Журналист договаривается с фотографом о стоимости его работы.
– Знакомься, Маша.
– Здрасьте, Маша, я Гарик.
– Маша.
– О-о, так ты же…
– Слушай, а я тебя не это… Гарик, Гарик щас, Машенька, одну секунду. Гарик…
– А где я её видел?
– На деньгах ты её видел, это принцесса Мария.
– А-а… А я подумал, что это эта…
– Да ладно.
***
– Так это же из-за неё весь город перекрыли!
– Конечно.
– Круто.
– Принцесса Мария.
– Да ладно! Ух ты!
– Соберись. Эксклюзивное интервью плюс фотографии. Гонорар – десять тысяч. Пять мои.
– Две.
– Четыре.
– Две.
– Три.
– Ладно. Да не глазей ты на неё так.
– Ты посмотри, менты кого-то ищут.
– Я знаю, кого они ищут.
– Четыре.
– Вот цинизм и цифры тебя погубят. Пиксель в шляпе!
– Я знаю.
Компания на Мерседесе нарушила ПДД и была остановлена экипажем ДПС.
– Мерседес 065, прижаться к поребрику!
– А ведь всё так хорошо начиналось.
– Я боюсь полиции.
***
– Иди.
***
– Так, чё такое? Чё так ездим? Нарушаем, хулиганим на дорогах.
– Да что вы, какие из нас хулиганы?
– Права.
– Чьи, мои?
– Ваши, ваши, документы на машину. Ваша машина?
– Щас, щас.
– Это моя машина, извините… Пожалуйста, вот.
– Так, техосмотр. Машину на штрафстоянку.
– Ну, простите, пожалуйста, ну.
– Что такое?
– Командир, ну, слушай, мы девушку возим, памятники показываем. Мы сами журналисты. Ну чё ты, ну, давай по-свойски, ну. Девушка из-за границы приехала.
– Из-за границы?
– Ну.
– Откуда?
– Так…
– А, так из Америки.
– Откуда же ещё. Из Америки.
– В сторонку… Ну-у, как вам город?
– He ask, how do you like our city.
– Wonderful!
– Всё нормально, очень нравится, лучше не видала.
– Ага… А на заливе чё, не была?
– А-м…
– Нет, на заливе не была.
– Но едем.
– Едете… Отойди-ка… И чё?
– Чё? А-а. Брат.
– Я тебе не брат.
– Т-товарищ полицейский, у меня есть двести рублей…
– Свозите, свозите. Обязательно свозите.
– Угу. Спасибо.
– Тока аккуратненько.
– I love Russia! I love russian policemen!
– Мы тоже вас любим, Америка!
– Нам ты таких слов не говорила.
***
– Американка. Красивая.
– Отпустил, что ли?
– Ага. Катаются по городу, показывают.
Студент мединститута с помощью манипуляции (ложный выбор) уговаривает другого студента поменять бирки у трупов, чтобы получить для вскрытия тело получше.
– Мне нужен этот.
– Этого нельзя.
– Почему?
– Нельзя.
– Почему?
– Потому что тут должен делать вскрытие настоящий врач.
– Патологоанатомы – ненастоящие врачи.
– Как и педикюрши.
– Мило, но непоследовательно.
– Я знаю.
– Мне нужен этот.
– Эй, не тыкай трупы пальцем.
– Можешь практиковаться на Кленсе.
– Бездомный алкоголик? Нам нужна печень, а не труха, которую промывали спиртом двадцать лет.
– У нас сегодня ничего, кроме гамбургеров, берите и валите.
– Я хочу вскрытие грудной клетки. И Джессика тоже.
– Ты сказал Джессике?
– Да, я же тебе говорил. Ты запал на неё?
– Может быть.
– Поменяй бирки.
– Что?
– Поменяй их бирки. Скажешь, что перепутал.
– Что? Слушай, это не химчистка, это люди!
– Это не люди, это трупы.
– Да меня же с работы уволят!
– Найдёшь новую. Слушай, экзамен через неделю: или ты потеряешь работу, или, подумай, вылетишь из мединститута.
– Тяжкий выбор… Хорошо.
– Умница!
– Исключительно под жесточайшим давлением.
– Справедливо замечено. Круто будет.
– Да уж…
«Продажа» с помощью аукциона парня, неосмотрительно пообещавшего любую помощь другу-барменше, девушкам на вечеринке в баре.
– Джерси, короче, этот пожарник опустил меня на 250 долларов.
– Лил, мне правда очень жаль.
– Давай договоримся: ты находишь для меня эти 250 баксов сегодня, завтра я разрешаю тебе дальше работать.
***
– Неплохо для милой и невинной девушки.
– Как ты нашел меня?
– Ребята на работе мне подсказали, где искать «Койотов».
– Смотри на меня внимательно, так как я сегодня тут работаю последний вечер: меня уволили.
– За что?
– Я должна найти 250 долларов за два часа.
– Это совершенно невозможно.
– Здесь девять долларов. Для начала хватит. Хорошо? Я всегда помогаю друзьям, нуждающимся в помощи. Почему ты на меня так смотришь?
– Кевин, мне не нужны твои деньги… Внимание, внимание, дамочки! Продается мужик за 25 долларов через аукцион. Всего на одну ночь. Настоящий жеребчик в полном расцвете сил! Давай, вставай.
– Ни за что.
– А что, дешево…
– Вайолет, что ты делаешь?
– Ты ведь сам сказал, что мне поможешь. Вставай, чтобы все на тебя посмотрели.
– Зачем ты это делаешь?
– Пора расплачиваться, мистер О'Донелл. Так, поворачивайся.
– О, боже, нет. Только не это, только не это.
– Покажи им, что у тебя есть. Леди, вы хотите посмотреть?
– У меня есть 25 долларов!
– 35!
– 35 долларов! Кто больше?
– 40 долларов.
– Что ты делаешь?
– Давайте, девочки, кто скажет 50?
– 50!
– 61 доллар.
– Ставлю 70.
– Давайте, девочки, кто скажет 75?
– 75 долларов!
– 80 долларов!
– Молодцы! Я слышу 85?
– 90!
– 95 долларов!
– 100 долларов!
– Хочешь к мамочке? Это мой мальчик. Да, это мой мальчик.
– Давай, давай!
– 125 долларов!
– 140 тут.
– Давайте, девочки. 150 и вы увидите его задницу.
– 175 долларов!
– 200 долларов!
– Тут 215!
– 250 долларов!
– Продано за 250 долларов!
– Нет!..
– Давай, дорогуша, он твой.
– Будь ты проклят!
– Блондинка дала бы 275.
– Ну-ка, пошли со мной.
– Теперь ты моя должница за эти 250 долларов.
Работорговец продает животных и рабов старому клиенту.
– Проксимо! Дружище. Каждый день в радость, когда ты рядом, но сегодня день твоей самой большой удачи.
– Те жирафы, что ты мне продал, приплода-то у них так и нет. Они только жрут много, а размножаться не хотят. Ты мне всучил неправильных жирафов. Гони назад мои деньги.
– И не подумаю. Отдам по сходной цене. Видел мой новый товар? Пойди и посмотри на них.
– А они умеют сражаться? Скоро состязания.
– Кое-кто хорош для боя, а кто-то для скорой смерти. Мне кажется, тебе нужны и те, и другие. Вставай.
– Какое твое занятие?
– Я был охотником.
– Я купил его в соляных копях Карфагена.
– Сядь. Знак легиона, дезертир.
– Может быть. А мне какое дело? Он испанец.
– Я возьму шестерых. За тысячу.
– За тысячу?! Один нумидиец стоит две тысячи.
– Товар-то с гнильцой.
– Тем пикантнее вкус. Стой, стой. Погоди! Давай поторгуемся.
– Я дам тебе две тысячи и четыре тысячи за зверей. Всего пять тысяч как старому другу.
Жена хочет переехать всей семьёй в город.
– С девочками всё нормально.
– Да… Дженни перестала кашлять, не нужно было покупать им мороженое.
– Эннис, а могли бы мы переехать в город? Я уже устала от этого ранчо. Альме-младшей не с кем играть. Кроме того, я боюсь за Дженни, до врача далеко ехать.
– Нет, в городе слишком высокая арендная плата.
– Есть дешевое жильё у реки, думаю, я могу договориться о цене.
– Уверен, ты могла бы и с этим домом что-нибудь сделать. Эннис, я знаю, тебе тоже этого хочется. Настоящий дом, много детей, с которыми девочки могли бы играть. Чтобы было не так одиноко, как в твоём детстве. Ты ведь не хочешь этого?
– Но тебе ведь не одиноко, да?
– Ты уверен, что девочки уснули?.. Иди сюда.
Мужчина продаёт киборга, которого нашёл на свалке.
– Его сегодня выкинули на свалку. Ты знаешь, кто это? Ты знаешь, как трудно мне было его сюда пронести?.. Эй, ты. Послушай меня, это был боевой киборг с превосходным чипом интеллекта. Реальный чип, правда?..
– Он слишком повреждён.
– Да ни фига! Он почти новый. Военные полицейские сказали, что этот киборг был лучший!
– Мне всё равно. Дам тебе два кредита.
– Ты знаешь доктора Джиро? Лучше я отдам его ему.
– Четыре кредита.
– Забудь, я его забираю.
– Не жадничай, ещё два кредита. Пойдёт?
Бандит использует манипуляцию на чувстве страха, чтобы заставить свидетеля молчать об увиденном.
– Попробуешь рот разинуть, убью.
– Главное, ни во что не вмешиваться. Я вас правильно понял? А я просто хотел помочь. Может, тяжело?
– Не надо.
– Я пойду?
– Сидеть. Не вздумай вызвать милицию.
– Ну, что вы, я просто хотел помочь поднести этого мальчика.
– Вот если кто пробежит мимо и спросит про нас и про мальчика, ты что скажешь?
– Никого не видел, все люди – братья, все должны помогать друг другу.
– Молодец! Сиди читай.
Художник-дипломник получает задание написать художественное панно с портретами деревенских жителей.
– И что ж это панно будет означать?
– Исторический момент. Как память, наверное.
– Как памятник, что ли?
– Награды у вас какие имеются?
– Ну, тогда я не согласна рисоваться.
– Как это?
– А пускай отец мой там будет, на той панно. Он погиб в сорок четвёртом в Польше.
– Ну, так он же… А там-то живые.
– Без отца не согласна.
– Ну, поймите вы меня, у меня списки. Всё утверждено, там живые люди.
– А что если из тех живых кто завтра помрёт? Что тогда?
– Ну, тогда как память, наверное.
– Вот и я хочу, чтоб мой батя как память остался.
– Мне без вас работу не зачтут… Ладно, давайте фотографию.
Манипуляция на лести художником вскрыта, но предложение принято.
– А самое главное, у меня к тебе просьба личного характера. Ты председателя нашего Матвея Тимофеича в картину вписал? А это – отец нашего Мирон Сысоича. Ну, бугра нашего. Тоже на войне погиб. Сам Мирон не стал тебя просить. В общем, впиши куда-нибудь его в уголке. Очень прошу.
– Я не могу, я и так пока этого… как его?
– Гурьева вписывал, всё равновесие нарушил.
– Ну хоть там где-нибудь в уголке за трактором, что ли.
– Ты что, с ума сошёл? Да вся композиция к чёрту полетит.
– Да хер с ней! Пусть летит, а мы тебе премию наметили, красок подкупим.
– Блин…
– О, кстати, у тебя хорошее панно получилось. Стоят так все строго, так гладко. Ты хороший художник.
– Считай, что я повёлся на твою лесть.
Женщина просит вписать в картинную галерею портрет её сына. После отказа манипулирует на чувстве жалости.
– Андрюха, тут ещё одну фотографию принесли. Я говорю, что ни хрена нет места на картине.
– Конечно, нет! Утром в кассу и нахрен отсюда… Ну, не могу. Списки, кого рисовать, ваш Мирон составлял. Это не в моей власти.
– Я ходила к нему, он сказал, что если вы возьмётесь, то чтоб можно было.
– Не можно! Сегодня в четыре часа получаю свои лавандосы и уезжаю.
– Значит, моего мальчика здесь не будет…
– Не будет. Поймите вы, у меня денег нет, мне жрать нечего. Я здесь и так уже третий день лишний.
– Жрать у нас нет ни хрена! Ни жрать, ни пить, ни выпить.
– А вы знаете у меня… у меня деньги есть, я заплачу. Клизюшка, у меня есть яички хорошие, а потом, мы кабанчика недавно…
– Да не нужна мне ваша плата. Я домой хочу, в Москву… Да чё вы плачете тут все, а?.. Сколько время?
– Пол-первого.
– Давайте фотографию.
– Господи, я не знаю, как вас благодарить. Вот он, Валя, сынок. В Чечне год назад…
– Сколько ему было?
– Да примерно так же как и тебе: двадцать.
– Помладше будет. Теперь помладше. Сделаю, обязательно сделаю.
– Лиза меня зовут, а сынка моего – Валей. Я быстро, я сейчас. Поесть вам принесу.
Сотрудники спецслужб пытаются выяснить у жены причины бегства её мужа за границу. Действие происходит в ГДР до её объединения с ФРГ.
– Ваш супруг в третий раз посещает капстрану.
– Он заменил своего шефа профессора Клингера.
– Вы знаете, с кем он встречается на Западе?
– Нет.
– Фрау Кернер, вы могли бы описать ваши отношения?
– Ваш муж говорил, что намерен бежать из страны, фрау Кернер?
– Вы обсуждали эту тему?
– Хватит! Оставьте меня в покое!
Продажа подключения к спутниковому телевидению. Действие происходит в ГДР после объединения с ФРГ.
– Добрый день. Фирма «Иск-Ти-Ви». Мы хотели…
– Здравствуйте.
– Нужна спутниковая антенна?
– Нет денег?
***
– Добрый день. Любите футбол? Тогда это для вас.
***
– Добрый день. Фирма «Икс-Ти-Ви». Мы из «Икс-Ти-Ви». Разве вам не нужна тарелка?
***
– Первый вьетнамский канал, второй вьетнамский канал и ещё вьетнамский спортивный канал.
– Всё понятно.
Переговоры адвокатов по бракоразводному процессу.
– Прежде чем мы начнём, мистер Макбрайтон поручил сообщить вам, что если вы прекратите это судебное разбирательство сейчас, он не будет выдвигать обвинений против вашего клиента.
– Мы отклоняем предложение.
– Как вы собираетесь выиграть дело?
– Посмотрите на доказательство, и вы представите исход дела.
– Мисс Уокер амбициозна. Мой клиент был главным кандидатом на должность вице-президента. Убрав его с дороги, у неё появились шансы получить эту работу. Она уже заняла старый кабинет мистера Дэнингса?
– Это единственный свободный кабинет на этаже.
– Вы отлично взбираетесь по служебной лестнице, мисс Уокер.
– Это абсурд.
– Не так давно вы работали на компанию «Холмс и Дженингс» в Чикаго. Вы подали в суд на Митчелла Лейтона за сексуальные домогательства. Компания уладила это дело, заплатив вам двести тысяч долларов и повысив вас до младшего вице-президента.
– Это закрытая информация.
– После этого, работая в Далласе, вы предъявили иск вашему боссу, и вновь – за сексуальные домогательства. Дело закончилось его отставкой и неизвестной суммой для вас. Почему вы не возбудили уголовное дело против мистера Дэнингса?
– Быть привлекательной женщиной на работе – это всегда профессиональный риск. Если бы я предъявляла иски всем мужчинам, которые приставали ко мне, я бы не выходила из суда.
– Вы не говорите, что он приставал к вам, вы говорите, что он пытался изнасиловать вас.
– Мистер Макбредон очень беспокоится о репутации компании, я подумала, что этот вопрос лучше уладить внутри.
– Конечно, мистер Макбредон не оставит без внимания вашу предусмотрительность.
– Я не приглашала мистера Дэнингса в свой номер и не просила нападать его на меня. Но если с этого можно что-то поиметь, почему нет?
– Ребекка.
– Я не виновата, что мужчины воспринимают мою улыбку как намёк на что-то большее.
– Ребекка!
– Какого это, слышать, что твои коллеги говорят о тебе как о дешёвой шлюхе? Или видеть, как они раздевают тебя взглядом? Простите, мистер Корбинский, такое поведение недопустимо и неприемлемо.
***
– Жду не дождусь, когда я вызову её давать показания. Она злится.
– Я бы тоже злился на её месте.
– Она сделала карьеру на сексуальных обвинениях. Вы считаете, что присяжные поверят её показаниям? Моего клиента уволили из «Макбредон комьюникейшн» без причины: слово одного служащего против слова другого. В результате репутация моего клиента в этой отрасли опорочена, его перспективы на будущее трудоустройство ужасны.
– Приберегите слова! Вы сейчас не перед присяжными.
– Вы на крючке, Джеймс. Вы хотите стоять в суде и позориться? Дело ваше. Чем дольше вы будете барахтаться, тем дороже вам это встанет.
– Так, и во сколько нам обойдётся слезть с крючка сегодня?
***
– Каково это – стать новым бостонским миллионером?
– Я просто рад, что всё закончилось.
– Думаешь, всё закончилось?
Переговоры бывших супругов в связи с разводом.
– Что?
– Джерри, нам надо поговорить.
– Ты выбрала очень неподходящее время, извини.
– Ты не отвечаешь на мои звонки. Ты получил конверт, который я тебе послала?
– Конверт?
– Ты не понимаешь, о чём я? Соглашение о содержании. Ты обещал посылать мне чек каждый месяц до окончания развода.
– Поэтому ты пришла?
– Мне надо оплачивать ипотеку, мне нужно оплачивать счета!
– Я послал тебе чек.
– Я должна была получить его неделю назад.
– Я не отвечаю за работу почты.
– Я не могу расплачиваться обещаниями.
– Ты хочешь сказать, что я не посылал?
– Нет, я говорю, что не получала его, что ты обещал мне и как всегда…
– Замолчи! Знаешь, в чём твоя проблема? Тебя не волнует настроение других людей. Ты не видишь, что я немного не в себе? Нет, не видишь? Потому что тебе всегда было важно получать то, что тебе нужно и когда тебе нужно, наплевав на всех!
– Что происходит с тобой, Джерри?
– Просто разряжаюсь.
– Ты принимаешь своё лекарство?
– Почему тебя это волнует? Конечно, тебя это волнует, потому что тебе нужны деньги. Как только Джерри получил деньги, все стали интересоваться им.
– Это не твои деньги, Джерри. Это наши деньги. Поверь, я заслужила их.
– Нет, я заслужил их. Это я ходил на работу каждый день в течение десяти лет, пока ты играла со своей камерой. Это я целовал задницы десять лет, пока ты сидела дома, смотрела мыльные оперы и читала журналы. Так что не говори, что ты заслужила их. Их заслужила не ты, а я!
– Я не знаю, что происходит с тобой, но мне не нужен этот бред. Я хочу жить свой жизнью. Я поступила справедливо с тобой, Джерри, учитывая всё, что ты сделал. Я хочу, чтобы ты повёл себя так же. В понедельник я поеду на озеро сделать несколько снимков после того, как мы подпишем документ о передаче имущества. Если ты хочешь отменить выплату по чеку, который ты послал, отлично. Но я хочу, чтобы ты выписал мне другой чек, прямо сейчас.
– Хорошо. Отлично.
Переговоры с группой девушек, которых хотят подбросить до летнего студенческого лагеря двое мужчин.
– Отойдите, девчонки. Таня, отойди, говорю тебе, машина.
– Стой, стой, стой, стой, Валерок. Давай назад, ты чё, людей не видишь?
– Назад едут, а.
– А чё, они ж руку не поднимали.
– Ну, здрасте, ласточки.
– Сейчас приставать будут.
– Куда путь держим? В лагерь «Юность», чует моё сердце? А, я, наверное, не представился. Меня зовут Барон. А это мой друг. Валера, скажи, как тебя зовут, девчонкам.
– Валерий.
– Кстати, неженат. Ну, а нас как, масенька?
– Таня, не говори ничего.
– Таня? А вы, соответственно, Жанна и Анжела.
– Вовсе нет…
– А как?
– Катя и Карина.
– Карина, зачем ты всё время языком-то мелешь, а?
– Слушай, ну, отстань, а? Ну, я тебя прошу. Надоело уже.
– Катя и Карина. Красиво. Сколько до лагеря?
– Полтинник. С рыла.
– Ты счётчик выключи: мы с трассы давно спустились. Нас же дети-студенты слышат. По времени.
– До лагеря? До «Юности»? Это… минут семь – восемь.
– А пешком сорок минут. Так что, давайте, девчонки, бросайте бренные тела в машину, и погнали с ветерком.
– Так, девчонки, никого не слушайте, никакие Валерчики нам не нужны. Дойдём пешком, не сахарные. Спасибо за предложение, но нам не нужно. До свидания!
– Слушай, Катя, я правда устала. Я себе всю пятку стёрла. Ну, давай доедем.
– Кать, ну чё такого?
– Ну, в самом деле, доедем и всё.
– Да вы посмотрите на их рожи… Совсем не думаешь голой своей? А мне потом искать вас по всему лесу или то, что останется от вас.
– Так, я всё понял. Учительница пойдёт пешком, а Таня и Карина падают в машину, и мы погнали. Справедливо?
– Кать, в общем, ты как хочешь, а мы поехали.
– Ну и дуры.
– Осторожно, гитара там. Рюкзак будет мешать, под попу положи.
– Подождите! Подождите! Подождите, я с вами поеду!
– Поехали!
– Гоу! Гоу! Гоу!
Экскурсовод на пляже в Мексике пытается продать подводную экскурсию.
– Итак, всего за 150 долларов вы получите фирменную экскурсию дядюшки Тито: тур с проводником на лучший риф острова.
– 150 долларов?
– А не дороговато ли?
– Ну, или ищите его сами. Вы вроде ребята спортивные, от акул отобьётесь только так.
– Тито! Нечего народ пугать, нет тут никаких акул. Тут водятся только песчаные акулы, но у них всё равно зубов нет.
– Нет, вы только посмотрите на него, а? Никакого делового чутья!
– Эй, Мануэлито, сделайте одолжение: помогите Тито выдать им снаряжение для подводного плавания, ласты за счёт заведения.
– Отлично. Спасибо, Эдди.
– Ещё раз спасибо, Эдди.