Андрей Андреевич Божок
Метро 2033 Музыкант
– Здорова, Василич.
– О, привет Антошка, присаживайся, – главный инженер пригласил его жестом за стол.
– Как жизнь? – поинтересовался Антон и принял его предложение присесть.
– Да всё так же, по-старому, а у тебя? Поработать пришёл?
И тут Музыкант вытащил из кармана сложенную фотографию, положил перед Василичем и облокотился на стол.
– Вот так дела, – сказал Антон.
– Эта та, про которую ты рассказывал? – инженер взял фото в руки.
– Именно, и похоже фотка свежая.
– Прекрасная новость, поздравляю! – искренне обрадовался инженер.
– Не, Василич, ты не так понял. Я ещё её не нашёл и тут мне нужна твоя помощь.
– Какая? – он удивился.
– Ты же сам рассказывал, что побывал на всех станциях метро. Может, сможешь узнать, что это за станция?
Василич нахмурился, затем достал из ящика стола очки. Надел и начал внимательно всматриваться.
– Нет, – после досконального изучения он положил фотографию на стол и снял очки, – извиняй, ничего такого не заметил. – Не могу тебе сказать, что за станция.
– Жаль, – немного расстроился Антон и подтянул фотографию обратно к себе.
"Теперь точно придётся идти по заданию этих, кто бы они ни были".
Музыкант встал из-за стола.
– Ладно, Василич, и на том спасибо.
– Да не за что, – развёл руками Василий Петрович, – держи меня в курсе. Помогу, чем смогу, если что.
Антон кивнул и вышел из кабинета, сунул наушник в ухо. Теперь его путь лежал на Сенную, однако в этот раз с транспортом ему не повезло. Караванщики ещё даже не прибыли. Так что пришлось идти пешком.
***
К тому моменту, как он дошёл до Сенной, на основной площадке торгового города уже во всю кипела жизнь. Хотя, возможно, тут она просто не переставала кипеть даже ночью.
Музыкант поднялся на платформу и прошёл сквозь всю станцию, так как кабинет следователя находился в самом конце.
Он постучал по металлической двери и зашёл. Это была небольшая комнатка с пожелтевшими от никотина стенами и потолком, заставленная металлическими шкафчиками зелёного цвета, в центре стоял стол, над ним с потолка на проводе свисала тусклая лампочка. Следак сидел в своём длинном сером пальто за своим столом с кучей папок, окутанный табачным дымом.
"Прямо Шерлок Холмс" – подумал Антон.
Седовласый следователь с вытянутым безразличным лицом, словно ему не до чего нет дела, сидел, курил и смотрел куда-то в одну точку.
– Привет, Музыкант, – поздоровался Царёв.
– И тебе, – отозвался Антон.
– Дай угадаю, – следователь, наконец, перевёл на него взгляд, – на счёт Сухова.
– Угадал, – Музыкант сел на стул перед столом следователя.
– Тогда ты зря пришёл, – затянулся и снова стал смотреть куда-то в сторону, – дело тёмное. Ни жена, ни кто-либо ещё, никого с ним не видели. Ни с кем не общался, ни с кем не ругался. Короче, абсолютно никакой информации, полный ноль.
Следак со злостью затушил самокрутку, ткнув ей в десятки других бычков торчащих из старой консервной банки.
– Ещё кое-что, – Антон помедлил, ещё раз размышляя, стоит ли спрашивать у него об этом, – ты, случаем, не в курсе, какие-нибудь стратегические объекты, или что-то типа того, ещё остались не разворованные?
– А тебе зачем? – Царёв посмотрел на него с прищуром. Решил поживиться или какое-то своё расследование? – усмехнулся он.
Вместо ответа Антон молча продолжил сидеть напротив него с каменным лицом.
– Нет, – следак достал новую самокрутку из кармана пальто, – это ты не по адресу. Могу только подсказать, кто может знать, и то не факт.
– Слушаю, – коротко сказал Музыкант.
Царёв приподнялся на стуле, склонился над столом, чтобы быть ближе к Антону, отчего запах табака ударил в нос ещё сильнее. И полушёпотом сказал, глядя своими бесцветными глазами прямо на него:
– На Балтийской есть один майор по фамилии Старовойтов, спроси у него. И это строго между нами, если что, я тебе ничего не говорил.
Антон кивнул и поспешил к выходу. От густого табачного дыма в небольшой комнате следователя у Музыканта уже начинала кружиться голова.
Не этого он ожидал от этой встречи, но хоть что-то. Дальше по плану нужно было затариться к ближайшему походу, чёрт знает куда.
Антон, лавируя между людьми, подошёл к тому же торгашу, что и в прошлый раз.
Упаковав всё в свой вещмешок, он расплатился, закинул лямки на плечи и теперь двинулся в сторону Балтийской.
***
Блокпост Балтийской Музыкант всегда проходил не задерживаясь и не вытаскивая наушник из уха. Все дежурные станции прекрасно знали его в лицо и уже давно не проверяли документы. Но не в этот раз.
Сегодня на посту сидели двое дежурных, хотя обычно сидели по трое. Двое рядовых и третий за главного смены.
– А главный где? – неожиданно для постовых спросил Антон.
Один из пацанов в синей кепке с кокардой оторвал взгляд от потрёпанных страниц журнала учёта и перевёл на него.
– Да должен скоро подойти вроде бы, – пацан почесал бритый затылок и обернулся. А, вон он идёт.
С платформы на пути в сторону блокпоста спустился тучный мужчина и, забавно переставляя ноги, пошёл в их сторону.
Антон поспешил ему на встречу, чтобы рядовые не услышали его вопроса. Лишние уши и слухи тут ни к чему.
– Здравствуйте, – подойдя, негромко сказал Музыкант.
Он подошёл к тучному мужчине почти вплотную и теперь мог рассмотреть его лучше. Синяя МВДшная форма с погонами, пухлые щёки и нос, коротко стриженные седые волосы, маленькие блестящие глаза, а по блестящему лбу стекали капли пота.
– Здравствуйте, – удивлённо, и тяжело дыша, отозвался он слегка противным писклявым голосом.
– Вы случаем не в курсе, где я могу найти майора Старовойтова? – спросил Антон и покосился на его майорские погоны.
– Это я, – сказал Старовойтов и разгладил свой китель на выпирающем круглом животе.
Музыкант понизил слегка голос и сказал:
– Тогда у меня к вам необычный вопрос.
Майор воровато огляделся по сторонам и попросил Антона подождать. Затем тучный майор дошагал до дежурных на посту, что-то им сказал и вернулся обратно к нему.
– Пройдёмте, – сказал Старовойтов и махнул ему своей пухлой рукой.
Они вместе вышли из полумрака туннеля на станцию. Вообще Балтийская была одной из самых чистых станций во всём питерском метро. Может быть, даже чище самой Площади Ленина, а там обитают лучшие врачи. На этой станции царили военные порядки. В начале платформы стоял дневальный, неподалёку молодые парни в синей форме драили пол и протирали гранитные колонны.
Майор провёл его мимо местной столовой, мимо палаток, в сторону подсобных помещений станции. А дальше по коридору было несколько чёрных стальных дверей, Старовойтов сунул ключ в замок одной из них, лязгнул два раза замком и зашёл внутрь. Музыкант зашёл следом, майор включил свет и закрыл за ним дверь на щеколду.
Внутри светлой комнаты, с огромным флагом России на противоположной стене, стоял массивный и красивый стол как у генерала, не меньше. На столешнице стоял портрет начальника станции Баженова в рамке, рядом со столом два мягких стула.
"Роскошно, сука, живёте, товарищ майор" – подумал Антон.
– Так что у вас за вопрос? – спросил Старовойтов, потирая свои пухлые руки.
Тучный майор прошёл по кабинету и прислонился к столу.
– Мне нужна информация об уцелевших стратегических или правительственных бункерах.
– Кхм, вы серьёзно? – майор приподнял бровь и внимательно посмотрел на Антона.
Музыкант сложил руки на груди.
– Серьёзней некуда.
– Ну откуда же у меня такая информация? – он хитро ухмыльнулся и развёл руками.
– Сколько? – спросил Музыкант с каменным лицом.
– Много, – Старовойтов жадно улыбнулся, показав свои жёлтые зубы.
"Так вот почему ты, тварь, так хорошо живёшь" – подумал Антон. Но он был готов и к такому. Антон заранее упаковал половину вознаграждения за починку танка для техноложки в отдельный мешочек и положил в карман разгрузки.
Музыкант медленно подошёл к столу, по пути вытянув из кармана подготовленный мешочек с патронами. Взвесил его в руке перед блестящими глазами жирного Старовойтого и положил на стол.
– Маловато, – проговорил жадный майор, и его маленькие глазёнки заблестели ещё сильней.
"Ах ты сука, ладно, подавись".
Антон со злостью достал горсть патронов и кинул на стол. Майор чуть не хрюкнул от радости. Он потёр руки о китель и поспешил за стол. С высоты своего роста Музыкант увидел, как тот открыл деревянную дверцу под столом, затем стальную, видимо от сейфа. Долго возился там, а затем двумя своими толстыми пальцами выудил потрёпанный лист и положил на стол перед Антоном.
Музыкант мысленно сплюнул, взял листок и покинул кабинет. Затем прошагал по чистому полу Балтийской, спрыгнул на пути. А дальше предстоял привычный путь до своего жилища.
Глава 6
Feuer Frei!
В назначенный день, утро, жилище Музыканта.
Он зевнул и выключил плитку, но даже не успел поднять свой помятый алюминиевый чайник, как в дверь раздался стук.
Музыкант открыл и увидел на пороге двоих мужчин. Один здоровый, коренастый, по телосложению почти как Антон. Лицо мужественное. На нём была та же военная форма с каской и с армейским большим рюкзаком, только испачканная, при этом было видно, что грязь и пыль размазывали руками специально. Видимо, чтобы быть схожими с местными обитателями. Антон мысленно усмехнулся.
Второй ростом ниже плеча Музыканта. Курносый, рыжий и важного вида, во всём чёрном и испачкано таким же образом, как и его охранник.
Первым заговорил курносый, звонким и заумным голосом:
– Здравствуйте, Антон. Мы с вами идём на миссию.
Музыкант посмотрел на него сверху вниз.
– Тебя как зовут хоть, шибздик?
Его охранник коротко улыбнулся, а курносый покраснел и крикнул:
– Попрошу без оскорблений, я вообще-то учёный! – и затем спокойно добавил, – меня Влад зовут.
– Ну, будем знакомы, что ли. А тебя? – он перевёл взгляд на охранника.
– Его, – заговорил курносый Влад, – зовут Восьмой.
– Восьмой? – не понял Антон.
– Да, у наших охранников нет имён, потому что у нас… – Влад резко осёкся и замолчал.
– У вас? Это у кого и где? – Антон пристально посмотрел на Влада, но тот молчал, как и Восьмой. – Товарищи, напомню, что вы в метро и тут свои правила, откуда бы вы там ни были. И раз уж я согласился провести вас, куда вам надо, то слушаем меня. И делаем то, что я говорю, понятно?
В ответ они молча кивнули. И в жилище Музыканта на пару секунд повисло молчание. Раздавался только мерный треск единственной лампочки в помещении.
– Прекрасно, куда вас надо провести?
– Сначала, – заговорил Влад, – на Витебский вокзал, а если там не получится, тогда мы вернёмся в метро и обсудим второе… – он помедлил, подбирая слово, – место.
"Значит Пушкинская. Не самый худший вариант" – подумал Антон.
– Ладно, значит, слушаем план. Идём через метро до Пушкинской, выходим на поверхность и до вокзала меньше минуты ходьбы. А теперь два момента: для поверхности нужна химза, а для передвижения по метро документы.
– Всё есть, – кивнул Влад.
– Отлично, тогда пол минуты собраться и выходим.
Музыкант накинул разгрузку с ножнами поверх своей коричневой куртки, затем вещмешок с химзой. На зашитые этой ночью джинсы, застегнул кобуру. А через плечо новенький калаш. И плеер в специальный карман на разгрузке.
Антон вставил наушник, нажал на плей и кивнул своим новым попутчикам. Они вышли в туннель, Музыкант щёлкнул рубильником и свет в комнате погас, а затем закрыл за собой дверь.
Бодро шагая по туннелю, дошли до Ленинского, затем родное Автово. И когда Антон свернул с туннеля в подсобное помещение, Влад и Восьмой переглянулись.
– Куда мы? – возмутился Влад.
– Дальше закрытая герма, не пройти, – ответил Музыкант и подошёл к вентшахте, по которой им следовало проползти.
"Ну, чистюли, сейчас вы испачкаетесь по настоящему" – он мысленно улыбнулся.
Цепко ухватился пальцами за холодный край стального короба и одним ловким движением оказался внутри, лёжа на животе.
Тут было как всегда пыльно. Антон прополз немного вперёд, и сзади послышались шум и кряхтение. Они проползли примерно метров десять и, выбравшись из стальной кишки, оказались в неосвещённой подсобке почти у самой платформы Кирзы.
Отряхнулись и снова вышли в туннель. На станции Кировской банды сегодня горело всего пара небольших костров. Антон посмотрел через плечо на попутчиков.
"Вот теперь похожи на жителей метро".
А на платформе стоял галдёж, вдруг раздался выстрел, за ним крепкий мат. Для местного контингента это нормально. Как они ещё друг друга не перебили – неизвестно.
Вскоре Кировский завод остался позади. Троица в тишине шагала в свете налобных фонарей дальше к Нарвской.
Летуны, как давным-давно и договаривались, взяли с Антона минимальную плату за транзит.
– А с этих по полной, – сказал парень с оружием на блокпосту перед Нарвской.
Музыкант пожал плечами и посмотрел на них. Влад и Восьмой в очередной раз переглянулись, и тут Антон понял, что патронов у них, скорее всего, нет.
"Вот идиоты".
Он высыпал в руку постовому летуну патроны, и троица пошла дальше.
Когда они немного отошли от Нарвской, впереди идущий Антон резко развернулся.
– Вы чё, патроны с собой не взяли даже?
Влад пожал плечами.
– Мы не думали, что они понадобятся.
Музыкант ничего не ответил, просто развернулся и повёл их дальше.
"Да уж, надеюсь, свои дальнейшие действия они продумали получше".
Блокпост Балтийской, сверка документов, дежурные в синей форме одобрительно кивнули и пропустили их дальше.
"Пол пути прошли, осталось самое лёгкое, техноложка, а там уже и Пушкинская".
Часть туннеля перед техноложкой освещалась не одним, а целой вереницей прожекторов. Эта станция могла себе это позволить.
Они поздоровались с патрулём, а затем подошли к охране в выцветшей военной форме перед входом на станцию. Музыканта тут так же все хорошо знали, так что вместо предъявления документов достаточно было просто приветственно махнуть рукой.
За ним Восьмой выудил пальцами своё удостоверение и протянул одному из дежурных. Тот кивнул и Восьмой прошёл через блокпост к Музыканту.
За ним к дежурным подошёл Влад и протянул свои документы. Мужчина в дырявой каске и потрёпанном бушлате взял его карточку в руки, но почему-то не отдал сразу же. Он поднёс документы ближе к лицу.
– Павел Коновалов? – спросил дежурный.
– Ага, – ответил Влад.
Дежурный убрал документы от лица, посмотрел на Влада и подозрительно проговорил:
– Тридцать два года?
– Верно, – слегка дрожащим голосом соврал Влад.
– Слышь, Андрюх, – дежурный повернулся к своему товарищу и протянул документы, – прям как наш Пашка, который умер пару недель назад.
Второй дежурный принял документ в руки и что-то стал ковырять.
"Сука, во что я ввязался" – Антон напрягся, наблюдая за вторым дежурным.
– Веталь, – обратился второй дежурный к первому, – а фотка-то приклеена поверх старой. А там наш Пашка!
– Руки! – крикнул первый, и оба навели на Влада оружие.
Справа Музыкант заметил движение, там, в укрытии обычно сидел пулемётчик. И теперь он тоже навёл чёрный ствол РПК на них.
"Рыпаться бесполезно" – обескураживающе подумал Антон.
Видимо, Восьмой подумал так же и не стал ничего делать.
– Да это недоразумение! – крикнул учёный и обернулся назад, в темноту туннеля.
– Руки подними! – крикнул дежурный.
"Не делай глупостей" – мысленно попросил Антон.
Влад вздохнул и послушался.
Дежурный по имени Андрей повернулся к Музыканту и Восьмому:
– А теперь все вместе вперёд, там и объясните своё "недоразумение".
Антон знал, что им грозит за подделку документов. Сперва они бы помариновались около недели в сырых тюремных камерах техноложки. Потом суд, и, не смотря на то, что Музыканта все знают, его бы это не спасло. Ко всему прочему эти двое – хрен пойми откуда, но точно не из метро. Поднимется большой шум, скорее всего допросы. А дальше много вариантов: капать туннель до Москвы, так называемый "Красный Путь"; просто гнить в тюрьме; а может и смертная казнь. Но суть одна – Лизу он точно больше никогда не увидит.
Под дулами автоматов их провели от блокпоста к станции. Антон судорожно перебирал в голове пути отступления.
"Надо что-то решать, при том быстро. Дойдём до камер, и обратной дороги уже не будет. Что ж… очень надеюсь, никто не пострадает, иначе в метро мне больше жизни не дадут".
Музыкант посмотрел прямо в глаза Восьмому, будто мысленно передавая свой план. И, похоже, что он всё понял и кивнул ему.
Резко развернувшись, Антон и Восьмой подлетели к сопровождавшим их сзади дежурным и почти синхронно ударили их прикладами снизу в челюсть. Рванули вперёд к центру станции, потащили нерасторопного Влада за собой. Звезда на полу в центре станции, первый лестничный пролёт, второй, третий. Троица во главе с Антоном мчалась со всех ног к выходу в город. Вот пролетели мимо кабинета Василича, теперь пост дежурных. Не сбавляя хода, Музыкант проорал постовому на гермоворотах:
– ОТКРЫВАЙ! – и сделал меткий выстрел по герме, прямо рядом с головой постового. На станции тут же поднялась паника.
Парень, тот которому Музыкант не так давно сломал нос, в ужасе дёрнул рубильник. На бегу рывком все трое выдернули противогазы и начали натягивать. Гермоворота уже немного открылись и по одному бочком они протиснулись наружу.
Впереди длиннющая лестница эскалатора. Они остановились примерно на середине. Сзади выстрелов ещё не было слышно, только скрежет гермы, значит, немного времени у них есть. Антон скинул вещмешок и быстро вытащил химзу. Этот манёвр был очень рискованный, но выбора у них не было. Выходить за пределы метро, не одев химзащиту заранее, строго не рекомендуется, но вот не одевать её вообще – верх идиотизма. Второй момент, что охрана техноложки могла уже быть у гермы.
"Если сейчас нас не застрелят, и радиационной пыли тут не хватит для лучевой – значит сегодня наш день".
Антон и Восьмой уже облачились в химзу и спешно помогли Владу. И когда учёный был полностью упакован, снизу послышались крики.
– Бегом! – прокричал Музыкант, и троица устремилась вверх.
К концу подъёма окуляры противогаза у Антона начали запотевать, он коротко обернулся на бегущих сзади попутчиков. В отличие от его древней химзащиты, у них была новенькая, и противогазы с панорамным стеклом. У Музыканта даже немножко взыграла зависть.
Вот и вестибюль техноложки. Снизу раздались пара выстрелов. Восьмой и Музыкант, снова не сговариваясь, вместе подбежали к выходу. Охранник Влада осматривал левый фланг, Антон правый. На поверхности было по питерски серо и пасмурно.
"Вроде чисто, можно идти, и надеюсь, питерское солнце сегодня уже не появится".
До Витебского вокзала от техноложки было не далеко, минут десять-пятнадцать бегом. Музыкант махнул рукой, и троица выдвинулась к вокзалу. Самое главное, что сзади выстрелов и погони слышно не было. Можно было немного выдохнуть.
Они проходили мимо старинных домов без окон, с вывороченными дверьми и побитыми фасадами. Антон и Восьмой двигались по опытному, особо не шумя, а вот Влад, кажется, задевал ногами каждую банку и любой прочий хлам на пути. Но сейчас в мёртвом Питере было спокойно, и это было им на руку. На горизонте показался их пункт назначения. И вскоре они были на месте. На вокзале не уцелело ни одно из огромных окон, башня с часами и шпилем на макушке обвалилась внутрь, перед входом всё было обильно усыпано осколками стекла.
Издавая громкий хруст, они зашли внутрь, где их встретили покосившиеся и сгнившие скамейки зала ожидания. Они были хаотично разбросаны и присыпаны осколками напольной плитки. Такое чувство, будто по всему залу кто-то прошёлся огромным шпателем, снял всю плитку под чистую и разбросал её вокруг. Ни одной плитки на полу не сохранилось. Один из выходов к платформам был справа. Раньше это была красивая лестница из белого мрамора. Сейчас же она была жёлто-коричневого цвета, обильно заваленная мусором, принесённым толи ветром толи крысами.
Они прошли между потрескавшихся колонн к лестнице, и теперь, разгребая мусор ногами, поднимались по ступенькам. Первым поднимался Антон, Влад посередине и Восьмой замыкающий. Преодолев оба лестничных пролёта, их взору предстали высокая трёхсводчатая крыша и три широкие асфальтированные платформы вокзала, уходящие вдаль. Крыша закрывала только небольшую часть в начале перронов, дальше на платформах стояли навесы на квадратных металлических столбах. На первом и втором путях чуть дальше стояли ржавые и выцветшие вагоны с облупившейся краской. Козырёк на средней платформе почти весь обвалился в левую сторону и теперь частично лежал на путях, в конце уткнувшись в локомотив, возглавлявший вереницу вагонов, которые не успели прибыть на вокзал, или же наоборот отбыть от него.
Антон сбавил ход, и Влад вышел вперёд. В его руках был лист в помятом файлике, видимо план вокзала. Он повернулся к Музыканту.
– Надо спуститься на пути, и там, – учёный показал пальцем в конец перронов, – справа, должна быть наша цель.
Антон кивнул, перехватил калаш удобнее и снова возглавил их отряд. Он провёл их по средней платформе, до обрушенного козырька. На всякий случай с силой потолкал его ногой – держится.
Все трое, аккуратно ступая, пошли по козырьку, который как раз дальше диагонально спускался к рельсам. И когда они почти спустились, Антон сквозь противогаз услышал какой-то шум, похожий на громкое сопение. Он жестом показал ждать его тут, а сам медленно спустился на рельсы и присел на корточки.
На всякий случай от увиденного он даже перестал дышать. Под платформой было огромное гнездо спящих собак Павлова, которые к счастью его не заметили. Эта бесформенная масса собак с жидкой чёрной шерстью или вовсе без шерсти и с розовой кожей, напоминала чёрно-розовый клубок змей в спячке. Противное зрелище, и смертельно опасное.
Музыкант сконцентрировался и собирался, мягко ступая, тихо подняться обратно, но Влад ослушался указаний Антона и собрался подойти к нему, чтобы сам посмотреть. Козырёк под ногами учёного предательски заскрежетал, и вожак в центре клубка из собак поднял свою противную облезлую морду и разлепил заспанные чёрные глаза. Чёрные и злые.
"Твою же…".
Музыкант рванул с места обратно к началу козырька, Восьмой схватил Влада за шкирку и потащил прочь. Собаки Павлова проснулись за секунду и под управлением вожака высыпали на рельсы, а затем ринулись за ними. Троица мчалась по платформе, а за ними начала появляться с хрипом и лаем стая.
Внезапно, неизвестно откуда, метрах в пяти перед ними возник человек в химзащите и с рюкзаком, а поверх химзы на шее был намотан шарф. В вытянутой руке незнакомца появился пульт, и он незамедлительно нажал на кнопку. Раздался грохот и собаки, которые почти уже все выбрались на платформу, взвизгнули. А отряд обернулся назад.
За вокзалом, чуть правее, примерно со стороны Обводного канала, начались красочные залпы салюта. Самого настоящего салюта над изуродованным ядерной войной Питером! Кажется, в этот момент замерло всё, даже само время, любуясь задорными узорами в небе.
С громким лаем и перепрыгивая через друг друга, стая посыпалась с платформы и побежала в сторону салюта. А к троице подошёл внезапно возникший человек среднего роста с небольшим пультом в руках.
– Завораживающе, не правда ли? – по-юношески восторженным голосом, слегка приглушённым через резину противогаза, спросил он у них.
Как по команде все трое повернули к нему головы с удивлёнными взглядами.
– Долго бежать будут, – с выдохом сказал незнакомец, – но нам всё равно надо спешить, могут потом по запаху выследить, тем более, если кто-нибудь из вас через чур сильно испугался.
Немое молчание.
– Да ладно вам, я потом ещё один салют запущу специально для вас, побежали, – незнакомец махнул рукой и быстрым шагом поспешил внутрь вокзала.
– Стой, – окрикнул его Влад, – у нас тут ещё дела!
Незнакомец резко развернулся:
– А, ну раз так, то у вас есть немного времени, давайте быстрей.
Антон резко повернулся к Владу.
– Куда?
– На пути до развилки, – затараторил учёный, – и направо.
Музыкант развернулся и широкими шагами пошёл обратно к злосчастному козырьку, двигаясь одновременно быстро и бесшумно. Остальные пошли за ним.
Ржавые рельсы, идущие от вокзала местами покосились, а местами были как будто вспаханы и разорваны огромным дьявольским культиватором. Кто мог сотворить такое? Хотя лучше сейчас об этом не задумываться. Радиация постаралась на славу, чудовищно изменив некоторых особей до неузнаваемости.
Незнакомец поравнялся с Антоном и спросил:
– А чего вы тут забыли?
– Сам не знаю, – ответил Музыкант, – я просто проводник.
Незнакомец посмотрел на него и его ножны за спиной сквозь треснутые окуляры резиновой маски.
– Погоди, а я тебя знаю, точнее слышал. Ты – Музыкант!
– Ну да, – пробурчал Антон.
– Приятно познакомиться, а меня все Пиротехником называют.
– Взаимно, – ответил Музыкант.
– Хотя я считаю, – добавил этот странный и внезапный парень, – что до настоящего пиротехника мне далеко, так… пироман-любитель.
Они дошли до развилки, про которую говорил Влад, и свернули направо.
За лежащим на земле забором находился большой ангар, с виду нетронутый. Они подошли к нему, прошли вдоль и свернули за угол. Если бы Антон обернулся к учёному, то встретил бы его поникший взгляд, руки, уверенно держащие лист с планом, опустились. Массивные ворота были приоткрыты и прожжены насквозь в районе замка.
"Походу вскрывали плазменным резаком. Мазуты точно, больше ни у кого такой техники не осталось".
Чтобы убедиться и совершенно без надежды Антон толкнул плечом ворота и все зашли внутрь. Внутри стоял небольшой локомотив и единственный пассажирский вагон за ним. Вокруг полный хаос, всё валялось на полу, что не смогли вынести – разбили.
Влад сразу же развернулся и вышел из ангара, остальные молча осмотрелись и последовали за ним. Обратный путь снова возглавил Антон. Вернулись в тишине тем же путём, по козырьку на платформу, зашли в здание вокзала и остановились. Теперь Антон повернулся к Пиротехнику.
– А ты-то как тут оказался? – спросил он.
– А у меня задание от бордюрщиков, – Пиротехник оглянулся на платформы, – нужно было разведать и зачистить пути. Вчера я всё осмотрел и нашёл только логово собак. За ночь соорудил салют и установил недалеко от Обводного. А когда собирался выгнать их и сжечь логово, появились вы.
После его слов Влад вышел из своей задумчивой депрессии и подошёл к Пиротехнику ближе.
– Сжечь? – удивлённо спросил учёный.
– То-очно, – протяжно и задумчиво ответил Пиротехник, – чуть не забыл же!
Он быстро сунул руку в карман и снова достал пульт. Развернулся лицом к путям и нажал на вторую кнопку. Через мгновенье, там, где было логово собак Павлова, с шипением из-под платформы на несколько метров вверх вырвались красно-жёлтые языки пламени.
"И зачем всем понадобился этот вокзал? Дружно решили свалить? Ладно, разберёмся. Сейчас главное подумать, куда дальше. Соваться на Пушкинскую точно не вариант, оттуда один выход, только через техноложку. А туда мне теперь лучше не соваться" – подумал Антон.
– Так, – Музыкант отвлёк всех от любования горящей платформой, – Влад, куда нам дальше?
– А? – учёный повернулся к нему, – а, Площадь Восстания.
– Вот так совпадение! – обрадовался Пиротехник, – значит, идём вместе!
– Тогда зайдём на Владимирской и по туннелю до бордюрщиков, – сходу обозначил план Музыкант.
Радоваться или нет этому незнакомцу и временному новому члену отряда, Антон для себя так и не решил. Но, по крайней мере, один раз он им помог, главное чтобы дальше этот странноватый парень не помешал их миссии.
Уже вчетвером они вышли с вокзала на широкий и длинный Загородный проспект, по которому они и собирались дойти до Владимирской.
На улице начинало понемногу темнеть. Антон провёл отряд мимо аллеи перед Театром Юных Зрителей, лавируя между прогнивших кузовов машин и поваленных фонарных столбов. Прошли мимо выжженных двухэтажных строений. Тут асфальт начинал немного проседать, а во дворах за треснувшей пополам двухэтажкой начинался известный подземный разлом. До Владимирской осталось уже совсем чуть-чуть.
Владимирская площадь перед метро была очень широкой, и вся она была заставлена разбитыми, покорёженными и сгнившими останками автомобилей. А между ними сотни, или даже тысячи истлевших скелетов. После катастрофы Антону не доводилось тут бывать, но страшно даже представить, что тут творилось, когда завыли сирены.
Они вышли на площадь и свернули направо, вот и бледно-оранжевое здание со скошенным углом, у которого теперь отсутствовал верхний четвёртый этаж. Спуск на Владимирскую.
***
Тихая, полуосвещённая Владимирская.
Единственная уцелевшая люстра в центре станции еле светила. Неподалёку подпаливали большой костёр – любимое место сбора Владимирцев.
– Дом, милый дом, – сказал Пиротехник сквозь противогаз и наконец стянул его с головы.
Короткие чёрные волосы торчком, словно иголки у ежа. Лицо красное, худое, а глаза голубые и безумные. Больше всего выделялся его не раз ломаный нос с горбинкой и шрамом, а на вид ему было всего лет двадцать пять, не больше.
"Сорвиголова" – первое, что пришло в голову Антону.
– Ты не обижайся, – начал Музыкант, – но я не удивлён, что ты с Владимирской. У вас тут слишком большая концентрация немножко безумных на голову.
Пиротехник пожал плечами.
– Что же тут обидного? Так и есть, про Психопата, кстати, нашего слышали?
Влад и Восьмой непонимающе молчали и слушали.
– Это тот гитарист и по совместительству роупджампер в ваш великий разлом? – Антон ухмыльнулся.
– Он самый, – кивнул Пиротехник, и глаза его загорелись ещё большим безумием, – так вот, он недавно совершил прыжок, при этом играя на гитаре!
– Да уж, вот это подвиг, – сухо ответил Музыкант.
– Ай, ничего вы не понимаете, – он с досадой махнул рукой. Ладно, пойдёмте, переночуем сегодня тут, а завтра выдвинемся к бордюрщикам. Время-то позднее.
После заварушки на техноложке все были не против отдохнуть, к тому же Владимирская вполне дружелюбная станция, ни документы не спросили, ни плату за транзит. К тому же весть о произошедшем на Технологическом институте сюда, похоже что, ещё не дошла.
Перед тем как разойтись по комнатам, Антону в голову пришла мысль, и он предложил всем посетить местный бар. Названия, как принято на многих станциях, у этого заведения не было. Да и на бар это место похоже особо не было. В никак не огороженном закутке станции, в самом дальнем углу стояла небольшая барная стойка, за которой, соответственно, стоял молодой бармен. По бокам стойки были установлены два факела на высоких палках, для освещения, а рядом были расставлены столики со стульями. Антон отправил остальных за стол, а сам подошёл к бармену.
– Нам бы поесть, а главное выпить чего-нибудь убойного, – и высыпал патроны на стойку.
– Будет сделано, – бармен хитро подмигнул ему.
