© Анатолий Крикун, 2020
ISBN 978-5-0051-9149-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Когда холод на сердце
И жизнь навевают тоску
Я, как в детстве в жару
Путь ищу к роднику.
Пусть вода ключевая
В душу силы вольёт,
Чтобы память мою
Вновь отправить в полёт.
В годы давние те,
Что остались – уже позади,
К людям, что повстречались
На долгом, тернистом пути.
Пусть слова мои
Рифмой ложаться в строку,
Если с детства я путь
Не забыл к своему роднику.
От того родника-
Течёт жизни река,
От того родника-
Будет « чистой» строка.
Вдруг замолкла вдали перестрелка
Не плюют стволы пушек огонь,
В тишине, что случается редко
Зазвучала в землянке гармонь.
Полетели певучие звуки,
Прогоняя усталость и сон
И над полем, где мины натыканы,
Где нам снова идти под огонь.
Над леском, по краям заболоченным,
Где придётся кому-то упасть
И в пылу отступления спешного
В павших без вести списки попасть.
Долети, как молитва солдатская
До небес, чтоб творец услыхал,
Чтобы понял, что в жизни солдатской
Он без вести и сам не пропал.
*********
* * *
Кавалеристам Башкирской 116-ой дивизии
Нагаеву Мугиму Каримовичу.
Блестят на солнце лезвия клинков
Крылатый Акбузат летит с Урала
В прорыв идет дивизия, пробив себе окно,
Где Шаймуратова слепая смерть застала.
По вражеским тылам она огнем прошла
И подвигов за ней начислено немало,
Но кончился запас и потерялась связь,
И крепкая рука, рубить врагов рубить устала.
Кто лёг в донской степи, не выплыл из реки,
Что Ак-идели в дети не годиться,
Им не видать Урал, но каждый твёрдо знал,
Что песней журавлиной возвратится.
Кто сам себе решил, что если нет уж сил,
Не быть своим товарищам обузой,
И раненый под танк – со связкою гранат
Для стали крупповской упал смертельным грузом.
Немногим повезло, но всем врагам назло
Под знаменем, спасённым снова зреет сила,
Гвардейской названа и родила она
Легенду о земле – о родине батыров.
Героев в ней не счесть, летит Уралу весть,
Наград страна гвардейцам не жалела,
Но знал в бою солдат, что он не для наград,
На запад шёл, толкнувшись от Урала.
Смотрю на мир через оптический прицел
В набухших венах на морозе кровь застыла,
И двигаться нельзя – охоту на меня
Беззубая старуха смерть открыла.
И палец на курке в металл надёжно врос,
И я навеки со своей винтовкой слилась,
Охочусь на волков – что в край родной пришли
Разрушить всё, что с детства полюбилось.
Не подведи меня девичий острый глаз
И выдержка, что кровью я добилась,
Проклятая мишень уже не в первый раз
В оптическом прицеле появилась.
Дождусь тот краткий миг, увижу взгляд волка
Сквозь стёкла оптики на мир широкий глядя,
Нажат курок, не дрогнула рука
И волк останется зарубкой на прикладе.
Сыплется в грозу с небес тяжёлый град,
Ночью тёмною дождаться можно звездопада,
Сыплется на землю с облаков десант,
Ладно сшитая, и дружная команда.
Как птица – сверху вниз бросая взгляд,
Ты видишь землю, что топтал в рассветах и закатах,
Вновь встретишься ты с ней – она тебе нужна,
как мать что родила меня когда- то.
Ты обними её – рвани свой автомат
И с ходу в бой – где льёт свинец бригада,
Со мной мои друзья -, в которых верю я,
И им и мне домой вернуться надо.
Война в тылу врага опаснее вдвойне,
Здесь всё решает каждое мгновенье,
Когда кругом враги – куда ты не беги,
Успех лишь в быстром – правильном решенье.
Суворовский наказ – кто быстр и остроглаз,
Чей натиск и удар неудержимы,
Мы вспомнили не раз, чтоб выполнить приказ,
И потому в бою с врагом – непобедимы.
Уходит разведка, отдав старшине ордена,
Уходит в безвестнось тропою – что ей указала война,
И им не поможет ни ротный, ни брат, ни комбат,
Надеется каждый и верит в удачу солдат.
И если вернётся разведка с удачей назад,
Обнимет по-братски их ротный лихой и усатый комбат,
И явится спешно с наполненной фляжкой седой старшина,
Слезу утирая, чтоб только на время вернуть ордена.
Уходит разведка – на то и разведка она,
Уходит неспешно туда – где судьба не ясна,
Уходит, надеясь – когда завершится война
Их радостно встретят и мать, и жена, и сестра.
У каждой солдатки своя и судьба и война
И им не дадут за такую судьбу ордена,
Они не нужны, для ущедших из дома ребят-
Лишь только б живыми они возвратились назад.
Уходит разведка и женское сердце щемит,
И нет расстояний – куда его боль улетит,
Уходит разведка в тумане, укрывшем ребят,
У них за спиною остался тревожный, внимательный взгляд.
В том взгляде – надежда, тревога и боль матерей,
В том взгляде – поддержка и помощь надёжных друзей,
В том взгляде, с отцовской скупою слезой старшины-
Суровая правда, – как трудно вернуться с войны.
Морем просолённый чёрный бушлат-
Чёрная смерть для немецких солдат.
Свято храню бескозырку свою,
Сердце – тельняшка прикроет в бою.
Палубы нет, не качает волна,
Чайка в небесной выси не видна.
Кубрика нет – теперь дом наш – окоп,
Мичман отрезал приказ жёсткий «Стоп!»
Кто в бескозырке, ни шагу назад! —
Сзади пылает в огне Сталинград.
Снова атака и снова вперёд-
Павший в бою, честь свою сбережёт.
Вновь крики чаек услышит волна,
Слёзы прольёт на тельняшку жена,
Ну а сынишка получит в наследство бушлат,
Чтобы все знали – отец был хороший солдат.
Рванулись в бой – без крика и без мата,
Глушившим страх, – привычного Ура!
Девчушка хрупкая – ефрейтор из санбата
Меня на поле раненым нашла.
Жизнь гасла медленно, из раны кровь бежала,
От водки и свинца кружилась голова,
Тугим бинтом она загородила
Дорогу, на которой смерть ждала.
Стонал от боли я – она со мной стонала,
Что сил не хватит вытащить меня,
Сестра меня собою прикрывала,
Когда от взрывов горбилась земля.
Рвалась шрапнель, а сердце жалость рвала,
Промокший бинт питала кровь моя,
На гимнастёрке – что пропахла кровью,
Две жёлтые нашивки видел я, —
То значит, дважды ранее венчалась
С немецкой пулей спутница моя.
Очнувшись на матрасе в медсанбате,
Не помня, как туда дорога привела,
Узнал про то – сказали мне ребята,
Со смертью в третий раз венчалась медсестра.
Нет горше слёз скупой слезы солдата,
Нет раны тяжелей, коль память не мертва,
Когда уходят те, кто жизнь свою за брата
Отдаст, – как та моя сестра.
И будет страшный суд и будет тем расплата-
Кто кровь чужую лил бездумно и зазря,
И память незабвенная солдату,
Кто пролил кровь, чтоб Родина жила.
Шла сталь на сталь, зубами лязгала броня,
Как злые псы надрывно лаяли орудья,
Сшибались танки, презирая шквал огня,
Прорыв пехоте, пробивая грудью.
И Круппа сталь с уральскою бронёй
В смертельной схватке встретились на поле,
И летописец -журналист лихой
Не позавидует такой танкиста доле.
Водитель, жми на газ, не подведи мотор,
Не то гореть на белом снежном поле
Наводчик ищет цель, но газ пороховой
Слезой прошиб глаза и режет их до боли.
Мальчишка лейтенант зубами лишь скрипел,
Тот первый бой навек он не забудет поневоле,
Что в схватке уцелел и в танке не сгорел
И экипаж остался им доволен.
И танк их боевой – надёжный дом родной
Не стал металлом в почерневшем поле
И скоро заведёт его приказ- «Вперед!»,
И он рванется как медведь на волю.
Как хочется всем жить, смеяться и любить,
Но уцелеть удастся всем едва ли,
Пусть славный экипаж не раз еще споет
«По полю танки грохотали».
Команда: – От винта! – и снова небо
Для ассов летчиков открыло свой чертог.
В Вальгаллу- не спеши, где павшие герои,
Гуляй по облакам – где ты и царь и бог.
Бой в небесах- суров и скоротечен,
Противник тоже асс и грудь его в крестах,
Нажал гашетку и расправил плечи-
Асс догорает на земле в кустах.
Родной аэродром твой самолет приветит,
Механик краской на борту звезду вобьёт,
А сколько звёзд фанерных на земле отметит
Жестокая война, после команды «Взлёт!
На опушке у леса густого, где с болот поднимался туман,
Собирался к походу готовый с грозной местью отряд партизан.
За сожжённые села и нивы, за расстрелы старух и ребят
Поведёт их в поход справедливый в окруженье попавший комбат.
Здесь в тылу у врага нет покоя – ещё с первой Германской солдат,
Взял внучёнка – сиротку с собою и старуху стряпухой в отряд.
Комсомольцы-ребята лихие – те кого не успели призвать,
Находили в лесу и просили их в отряд партизанский принять.
Приходили деревни, всем скопом, партизанское лихо хлебать,
Потому, что нельзя свою веру- погубить и чужую принять.
Находили к отряду дороги окруженцы из разных частей,
Кто не сдался и честь не поганил, люто мстить за погибших друзей.
Каждый знал – им пощады не будет, партизана враг в плен не берёт,
И последнюю пулю с гранатой партизан для себя бережёт.
Из чащёб, из болот и подполий без приказов и лишних хлопот
Поднимается мститель суровый, в правый бой за свободу идёт.
Их укроют снега и туманы, им родная земля сил даёт,
Под откос полетят эшелоны и каратель от пуль не уйдёт.
Не согнут тот народ, что свой дом бережёт
И свободу в родимом краю,
Кто готов кровь отдать
И за Родину-мать и за веру в священном бою.
И до сих пор ночами снятся партизанские костры,
Те, что грели наши души и на смертный бой вели.
Приказ Петра Великого по флоту
«Флаг перед неприятелем -не спускать!».
Чёрные ленты и чёрный бушлат, чёрные воды от края до края,
Доля морская, морская душа – трудно сыскать вам заветного рая.
Чёрное солнце, пронзив облака, смотрит как стонет корабль умирая.
Будет могила его глубока и широка как стихия морская.
Вздохом последним соль морскую глотая,
Ввидит моряк не мираж – где видны берега,
А капитана, что флаг не спуская,
Твёрдо стоит на мостках погружаясь во тьму навсегда.
Красное солнце зайдёт, флагу честь отдавая,
Снова вдаль поплывут корабли, курс – держа на врага,
Вновь Андреевский стяг, честь Петра не марая,
Будет реять победно, и видеть свои берега.
Глаз перископа сквозь туман нащупал цель,
Команда «Товсь!» рвёт воздух в кубриках подлодки,
Торпеда хищная готова в свой поход
Под ватерлинию, при точности наводки.
Лишь несколько минут судьба тебе даёт,
От пуска до команды к погруженью,
Секунды эти тянутся как год,
Хоть над водой они всего одно мгновенье.
Взрыв глухо прозвучит, опущен перископ,
Забортная вода в кингстон рекой стремится
Скорее лечь на дно и замереть,
И чтоб не умереть- быстрее погрузиться.
Мы знаем наперёд -каскад глубинных бомб
Рвать будет наши мускулы и уши,
Охота началась, теперь уж наш черёд
Морзянка может спеть «Спасите наши души!».
Окончился поход, родная гавань ждет,
Скалистый берег будет нам наградой,
Мы все одна семья, подлодка-мать моя
И никакой другой семьи пока не надо.
Окончится война, вернусь с победой я
И мать всплакнёт, хоть будет очень рада,
Подводник молодой, чтоб обрести покой,
Отыщет ту, что назовёт отрадой.
А тот – кто не дошёл и свой покой нашёл
Под толщей вод – где вечная прохлада,
Исполнил долг сполна и в мире тишина
Наградой будет лучшей для солдата.
Не пил я спирт и не орал «Ура!»
Со смертью не вступал я в перебранку,
Меня спасла от смерти медсестра
Когда хлебнул свинца, идя в атаку,
Словно на гулянку.
Не раз меня спасали доктора,
Качая головой, но выписку давали,
И возвращался я с нашивкой на груди
В ту роту – где меня ребята ждали.
И снова гул атак, пехоты тяжкий шаг,
хотя не всем награды выдавали,
Пусть на груди одна медаль как сирота,
Зато ее «За храбрость» называли.
В походах и боях окопная братва
Меня за это крепко уважала,
А это, посуди и трезво погляди,
И как ни кинь – мне, кажется, не мало.
Мой взводный твёрдо знал,
Что б он не приказал
Исполню точно в срок и там где смерть гуляла,
А старшина берёг мой тёртый вещмешок,
Где мыло и медаль моя лежа.
*******
Какого чёрта пушки замолчали
И перестрелка тоже не слышна,
Мне режет слух внезапное молчанье
И рухнувшая с неба тишина.
И сердца стук гремит в ушах набатом,
Внутри сидит проклятая война
И рвётся как последняя граната
Контуженная в схватке голова.
Скорее в бой – лишь в нём одном отрада,
В бою не веет смертью тишина,
Живущих в тишине, я заклинаю-
Пусть будет вечно проклята война.
********
Отгремели последние взрывы, лишь салюты пугают слегка,
Отдыхает война – нет поживы – может сдохла она на века.
Как же хочется нашему брату – что солдатскую лямку тянул,
Закопать её глубже лопатой, чтоб никто им войну не вернул.
Уж насытилась кровью проклятая, сожрала города и металл,
Только выстоял в пламени адовом, наш народ, что за Родину встал.
И живой и в земле похороненный, кто войны лихолетье познал
Не простят если кто- то забудет – кто Победу для них добывал.
– — – — – —
Давно уже смолкли раскаты тяжёлых орудий,
Окопы травой поросли, над полями сражений былых тишина,
Но память не стынет – она возвращает нас снова
В то время- когда свою страшную жатву вершила война.
И в бой уходя, в дальний путь от родного порога
Надеялся каждый, на милые очи глядя,
Что злодейка – судьба спросит милость у бога
И даже безбожник вернётся увидеть родные глаза.
Надежда последней умрёт – только если дорога,
Туда приведет – где в бою умирают друзья,
Где мат – не молитва, заткнут уши бога
И где отступить в этой схватке нельзя.
Пусть – те, кто вернуться, расскажут вам всё без бравады-
Война это труд-суть его же проста,
Что если врага не сразишь ты – наступит расплата
И бог не успеет спасти, как Иисуса Христа.
В тот первый час, когда окончится война,
Как гром небесный рухнет с неба тишина,
Нальёт спиртного нам по фляжке старшина.
Глотнём за тех – кто той войны хлебнул до дна.
И будет горек вкус от сладкого вина.
Помянем всех, и пусть не будет в том вины,
Что я живой, а голоса друзей сегодня не слышны
Пусть знают все – кто не пришёл домой с войны,
Уснувши вечным сном в объятьях тишины,
Что те – кто лег костьми под Брестом и Москвой,
Исполнивши свой долг победный свой.
Кто устоял в окопах Сталинграда,
Когда пылала Волга на глазах солдата,
Что каждый воин- павший и живой
Нам жизнь несли, а Родине покой.