Андрей Анатольевич Кулинский
Отдел планирования
"А если спустился, если осмотрел машину?" – думала Люба. – "Если сам подергал за ручку, порезался, обнаружил яд, может, даже сам почувствовал тот мгновенный шок… что тогда? Подаст в полицию? План не удался… точно!".
Ключи зашуршали в засове. За дверью, внутри коридора тьма, а дальше, уже на кухне, во тьме фигура, и она идет к Любе, сознание стало затухать, и Люба вскрикнула.
Но вот свет включился. Это был Саша.
– Где ты шляешься? – спросил он.
– Ты? – заикаясь, спросила Люба.
– Я тебя проверял, – заявил Саша. – С мужиками посоветовался на работе. У Егора Даниловича так жена ушла. Сначала он ее понимать перестал, что она там бормочет, а потом узнал, загуляла.., – голос его стал тихий, хриплый, – и ты, Люба… и ты загуляла…
Он вздохнул, махнул рукой и ушел в комнату. Люба прошла за ним. Ее трясло, по вискам стекал холодный пот. Саша сел на диван, отвернувшись от нее.
– Говорили мне, – сказал он с трудом.
– Что говорили, – шепотом спросила Люба.
– Что с такой как ты… а я не верил, ведь ты… а они говорят, молодая, блондинка, у всех на виду в столовой… Кто он?
– Нет никого…
Она взглянула на ладони, перчатки, липкие, на пальцах размазана водянистая ядовитая масса. Руки тоже тряслись и их сложно было успокоить. Она набрала воздуха побольше и заговорила:
– Ты… ты не поймешь, и ты не должен знать, но я убила ее, мою тюремщицу… я… ты не поймешь, и не должен, и не слушай меня сейчас, забудь все, что я скажу, но я не изменяла тебе ни с кем… Я просто убила кое-кого…
Он перестал дышать, замер, а потом вдруг захохотал.
– И она еще смеется надо мной! – крикнул он в истерике. – Я жду объяснений, а она издевается!
Он вскочил с дивана, и не глядя на Любу бросился в коридор, стал собираться. Люба совсем перестала дышать, в глазах все плыло, а воздуха не хватало. Она только слышала, как открылась дверца холодильника, и кажется, Саша, недовольно хмыкнув, бросил в рюкзак банку сгущенки, потом зашел на порог комнаты, развернулся и бросился к выходу, хлопнув дверью. И от этого-то хлопка Любу прорвало и она упала на подушку, рыдая во весь голос, задыхаясь от слез, и плакала так, пока силы совсем не закончились, а потом, сжавшись в клубок, заснула.
Она проснулась еще до будильника. Мыльными взглядом с трудом разобрала, полседьмого. В горле сухо, глаза плохо видят и голова болит, накатывает волнами от затылка ко лбу, и тело устало от сна в одежде.
"Что же я натворила?" – подумала Люба.
Ей стало страшно и неприятно, как после похмелья. Она бросилась в ванну, но в отражении увидела лишь себя, испуганную, потерянную. Она умылась и бросилась бежать к дому сына старухи.
"Еще успею!" – твердила она себе. – "На машине не нужно рано вставать, он поздно выезжает из дому… успею!"
Но едва вбежав во двор, Люба замерла, по телу пробежал холодок. Машины не было.
"Уехали…" – в расстерянности прошептала она и шатаясь, побрела к скамейке. – "Надо звонить… но кому?.. Татьяне Васильевне?.. И что я ей, прямо скажу?.."
Люба села на скамейку, схватилась за влажный, ледянной лоб. Сердце стучало, в глазах стало темнеть, кажется, прежде она не падала в обморок.
– Успокойтесь, – послышалось рядом.
Люба открыла глаза и с трудом разобрала фигуру Леонида Геннадьевича, он сидел рядом.
– Как вы тут? – едва слышно спросила она.
– Я все знаю, Любовь Петровна, – ответил Леонид Геннадьевич, положив ладонь на плечо Любы.
– Господи, – прошептала Люба, и тут же отвернулась, ее тошнило.
– Спокойней. Ничего не случилось. Вам надо это знать. Ничего не случилось, и не случиться, пока мы не решим.
– Что это значит? – Люба повернулась к своему собеседнику, вытерев губы.
Теперь ей стало лучше, но тело трясло и кажется, ноги постепенно начали неметь.
– Вы успокоились? Вы будете слушать меня внимательно?
Люба кивнула, Леонид Геннадьевич осмотрелся вокруг и продолжил.
– Клопинный яд… Вы думали, он подействует? Мы следили за вами Люба. Следили за тем, как вы планируете это дело. И признаюсь, мы были потрясены. Совет проголосовал единогласно за ваше включение. Кандидатура одобрена на уровне правительства…
– Я не понимаю, – прошептала Люба.
Ее всю слегка трясло, она пыталась унять судорогу, хотя бы, чтобы было незаметно.
– Я не могу рассказать всего. Скажу только, мир устроен немного не так, как вам кажется. Наша страна… понимаете, есть чиновники, занимающиеся законами, работающие днем, и есть те, кто пытается управлять… так скажем, хаосом, планировать проблемы…
– Например?
– Отключения электричества, прорывы старых труб под только что уложенным асфальтом, не совсем случайные ошибки с переводами банковских средств, лесные пожары… а иногда и несчастные случаи. Эту графу хаоса в стране тоже нужно регулировать, нельзя допускать сбоев на местах, так скажем…
– Кто-то это все специально, по-вашему?..
– Конечно. Это все дело рук правительства. Высшее руководство обо всем знает, потому что само всем руководит. И я занимаю руководящую чиновничью должность в таком отделе планирования по нашему городу. И мы следили за тем, как вы реализуете свой план… Люба, теперь вы поняли? Вы нам нужны. У нас есть пробелы в отделе. Аварийность, ЖКХ, тут все хорошо. Но качественных специалистов по… вы поняли?
