Андрей Андреевич Вознин
Истинная журналистика
А поскольку оба глаза снова зрят в самую душу, рассчитываю, что это такая совсем несмешная шутка.
– Приветствую. Меня зовут Алекс. – Первым заводит беседу только что обретённый коллега по журналистскому цеху.
Сосед по кабинету – молодой человек классической аристократической наружности в меру худ, очень бледен, спиной прям, а из глубин близкородственных связей доставшаяся асимметричность лица.
Удивление вызывают рабочие столы, более напоминающие главные пульты космических кораблей с мощными процессорами и многочисленными мониторами.
– Привет. Эндрю, – представляюсь и я.
– Давно в журналистике?
– Первый день…
Тень удивления скользит по бледному лицу потомственного аристократа.
– Родственники походатайствовали. Они у меня в Министерстве рулят, – поясняю для ясности.
– А-а-а, в Том Самом? – коллега кивает на потолок, – Тогда понятно.
Пока я распихиваю по ящикам вещи, сосед помалкивает, что-то там колдуя на компьютере.
– Алекс, слушай…
Тот наклоняется, чтобы видеть из-за стены мониторов моё лицо.
– Просвети. На что я подписался? – Показываю указательным и большим пальцами левой руки толщину подписанного контракта. – Даже желания всё это читать не возникло. А кадровик слишком подозрительно выглядит, чтобы безоглядно ему довериться.
– А-а, – несколько легкомысленно отвечает собеседник, – Там большая часть касается соблюдения конфиденциальности, неразглашения, соблюдения и прочая, прочая, начиная от коммерческой и кончая государственной тайнами…
– Всё-таки государственной? – удивлённо переспрашиваю, – Думал, шутка такая. Как и костёр.
– Той самой.
– Но как же, как же, – я совсем теряюсь, – она-то тут причём?
Алекс смотрит на меня, как на не от мира сего сумасшедшего:
– А ты как себе представляешь современную журналистику?
– Как… – я задумываюсь, подбирая слова к образам, берущим начало в далёком детстве, – Быть в курсе важных событий, непосредственно своими глазами наблюдать исторические вехи, непосредственно участвовать в них. Чтобы потом донести это до зрителей…
