Андрей Емелин
Антим. Кодекс ордена
Ярл презрительно скривился, однако молчал, не спеша с ответом и разглядывая Райля.
В это время маг, стоявший по левую руку от него, приблизился к трону и стал что-то шептать своему господину.
Выслушав его, Торн Виаго ухмыльнулся и кивнул.
– Что ж, самоуверенность порой есть следствие безрассудства и глупости. Но я не откажу себе в такой неожиданной потехе. Против тебя, ученик, встанет мастер магии по имени Норас. Однако, как я слышал, антимы умеют использовать силу магов против них самих, так что оружия ты не получишь.
На лице Райля не дрогнул ни один мускул, он лишь кивнул и вышел из-за стола, отойдя в свободную часть зала. Маг, названный Норасом, не спеша последовал его примеру и остановился напротив рейховца метрах в четырех.
– Дай фору, ученику, – произнес Иован, обращаясь к магу. – Назови своего демона!
– Игнис! – произнес, осклабившись, Норас и тут же вскинул руку, выбрасывая перед собой веер огненных искр.
– Начали! – крикнул ярл после этого и засмеялся.
Заклинание не навредило Райлю, однако, заставило его отскочить назад. Норас же, тем временем, одними губами прошептал слова нового заклятья, его указательный палец сверкнул яркой вспышкой, и он принялся чертить им на полу широкий полукруг.
Рейховец кинулся было к нему, однако очерченная область полыхнула огнем, и воин остановился. В руках мага стала формироваться плеть инферно, но Райль не стал дожидаться удара или пытаться поднырнуть под заклинание, как он проделывал это на корабле. Вместо этого он рванулся в сторону стола, так что Федор и Иован оказались точно за его спиной.
– А кем ты собираешься прикрываться в реальном бою?! – воскликнул маг. – Собственными детьми?
Райль что-то коротко ответил ему на англосийском, но из всей фразы Иован понял только слово «матерью». Норас, однако, явно все разобрал отчетливо, потому как скривился от злости и замахнулся плетью.
Рейховец схватил со стола серебряный поднос и со всей силы швырнул его в сторону мага. Плеть устремилась вперед и, скользнув по подносу, тут же опутала его, превращая в яркие брызги расплавленного серебра.
Маг уже читал новое заклинание, тогда как в руках Райля оказался кувшин с вином, и он запустил его вслед за подносом, а затем ушел перекатом в сторону. Долетев до огненной границы кувшин полыхнул и взорвался на мелкие осколки, а его содержимое обратилось в раскаленный пар, и маг заорал от боли, отскакивая в сторону. Видимо догадавшись, что победа может оказаться не такой уж и простой, Норас настроился серьезно и начал то и дело применять одно простое, но действенное заклинание – в сторону Райля полетели один за другим огненные дротики, однако воин уже был на достаточном расстоянии и каждый раз успевал увернуться.
– Моя сфера даже не на половине заряда! – с усмешкой выкрикнул маг. – Продолжать я могу еще долго. Сколько ты собираешься бегать от смерти?
Райль стоял возле каменной колонны и часто дышал, однако, как показалось Иовану, вовсе не пытаясь восстановить дыхание, а словно бы готовился к чему-то. Вот рейховец медленно развел руки в стороны и широко улыбнулся. В ладони мага снова появился огненный дротик, он прицелился и запустил заклинание вперед.
Раскаленный до бела штырь буквально пригвоздил мужчину к колонне, вонзившись ему в правое плечо и Райль шумно выдохнул, ударившись спиной о камень. Пламя прожигало плоть, постепенно распространяясь во все стороны от раны, обугливая ткани и кости.
– Довольны? – воскликнул Норас, обернувшись в сторону застывших в оцепенении Иована и Федора. Маг низко поклонился ярлу, довольный своей победой, однако за его спиной, пораженный заклинанием мужчина оттолкнулся руками от колонны и прямо с огненным дротиком, все еще горящим в его теле, рванулся в сторону противника.
То ли услышав топот ног, то ли решив убедиться в своей победе, Норас повернул голову и его глаза распахнулись в изумлении. Между ними все еще стоял барьер огня, однако, Райль, ухватился левой рукой за правую, висящую теперь безжизненной плетью на горящем теле, и сунул ее в огонь. Рука тут же полыхнула, превращаясь в черную культю до самого локтя, однако барьер дрогнул и погас, израсходовав остатки вложенной в него силы.
Все еще не веря своим глазам Норас пятился назад, нашептывая какое-то заклинание, но удар в челюсть сбил его, после чего Райль прыгнул и навалился на мага всем телом, роняя того на пол. Затем он схватил противника за волосы и с размаху насадил его глазницей на уже догорающий дротик. Тело мага конвульсивно задергалось, но продолжалось это лишь пару секунд. Затем он обмяк, а Райль, откатился в сторону и зажмурился.
Иован слышал его свистящее дыхание, похоже было, что рейховец уже полностью лишился одного легкого и лишь каким-то чудом мог еще дышать.
Со стороны трона, тем временем, раздались тихие аплодисменты.
– Браво! Браво, ученик антима. Вот уж не ожидал я, что развязка окажется такой, – ярл стоял возле своего трона и улыбался, однако взгляд его оставался мрачен. – Но увы, посол, весь этот спектакль абсолютно ничего не меняет. Решение Нордики останется прежним. До тех пор, пока мы не увидим ваш орден в действии против сил Рейха мы не станем ввязываться в войну. Что же до помощи городу, я жду рецепт гремучей смеси и никак иначе.
Дорога до посольства казалась Иовану вечностью. Райль задыхался, то и дело теряя сознание и вновь вскидывая голову, пытаясь понять, что к чему. Помимо полученных ран в крови мужчины теперь находилась масса всякой дряни из-за сожженных тканей и от этого сердце воина могло прекратить биться в любой момент.
Наконец экипаж остановился, и Федор вылетел из него стрелой, буквально врываясь в двери посольства.
Иован вместе с возницей взвалили на себя тело воина и поволокли его ко входу. Рейховец тем временем лишь слабо постанывал и пытался втянуть воздух ртом. Наконец в дверях показалась фигура человека в зеленой магической мантии и заклинание «восстановление плоти» в виде белесого извивающегося щупальца коснулось Райля.
– Не отпускайте, держите так! – крикнул маг Вульда на чистом ассийском, растопырив пальцы рук. Райль тут же застонал и задергался, а маг, не прекращая колдовать, сказал: – Пусть терпит, будет очень больно! Работаю грубо, но надо чтобы он просто сумел выжить к тому моменту как заполнится моя сфера.
Так они и стояли на холодной улице, возле здания посольства, пока маг наконец не вскинул руки и не сообщил, о том, что дальше колдовать уже нельзя, потому как иначе он рискует сорваться в одержимость. Тело Райля к этому моменту все еще хранило на себе следы страшных ожогов, однако за бурыми рубцами и темными пятнами виднелась живая плоть.
– Смогу прийти послезавтра, – сообщил маг. – Заряд к тому моменту спадет совсем немного, но, если состояние раненного будет плохим, это лучше, чем ждать пока я восстановлюсь полностью.
Федор велел уложить Райля в одной из гостевых комнат на втором этаже и парнем занялись уже обычные лекари, не имеющие магических способностей. Они оценили состояние пациента как относительно стабильное и помимо панациновой мази и алоэвой настойки велели «принимать» три извечных лучших лекарства при любом недуге: покой, хорошее питание и свежий воздух.
Убедившись, что жизни гостя ничего не угрожает, посол позвал за собой Иована и они вошли в комнату, в которой, судя по всему, жил сам Федор. Внешне она ничем особенным не отличалась от той в которой остался Райль, разве что на спинке стула висела одежда, а на столе находился ворох раскрытых писем и стоял бокал недопитого вина.
– Вот ведь, чертов индюк! – вдруг выругался Федор, сбрасывая с себя маску невозмутимого дипломата. – Проклятый осел! Он хоть представляет, во сколько нам обошелся один визит мага Вульда с полным заполнением сферы оного?! – посол открыл шкафчик, возле окна и достал оттуда бутылку вина. Откупорив ее зубами, выплюнул пробку в сторону камина. Не попал, но лишь махнул рукой.
Поискав бокалы, он достал чистый для Иована из того же шкафчика, а тот, что находился на столе, опорожнил, попросту выплеснув его содержимое в окно.
– Самодовольный наглец! – продолжал возмущаться Федор и Иован осторожно заметил:
– Слушай, он ведь хотел всем нам помочь.
Однако посол нахмурился, а затем, наконец, улыбнулся.
– Святой круг, Иован, да я же не о Райле, а о проклятом ярле, – он залпом осушил свой бокал. – Так себя не ведут! Он же фактически дал слово, а потом сам его и нарушил. Хотя Райль, конечно, тоже молодец, я предупреждал его, чтобы он не вмешивался, но нет, решил поиграть в героя. И где результат? Чуть сам не погиб и никакого толку.
Иован вздохнул и отпил из своего бокала. Вино оказалось хорошим, с нотками малины и ежевики. Мужчина взглянул на бутылку и посол, поймав его взгляд, сказал:
– Ланкарское. В районе Люви мои любимые виноделы, но из-за войны его теперь будет не достать. Благо есть запасы, – он покивал каким-то собственным мыслям и добавил. – Прости, что я так сорвался, все-таки я не воин. Не привык к подобному.
– Лучше и не привыкать, – улыбнулся Иован. – Кстати, Федор, у меня ведь еще одна новость, можно сказать даже главная, из-за которой я сюда и прибыл.
– О чем речь? – с интересом спросил посол, подливая себе вина.
– Я стал носителем пророчества. Но, в силу обстоятельств запомнил из него не все.
– Да, в мире его многие услышали, чуть больше месяца назад, – кивнул Федор. – Какие части тебе явились?
– Молот упал на цветок, чтобы заглотить звезды. Паук близко к огненной гусенице, но она сможет освободиться из кокона если призовет какую-то пустоту. Человек из снега и стали превратит гусеницу в бабочку, если найдет ее в почерневшем городе.
– Любопытно, – ответил посол, задумчиво глядя в окно. – Ту часть, что про человека из снега и стали я слышу впервые. А все остальное уже известно и даже чуть больше.
– Есть вероятность, что человек из снега и стали это я. И я догадываюсь, где находится почерневший город. Это Фремьен в Ланкарии. Рейх сжег его до основания, чтобы наплодить новых одержимых. Полагаю мне нужно отправиться туда.
Федор усмехнулся и, чуть помолчав, нехотя ответил:
– Иован, ты же все-таки военный человек и должен понимать, что решения о том куда и зачем тебе отправляться принимать не мне, а нашему командованию. Но даже если бы дело было только в этом… – он с сожалением посмотрел на мужчину и добавил: – Ты ведь теперь знаешь очень многое о деталях наших переговоров с Нордикой. Тебе нельзя попадать на вражескую территорию по очевидным причинам. Так что до тех пор, пока мы не решим вопрос о гуманитарной помощи Молодичу, придется остаться здесь.
Глава 10
– «Тараном» называется такое движение лингама, когда он входит в йони короткими, сильными толчками. Это происходит, когда йони очень узка или женщина не сумела привести себя в готовность к любовному соитию и пустить любовный сок.
Лани поморщилась, отшвырнула книгу в сторону и упала головой на подушку.
– Тьфу. Да чтоб вас всех демоны так трахали… пока вы не успели пустить любовный сок.
Полежав немного, девушка поднялась и подошла к окну.
В кронах пышных декоративных вязов играл молодой листвой теплый ветерок, а на земле уже вовсю тянулась к солнцу свежая трава. Кованый забор из темного металла за всем этим не просматривался, однако Лани помнила, насколько он соблазнительно близок.
Каждый день, после того как Инс исчез вместе с письмом, она сидела у окна и смотрела на дорогу ведущую в поместье, все ожидая, что на ней появится Эш и, стремительно размахивая сокрытым мечом, освободит ее из этого места.
– Пламенная гусеница выжрет кокон, призвав пустоту ушедших в забвение, – прошептала Лани самой себе, глядя на пыльную дорогу. – Неужели это и правда про меня? Чем это я заслужила?
Дать ей ответ было некому, но девушке подумалось, что, если верить пророчеству, то кокон выжирать каким-то образом предстояло ей самой.
Вот только как?
Любые попытки покинуть дом, несомненно, будут замечены, пресечены и за них придется жестоко поплатиться. Лани догадывалась, что за ней не могли наблюдать лишь в те моменты, когда она общалась с духом, но несмотря на все ее попытки с ним связаться, Инс не появлялся.
Заученные едва ли ни наизусть книги о том, как доставлять мужчинам удовольствие с каждым днем вызывали все большее отвращение, возможно от того, что завтра должен был наступить тот самый день.
Первый день весны и начало практики.
Лани боялась думать о том, что произойдет уже совсем скоро, но с каждой прожитой минутой ей становилось все сложнее прятать от себя самой эти мысли. Она понимала, что обещанная Лаурфом часть обучения станет последней каплей. Ей придется принять свое рабское положение, сделаться навсегда иной или она просто сойдет с ума. Впрочем, Лани не видела в этом для себя особой разницы и в очередной раз посмотрев на пустую дорогу, закусила губу от досады.
Она чувствовала, что Эш не успеет. А может и вовсе не сумеет до нее добраться, если он действительно в тюрьме.
Где-то внизу хлопнула тяжелая дубовая дверь и вскоре на дорожке ведущей к воротам девушка увидела Лаурфа в сопровождении двух охранников, что несли в руках вещи хозяина. Высший маг покидал свое поместье крайне редко, и на памяти Лани это был всего лишь четвертый случай, когда она заметила отбытие куратора.
– А может мне и правда проще сгнить в его лапах? – сказала себе девушка, но отчего-то вспомнила Софи и последние слова, что она от нее услышала.
– Неужели ты была права и у хороших людей в нашем мире нет будущего? Впрочем, ты бы не хотела, чтобы я уходила за тобой, ты ведь сказала это от обиды, от боли, которую не сумела вынести. К сожалению, я не знаю, чего бы ты хотела на самом деле, Софи, ты ведь так и осталась для меня загадкой, – Лани до боли сжала кулаки, вспомнив подругу, вернее уже ее тело в обеденном зале и то, как Лаурф объяснял ученицам, что у них нет выхода. – Но зато я знаю, чего хочу я. Знаю, чего заслуживает весь этот дом. Он научил меня ненавидеть и когда-нибудь я покажу ему то насколько хорошо порой усваиваю уроки.
Она вдруг отчетливо поняла, что сделает и от этого на душе наступила удивительная легкость, не смотря на всю авантюрность и незамысловатость ее плана.
Самым сложным оказалось дождаться ночи, ведя себя как обычно. Лани листала книги, по большей части рассматривая в них картинки. Теперь, когда она была уверена, что ее уже не заставят повторять изображенные на них сцены секса, многие ей даже нравились. Привычно взбив подушки и встряхнув покрывало, девушка улеглась в постель пораньше. Она не собиралась спать и стала думать обо всем подряд. Особенно интересными оказались мысли о таинственном мужчине, что сумел вызвать ее из сна, а потом отчего-то хранил о ней так долго воспоминания. Думала она и о Райле, представляя как он до сих пор живет в доме охотника, а также о брате, которого не видела уже так давно. Лани ни раз ругала себя, за то, что не спросила о нем у Инса, и решила сделать это при первой же возможности, пусть даже ответ и окажется печальным.
Наконец, когда за окном уже наступила темная ночь, почти непроглядная из-за низких дождевых облаков, Лани поднялась с кровати и принялась делать трос из связанных платьев и покрывала. Свое любимое красное платье из тонкого шелка, с открытой до поясницы спиной, девушка надела на себя, не задумываясь над тем насколько это будет практично и по погоде.
Когда трос оказался достаточно длинным она привязала один его конец за ножку кровати, а второй спустила из окна. Затем Лани взяла самую толстую книгу, это оказалась «Теория и практика телесных ласк» и с размаху запустила ее в зеркало будуара.
Раздался громкий звон, осколки полетели во все стороны, однако девушка не спешила. Она спокойно выбрала самый длинный и острый осколок, зажала его во рту, чтобы не повредить руки и стала спускаться по тросу из окна.
Лани даже саму немного пугало то, с каким ледяным спокойствием она все делает, однако в голове тут же всплывали слова пророчества – пламенная гусеница сгниет заживо в его лапах или выжрет кокон.
Она не собиралась гнить, а раз уж все способы бегства казались одинаково провальными, то почему бы не выбрать первый попавшийся и не отдаться на волю судьбы? К тому же, чтобы ни случилось, возвращаться в поместье живой девушка уже не собиралась.
Под ее ногами появилась твердая поверхность. Лани встала на землю и зажав в руке осколок зеркала отправилась сквозь сад к ограде. Спустя минуту кованое железо уже являлось последней преградой на пути к свободе. Она протянула руку и тут же отдернула ее, почувствовав резкую боль. Ограда была зачарована.
Это показалось логичным и очевидным, в конце концов Лаурф обязан был предусмотреть такой банальный вариант как попытка ночного бегства учениц.
Лани поразмыслила над тем, что делать дальше, но так ничего и не придумав, отправилась обратно к дому. Раз единственным выходом из поместья оставались ворота, стало быть, воспользоваться предстояло именно ими.
Однако, на середине пути ее встретил взволнованный охранник, бредущий сквозь сад с масляной лампой в руках.
– Вот ты где, сука! Сбежать удумала?! – зло рявкнул он и осклабился.
Девушка поднесла осколок зеркала к своему горлу, держа его обеими руками и ответила:
– Если ты попытаешься меня остановить, я себя убью. Я слишком ценна чтобы ты рисковал, но и отпустить меня ты боишься, потому что ты здесь точно такой же раб, как и я. Просто с другими функциями, – она замолчала, глядя на то, как у охранника отвисла от удивления челюсть. – Так что же ты будешь делать?
– Ты себя не убьешь! Кишка тонка, – фыркнул охранник, на что Лани лишь пожала плечами и замахнулась осколком.
– Стоять! – раздался властный голос Зенары, от чего Лани инстинктивно вздрогнула. Она опустила свое орудие, но не потому, что испугалась. Странное ледяное равнодушие снова захлестнуло ее без остатка.
– Что здесь происходит? Почему ты не волочешь ее обратно в дом? – раздраженно бросила колдунья, подходя ближе.
– Дык у нее это, – неуклюже оправдывался охранник. – Зеркало вон с собой.
– Сколько раз вам идиотам повторять? – брезгливо поморщилась Зенара. – На этом этапе самоубийств уже не бывает. Только попытки побега. Ступай обратно на пост, я зачарую ее, и она сама вприпрыжку отправится туда куда ей велено.
– Слушаюсь! – ответил охранник и поплелся в сторону ворот.
– Ну что же ты львенок, – ехидно усмехнулась Зенара, обратившись наконец к Лани. – Испугалась скорой случки? Ничего, это бывает. Но в наказание, твой первый день практических занятий будет особенно долгим и утомительным.
– Я никуда не пойду.
– О, еще как пойдешь. Контроль разума такая мерзкая вещь, ты даже не представляешь. Спроси хотя бы у своей подружки, Софи. С ней вышла удивительная неприятность, ты не знала? Представляешь, ее будущий хозяин оказался чем-то неугоден Рейху и его казнили. А ведь вы очень штучные заказы, индивидуальные. Мы с Лаурфом не знали, что делать, но эта дурочка сама полезла в петлю. Дом предупредил нас об этом, и мы решили, что проблема вот-вот исчезнет сама собой, однако внезапно она передумала. Я пошла к ней, чтобы разобраться в причинах столь возмутительной непоследовательности и застала ее возле твоей двери. Похоже она хотела извиниться за ту истерику, что закатила тебе до этого. Увы, она не успела совсем чуть-чуть. Я отправила в нее контроль разума и заставила шагнуть из окна. Сейчас и ты испытаешь это на себе, вот только жизнь тебе предстоит еще очень долгая.
Зенара шевельнула губами произнося заклинание и вскинула руку. Лани зажмурилась, однако ничего не произошло. Тогда колдунья раздраженно проговорила слова заклинания вслух, снова вскинула руку, но и в этот раз эффекта не последовало.
– Да что это за дерьмо!? – испуганно проговорила женщина. – Что с моей мистической сферой?
– Какая странная сегодня ночь, неправда ли? – тихо сказала Лани и, покрепче ухватив осколок зеркала, сделала шаг вперед.
Она шла по узкой дорожке в сторону ворот и вспоминала ту себя, которая еще не так давно отправилась в этот особняк, грезя о таинственном обучении у настоящего высшего мага. Но реальность разрушила фантазии, обернувшись слезами и кровью на серебряной зеркальной глади. Лани не чувствовала себя лучше от того, что труп ненавистной колдуньи остывал в холодной траве и ее беспокоило это отсутствие радости, отвращения или страха. Ей хотелось снова стать той веселой взбалмошной девчонкой, которой просто нравилось жить, которая могла прийти в восторг от вида красивого заката и опечалиться из-за сломанного ногтя.
– Эй, ты куда это?
Рядом с воротами стояли двое охранников.
– Госпожа Зенара велела мне погулять за воротами и вернуться в дом, – ответила девушка, глядя ровно перед собой.
– Она под чарами. Зенара как раз хотела ее околдовать, когда я уходил, – сказал один из охранников и принялся открывать ворота.
– Слушай, а тебе не бывает их жалко? – спросил второй.
– С чего бы это?
– Да так уж измываться, это как-то чересчур.
Лани вышла в открытые ворота и молча пошла вперед, слушая разговор за спиной.
– Покладистее будут!
– Это-то понятно, но не все ж из них заносчивые суки. Хоть вот эту взять или ту светленькую, которая повесилась.
– Да мне на это похеру.
Лани все шла и чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Толика сострадания легко пробила брешь в ледяном безразличии этой ночи, а значит у нее еще был шанс остаться самой собой.
Она ускорила шаг, понимая, что рано или поздно ее начнут искать. Сперва охрана, а затем, когда в поместье вернется Лаурф, то и он примется дергать за нити своей паутины, чтобы нагнать беглянку. Стало быть, помимо бегства стоило озаботиться защитой, а ее главное оружие хранилось сейчас под прицелом руны Минерталя.
По звукам музыки Лани отыскала небольшую, но, судя по всему, очень популярную таверну в Люви и заглянула внутрь. Бард рвал струны лютни, распевая бодрую песню о свободе, однако его почти никто не слушал. Люди шумели, сидя за столами и разговаривая каждый о своем. На красивую девушку в изящном красном платье, идущую к стойке бармена, с интересом поглядывали, однако никто не спешил с ней знакомиться.
– Здравствуйте, – сказала она протирающему бокалы мужчине. – Скажите, Вы знаете, где живет рунер Готье? У меня к нему дело от высшего мага.
– Здравствуйте, здравствуйте, – покивал мужчина. – Знаю, конечно, тут недалеко. Через четыре дома дальше по улице большое двухэтажное здание с конюшней.
– Спасибо, – ответила она и уже развернулась, чтобы уйти, однако услышала вопрос.
– А подскажите моментик, милая госпожа. По всему городу слухи про ваше поместье ходят, один страшнее другого. Можете ли прояснить, что там на самом деле творится? Развеять их правдой, так сказать.
Лани посмотрела ему прямо в глаза и сухо произнесла:
– Правда куда страшнее чем все эти слухи. Но вам ее лучше не знать.
Она вышла из таверны и вскоре отыскала дом рунера. На стук в дверь дольше минуты никто не открывал, так что девушка уже стала подумывать о том, чтобы оставить затею с его посещением.
Наконец, лязгнул засов и на пороге возник заспанный старик. После первого же взгляда на Лани его глаза в изумлении распахнулись, и он попятился назад.
– Ты чего здесь ночью делаешь?! Иди скорее обратно, пока тебя не хватились! – запричитал Готье. – Тебя ведь накажут, глупая!
Девушка вошла в дом и прикрыла за собой дверь.
– Снимите с меня руну Минерталя. Я должна суметь защититься.
– Да ты что?! Да как же так? – рунер схватился за голову. – Они же придут ко мне, обязательно теперь придут.
– Как снять руну Минерталя? – спокойно повторила Лани.
Готье наконец взял себя в руки и сказал:
– Подожди. Какая ситуация в поместье? Тебя уже ищут?
– Лаурф куда-то отбыл вечером, Зенара мертва, но охрана скорее всего уже в курсе моей пропажи.
– Так-так-так-так-так, – зашептал старик. – Самостоятельно они ничего толком не сделают, побоятся оставлять остальных учениц без присмотра. Значит фора у тебя есть, это хорошо. По поводу руны – полноценную снять никак нельзя, вернее никак, чтобы маг остался жив. С твоей это можно, ну нужна высокая концентрация силы рядом. Слышала про эффект мистической энтропии? Впрочем, не важно. Нужно очень много силы вокруг, я даже не знаю где такую отыскать. Академии магов вариант плохой, там много рунеров, они используют ее, чтобы зачаровывать предметы. Так что придется найти место очень мощного… – он прервался и поднял кверху указательный палец. – Например Фремьен! Там ведь проводили серию сильнейших ритуалов, чтобы создать одержимых, да это может быть хорошим вариантом.
– Так что мне нужно будет сделать?
– Известно, что, – хмыкнул старик. – Попытаться использовать любое заклинание. Чем слабее, тем лучше. Руна сработает, но если вокруг окажется больше рассеянной силы, чем та, которую ты возьмешь от демона, то руна… ну как бы сдетонирует не в тебя, а наружу. Будет больно, но не смертельно.
– Ясно. Я попытаюсь, – кивнула Лани и уже собралась было уходить, однако Готье ее остановил:
– Да куда ж ты пойдешь-то среди ночи? Одна, в таком виде, без еды и денег! Прошу, подожди, я сейчас растолкаю своего слугу, велю ему отвезти тебя до Фремьена и дам вам припасов в дорогу. Я понимаю, милая моя, что это не сойдет и за крохи извинений за то, в чем я невольно становлюсь соучастником долгое время, ставя на вас руны. Однако, это большее из того, что я могу для тебя сделать.
– Спасибо, Готье. Я этого не забуду, – ответила Лани и все же нашла в себе силы улыбнуться.
