Андрей Белый
Поэзия Блока

III

Интересно. Согласно статистике, небо Пушкина – небосвод; пламенная твердь – у Тютчева; пушкинское ночное светило есть начало тревожное, женское; оно – луна в облаках; миротворен месяц у Тютчева; чаще он – золотой; никогда не бывает серпом; месяц Блока – серебряный серп. И т. д.

Интересны скачки в перемене блоковского пейзажа, зависящие от Ее появления издали пред поэтом, Ее приближения и Ее осознанья поэтом.

Вот период, предшествующий явлению Ее лика: и безрадостна в нем природа: солнечный шар его зноен – палит мозг поэта; ветер воет; вода то бунтует, то тихо течет; огня мало; из четырех стихий перевешивает земля; день – тоскливый, холодный; ночь – безжалостна: и темна, и глуха, и мертва.

Появилась Она (1901–1904 гг.). И поэту вот кажется, что Она – вся «лазурь». Но как вспыхнуло все вокруг от лазури Ее в нем огнем. И отразилось в природе: «Огни горят», «Красная тайна… легла», «Каждый конек на узорной резьбе красное пламя бросает к тебе», «Ты в алом сумраке ликуя…» и т. д.; но алость ту называет поэт лучезарностью; в именовании цвета божественным светом жены совершается роковая подмена; вместо страсти к реальной «жене», вместо горнего устремления к Идеалу – смешение идеала и страсти; идеал вызывает в поэте огромные взрывы стихий: «Звенит и буйствует природа, Я – соучастник ей во всем». Буйство природы, перенесенное в религиозное стремление, есть хлыстовство. Тончайшие начала его соблазнительно вскрыты у Блока; Блок в истории русской жизни оказался сейсмографом, повествующим о взрыве стихий.

Взрывы «мистики» начинаются беспричинным избытком стихийности; и ночь оживает, сияет; и сияя, наполняется странной вестью и шорохом. А тоскливые дни – благословенны теперь: велики и ясны, угасая, смеются они розоватыми зорями; скудный воздух теперь преисполнен надежд, воздыханий; и земля – не пустынна: земля – голубая, зеленая, разливается всюду теперь прежде еле мерцавший огонь небывало-гремящей сферой. Огонь доминирует над стихиями; а земля покрывается разливом певучей воды, разбивающей льдины; испарения этой воды – голубоватый туман – придает расплывчатость контурам весеннего пейзажа; он теперь – «синева»; синева называется «небом»; что синева эта – пар, а не небо, вскрывается после.