бы проще продавать это оружие на своей территории – пригодилось бы в случае чего не армии, так гражданским, тем более что в Демидовске производятся все основные виды боеприпасов.

– У нас гражданских лиц в чистом виде нет, – ответил он. – Почти все военнообязанные на случай войны. Поэтому весь нестандарт продаем на других территориях, а на эти деньги закупаем российское оружие, чтобы в случае чего все были вооружены по единому образцу. В общем, даже то, что в магазинах продается, все равно под стандарт подогнано. С пистолетами самодеятельность есть, конечно, с гладкостволом – само собой, но автоматическое оружие все покупают русское.

– А если иностранное кому-то нравится? – немного удивился я.

– Ну и пусть покупает, если на другой территории, запретить никто не может. Но дойдет до большой драки – сам себя будет боеприпасами снабжать. Мы натовские патроны даже на складе не держим. А вообще на нашей территории хорошо продаются АКМ, которые со складов НЗ поступают. Основным калибром мы «семь шестьдесят два» взяли – все же джунгли под боком. Желающие, правда, пользуются «пять сорок пять», патроны такие тоже на складе есть, но он все же меньше распространен.

– Кстати, а денег-то у них обоих хватит, у этих Сэма с Джо, сразу рассчитаться за все? – поинтересовался я. – Это все ведь как с неба свалилось.

– А их городское отделение Северного торгового банка в таких случаях кредитует моментально, – ответил Немцов. – Тоже, понимаешь, статья дохода городу. Поэтому все трофеи к ним волокут – пусть чуть дешевле, чем в других местах, зато мгновенно и почти любая сумма.

– Теперь куда?

– А теперь к шерифу, – показал он рукой в дальний конец улицы. – Посмотрим – может, чего и сами узнаем, кто там на нас засады устраивает и при чем тут чеченцы?

До офиса шерифа было минут пять ходу. В конце главной улицы мы увидели одноэтажное здание с надписью «Sheriff office», перед которым в ряд стояли три «хамви» со звездами на дверях и надписью «Alamo County. Sheriff».

Внутри офис выглядел классически: скамейки у стены, стойка с несколькими радиостанциями и телефонами, за которой сидел рослый парень в рубашке хаки с короткими рукавами и звездой «Deputy» на груди. За ним было несколько рабочих столов, и в дальнем конце зала – дверь в кабинет самого шерифа.

Помощник, поприветствовав нас, сказал, что шерифа сейчас нет, но если мы по поводу перестрелки на дороге, то, возможно, он может нам помочь. Представившись нам как Зак Куол, он позвал коллегу, невысокого крепыша с усами щеткой и высокими залысинами на лбу, который сменил его на дежурстве, а сам провел нас к одному из рабочих столов. Немцов достал из сумки свой ноутбук, включил его и несколько минут показывал помощнику шерифа съемку с места побоища. Тот смотрел внимательно, время от времени просил остановить кадр, просматривал какие-то фотографии на своем мониторе, снова смотрел немцовское видео.

Заседали таким манером они минут сорок, не меньше. Отматывали назад, сравнивали кого-то из убитых с фотографиями помощника снова и снова. В конце концов одна личность была частично опознана. Частично – не в смысле, что личность в кадре была частями, а в смысле того, что кто это и как его зовут, было неизвестно. Один из убитых присутствовал на групповом снимке, который попал в офис шерифа из личных вещей бандита, захваченного при попытке нападения на конвой-приманку. На снимке были изображены несколько человек в полувоенной форме, стоявшие на фоне горящего грузовика, улыбаясь в объектив и положив руки на плечи друг другу. Со слов пленного, все присутствовавшие на фотографии люди принадлежали к числу так называемого «Фронта Справедливости имени Эмилиано Сапаты», или сапатистов, официально – к революционному движению, набравшему некоторую силу на сопредельных с территорией Техаса землях Латинского Союза. Они причисляли себя к левым, но фактически представляли собой несколько объединившихся банд под командованием некоего El Comandante Jefe³⁵ товарища Луиса, фамилия неизвестна.

Особыми успехами в деле революции подчиненные товарища Луиса пока не блеснули, но несколько громких «экспроприаций» провели. О раздаче добытого на «эксах» добра беднякам пока тоже никто не слышал. На территории Техаса они действовали не слишком часто, поэтому такую масштабную их вылазку в управлении шерифа сочли началом новой серии проблем на Дороге. О персонаже с фотографии было известно лишь его прозвище «El Burro»³⁶, имя неизвестно, и что в Новый Свет он перебрался из Сан-Сальвадора, где в свое время принадлежал, с его слов, к леворадикальному движению «Фронт национального освобождения имени Фарабундо Марти». Награды за голову товарища El Burro от округа Аламо не полагалось, поэтому мы просто попросили помощника шерифа Куола скопировать нам файлы с фото и данными на всех, кто попал в кадр. Больше ничего полезного нам узнать не удалось.

Покинув офис шерифа, мы решили, что сделали достаточно на настоящий момент, и, будучи последовательными диалектиками, «оставили небо птицам», а свои взоры устремили к обеду, о необходимости которого так настойчиво напоминали наши желудки. Когда задача на поиск и прием пищи была сформулирована, Немцов нездорово оживился и пообещал отвести меня в «одно место», где подают те самые «лучшие в мире стейки» и где чрезвычайно удачный бурбон. К поклонникам виски я себя никогда не причислял, скорее занимал ряды ненавистников этого напитка, но вот к мысли о большом куске жаренного на гриле мяса отнесся с воодушевлением.

Как выяснилось, это самое знаменитое мясо подавали в заведении с многообещающим названием «Saloon». Салун обладал всеми признаками такового, как то: коновязью, распахивающимися в обе стороны деревянными дверками с полукруглым вырезом сверху, в которые, по канонам жанра, должны были вылетать время от времени плохо себя ведущие посетители, и исполняемой на фортепьяно эдакой «таперной» музычкой, которая, впрочем, звучала из стерео.

Там было пока немноголюдно. Время ланча уже прошло, а время обеда и вечерней выпивки у местного населения еще не наступило. Мы выбрали себе столик у окна, дождались официантки – молодой спортивной девицы в шортах, топике в обтяжку и противоестественно незагорелой для здешнего солнца кожей. Она порекомендовала нам мексиканский фасолевый суп, а на второе мы заказали по «T-Bone» – стейку с жареной картошкой и початком обжаренной в масле кукурузы. Немцов затребовал себе «для аппетиту» бурбон, а я решил ограничиться привычным пивом. Принесли выпивку. Как называлось пиво, я не определил, а бурбон был местного изготовления и, по словам Немцова, назывался «Lone star»³⁷, как дань техасскому патриотизму. Мы «инициировали аппетит» и решили в ожидании еды обсудить, что же у нас выяснилось по атаке на конвой. Я поинтересовался – нет ли смысла прокатиться по проложенному охотниками-бурами маршруту и посмотреть, куда он ведет.