Анатолий Васильевич Луначарский
Мораль и свобода

Но, скажут мне, ведь это вы перескочили из царства необходимости в царство свободы, ведь вы уже начали говорить об обществе, над которым нет государства, а вы поговорите-ка о нынешнем дне, можно ли сейчас оставлять дело без регламентации, можно ли сейчас сказать, что среди других свобод, которые нарушает в силу необходимости пролетарское государство, исключением является свобода любви?

Да, я думаю, что все или почти все мною выше сказанное относится и к нашему времени. Да, я думаю, что в отношении так называемой половой морали может быть лишь один прецепт: надо защищать слабого в той своеобразной борьбе, которая закипает на почве любви. Надо защищать интересы ребенка, которые при этом могут быть попраны, надо защищать женщину от насилия, эксплоатации, от предательства. Надобны законы, которые ограждали бы слабого от насилия сильного, ребенка от взрослого, женщину от мужчины.

Но ведь это не моральная регламентация. Тут, действительно, должен иметь место своеобразный либерализм, – свободный договор между женщиной и мужчиной, имя которому любовь, и возможно менее вмешательства. Но если под маской любви мы имеем шантаж, насилие, если договор цинично нарушается – конечно, государство должно вмешаться, но, повторяю, разве это мораль? – Это право, это юридическое мероприятие, это кодекс. В остальном сколько угодно свободы.

И я слышу возражение моего джентльмена: но евгенетизм, но опасность вырождения, но свальный грех и т. д., и т. д.