Андрей Алексеевич Левшинов
Полковник Русь – 2

Ключи

Трудно назвать это обучением, скорее, в сакле начался ад. Ад для полковника. Ева уже минут пять как мирно дремала, сидя на скамье и прислонившись к стене. На её загорелых щеках блистали огни очага, и всё происходящее её теперь не касалось.

– Она сильно устала, – любезно произнёс Рашид, перехватив взгляд полковника на Еву… – Садись сюда, Русь!

Маг снял чайник с огня, разлил напиток по чашкам и … закрутилось.

– Я полагаю, мы можем начать. Тебе, надеюсь, известно, что такое воображение?

Полковник кивнул, уставившись в персидскую скатерть на столе, и самое последнее, что его занимало в данный момент, это воображение.

– Ты сейчас воображаешь, как сильно устал, твоя голова полна мыслей о Еве. В таком состоянии тебе и двух шагов не пройти по порталу. Дин-Гир тебя съест.

Слова мага чуть отрезвили полковника.

Он встряхнул головой и произнёс:

– То, что ты назвал воображением, ещё называется отождествлением – гурией. Да, я сейчас в мечтах.

– Тебе следует научиться управлять континуальными потоками сознания без обращения к языковым средствам.

Рашид посмотрел на полковника тёмными глазами, сузил веки, ожидая, вероятно, что тот упадёт от изумления, услышав такое определение, но полковник продолжал разглядывать скатерть, ни во что не ставя профессоров психотерапии и их формулировки.

– Материя и её проявления окружают нас с самого детства. Мы сейчас займёмся её составными частями – первоэлементами. Надеюсь, что эти понятия тебе знакомы…

Старик, видимо, заметил, наконец, что полковник своими мыслями слишком далёк от проблем расщепления материи на первоэлементы, поэтому многозначительно кашлянул и сказал уже другим тоном:

– Послушай, сынок, материал, который мне с тобой предстоит пройти, довольно серьёзный, да и время наше очень ограничено. Я для тебя что-то вроде уходящего последнего вагона. Поэтому я прошу быть как можно внимательней. Если у тебя есть какие-то свои заботы, то ты мне о них расскажешь после возвращения.

Полковник отхлебнул из чашки и изумлённо поднял брови. К нему тут же вернулась ясность мышления. Одной из первых была мысль о старике, который заварил необычный чай.

Между тем Рашид невозмутимо повёл вокруг глазами и спросил:

– Что ты тут видишь?

От этих слов ничего не изменилось. Ева мирно посапывала, сидя на лавке, из окна струился солнечный свет, в котором плавали редкие пылинки, глиняные стены покрывала сеть мелких трещин.

– Вижу твой дом, стены, огонь, тебя, Еву, – неохотно ответил полковник.

– Всё, что ты перечислил, это совокупность первоэлементов: огня, земли, воды, воздуха и пространства. Например, в твоей жене воды 70 %, земли 12 %, воздуха 6 %, огня 4 % и пространства 8 %. Перед тобой раствор первоэлементов, который тебе очень нравится, но точно такое же соотношение их в другой женщине не вызвало бы у тебя таких же чувств. Почему?

Полковник ошалело переводил глаза со спящей Евы на старика, пытаясь найти ответ. Он принялся внимательно разглядывать шершавые стены, скатерть, скользил взглядом по лицу девушки, словно в перекрестье прицела ловил пылинки.

– Узор первоэлементов в каждой вещи уникален и создан в каждом случае по особому закону, – нерешительно произнёс полковник.

– Во все времена Мир создавался из пяти элементов, – продолжил свою лекцию Рашид. – Но каждый предмет или человек создаётся с помощью специального секретного ключа, чтобы войти или выйти мог тот, кто знает эту тайну. Для человеческих отношений вы придумали слово любовь, которое позволяет входить друг в друга, но слово-ключ или пароль ещё надо чувствовать. Когда люди думают, что любят, они держат ключ в руках, но чтобы его повернуть, нужно чувствовать. Вот почему многие несчастны: они находятся рядом с сокровищем, но влачат жалкое существование. Они бывают настолько разочарованы, что, простояв у двери с ключом несколько лет, бросают всё в сердцах и уходят, так ни разу не побывав даже в гостях.

Тебе придётся овладеть умением находить слова и чувствовать их в самых невероятных ситуациях. Портал открывается и закрывается двумя ключами, но перед ним и внутри находится множество мембран, для преодоления которых потребуются маленькие ключики. Разумеется, мы начнём с чего-нибудь простого….

Ночные уроки

К шести вечера свет в окне стал меркнуть как в зале кинотеатра перед фильмом. Старик зажёг лампу, вместе с полковником они перенесли Еву на лежанку. Та проснулась, но полковник сказал:

– Спи, дорогая, мы в безопасности.

Ева повернулась на бок и по-детски засопела.

– Отдохни, – бросил Рашид полковнику, а сам вышел во двор.

Полковник лёг на лавку в полном изнеможении, с распухшей головой и тупо смотрел на белёсый потолок. В сущности, белый потолок был для него вовсе не белый – он сплошь был усыпан словами, их значениями и эмоциональными смыслами, которые, со сводящим с ума упорством, мельтешили у полковника перед глазами. Чтобы прогнать их, Русь опустил веки, но они и под веками продолжили свой пляс, но уже на красном фоне. Четыре часа назад они заявились в дом мага, но этого времени оказалось вполне достаточно, чтобы вдохнуть в полковника ненависть ко всем словарям в мире. Стили, жаргоны, этимология, – старик и впрямь был профессором в своём деле.

Где-то там скрипнула дверь, но полковник не обращал внимания, поглощённый хороводом перед своими глазами. Ждать ему было некого, погоня была далеко, по крайней мере, ещё пару дней. Послышались шаги по глинобитному полу, и чуть ли не над самой головой полковника прозвучал мягкий голос Рашида:

– Отдохни полчасика, и мы продолжим. Завтра с утра в путь.

Полковник открыл глаза и за чередой пляшущих слов увидел сморщенное лицо мага.

– Закрой глаза и спи, – с этими словами старик положил свою ладонь на лоб полковника.

Русь покорился тёплой руке и опять закрыл глаза.

Ровно через полчаса Рашид прикоснулся к плечу полковника.

– Вставай, продолжим.

Полковник сел, протёр глаза. Полумрак жилища освещался лампой и огнём очага. Никаких слов перед глазами не было. Он сделал несколько глотков остывшего чая и окончательно пришёл в себя. Рашид продолжил свою лекцию, по мере которой полковник составил мнение, что история не знала инквизитора более страшного, чем этот плюгавенький человечек с седой бородой в чалме. Начинив за несколько часов подряд голову полковника образами многочисленных слов, их связями и последовательностями, он сейчас с дьявольской усмешкой перешёл к цифрам. И не столько к самим цифрам, но и к той гимнастике ума, после которой запоминание каких-нибудь исторических дат покажется детской забавой.

Как ни концентрировал и мобилизовал свой ум полковник, иногда Рашид прикрикивал:

– Очнись, Русь, мы сейчас проходим самое главное.

Но после всего услышанного полковник уже не понимал, что для него главное. Его сознание смотрело на всё с такого расстояния, что начнись пожар или землетрясение – его бы это не взволновало. Ближе к полуночи Рашид опять решил устроить перерыв.

– Поспи часика два, нам до утра осталась ещё одна тема.

Полковника не надо было упрашивать. Как подкошенный он вытянулся на лавке. Разгорячённый ум по привычке крутанул в его голове несколько мыслей. «Если не считать пыток, которым подвергает меня Рашид, моя жизнь течёт без всяких потрясений. Я обрёл в своей судьбе Еву, продолжаю путешествовать. А то, что меня ищет половина разведок мира – к этому не привыкать. Я здоров, травм нет, похоже, Бог и его ангелы осуществляют надзор по всем правилам. Неизвестность будущего становится достаточно известной, чтобы вызывать у меня ощущение тяжести в области живота, какое бывает, когда слишком много съешь или сильно испугаешься». Эта фраза была последней, которую осознал полковник, перед тем как провалиться в глубокий сон.

Через два часа неумолимый старик разбудил полковника:

– Просыпайся. Выйди во двор, умойся у колодца.

Вставая, полковник подумал: «Возможно, поэтому старик живёт один. Сплошная функция, хоть внутри огромный, сияющий, красивый мир. Но кто-то же должен делать эту работу».

Холодная вода прояснила ум, а два часа сна придали сил полковнику. Усевшись напротив Рашида, полковник опять начал внимать старику.

После слов и цифр наступила очередь их комбинаций с диковинными образами хитроумных сочетаний. Старый маг был неисчерпаем и непогрешим, как подлинная энциклопедия. Довольно объёмистая и полезная энциклопедия, которая едва ли скоро увидит свет, иначе её пришлось бы озаглавить «Справочник сталкера». Скверно то, что скоро пропоют петухи и полковнику придётся идти на перевал одному. Без Евы. Русь поймал себя на мысли, что успел так привыкнуть к ней, что предстоящая разлука почувствовалась как сдирание кожи с груди.

К утру инструктаж был окончен. Полковник похлопал глазами и зажмурился, чтобы вернуться к реальности. Потягиваясь, поднялась с лежанки и Ева.

– Доброе утро, Русь, доброе утро, Рашид, – позёвывая, произнесла она.

Старик в ответ кивнул.

– Сын отведёт тебя к моему другу, у него ты будешь в безопасности, – потом он повернул голову к полковнику: – На обратном пути я оставлю тебе метку, по которой ты её найдёшь, – кивнув в сторону Евы, пробормотал старик.

– Буду считать это приказом, – отозвался Русь.

– Сейчас приготовлю завтрак – и в путь, – закончил старик.

Ева подошла к полковнику и обняла его.

– Надолго? – пролепетала девушка.

– Как пойдёт. Надеюсь, успею, – взгляд полковника скользнул по животу Евы.

– А я уверена в этом.

– Так, значит, и будет, – прошептал полковник на ухо Еве, прижимая её к своей груди.

Вход в портал

Судя по укорачивающейся тени, приближался полдень. С подъёмом вверх жара спала, а марево расплавленного воздуха вместе с липким потом осталось внизу. Древняя дорога на Хотан шла к перевалу между двух ущелий, хребты которых кое-где даже сейчас были покрыты снегом. Повсюду валялись обломки камней, как определил полковник, образовавшиеся здесь от мощного взрыва слева.

«Англичане», – эта мысль прервала воспоминания полковника о тяжёлой ученической ночи в доме Рашида, о прощании с Евой и двух днях пути сюда.

«Ну вот, почти добрался», – пробормотал он про себя и полез наверх.

Подъём был не настолько труден, как монотонен. Маленькие камни были подвижны, поэтому полковник находил те, что побольше и, отталкиваясь, шагал или прыгал на следующие.

Автоматизм движений полковника прервало странное ощущение. Он остановился, выровнял дыхание, вспоминая уроки старого мага. Тонкие вибрации на уровне живота и ниже, походили на страхи, но почему-то были сладкие. «Истинное Я нужно отличать от ограниченной индивидуальной личности или тела», – вспомнились полковнику слова Рашида. «Значит, я у первой мембраны», – заключил он.

Полковник Русь выбрал камни поровнее, встал на них, и застыл. Суть прохода в портал другого измерения была не оригинальной. Точно так же, как ключ, постепенно вставляемый в замок, проходит зубцы и выемки, здесь надо на каждом этапе избавляться от целого пласта отождествлений, с каждым шагом повышая тонкость вибраций. То, что сейчас происходило внутри и снаружи полковника требовалось охарактеризовать одним словом. Всего одним. Это слово и заключённый в нём смысл являлись паролем, ключом для прохождения дальше. Рашид рассказывал полковнику: «Бывало, кто-нибудь сбивался с тропы или привлечённый чем-нибудь начинал карабкаться вверх. Сначала у него подкашивались ноги. Потом начинала адски болеть голова. Если такой не поворачивал назад, то умирал в страшных мучениях. Иногда караванщики видели, как отбившегося от обоза накрывало облако, а после человек исчезал. Только камни и ничего больше вокруг. Это место считалось проклятым, но другого пути не было».

Полковник расслабился. На его лице появилась снисходительная улыбка человека, готового ко всему. Он стоял как младенец перед джунглями, из которых выходили дикие звери. Русь стоял и вглядывался в тёмное пространство перед собой, в котором поблёскивали светящиеся алчные глаза. Дьявол склонился подбородком над левым плечом Руся, а через правое – с интересом заглядывал Ангел. Они молчали: им было безумно интересно, как полковник сделает первый шаг.

Сначала полковник раздумывал, не нырнуть ли головой вперёд. А может, сесть на камень и свалиться? В конце концов, полковник решился осторожно занести ногу на следующий камень, как тут из окружающего мрака к нему бросился пёс с оскаленной мордой. Каждый из четырёх клыков был не меньше четырёх сантиметров, от яростной скорости и прыжка слюна брызгами летела на шерстистую морду.

«Пёс!», – воскликнул про себя полковник и тут же хотел добавить «тебя», как это слово заполнило всё окружающее пространство. Мрак съёжился и исчез вместе со стаями диких неведомых зверей. Дьявол хмыкнул и прыжком унёсся вперёд. Ангел улыбнулся и растаял.

Полковник приходил в себя. Он по-прежнему стоял на камнях склона. Солнечный свет заливал скалы, долину и верхушки хребтов. Рядом с ним, у левой ноги сидела огромная собака, задрав голову, ловила его взгляд.

– Пёс, откуда ты? – удручённо спросил полковник.

В ответ пёс понюхал руку, лизнул её и пошёл вперёд.

Полковник Русь пробормотал про себя «чудеса» и поплёлся за ним.

У входа в портал

«А ты, старик, чуть было не сыграл в ящик», – говорил себе полковник, едва успевая за псом. «Если бы не пёс, я бы решил преодолеть первую мембрану как-то физически: шагнул бы или прорвал силой. Лежать тогда мне с опухшей головой и ждать, когда съедят волки с птицами. Не видать мне ни Евы, ни… Стоп. Отлично. Если ты будешь хныкать так при каждом преодолённом усилии, слёз не хватит, ну и превратишься в бабу».

Внутренний монолог в голове Руся прервался, потому что пёс остановился и повернул голову в сторону полковника. Он тоже встал и тут же покрылся липким потом. «Твою… м-м-м..! Как он это сделал?! Это же мысли второй мембраны! Ещё бы полвитка мысленной паники и я бы перестал существовать. Как мужчина. Стоп! Опять пошли мысли не туда. Спасибо, пёс. Порычи на меня, чтобы я образумился».

Пёс сел и рыкнул в сторону полковника. «Ты и мысли читать умеешь, – ухмыльнулся полковник, почти полностью избавившись от внутренних наваждений. – Что там говорил Рашид о потоках сознания?» С этой мысли полковник отрезвел и опять застыл. Он стоял крепко на ногах, а кистями рук сложил мудру, показанную стариком. Внутренне опершись на тонусные мышцы спины и разгибатели ног, полковник щелчком отключил словесный поток буддхи*, оставив активной только чистую материю внутренней читты**.

* Буддхи – одна из составляющих функций сознания, отвечающая за интеллект.

** Читта – функция сознания, воспринимающая мир невербально.

Через мгновение полковник очнулся сидящим в позе жертвы стоматолога: ступни выше поясницы, глаза в потолок, рот нараспашку. В довершение такого безобразия руки полковника были аккуратно обёрнуты скотчем, приковав его к подлокотникам кресла. Полковник скосил глаза и закрыл рот. Ощупав себя изнутри языком, он не обнаружил никаких посторонних вкусов. За окном просторного помещения виднелись горы.

Полковник перевёл взгляд перед собой. Напротив, в таком же глубоком и странном кресле расположился Кушнер, неформально одетый в клетчатую рубашку и джинсы. Его руки были свободны, на столике перед ними лежал пистолет с глушителем. Черномазый открыл рот и произнёс: «Хотите, расскажу, как всё получилось?»

– История началась с 1993-го. Я подумал о том, что с детства мечтал спроектировать дорожную машину. Тогда я сел перед листом бумаги и спросил себя, что хочу на нём увидеть? Отец спросил меня, чем я занимаюсь, а когда я рассказал, поведал мне о подземных тоннелях и пространственно-временных порталах. С тех пор я понял, чего хочу. Зачем проектировать машины для людей? Пусть они сами этим занимаются. Я буду пользоваться более эффективным транспортом и путешествовать через порталы. С помощью вас я нашёл этот портал, теперь мне нужен ключ от его дверей. Вы ведь его мне скажете, это слово? – он улыбнулся, показав два ряда ровных белых зубов.

От его улыбки у полковника пробежал холодок по спине. «Где я просчитался? Встал, замер – и вот я здесь. Что-то тут не так…» – полковник лихорадочно искал ответы на свои вопросы, в то же время его немного бесило неподвижное положение в кресле.

Продолжая слушать черномазого, полковник вспоминал наставления Рашида. «Учись, сынок, отделять своё субъективное Я от реальности. Пусть оно только наблюдает. Спроси его, что оно видит?»

«А что вижу я, вернее, моё Я сейчас? – встревожено начал думать полковник. – Горы за окном, оскал черномазого… А в себе? Раздражительность! Да, чтобы увидеть реальность, мне надо успокоиться. Давай-ка, товарищ полковничек, подышим». К этим мыслям полковник добавил унани-мудру*, благо скотчем были обмотаны только предплечья.

Кушнер продолжил говорить, но полковник сосредоточился на ощущениях в пальцах рук. Как-то без удивления он почувствовал левой кистью прикосновение тёплой шерсти. Скосив глаза влево, полковник словно в тумане разглядел очертания собаки, сидящей у левой руки и трущейся о неё. В её позе и поведении была какая-то спокойная смелость. «Спокойная смелость», – произнёс про себя полковник, очарованный этим видением. Тут же помещение с черномазым и идиотскими креслами пропали, полковник моргнул и увидел себя, стоящим на каменном склоне. У левой ноги сидел пёс и тёрся о его руку. Полковник ещё раз произнёс про себя «спокойная смелость», после чего оцепенение полностью сошло, и он почувствовал возможность двигаться дальше.

* Унани-мудра – соединение большого и указательного пальцев в районе второй фаланги

Потусторонье

«Начать после таких переживаний, наверное, надо с воспевания самых простых радостей пребывания в горах: всякий там ветерок, треплющий волосы, тёплые объятия солнышка, щекочущий ноздри запах арчи. Затем стоит проанализировать интригующую статистику входа в портал: два раза из двух меня спасал пёс. Однако проблема в том, – сам с собой говорил полковник, – что к собакам я равнодушен. Не млею от их присутствия и не жалею, что ни разу не завёл лохматого четвероногого друга. Это значит, что в моей психике и памяти нет ярких образов, которые бы произвели такие реальные проекции на сознание. Тут и копаться как следует не надо, чтобы почти в каждой моей извилине и в каждом втором гормоне лимбической системы отыскать след Евы, но её и духа не было ни в первом случае, ни во втором. Откуда взялся пёс?»

В который раз собака в ответ на мысли о ней повернула голову в сторону полковника и открыла рот, высунув язык.

«Вот, опять улыбается, – продолжил свой монолог полковник. – Лучше бы ты поговорила со мной, если такая сказочная. Или такой?»

Полковник внимательнее присмотрелся к карабкающейся по камням собаке, и заключил: «Извини, ты – пёс. Хм, а не Рашид ли послал мне помощника? Что тут удивляться при его умениях, ведь это может даже его сын. А что, царь Гвидон и в комара и в шмеля умел превращаться, тогда это было в порядке вещей. Ещё в начале прошлого века было полно свидетельств о превращении людей в волков, медведей и обратно. Так что, буду я тебя иногда звать «пёс», а при случае «Мухтади».

Тут опять огромный лохматый пёс обернулся и сел возле огромного валуна в два человеческих роста.

«Надо войти в резонанс. Это дверь, за ней коридор. Дверь в портал открывается паролем. Голова у меня не болит, кровь из ушей и носа не течёт», – рассуждал полковник, стоя перед каменной глыбой. Но на всякий случай утёрся ладонью и проверил, нет ли красного следа. «Чисто. Также и с эмоциями. Проход через мембраны уничтожил их на корню, а для резонансного входа нужен нерв. Что меня сейчас волнует? – продолжал разговаривать сам с собой полковник. – Ева? Человечество? Николай Павлович? Друзья? Да что такое! Прямо истукан каменный под стать этому валуну. Хоть возвращайся и пробуй второй раз!»

От досады и внутренней детской беспомощности волна эмоций от живота девятым валом обрушилась на голову полковника. Он даже улыбнулся, хотя физически выдержать это было трудно. Заломило в висках, и будто внутренним молотом кто-то несколько раз ударил по черепной коробке снизу вверх.

«Ну вот, порядок, ожил», – пронеслось у полковника в голове.Он сложил ладони и опять застыл, но не камнем, а оголённым нервом, антенной, способной улавливать самые слабые сигналы. Сначала у полковника в ушах раздался тонкий звон – предвестник входа в астральное пространство. Такое явление было для него привычным, но сейчас следовало воспроизвести пароль, чтобы открылись два портала. Старый маг сделал его меняющимся в зависимости от времени дня, погодных условий и сущности характера входящего человека. Это было похоже на решение коана* в системе дзен Риндзая, только в десятки раз сложнее.

* Коан – загадки в системе дзен, которые невозможно решить рациональным умом

Полковник сначала избавился от плоти, оставив только кости, потом его сосредоточение сконцентрировалось на стихиях первоэлементов. Жизненный опыт, пройденные испытания и недавние уроки мага помогли избавиться от самых тонких отождествлений, после чего Я полковника стало частью окружающего пейзажа. Слившись в своём сознании с камнями, валуном, воздухом, небом и даже с рядом сидящим псом, полковник увидел женщину, похожую на его мать. Она стояла рядом, в белых одеждах, её тёмные глаза спокойно на него смотрели, а губы чуть улыбались. Это была мать Рашида, бабушка Мухтади, так понял полковник. Он прошептал «мама» и тут же оказался в большом просторном зале, уходящем в полумрак света факелов, закреплённых на стенах.

Старый волк был голоден. Уже давно он не чувствовал запахов горных козлов или даже мышей. Голод привёл его на человеческую тропу. Он знал, что там, где люди, есть чем поживиться. Можно утащить собаку от каравана или даже напасть на одинокого путника. Волку повезло. Он учуял одного человека и две ночи и два дня плёлся за ним, стараясь быть незамеченным. Волк ждал, когда человек устанет или заснёт у костра, а тот погаснет. Запах человека говорил ему, что тот здоров и схватка может закончиться не в его пользу. Волк решил выжидать. На второй день человек сошёл с тропы и стал подниматься вверх. Он остановился один раз, потом второй. Запахи, доносившиеся до морды волка, стали слабеть, подсказывая инстинктам, что добыча ослабела. Когда человек остановился в третий раз, старый волк стал готовиться к прыжку. Он припал на передние лапы, а задние напружинил. Волчья пасть оскалилась, подготовив к смертельной работе огромные белые клыки. Волк ещё раз втянул носом воздух, чтобы удостовериться в слабости и беспомощности человека. Волчьи лапы сработали как мощные пружины, а тело взметнулось серой молнией. Волк клацнул зубами воздух и жалобно заскулил, переминаясь с лапы на лапу там, где приземлился после прыжка. Человек исчез, оставив после себя только запах.

Волк повертел мордой, взвизгивая и скуля от обиды, потом развернулся и снова побежал к тропе. Удивление от происшедшего опять заглушил голод.